Драконье наследство

ГЛАВА 11. Незнакомец в холодильнике

Звук напомнил одновременно и рев динозавра, и скрежет деталей огромной машины. В первую минуту мне казалось, что он произведен чем-то живым, во вторую – искусственным.

Я так и не определилась, потому что рев угас. Сначала стих до еле слышного, а после переродился в нечто тихое и монотонное. Столь монотонное, что постепенно я перестала вычленять его из общей массы привычных звуков. Он слился со скрипом деревьев, шелестом ветра, ворчанием таящихся в темноте зверей и далеким плеском воды.

Пару минут я жду повторения.

Кото-фейка сидит рядом и вылизывает со шкурки пыльцу. Она совершенно спокойна, лишь в первые секунды рева дернулась и подняла на загривке шерстяной гребешок. Теперь успокоилась.

Остальные существа, прячущиеся за завесой мрака, также не подают признаков беспокойства. Тихо пощелкивают лиловые белки, кто-то мирно шуршит в траве, попискивает в листве, порхает в воздухе.

Похоже, опасности нет, но и ощущения полной безопасности нет тоже.

Зазываю Кото-фейку в подсобку и запираюсь изнутри. Устраиваюсь на нижней полке стеллажа, кутаясь в укрывной материал, как бабочка в кокон. Кладу в изголовье меч. Успею ли взяться за него, если что? Постараюсь…

По сравнению с предыдущей ночевкой на ветках, эта – сон в номере люкс. Меня моментально вырубает. Последнее, на чем я успеваю сконцентрироваться, мурлыканье Кото-фейки, устроившейся у меня под боком…

Я сова. Была раньше, в городе, в прошлой жизни, здесь же природа и постоянное напряжение обращают меня жаворонком буквально по щелчку.

Про щелчок – это я буквально говорю.

Просыпаюсь от того, что снаружи что-то оглушительно щелкает. Кото-фейка спрыгивает с нашей общей лежанки и, грозно рыча, полубежит-полупорхает к двери.

Тихо сажусь. Пальцы в мгновение ока оплетают рукоять меча. Сердце колотится из-за резкого пробуждения.

Кото-фейка шипит и гнет спинку дугой, трясет крылышками, как рассерженная оса.

Я медленно приближаюсь к двери, прислушиваюсь. В оранжерее кто-то чавкает и похрюкивает. На сердце сразу становится легче. Там животные. По всей видимости, кабаны. Не драконы. Не страшные хищники. На фоне гипотетических тигров или медведей кабаны не особо пугают.

И все же они тоже опасные животные.

Стоит приоткрыть дверь и высунуть оттуда нос, как незваные гости с визгом и топотом разбегаются. Не такие уж они и внушительные, как я думала. По-моему, это даже не кабаны, а какие-то мелкие, не больше средней собаки, лохматые хрюшки, похожие на африканских бородавочников. А еще они смешного розового цвета. Не привычного поросячьего нежно-розового, а яркого, фуксийного, почти флуоресцентного.

Отметив мою уверенность, Кото-фейка раздувается шариком, атакует с воздуха, бросается в погоню за «врагами», демонстрируя им, кто теперь в оранжерее хозяйка. Я слышу отдаленные повизгивания и дробный стук копытцев по камням.

Раз уж проснулись, надо браться за дела. Моя мечта о завтраке с кофе становится реальностью. Варево, образовавшееся в стеклянной емкости для рассады, выглядит неважно, зато пахнет знакомо. Мне удалось обжарить зерна и растолочь камешком. Это, конечно, не мелкий помол. Даже не средний, что уж там. А еще они не столько обжарились, сколько обгорели, но главное – я своего добилась.

Отхлебываю маленький глоток и жмурюсь. Выплевываю кусочки жмыха. Закусываю все это великолепие мясным треугольником.

Сегодня со мной трапезничает еще больше живности. Приходят вездесущие белки и возвращаются свинки. Они такие милые и добродушные! Мне немного стыдно из-за того, что я прогнала их спросонья.

Заглаживаю вину печеными яблоками и треугольниками.

Всем вкусно.

Утро спокойно и солнечно, но на душе у меня тревога – что за звук был ночью? Он шел со стороны реки. Надо бы проверить. Аккуратно.

