Дороги

Глава восьмая: Дороги для нас

Лёгкое дуновение ветерка, солнечный лучик, пробегающий по закрытым глазам, снова пробегающий, словно бы солнце пробивается ко мне через листву. Снова ветерок, свежий, приятный, бодрящий. Нет, не холодный, а просто свежий, умытый дождём и росой, пахнущий травой и… здоровьем.

Я распахиваю глаза. Маленькая комнатка, совсем крошечная, чуть больше каюты. Кровать, на которой я лежу, простой, немного грубоватый стол, такой же стул. Над столом, на небольшой полке стоит вазочка с букетом невзрачных, но милых луговых цветов. Рядом с ней лежит несколько бумажных книг. А ещё выше на стене вист детские рисунки - неумелые, неуклюжие, но очень искренние. Такими искренними только и могут быть детские рисунки.

Я улыбаюсь им. Но что-то гложет меня изнутри… Кто я? Не могу вспомнить. Конечно, я это знаю, просто не могу не знать, но вот вспомнить не могу. От напряжения в голове начинает крутиться что-то холодное и колючее… Чужие звёзды, холодные чужие звёзды сжигают меня в своём холодном пламени. Не в силах вынести этой боли, я ныряю в спасительную тьму забытья…

Шум дождя. Не такой, какие бывают летом - громкие и пронзительные. Этот шум негромкий и монотонный - осенний. Такой дождь может лить несколько дней напролёт, пропитывая влагой всё - засыпающую землю, облетающую с деревьев листву, сам воздух, который разносит влагу и туда, куда дождь проникнуть не может. Вот и сейчас воздух полон этой влагой, прохладен, но, несмотря на это, приятен и освежающ.

Я боюсь открыть глаза. Сам не знаю почему, но боюсь. Кто я? На этот раз воспоминания кристально чисты. Вик Стрельцов - вынужденный капитан Экспериментального крейсера "Игла". Воспоминания превращаются в бурный поток. Я помню всё, включая пытку в подземном логове последнего Повелителя вакцев и холодный звёздный огонь. Но этот огонь уже ничего не может сделать мне.

Открыв глаза, я вижу ту же комнату, что и в своё прошлое пробуждение. Всё точно так же, как и в прошлый раз. Разве что вместо цветов в вазочке устроилась ветка с красной гроздью рябины, да рисунков на стене прибавилось. Ну и ещё - в комнате я был не один. За столом сидит мальчишка лет двенадцати и увлечённо читает книгу. Странно знакомый мальчишка, таким странно знакомым может быть для человека только он сам.

Того, что я смотрю на него, он не замечает, настолько сильно увлекла его книга. Уже не боясь ошибиться, я негромко, почти шёпотом окликаю его:

– Вик.

– Ага, - откликается он, не отрываясь от книги, - сейчас.

Он тут же замирает и оборачивается. Книга падает на пол, а сам мальчишка расцветает такой улыбкой, какой я от него вряд ли смог бы ожидать. Он вскакивает, опрокидывая стул:

– Вик! Ты вернулся!?

Я киваю в ответ.

– Погоди, я сейчас, только позову Рэя.

– Подожди. Рэй сам всё узнает и придёт. Это ведь его мир.

– Ага, - мальчишка не прекращал улыбаться, - только как ты догадался, что это его мир?

– На Лате не растёт рябина. Сколько прошло времени?

– Полтора года, но это тут, внутри, снаружи только неделя.

– Тебя уже вылечили?

– Ага. Рэй мне полностью мозги прочистил. Так что сейчас я ничего такого не скажу, не бойся… Только тело пришлось уничтожить… Твоё тоже. Можно, я всё-таки позову Рэя.

– Не надо, я уже тут, - Рэй не стал появляться на пустом месте, а вошёл в дверь, - как самочувствие, командир?

– Насколько понимаю - сносное. Подняться разрешишь?

– Сколько угодно, ты же сам сказал, что это мой мир.

Никаких последствий "болезни" я на себе не ощущал, ни малейших. Поднявшись, я оказался уже и одетым. Поглядев на остающегося серьёзным Рэя, я приказал ему:

– Рассказывай. Всё.

