Доспех духа. Том 8

Глава 12

Пекин, турнир мастерства, императорская ложа

Император Цао с интересом наблюдал за разворачивающимся действом на просторной площадке полигона. Сейчас выступал старший сын главы клана Лю, талантливый тридцатилетний мастер, которому многие пророчили великое будущее. Некоторые считали его едва ли не фаворитом турнира, хотя его силе требовалось ещё лет пять, чтобы раскрыться полностью. Кто-то даже называл Лю Жэньжуна владыкой молний, за необычные умения, непостижимые для других мастеров. Самым сильным его умением была «вечная» молния. Он выпускал не одиночный разряд, а пучок молний, сливавшийся в непрерывный поток, похожий на дугу высокого напряжения. Как раз сейчас Лю Жэньжун выставил ладони перед собой, выпуская яркую извивающуюся дугу, яростное гудение и треск которой было слышно даже на трибунах. Император лично видел, как эта дуга била на сотню метров, точно поражая цель и всё, что вставало у неё на пути. Сейчас же она не могла преодолеть и десятка шагов, изгибалась и уходила в землю, словно её тянула вниз непреодолимая сила.

Лю Жэньжун, понимая, что не в силах оторвать «вечную» молнию от земли, оборвал умение и запустил ещё раз, вкладывая больше сил. В этот раз дуга получилась толще и ещё ярче, но с тем же успехом преодолела только десять шагов и ударила в землю, создавая небольшой взрыв и разбрасывая щебень.

– Прекрасное умение! – раздался воодушевлённый голос ведущего. – Мастер Матчин восхищён им и говорит, что не видел ничего подобного прежде. В бою оно может быть полезно и крайне эффективно на средней дистанции. Но у него есть недостаток, который мастер Матчин раскрывать не будет.

Сделал ли что-то Кузьма, Император не понял, но дуга, бьющая в землю, внезапно стала короче в два раза и начала метаться из стороны в сторону. Лю Жэньжун не смог удержать контроль и оборвал умение. Он снова выпустил эту молнию, но вместо того, чтобы ударить в землю или в один из громоотводов, она забилась в конвульсиях, едва не хлестнув по самому Лю Жэньжуну. Теряя над ней контроль, он прервал умение. Когда подобное повторилось ещё пару раз, он отступил, видя тщетность и опасность новой попытки. На большом экране появилось изображение мастера Матчина, который сложил руки в почтительном жесте, обращённом к Лю Жэньжуну.

– Зачем наш младший и недалёкий брат уговорил этого демона принять участие в турнире? – зло произнёс второй принц, с такой силой стиснув подлокотник кресла, что тот хрустнул. – Он же сам не хотел участвовать, зачем его позвали?

Супруга второго принца выходила из семьи Лю и не было секретом, что он всецело поддерживал молодой клан, возлагая на него большие надежды. Сейчас же принц был очень зол и с большим трудом скрывал это.

– Младшему брату Ди никогда не хватало ума, – спокойно сказал первый принц. Эмоции он прятал гораздо лучше брата, но отец видел, что тот серьёзно задумался, ведь скоро будет выступать мастер из клана, которому он покровительствовал.

– Мудрец Ма, скажите, это нормально?! – едва не взорвался второй принц. – Огонь его не берёт, молнии он отражает, мастеру Ляну он сломал четыре ребра, просто ткнув его пальцем.

– Всё в пределах правил, – отозвался мудрец Ма, с большим интересом наблюдавший за проходящим турниром. – Кузьма ещё не достиг вершины развития, он только в начале пути и преодолел лишь первые ступени. И дело вовсе не в каких-то уникальных техниках или в огромном объёме внутренних сил, что правда, а в том, что его понимание «ци» выше, чем у других мастеров. Он умеет подстраиваться под противника, находить изъяны в его умениях и пользоваться ими. Это тот талант, который необходим, чтобы уверенно подниматься по лестнице на самый верх. К тому же Кузьма пока не продемонстрировал ничего особенного. То, что он умеет отводить молнии, было известно ещё год назад, как и то, что его защитные техники сильнее, чем у классических мастеров.

– Отец? – второй принц посмотрел на Императора. – Он же опозорит всех наших мастеров!

– Думай, сын, – спокойным тоном сказал Император, умело пряча улыбку. – Сейчас не только Империя Цао наблюдает за турниром, но и весь мир. Что можно сделать, не потеряв лицо? Прогнать его с турнира, чтобы кто-то другой получил возможность победить? Высока ли цена победы будет в таком случае?

Первый принц поднял гарнитуру рации с подставки рядом, приложил громоздкий наушник к уху.

– Меняем порядок выступления, – сказал принц. – Пусть сейчас выступят трое иностранцев, потом будешь чередовать их с нашими мастерами. И передай мастерам Империи Цао, чтобы не сдерживали силу и не ударили в грязь лицом на фоне иностранцев.

Император одобрительно кивнул, что не укрылось от его сыновей. Второй принц отпустил подлокотник, чтобы окончательно его не отломить и с такой силой сжал кулак, что костяшки пальцев побелели. Император Цао подумал, что принцу Ди в ближайшее время придётся очень несладко. Ему предстоит пережить не только гнев старшего брата, но и глав многих кланов, лучшие мастера которых сегодня будут выступать.

– Лю Жэньжун и правда силён, – сказал Император. – Умение «вечной» молнии впечатляет. Мистер Ма, ты не знаешь, про какой изъян говорил мастер Матчин?