Не хочется, на самом деле…

Но надо!

Я должна разобраться с миром за Стеной. Выяснить все его тонкости, детали и правила. Познать законы. Поэтому собираюсь в путь: беру меч, повязываю на плечи «плащ», ссыпаю в один карман драгоценный кофейный помол – мое насущное сокровище, в другой – добрую пригоршню треугольников. Мысленно хвалю дизайнеров «Эствуд» за вместительные карманы. Все бы такие делали!

В этот раз путь до реки кажется короче, а река – уже. И приветливее. Течение, что вчера виделось бурной стремниной, сегодня выглядит неспешным. Каменная оправа воды совершенна в своей четкой угловатости. Желоб на ровном дне поблескивает. Виден металл, которым он отделан. Теперь его непрерывная, четко вычерченная линия здорово напоминает нечто вроде трамвайной рельсы, единственной и не выступающей, а наоборот, утопленной в камне.

Звук приходит из-за деревьев, густо растущих справа, прикрывающих мягкий речной изгиб. Глухое постукивание, поскрипывание и грохотание чего-то массивного.

Кото-фейка для меня как индикатор опасности, но она опять спокойна. Даже хвостом не шевелит, сидит себе да улыбается в усы. Глаза голубые, без алой «сиамской» подсветки – значит, все точно хорошо.

А что же тогда…

Ответ на незаданный вопрос выползает из-за кустов собственной персоной. Это огромная, во всю реку шириной, каменная платформа. Ее единственное колесо-шестеренка с тупыми зазубринами идет по рельсе-желобу. По законам физики нелепое сооружение не должно держаться вертикально, а тем более двигаться, но вопреки всему платформа уверено ползет ко мне. Притормаживает рядом с лестницей, словно приглашает прокатиться.

Я медлю, и тогда все решает Кото-фейка. Она перепархивает на платформу и смотрит на меня требовательно. Чего стоишь, мол?

Шагаю следом, уверенная, что получив на край мой вес, неустойчивая конструкция потеряет равновесие, остановит ход и накренится. А я, скорее всего, рухну в воду…

Ничего подобного! Платформа даже не качается – продолжает движение с пассажирами.

Река расширяется. Я кручу головой, разглядывая берега. Кусты, кусты, кусты. Какие-то каменные развалины, в которых уже не угадать изначального замысла. Космы мха тонут в резвой воде, развиваются, как волосы. Врезается в течение угрюмый валун. Надпись на нем гласит «суд».

Первая надпись, после прочтения которой у меня рождается эмоция. И эмоция эта… Нет. Не страх. Вернее, еще не страх… Некое зудящее чувство волнения, не позволяющее расслабиться.

Платформа ползет вперед. Я искренне надеюсь, что путь назад она также проделывает. Мне уже жаль уютной подсобки с надежной дверью. Жаль щедрой полноты оранжерейного сада. Жаль пакетов со вкусными треугольниками. Может, не стоило все это оставлять?

Понимаю, что стоило. Окружающее сонное спокойствие – иллюзия. Мир вокруг все еще чужд мне и, возможно, враждебен. Мне не справиться с ним, не познав его до конца. Самая страшная опасность рождается из сонной тишины, мнимого умиротворения и нежелания двигаться вперед.

Мне ли не знать.

В голову лезут воспоминания прошлогодней давности, которые я волевым решением однажды превратила в табу: не думать, не ворошить, не говорить…

Отбрасываю их, и мы с Кото-фейкой едем дальше.

По левую руку торчит над зарослями высокая скала. По прикидкам она вполне может оказаться той самой скалой с водопадом, возле которой лежит рыцарь. В голове рисуется кусок карты: выход за Стену, дороги-лестницы, водопад, оранжерея, лаборатория, река, камни с надписями. У каждой детали свое место, а все неоткрытое прячется в искристом черном тумане. У дальней границы Стены выступает из неизвестности замок. Похоже на старую компьютерную игрушку про магические войны. Чтобы выиграть, нужно открыть всю карту и захватить все замки и инфраструктурные точки.

Что ж, пару точек я уже «захватила», но для похода к главному замку еще явно не готова.

