Драконий клуб

ГЛАВА 19 Про благие намерения и небольшое недопонимание

Уже в дверях Хоррибл меня обогнал и шагнул в зал первым. Я даже сопротивляться не стала, спряталась за его спину. Под ложечкой противно сосало.

Музыка смолкла, и все взоры обратились к нам. Я оценила мужество слуги, принявшего на себя огонь драконьих взглядов. Гости разместились за столом, за которым я совсем недавно ужинала с Кроверусом. Только на этот раз его застелили пурпурной бархатной скатертью, на которой красовалась старинная чеканная посуда и фамильные кубки. Среди яств преобладали мясные блюда. Лакеи и официанты выстроились вдоль стен, готовые на лету ловить пожелания гостей.

Пар поднимался от тарелок, кто-то облизывался, но ужин стоял нетронутым. В воздухе висело густое напряжение. Все ждали.

Седой дракон сидел с правого конца и, сложив кончики когтей, сверлил суровым взглядом Кроверуса, сидящего с левого конца. Даже мне показалось неприличным, что хозяин замка не снял маску. Все равно что не снять шляпу на балу.

Котел булькал на небольшом помосте. Над ним разливалось зеленоватое свечение, и с поверхности то и дело срывались разноцветные пузыри. Время от времени его помешивали «поварята».

— Итак, Якул, — громко сказал Седой, и остальные драконы вздрогнули, словно очнувшись, — ваша принцесса соизволила наконец спуститься. — Он сделал паузу, и драконы, сообразив, рассмеялись. Седой стукнул тростью об пол, и смех тут же прекратился. — Ну, даю вам слово, представляйте ее.

Громко шаркнул отодвинутый стул, Кроверус, заметно нервничая, поднялся и прочистил горло. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, я вышла из-за спины Хоррибла, быстро приблизилась и бухнулась перед ним на колени, стуча себя в грудь:

— Пощадите, господин Кроверус! Сжальтесь над бедной несчастной принцессой. Все, чего я хочу, это еще немножко порадоваться солнышку, потоптать травку и съесть пару-тройку эклеров с разноцветной посыпкой. — Слезы все никак не давались, поэтому я незаметно уколола булавкой с платья палец. Влага тут же потекла по щекам, даже притворяться не пришлось. — Отныне и вовек я буду во всем вас слушаться, только не подвергайте меня всем тем ужасным истязаниям, от которых у добрых людей кровь стынет в жилах. Вот, — я скинула с плеч и протянула на дрожащих руках вышивку, — примите это в дар, как знак покорности, и да смягчит он ваше сердце.

Я немного модифицировала и дополнила речь, которой Рэймус и Хоррибл приветствовали хозяина в день приезда, и по праву гордилась ею: после такого выступления у присутствующих не должно остаться сомнений ни в моей покорности, ни в том, что Кроверус оправдывает звание повелителя Горы Стенаний и Ужасов.

Дракон покачнулся, ухватившись за край стола, и машинально взял панно. Наверное, приятно удивлен.

Пару мгновений стояла мертвая тишина — гости тоже онемели, а потом, как по команде, обернулись к Седому. Тот напоминал чайник за секунду до закипания. Это послужило сигналом, поднялся гвалт.

— Как можно!

— Просто возмутительно.

— Вот вам и аристократические манеры.

— А я ведь говорил, что ему не место в Драконьем клубе.

— Вы только поглядите: бедное дитя, какая запуганная и исхудавшая.

— Что с ее лодыжкой? Ее пытали?

— Морили голодом?

— И держали в какой-то грязной дыре…

— Мать моя дракониха! Какие на ней обноски!

Заскрипели отодвигаемые стулья, меня со всех сторон окружили, подхватили под локти и понесли к ближайшему стулу. От удивления я даже ноги разогнуть забыла.

Драконы усадили меня за стол. Один пододвинул тарелку с ломтем мясного пирога, второй плеснул рябинового вина, третий смочил виски ароматическим уксусом из висевшего на шее кулона, какой-то суетливый гость замахал перед моим носом платочком.

Со всех сторон звучали слова сочувствия и ободрения, кто-то попытался кормить с ложечки, на долю Кроверуса достались гневные взгляды, цоканье и порицания.

Алая в суете участия не принимала и пренебрежительно рассматривала меня со своего места. Мне совершенно не нравилось выражение высокомерного снисхождения на тонком лице, но сейчас было не до нее. Блондин с желтыми клыками воспользовался ситуацией и пересел к ней поближе.

Жесткая ладонь хлопнула по столу, и гвалт тут же стих.