– Нет. Умения молний клана Лю меня тоже впечатлили, но я не увидел в них изъяна. У мастера Матчина любопытный взгляд на мир. Мне стоит пригласить его в гости и поговорить на эту тему. Выйдет занимательная беседа…

Второй принц оторвался от кровожадных мыслей, посмотрел на мудреца Ма, затем на площадку полигона. Император Цао знал, что его второй сын вспыльчив, что было не самым лучшим качеством для будущего правителя, но при этом он рассудителен и умеет правильно мыслить. Не так масштабно, как его старший брат, но вполне рационально.

– Ичжу, – обратился Император к старшему сыну. – Скажи управляющему, что я хочу увидеть выступление мастера из Японии.

– Хорошо, – понятливо кивнул первый принц, вновь беря гарнитуру рации.

Китайские мастера могли удивлять. Это я понял, когда против меня вышел мастер лет тридцати, способный выдать любопытную молнию, очень похожую на электрическую дугу. Как он это делал, я даже близко не понимал, так как видел впервые. Даже на расстоянии в десять метров можно было уловить жар, исходящий от неё. Не имея серьёзной защиты, драться с этим монстром я бы точно не стал. Был в его технике один недостаток, влияющий на контроль, но настолько несущественный, что в расчёт его можно не брать. В том смысле, что я, может, и справился бы, но любому другому мастеру ближнего боя с ним лучше не сближаться.

Пока я думал о том, что этот мастер был существенно сильнее парочки из клана Е, на площадке появился Акер. Я его не сразу заметил, только когда он подошёл достаточно близко.

– Мистер Матчин, – поздоровался он, показав белозубую улыбку.

– Акер, – называть его мистером я побоялся.

Протянул негру руку, но он поднял ладони перед собой, показывая, что не хочет поступать настолько опрометчиво. Выдающейся комплекцией Акер похвастаться не мог, но сила в нём чувствовалась немалая. Одно я точно знаю, в Нигерии его боялись до дрожи в коленях. Не из-за выдающихся успехов мастерства, а из-за злобного нрава и жестокости. Интересно, как его вообще нашли и пригласили на этот турнир?

– Я буду мешать показательному выступлению? Помочь?

– У меня есть помощник, – мягким голосом маньяка сказал он, жестом подзывая невзрачного китайца. – Он согласился за деньги продемонстрировать пламя мёртвых. Оно питается силой одарённых и долго горит. Без помощника я показать ничего не смогу.

Я посмотрел на китайца. Мужчина, лет сорока, мастер первой ступени средней силы.

– На английском говоришь? – обратился я к нему.

– Немного, – кивнул китаец.

– Уверен в своих силах?

– Я мастер огня, – говорил он с сильным акцентом. Демонстрируя силу, он зажёг над ладонью небольшое пламя, отчего Акер так заулыбался, что я на месте китайского мастера бежал бы без оглядки.

Покачав головой, я направился к площадке, где стояла пара наблюдателей или судей, уж не знаю, как правильно назвать. Стоило их предупредить, что ничего хорошего из предстоящей демонстрации не выйдет, но решил не помогать. Вокруг собралось столько мастеров, что уже не на маленькую, а на большую армию хватит. И каждый мнит себя самым умным, поэтому я уж точно вмешиваться не стану.

На большом экране показали Акера, который зажёг над ладонью почти такое же пламя, как его помощник недавно, только необычного тёмно-багрового оттенка. Знаю, что чем темнее цвет создаваемого огня, тем меньше температура, но подобное видел впервые. Акер что-то сказал, вытягивая ладонь вперёд. Его помощник спокойно подошёл, протянул руку и сунул её в небольшое пламя. Огонь вспыхнул, словно на него плеснули бензином, взвился на полметра, заставляя Акера отступить. На секунду пламя приобрело зловещий зелёный оттенок и немного уменьшилось в размерах. Оно быстро взбежало по руке, охватывая мастера целиком, превращая его в большой факел.

– Что говорят? – спросил я, когда над полигоном зазвучал голос ведущего.

– Акер говорит, что это пожирающее пламя, питающееся силой одарённых, – сказал мастер Че. – И оно не погаснет, пока полностью не поглотит силу или не убьёт мастера. Его невозможно потушить.

Видно было, что мастер из Поднебесной пытается сбросить огонь, подавить собственным, но пока безрезультатно. Может быть, будь он на второй ступени, смог бы понять, как отрезать огонь от источника, но сейчас у него не получалось. Чего-то такого я и ожидал. Не прошло и минуты, а он уже бежал в нашу сторону, размахивая руками и что-то крича.

Стоявшие рядом китайцы заволновались. Один достал рацию и быстро заговорил в неё, второй поспешил наперерез к несчастному. Он тоже был мастером огня, но находился на второй ступени. Не знаю, что он сделал или пытался сделать, но пламя с горящего китайца почти спало, но не исчезло полностью. Стало заметно, что он сильно обгорел и лишился волос. Не прошло и десяти секунд, как едва погасшее пламя начало быстро разгораться, вновь окутывая его фигуру. В это время мастер, пытавшийся помочь несчастному китайцу, вспыхнул, как хорошо промасленная тряпка. Над ним взметнулся зелёный огонь, быстро темнеющий и меняющий цвет на багровый.

С западной стороны на полигон ворвалась машина пожарной службы, сверкая проблесковыми маячками. Тихо выругавшись, я поднял руку, пытаясь накрыть судью доспехом духа, чтобы перекрыть доступ огня к кислороду, только едва огонь коснулся доспеха, тот легко загорелся, затем огонь быстро побежал уже в мою сторону. Второй судья загомонил и бросился наутёк. Я же просто перерубил связь с доспехом и огонь, ползущий по земле к нам, оборвался, продолжая гореть и сжигать оставшийся доспех.

