Дракон в зефире

ГЛАВА 10

На Трехтолкая одели поводок и оставили вместе с Машкой за дверью. В кабинете ректора Академии было много разных диковинок, но Лерочке было не до них. Она скрючилась на стуле, пытаясь отогреться. С нее стекала вода и капала прямо на роскошный ковер с длинным ворсом. Девушке было очень стыдно за свою несдержанность. Злость прошла, уступив место обиде. Почему с ней вечно что-нибудь происходит? Ужасно ныло перевязанное плечо. Профессор стихийной магии Рихард Вастольф запальчиво закончил свою обвинительную речь:

— И они сорвали мне занятия! Требую наказать! Две недели исправительных работ на моем полигоне!

Он ударил себя по колену и возмущенно задрал голову. Профессор был самой обыкновенной наружности, разве что узкие глаза делали его немного похожим на азиата, а необычайно длинный нос придавал сходство с постаревшим Буратино. Обидчик Лерочки оказался студентом пятого курса Гербертом Марандо, отпрыском старинного благородного рода и лучшим пилотом Академии. Сломанная доска была сделанным под заказ «жуком» и стоила столько, что девушке поплохело. Пятьсот золотых.

Ректор Кхамало вышел из-за стола, и Лерочка торопливо уткнулась взглядом в пол. Ворсинки ковра шевелились, как живые. А может, они и были живые. Способность удивляться на сегодня уже исчерпалась.

— Ну что же вы, драгоценные мои, так плохо себя вели? — пожурил он провинившихся. — А вы куда смотрели, профессор Вастольф?

— Я?!? — взвился тот с кресла. — Я вел занятие по зефирным грозовым образованиям!..

— Вот-вот, — кивнул ректор. — А лед откуда?

— Ну знаете ли!.. — рухнул профессор обратно в кресло. — Это уже ни в какие порталы не лезет!..

— Опять самоуправством занимались? Учебный план для кого писан? А вы, Марандо? Что вы делали рядом с полигоном стихийной магии? Кажется, у вас были занятия на зефиродроме?

Наглец откинул мокрую прядь со лба и ухмыльнулся, выпятив вперед челюсть.

— Тренировался перед регатой. Капитан Круго меня отпустил. Можете проверить.

Ректор погрозил ему пальцем.

— И не стыдно, а? Прикрываетесь соревнованиями…

— Эта голодранка сломала моего жука! И натравила на меня меха!

Лерочка не выдержала.

— Ты на меня налетел!

— Ты сама мне под ноги бросилась!

— Тише, тише…

Ректор коснулся обоих спорщиков. Ощущения было такое, словно кто-то укутал в теплое каменное одеяло, которое давило на плечи и не давало вымолвить ни слова.

— Золотые мои, — по-отечески мягко начал он, — я думаю, вы все немного погорячились и неправы… Кроме того, Валерия прибыла к нам из другого мира, ей простительно не знать заведенные порядки…

— Так она еще и босячка? — ужаснулся Герберт. — Кто мне за жука заплатит?!?

Лерочка попробовала возмутиться, но не смогла и рта раскрыть.

— Герберт Марандо, следите за словами, — сказано это было все также мягко, но строго. — Некоторые из иномирян будут учиться в Академии. Мне бы не хотелось конфликтов. Совсем не хотелось. Иначе я расстроюсь.

Лерочке показалось, что при этих словах ее обидчик не только побледнел, но и как-то съежился на стуле.

— Вот поэтому, алмазные мои, я ограничусь суровым предупреждением вам, профессор Вастольф, за отклонение от учебного плана; двумя днями исправительных работ на полигоне вам, Герберт Марандо, за уклонение от занятий…

— Капитан Круго разрешил!.. — попытался возразить парень.

— … внеочередным нарядом на кухню для капитана Круго…

— Ну не надо! Пожалуйста!.. Ему-то за что?

— … за систематическое нарушение устава Академии…

— Кактус его пупыркни!..

— И еще сутки дополнительно на полигоне вам, Марандо, за нецензурную лексику…

Лерочка сжалась в дрожащий клубок, понимая, что гнев обманчиво ласкового ректора сейчас дойдет и до нее.

— А вас, Валерия Мокошина, я обязую выплатить половину причиненного Марандо ущерба…

— Почему это только половину?!?

— Еще сутки на полигоне, Марандо, — ректор сделал паузу, склонив голову набок и ожидая возражений, но парень заткнулся, для верности закрыв себе рот ладонью. — Половина ущерба потому, что вы считаетесь лучшим пилотом Академии, но не смогли уклониться от столкновения. Следовательно, либо вы не лучший, либо ваша вина в происшествии составляет ровно половину. Итого, вам, Валерия, необходимо будет выплатить двести пятьдесят золотых.

