Дорогой сорхов. Фьель

ГЛАВА 4. И снова Остик.

"Кто бы мог представить, что один меховой шарик способен при-нести столько радости"

Ирландская поговорка

В горы старалась не ходить, как-то хватило прошлого опыта. Хотя вершины всеравно манили своей неприступностью. Смотришь вниз с высокой скалы и чувствуешь себя птицей. Но пережитый страх преследовал тенью, казалось, что из-за каждого валуна наблюдают внимательные, жестокие глаза. Я понимала, что тогда мне просто повезло. Повезло, что седой охотник был слишком самонадеян. Тот дождь стал для меня настоящей удачей, а мои возможности оказались очень малы. Поэтому я с упорством тренировалась. Училась управлять потоками магии, сращивала поломанные ветки деревьев и скатывала шарики сырой силы. Практиковалась накладывать мороки, хотя они и так выходили очень хорошими. Я старалась добиться не только изменения цвета и формы, но и размера. Это давалось особенно сложно. Очень часто, после таких упражнений, приходилось спать прямо в лесу. Потому что дойти домой просто не могла, не хватало сил. Но шарики становились с каждым разом все больше и больше. А мороки все разнообразней и интересней. Я всегда брала с собой немного еды, поев обнимала собаку и, уткнувшись в теплый мех, засыпала под каким-нибудь деревом. В лесу восстановление шло гораздо быстрее, деревья охотно делились со мной своей энергией, но много брать было опасно. Зимой так вообще старалась не тревожить лес. Летом бор пел и манил своей зеленью. Птицы соревновались в исполнении песен, где-то неподалеку усиленно работал дятел, оглашая округу громким дробным стуком. Мы с Остиком вышли на очередную тренировку. Меня как будто, что-то поманило пойти не к елям, как обычно, а в более молодой лиственный лес. Здесь пахло тревогой и ожиданием беды. Деревья шептались о страхе, пришедшем в лес и затаившемся на земле. Я не могла понять, что именно мне хотят сказать молодые деревца. Хаотичные картины сплошным калейдоскопом проносились в голове. Сосны и старые дубы умеют упорядочивать свои мысли. А тут — зеленая каша… неожиданно впереди раздался громкий щелчок. Волна боли затопила сознание, Остик. Мое сердце, казалось, сбилось с ритма. Подбежала к собаке. Пес замер по середине тропы, а на его передней лапе сомкнул зубастые челюсти огромный капкан. Раньше в моем лесу таких ловушек не встречалось. Поэтому я долго разбиралась как открыть эту адскую машину и не повредить конечность моего друга. Остик сидел с самым несчастным видом, но не издавал ни звука, терпеливо дожидаясь пока я освобожу его. Злость на себя, что не поняла предупреждения деревьев, видимо, придала сил. Капкан наконец сдался и с легким скрипом приоткрыл свою пасть. Со слезами на глазах ощупала пострадавшую лапу. Так и есть — кость выше сустава сломана. Надо срочно что-то делать. Мысли метались в голове. Почему-то вспомнилась горная сосенка, точно. Если попробовать срастить кость так же, как ствол дерева? Сосредоточилась, мои когти засветились. Накрыв ладонью лапу собаки, я стала вливать в него свою силу, желая лишь чтобы мой друг снова стал здоров. Кость с щелчком встала на место, пес вздрогнул, но не проронил ни звука, серебро на морде собаки потемнело, немного выцветшие глаза вновь окрасила голубизна неба. Он завилял пушистым хвостом и улыбнулся своей собачьей улыбкой, вывалив язык. Последний образ, мелькнувший в голове перед тем, как я повалилась лицом в траву — сточенные за десять лет клыки Остика снова стали как раньше белыми и острыми.