— Тишина! — гаркнул Седой. — Прекратите этот балаган.

Он был страшен в гневе, на губах разве что пена не пузырилась. Но взгляд оставался прикованным к Кроверусу.

Драконы начали нехотя рассаживаться по местам, старичок, пытавшийся кормить меня с ложки, утешающе сжал напоследок плечо. Только Кроверус остался стоять. За все это время он не произнес ни звука и, кажется, еще не пришел в себя.

— Правильно, постойте, юноша. — Седой вышел из-за стола, раздраженно вырвал из-за ворота салфетку и швырнул на скатерть. — Никогда, слышите, еще никогда мне не приходилось так краснеть ни за одного дракона! Так-то вы видите вступления в клуб?

— Мейстер Хезарий, я…

Кустистая бровь взметнулась вверх, и Кроверус поперхнулся.

— Ковен должен был собраться еще две недели назад, но все мы помним, что этого не произошло, и причину, по которой это не произошло. Вняв вашей отчаянной просьбе и приняв во внимание молодость, я согласился считать случившееся досадным недоразумением и дал второй шанс (в этом месте послышались шушуканья и хмыканье). И вот как вы им воспользовались?!

— Со всем к вам уважением, мейстер, я…

— Молчать! — Трость звонко стукнула о плиты. — И снимите уже наконец эту маску. Устроили тут бал-маскарад!

Драконы повернулись к Кроверусу — кто-то со злорадством, большинство с любопытством.

Хозяин замка медлил.

— Ну же, Якул, — подала голос доселе молчавшая Алая, — это, в конце концов, неприлично.

— Грациана права, — осклабился Белокурый. — Это неуважение.

Его единодушно поддержали.

Кроверус поднял руки и медленно отнял маску от лица. То ли драконы отличаются излишней впечатлительностью, то ли жизнь у них такая спокойная, что любая мелочь вызывает потрясение, но над столом снова пронесся коллективный вздох. На этот раз никто не осмелился высказать мысль вслух, все ждали вердикта мейстера Хезария.

Судя по всему, мир пожилого дракона только что сделал кульбит и показал ему нос.

— Это… это…

— Банальная аллергия, не Знак, — быстро ответил Кроверус. — Это попросту невозможно. Я перерыл все источники, уверяю вас, и нигде не нашел упоминания ни о чем подобном. За всю историю еще не было случая, чтобы дракон и принцесса…

— Что вы с ней сделали?

— С кем? — опешил Кроверус.

— Прародительница драконов, дай мне сил. С принцессой, конечно!

— Ничего, совершенно ничего, — растерялся Кроверус, повернул голову, и наши взгляды скрестились на моем пальце.

Уверена, нас посетила одна и та же мысль: аллергия у дракона началась, после той ночи, когда он его прикусил.

Драконы опять загалдели, на Кроверуса посыпались новые обвинения. Меня подмывало присоединиться к травле, но я отмела эту мысль, увидев лицо Хоррибла. Слуга жался у стены с совершенно несчастным видом, бросая возмущенные взгляды на гостей и умоляющие — на хозяина. Да и сам Кроверус… нет, мне, разумеется, не было его жаль, но и забивать последний гвоздь в крышу его усыпальницы не хотелось. Все-таки, как ни крути, драконы слегка преувеличили мои страдания… Он ведь не морил меня голодом… и не пытал… и не держал в грязной дыре… и еще много «не». Только немножко пугал и укусил за палец.

— Поверьте, мейстер, это недоразумение, и, если вы подождете, я сейчас же с ним разберусь.

— Довольно. Вечер окончен, — отрезал глава клуба и повернулся к слуге: — Готовь седло, мы улетаем.

Кроверус стал пепельным, но спросил со спокойным достоинством.

— Значит ли это, что мне отказано?

Пожилой дракон смерил его взглядом с ног до головы и выдержал невеликодушную паузу.

— Это значит, что я даю вам шанс, которого вы не заслуживаете. Ковен соберется в третий и последний раз в следующую среду, то есть ровно через неделю. В этот день вы должны представить умытую, сытую и довольную жизнью принцессу, добровольно и с радостью исполняющую вашу волю. Тогда и только тогда мы испросим подсказку у Решального Горшка. Имейте в виду, если вы попытаетесь добиться вышеперечисленного запугиванием, я об этом узнаю.

Кроверус сдержанно поклонился. Мои надежды на слезы благодарности и целование рук не оправдались.

— Благодарю, мейстер.

Старик надменно кивнул.