– Ещё успеешь услышать.

– Рассказывай.

– Ну что же, если так хочешь… Командир, ты оказался сильнее, чем считал этот вакец, даже сильнее, чем считал я. Ты не поддался программированию. Приняв информацию и программу, ты не стал тем, кем он хотел тебя сделать. Не стал ему подчиняться. По его планам ты должен был его убить. Ты же впал в кому. Ты был готов убить самого себя, но только не подчиниться.

– Не входило ли и это в его планы?

– Нет, могу это сказать абсолютно точно. Я просканировал тебя до самой мелочи и не могу ошибиться.

– Каким же тогда способом меня освободили?

– Силой, естественно. Когда Рель рассказал полковнику о происшедшем, он повёл за вами почти весь отряд. И они только самую малость не успели. Потом проломили стену, покончили с вакцем и освободили вас.

– Не думаю, что это было настолько просто… Каковы потери?

– Полковник "Молний" и этот вакский эркор. Они проникли в Логово через какой-то секретный ход. Произвели отвлекающую операцию и погибли. Без этого отвлечения основная операция вряд ли была бы настолько успешной… Всё проводилось в ужасной спешке, но эта спешка, как оказалось, была оправдана.

– Рэй, что это было за воздействие? Тот самый информационный вирус, который сидел в этом мальчишке?

– Страшная вещь, действующая практически безотказно. Даже я, выстроивший многоэшелонную защиту, оказался задет и чуть ли не контужен на несколько секунд. Хорошо ещё, что я ожидал этого воздействия и сумел его нейтрализовать, но на полное восстановление себя и всех своих функций потратил почти полчаса, едва не оказавшихся фатальными.

– А твоё человеческое воплощение?

– У него сработал блок, разрушительную часть вируса он просто не воспринял. Впал почти что в кому, но оправился очень быстро. Сейчас он от твоего имени распоряжается на Онни.

– Мы на Лате?

– Нет, в пространстве, выполняем второй транспортный рейс.

– Ясно. Как Серёжка?

– Лучше, чем ты. Вирус подействовал на него избирательно, а до программирования к счастью дело не дошло. Но пришлось и ему потерять тело, как и тебе, и вот ему, - Рэй положил руку на плечо мальчишки.

– Тот неизвестный и непонятный вирус, биологический?

Рэй кивнул:

– Он самый. Я до сих пор не смог разобраться в механизме его действия. Ясно, что этот вирус был искусственно создан и нацелен конкретно на одного человека - тебя. В организме латян он погибает в течение нескольких минут, даже Рель тут не оказался исключением. В организме землян живёт и размножается, не оказывая никаких регистрируемых воздействий. Реагирует же только на твой, конкретно твой генотип, начинает его активно перестраивать… Трудно сказать, что бы получилось в результате, но только это уже был бы не ты, а какое-то совершенно невероятное и непредсказуемое существо, нечеловеческое существо. Без эксперимента я не берусь предсказывать, а на эксперимент естественно не решусь.

– Из-за вируса ты уничтожил наши тела?

– Из-за него. Тогда я не мог найти надёжного средства для борьбы с ним, а процесс перестройки генотипа становился лавинообразным. Пришлось идти на кардинальные меры… Правда, в Серёжкином случае это было уже перестраховкой, но он сам настоял на таком исходе… Средство же для борьбы с вирусом я нашёл лишь двое суток назад, но и оно не гарантирует абсолютного успеха и надёжного результата.

– Так, с этим ясно. Продолжай доклад.

– Когда вас с Серёжкой вынесли на поверхность, мы уже стартовали с Латы. Пришлось спешить и взлетать, не дожидаясь полной погрузки. Мы взяли лишь чуть больше половины подготовленного груза, но почти всех людей. И не удалось полностью выгрузить госпиталь. До Онни добрались за четырнадцать часов, на более быструю трассу я не решился. Хотя если бы знал, что произойдёт дальше, то наверно рискнул бы.