Очнулась я тогда дома. Мама сказала, что Остик прибежал и позвал ее в лес. Там она и нашла меня в беспамятстве, страшно испугалась и притащила домой. Я тогда проспала почти два дня. Но своим успехом я осталась довольна. Собака не только не хромала, но и помолодела, теперь на вид Остику можно было дать не больше шести лет. Только мысли о капканах, спрятанных в лесу, отравляли мою радость. С утра уговорила собаку остаться дома, а сама отправилась на то место, где пострадал пес. Капкан лежал на земле нетронутым, значит охотник еще не приходил. Видимо сегодня мой день, потому что на небе не было ни облачка. Птицы устроили настоящий концерт, мне пришлось побыть зрителем в первых рядах. От неподвижного лежания на толстой ветке затекла спина, но деревья шептались о приближении чужака. Им оказался незнакомый мужчина, видимо из соседней деревни. Одет просто, на поясе болтаются несколько заячьих тушек, а из сумки за спиной отчетливо несет псиной и кровью… Подошел к капкану и, негромко выругавшись, отстегнул цепочку от выступающего из земли корня. Перенес ловушку на несколько локтей вперед. Привязав к тонкому стволу деревца, раскрыл круглую зубастую пасть и тщательно замаскировал землей и прошлогодними листьями. В моей душе кипела злость. Но пришлось ждать, самое глупое сейчас — это показываться ему на глаза, но отвадить от леса нужно? Только как? А что, если напугать, это я могу. План созрел достаточно быстро, но нужно за ним проследить. Дождалась, когда охотник немного отойдет и бесшумно спрыгнула на землю. Тенью следовала за ним, пока мужчина обходил остальные ловушки. Тут были и силки, в некоторых запутались зайцы и крупные птицы. Охотник вытаскивал добычу и цеплял ее к поясу. Потом снимал ловушку и переносил на новое место. Больших капканов было несколько, но все они оказались пусты, чужак подправлял маскировку, любовно осматривая дело своих рук. Проводила его до самой опушки и побежала по следу обратно в лес. По пути испортила все силки и собрала капканы. Добралась до памятного места и пошла по следу дальше в лес. Нужно было поискать другие ловушки, мне не давал покоя запах крови из сумки охотника. Источник запаха быстро нашелся в нескольких цепях. Рядом с тропой лежал лишенный шкуры волк. Мухи уже вовсю пировали на угощении, очередной капкан обнаружился невдалеке. Гнев забурлил с новой силой. Пусть звери меня боятся, мне не жалко зайцев и куропаток, что попались в силки. Они послужат пищей, равновесие не нарушится, но вот так, ради шкуры убивать зверя. Просто бросить на радость мухам и падальщикам. А если бы меня не было рядом и Остик остался бы сидеть в капкане? Тогда и его шкура лежала бы в той сумке. Это был последний капкан, дальше было несколько силков и след выводил на опушку леса немного в стороне. Сгрузила железки у последнего капкана и на всякий случай обошла еще раз весь маршрут охотника. По моим подсчетам, мужчина проверяет свои угодья каждые три — четыре дня. Значит у меня есть время на подготовку. Целый день ушел на то, чтобы вывести из строя капканы, зато потренировалась. Оказалось, наполненные магией когти, оставляют глубокие борозды на металле, только металл был толстым, поэтому пришлось изрядно повозиться. Зато создалось впечатление, что капканы кто-то увлеченно грыз. Теперь пугаем. Небольшая полянка, на которой был спрятан последний трофей, как нельзя кстати подходила для моих целей. Густые заросли кустов по краю поляны скроют и слона. А нависающие ветви деревьев — замечательная обзорная площадка. Настало утро третьего дня. Итак, приступим. Так как звери меня боялись, пришлось использовать Остика. Пес сидел передо мной, что же с ним сделать? Серебристая морда горного волка и так довольно впечатляющее зрелище, а