Лерочка так и не осмелилась поднять взгляд на голого ректора.

— У меня нет… столько, — потерянно пробормотала она.

— Я знаю, — ректор Кхамало опять смягчился и дотронулся до ее плеча. — Поэтому будете выплачивать каждый месяц половину из своей стипендии. За десять месяцев расплатитесь. Может, раньше. Идите. И больше не шалите.

Едва за ними захлопнулась дверь кабинета, Марандо схватил и прижал Лерочку к стене, грозно нависнув над ней.

— Ты — труп! — его палец уперся ей в лоб. — Через десять месяцев труп! Поняла?

— Убери от нее руки! — влезла между ними Машка.

— Это кто у нас затявкал? Еще одна босячка? Не будет вам житья в Академии!

— Да ну? Плохо нас знаешь, придурок! Это тебе капец, понял?

— Чего? Ты хоть знаешь, с кем говоришь?

— Маш, не надо!

Лерочка оказалась оттолкнутой в сторону, едва удерживая рвущегося с поводка Трешку. Машка сцепилась с Марандо не на шутку. А рука у подружки была тяжелая, натренированная и в домашних разборках с пьяными ухажерами ее матери, и в многочисленных дворовых потасовках. Машка схватила обидчика за грудки. Секунда, и вот это уже она прижимает парня к стене, правда, грозно нависнуть не получается, она едва достает ему до плеча.

— Слушай сюда, засранец, — голос у Машки был такой, что Лерочка на всякий случай бросилась к двери кабинета ректора и заблокировала собой выход. — Мы — Избранные! Сечешь? И нам ничего не будет, хоть ты уписайся здесь своей голубой кровью!

— Почему голубой? — удивился красавчик, ошарашенный наглой девицей.

Из кабинета уже пытался выйти профессор, не понимающе дергая ручку и толкая неподдающуюся дверь. Лерочка свистнула Трешке.

— Охраняй!

Тот приподнял край сиденья, словно прислушиваясь, а потом с разбега прыгнул на дверь и в один момент переплел ногами вход, намертво запечатав его.

— Ах, так ты еще и тупой, — довольно хмыкнула Машка и отвесила такого звонкого щелбана по лбу аристократу, что Лерочка вздрогнула. — Объясняю…

Парень взревел от боли и попытался оттолкнуть нахалку, но ему явно не доставало знания подлых уличных приемов. Удар в пах, и он скрючился на пополам, грязно ругаясь. В дверь уже колотили.

— Это что еще за шутки! Кто запер дверь?!?

— Объясняю!.. — Машка схватила парня за кудрявые вихры и задрала ему голову, отвесив еще один щелбан по лбу. — Буду бить, пока не дойдет. За каждый золотой!.. — еще один щелбан. — Будешь получать!.. А если не хочешь? Не хочешь?

— Да тебя ректор!..

— Ах ты, маменькин сыночек, пойдешь жаловаться?

В дверь громыхнуло чем-то жарким. Трешка заскулил, но мужественно продолжал держать оборону.

— Маш, заканчивай!

— Иди, жалуйся! Летчик — отбивной кусочек! Расскажи всем, как тебя слабые девушки побили!.. Чтоб стать посмешищем! На всю Академию!

— Да ты!..

— Маш, ну хорош уже! Ай! Трешка, фу! Ко мне!

Дверь начала плавиться. Трешка послушно соскочил, оставляя на каменном полу капли расплавленного метала, похожие на кровь. Лерочка схватила Машку за занесенную руку и дернула к себе. Как раз вовремя. Дверь с треском разлетелась на мелкие капли. В проеме стоял разгневанный ректор, угрожающее выставив вперед голое пузо.

— Шутить со мной вздумали? — ласково прозвенел он. — Что здесь происходит?

— Простите меня! — Лерочка крепко сжала руку подруги, приказывая заткнуться. — Это опять я.

— Что вы?

— То есть Трешка. Я что-то напутала с командами. Он прыгнул на дверь и… Я не смогла его отцепить. Простите!..

Трехтолкай с виноватым видом подполз к ее ногам и склонил голову-сиденье. Ректор с подозрением оглядел скрюченного пополам парня с ярко-красной шишкой на лбу.

— Марандо, а с вами что?

Лерочка даже зажмурилась от ужаса, что тот сейчас пожалуется и…

— Ничего, — процедил он, распрямляясь.

