Драконье крыло

Глава 6. КИРСКИЙ МОНАСТЫРЬ, ВОЛЬКАРАНСКИЕ ОСТРОВА, СРЕДИННОЕ ЦАРСТВО

— Но вы нахмурились, помрачнели… Я подумал…

— Что у меня рука не поднимется убить ребенка? «Ему даровано право умереть невинным младенцем и избежать зла, присущего всему роду человеческому!» — вспомнилось Хуго. Эта темная и холодная комната пробудила в нем мрачные воспоминания. Хуго отмахнулся от них. Напрасно он позволил себе расчувствоваться. В очаге пылал огонь. Он достал щипцами уголек и поднес его к трубке, которую маг достал из мешка, лежащего на полу. Стефан, похоже, позаботился обо всем.

Хуго затянулся. Стрего разгорелся, и старые воспоминания ушли.

— Да нет, хмурился я по другому поводу. На себя сердился. Я… я просчитался. Подобные промахи могут дорого обойтись. Но все же интересно, почему такого ребенка хотят убить. Что он сделал? Чем провинился?

— Он… он виноват в том, что родился, — пробормотал Триан. Он явно сказал это не подумав и покосился на Хуго, надеясь, что тот не слышал.

Но убийца ничего не упускал. Он попыхивал трубочкой и вопросительно смотрел на волшебника.

Триан покраснел.

— Вам заплатили достаточно, чтобы не задавать вопросов, — отрезал он. — Кстати, вот ваши деньги.

Он порылся в кошельке, висевшем у него на поясе, достал пригоршню монет и отсчитал пятьдесят по сто бочек.

— Я думаю, королевского клейма будет довольно? Хуго поднял бровь, бросил уголек обратно в очаг.

— Если это не фальшивка…

Попыхивая трубкой, чтобы она не погасла, Хуго взял деньги и принялся внимательно рассматривать их. Это были настоящие, полновесные монеты. На одной стороне был выбит бочонок, на другой — портрет Стефана (не слишком похожий). В королевстве, где не столько торгуют, сколько обмениваются либо грабят (король и сам был известным пиратом — собственно, именно нападения на эльфийские корабли помогли ему завоевать трон), «двойной бочонок» увидишь нечасто, и немногим доводилось держать его в руках. Его стоимость обеспечивалась главной драгоценностью — водой.

Воды в Срединном царстве было очень мало. Дожди выпадали нечасто, и вся вода немедленно уходила в пористый коралит. На коралитовых островах не было ни рек, ни ручьев. Вода собиралась только в растениях. Выращивание хрустальных деревьев и чашелистников — дело сложное и трудоемкое, но это был основной способ добывания драгоценной жидкости для людей Срединного царства (другим способом было нападение на эльфийские корабли). Так что эта работа должна была обеспечить Хуго на всю оставшуюся жизнь. Можно вообще удалиться от дел. И все это — за то, чтобы убить какого-то мальчишку?

Чушь какая-то. Хуго взвесил монеты в руке и снова посмотрел на волшебника.

— Ладно, — неохотно согласился Триан, — наверно, придется тебе кое-что объяснить. Ты ведь знаешь, что сейчас происходит на Волькаранах и в Улиндии?

— Понятия не имею.

На столике стоял кувшин, таз и кружка. Убийца взял кувшин и налил воды в кружку. Попробовал.

— М-м! Из Нижнего царства! Неплохо.

— Пей и умывайся, — приказал Триан. — Ты ведь должен сойти за благородного человека. И не только по виду, но и по запаху. Ты хочешь сказать, что не разбираешься в политике?

Хуго сбросил плащ, наклонился над тазом и принялся умываться. Он плеснул водой себе на плечи, взял кусок простого мыла и принялся намыливать лицо, грудь и спину, слегка морщась, когда мыло попадало на свежие ссадины.

— Надо же, всего два дня просидел в тюрьме, а как провонял! А что касается политики… Мне до нее нет дела. Разве что пара лишних заказчиков… Я даже не знал наверняка, есть ли у Стефана сын.

— Есть, — холодно сказал волшебник. — И еще у него есть жена. Всем известно, что их брак был чисто политическим — они заключили его ради того, чтобы объединить два могущественных народа и помешать им перерезать друг друга, оставив людей на милость эльфов. Однако королева предпочла бы, чтобы вся власть была сосредоточена в ее руках. Но корона Волькаранских островов передается только по мужской линии. Поэтому Анна могла захватить власть только через своего сына. Заговор был раскрыт лишь недавно. Король едва сумел спастись. Но мы опасаемся, что в следующий раз он может погибнуть.