— Дружеский совет, Якул: на сей раз отнеситесь к делу серьезно. Вы сейчас как никогда близки к тому, чтобы стать первым в роду неучастником Драконьего клуба. На этом все, не провожайте нас. — Мейстер отвернулся и, бросив поварятам: — Погасить Горшок, он нам сегодня не пригодится, — направился к двери.

Лакей подсуетился и растворил ее как раз вовремя, чтобы дракону не пришлось замедлять шаг. Поваренок подошел к котлу и кинул в него пучок сухих трав. Внутри зашипело, зашкворчало, со дна поднялся пар в виде стаи летучих мышей. Они беззвучно устремились к потолку и истаяли по пути. Шестеро крепышей вновь навесили его на балку, взвалили ношу на плечи и двинулись к выходу. Трое шли спереди, трое сзади.

Остальные драконы тоже начали подниматься из-за стола, скользя сожалеющими взглядами по нетронутому ужину. Один незаметно сунул куриную ножку за отворот рукава, другой набил карманы сырными кексами.

Алая выходила из зала последней. Кроверус шевельнулся и поспешил ей наперерез. К двери они подошли одновременно. Кроверус преградил ей путь и схватил за локоть:

— Грациана, я понятия не имею, что это значит.

Дракониха холодно вскинула подбородок.

— Я разочарована, Якул. Когда в нашу последнюю встречу ты упоминал о подарке, я и представить не могла, что под этим подразумевалась… — она сделала брезгливый жест в мою сторону. Глаза полыхнули красным.

— Нет, принцесса тут ни при чем. Говорю же: это какая-то ошибка, она…

— Тогда тебе лучше побыстрее исправить эту ошибку. Ты слышал мейстера Хезария. Последний шанс, Якул. — «Шанс» она особо выделила, давая понять, что речь не только о вступлении в клуб. — Дракон и принцесса, боже, какая пошлость! — процедила она, высвободила локоть и вышла за дверь.

Кроверус какое-то время стоял неподвижно, глядя ей вслед, а потом велел, не поворачивая головы:

— Хоррибл, выйди.

— Но хозяин…

— Выйди.

Я молитвенно сложила руки, однако слуга, бросив на меня извиняющийся взгляд, послушно растворился за дверью. Музыканты на галерее побросали ноты и тоже торопливо удалились. Мы остались в зале одни.

Кроверус медленно повернулся, сейчас ему не нужна была никакая маска — лицо окаменело и ничего не выражало. Только глаза горели и ноздри раздувались. Кончики пальцев подрагивали.

— Если вы меня испепелите, то можете попрощаться с членством в Драконьем клубе, — быстро предупредила я, соскользнула со стула и спряталась за спинку.

Дракон со свистом втянул воздух и неторопливо зашагал в мою сторону.

— Что это было за представление?

— Вы не можете меня винить. Я хотела как лучше…

— Как лучше?! Ад строили, чтобы сделать, как лучше, ведьм сжигали, чтобы сделать, как лучше, а ты просто оружие массового уничтожения драконов!

— Если бы вы сразу сказали, в чем суть ритуала, этого недоразумения не случилось бы, — защищалась я. От возмущения даже вышла из-за стула. — Но нет же, вы предпочли третировать и запугивать меня, твердя про кротость и покорность. Интриган драконий!

— И с аллергией ты заранее придумала…

— Вас послушать, так кругом только я виновата!

— Ну не я же! Откуда мне было знать, как вести себя с принцессой?!

— Так вы же у нас специалист, прочитали все в этих своих книжонках! Вот бы и про аллергию там вычитали! Ах да, там же про нее нет. Может, потому (просто предположим для разнообразия), что я тут ни при чем?!

— А кто еще?

Чувствуя, что вот-вот достигну верхней точки кипения, я вцепилась в спинку стула и посмотрела дракону прямо в глаза.

— Для Знака нужны двое. И если половина вины на мне, то вторая — на вас.

— Но я ничего не делал!

— И я ничего. Поэтому перестаньте во всем обвинять меня!

— А это что? — он ткнул в мое лицо. — У тебя она проявилась раньше.

— Да, я солгала, когда сказала, что сыпь у меня возникает от волнения. Впервые она появилась после встречи с вами.

— Значит…

— Нет, не значит, — отрезала я. — У вас же началась после того, как прикусили мне палец, помните?

— Ты что-то сделала той ночью, в зале.

— Всего лишь облегчила нам обоим приступ. Вот, смотрите. — Я взяла со стола поднос, смахнула с него виноград и повернула к Кроверусу. — Видите этого дракона, больше похожего сейчас на леопарда?

