Дракон всегда прав (СИ)

11. Паника

Макс чувствовал, как паника захлёстывает Машу. Он до последнего сомневался, а стоит ли ей об этом говорить. Но его мать настояла. Она убедила парня, что девушка к турниру должна смириться со своей участью. Иначе неизвестно, что может натворить.

— Маша, слышишь меня, Маша! Держись! Ты же сильная! Как от нас убегала! Что случилось? — он держал её за предплечья, периодически встряхивая словно тряпичную куклу.

Ноги стали ватными. Руки болтались как плети. Хотелось повернуть время вспять, чтобы не были услышаны эти страшные слова. Девушка посмотрела в его глаза. Но сквозь пелену слёз ничего не видела.

— Так нельзя. Я не трофей. Я человек. Понимаешь, человек, — шептала она пересохшими губами. — Отпусти меня. Макс, отпусти меня из твоей тюрьмы. Зачем ты меня сюда привёз? Почему тогда не дал вернуться на яхту? Там было что-то ужасное?

— Тогда бы турнир начался прямо там, Маша. Понимаешь? Алекс был слишком ослаблен. Он вытащил тебя, отобрал у смерти. Девочка наша хорошая, не надо так. Тебе никто не причинит вреда. Тебе не желают зла. Милая наша девочка, — и Макс одной рукой крепко прижимал её к себе, а другой пытался перехватить руки.

Маша не собиралась сдаваться. Словно адская сила вселилась в неё. Она вырывалась, колотила Макса, пускала в ход ногти, пыталась лбом заехать ему в нос. Отчаянно топала.

Наконец, ему удалось заблокировать её руки. Крепко перехватив запястья, он сжал их у неё за спиной. Другой рукой сжал до боли волосы на затылке, заставив поднять лицо.

Теперь его глаза напоминали море перед бурей: тёмно-синее, почти фиолетовое.

— Успокойся, Маша, пожалуйста. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Я буду всегда рядом.

— Ты? — неожиданно спокойно спросила девушка. — Ты, шестёрка, можешь что-то решить? Ты сделал всё, чтобы я не сбежала. Чтобы у меня не было рядом ни подруг, ни родных. Конечно, одинокого человека проще сломить. Чёрта с два тебе это удалось. Можешь скормить меня своим носорогам.

— Кому? — не понял Макс. — Каким носорогам? Маша, тебе ничего не угрожает.

— Да! Точно! Ни-че-го! Только после турнира меня как кубок вручат победителю. Зашибись, как весело! Пусти!

Макс, видя, что девушка начала относительно адекватно реагировать, ослабил захват.

Маша потёрла покрасневшие запястья. Подошла к строящейся арене.

— Значит, здесь будет турнир, — она подобрала платье. — Макс, значит так, я хочу из одежды иметь штаны и топ. Ясно. Никаких платьев! В день я привыкла менять одежду по три раза.

Девушка перечисляла свои требования, загибая пальцы. Кроме одежды, она потребовала себе всякие украшения, сладости, коня, телефон и компьютер, и также предоставить ей связь с родными.

Макс опёрся спиной о перила заграждения и забавлялся, глядя на то, как Маша выдвигает ультиматум.

— А если я не выполню, тогда что? — спросил он, и лукавые огоньки засияли в его посветлевших глазах.

— А если не выполнишь, то фиг вам, а не трофей. Я не выйду из своей комнаты. Забаррикадируюсь!

Но видимым спокойствием не обмануть оборотня. Он чувствовал её страх. Нет, сейчас она забалтывает зубы, но что-то замышляет. Глаза так и бегают.

— Господин, вас хозяин приглашает. Прибыли поставщики. — Макс повернул голову на стоящую рядом карлицу.

— Передай хозяину, что я сейчас подойду, — и он повернулся обратно, и… Маши нигде не было видно. Дальше Макс сделал то, что никогда не делал, ибо считал, что при его положении это его уравнивает с низшим обществом: он выругался нецензурной бранью.

Макс перескочил через невысокий забор ограждения. Пробежался вдоль строительных лесов. Заглянул за коробки с частями палаток. Там сновали рабочие, не обращая внимания на молодого господина. Это люди. Они прибыли сюда на работу. И им всё равно, кто и за что платит. Построят и поедут дальше искать заработок.

— Вы девушку в бирюзовом платье не видели? — спрашивал он.