Река загибается и разворачивается на сто восемьдесят градусов. Течет какое-то время параллельно себе самой, после чего берет курс на замок. Потом опять поворачивает. На правом берегу в гуще ив поблескивают уже знакомые фонари. Они выстраиваются в аллею, и вскоре моему взгляду открывается невысокое строение из светлого камня. Даже издалека, с воды, оно выглядит довольно приветливым и целым.

Река сужается. Платформа, словно угадав мой интерес, заметно сбавляет скорость. Почти останавливается, позволяя сойти на берег. Уползает. Я смотрю ей вслед.

Обнаруженное строение так и хочется назвать домом. Огромное окно открывает светлую комнату внутри. Видны белые плоскости неопределенного назначения – то ли столы, то ли полки, то ли сиденья. Ряд больших вертикальных труб вдоль одной из стен – что это? Орган? Вряд ли. Вытяжка, наверное. Там кухня, быть может?

Обхожу дом по кругу и утыкаюсь носом в полностью прозрачную стену. За ней пустое помещение с тремя дверьми. Прихожая? А войти-то как?

Попытка постучать по прозрачному материалу, похожему на стеклопластик, заканчивается тем, что рука будто растворяет преграду. Она протаивает прямоугольной дырой, предлагая войти.

Кото-фейка вбегает первой. Мои губы трогает улыбка. Говорят, если кошка первой входит в дом, то это к счастью. Добрый знак!

В прихожей ничего нет. Толкаюсь в одну дверь, в другую – заперто… Наверное, заперто, потому как полотна дверей совершенно гладки. На них нет ни ручек, ни скважин.

Ничего.

Третья дверь с легкостью поддается, за ней находится помещение, которое я видела, заглядывая снаружи. Оно выглядело почти совсем уютно и, можно сказать, чисто.

Так и есть. Чисто. Довольно светло. В воздухе витает едва уловимый запах электричества с привкусом цитруса. Ни одной пылинки не лежит на гладких поверхностях угловатой мебели. Ее назначения сразу не определить, но параллелепипеды повыше можно рассматривать, как столы и тумбы, пониже – как сиденья. На самом деле они мало чем различаются, просто мне хочется внести ясность. Чисто для себя.

Лишь странные трубы «органа» никак не получается объяснить с точки зрения их прямого назначения. Они выстроились в ряд вдоль стены, под ними очередная длинная плоскость.

За кристально чистым окном качаются деревья. Звуки внутрь не проникают, отчего создается впечатление, что дом герметичен. От этой мысли сразу становится душно. Я подхожу к окну и пытаюсь отыскать намек на форточку или запор – высматриваю хоть какую-то возможность приоткрыть.

При неосторожном движении палец пробивает прозрачный материал. Гладкая поверхность буквально растворяется. Теперь в ней зияет круглое отверстие диаметром около сантиметра. Провожу по нему с нажимом, и твердое «стекло» смазывается под подушечкой пальца, как пластилин. Дыра исчезает.

Снова тыкаю – три новые дырки зияют в окне, впускают воздух с улицы.

Как это все работает?

Пока я развлекаюсь с окном, Кото-фейка находит на полу маленький прозрачный шар и принимается катать его туда-сюда. В глубине новоявленной игрушки раз за разом вспыхивают цветастые искорки.

– Дай-ка… – на всякий случай забираю находку себе.

Стиснув меч, обследую ближайшие заросли. Быстро нахожу несколько фонарей и купель в нагромождении валунов. Рядом с ней родник. Все, что нужно для жизни.

Иду к реке с надеждой, что платформа вернется. Домик хорош, но слишком пуст. Перетащить бы в него несколько мешков с треугольниками, запас фруктов, моток укрывной ткани, горшки, инструменты и емкости для воды.

Платформа возвращается, и радости моей нет конца. Безумная мысль, будто мир, стараясь проявить дружелюбие, угадывает мои желания и втихую исполняет, загорается в сознании сама собой…

На переезд уходит пара-тройка часов или меньше.

А может, больше.

Я теряюсь во времени. Единственный ориентир – наступление сумерек, но до них пока далеко. А сейчас солнце прячется в облачной дымке. Ветерок треплет лес, превращая его в музыкальный инструмент. Мягко колышутся ветки, вздрагивают листья, шелестит нежная хвоя голубоиглой местной пихты. Торчат вверх розоватые прошлогодние шишки.