— Да как ты смеешь…

— Фокус-покус, — я двинулась ему навстречу, держа поднос на вытянутых руках, чтобы Кроверус видел свое отражение. Он не сразу перевел на него взгляд, но когда сделал это, лицо вытянулось от удивления.

Дракон поднял руки и начал ощупывать лоб, скулы.

По мере того, как расстояние между нами сокращалось, пятна Кроверуса заметно бледнели.

Я остановилась и откинула поднос.

— Что это было?

— Неужели не ясно: аллергия проходит, когда мы рядом, и усиливается, когда врозь.

— Почему? Это ведь не…

— Знак? Надеюсь, что нет. И не нужно так смотреть, мне это нравится ничуть не больше, чем вам.

Дракон тоже остановился, сложив руки на груди. На полу между нами пролегла почти осязаемая черта. Шанс выскользнуть из зала я упустила. Но Кроверус, кажется, немного успокоился и выглядел скорее настороженным и недовольным, чем разъяренным.

— Аллергия прекратилась на пару часов, после того как ты… — Он сделал жест, подразумевая момент, когда я прижалась к нему щекой, и обвиняюще добавил: — А потом опять началась.

Я с досадой почувствовала, как лицо и шея начинают гореть, и покачалась на носках. Тут же вспомнила слова мадам Лилит у фонтана про эту свою привычку — и перестала.

— У меня тоже. Только не на пару часов, а на сутки, а теперь вот снова… — Я потерла зудящий подбородок и недоуменно уставилась на грязный палец. Уже и забыла, что вымазала лицо землей.

— А потом во сне… — пробормотал Кроверус.

— Что вы сказали?

В памяти всплыл сон, в котором кто-то нес меня обратно в башню, и жар чужой щеки на моей… Это ведь был сон, правда? Или…

— Неважно, — отмахнулся дракон. — Если ее можно временно усмирить, то наверняка есть способ избавиться насовсем.

— Наверняка, — кивнула я.

— И это?

— Не знаю.

Вернее, подозреваю. Но проверять не хочу. Нужно поискать другие варианты.

— Или хотя бы прекратить на один вечер. Сделать так, чтобы она не проявлялась в следующую среду.

— А потом что? — разозлилась я. — Предлагаете строить из себя послушную мышку, выбить для вас членство в клубе, а что потом будет со мной вам плевать!

— Чего ты хочешь от меня? — вскипел он. — Не я устанавливал порядки!

Чувствуя, что разговор снова заходит в тупик, я взяла себя в руки и сдержанно предложила:

— Заключим сделку.

Дракон поднял бровь.

— Какую?

— В следующую среду я весь вечер изображаю из себя пай-принцессу, а вы меня потом отпускаете. Таким образом, каждый получает желаемое: вы вступаете в клуб, а я возвращаюсь в Затерянное королевство, к своему любимому и своей жизни. Все счастливы.

— Исключено, — фыркнул Кроверус. — Инициация состоится лишь после того, как воля Решального Горшка будет исполнена.

— Тогда какой мне во всем этом интерес? Кто вас учил вести переговоры? Так дела не делаются.

— У меня с тобой нет и не может быть никаких дел.

— И в этом ваша проблема, — вздохнула я. — Хорошо, тогда другой вариант: отпустите меня в Затерянное королевство на неделю. Я вернусь к следующей среде, и вы сможете спокойно провести ритуал.

— Хочешь сказать, что через неделю приедешь в замок? По доброй воле?

— Не просто приеду, но и сделаю все, чтобы вечер прошел гладко и вы получили-таки свое место в Драконьем клубе.

— Что тебе даст эта неделя?

— Я не успела закончить кое-какие… дела.

— Дела?

— Помочь друзьям. Ни вы, ни я не знаем, что выкинет Решальный Горшок, и если мне не суждено будет с ними больше увидеться, то хочу, по крайней мере, знать, что у тех, кто мне дорог, все хорошо.

За эту выторгованную неделю я надеялась помочь Йндрику, папе, госпоже Марбис, мадам Гортензии, раскрыть жителям королевства глаза на истинную сущность мадам Лилит и попрощаться с Озриэлем. Причем последняя задача представлялась мне самой трудной.

— И почему я должен тебе верить?

— Я даю вам честное слово, — с достоинством ответила я. — Читали сказку «Красавица и Страшилище»? Она есть в вашей библиотеке, и там…

— … Девушка нарушила данное слово, и Страшилище погибло.

— Согласна, не лучший пример, но ведь в конце…

Кроверус жестом пресек дальнейшие возражения, минуту рассматривал меня, а потом расхохотался.