Но никто никаких девушек здесь не видел. Дальше, за строительной площадкой, расстилалось поле. Если бы Маша побежала туда, то её было бы хорошо видно. Убежать влево она не могла, потому что Макс бы увидел. Оставался только лес, который был с другой стороны. Даже не лес, небольшой пролесок.

Но и в этом пролеске найти человека не так просто: спрятался под пушистую ёлочку и ищи-свищи.

Молодой человек зашёл за ближайшее дерево. Покричал. Прислушался. Но ему ответило только эхо.

Маша сидела на ветке среди зелёной листвы ни жива ни мертва. Вот Макс остановился. Зовёт её. Подними он голову да напряги зрение, мелькнул бы клочок бирюзы сквозь ажурную зелень.

Она с удивлением смотрела, как парень начал раздеваться. Стащил футболку поло. Сложил аккуратно. Потом снял шорты. Маша чувствовала, как её щёки начинают пылать, когда он наклонился и стал снимать с себя боксёры. Сверху ей были видны выступающие позвонки, татуировка на ягодице. Она зажмурилась, чтобы не видеть то самое. А когда открыла глаза, то вдалеке мелькнул серебристый пушистый кончик хвоста.

Девушка подождала, пока кошка убежит подальше, и спустилась с дерева. В голове созрел, по её мнению, гениальный план. Она быстро стянула с себя платье. Надела шорты Макса. Затянула потуже ремень. Теперь шорты больше напоминали юбку-брюки. Надела навыпуск футболку, которая доходила почти до низа шорт. И быстрым шагом направилась в сторону дворца. Говорят, если хочешь что-то спрятать получше, положи на видное место.

Светлая одежда Макса в глаза не бросалась. На ходу она туго заплела волосы, замотала их. Сломала ветку, воткнула в шишку из волос.

Вспомнив, что приехали подрядчики, под видом одного из них решила выйти из дворца.

Но дворцовая стража даже не подумала её задерживать.

Если сам дворец утопал в зелени и цветах, то за его пределами оказалась выжженная степь. Асфальт блестел на солнце, и казалось, что плавился. Лишь огромные цветы мальвы смотрелись какой-то нелепицей среди пожухлой растительности.

Впереди стоял столб пыли. Приглядевшись, Маша увидела, что в её сторону направляется автобус. Девушка подняла руку. Машина притормозила.

Внутри было прохладно. На окнах болтались серые занавески.

Народу было немного. Кто-то дремал. Кто-то смотрел в окно.

Маша поднялась, заметила свободное место, прошла, села. Автобус тронулся. Куда она ехала и что будет делать дальше — пока не знала. Но план был такой: если нельзя на самолёте, то пешком, но она пересечёт границу Восточной провинции. Двигаться будет в центральную. А оттуда уже домой. Главное, сейчас подальше от дворца.

Задумавшись, она не заметила, как к ней подошёл один из парней, что сидел на первых рядах. Вздрогнула, когда ощутила чужое дыхание у себя на щеке.

— Слышь, братан, а от этого чувака пахнет сукой накануне течки, — вдруг произнёс один.

У него было круглое лицо. Слегка приплюснут нос. Немного островатые кончики ушей.

— Что вам надо? — девушка попыталась придать своему голосу как можно больше твёрдости.

Парень без предупреждения схватил за то место, где, по его предположению, должна была быть грудь. Сильно сжал.

— Точно сука. Вот нам повезло! — произнёс на весь автобус.

— Остановите, я выйду, — крикнула Маша водителю.

— Нет, ты едешь с нами. Кто же отпускает течных сук? — и парень навис над девушкой.

— Слышь, Борис, тебе что, крыть больше некого? Смотри, заявится её хозяин, оторвёт тебе твой куцый хвост, — услышала она впереди тонкий девичий голосок. А вскоре появилась и его обладательница, мелкая девушка с разноцветными хвостиками: один был чёрный, другой белый. Глаза и губы незнакомки были обведены чёрным.

— Шанель, а ты ревнуешь, что ли? — повернулся к ней Борис. Маша, воспользовавшись, что не неё не смотрят, решила пролезть под рукой, но не тут-то было. — Куда пошла? Да тебе повезло! Смотри, сколько нас. Мы тебя вылижем. Сама решишь, кто первым будет.

— Ч-что значит первый? — её заколотило. К парню подходили дружки. Они все тянули носы и принюхивались. Один из них наклонился прямо к паху. — Что вы делаете? Как вы смеете?