что если сделать это зрелище больше? Вот. Пес увеличился в размерах, его макушка сравнялась с моей, голова обзавелась острыми закрученными рогами. Интересно, но не хватает изюминки, у собаки очень проницательный взгляд, значит усиливаем эффект. Результат немного превзошел мои ожидания: глаза горели синевой, при повороте головы от них оставался дымный светящийся след, который быстро таял, но смотрелось впечатляюще. Теперь лапы: они увеличились почти втрое и огромные когти вонзились в мягкую землю. Да, своим произведением я осталась вполне довольна. Оставила Остика в кустах, что окружали полянку, а сама прогулялась к опушке леса. Так и есть — я рассчитала все верно, охотник как раз входил под сень деревьев. Значит осталось вернуться на полянку и просто ждать, когда деревца сообщат, что чужак подходит. Человек пришел достаточно быстро, на его лице читались раздражение и злость. Увидел капканы и, подбежав к ним, тихо выругался. Из кустов, в которых сидел Остик, раздался треск веток и возня — это пес с непривычки зацепился когтями за ветку и пытался ее сбросить. Мужчина замер, треск усилился, раздалось грозное громкое рычание… ух эта ветка. Никак не хотела отставать от когтей. Я еле сдерживалась от смеха, мне как раз было видно и возню Остика и перепуганное лицо охотника. Но чужак устоял, потянул из-за пояса здоровенный тесак и встал в стойку. Видимо охотник и впрямь хорош, только выбрал не тот лес. Наконец ветка сдалась и отпустила когти. Остик, повинуясь знаку, медленно выступил вперед, прямо сквозь расступившиеся по моей просьбе кусты. В последний момент, по велению души, я сделала шерсть собаки зеленой, морда все равно осталась светлой. Незваный гость окаменел, такого зрелища он еще ни разу в своей жизни не видел. Горящие глаза казалось смотрели, в самую душу. Огромные лапы попирали землю, пропахивая широкие полосы длинными когтями. Следы тут же прорастали травой. Зеленый мех ярко искрился на солнце, отбрасывая во все стороны слепящие блики. Зверь остановился в трех шагах от охотника и глухо зарычал. Вибрирующий рык вывел мужчину из оцепенения и он бросился со всех ног от лесного чудовища. А Остик сел на задние лапы и испустил долгий протяжный вой. Звук вибрировал и пробирал до костей, я, если честно, сама чуть не свалилась с дерева. Но со всех сторон из лесу раздались ответные голоса и лес запел. В этой песне слышалась музыка ветра, упоение светом луны, азарт охоты, бесконечный бег по заснеженной равнине. Мое сердце пойманной птицей билось в груди. Хотелось влиться в песню и идти тропой охоты, мчаться в даль, наслаждаясь бегом. Но песнь затихла, улетела вдаль, разбилась о неприступные скалы, разделяясь сотнями голосов… очнулась я на земле, Остик все также сидел, я стояла рядом, запустив руки в зеленую шерсть. Наваждение прошло, прислушалась — вокруг тишина, надеюсь, тот чужак больше не сунется в мой лес. Сняла морок с собаки, Остик повилял пушистым хвостом и, сверкнув нереально синими глазами, потрусил в сторону дома. Хм, ведь это был просто морок? Люди, действительно перестали приходить в мой лес, десятой стороной обходя заколдованные пущи. Мама, придя в очередной раз домой, рассказала, что из соседней деревни приходила женщина и просила ее посмотреть на недужного мужа. Так вот, мужчина полностью поседел. Трясся и все время кланялся лесу, что-то неясно бормоча про лесной дух, прося простить его грехи. Мамины настойка немного помогли успокоить мужчину, но там, скорее всего, уже ничего нельзя сделать. В общем впредь, Мелисса запретила мне пугать людей, сказав, что это слишком опасно, а лишние слухи нам не нужны. Но раз в месяц, на полную луну, далеко в лесу раздавалась песня стаи. Остика в эти моменты дома не было.