— Думал, ты действуешь тоньше, принцесса.

— Но я говорю правду! — вскричала я. — Я вернусь!

— И я говорю правду, — сказал Кроверус уже совсем другим тоном, перешагнул незримую черту и продолжил наступление, заставляя меня пятиться. — И вот тебе моя правда: всю следующую неделю ты будешь помогать мне и Хорриблу искать средство от аллергии, учиться послушанию и немногословию, а не то… — Он красноречиво выдохнул в сторону, испепелив стоявший в вазе букет. От цветов остался только остов, который осыпался угольной пылью.

Но на меня такие штучки больше не действовали.

В голову пришла неожиданная мысль:

— А что, если Решальный Горшок велит вам жениться на мне? Ну, или просто заботиться и лелеять до конца дней? — ехидно спросила я.

Дракон искоса посмотрел на меня и небрежным щелчком убрал пылинку с воротничка. Пылинка улетела вместе с оторвавшимся воротничком.

— Значит, так тому и быть.

— Вы карьерист, — раздосадованно ответила я и прибегла к последнему доводу: — Представляю, какое лицо будет у Грацианы…

— Что ты только что сказала?!

— Каково это, когда дракон, на которого ты возлагала такие надежды, дает от ворот поворот, выбрав принцессу, — продолжила я рассуждать вслух. — Как это она сказала про союз дракона и принцессы, дайте-ка вспомнить… — я пощелкала пальцами, — ах да: боже, какая пошлость!

Серебристые пятна дрогнули и растеклись по лицу Кроверуса металлической паутиной. Смотрелось жутковато.

— Ты ошибаешься: между мной и Грацианой ничего нет.

— Но вам бы хотелось, чтобы было? — проницательно заметила я, стараясь всем видом показать, как это мне безразлично. — Интересно, о каком подарке шла речь? Впрочем, это я так, из чистого любопытства, вряд ли вам представится случай вручить его. Я бы на месте Грацианы ни за что его не приняла после такого…

— Да какого такого?! — рассвирепел дракон.

— В последний раз спрашиваю. — Я остановилась в такой же позе, что и он, и ответила не менее обжигающим взглядом: — Либо отпускаете меня на неделю и получаете по возвращении ласковую, послушную принцессу, либо попрощайтесь с Драконьим клубом, Грацианой и нервами.

— Выбираю третий вариант.

— Третий? — забеспокоилась я. — Что еще за третий?

И тут он прыгнул прямо на меня. Я еле успела увернуться и с визгом кинулась вдоль стола, надеясь обогнуть его и очутиться возле двери раньше дракона. Безумная и заранее обреченная затея.

Кто выйдет из этого марафона победителем, стало ясно почти сразу. Я на ходу опрокинула тяжеленный стул, но Кроверус с легкостью отшвырнул эту преграду струей огня. На углу я схватилась за скатерть, и только когда в руках остался лоскут ткани, сообразила, что держу свое злосчастное панно. Отшвырнула его, но вышивка, вместо того чтобы упасть, зависла над полом и полетела рядом со мной.

Я почти чувствовала на своем плече когтистую руку, когда дверь распахнулась и Хоррибл радостно объявил с порога:

— Хозяин, микстуру послушания привезли!

Я споткнулась и едва не растянулась на плитах, но панно, вовремя скользнув вперед, придержало меня. Кроверус остановился, тяжело дыша. Наши взгляды встретились, и я поняла: одна и та же мысль пришла в голову обоим. Моя левая нога все еще стояла на полу, тогда как правая — на подрагивающем от нетерпения панно-самолете. Оно словно подстегивало к действию. Я повернулась к двери и оттолкнулась левой ногой. Ткань прочитала мои мысли и заскользила прямо к цели, набирая скорость. Встать на нее двумя ногами не получалось — панно тут же проседало и замедляло ход, так что второй я просто отталкивалась.

— Хоррибл, задержи ее! — послышалось сзади.

— Хоррибл, с дороги! — прорычала я.

Радостная улыбка на лице слуги сменилась гримасой ужаса. Он заметался в дверях, не зная, как поступить.

— Не пускай!

— Пропустите!

В тот момент, когда я подлетела к двери, слуга замер, прижав руки к бокам, и крепко зажмурился. Я чуть отклонилась влево и с легкостью его обогнула. Судя по возне и возгласам за спиной, Кроверусу повезло меньше, но я не стала оборачиваться, чтобы проверить. Мчалась вперед, одержимая одной-единственной целью: успеть к микстуре раньше дракона.