Мы приняли вас на борт. Потом перебросили "Иглу" в лагерь вакцев. У них была масса раненых и больных, а у нас более чем наполовину пустой госпиталь. Но не успели мы начать погрузку, когда Танг взорвался. Взрыв мощностью около полусотни мегатонн. К счастью я успел свернуть пространство, и от взрыва никто не пострадал. Многие получили травмы при резком изменении кривизны пространства, но большей частью всё же нетяжёлые.

Потом пришлось в экстренном порядке эвакуировать всех. До этого момента я и не представлял, что в "Иглу" может одновременно втиснуться столько людей. Но с грехом пополам втиснулись, и я доставил всех на один из островов вблизи от экватора. Мог бы конечно и на Лату, как предлагали Яс и Рив, но в этом случае не обошлось бы без жертв, а так не погиб ни один человек, правда, госпиталь оказался наполнен до предела.

Сама же эта эвакуация, как посчитали психологи, а я с ними согласен, оказала неплохое положительное влияние на местных вакцев. Бывший Повелитель хотел их уничтожить, а латяне и земляне спасли. В общей массе они неплохие люди, но просто ужасно забитые и полные предрассудков пополам с пережитками прошлого. Но их можно адаптировать к цивилизации. А уж за следующее поколение можно вообще не волноваться.

На острове основали лагерь. Не такой конечно, что был у Танга, а вполне приличное временное поселение. На первое время мы смонтировали там один из наших универсальных синтезаторов, запитав его с латянской мобильной энергостанции. Пришлось задержаться на трое суток. Дальше - на Лату, загрузка-выгрузка и снова на Онни. Через три часа прибываем. Но наверно придётся выполнить ещё два или три рейса. С подробностями ознакомишься сам позднее.

– С этим тоже более-менее ясно. А теперь подробнее о той информации, которую влил в меня Повелитель Боли, её было немало?

Рэй поморщился, потом подтолкнул мальчишку к двери:

– Пойди, прогуляйся, нам с капитаном нужно поговорить наедине.

Мальчишка хоть и нехотя, но вышел, а Рэй закрыл за ним дверь. И только после этого ответил на мой вопрос:

– Очень много, командир, даже чрезвычайно много, не байтами измерять. Целый массив древних и совершенно невероятных знаний…

– Но я ничего не помню.

– Я извлёк из тебя эту информацию, выскреб подчистую. Первоначально я оставлял какую-то незначительную часть. Помнишь своё предыдущее пробуждение?

– Помню звёзды, холодные, безжалостные и чужие. Холодный огонь ненависти и всепожирающего страха. Боль, безумная боль.

– Эти знания тебе, командир, не по зубам, человеку их не вынести. Но и мне они тоже пока не по зубам, не обольщайся. Чтобы разгрызть их, мне следует отрастить зубы покрепче и побольше. Пока же я сжал эту информацию в мёртвый архив в резервной области своей памяти.

– Но хоть что-то смог понять?

– Разве что самую малость. Например то, что в Галактике в настоящий момент существует несколько тысяч населённых людьми планет. Но ни одна из них и близко не равна по развитию Земле, даже Лату никто не превосходит. Но я вовсе не принимаю всё это за чистую монету… Я боюсь этой информации, командир, боюсь этого знания…

– Ты прочитал мой разговор с Повелителем Боли?

– Не просто прочитал, а прожил его вслед за тобой.

– Тогда не допускаешь ли ты вероятность того, что он не говорил ничего кроме правды?

– Это весьма вероятно, командир. Пакет чужого знания с большой вероятностью может оказаться чужой личностью, которая слилась бы с твоей тогда, когда вирус сделал бы из тебя что-то нечеловеческое.

Рэй замолчал, подошёл к окну, распахнул его полностью. В комнату ворвались ветер и мелкие дождевые капли, которым Рэй подставил лицо. В этом лице я увидел большую неподдельную усталость. Вряд ли Рэй сознательно хотел мне это показать. Наверно это получилось у него непроизвольно.

– Сильно устал, Рэй?

– Неимоверно, командир. До этого случая я вообще не считал себя способным на усталость. А вот сейчас навалилась и исподволь подтачивает. Но это не смертельно, справлюсь и переживу, и не такое доводилось переживать, - сказав это, Рэй стёр со своего лица следы усталости.

