Дракон и раб

ГЛАВА 12

Бруммги выпустили Джека из «горячей» примерно через час после рассвета – как раз когда металлический ящик стал понемногу нагреваться.

В поселке рабов было тихо. Без сомнения, все пользовались выходным днем, чтобы хорошенько отоспаться.

Все, кроме Флека.

Уродливый здоровяк уже поджидал Джека с миской в руке, в компании бруммг. Без единого слова он протянул миску мальчику и указал большим пальцем через плечо. Тихо вздохнув, Джек набросил на шею ремень и потащился к кустам. Он знал, что его ждет долгий, одинокий и утомительный день.

Но, подойдя к кустам с радужными ягодами, он понял, как ошибался. Он был не один – у кустов уже была Маэрлинн вместе с Гребом, Грибом, Ноем и полудюжиной других рабов.

И они уже успели кое-что собрать – небольшие кучки ягод лежали рядом с ними на земле.

– Что это? – Джек, удивленно моргая, огляделся по сторонам. – Я думал, сегодня Десятый день.

– Доброе утро, Джек, – жизнерадостно поздоровалась Маэрлинн. – Да, Десятый. Лучше поскорее подбери ягоды, пока на них кто-нибудь не наступил.

– Я тебе помогу, – предложил Ной.

Осторожно переступив через свою горку ягод, малыш потрусил к Джеку и положил в его миску те ягоды, которые держал в руках.

– Кучка Гриба самая большая – давай начнем с нее.

– Но... – Джек, все еще ничего не понимая, позволил Ною подвести себя к близнецам-джантрисам. – Разве у вас сегодня не выходной?

– Конечно, выходной, – ответил Ной. Он отвернулся от Джека и закашлялся.

– Но у тебя сегодня тоже выходной. Мы хотим тебе помочь.

– Мы видели, что случилось, – объяснила Маэрлинн, пока Ной бережно подбирал ягоды, собранные Грибом и так же бережно складывал их в миску. – Это несправедливо – наказывать тебя за нарушение правила, о котором ты не знал.

Джек уставился на Ноя, который успел повернуться к кучке ягод, собранных Гребом, и подбирал теперь ягоды обеими руками.

Джек был хорошо знаком с эгоизмом мошенников и воров. Он еще мог понять, когда друг другу помогали солдаты: в конце концов, жизнь каждого из них зависела от поддержки товарища. Но ни один из этих рабов даже и не надеялся ничего получить взамен, помогая Джеку. Наоборот – они могли сильно поплатиться за то, что явились сюда сегодня.

– А вас не накажут за это? – спросил Джек. – Ведь бруммга хотел, чтобы я парился тут весь день...

– Может, он и вправду этого хотел, – ответила Маэрлинн, – но сказал он только, что ты должен принести полную миску ягод, если хочешь есть. Он не говорил, что ты должен наполнить эту миску один.

И все же он имел в виду именно это, – заспорил Джек. – Не поймите меня неправильно... Я очень благодарен вам за помощь. Но я не хочу, чтобы вы из-за меня угодили в беду.

Маэрлинн улыбнулась, но ее лицо было печальным.

– Мы уже рабы, Джек, – ласково сказала она. – Что хуже этого может с нами случиться?

«Есть вещи и похуже», – подумал Джек. Такой ответ напрашивался сам собой, но впервые в жизни у него хватило здравого смысла промолчать.

Все эти рабы знали, чем рискуют, явившись ему помочь, – и все равно они пришли.

– Спасибо, – пробормотал Джек.

– Мы должны держаться вместе, – тихо проговорила Маэрлинн. – Если мы не будем присматривать друг за другом, кто еще это сделает?

– Наверное, никто, – ответил Джек.

Он думал о том, что Лиссса сказала о милостыне, и о том, что никто здесь о тебе не позаботится, кроме тебя самого. Само собой, Лисссы не было среди помогающих Джеку рабов.

– Ну так давай шевелиться, – твердо проговорила Маэрлинн. – Сегодня у нас выходной, поэтому давай закончим работу и отправимся отдыхать.

Работая целой компанией, они наполнили миску меньше чем за полчаса.