Работы стало больше. В прошлом году в деревне построили сразу два новых дома. Да и детишек прибавилось, Кривой Рог процветал. Мне все чаще приходилось помогать маме в деревне, не с болезнями — там Мила справлялась и без меня. Я, как никто, чувствовала токи силы, могла с точностью до пальца сказать где и на какой глубине рыть новый колодец. Сможет ли земля родить в этом году рожь или лучше оставить ее отдыхать… Моя фигура местами округлилась, но соблазнительных выпуклостей, как у деревенских девушек, не приобрела. И все равно парни на меня заглядывались. Петр даже свататься приходил, мама отправила его подальше, а мне без Остика наказала из дома не выходить. Да и сам пес, после того случая в горах, стал сопровождать меня буквально везде.

Был конец весны. Однажды мы с мамой вместе понесли большой заказ настоек старосте. Перед его домом были конные люди. Красивые, тонконогие жеребцы гнедой масти приплясывали от нетерпения. Всадники не спешивались, оставаясь в седлах. Наверное, опять приехали за собаками. Мама поморщилась, но — поворачивать назад было поздно. Нас уже заметили, со вздохом Мила пошла дальше. Великолепные жеребцы, прижав уши, тонко, испуганно заржали при моем приближении. Всадникам пришлось спешно успокаивать своих скакунов. Один молодой, очень хорошо одетый господин, сразу обратил на меня внимание, сально улыбнулся. Мне его взгляд совершенно не понравился. Вокруг собралась толпа мальчишек, продолжали подходить и взрослые. Только кланяться молодому господину, как все деревенские мы с мамой не стали, просто вежливо кивнули и вошли в дом Мориса. Остик прошел следом за нами, его никто даже не попытался остановить. Он стал выше и мощнее любого взрослого кобеля.

Дом старосты был просторным и светлым, большая комната обставлена просто, но очень уютно. На окнах висели вышитые занавески из беленого льна. На подоконнике в нарядных горшочках цвели маленькие яркие цветы. Массивный стол занимал значительную часть помещения. Чисто выбеленная печь излучала тепло и распространяла очень аппетитные запахи. Две девчонки — двойняшки, дочки старосты, замерли возле окна, рассматривая важного господина. Морис сидел за пустым столом напротив еще одного незнакомца, недовольно поглядывая на своих дочерей. Незнакомец был одет гораздо скромнее того, уличного, но при этом сразу становилось ясно, что в отряде он самый старший. Надменный, всезнающий взгляд не оставлял никаких сомнений. Волосы темно-русые, глаза серые, слегка прищуренные — так смотрит лучник, выбирая цель. Лицо рубленное квадратное, нос прямой, губы тонкой линией, змеятся в усмешке. Шея и предплечья сразу выдавали воина. Руки грубые, в мозолях от меча.

— Здравствуйте, господин Луи. — Оказывается, мама знает этого мужчину, как интересно, — Мы принесли ваш заказ. Вижу, как раз вовремя.

— Здравствуй, Мила. Хорошо, что ты поспела. В соседней долине расшалилась шайка разбойников и твое исцеляющее зелье как раз будет кстати. Вон, сына с собой взял, пусть клинок умоет, а то все перед девками красуется. А это дочка твоя, да? Красавица, — Мама заметно побледнела, но тут же справилась с собой. А господин Луи продолжил. — Береги ее, особенно от таких вот, как мой охламон. — Мелисса улыбнулась, немного натянуто и сказала.

— Ой, не переживай Луи, твой сын в тебя пошел, нагуляется и ветер из головы вылетит — станет как отец — серьезным и рассудительным. — Господин поморщился, но поддержал игру.

— Твоими словами можно мед пить, Мила, — Да что же здесь все-таки происходит?

Морис кашлянул, видно было, что ему не терпится закончить разговор, нервный он какой-то сегодня.

— Господин Луи, если вы собираетесь нападать на разбойников, не лучше ли щенков пока оставить тут, а на обратном пути забрать?

— Хорош обратный путь. Мы итак большой крюк сделали, чтобы к вам заехать, нет уж. Сколько есть в деревне на продажу? Кстати, Мила, ты с кем собаку свела, чтобы этого великана получить? Случайно не с горным волком? Сколько я тебе должен за настои? — Тут уж поморщилась я, про горных волков лучше не поднимать тему.

— Шутник. Двадцать шиглу, как обычно. — Я видела, что мама хоть и улыбается, пытаясь выглядеть беспечно, но при этом сильно напряжена и даже нервничает. Тут староста, видимо, не выдержал и влез в беседу мамы и господина Луи.

— На продажу у нас в деревне есть восемнадцать чистокровных щенков по шесть дариков и два бракованных, окрас как у этого пройдохи, они по восемь.

