Драконье крыло

Глава 12. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО

— К вам пришли, — сказал тюремщик сквозь решетку.

— Чего? — Лимбек сел на койке.

— Пришли к вам. Сестра ваша. Выходите. Послышался звон ключей. Замок щелкнул, и дверь распахнулась. Лимбек был весьма удивлен, но послушно встал и последовал за тюремщиком в цистерну для свиданий. До сих пор Лимбек не подозревал, что у него есть сестра. Хотя, конечно, он уже много лег не бывал дома и не очень разбирался в детях, но все же смутно понимал, что ребенку нужно довольно много времени, чтобы родиться и научиться ходить настолько хорошо, чтобы иметь возможность навещать братьев в тюрьме.

Лимбек как раз производил в уме необходимые подсчеты, когда они вошли в цистерну для свиданий. Молодая женщина бросилась к нему столь порывисто, что едва не сбила его с ног.

— Здравствуй, братец! — воскликнула она, обвив его шею руками и чмокнув его в щеку с отнюдь не сестринским пылом — У вас есть время до следующего гудка на пересменку, — проворчал тюремщик и захлопнул дверь цистерны.

— Джарре? — спросил Лимбек, близоруко вглядываясь в нее — очки он оставил в камере.

— Да, конечно! — ответила она, хлопая его по спине. — А ты думал кто?

— Я… я не знаю, — промямлил Лимбек. Он, разумеется, был ужасно рад видеть Джарре, но все же не мог не испытывать легкого разочарования, обнаружив, что у него нет никакой сестры. Все же семья могла бы поддержать его в такой трудный час… — А как ты сюда попала?

— Шурин Одвина Винтокрута работает на скоролете. Он меня и довез. Послушай, какой ужас! Как порабощен наш народ! Не правда ли?

— Да, это ужасно, — согласился Лимбек. Он ничуть не удивился тому, что Джарре пришли в голову те же самые мысли, что терзали его во время поездки в скоролете. С ними это бывало часто.

Джарре отвернулась и принялась медленно разматывать толстый шарф, бывший у нее на голове. Лимбек не мог видеть ее лица без очков, но чувствовал, что она чем-то расстроена. Возможно, это из-за того, что его приговорили к смертной казни, но вряд ли. Джарре к таким вещам относилась спокойно. Тут было что-то поважнее.

— Как дела в нашем Союзе? — спросил Лимбек. Джарре только вздохнула. «Ну, вот, — подумал Лимбек, — так я и думал».

— Ах, Лимбек, — сказала Джарре с упреком и сожалением, — ну зачем тебе взбрело в голову рассказывать все эти байки?

— Байки? — Лимбек вскинул брови чуть не к потолку. — Какие такие байки?

— Ну, эти — про мертвых ельфов, про разбитый корабль, про книжки с картинками, где нарисовано небо…

— Так что, новопевцы поют об этом? — просиял Лимбек.

— Поют! — Джарре заломила руки. — Они кричат об этом в каждую пересменку! Только и слышишь, что эти байки…

— Но отчего ты называешь их байками? — спросил Лимбек и только тут понял, в чем дело. — Так ты что, не веришь? Джарре, все, что я говорил на суде, было правдой! Я клянусь…

— Не надо, не клянись, — холодно перебила его Джарре. — Ты что, забыл, что мы не верим в богов?

— Я клянусь моей любовью к тебе, дорогая, — продолжал Лимбек, — что все, что я говорил, — чистая правда. Это все было, было на самом деле! Именно то, что я увидел тогда и понял, что ельфы не боги, а смертные, как и мы сами, — именно это заставило меня создать наш союз. Именно воспоминание об этом дает мне мужество встретить лицом к лицу все, что меня ожидает, — сказал он со спокойным достоинством, которое растрогало Джарре до слез. Она разрыдалась и опять прижалась к Лимбеку.

Лимбек успокаивающе погладил ее по широкой спине и тихо спросил:

— Джарре, то, что я сказал, очень повредило нашему делу?

— Н-нет, — всхлипнула Джарре, уткнувшись носом в тунику Лимбека, теперь еще и вымоченную слезами. — На самом деле мы… э-э… Видишь ли, дорогой, мы… э-э… сочли нужным распустить слух, что мучения, которые тебе пришлось перенести в лапах жестоких империалистов…

— Да что ты, дорогая! Никто меня не мучил. На самом деле здесь все так добры…

— Ах, Лимбек! — воскликнула Джарре в отчаянии, отодвинувшись от него. — Ты безнадежен!

— Извини… — растерянно сказал Лимбек.

— Так, слушай, — сказала Джарре, поспешно вытерев глаза. — У нас мало времени. Сейчас самое главное — твоя предстоящая казнь. Так что не вздумай ничего портить! Не надо рассказывать больше всякие истории про мертвых ельфов и прочую ерунду… Лимбек вздохнул.

— Ладно, — покорно сказал он. — Не буду.

— Ты — мученик идеи. Не забывай этого. И, ради нашего дела, постарайся выглядеть соответственно! — Она неодобрительно оглядела его плотную фигурку.

— По-моему, ты даже растолстел!

— Да, кормят тут неплохо…

— В такое время, Лимбек, ты мог бы думать не только о себе! — возмутилась Джарре. — У тебя всего одна ночь. Похудеть ты, конечно, не успеешь, но постарайся сделать все, что можно. Ты не мог бы набить себе парочку синяков на видном месте?