– Вот и всё, – сказала Маэрлинн, когда Джек опустил в миску последнюю пригоршню.

Как раз до нужной линии, убедился мальчик удовлетворенно, хотя и слегка виновато. До линии – и ни единой ягодой больше.

– А теперь положим ягоды в барак под твою койку, пока не явятся бруммги, чтобы их забрать, – проговорила Маэрлинн, когда они гурьбой двинулись обратно к баракам.

Джек заметил, что поселок уже начал оживать, по нему бродили несколько рабов.

– Теперь мы свободны на целый день, – закончила Маэрлинн.

– И чем все занимаются в Десятый день? – спросил Джек. – Кроме стирки, я имею в виду, – добавил он, заметив пару женщин-комфринов, несущих тюки с грязным бельем.

– По утрам мы почти всегда отдыхаем, – объяснил Ной и снова закашлялся.

Джек с беспокойством заметил, что малыш кашляет все чаще, к тому же кашель его теперь стал влажным.

– Днем мы обычно играем в разные игры, – продолжал Ной. – А некоторые из взрослых любят вырезать всякие штучки из дерева.

– И всегда находится что-нибудь, нуждающееся в починке, – добавила Маэрлинн. – Или койки, готовые развалиться на части, или что-нибудь из кухонных принадлежностей. Бруммги не очень хорошо присматривают за этой частью своих владений.

– Тебе нравится чопболл? – спросил Греб. – Мы собираемся поиграть в него чуть попозже.

– Никогда в него не играл, – ответил Джек. – Но у меня есть другая идея насчет того, чем заняться. Ты сказал, что скоро у вас с братом день вылупления, верно?

– Верно, – ответил Гриб. – Нам исполнится шестнадцать. Мы станем почти взрослыми.

– Мы уже линяем, – гордо добавил Греб, проводя пальцем по своей груди. – Когда нам стукнет семнадцать, у нас уже будет взрослое оперение.

– А ведь многие джантрисы даже и не начинают оперяться, пока им не сравняется семнадцать, – подхватил Гриб. – Так говорит Маэрлинн. Она много об этом читала.

– Она говорит, что мы киндервуды, – сказал Греб.

– Вундеркинды, – поправила Маэрлинн. – То есть вы растете быстрей, чем обычно растут джантрисы.

Это могло просто означать, что год на Брум-а-думе длился дольше, чем год на Джантри, но Джек не собирался говорить ничего подобного. Такое замечание перевело бы разговор в другое русло, и он за целое утро не сумел бы вставить ни словечка. Заставить джантриса замолчать не легче, чем отогнать приливную волну кисточкой для красок.

– Я уверен, что вы и вправду вундеркинды, – согласился Джек. – Поэтому что скажете, если мы устроим в честь вашего дня вылупления праздник?

Оба джантриса заморгали.

– Праздник?

– Я не уверена, что это удастся сделать, Джек, – многозначительно сказала Маэрлинн.

Очевидно, она не хотела подавать близнецам надежды, которые потом лопнут, как перезревшие ягоды.

– У нас слишком мало еды... Да и вообще, у нас нет ничего, что помогло бы сделать этот день особенным.

– Ничего страшного, – ответил Джек. – Для праздника угощение не обязательно. Все, что для него нужно, – это веселье и развлечения.

– Например? – нетерпеливо спросил Ной.

– Ну, ты уже сам говорил про игры, – сказал Джек. – А еще мы могли бы уговорить клезмера прийти и сыграть несколько мелодий.

– О! – слегка разочарованно проговорил Гриб. – Да нам и так все время приходится слушать его игру.

– Или, – небрежно продолжал Джек, – я мог бы показать волшебное представление.

Оба близнеца выпрямились, словно их насадили на копья.

– Волшебное представление? – возбужденно повторил Гриб.

– Волшебное представление? – эхом откликнулся Ной, просияв. – А я смогу прийти на него посмотреть?

– Обязательно! – ответил Джек. – Все, кто захочет, смогут на него прийти.

– А мы можем устроить представление прямо сейчас? – Греб схватил Джека за руку. – Можем?

– Подожди, подожди, – сказал Джек. – Сначала я должен кое-чем заняться. Во-первых, я собирался постирать... У меня уже вся рубашка провоняла.

