Драконье крыло

Глава 57. ЧЕРНЫЙ ЗАМОК, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

Замок содрогнулся от тяжкого грохота. Грохот нарастал, словно приближающийся гром далекой грозы. Стены дрожали, потолок осыпался. Послышался торжествующий вой.

— Что это? — удивился Эпло.

— Дракон вырвался на волю! — ответил Альфред. Глаза у него расширились от ужаса. — С Синистрадом что-то случилось!

— Он перебьет здесь все живое. Мне приходилось сражаться с драконами. В Лабиринте их много. А вам?

— Нет, не приходилось. — Альфред посмотрел на патрина и увидел у него на губах горькую усмешку. — Нам придется сражаться с ним вдвоем, иначе его не усмирить.

— Нет, — ответил Эпло. — Вы были правы: я не решусь обнаружить свою силу. Мне было запрещено сражаться, даже ради спасения своей жизни. Так что разбирайся с ним сам, сартан.

Пол дрожал. Лимбек выглянул в коридор.

— Надо же, — весело крикнул он, — совсем как дома!

Он направился к Альфреду, непринужденно шагая по трясущемуся полу.

— Хотите послушать мою новую…

Наружная стена расселась. Альфреда и Лимбека сбило с ног, Эпло отлетел к двери, которая распахнулась под его весом. Горящий красный глаз, огромный, как солнце, заглянул в трещину и уставился на пленников, запертых, как в мышеловке. Грохот превратился в рев. Голова откинулась назад, в раскрытой пасти сверкнули белые зубы.

Эпло поднялся на ноги. Лимбек упал навзничь, очки его разбились вдребезги. Гег беспомощно нащупывал их, глядя на красноглазое серебристое пятно. Рядом с ним лежал Альфред — как всегда, в обмороке.

Здание содрогнулось от нового вопля дракона. Серебряный язык блеснул в его пасти, как молния. Если дракон убьет их, Эпло не просто погибнет, но погибнет, не исполнив того, за чем он пришел в этот мир. Лимбека не будет, и некому будет поднять гегов на мятеж и начать войну, которая должна ввергнуть мир в хаос.

Эпло сорвал с рук повязки и встал, закрывая собой Альфреда и Лимбека. Он скрестил над головой татуированные руки. Мельком он вспомнил о собаке. Куда она делась? Что-то ее не слышно. Впрочем, он не слышал ничего, кроме рева и завываний дракона.

Тварь рванулась к нему, разинув пасть, чтобы проглотить свою жертву.

Но Эпло уже приходилось сражаться с драконами — с драконами Лабиринта, по сравнению с которыми у этого ртутня магической силы было не больше, чем у червяка. И, хотя все инстинкты Эпло требовали бежать, спасаться, Эпло остался на месте и принял удар.

В последний момент серебристая голова отдернулась, и огромные челюсти лязгнули в пустоте. Дракон отпрянул назад и с подозрением уставился на человека.

Драконы — твари умные. Сбросив с себя чары, они впадают в ярость. Первое их побуждение — броситься на мага, который заколдовал их. Но ярость их не бывает безрассудной. Этот дракон сражался со многими магами, но не встречал никого, кто был бы равен этому человеку. Сила окружала его стальным панцирем.

Дракон мог пробить сталь. Он даже мог бы со временем разобраться в этой магии. Но зачем? Здесь найдется более легкая добыча. Дракон чуял поблизости горячую кровь. Поэтому он в последний раз бросил на Эпло взгляд, исполненный любопытства и злобы, и исчез.

— Но он вернется, особенно если попробует свежего мяса, — сказал Эпло, опуская руки. — А что делать мне? Взять моего маленького приятеля и сбежать. Мои труды в этом мире завершены — или почти завершены.

Рев дракона отдалился, и Эпло наконец услышал то, что слышал его пес. Он нахмурился и с отсутствующим видом потер кисти рук. Судя по звукам, дракон громил другую часть замка. Иридаль и мальчик еще живы, но долго им не продержаться.

Эпло бросил взгляд на сартана, лежащего без сознания.

— Можно было бы погрузить тебя в сон, который продлится до тех пор, пока я не доставлю тебя к своему повелителю… Но нет! Я поступлю иначе. Ты знаешь, куда я отправляюсь. Ты догадаешься, как туда попасть. Ты явишься ко мне сам, по своей воле. В конце концов, цель у нас одна — мы оба хотим узнать, что стало с твоим народом. Так что я ухожу, а ты, мой враг, будешь прикрывать мое отступление.

Он опустился на колени рядом с сартаном и крепко встряхнул его.

— Очнись, ты, трус поганый! Альфред заморгал и неуверенно сел.

— Я снова упал в обморок, да? Простите, пожалуйста. Это само собой получается. Я не могу…

— Хватит, — оборвал его Эпло. — Я прогнал дракона — на время. Он отправился поискать себе добычу, которая не будет сопротивляться.

Альфред изумленно уставился на Эпло.

— Вы… вы спасли мне жизнь!

— Не вам, а Лимбеку. Вы просто подвернулись. Послышался пронзительный детский вопль — Бэйн кричал от страха. Дракон взревел так, что камни потрескались.