— Что? Бракованные дороже чистокровных??? У тебя с головой все нормально, Морис? — Я открыла рот от удивления — Остик нам достался за один дарик, а теперь его дети стоят целых восемь.

— А ты сам посмотри на этого кобеля. Как думаешь, сколько ему лет? — Мужчина, скорее раздраженно, глянул на невозмутимо сидящего возле меня Остика.

— Ну, лет пять, наверное, возраст хороший, в самом расцвете сил. — Мама засмеялась.

— Луи, нашему великану уже одиннадцать лет, он еще молод и полон сил. — Взгляд господина Луи сменил колер на заинтересованный.

— Тогда забираю всех, — С довольной улыбкой мужчина отсыпал запрошенные деньги и за щенков и за настои.

Господин Луи вышел за дверь, неся в руках нашу корзину с настоем. Раздал по бутылочке каждому всаднику, а оставшиеся несколько штук запихал в седельную сумку. Тем временем Морис дал команду мальчишкам и они умчались со всех ног по домам за собаками. Всех щенков принесли в плетенных закрытых коробах, к каждому прилагался мешочек с кормом, сушеное мясо, спрессованное с вареной крупой и овощами. Коробов было шесть. Их прицепили к седлам, убедившись, что не будут сильно трястись. Луи огляделся и спросил.

— А где ваши бракованные? — Морис вынес из дома корзинку. Господин с интересом приоткрыл крышку корзины и принялся изучать пузатые, поскуливающие шарики. Староста немного краснея пояснил.

— Это моя Улия согрешила с этим вот нахалом, представь, выманил ее ночью из дома и обрюхатил. — Луи засмеялся.

— Настоящий мужик, — В следующее мгновенье мужчина вскочил в седло нервно прядущего ушами гнедого и тихо пробормотал. — Этих я, пожалуй, себе оставлю.

Кони с таким воодушевлением поскакали из деревни, что всадники только диву давались, придерживая их. Особенно старался юный красавец. Попытался притормозить возле меня, наивный. Конь, как ужаленный, стоило мне только глянуть, поскакал вслед остальным. С дороги неслись отборные ругательства — музыка для моих ушей. Мама встревоженно посмотрела ему вслед и, когда мы немного отошли от деревни, сказала.

— Фьель, из дома без собаки и морока ни ногой. Сдается мне, этот молодой повеса положил на тебя глаз и так просто в покое не оставит. — Вот не зря мне так не понравился его взгляд.

О себе молодой господин напомнил через неделю. Погода стояла чудесная. Начало лета радовало теплым солнышком, птицы пели, радуясь теплу и свету. Некоторые деревья все еще стояли в цвету, распространяя нежные ароматы. Ближе к вечеру я пошла купаться на речку, что самое удивительное — плавать в мороке гораздо приятней, чем без него — шерсть остается сухая, а кожа чувствует все, как будто настоящая. Остик, естественно, со мной, только мокнуть он не любил, сох потом долго. Так что пес просто сидел на берегу и влюбленно на меня смотрел.

На речке, как раз посередине, между нашим домом и деревней была небольшая, скрытая деревьями заводь. Дорога в том месте немного уходила в сторону леса и поросла по обочинам колючими кустами. Деревья, росшие вдоль берега, наклонялись к воде, длинные тонкие веточки покрывали серебристо-зеленые листочки, кончики ветвей купались в реке. Здесь было глубоко и водилась крупная рыба, я совмещала подводную ловлю с купанием. Так здорово — нырнуть поглубже и закогтить какую-нибудь, лениво двигающую плавниками, рыбину. Уже, подходя к своей заводи, увидела, как Остик настороженно оглядывает кусты.

— Выходи, — Тишина. — Остик, приведи любопытного.

Какого же было мое удивление, когда из кустов, кобель выволок за ногу, упирающегося, незнакомого парня. Хотя почему же незнакомого — сын уважаемого господина Луи, собственной персоной. Лицо удивительно напоминало отцовское, только выражение хозяина жизни никак не давалось в такой обстановке.

— Пусти, глупая скотина.