Я ковыряю захваченным в оранжерее совком землю, засыпаю в горшки и распихиваю в них ягоды кофе. Будет моя собственная плантация. Саженцы взойдут быстро! На самом деле, эта глупая идея – психотерапия. Сказочная мысль о кофейной плантации умиротворяет меня и успокаивает нервы. Моя тревога никуда не исчезла, она затаилась в глубине души, готовая вырваться наружу в любой миг. Ситуация ведь по сути не изменилась.

Я по-прежнему в чужом мире, в чуждой реальности и без особых перспектив. Судьба Робинзона с одной стороны заманчивая, а с другой…

… пугающая.

Как скоро я начну рисовать на стенах палочки дней, перечеркивая их линиями недель, выстраивать в месяцы? Как скоро расскажу Кото-фейке все свои секреты, и она ответит мне? Когда растворится грань между реальностью и грезой, а я и не замечу?

Как скоро?

Чтобы не думать об этом и продолжать существовать и функционировать, я сажаю в обколотые горшки алые ягодки и повторяю, как мантру:

– У меня есть плантация кофе. У меня есть прекрасный дом. У меня есть все, о чем я когда-то мечтала. У меня есть надежда. У меня есть будущее. Я обязательно найду выход из ситуации, и все будет хорошо.

Вечером к дому приходят мои звери: свинки, белки, златорогие олешки. Принимаю их, как родных. Раскладываю в цветочные поддоны угощения. В большой компании веселее. Странная тяга ко мне у местного зверья подкупает. Одна Кото-фейка этим недовольна. С гостями она строга и не слишком дружелюбна.

– Не ревнуй, – успокаиваю ее. – Еды всем хватит…

Ночь проходит в ощущении, будто я не в заброшенном чуждом мире, а на турбазе или в гостинице. Мягко, тихо, уютно. Лесом пахнет.

На потолке выстроились созвездия из тусклых лампочек-ночников. Их призрачный свет отражается в гладких поверхностях мебели. Комната кажется темно-прозрачной, приглушенно-мерцающей, как ночная вода, поймавшая звезды.

Как там родители? Как подруги? От этих мыслей никуда не деться. Они болезненны. Они ранят, порождая ощущение собственной беспомощности. Как легко жить в прогрессивном мире, опутанном паутиной всевозможных коммуникационных связей от почты до киберсетей. Как легко, оказывается, эту привилегию потерять…

До рассвета я вижу зацикленный сон, в котором пишу на бумаге письма, кладу на подоконник, и ветер уносит их адресатам. Жаль, в реальности так сделать нельзя.

Утром просыпаюсь рано. Мне жарко из-за Кото-фейки, спящей рядом. Прикрыв ее, мурлычущую во сне, краем импровизированного одеяла, я отправляюсь на улицу, чтобы развести костер. Ничего похожего на плиту, печь или очаг в доме мне не попалось.

Сложив из камней таганок, грею воду. Дико это должно быть со стороны выглядит: дом в стиле хай-тек с первобытным костром во дворе.

Оценить в любом случае некому…

А потом мне в ладонь сам собой прыгает из кармана прозрачный шарик, найденный Кото-фейкой. Он продолжает жить своей неведомой жизнью – в прозрачных глубинах вспыхивают и опадают фейерверки мистических искр.

Интересно, для чего он нужен?

Решив это выяснить, я направляюсь в прихожую и внимательно оглядываюсь по сторонам. «Откуда ты выкатился? Или выпал? Что с тобой делать?» – мысленно обращаюсь к находке.

Неожиданно шарик отвечает намеком. Когда подхожу близко к одной из дверей, искры в глубине сферы зажигаются ярче и начинают пульсировать.

Подношу шарик к двери, и в ее безупречной глади появляется отверстие подходящего размера. Шарик помещается там идеально. Он оказывается ключом, так как дверь отъезжает вдруг в сторону с тихим шорохом…

За ней тьма.

Так и должно быть, ведь обе запертые комнаты не имеют окон – я еще вчера проверила, обогнув дом по периметру.