– Какая хорошая техника, – сказал я, бросив взгляд в ту сторону, где до сих пор стоял Акер, с любопытством наблюдая за разворачивающейся суетой. Он не использовал силу и не поддерживал огонь, но тот гаснуть и не собирался.

Мастер второй ступени, горевший даже ярче, чем глупый помощник Акера, делал всё правильно. Он пытался понять суть огненной техники, создав вокруг себя небольшое пространство. Прослойка из пары сантиметров доспеха духа не такая уж и надёжная защита от температуры, но ему повезло, что огонь был тёмным и не таким горячим, хотя рядом с мастером чувствовались волны разливающегося во все стороны жара. А ещё пахло горелой одеждой и плотью. Неприятный запах, от которого в горле встаёт ком. К нам подоспела пожарная машина и лежащего на земле помощника Акера принялись поливать белым порошком из двух огнетушителей. Помогало плохо, огонь стал прерывистым, но гаснуть и не думал.

Я решил попробовать вмешаться ещё раз. Растягивая доспех духа, накрыл горящего судью, сдавливая и разрушая его защиту, затем резко сбросил доспех в сторону, обрывая с ним связь, чтобы он и на меня не перекинулся. Доспех с судьи слетел, как горящее одеяло, упав в нескольких метрах от него, но продолжая гореть. Мастер второй ступени не сильно пострадал, если не считать опалённых волос. Он закашлялся, сбив рукой несколько искорок с сильно дымящейся одежды. Хорошо, что додумался убрать силу, а то загорелся бы снова. Тот же трюк я проделал с глупым мастером, решившим помочь Акеру. Вот он пострадал значительно сильнее, обгорев так, что без боли и не взглянешь. К пожарной машине присоединилась карета скорой помощи и пока врачи укладывали несчастного на носилки, я направился к Акеру. Выглядел злобный негр довольным и белозубо улыбался.

– Желаешь испытать пламя мёртвых? – с интересом спросил Акер.

– Всё что нужно я увидел, – сказал я. – Впечатляющее умение.

– Жаль, – вполне искренне огорчился он. – Но, может, кто-то из местных мастеров решиться бросить мне вызов? Окажи услугу, мистер Матчин, спроси у Императора, хочет ли кто-нибудь из его подданных сразиться со мной? Ехать через полмира, чтобы просто показать пару умений – это скучно. Скажи, глядя на сильных мастеров, разве в твоей груди не разгорается пламя, требующее выход?

– Нет, не разгорается. Но с Императором я поговорю.

– Буду должен тебе услугу, – улыбнулся он.

Кивнув, Акер повернулся и зашагал к выходу с полигона, где ждали другие иностранные мастера. Я провожал его задумчивым взглядом. Как и любой мастер огня, этот чернокожий бармалей может не только поджечь и смотреть, как ты горишь. Даже если получится сбросить с себя этот страшный огонь, ему ничего не будет стоить запустить его снова. Теперь понятно, почему его боятся на родине.

– Кузьма, – раздался голос мастера Че в наушнике, – скажешь что-нибудь для Императора и зрителей об умении?

– Нет, всё и так было прекрасно видно. Хотя передай, что Акер готов сразиться насмерть с любым мастером Империи Цао. Смельчаки, скорее всего, найдутся, но я бы никому не советовал с ним связываться.

Несмотря на серьёзность произошедшего, мероприятие было прервано всего на десять минут. Машины экстренных служб почти сразу покинули полигон, а приводить в порядок площадку не требовалось. Как раз за это время в центр полигона завезли несколько бетонных блоков и пару толстых стволов деревьев.

Пока я следил за работой грузчиков, на поле со стороны выхода для иностранцев появился крепкий японец лет сорока пяти в кимоно и с нагинатой в руках. Не помню, чтобы мы с ним встречались раньше. Внушительный боец, я даже проникся. По одному только виду понятно, что он не только сильный мастер, но и отлично владеет оружием. Не ожидал, что Император Цао допустит к участию японцев, после недавней ссоры за острова.

– Ёсинори Акамацу, – сказал мастер Че. – Самый знаменитый копейщик Японии. Выдающийся мастер, обладающий сильнейшим пронзающим ударом. Способен пробить бетонную стену трёхметровой толщины со ста метров.

– Догадываюсь, что сильный, – согласился я. – Попросите его, чтобы одно брёвнышко целым оставил.

Выступление японца мне понравилось. Вроде бы немного сдержанное, но наполненное силой. Он ловко крутил нагинатой, делал выпады и уколы, пару раз проткнув бетонные блоки, словно они сделаны из пенопласта. За пару секунд нашинковал ствол дерева на небольшие кругляши. Ему бы с таким талантом на лесопилке работать, цены бы не было. В конце выступления продемонстрировал тот самый удар, о котором говорил мастер Че. Он с пятидесяти метров пробил бетонный блок, оставив в нём отверстие размером с мяч для тенниса. Чтобы сотворить подобное, не раскрошив сам блок, одной силы недостаточно. Обычно мастеров оружия боялись за то, что в ближнем бою могли нашинковать тебя на дольки, как то самое брёвнышко, но Ёсинори был опасен даже на большой дистанции.

– Мой выход? – спросил я у мастера Че, когда Ёсинори встал лицом к ложе Императора, держа нагинату за спиной, лезвием вниз.

– Да, Император ждёт, – сказал он.