— Так что вы решили избавиться от мальчишки. Насколько я понимаю, это решает проблему, но зато король остается без наследника.

Хуго, зажав трубку в зубах, стянул штаны и плеснул на себя водой. Триан отвернулся — то ли из стыдливости, то ли ему просто было неприятно смотреть на многочисленные шрамы — иные совсем свежие, — которыми было покрыто тело Хуго.

— Стефан не так глуп. Мы подумали об этом. Мы объявим войну Аристагону, и все люди, включая народ королевы, должны будут объединиться. Во время войны Стефан разведется с Анной и женится на какой-нибудь волькаранке. К счастью, его величество еще в том возрасте, когда мужчина может иметь детей — много детей. Во время войны будет не до раскола. А к тому времени, как настанет мир — если он настанет, — Улиндия слишком ослабеет, чтобы отколоться.

— Да, хитро задумано, — согласился Хуго. Он отбросил полотенце, выпил две кружки прохладной вкусной воды из Нижнего царства, потом достал из угла горшок и облегчился. Управившись со всеми этими делами, он принялся перебирать разные одеяния, разложенные на кровати. — А с чего это эльфы станут воевать с нами? У них своих проблем хватает.

— А я-то думал, ты не разбираешься в политике, — едко заметил Триан. — Поводом для войны послужит смерть принца.

— А-а! — Хуго надел нижнее белье и натягивал плотные шерстяные штаны. — Чистенько сработано. Так вот почему вы решили поручить это мне, вместо того чтобы убрать мальчишку с помощью нехитрой магии!

— Да… — У Триана сорвался голос, он словно подавился этим словом. Хуго, надевавший через голову рубашку, остановился и пристально посмотрел на мага. Но тот отвернулся. Хуго прищурился, отложил трубку и продолжал одеваться, но медленнее, внимательно следя за каждым словом и жестом волшебника.

— Надо устроить так, чтобы наши люди нашли тело мальчика на Аристагоне. Это сделать нетрудно. Распустим слух, что принц похищен эльфами, и разошлем людей на поиски. Я дам вам список возможных мест. Насколько я понимаю, у вас есть драккор…

— Построенный эльфами. Очень кстати, не правда ли? — заметил Хуго. — Надо же, как вы все продумали. Даже ухитрились повесить на меня убийство лорда Рогара…

Хуго облачился в бархатный камзол — черный, с золотым галуном. На кровати лежал меч. Хуго взял его, внимательно осмотрел, пару раз махнул им в воздухе для пробы, кивнул, сунул меч обратно в ножны и пристегнул его к поясу. Кинжал он сунул в сапог.

— Небось сами же его и прикончили…

— Нет! — Триан резко повернулся к нему. — Лорда убил его домашний маг — насколько я понимаю, об этом ты и сам догадался. Мы просто воспользовались удобным случаем. «Позаимствовали» твой кинжал, оставили его в трупе и шепнули твоему другу-рыцарю, что тебя недавно видели поблизости.

— Ну да, конечно. Уложили меня на плаху, натравили этого психа с тупым мечом, а потом спасли мне жизнь и решили, что с перепугу я соглашусь на все, что угодно.

— Любой другой согласился бы. Насчет тебя я уверен не был. И оказался прав. Впрочем, я уже говорил это Стефану — ты при этом был.

— Значит, нужно отвезти мальчишку на Аристагон, убить его, оставить труп, который потом привезут безутешному отцу, безутешный отец будет рвать на себе волосы и поклянется отомстить эльфам, и весь род человеческий двинется на войну. А вы не подумали, что эльфы не такие дураки? Им сейчас война — как собаке пятая нога. У них там мятеж, а это штука серьезная.

— Похоже, ты знаешь об эльфах больше, чем о собственном народе! Между прочим, кое-кто мог бы счесть это странным.

— Между прочим, корабль время от времени нужно чинить и восстанавливать магию. А это можно сделать только у эльфов.

— Значит, ты якшаешься с врагами… Хуго пожал плечами:

— При таком деле, как мое, враги повсюду. Триан облизнул губы. Беседа явно была ему не по вкусу. «Вот тебе и придворная жизнь», — подумал Хуго.

