Драконы Пропавшей Звезды

И Тас как вкопанный застыл на месте. Собственно, выбора у него не было – рука Палина крепко ухватила его за воротник.

Внутри помещения тусклый свет едва освещал бесчисленные полки с огромным количеством книг. Тут же возвышалось хранилище для свитков со множеством ячеек, заполненное только наполовину. Деревянные сундуки стояли возле стены, украшавший их орнамент был скрыт толстым слоем пыли. Тяжелые занавеси на окнах, прекрасные когда-то ковры на полу выцвели и обветшали.

В углу комнаты стоял рабочий стол, за которым кто-то сидел. Тас прищурился. Этим кем-то, похоже, был эльф; его длинные прямые волосы когда-то, видимо, были черными, а теперь от лба тянулась к затылку широкая седая прядь.

– Кто это? – раздался свистящий шепот кендера.

Эльф продолжал сидеть не шевелясь. Тас подумал, что тот спит.

– Это Даламар, – ответил Палин.

– Даламар? – изумленно переспросил Тас и обернулся к магу, чтобы убедиться, что тот не шутит. – Но этого не может быть! Его здесь не было. Я знаю точно, я сто раз, не меньше, стучался в эту дверь, кричал «Да-лама-а-ар», и мне никто не отвечал… Здравствуй, Даламар, – погромче произнес кендер, обращаясь к сидящему. – Привет! Где ты был?

– Он не слышит тебя, – спокойно сказал Палин. – Он не видит и не слышит тебя сейчас.

Даламар неподвижно сидел за столом, скрестив худые руки на груди, устремив взгляд вперед. Он не шелохнулся, когда они вошли. Веки его не дрогнули даже при звуке пронзительного голоса кендера.

– Может, он умер? – Неприятное чувство сжало желудок Таса когтистой лапой. – Выглядит-то он очень даже мертвым.

Эльф сохранял полнейшую неподвижность.

– Нет, он не мертв, – произнес Палин.

– Как смешно он, в таком случае, заснул, – пробормотал Тас. – Может, мне ущипнуть его?

– Не прикасайся к нему! – предупредил маг. – Он в коме.

– А, я знаю, где это, – уверенно отозвался Тас. – Это к северу от Устричного, примерно милях в пятидесяти. Только, Палин, он ни в какой ни в Коме, он здесь.

Глаза эльфа вдруг закрылись и долго не открывались. Он приходил в себя после того странного состояния, когда тело находится на месте, а дух бродит по миру. Эльф с силой втянул в легкие воздух, крепко сжал губы, пальцы его скрючились, лицо исказилось, словно от боли. Он сжал и снова разжал пальцы, потер их.

– Нарушение циркуляции крови. – Эльф произнес первые слова и взглянул на Палина. – Довольно болезненно.

– Изнемогаю от жалости, – сказал тот.

Взгляд Даламара скользнул к изуродованным рукам мага, к его скрюченным пальцам. Ничего не сказав, он продолжал тереть руки.

– Привет, Даламар! – прощебетал Тас, обрадовавшись случаю вступить в беседу. – Приятно снова увидеться с тобой. Я тебе уже говорил, как сильно ты изменился с первых похорон Карамона? Знаешь, какую отличную речь я тогда произнес? Всем ужасно понравилось, но потом вдруг начался дождь. Мы все, конечно, и до этого были грустными, а из-за дождя стало еще хуже, но ты вдруг сказал что-то и взмахнул руками – вот так, – и дождь сразу перестал. Капли засверкали как стеклянные, и в небе раскинулась такая радуга…

– Нет! – выкрикнул эльф и выставил вперед руку.

Тас уже собрался перейти к другим частям своего замечательного повествования, поскольку Даламар явно не хотел слушать про чудесную радугу, но эльф как-то странно глянул на него, высоко поднял руку и сделал какой-то жест, будто прицеливался.

«Кажется, я тоже собираюсь в ту самую Кому», – успел подумать Тас и надолго лишился сознания.