Я не совсем понял, что именно ждёт Император, но уточнять не стал. Пройдя навстречу к мастеру Ёсинори, приветствовал уважительным жестом, на что он ответил коротким поклоном. На меня он смотрел с большим интересом и предвкушением. Может, ждёт, что я его оружие буду удерживать и он сможет продемонстрировать силу или какое-то умение, позволяющее вырваться. Да, в моей технике есть изъяны и, судя по взгляду, он о них догадывается. Я бы попробовал побороться с ним, будь в его руках что-то похожее на посох принца Ютана, но сейчас хотел проверить нечто другое.

– Владение оружием мастера Ёсинори впечатляет, – сказал я на русском. – Редко встретишь мастера копья, способного расправиться с противником на расстоянии больше десяти метров. Мне сложно оценивать способности, связанные с техниками владения холодным оружием, но всегда интересовало, насколько сильны эти атаки. Хочу проверить, способны ли они пройти сквозь мой барьер духа. Здесь как раз осталось брёвнышко, которое нам поможет. Я закрою его барьером духа, а мастер Ёсинори попробует его разбить. Это не бетонный блок, но тоже крепкая штука.

Я подошёл к стволу дерева, длиной около двух метров, ухватился и поднял, устанавливая вертикально. Как было сказано в индийском справочнике, доставшимся мне как трофей в Риме, я заключил толстый ствол дерева в барьер, протянул к нему связь, чтобы он был крепким. Теперь он мог выдержать приблизительно процентов шестьдесят от моего доспеха духа. Можно было сделать его и крепче, но не хотелось напрягаться.

Отойдя на безопасное расстояние, жестом показал мастеру Ёсинори на ствол. Надо отдать должное, недооценивать барьер он не стал. Собирая внутреннюю силу, он каким-то хитрым образом вливал её в нагинату, отчего вдоль лезвия бежала едва заметная рябь, как от нагретого металла на прохладном воздухе. Я поймал себя на мысли, что стоило сделать защиту крепче, но было поздно что-то переделывать. Мастер подошёл к бревну, широко замахнулся и резко рубанул, со свистом рассекая воздух лезвием нагинаты. По площадке разлетелось гулкое «донг» и Ёсинори едва удержал оружие в руках. Меня же обдало лёгким порывом ветра, но удар не прошёл, словно он бил ломом о каменную стену, даже лезвие завибрировало на высокой ноте. Барьер от удара сдвинулся на полметра и наклонился, из-за чего казалось, что бревно внутри вот-вот упадёт.

Мастер Ёсинори мог бы пробить барьер и с первого удара, просто выбрал неверную тактику. Ему стоило сделать оружие более острым, а не тяжёлым. Судя по всему, он это сразу понял и готовился ко второму удару. Я даже глаза закрыл, представляя, как нагината рассекает бревно вместе с барьером, но удара не последовало. Выждав несколько секунд, открыл глаза, посмотрев в ту сторону. Мастер Ёсинори отступил метров на пять от бревна, перед которым стоял невзрачный европеец в лёгком военном комбинезоне. На вид лет сорок пять, волосы длинные, стянутые на затылке в хвост. Он поймал мой взгляд, затем резко развернулся и ударил кулаком в барьер. Оглушительно хлопнуло и бревно буквально взорвалось в месте удара, разлетаясь на несколько крупных обломков.

Времени удивиться мне не дали, так как на площадку упала тяжёлая и давящая аура силы. Почти сразу на плечо легла ладонь мистера Ма. Я даже не заметил, когда он успел спуститься с трибуны и встать рядом. Посмотрев на него, я увидел спокойный взгляд.

– Не утерпели, – сказал мистер Ма, взглядом показывая в сторону помешавшего нам мастера, рядом с которым уже стоял ещё один мужчина, только в дорогом костюме.

В отличие от первого мастера, второй выглядел лет на шестьдесят. Европеец, с правильными чертами лица и тёмными с проседью волосами. Мне показалось, что я где-то его видел, но где именно и при каких обстоятельствах, вспомнить не смог. Он выждал несколько секунд, затем спокойно направился в нашу сторону.

– Это был он, тогда, в Италии? – тихо спросил я, глядя на мужчину в костюме.

– Он, – негромко ответил мистер Ма. – Мистеру Акамацу лучше покинуть полигон.

Японцу и крутившемуся неподалёку судье приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать ауру уже двух великих мастеров. Думаю, что её могли ощутить даже на трибунах в семидесяти метрах от нас. Мастер Ёсинори коснулся ладонью уха, кивнул и поспешил в сторону выхода с полигона.

– Добрый день, господа, – поздоровался с нами англичанин. Я верил Императору Цао, когда он говорил о связи великого мастера с королевским домом Великобритании, но увидев его вблизи и услышав речь, всякие сомнения отпали. Было в нём что-то аристократическое и надменное, простые люди на тебя так смотреть не умеют.

– Значит, решил показать себя миру? – спокойно спросил мудрец Ма.

– Давно пора, – он миролюбиво улыбнулся. – Рано или поздно это нужно было сделать. Сейчас самое подходящее время.

– Возможно, – согласился мудрец Ма, но голос его прозвучал тяжело.

Что-то мне подсказывало, что англичанин не успеет воспользоваться этим подходящим временем.

– Хочу попросить прощения у Императора Цао за то, что помешал проведению турнира, – продолжая улыбаться, сказал англичанин. – Когда я узнал о великой награде, что Его Величество предлагает победителю, не устоял и привёл своих учеников, чтобы они тоже смогли выступить и продемонстрировать силу. Хочу предложить достойное соревнование для мастеров Китая. Пять моих учеников сразятся с пятью участниками данного турнира. Сторона, получившая больше побед, забирает приз. Я готов поставить на кон золотой ковчег императора Му-вана со всем содержимым.