— Брильянтово, брильянтово… — задумчиво пробормотал ректор и покачал головой. — К вашему долгу, Валерия, добавлено еще десять золотых за дверь.

Проходя мимо девушек, Марандо гордо вскинул голову и пригладил вихры.

— Придурок!.. — прошипела Машка ему в спину.

— Зато какой красавчик!.. — выдохнула она же полчаса спустя. — Но все равно — придурок.

— И дня не прошло, а я уже в долгах — как в шелках, — уныло пробормотала Лерочка, плетясь к лекционному залу, где должна была быть их первая установочная лекция.

— Пустяки! — бодро отмахнулась Машка. — Я завтра же с утра пойду к магистру Нистальфу и соглашусь…

— Нет!

— Лерка, да успокойся…

— Что Лерка?!? Я уже двадцать лет, как Лерка! Опять начинаешь? Даже не вздумай забирать все деньги. Будешь поступать в Академию! Пятьдесят золотых в месяц — это лучше, чем принц-журавль в небе и шиш с маслом на завтрак!

— Хорошо, хорошо… Поступлю. Если примут. Но на регату мы все равно попадем. Я придумала, как…

— О господи!..

На лекцию девушки опоздали, но поскольку ее должен был вести ректор, то они успели до его прихода. К ним сразу же подскочила активистка Наташа и подсунула под нос какую-то бумажку.

— Где вас носило? Вот, подпишите!

— Что это? — нахмурилась Лерочка.

— Наш ультиматум властям!

— А ну дай сюда, — забрала у нее бумагу Машка и пробежала глазами текст. — Ну это по-моему уже чересчур…

— Подписывай! Или ты против всех нас?

Вся аудитория выжидающе смотрела на девушек. Машка вздохнула и поставила свою подпись.

— Я не буду, — ответила Лерочка. — Не буду подписывать. Это глупо. Никто не даст вам диктовать…

Тут открылась дверь, и в аудиторию вошел ректор. Наташа вырвала бумагу и преградила ему путь.

— Мы отказываемся! Все до единого!

— Отказываетесь от чего? — не понял он.

— Отказываемся учиться! Никто из нас не будет выполнять ваше пророчество и спасать ваш мир, пока вы не выполните все наши условия! Они изложены тут!

Наташа воинственно припечатала бумагу у него на груди. И тут же отпрянула и затрусила обожженной рукой. Ректор невозмутимо взял лист и пробежал по нему взглядом.

— Хм… Одной подписи, я вижу, не хватает.

Лерочка была готова сквозь землю провалиться под испепеляющими взглядами активистов движения за права пассажиров Боинга-777.

— Что ж… Тогда все свободны. Потрудитесь выселиться из гостевого дома сегодня же.

— Что? — оторопела Наташа. — Вы не поняли? Ваш мир никто не будет спасать!

— Боюсь, вас никто спрашивать не будет. Идите, идите… — махнул ректор рукой на дверь.

Один за другим люди неуверенно потянулись к выходу. Лерочка тоже двинулась к двери, но ректор ее остановил.

— А вы куда собрались, Валерия? Вы же не ставили подпись. Вернитесь на место. Лекцию никто не отменял.

— Вы будете проводить лекцию для одного слушателя? — удивилась она.

— Разумеется. Учебный процесс превыше всего.

— Я тоже остаюсь. Я передумала, — громко заявила Машка, чтобы поддержать подругу.

Дима дернул за рукав приятеля, останавливая его, и сказал:

— Мы тоже останемся послушать.

В нестройных рядах потерпевших крушение возник раскол. Сомнения и страх перед неизвестностью пугали. Многим не хотелось выселяться на ночь глядя.

— Что такое? — ректор выгнул безволосую бровь. — Вы передумали? Тяга к знаниям всегда похвальна, но у вас есть всего минута, чтобы занять свои места. Кто не успеет, сегодня же будет выселен за пределы столицы.

Лерочку едва не сбили с ног. Самое забавное, что остались почти все, кроме самых завзятых упрямцев. А еще девушке пришлось садиться в первых рядах, мест подальше не хватало. Рядом с Димой, который так и косил на нее бесстыжим взглядом фасеточного взгляда.

— Держи! — подвинула она ему специально купленную в галантерейной лавке кожаную повязку. — И носи!

— Мне плохо видно одним глазом, — ухмыльнулся он.

— Ты в первом ряду сидишь, хватит придуриваться!

Глядя на молодых людей, ректор Кхамало сообщил, что все, кто будут болтать на его занятиях, получат наряд вне очереди на уборку территории. Мгновенно воцарилась гробовая тишина.