Доставь или умри (СИ)

Глава 46

Выпивка отдаёт плодами ауки, крошечных красных ягод с долей остроты. Ринзар покачивает глиняную кружку и наблюдает, как разбойники забавляются с женой хозяина таверны. От женского крика звенят стёкла, а в углу плачет мужчина. Двое прижимают его к полу, а третий не даёт отвернуться. Собравшиеся вокруг разбойники гогочут и харкают на тавернщика. Остальные бродят по таверне и обирают трупы посетителей.

Атаман раздумывает, не присоединиться ли? Нет, бездействие тоже преступление. А учитывая обстоятельства, в хаос нужно внести, ха-ха, толику разнообразия.

К тому же нужно осмыслить, что произошло с братом. Он как-то пережил Танец вне города, что уже само по себе чудо. Затем нашёл приют в монастыре единоверцев, но бежал оттуда в спешке. Теперь за ним охотятся вообще все. Если верить информаторам, а им Ринзан верить только наполовину. Однако большая часть информации сходится.

Жрец Аргантоса поморщился от особо сильного крика. Посмотрел в глаза женщине, на мужа и широко улыбнулся. Ткнул пальцем в одного из разбойников и сказал громко:

— Если ещё раз крикнет, отрежь язык.

Разбойник кивнул и, выхватив кривой кинжал, двинулся к жертве. В углу взвыл муж, забился в хватке. Женщина сцепила челюсти, по лицу текут слёзы, пот и кровь. Огромный клинок прижался к щеке, надавил, слегка скользя. Под лезвием выступила рубиновая полоса. Мучитель наклонился и что-то зашептал на ухо, схватив за волосы и оттянув, вынуждая выгнуть шею.

Устав от довольно скучного и, чего греха таить, обыденного, зрелища, Ринзан пошёл на второй этаж. Последние события резко изменили поведение брата, и на свежую голову будет проще обмозговать план. Ступени скрипят под сапогами, старые доски заметно прогибаются. Атаман пошёл по коридору, касаясь стены двумя пальцами. Остановился у двери хозяев, в самом конце коридора, в почтительном удалении от других. Толкнул и остановился на пороге, отряхивая кисть.

В полумраке, освещённая лунным светом из окна, на столе сидит женщина. Чёрный плащ скрывает фигуру, но всё внимание оттягивают огненные волосы.

— А я всё думала, когда же ты соизволишь явиться.

— Ты ещё кто? — Спросил Ринзан с ледяным спокойствием, огляделся, вдруг в комнате ещё кто.

— О, моё имя тебе знакомо. Мы тёзки.

— Ну, что же, приятно познакомиться. Нечасто женщины сами ко мне приходят.

Ринзан улыбается широко, шутливо склоняется, тайком доставая нож из-за пояса. С такого расстояния промахнуться невозможно. Заточенный клинок ударит точно в глаз или горло, зависит от того, как он хочет её убить. Ринзара покачала головой и нарочито медленно потянула из кармашка колбу, заткнутую пробкой. Внутри серый порошок, блестящий в тусклом свете.

— На твоём месте я бы не делала резких движений, иначе не получишь вот это.

— Серьёзно? Что помешает забрать с трупа?

— Дозировка. Понимаешь, в отравлении очень важна дозировка. Даже с противоядием. Чуть больше и вместо излечения получишь второй яд. Чуть меньше и вот она, бурная диарея. Ты хоть представляешь, какого это, подыхать дристая под себя?

— Хм… а когда же ты меня отравила?

Ринзара звонко засмеялась, подняла руку и поиграла пальцами. Атаман поднёс ладонь к лицу и выругался, кожа едва заметно блестит от вязкой жидкости. Которую он сначала принял за кровь или разбрызганное вино. Мало ли что учудили ребята, пока волокли хозяев из кровати.

— Чего тебе надо?

— Мелочи, сущие мелочи. Церковь Илмира хочет голову Эллиона и его спутницы, Тишь.

— А как же мальчишка?

— Всем плевать на мальчишку. — Закатывая глаза, ответила курьер. — До него было дело лишь парочке замшелых стариков. Но сейчас обстоятельства поменялись.

— Забавно. Я так понимаю, яд медленный…

Ринзан покачнулся и пол прыгнул в лицо. В последний миг выставил руки и обрушился на доски. Мышцы спины свела судорога и они потянули позвоночник, натягивая как лук. Жрец издал задушенный хрип, глядя на женщину выпученными глазами. В левом один за другим лопаются сосуды и белок заливает красным. На губах выступает пена.

— Зачем? Я не использую медленных ядов. Это глупо.

Ринзара грациозно соскочила со стола и села на корточки перед тёзкой. Ткнула пальцем в лоб и засмеялась.

— Переговоры лучше вести, когда у другой стороны нет аргументов и возможностей.