Мудрец Ма посмотрел в сторону Императорской ложи. Англичанин же выглядел так, словно заранее знал, что его предложение будет принято. Он перевёл взгляд на меня.

– Мистер Матчин, – сказал англичанин, – Вам следовало бы понимать, что нельзя брать чужое. Многих людей это огорчает.

– Если это огорчает моих врагов, то могу только порадоваться.

– Мы обязательно ещё об этом поговорим…

Я отвечать на угрозу не стал, обернувшись. Вдоль трибун с восточной стороны полигона в нашу сторону двигалась колоритная фигура в белом кимоно. Длинные седые волосы, жидкая белая борода, узнать Инабу Масаясу можно было даже с такого расстояния. Причём он не шёл, а парил в двадцати сантиметрах над землёй, приближаясь настолько стремительно, что полы кимоно трепетали на ветру. Англичанин его тоже заметил и заметно напрягся. Нагло он мог себя вести только, оставаясь один на один с мудрецом Ма, но против двух великих мастеров вряд ли мог что-то сделать. Я довольно улыбнулся, видя выражение его лица.

– Император Цао говорит, что если твои ученики хотят бросить вызов сильнейшим мастерам турнира, то мы его принимаем, – сказал мудрец Ма, вновь посмотрев на англичанина. – Он напоминает, что ты позволил себе причинить вред Императору Тайсе, а это преступление, за которое придётся понести наказание.

Великий мастер Масаясу почти добрался до нас, и я смог разглядеть его разгневанное лицо. Примерно так же он выглядел в тот день, когда над дворцом Императора Японии появилась огромная огненная птица. Англичанин, чьё имя я так и не узнал, всё прекрасно видел и понимал, поэтому свечой взвился в воздух. Хлопнула ударная волна, обдав нас порывом раскалённого ветра. Инаба Масаясу ускорился и тоже взмыл в воздух, почти сразу пропадая из виду.

– Догонит? – спросил я.

– Старик Масаясу шустрый, для своего возраста, – мудрец Ма убрал ладонь с моего плеча. Чувство такое, словно исчез защитный заслон и меня снова обдало порывом раскалённого воздуха. – Император хочет с тобой поговорить.

– Хорошо.

Мистер Ма коротко кивнул мне и исчез. Точнее, он очень быстро переместился к западному выходу с полигона, одним рывком преодолев больше сотни метров. Я увидел, как его фигура мелькнула у выхода и снова пропала. Оглянувшись на секунду в сторону мастера, разрушившего мой барьер, я решительно зашагал к императорской ложе. Трибуны вокруг шумели, пытаясь понять, что происходит. Здесь сегодня собрались мастера и представители благородных кланов Китая, поэтому многие узнали великого мастера Масаясу и смогли почувствовать его гнев и силу. Над полигоном ожил голос ведущего.

– Объявляется двадцатиминутный перерыв, – перевёл мастер Че. Я заметил его фигуру, спешащую вдоль трибун мне наперерез.

В ложу Императора мы поднимались уже вместе. Так как мудрец Ма временно покинул правителя, главы кланов решили лично обеспечить его безопасность или просто показать это стремление. Нас провожали колючими взглядами. Один пожилой мужчина, разговаривающий по телефону, что-то яростно говорил и требовал. Что касается пары телохранителей Императора, то они старались не попадаться на глаза, расположившись у выхода из ложи. А ещё я почувствовал знакомый отголосок поля Лу Ханя, принадлежащий Сяочжей. Интересно, когда она успела пробиться к отцу?

Несмотря на суету вокруг, в ложе было спокойно. Один из огромных экранов установили как раз так, чтобы с этой точки удобно смотреть и на него, и на площадку впереди, не крутя постоянно головой. Император Цао восседал на удобном троне, глядя на полигон. Пришлось обходит трон, чтобы предстать перед ним. Что касается первого и второго принца, то они производили сильное впечатление и не только внешним видом, но и внутренней силой. Тот, что сидел в левой части ложи, сверлил меня тяжёлым взглядом, словно хотел дыру прожечь. При этом взгляд был не злобным, а просто тяжёлым. Может, он не на меня сердился, а на великого мастера, нарушившего ход турнира?

Сяочжэй я тоже заметил, она тихо сидела с противоположной стороны, рядом с другим принцем и делала вид, что её всё происходящее вокруг мало интересует.

– Ваше Величество, – я поклонился Императору.

– Что скажешь? – перевёл его слова мастер Че. Император сделал жест в сторону большого экрана, на котором показывали иностранцев, одетых в такие же комбинезоны, что и стоявший до сих пор в центре полигона. Они как раз собрались у выхода на полигон и что-то обсуждали.

– Думаю, что это представители культа, которые носят на пальце перстень с черепом, – сказал я. – Такой наглости я от них не ожидал. И этот тип, за которым погнался господин Масаясу…

– Они бросили нам вызов, – сказал Император, без особых эмоций, просто констатируя факт. – Не только Империи Цао, но и мастерам со всего мира, участвующим в турнире.

– Так сильно хотят маску, что готовы показать свои лица? – спросил я.

– Дело не в ней, – он покачал головой. – За последний год они совершили слишком много глупостей, запутались и не знают, что делать дальше. И они будут отрицать связь с культом, о котором ты говоришь. То, что они приехали сюда, лишний раз это доказывает.

Ход мыслей Императора мне был непонятен, поэтому я не знал, что говорить. Было бы хорошо, если бы он внятно объяснил, что происходит, а не говорил загадками и недомолвками.