– Нет, нет, нет, – настаивал Гриб. – Сейчас, сейчас, сейчас!

– А еще мне нужно собрать кое-какой реквизит, – твердо заявил Джек.

Нельзя было допустить, чтобы шоу началось слишком рано.

– Как насчет того, чтобы я устроил представление сразу после обеда?

– Хорошо, – согласился Гриб. – А мы можем рассказать о нем остальным?

– Можете всем рассказать, – разрешил Джек. Чем больше и заметнее будет аудитория, тем лучше.

– А теперь мне нужно идти. Увидимся за обедом!

Джек думал, что по всей крошечной прачечной будет разноситься хруст засохшей грязи, когда все рабы разом примутся отстирывать там свою одежду. Но, к его удивлению, стирка проходила в тишине.

В прачечной висело расписание – кому и когда пользоваться стиральными машинами. В этом расписании все рабы были разбиты на группы в зависимости от того, кто какую койку занимал, и эти группы, похоже, приходили сюда строго по расписанию. Группа Джека оказалась ближайшей в очереди. Один из рабов показал мальчику, что к чему, и Джек быстро выстирал одежду.

Конечно, он мог бы и сам догадаться, что у них тут все организовано и отлажено. В конце концов, многие рабы жили здесь годами. А некоторые, как Гриб и Греб, вообще здесь родились.

Чтобы собрать необходимый реквизит, Джеку потребовалось куда больше трудолюбия и изобретательности, чем для стирки. Он одолжил на кухне несколько чашек и небольших овощей, но раздобыть карты и монеты, которые были необходимы для самых лучших фокусов Джека, оказалось почти невозможным.

В конце концов Джек послал Греба и Гриба попрошайничать по всей колонии. Близнецы вернулись через час, с триумфом неся пять монет и колоду настоящих, хотя и очень потрепанных, карт. Поскольку добытчиками являлись джантрисы, вести о грядущем представлении разошлись куда быстрее, чем если бы Джек разослал всем выгравированные на пластинках приглашения.

Поэтому когда Джек занял место перед столом, на котором обычно стояли миски с собранными ягодами, почти все жившие в колонии рабы впились в него глазами.

– Приветствую почтенную публику! – сказал Джек, беря три похожих на картофелины овоща, одолженные из кухонного буфета. – Добро пожаловать на первое ежегодное празднество в честь вы лупления Греба и Гриба! Мне бы хотелось начать это представление с жонглирования.

Он подбросил «картофелину» в воздух и поймал ее.

– Вот так, – сказал он. – Ну что, нравится?

– Ты назвал это жонглированием? – хмуро спросил кто-то.

– Да, покажи лучше, как ты жонглируешь всеми этими штуками, – добавил Ной.

– Да? – Джек сделал вид, что очень удивлен. – Ну что ж... Разумеется!

Он подкинул одну «картофелину» в воздух и поймал, потом перебросил ее в другую руку, подкинул вторую и тоже поймал.

– Вы имели в виду это? – спросил он, проделав то же самое с третьей «картофелиной».

– Нет! – завопили все дети. – Всеми сразу!!!

– Да? – снова спросил Джек.

И он подбросил одну за другой все «картофелины» – так, что каждая следующая взлетела выше предыдущей.

– Так?

– Нет! – снова закричали дети.

– Что ж, значит, вот так. – Джек поймал два овоща, которые упали первыми – по одному в каждую руку, – и снова послал их в воздух.

– В таком случае...

Он поймал третью «картофелину» и швырнул вверх.

– ...я просто не знаю...

Две «картофелины» стали падать, и он заставил их снова взлететь.

– ...что еще я могу сделать!

Джек подождал, пока аплодисменты слегка утихнут, и перешел к более обычному способу жонглирования тремя предметами.

– Меня научил этому мой дядя, – сказал он, начиная жонглировать по кругу. – А еще у меня был другой дядя, косоглазый. Сейчас я покажу вам, как жонглировал он.