— Как известно, эльфы время от времени похищают людей и бросают изуродованные тела так, чтобы люди их нашли — для устрашения, — сказал Триан, понизив голос. — Устрой так, чтобы можно было подумать…

— Я все устрою. — Хуго положил руку на плечо волшебнику и с удовольствием отметил, что молодой человек содрогнулся. — Я свое дело знаю.

Он собрал монеты, снова осмотрел их, опустил две из них во внутренний кармашек камзола. Остальные уложил в кошель и убрал на дно мешка.

— Кстати, о деле. Как мне получить остальную плату и каковы гарантии, что я не получу вместо платы стрелу в бок?

— Мы даем слово. Слово короля. Что касается стрелы, — насмешливо заметил Триан, — ты, надеюсь, сам сумеешь позаботиться о себе.

— Сумею, — кивнул Хуго. — И не забывайте об этом.

— Угрожаете? — усмехнулся Триан.

— Обещаю, — холодно ответил Хуго. — А теперь нам пора. Путешествовать лучше ночью.

— Дракон доставит тебя к вашему кораблю…

— …А потом вернется и укажет вам дорогу к нему? Ну уж нет.

— Мы даем тебе слово… Хуго ухмыльнулся:

— Слово человека, который нанял меня, чтобы убить собственного сына!

— Не смей! — вспыхнул молодой волшебник. — Тебе не понять… — Он осекся на полуслове. Хуго бросил на него пронизывающий взгляд.

— Чего мне не понять?

— Ничего. Ты ведь сам говорил, что не интересуешься политикой. — Триан сглотнул. — Думай что хочешь. Это не имеет значения.

Хуго задумчиво посмотрел на волшебника и понял, что больше из него ничего не вытянешь.

— Скажите, где мы находимся, и я сам найду дорогу.

— Это невозможно. Это тайное убежище. О нем никто не должен знать!

— Но я даю слово! — насмешливо сказал Хуго. — Так что мы на равных.

Триан покраснел еще сильнее и так закусил губу, что, когда волшебник снова заговорил, Хуго увидел у него на губе белые следы от зубов.

— Зачем это нужно? Ты укажешь мне примерное направление — хотя бы название острова. Я велю дракону отнести вас с принцем к ближайшему городу и оставить там. Это все, что я могу сделать для тебя.

Хуго подумал, потом кивнул. Выбил пепел из трубки, сунул ее в мешок и принялся исследовать его содержимое. Очевидно, содержимое мешка его устроило, потому что он снова кивнул и завязал мешок.

— У принца тоже есть мешок с едой и одеждой. Этого должно хватить… должно хватить на месяц.

— Я думаю, что управлюсь быстрее, — спокойно заметил Хуго, набросив на плечи шерстяной плащ. — Все зависит от того, далеко ли от того города, куда мы прилетим, до корабля. Можно нанять дракона…

— Смотри, чтобы принца не заметили! Правда, за пределами двора немногие знают его в лицо, но если кто-то его узнает…

— Не дергайтесь. Я знаю, что делаю.

Хуго говорил тихо, но в глазах у него вспыхнул предостерегающий огонек, и волшебник счел за лучшее не накалять обстановку.

Хуго взвалил мешок на плечи и двинулся к двери. Но тут заметил боковым зрением какое-то движение. Он обернулся и увидел, как королевский палач поклонился и, очевидно, повинуясь какому-то приказу, неслышному для Хуго, ушел со своего поста. Во дворе осталась только плаха. Она была такой белой и чистой, сулила такое быстрое и легкое избавление… Хуго остановился. Он вдруг почувствовал, как незримая нить Судьбы обвилась вокруг его шеи и куда-то тащит, затягивая в ту же сеть, где уже запутались Триан с королем.

Один-единственный удар меча — и свободен.

Удар меча — против десяти тысяч бочек.

— А какой знак я должен привезти? — спросил Хуго у Триана, накручивая на палец прядь бороды.

— Что за знак? — удивился Триан.

— Ну, в доказательство того, что я сделал свое дело. Ухо? Палец? Или что другое?

— Избави предки! — Волшебник стал белее мела. Он пошатнулся, ему пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Поэтому он не видел, как губы убийцы растянулись в мрачной улыбке, как он слегка кивнул, словно получил ответ на какой-то важный вопрос.

— П-прости… за невольную слабость, — пробормотал Триан, вытирая трясущейся рукой вспотевший лоб. — Я несколько ночей не спал, а потом, этот полет оказался чересчур быстрым для меня. Да, конечно, нам нужно доказательство. Принц… — Триан сглотнул, потом, видимо, взял себя в руки.