– Масаясу не верил, когда я говорил, что он появится, – добавил Император. – Склочный старик…

– Ты сталкивался с мастерами, такими как эти, – сказал принц, сидевший в правой части ложи. – Насколько они сильны?

Лицо у принца было слегка вытянутое, губы тонкие, подбородок заострён. Сходство с отцом прослеживалось лишь в форме носа и глаз, а ещё во взгляде. В отличие от принца Цао Ди, он не пытался усилить эффект сходства, даже причёску носил совершенно другую.

– Они сильные бойцы ближнего боя с непревзойдённой защитой, крепким доспехом духа. Победить их будет непросто. Одного я возьму на себя, но это только одна победа. Будь здесь Свенн Беккер, была бы вторая, а так…

– Разве никто из мастеров, выступление которых ты сегодня оценил, не сможет дать им достойный бой? – с любопытством спросил Император.

– С бойцами ближнего боя прекрасно справляются мастера, владеющие силой гравитации. Я таких среди участников пока не видел.

– Это очень редкий талант, – сказал Император и посмотрел на говорившего до этого принца.

– Не вспомню сразу, кто бы мог продемонстрировать достойную силу. Мастер Ван слишком стар для этого, а силы мастера из клана Ян просто недостаточно. Мастера кинетики не справятся?

– Один на один? – я поморщился, вспоминая Колизей. – Среди участников турнира есть индус по имени Гангеш. Он самый сильный кинетик, которого я знаю. И с такими противниками он сталкивался, так что шанс на победу есть, но я не уверен. У индусов свои счёты с членами культа, так что он может согласиться выступить. А ещё можно выставить злобного нег… Акера. Он же сам просил найти ему сильного соперника. Надо только с ним поговорить перед боем и предупредить. Больше достойных кандидатов я не вижу.

– Мастер из Японии, Ёсинори? – спросил Император. – О нём говорят, как о сильнейшем копейщике.

– Он силён, – кивнул я. – Но здесь не справится. Возможно, тот мастер, что показывал непрерывную молнию, сможет что-то сделать. Если он способен поддерживать это умение пару минут, и будет достаточно быстр, чтобы держать дистанцию в десять шагов, то у него есть все шансы.

Принц, сидевший слева от императора и сверливший меня тяжёлым взглядом оживился.

– Мастер Лю Жэньжун, – подсказал Император.

– Я не знаю, хватит ли ему выносливости, – добавил я. – Но он может энергетический коктейль выпить предварительно. Он молод, для мастера его уровня, но невероятно силён.

– А недостаток, про который ты говорил? – уточнил Император.

– Нет, нет, черепам он не по зубам. Здесь вопрос контроля и умений, связанных с барьерами. Если они подобным владеют, то очень сильно удивят меня. Тогда и у более сильных мастеров не будет против них шансов. Этих монстров надо брать не силой, а хитрыми умениями.

– Значит, решено, – сказал Император Цао. – Мастер Матчин, Лю Жэньжун, мастер из Индии по имени Гангеш, чернокожий Акер и Ёсинори.

На последнем имени я поморщился, но другого кандидата назвать не мог.

– Я поговорю с иностранными мастерами, – сказал принц, сидевший справа от Императора.

– Могу я узнать, что за ковчег упоминал англичанин? – спросил я.

– Реликвии, украденные у нас больше ста лет назад, – сказал Император Цао. – В нём хранятся золотые печати, символы власти и редкие украшения, которые использовали императоры в восьмом веке до нашей эры. Это одно из утерянных сокровищ Китая. В тот период только изделий из золота было украдено и вывезено более ста тысяч единиц, не считая золотые монеты и слитки.

– Да, наглости им не занимать, – нахмурился я. – Ничего, спустим их с небес на землю. Пусть не думают, что самые-самые.

Император обратился к мастеру Че, затем к сыну, сидевшему справа.

– Тебе нужно время, чтобы подготовиться? – спросил у меня Император.

– Нет, готов выступить прямо сейчас.

– Первым будет Ёсинори, – сказал он. – Хочу посмотреть, на что они способны.

«И бедного японца вам не жалко» – подумал я, но вслух это говорить не стал.

– С Вашего разрешения, я поговорю с ним, перед боем, – сказал я, коротко поклонившись.

– Хочу, чтобы ты составил нам компанию, – сказал Император. Словно в подтверждении его слов, один из телохранителей уже вносил стул, устанавливая его недалеко от трона. – Если хочешь что-то сказать ему, можешь поговорить по рации.

Я нехотя сел на стул, посмотрел на экран, где вновь показали выход с полигона и иностранцев. Там же мелькнул мастер Ёсинори, с которым говорил какой-то важный японец в костюме.

– А они точно привезли ковчег? – спросил я. – Будет обидно, если обманут.

– Это всего лишь предлог, – сказал Император. В его голосе промелькнули довольные нотки. – Пару дней назад они обращались к уважаемому оценщику в Лондоне, спрашивая, есть ли у них такая реликвия, ради которой Император Цао согласится на любые условия, чтобы вернуть её. Оценщик, почти не раздумывая, назвал ковчег императора Му-вана.

Я не стал оборачиваться, догадываясь, что на его лице появилось довольное выражение и хищная улыбка. Не удивлюсь, если выяснится, что черепа смогли попасть на турнир не без помощи Императора Цао. А ещё та фраза великого мастера из Англии, угрожавшего мне, откуда у него такая уверенность, что похищение маски – это дело моих рук?

– Мастер Че, – сказал я, – передайте господину Ёсинори, если у него есть сильные и секретные техники, позволяющие закончить бой как можно быстрее, пусть использует их сразу. И пусть держит дистанцию с противником.