Эпло махнул рукой в ту сторону, куда удалился дракон.

— Мальчик и его мать еще живы. Вам стоит поторопиться.

Альфред судорожно сглотнул. На лбу у него засеребрились бисеринки пота. Он с трудом встал на ноги и дрожащей рукой начертил у себя на груди руну. Его тело начало медленно таять.

— Прощай, сартан, — сказал ему вслед Эпло. — Вернее, до свидания… Лимбек, вы в порядке? Идти можете?

— Очки! Мои очки! — Лимбек подобрал сломанную оправу и теперь растерянно ощупывал ее.

— Не беспокойтесь, — сказал Эпло, помогая гегу встать. — Вряд ли вам захочется смотреть на то, что сейчас происходит.

Патрин помедлил, еще раз вспоминая все наказы своего повелителя.

«Ты должен сеять хаос в этом мире».

Он стиснул руку Лимбека в своей, покрытой рунами.

«Я исполнил это, повелитель. Я отвезу его обратно на Древлин. Он поднимет восстание в своем народе, и во всем мире начнется война!» «Привези мне оттуда кого-нибудь, кто сможет стать моим учеником. Кого-то, кто понесет мое слово жителям того мира. Того, кто приведет их ко мне, как овец в загон. Это должен быть кто-то умный, честолюбивый… и послушный».

Эпло улыбнулся своей спокойной улыбкой и свистнул собаку.

Иридаль в юности случалось укрощать драконов. Но то были тихие, ручные создания, которых и укрощать-то не надо было. А этого дракона она всегда боялась, быть может, не только оттого, что он был так страшен, но еще и оттого, что это был дракон Синистрада. Теперь ей так хотелось спрятаться в своей тихой, уютной темнице! Но стены темницы рухнули, двери распахнулись, решетки слетели с окон Она стояла на ледяном ветру, и солнце слепило глаза, привыкшие к мраку.

Она виновна в том, что ничего не делала. А теперь слишком поздно — для нее и для мальчика тоже. Они обретут свободу вместе со смертью.

Сверху гремел рев дракона. Иридаль спокойно наблюдала за тем, как провалился потолок. На пол посыпались камни и пыль. Огненно-красный глаз уставился на них, огромная морда хищно облизнулась. Женщина не двинулась с места.

Поздно. Слишком поздно.

Бэйн забился за спину матери, обнял пса за шею и со страхом смотрел на дракона. Поначалу он завопил от ужаса, но потом умолк и теперь только смотрел и ждал. Дракон никак не мог добраться до них. Дыра оказалась слишком маленькой. Ему пришлось выбить из стены еще несколько камней. Но ярость и жажда крови подгоняли его, и действовал он быстро.

Пес внезапно обернулся, посмотрел на дверь и заскулил.

Бэйн посмотрел в ту же сторону и увидел на пороге Эпло, который махал ему рукой, подзывая к себе. Рядом с Эпло стоял Лимбек. Он, на свое счастье, ничего не видел и безмятежно взирал на тучи пыли и известки.

Мальчик посмотрел на мать. Иридаль, как зачарованная, стояла и смотрела на дракона. Бэйн потянул ее за юбку.

— Мама, идем! Надо спрятаться. Бежим! Нас защитят!

Иридаль не шевельнулась. Похоже, она даже не слышала его.

Пес гавкнул, схватил Бэйна за тунику и потянул мальчика к двери.

— Мама! — крикнул Бэйн.

— Иди, мальчик, — сказала Иридаль. — Спрячься где-нибудь. Это хорошая мысль. Бэйн вцепился в ее руку:

— Мама, ты что, не пойдешь?

— Не зови меня мамой. Ты мне не сын. — Иридаль смотрела на него со странным, каким-то сонным спокойствием. — Тебя подменили сразу после рождения. Уходи, мальчик. Беги, прячься. Я не позволю дракону обидеть тебя.

Бэйн изумленно уставился на нее.

— Мама! — крикнул он еще раз, но Иридаль отвернулась и больше не смотрела на него.

Мальчик схватился за амулет. Амулета не было. Ах да, он же сам сорвал его!

— Тащи его сюда! — крикнул Эпло.

Пес схватил мальчика за подол и поволок к двери. Бэйн увидел, как дракон сунул когтистую лапу в пролом в потолке и потянулся к добыче. Каменные стены рухнули. Поднялись тучи пыли, и мать Бэйна скрылась из виду.

Лапа шарила в отверстии, нащупывая живую плоть. Красный глаз снова заглянул в дыру, ища добычу. Иридаль отшатнулась, но в полуразрушенной комнате, заваленной обломками и щебнем, укрыться было негде.

Она оказалась в ловушке. Когда пыль осядет, дракон схватит ее.

Иридаль отчаянно попыталась сосредоточиться на своей магии. Она закрыла глаза, чтобы не видеть жуткой лапы, мысленно создала узду и набросила ее на шею дракону.