— Боюсь, что нет… — трусливо промямлил Лимбек — он прекрасно знал, что на такое не способен.

— Ну что ж, придется обойтись без этого, — вздохнула Джарре. — Но, по крайней мере, постарайся выглядеть настоящим мучеником.

— А как это?

— Ну, знаешь, таким — мужество, достоинство, вызов, прощение…

— Что, все сразу?

— Да, обязательно. Очень важно показать, что ты их прощаешь. Можешь даже сказать что-нибудь на эту тему, когда тебя будут привязывать к птице.

— Прощение… — пробормотал Лимбек, запоминая наставления.

— А когда тебя будут сталкивать с обрыва, надо крикнуть что-нибудь вызывающее. Что-нибудь вроде: «СОПП жив! Им не сломить нас!» И что ты еще вернешься.

— Вызов… СОПП жив… Я вернусь… Как «вернусь»? — Лимбек вскинул голову и близоруко уставился на Джарре.

— Конечно, вернешься! Я же говорила, что мы тебя вытащим, и мы тебя вытащим. А что ты думаешь, мы так и дадим им казнить тебя? Еще чего!

— Ну, я…

— Ну трус же ты! — сказала Джарре, взъерошив ему волосы. — Так вот, ты знаешь, как устроена эта птица?

Над городом разнесся вой гуделки. В решетчатом окошке в двери показалась толстая физиономия тюремщика.

— Время! — крикнул он и зазвенел ключами. Джарре подбежала к двери.

— Еще три слова, ну пожалуйста! Тюремщик нахмурился. Джарре показала ему увесистый кулак:

— Не забудь, что я отсюда выйду! Тюремщик пробормотал что-то невнятное и удалился.

— Так вот, — обернулась Джарре, — о чем это я? Ах да. О птице. Лоф Елекстрик…

— А это кто такой? — ревниво перебил ее Лимбек.

— Он из обделения Елекстриков, — торжественно объявила Джарре. — С помощью этих громовых птиц они собирают лепестричество для Кикси-винси. Лоф говорит, что тебя привяжут к двум огромным деревянным крыльям с перьями тира и на большом канате. Потом тебя столкнут вниз, к Ступеням Нижних Копей. Тебя понесет ветром, будет хлестать дождем и градом…

— И молниями? — опасливо спросил Лимбек.

— Нет, молний не будет, — успокоила его Джарре.

— А почему тогда эта штука называется громовой птицей?

— Просто называется, и все.

— Но ведь я же тяжелый? А вдруг я не полечу, а упаду вниз?

— Конечно, упадешь! Слушай, не перебивай меня!

— Хорошо, — покорно сказал Лимбек.

— Эта штука будет падать. Канат порвется. Птица в конце концов упадет на один из островов Нижних Копей.

— Да? — Лимбек побледнел.

— Не беспокойся. Лоф говорит, что рама почти наверняка должна выдержать. Она очень прочная. Деревянные рейки, которые делает Кикси-винси…

— Интересно, а зачем? — задумчиво спросил Лимбек. — Зачем Кикси-винси делать деревянные рейки?

— Откуда я знаю! — воскликнула Джарре. — Это сейчас не важно! Лимбек, слушай! — Она ухватила его за бороду и дернула так, что у него слезы выступили на глазах. Джарре по опыту знала, что это единственный способ отвлечь его от очередного философского вопроса. — Ты упадешь на один из островов Нижних Копей. На этих островах Кикси-винси добывает руду. Когда копальные ковши спустятся вниз, ты должен пометить один из них. Наши ребята будут следить за ковшами, мы увидим твою пометку и узнаем, на каком ты острове.

— Замечательный план, дорогая! — Лимбек смотрел на нее с восхищением.

— Спасибо. — Джарре зарделась от удовольствия. — Самое главное — держись подальше от ковшей, чтобы тебя не задавило.

— Ладно.

— В следующий раз, как ковши пойдут вниз, мы спустим «руку помощи», — продолжала Джарре и, видя недоумевающее выражение на лице Лимбека, пояснила:

— Это такой ковш с кабинкой, в нем спускают гегов на остров, чтобы отцепить застрявший ковш.

— Ах, так вот как это делается! — восхитился Лимбек. Джарре снова дернула его за бороду.

— Как жаль, что ты никогда не служил Кикси-винси! Ладно, извини. Я не это хотела сказать. Она поцеловала его и погладила по щеке.

— Все будет в порядке. И помни: когда ты вернешься, мы объявим, что тебя осудили без вины и что Менежоры поддерживают тебя и наше дело. Все геги сбегутся к нам! И настанет день, когда революция совершится!

Глаза у Джарре сияли.

— Да, это чудесно! — Лимбек тоже был захвачен ее энтузиазмом.

Тюремщик сунул нос в решетку и многозначительно покашлял.

— Иду, иду! — Джарре снова закуталась в шарф. Потом в последний раз поцеловала Лимбека, хотя шарф ей мешал. После этого во рту у Лимбека осталась шерсть от шарфа. Тюремщик отворил дверь.

— Помни, — сказала Джарре заговорщицким шепотом, — ты — мученик!

— Мученик, мученик! — весело согласился Лимбек.

— И никаких сказок о мертвых богах! — сказала она напоследок, когда тюремщик уже вел ее к двери.

— Это не сказки… — начал Лимбек, но было уже поздно — Джарре исчезла за дверью.