Драконы Пропавшей Звезды

– Балда, – пробормотала она вполголоса. Тряхнув косами, Одила сделала вид, что готова рассмеяться над чужой глупостью, но Герард видел: эта неумная шутка задела в ней какую-то весьма чувствительную струну.

Одила провела пленника, лошадь и мула сквозь толпу, и они углубились в улицы города. Встречные с любопытством провожали их глазами. Стоило кому-нибудь обратить внимание на эмблему Неракских Рыцарей на мундире Герарда, как тотчас вслед ему раздавались злые насмешки.

Легкий трепет страха на мгновение проник в его сердце. Что если ему не удастся убедить Совет в своей правдивости? Что если они не поверят его рассказу? Воображение тут же нарисовало ему впечатляющую картинку. Вот его ведут к плахе, он отчаянно вырывается из рук палача, пытаясь доказать свою невиновность. На голову ему надевают черный мешок, затем тяжелая ладонь прижимает ее к покрытой пятнами крови колоде. Через несколько мгновений на нее опустится топор…

Герард вздрогнул и запретил себе думать об этом. Почему-то он предполагал, что госпожа Одила намерена сразу привести его на Совет Рыцарей. Но она вдруг свернула в узкую и мрачную аллею, в конце которой виднелось угрюмое здание.

– Куда мы идем? – спросил рыцарь.

– В тюрьму, – коротко ответила Одила.

Герард был поражен. Он совершенно уверил себя в том, что самое главное для него сейчас – произнести серьезную и эффектную речь, и никак не предполагал оказаться там, где никакие речи ему не понадобятся.

– Но зачем вы привели меня сюда? – недоумевающе переспросил он.

– А ты догадайся сам, нераканец. Могу подсказать. Либо мы сейчас отправимся на танцевальный вечер с котильоном и шампанским, либо, – тут она приветливо улыбнулась, – ты будешь отправлен в тюремную камеру. Ну так как?

Она натянула поводья, и лошадь остановилась. На стенах тускло мерцали факелы, бросая неверный свет на редкие, забранные решетками окна. Часовые, услышав, что кто-то подошел к дверям, выбежали из караулки. Появился тюремщик, вытирая тыльной стороной ладони рот. Видимо, его оторвали от трапезы.

– Попробую. Первое меня что-то не вдохновляет, выбираю второе, – ядовито ответил Герард.

– Рада за тебя. – Одила легонько хлопнула рыцаря по плечу. – Было бы обидно тебя разочаровывать. А теперь, увы, как ни грустно, нам пора расстаться, дорогой нераканец. Не скучай по мне сильно.

– Леди Одила, – заговорил Герард. – Прошу вас, отнеситесь к моим словам всерьез. Тут наверняка должен быть кто-то, кому известен род Ут-Мондаров. Поспрашивайте у рыцарей. Это действительно мое имя. Можете вы это сделать для меня?

Одила посмотрела ему в глаза испытующе и строго.

– В конце концов, это было бы забавно, – загадочно пробормотала она и отвернулась, заговорив о чем-то с тюремщиком. У Герарда было такое чувство, что сейчас она серьезно отнеслась к его словам, что его уверения наконец показались ей правдивыми. Но выйдет ли из этого что-нибудь, выполнит ли она его просьбу, он не понял.

Прежде чем уйти, Одила представила полный отчет о происшествии. Она рассказала, что видела, как Герард прилетел на синем драконе, как дракон приземлился недалеко от города и укрылся в пещере. Тюремщик с ненавистью посмотрел на Герарда и прошипел, что непременно запрет его в самую надежную камеру.

Бросив на прощание еще несколько колкостей и помахав рукой, Одила взлетела в седло, подхватила поводья мула и ускакала, оставив Герарда на милость тюремщика и часовых.

Тщетно рыцарь пытался спорить и требовал, чтобы его направили к кому-нибудь из высших офицеров Рыцарства. Часовые без промедления ввели его внутрь здания, следя за каждым его движением, готовые предотвратить любую попытку к бегству. Веревки наконец сняли, но только для того, чтобы заменить их железными кандалами.

Герарда провели в помещение, где располагалась охрана. Кроме стола и стула, там ничего не было, связки железных ключей висели на крючках аккуратными рядами. Герард вздрогнул, увидев их. Его тут же подтолкнули к лестнице, которая вела в узкий и темный подземный коридор. Освещая путь факелами, часовые вместе с Герардом спустились по этой лестнице, подвели его к одной из дверей, отперли ее и швырнули в камеру. В немногих словах объяснив назначение кривого железного ведра в углу камеры и соломенного матраца у стены, тюремщик добавил, что получать кормежку узник будет два раза в день, утром и вечером. Затем тяжелая дубовая дверь с маленьким зарешеченным окошком в самом верху закрылась. Герард замер, пребывая в полной прострации, не веря, что все это происходит в реальности.

Надзиратель вышел в коридор и остановился за дверью, дабы еще раз убедиться, что заключенный надежно заперт.

Герард бросился к двери.

– Господин! – закричал он. – У меня послание к Совету Рыцарей! Прошу вас, сообщите им! Скажите кому-нибудь, что здесь Герард Ут-Мондар! У меня срочное известие! Оно касается…

– Сами скажете об этом судье, – последовал равнодушный ответ.

Герард услышал, как лязгнул запираемый замок. Тяжелые сапоги затопали по лестнице. Свет факела стал едва заметным и совсем исчез. Этажом выше хлопнула еще одна дверь.

Герард остался один.

Его окружали темнота, такая плотная, и тишина, такая глубокая, будто он был выброшен из реального мира в огромное и пустое Ничто, которое, как говорят, существовало до Начала Времен и прихода Богов.