Разъяренный зверь взревел и встряхнул головой. Он легко вырвал поводья у Иридаль. Ответный удар дракона едва не лишил ее рассудка. Коготь зацепил руку Иридаль, оставив глубокую рану.

Потолок рушился. Иридаль сбило с ног падающим камнем. Дракон торжествующе взвыл и потянулся к ней. Иридаль, задыхаясь и кашляя от пыли, скорчилась, уткнувшись лицом в пол, чтобы не видеть надвигающейся смерти.

Она почти с нетерпением ждала, когда острые когти вонзятся в ее тело. Но вместо когтей к ней прикоснулась чья-то ласковая рука.

— Не бойся, дитя мое.

Иридаль подняла голову, не веря своим ушам. Над ней стоял слуга Бэйна. Сутулый и неуклюжий, лысина покрыта мраморной пылью, по вискам свисают пряди белесых волос. Альфред ободряюще улыбнулся Иридаль и обернулся к дракону.

Альфред начал медленный, торжественный и изящный танец. Он принялся что-то напевать своим высоким, пронзительным голосом и двигаться в такт этой песне. Его руки и ноги чертили незримые знаки. Голос придавал им силу, разум оживлял их, а тело питало.

Из разверзнутой пасти дракона капала ядовитая слюна. Поначалу зверь замер, чувствуя, что этот человек плетет какие-то чары, и пытаясь понять их природу. Но ему уже один раз помешали. Голод и воспоминания о том, что ему пришлось перенести в плену у ненавистного мага, подгоняли его. Дракон ринулся на человека, и Иридаль содрогнулась, боясь, что его сейчас перекусят пополам.

— Бегите! — вскричала она.

Альфред поднял голову и увидел грозящую ему опасность, но бежать и не подумал. Он улыбнулся и рассеянно кивнул, погруженный в свою магию. Танец немного убыстрился, пение стало чуть громче — вот и все.

Дракон заколебался. Распахнутая пасть замерла, не дойдя до Альфреда. Он принялся раскачиваться в такт пению Альфреда. И вдруг глаза его расширились, и он принялся изумленно озираться вокруг.

Движения Альфреда замедлялись, замедлялись, и наконец он устало остановился. Он стоял, отдуваясь, и смотрел на дракона. Ртутень не видел его. Он смотрел на что-то, видимое только ему самому.

Альфред обернулся к Иридаль и опустился на колени рядом с ней.

— Все. Теперь он вас не тронет. Вы не ранены?

— Нет.

Иридаль, не спуская глаз с дракона, вцепилась в протянутую руку Альфреда.

— Как вы это сделали?

— Дракону кажется, что он снова у себя дома, в том древнем мире, который, кроме него, никто уже не помнит. Он видит небо, и землю, и воду, разделяющую их, и солнце, дающее жизнь всему миру…

— А долго ли будет действовать это заклятие? Вечно?

— Ничто не вечно. А заклятие… День, два, может быть, месяц. Он шевельнется, и все исчезнет, и он снова увидит перед собой только эти развалины. Но к тому времени его боль и гнев, должно быть, уже улягутся. По крайней мере, сейчас он спокоен.

Иридаль с благоговейным ужасом посмотрела на дракона, чья огромная голова раскачивалась взад-вперед, словно под какую-то тихую, убаюкивающую мелодию.

Он заточен в собственных мыслях, — сказала она.

— Да, — кивнул Альфред. — И не бывало на свете клетки крепче этой.

— А я — свободна! — изумленно сказала Иридаль. — И еще не поздно начать все сначала! У меня есть надежда. Бэйн, сынок! Бэйн!

Иридаль бросилась к двери. Но двери не было. Стены ее тюрьмы рухнули, но и выход завалило.

— Мама! Я твой сын! Я…

Бэйн хотел крикнуть что-то еще, но голос у него сорвался — его душили слезы. Он больше не видел матери — падающие камни скрыли ее из виду.

Пес отчаянно лаял и прыгал вокруг Бэйна, хватая его за пятки, пытаясь вытащить наружу. Дракон взревел. Бэйн испугался и бросился бежать. Но на полпути к двери он споткнулся о труп Синистрада.

— Отец! — прошептал Бэйн, коснувшись его дрожащей рукой. — Отец! Прости меня…

Но мертвые невидимые глаза равнодушно смотрели на него.

Бэйн отшатнулся и наступил на тело Хуго — убийцы, который нанялся убить его и спас ему жизнь ценой собственной смерти.

— Простите! — со слезами крикнул мальчик. — Простите меня! Не бросайте меня одного, пожалуйста! Не надо!

Сильные руки, с синими знаками на тыльной стороне, подхватили Бэйна и понесли прочь. В дверях Эпло поставил ошеломленного и напуганного мальчишку рядом с гегом.

— Держитесь рядом! — коротко приказал патрин. Он вскинул вверх скрещенные руки. В воздухе загорелись огненные руны. Они соприкасались, но не переплетались. Скоро вокруг них запылал ослепительный огненный круг.

— Пес, сюда! — свистнул Эпло. Пес ухмыльнулся, легко проскочил сквозь огненную стену и встал рядом с хозяином.

— Поехали домой! — сказал Эпло.