— Зря ты так. Остик — очень умный пес. И он тебя прекрасно понимает, да Остик?

В ответ мне раздался грозный рык, мол понимаю. Тут парень по-настоящему испугался, даже когда кобель подцепил его за ногу, не рычал, а тут…

— Убери собаку. Я отцу пожалуюсь, — Всю привлекательность юноши, как рукой сняло. — Ты хоть знаешь, кто он такой. Он — барон. И хозяин этой деревни, — Я, конечно, удивилась, но виду не подала.

— И господин барон, со своего высочайшего соизволения, разрешил наследнику валяться в кустах, подглядывая за девицами, да? — Наследник примолк, я видела, как в его голове крутятся трусливые мыслишки. Интересно, он один или с дружками? И тут же из соседних кустов вышли двое парней с обнаженными мечами.

— Что тебе велел господин, девка. Немедленно убери пса и проси прощение за дерзость. — О, а вот и дружки пожаловали, какие речи.

Остик отпустил ногу парня и вернулся ко мне, загораживая своим телом. Сынок барона поднялся на ноги и, с глумливой усмешкой, вытащил меч из ножен. Нет уж. Так не пойдет. Они что, головой стукнулись? Против безоружной девчонки с мечами? Как бы их утихомирить? Если деревья сращивают веточки, то может они могут и что-то еще? Убрала морок с кончиков пальцев и, сосредоточившись, приказала кустам, за спиной наследника, обездвижить жертву. Ветки послушно оплели ноги, и поползли вверх. Так, теперь остальные. Но что это с ними? Глаза расширены, на лицах испуг. Опустила взгляд и сама вздрогнула от неожиданности. Шерсть на загривке собаки немного позеленела и встала дыбом. Глаза светятся синим, когти на лапах удлинились… вот это да. Тут раздался вопль наследника. Кусты уже стали оплетать торс нерадивому юнцу, он, в смятении, пытался рубить ветки. Только на себе много не нарубишь, а двигать ногами уже не получалось. Все больше впадая в панику, парень стал дергаться в тщетной попытке вырваться, но не удержал равновесия и неловко упал на землю, сильно стукнувшись лицом. Да уж, красивый синяк обеспечен. Без того напуганные парни переводили взгляд со своего господина на жуткую собаку. Тут видимо Остик решил поддать жару. Грозный вибрирующий рык раздался из оскаленной пасти. Парни с криками "Ведьма" и "Оборотень" побросали мечи и бросились в сторону моего дома. Я проводила убегающих удивленным взглядом. Наследник, тонко поскуливая, попытался перевернуться на бок. Колючий кустарник накрыл парня с головой. Остик уже принял свой нормальный вид, нужно срочно разобраться с собакой, неужели тот морок прижился? Тут появилась запыхавшаяся Мелисса.

— Дочка. Что случилось? К нам прибежали баронские слуги с дикими воплями. Я успокоила парней… — Тут взгляд мамы упал на копошащуюся кучу зелени на земле. — Фелиция. Что это? — Я присела перед парнем и попросила колючий куст освободить верхнюю часть тела. Ветки медленно поползли вниз, открывая перепуганное, исцарапанное лицо. На правой скуле зрел огромный кровоподтек.

— Вот этот сказал, что господин Луи — барон. Мама они на нас с мечами напали. — Мила, покачала головой, прерывая мои пояснения.

— Да, милая, барону уж очень не понравится, что его сынок и дружки безоружной девушке мечами угрожали, но, думаю, ему ни о чем знать не надо. Да, Филипп? — Парень умоляюще уставился на Мелиссу и усердно закивал головой.

— Ддда… уберите ветки, они колючие, — В конце голос барончика дал петуха, больно резанув по моим ушам. Мама тоже поморщилась.

— Прости, но ветки может только Фелиция убрать, ее и проси, а захочет ли, зависит от тебя.

Баронского сынка мы отпустили, вместе с дружками. Им, кстати, мама внушила, что ничего не было, никого не видели и не нашли. А вот Филиппу показали не все в жизни принадлежит ему и что за свои действия всегда надо отвечать. Только усвоил ли он урок? Покажет время.