Ёсинори Акамацу тем временем шёл к центру полигона. Не знаю, можно ли его считать тем самым классическим клановым мастером, о которых я когда-то говорил. Талантливый и наделённый огромной силой, но со скудным арсеналом техник и умений. Сколько раз он дрался насмерть с другими одарёнными? Сталкивался ли когда-нибудь с противником, превосходящим его по силе?

Пока я думал, что японцу придётся сильно постараться, чтобы выиграть, Император Цао встал, вышел вперёд, к ограждению ложи, и выступил с речью. Рядом не было мудреца Ма, чтобы усилить его голос, поэтому говорил он в небольшой микрофон. Трибуны встретили его слова одобрительным гулом.

– Император сказал, что на турнир прибыли особые гости из Европы, чтобы бросить вызов сильнейшим мастерам мира, – ко мне наклонился мастер Че. – Попросил участников использовать всю доступную им силу, чтобы победить. Напомнил, что во время турнира сохранить поверженному противнику жизнь – это… мне сложно перевести на русский язык эти слова, но они означают достойный поступок и большую честь для воина.

Я посмотрел на запад, куда умчались великие мастера. Мне показалось, что над горизонтом в той стороне что-то полыхало, но из-за солнечного дня было плохо видно. Трибуны тем временем снова взорвались криками, когда мастер Ёсинори встал напротив незваного гостя турнира. Их разделяло всего метров пятнадцать, отчего я поморщился. Слишком близко. Я преодолел бы это расстояние одним рывком, добрался до японца, блокировал нагинату и нанёс бы единственный удар, ставший для него фатальным. Иностранец думал так же, бросившись вперёд, переходя в режим. Ему хватило ума, не использовать умение размытой тени, с помощью которой они перемещались. Сейчас бы это только помешало.

Японец Ёсинори Акамацу ожидал чего-то такого и успел среагировать. Он взмахнул нагинатой, теряя драгоценные секунды, и сделал выпад, собираясь проткнуть противника той самой техникой, которой пробивал бетонные блоки. Удар попал, но иностранец его отразил, отправляя в сторону. Метрах в двадцати, куда угодил удар, в воздух брызнул фонтан битого щебня, а по полигону разнеслось глухое «бум». Ёсинори слишком поздно понял, что нанести второй такой удар не успеет. Он коротко ударил нагинатой, рассчитывая разрубить быстро приближающегося противника, но то ли замах получился слабым, то ли он просто что-то не рассчитал, но удар не прошёл. Без сомнения, мастер в военном комбинезоне владел теми же техниками, что и члены культа черепа. Он предплечьем заблокировал лезвие нагинаты, ничуть не боясь потерять руку. Со стороны показалось, что Ёсинори замешкался или растерялся, так как слишком медленно отреагировал на удар кулаком ему в левую сторону груди. Я же подумал о той давящей технике, которую использовали черепа. Вспомнил, как во время Колизея блондин сковывал движения мастера Ву Ци. Только Ву Ци, в отличие от японца, мог этому сопротивляться.

Не было ни взрыва, ни спецэффектов. Мастера Ёсинори просто отбросило на десяток шагов, и он закувыркался по земле, выронив нагинату. Весь бой занял не больше нескольких секунд, то время, что понадобилось мастеру черепов, чтобы добраться до японца. Прыжок вперёд, удар и японец уже кувыркается по земле. Не связанные с силой люди вряд ли смогли понять произошедшее, увидев лишь итог.

Иностранец, чьё имя я так и не узнал, или его просто не перевёл мастер Че, добивать японца не собирался. Он выпрямился, бросил на японца короткий взгляд, затем склонил голову, обозначив поклон в нашу сторону, и направился к выходу с полигона.

– Это было быстро, – задумчиво произнёс Император Цао. Я едва сдержался, чтобы не съязвить и не говорить, что предупреждал о подобном исходе. Вот вам и сильнейший копейщик Японии.

На полигоне вновь появилась карета скорой помощи. Санитары спешно погрузили японца на носилки, затем в машину и умчались в обратном направлении. На большом экране появился выход с полигона, по которому шли двое мужчин. Первый – невысокий черноволосый индус в комбинезоне наёмников, второй – долговязый светловолосый европеец, одетый так же, как и победивший только что мастер. Вновь мне показалось, что европейцу подошёл бы дорогой костюм дельца и успешного бизнесмена.

Гангеш был сильным бойцом, имевшим колоссальный опыт сражений с разными мастерами, в том числе и с черепами и я надеялся, что второй бой немного собьёт с них спесь. Я с силой сжал кулаки, глядя на экран. Подобраться бы поближе и посмотреть, что будет использовать долговязый. Кинетики – превосходные бойцы ближнего боя, с отменной реакцией и сильным ударом, но у них скудный набор ультимативных техник. Всё, что может показать Таисия, я могу заблокировать, даже её коронный удар. Это не делает её слабым бойцом, но против черепов я бы её не выпустил.

Не знаю, как бойцы узнавали о начале боя, но действовать начали почти одновременно. Долговязый мастер пригнулся, как игрок американского футбола выставил руки вперёд и помчался в сторону индуса. Гангеш в долгу не остался и обрушил на него несколько ударов, атакуя сверху и сбоку. На экране было видно, как что-то тяжёлое накрыло большую площадь, словно индус орудовал огромной невидимой мухобойкой. Это не остановило долговязого и даже не замедлило. Удар сбоку, который должен был отправить его в полёт, тоже не прошёл, разбившись о встречную атаку. Долговязый, не сбавляя темп бега, как-то несуразно взмахнул рукой навстречу кинетическому удару и тот взорвался, не добравшись до цели пару шагов. Взрыв неожиданно поднял облако пыли, на секунду скрыв от взора камер фигуру мастера, и уже в следующую секунду он сошёлся с Гангешем врукопашную.