Джек проделал все трюки с жонглированием, какие только знал, и перешел к фокусам, требовавшим ловкости рук. В последний раз он проделывал их, когда они с Дрейкосом случайно угодили на брачную церемонию вистауков на планете Вагран. Тогда ему помогал дракон, но сейчас, конечно, Дрейкосу приходилось оставаться на спине хозяина. И хотя Джеку слегка обидно было это сознавать, без дракона представление получилось не таким классным.

Но публику это не волновало. Весь здешний народ так изголодался по зрелищам, что все трюки Джека встречал с одинаковым энтузиазмом. Мальчик мог бы целый час показывать, как жонглируют косоглазые, и все равно получал бы бешеные аплодисменты. Даже Флек наблюдал из задних рядов толпы, бросая на Джека странные взгляды.

Джек показал все трюки, которым его обучил дядя Вирджил несколько лет назад: карточные фокусы, трюки с монетами, фокус «угадай, под какой чашкой горошина?»... Рабы были в восторге, но Джек все больше беспокоился и злился, потому что самые нужные зрители все не появлялись и не появлялись. Если они не покажутся в ближайшее время, все его старания пойдут прахом.

Почти все.

По крайней мере, Греб и Гриб никогда не забудут этого дня.

Джек продолжал представление еще час, прежде чем сдался. Он уже произносил последние слова заключительной речи, как вдруг почувствовал, что к его руке прикоснулись драконьи когти.

Небрежно повернувшись к столу, мальчик заметил то, что уже отметили острые глаза к'да: к поселку рабов приближалась машина. И в машине этой сидели Крампач и его избалованная дочурка. Они явились, чтобы выбрать новую игрушку.

– Но, как сказал бы мой кузен Фред по линии тетушки Луизы, когда тебе нужен косоглазый жонглер, вечно под рукой ни одного не оказывается, – произнес Джек, снова вдохновенно пускаясь во все тяжкие.

Подхватив «картофелины», он занялся особо сложным жонглированием, которое приберегал на последний момент.

За жонглированием последовали еще два карточных трюка, потом – фокус с веревкой, а после – новое жонглирование.

Краешком глаза Джек видел, что бруммги наблюдают за ним так же завороженно, как и все остальные.

Наконец он решил, что пора заканчивать шоу.

Если Крампач и его дочурка еще не попались на крючок, они никогда уже не попадутся.

– На этом, леди и джентльмены, а также почетные гости джантрисы, позвольте закончить представление. – Джек трижды низко поклонился. – Надеюсь, вам оно понравилось, а еще от души надеюсь, что кто-нибудь вспомнит, где лежат мои шмотки, которые нужно постирать. Благодарю еще раз.

Аудитория взорвалась диким шумом: аплодисментами, криками, уханьем, свистом и писком. Джек кланялся снова и снова, все время поглядывая на бруммг.

Дочка, казалось, на чем-то горячо настаивала...

В конце концов мальчик перестал кланяться, и публика начала расходиться. Правда, разошлись не все. Хотя большинство рабов вернулись к своим обычным делам, некоторые подошли, чтобы поблагодарить Джека за представление. Само собой, в первых рядах благодарящих оказались Греб, Гриб и Ной. Близнецы джантрисы как раз принялись выражать свою признательность в третий раз, когда Флек проложил себе путь через толпу.

– Пошли, – сказал он, поманив пальцем Джека. – Ты нужен Крампачу.

– Зачем? – спросил Джек, в последний раз сжав плечи Греба и Гриба и шагнув к Флеку.

– Интересное представление, – заметил богатырь и провел Джека сквозь толпу рабов к Крампачу и его дочурке. – Ты не похож ни на кого из тех, кого раньше привозили сюда. А что еще ты умеешь делать?

– Ты бы удивился, если бы узнал, что я еще умею, – заверил Джек. – Так что от меня нужно Крампачу?

Флек тихо фыркнул.

– Его дочка хочет новую игрушку, – хмуро проговорил он. – То бишь тебя.

– Я польщен, – ответил Джек.

– И зря, – предупредил Флек. – Если ты думаешь, что с тобой тут плохо обращались, подожди, пока не окажешься у них в доме.

Джек потер лицо там, куда его хлестнул хлопушкой бруммга.

– Жду не дождусь, – пробормотал он.

– Да, – проворчал Флек. – Просто будь там поосторожнее.