— Принц носит на шее амулет, ястребиное перо. Этот амулет принес ему мистериарх из Верхнего царства, когда принц был еще младенцем. Амулет защищен магией, и его нельзя снять, пока принц жив.

Триан судорожно вздохнул.

— Привези этот амулет, и мы будем знать, что принц… — Голос у него сорвался.

— Какой магией? — недоверчиво спросил Хуго. Но волшебник, бледный как смерть, молчал как убитый. Он покачал головой — то ли не хотел отвечать, то ли просто не мог говорить, Хуго так и не понял. Во всяком случае, было ясно, что больше никаких сведений ни о принце, ни об амулете от него не добьешься.

Да, наверно, и не стоит. Такие волшебные штучки давали чуть ли не каждому младенцу — они защищали от поноса, или от крыс, или от падения в огонь. Большинство амулетов, продаваемых бродячими шарлатанами, обладало не большей магической силой, чем булыжник на дороге. Конечно, у королевского сына амулет должен быть настоящим, но Хуго еще не видел ни одного амулета, который мог бы защитить человека от хорошего удара ножом. Правда, говорят, давным-давно были на свете волшебники, которые обладали подобной силой, но это было очень давно. Все они уже много циклов назад оставили Срединное царство и поселились в Верхнем. И вот теперь один из них спустился сюда, чтобы одарить младенца перышком?

«Этот Триан держит меня за круглого идиота», — подумал Хуго.

— Приди в себя, волшебник! — сурово сказал он. — А не то принц обо всем догадается.

Триан кивнул и с радостью принял кружку воды, которую протянул ему Хуго. Он прикрыл глаза, отхлебнул воды, сосредоточился и через несколько мгновений спокойно улыбнулся. Лицо его снова приобрело нормальный цвет.

— Я готов, — объявил Триан и повел Хуго в ту комнату, где спал принц.

Волшебник вложил ключ в замочную скважину, отпер дверь и отступил в сторону.

— А вы не собираетесь представить меня? Объяснить, в чем дело?

Триан покачал головой.

— Нет, — сказал он тихо. Хуго заметил, что волшебник старается смотреть прямо перед собой и не заглядывать в комнату. — Теперь все в твоих руках. Я оставлю тебе лампу.

Он повернулся и быстро пошел — почти побежал — прочь. Скоро он скрылся в темноте. Острый слух Хуго уловил щелчок замка. По коридору пронесся сквозняк, и тут же прекратился. Волшебник ушел.

Хуго пожал плечами, пощупал монеты в кармане камзола, взялся на всякий случай за меч, поднял лампу, вошел в комнату и принялся разглядывать мальчика.

Нельзя сказать, чтобы Хуго любил детей. Он их почти и не видел. Своего детства он не помнил — это и неудивительно, оно было слишком коротким. Кирские монахи не поощряли веселой, беспечной детской невинности. И потому каждый ребенок в монастыре сразу сталкивался лицом к лицу с суровой реальностью. В этом мире, где не было богов, кирские монахи поклонялись единственному, что было определенно и неизбежно, — смерти. Жизнь дается людям случайно, без толка и смысла. Никто не волен выбирать, когда ему родиться. Грешно радоваться столь сомнительному и неверному дару. Смерть же приходит к каждому в назначенный час. Смерть — это радостное освобождение.

Оттого-то кирские монахи брали на себя обязанности, которых большинство людей страшится и сторонится. Их называли Братьями Смерти.

Они не ведали жалости к живым. Все их помыслы были лишь о смерти. Кирские монахи не занимались целительством. Но когда трупы умерших от чумы валялись на улицах, именно Кир подбирали их, совершали торжественные обряды и сжигали их. Нищих, которые не могли найти себе убежища в кирских монастырях, пока были живы, радушно принимали там после смерти. Самоубийц — проклятых предками, позор семьи — Кир встречали с почетом и хоронили, как героев. Кирские монахи заботились о телах убийц, воров, проституток. И именно они после битвы подбирали тела тех, кто поплатился жизнью в очередной сваре.

Единственные живые существа, о которых Кир хоть как-то заботились, были сироты мужеска пола, у которых не оставалось никаких родичей. Кир брали их к себе и воспитывали. Куда бы ни отправлялись монахи — а по зову своей веры им приходилось присутствовать при множестве жутких и кровавых событий, — они брали детей с собой, заставляли их помогать и в то же время приучали к мысли о том, что жизнь жестока и что единственное убежище — смерть. Именно эти мальчики, выросшие в монастырях и с детства проникшиеся темными верованиями Кир, пополняли собой ряды ордена. Кое-кто убегал подобно Хуго, но и Хуго всю жизнь чувствовал над собой тень черных капюшонов вырастивших его монахов.