Индус был действительно силён. От широкого замаха он уклонился, поднырнул под руку, и атаковал ударом в челюсть. Долговязого подбросило минимум на метр вверх, а затем сбило невидимым ударом, отбросив на несколько метров. Только Гангешу это преимущества не дало, так как его противник поднялся с земли быстрее, чем камеры смогли зафиксировать его падение. Снова завязался ближний бой, звуки которого долетали даже до трибун. Это удары индуса били в броню долговязого, с грохотом разбиваясь. В какой-то момент Гангеш пропустил удар и вылетел из драки, пролетев не меньше пятнадцати метров и очень неприятно упав на землю. Я даже с кресла встал, сделав шаг к перилам ложи. Индус поднялся с большим трудом, пошатнулся на ватных ногах, но устоял. Долговязый сломал ему руку, может, пару рёбер. Момент удара я пропустил, надо будет обязательно пересмотреть его на записи в замедленном виде. Член культа черепов победно вскинул руку, в очень пафосном жесте. Повернувшись, он направился к выходу с полигона, но что-то вспомнив, остановился, обернулся к императорской ложе, изобразил галантный поклон и решительно ушёл к своим.

Пекин, юго-западная часть полигона на территории Олимпийского парка

Крепкий европеец, выглядевший лет на пятьдесят, обладатель пышных усов и волевого взгляда, с улыбкой встретил долговязого мужчину, бодро шагающего к выходу с полигона. Приобнял его за плечи, когда тот подошёл.

– Хорошо постарался, – сказал он низким голосом, говоря на английском.

– Крепким оказался, индус этот, – сказал долговязый, при этом поморщившись и осторожно коснувшись подбородка. – Чуть челюсть не свернул.

– Синеет немного, – сказал мужчина, отпуская подопечного. – Раз говорить можешь, значит, трещина.

Группа иностранцев из пяти человек повернулась к полигону, так как над ним раздался голос на китайском, говоря воодушевлённо.

– Что будет с верховным магистром? – спросил долговязый.

– Доверься ему, он справится. Мы ожидали, что китайцы могут удивить нас появлением второго великого мастера. По слухам, что мне удалось узнать, в их тайном монастыре уже четыре года тренируются несколько мастеров, пытающихся прорваться на следующую ступень. Поэтому магистр захватил с собой пару артефактов, которые позволят ему сбежать в случае проблем, а старый японец слишком слаб и ещё не залечил травму, оставленную китайским мудрецом.

– Очень надеюсь на это, – тихо отозвался долговязый, оглядываясь вокруг. Среди приглашённых мастеров со всего мира он не знал никого. Ему было непонятно, по какому принципу Император Цао отбирал их для участия в таком большом и знаковом турнире.

– Кто там будет следующим? – спросил старший у невзрачного китайца в деловом костюме, стоявшего рядом.

– Господин Акер…

– Кто это? – не понял старший, бросив взгляд в толпу иностранцев, среди которых не было ни одного действительно сильного мастера.

– Чернокожий мастер огня из Нигерии, – быстро сказал китаец. – Он выступал недавно…

– Огонь? – старший посмотрел на свою команду. – Джон, тебе идти.

– Почему я? – возмутился европеец лет тридцати пяти с рыжей шевелюрой. Среди прочих его выделяли большой нос и ярко-зелёные глаза. – Вон, пусть Даниэль идёт.

– Огненные техники – твой профиль.

– Но я хотел с Матчиным сразиться. Он же уйдёт, когда мы три победы возьмём.

– Император Цао слишком гордый, чтобы отступить без боя. Не переживай, он проведёт все пять поединков. Но если боишься, можешь проиграть.

– Кому? – тот возмутился, бросив испепеляющий взгляд в толпу. – Какому-то негру? Кто их вообще позвал соревноваться с людьми? Только руки марать…

– Матчин силён, ты с ним не справишься, – серьёзно сказал старший.

– Но почему с негром должен драться я? – фыркнул Джон, запустив пальцы в рыжие волосы. – Невезение, тотальное невезение…

Мимо их группы прошёл чернокожий мужчина, щуплый и несуразный, совершенно непохожий на сильного воина. Он белозубо улыбался, глядя на пятёрку мастеров с каким-то детским любопытством. Довольно быстро утолив его, чернокожий мастер бодро зашагал к центру полигона.

– Я быстро, – сказал Джон и зашагал следом за чернокожим мастером, тихо ругаясь и сетуя на невезение.

– Ты точно уверен, что Император Цао отдаст маску и даже позволит нам спокойно уйти? – спросил молчавший до этого мужчина, самый старший в группе.

– Вокруг слишком много свидетелей и зрителей, – ответил главный, положив ладонь на рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе. – И чтобы у него было меньше поводов спустить на нас армию, постарайся своего противника не убить.

– Джона об этом нужно было просить.

– Пусть. Цао не станет переживать из-за какого-то негра, – вставил долговязый.

– Насчёт Матчина, ты уверен? – спросил пожилой мастер. – Я могу пойти…

– Уверен. Без вариантов, я выиграю.

– Может, он и участвовать не будет. Или ты специально, чтобы у хранителя архивов кинжал выпросить?

– Не серди меня, – старший в отряде хмуро посмотрел на него. Несмотря на возраст, более старший мастер виновато поднял руки, улыбаясь, словно это была безобидная шутка.