Кото-фейка встает за моей спиной и начинает ворчать жутким гортанным голосом. Она всерьез обеспокоена. Я тоже, поэтому бегу за мечом, стоящим у кровати. Я не взяла его после сна – расслабилась, решив, что тут безопасно.

Зря.

Вооружившись, возвращаюсь к мрачной комнате. Долго смотрю в черную неизвестность, после чего решаюсь войти. В одной руке зажигалка, в другой – меч. Пусть я тут всего-то второй день, но удобный дом успел мне порядком полюбиться. Искать новое жилье пока не хочу. Переезжать назад в подсобку тоже.

Значит, буду разбираться с очередной проблемой, чем бы она ни была.

Погружаюсь во мрак, как аквалангистка в глубины океана. Такое чувство, что сам воздух вокруг непроглядно черен, густ и маслянист. Он стискивает бутон огня, не позволяя ему расцвести, залить помещение светом и открыть мне его тайну.

Что-то тускло поблескивает у дальней стены. Мой требовательный интерес словно наполняет пламя силой, и оно разгорается ярче. Передо мной выстроился ряд каких-то белых глянцевых ящиков, похожих на холодильники.

Я касаюсь одного из них, и под пальцами протаивает углубление. Ручка? Тяну за нее настойчиво…

…и дверца открывается.

В первый миг я теряю дар речи, а потом ощущаю отчетливо, как расползается по коже и внутренностям бугристый ледок животного страха.

Из «холодильника» на меня смотрит скелет в обрывках одежды. Желтые кости покрыты налетом серебристой пыли. Челюсти перекошены, будто в крике.

Кото-фейка за спиной уже не рычит, а оглушительно воет, и в этот же миг скелет дергается, словно сквозь него пропустили разряд электрического тока. Мертвая рука поднимается и тянется ко мне. Зубастый рот раскрывается шире, и из глубин костяной башки извергается мне в лицо струя багрового пламени.

Кожу омывает волна жара.

Я с криком вылетаю из комнаты, захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Спустя секунду соображаю, что меня подожгли! Хватаюсь за голову с мыслью о том, что мои волосы сейчас, возможно, уже объяты пламенем, которого я в состоянии шока не чувствую…

Ничего подобного.

Голова цела. Кожа на лице пока тоже, хоть и щиплет…

Меня всю колотит. Накопленное за последние дни напряжение, которое я приноровилась прятать в глубине души, вырвалось на волю лавиной бесконтрольной дикой жути. Слезы льются по щекам. От ощущения собственной беспомощности хочется бежать на край света или, наоборот, зарыться под землю и лежать там, скрутившись в плотный шарик, как мокрица под ветошью…

Дом! Плантация! Разберусь со всеми проблемами! Преодолею Стену!

Ага, щаз! Размечталась, дура…

Вот она, суровая реальность чужого мира. Нечего мнить себя самой крутой и непобедимой. Другие избранницы тоже так думали, и где они теперь?

Ругаюсь, обрушивая на себя новые и новые волны осуждений. Самоедство прекращает Кото-фейка. Она толкает меня в бок головой и успокаивающе мурлычет. Чего раскисла, мол? С чего вдруг так легко сдалась?

Но я не сдалась.

Просто накатило вот… Минута слабости.

Поднимаюсь на ноги, ищу отброшенный в панике меч. Он призывно блестит, успокаивает. Когда тебя загнали в угол, есть лишь один путь вперед – сражаться. Все остальное – сдаваться или отступать – не путь, а конец.

Смотрю на Кото-фейку, будто она может проконсультировать меня на предмет дальнейших действий. Моя крылатая подруга ведет себя на удивление спокойно. Она больше не рычит, в глазах растекается мирная голубизна.

Не так все и плохо?

Но что же там тогда?

Намек на ответ приходит со звуком. Это тихое царапанье с той стороны двери. Кто-то неведомый водит ногтями по преграде, постукивает дробно, снова скребет.

А потом раздается приглушенное:

– Эй…

Я таращусь на дверь, не придумав пока, как реагировать. Выдаю осторожное:

– Что надо?

– Выпусти меня, – требует голос.

Мужской. Довольно молодой. И довольно… живой? Главное, я его понимаю.

Каждое слово.