Поэтому, глядя на спящего ребенка, Хуго не испытывал ни жалости, ни угрызений совести. Просто новая работа — и, похоже, весьма трудная и опасная. Хуго чувствовал, что волшебник ему солгал. Осталось понять, в чем именно.

Убийца бросил мешок на пол и потыкал мальчика ногой:

— Эй, парень, вставай!

Мальчик вздрогнул, глаза его распахнулись, и он сел, еще не вполне проснувшись.

— Что случилось? — спросил он, глядя на незнакомца сквозь копну золотистых кудряшек, падавших ему на глаза. — Кто вы?

— Меня зовут Хуго — сэр Хуго Ке-литский, ваше высочество, — поправился Хуго, вовремя вспомнив, что ему положено изображать знатного человека, и назвав первое место, пришедшее ему на ум. — Вам грозит опасность. Ваш отец нанял меня, чтобы отвезти вас в надежное место. Вставайте, у нас мало времени. Нам надо вылететь до рассвета.

Разглядев бесстрастное лицо с высокими скулами, ястребиный нос и черную бороду, заплетенную в косицы, мальчик отшатнулся.

— Уходи! Ты мне не нравишься! Где Триан? Я хочу Триана.

— Да, конечно, я не такой красавчик, как ваш волшебник. Но ваш отец нанял меня не за красоту. Если уж вы испугались меня, подумайте, как испугаются ваши враги!

Хуго сказал это просто так, лишь бы что-нибудь сказать. Он уже собирался подхватить мальчишку и уволочь его отсюда. Поэтому он слегка удивился, обнаружив, что мальчик принялся обдумывать этот аргумент с серьезным и умным видом.

— Вы правы, сэр Хуго, — сказал он наконец и встал. — Я полечу с вами. Возьмите мои вещи. — Он махнул рукой в сторону небольшого мешка, что валялся на полу рядом с тюфяком.

Хуго собрался было ответить, что свои вещи он сам и понесет, но вовремя опомнился.

— Хорошо, ваше высочество, — ответил он с поклоном.

И внимательнее присмотрелся к мальчику. Принц был маловат для своих лет. У него были большие голубые глаза, нежный рот и фарфорово-бледное лицо — сразу видно, что его держат взаперти. В свете лампы блеснуло ястребиное перо на серебряной цепочке.

— Раз мы путешествуем вместе, вы можете звать меня по имени, — застенчиво сказал мальчик.

— А как вас зовут, ваше высочество? — спросил Хуго, взяв в руки мешок.

Мальчик изумленно уставился на него.

— Я много циклов провел за пределами королевства, ваше высочество, — торопливо пояснил Хуго.

— Бэйн, — сказал мальчик. — Меня зовут принц Бэйн.

Хуго застыл на месте. Бэйн… Ведь «Бэйн» значит «погибель»! Нет, он не был суеверным человеком, но кто и почему мог дать ребенку такое зловещее имя? И убийца вновь ощутил, как незримая нить Судьбы затягивается у него на шее. Он снова представил себе плаху — холодную, спокойную… Он потряс головой, злясь на самого себя. Ощущение удушья исчезло вместе с образом собственной смерти. Хуго вскинул на плечи оба мешка — свой и принца.

— Идемте, ваше высочество, — сказал он, кивнув на дверь.

Бэйн поднял с пола свой плащ и неуклюже накинул его себе на плечи, путаясь в завязочках. Наконец Хуго не выдержал, нетерпеливо швырнул мешки на пол, встал на колени и завязал плащ.

К его изумлению, мальчик обвил руками его шею.

— Как хорошо, что вы будете моим телохранителем! — воскликнул он, прижавшись своей нежной щекой к щеке Хуго.

Хуго остолбенел. Бэйн отступил назад.

— Я готов! — весело сообщил он. — Мы полетим на драконе, да? Я сегодня в первый раз летал на драконе! Хорошо бы мы все время на них летали!

— Да, — выдавил наконец Хуго. — Дракон ждет во дворе.

Он поднял мешки и лампу.

— Если вашему высочеству будет угодно…

— Я знаю дорогу! — сказал принц, выбежав из комнаты.

Хуго пошел следом, все еще ощущая прикосновение мягких и теплых рук ребенка.