— Как что? Нюхаем. С луны свалилась? Что, пометим нашу сучку? — спросил Борис. — Ты человек или полуоборотень? Я что-то не пойму. Пахнешь вкусно. Давно такого запаха не встречал. Но что-то перебивает твой запах.

— Полуоборотень, — выдала девушка. Она начала догадываться, что запах с одежды Макса смешивался с её.

— Тогда вопросы глупые задаёшь. Или ты партнёра не по запаху себе подбираешь? — снова спросил Борис. — Все отошли, я метить буду.

— Не надо на меня метить, — Маша попыталась оттолкнуть.

— На тебя не будет никто метить. Ты же не дерево. Я тебя буду метить, чтобы никто не прикоснулся без меня.

И Борис склонился над девушкой. Она увидела, как он высунул свой язык и собрался только провести им по её щеке, как вдруг автобус резко затормозил.

— Эй, водила, что случилось? — закричал он, пролетев вперёд.

— Полиция. Проверяют все машины.

Маша сжалась. Сейчас у неё была мысль спрятаться под сидение. Где-то на подсознании она догадывалась, что искали её. И вдруг…

По автобусу полетели пуговицы, рубашки, пряжки. Раздался лай вперемежку с человеческой бранью. По проходу сзади проскочил боксёр. Впереди заливалась чихуахуа. Псы рвались вперёд. Их хвосты были вытянуты. С морд свисала рваная пена. Глаза налились кровью. Их голоса срывались и хрипели.

Вместо того, чтобы забиться под сидение, девушка с ногами забралась на. Она вертела головой. Руками схватилась за рамку полки для вещей. Она не знала, что страшнее: турнир драконов, который она не видела, или эта свора бешеных собак. Но собаки не обращали на неё никакого внимания. Они не давали пройти коренастому полицейскому: красивому и невысокому, как карлицы. Он что-то кричал, но его крик утонул в собачьем лае. Они срывали глотки, обнажая острые клыки.

Через окно Маша увидела, как к автобусу подходил Макс. Он шёл вальяжной походкой, как кот на прогулке. Лай постепенно переходил в тихое поскуливание. Одни псы приседали на попы, другие пятились назад, запрятав хвост между задних лап.

Макс шёл по проходу, не обращая внимания на скулёж. Остановился напротив Маши.

— Тебя отдать этой своре? Знаешь, что с тобой будет через пятнадцать минут?

В это время откуда-то сбоку послышалась возня. Чихуахуа отважно попыталась тяпнуть Макса за ногу. Но он лишь пинком отшвырнул шавку. Та отлетела, жалобно взвизгнув.

— Пошли, — и он, как это уже было, повернулся и пошёл не оглядываясь, переступая через припавших псов.

Маша, отцепив окаменевшие пальцы от решётки, послушно побрела за ним.

— Эй, кошка, это наша сучка, — вдруг услышала она голос Бориса. Девушка и Макс обернулись.

Борис уже принял образ человека. Он стоял, в чём мать родила. У него была ладная мускулистая фигура.

— Ты что-то сказал? — промурлыкал Макс. — Повтори, бастард. Тебя лишить вида на жительство и отправить на живодёрню?

— Не, так нечестно, — Шанель тоже стала человеком. Девушку ничуть не смущала её нагота.

Постепенно сидящие на полу псы стали преображаться. Маша прыснула со смеху, когда Шанель вдруг развернулась и влепила затрещину молодому человеку, который оказался позади неё: — Ошалел, что ли? Мы не нюхаем попы, когда люди, — и снова к Максу. — Мы её приняли в свою стаю.

— Ну ш-што вы, — замурлыкал Макс. — На девочке моя одежда. Стало быть, человечка моя.

— Человечка? А сказала, что полуоборотень. Так вот откуда звериный запах. Прости, братан. Держи крепче свою человечку. Пахнет слишком вкусно, — Борис миролюбиво поднял руки.

Маша сидела в белом лимузине. Она смотрела на прибегающую мимо окна мальву.

— Как нашёл меня? — спросила она, не поворачивая головы.

— Ты сидела на дереве? Видела, как я разделся? Твоё платье — твой артефакт. Как только ты его снимаешь, твоя защита исчезает. Я пошёл по запаху. Стража на воротах видела автобус, в который ты садилась. А дальше я подключил полицейских. Маша, ты сама виновата. Но, скорее всего, драконы уже знают, где ты. И я думаю, что Алекс прибудет сюда раньше, чем собирался.