– Как другие наши?

– Более-менее в порядке. Рив, Ог и Рель составили пока экипаж "Иглы". Ол и Нок по-прежнему ещё здесь, скоро встретитесь. Гил помогает Рэю на Онни. Яс вернулся на Лату, успокаивает общественное мнение. В связи с обнаружением гнезда вакцев оно до сих пор не может успокоиться и распределяется от одной крайности до другой. Кто ещё?

– Бойцы полковника.

– По-прежнему на Онни, наша служба безопасности. В этом рейсе им летит подкрепление в лице специалистов-профессионалов. Но они пока всё ещё задержатся на Онни. По крайней мере до тех пор, пока жизнь этой спонтанной колонии более-менее не стабилизируется.

– Каковы планы латян относительно этой колонии вакцев, пусть и бывших?

– Окончательное решение ещё не принято, но, скорее всего, окажется таким: всемерно поддержать. Первое латянское поселение, база на другой планете, плацдарм для грядущей колонизации. На первом этапе добиться того, чтобы поселение обеспечивало само себя продовольствием и самым необходимым, основание индустриальной базы. Потом - планомерное наступление и развитие. Вообще-то планы колонизации Онни существовали на Лате не один век. В последнее время прорабатывались довольно тщательно. Похоже, что наличие на Онни нескольких тысяч людей послужит для этих планов спусковым крючком.

– Выдержит ли всё это экономика Латы?

– Она и не такое может выдержать, да и мы в меру сил постараемся помочь.

– Ты прав, в стороне мы не останемся.

– Как сказали, так и сделаем.

– Как сейчас оннские вакцы?

– Тяжело, но не смертельно, всё должно образоваться… Тебя чуть ли не обожествляют…

– И с этим, надеюсь, тоже справимся.

– Обязательно, но не сразу. Сначала используем на всю катушку.

– Понимаю и поддерживаю.

– Ну ладно, командир, мне пора возвращаться к делам. Не хочу больше тебе надоедать.

– Смотря кто кому надоедает. Погоди ещё немного.

– Сколько захочешь.

– Кто всё это нарисовал?

– Дети, кто же ещё. Дети Танга для своего любимого Повелителя.

– Ну что же, если они способны на такое, то это обнадёживает.

– Я тоже так считаю. Не хочешь показаться им?

– Думаю, что пока ещё рано, для меня рано. Вот когда ознакомлюсь со всем поближе.

– Как хочешь.

– В этом мире всё ещё присутствует "Игла"?

– Никаких существенных изменений я не вносил.

– Перенеси меня туда своим способом.

– Там ты сразу же окажешься в руках Ола и Нока.

– Ничуть не возражаю против этого.

– Как хочешь, но тогда я сразу же удалюсь. Согласен?

Я кивнул. Точнее говоря, наклонял голову я ещё в комнате, а поднимал уже в рубке виртуальной "Иглы". Рэй, как и обещал, за мной не последовал. В рубке был один только Нок, откровенно бездельничающий за разглядыванием висящей на экране Онни. Планета была ещё не близко, но виделась уже не звездой, а диском. Моего появления Нок не заметил, очевидно, он задумался настолько, что уже ничего не замечал.

– Привет, генерал, - негромко сказал я.

Он слегка вздрогнул, повернул голову. А, увидев меня, улыбнулся во всё лицо:

– Привет, капитан, с возвращением тебя.

– Спасибо.

В следующую секунду Нок ткнул рукой в консоль связи:

– Ол, тревога, немедленно в рубку.

Сам же он вскочил с кресла и, уже больше не сдерживая себя, бросился обниматься. Через несколько секунд к нему присоединился и Ол, мгновенно понявший, что это за тревога. Когда же эмоции были выпущены, они вдвоём затолкали меня в кресло:

– С возвращением тебя.

– Всё толкуете - с возвращением, с возвращением, но я ведь всё это время был тут.

– Как это тут, ты ведь на том свете побывал как-никак, и вернулся оттуда, - пояснил Ол.

– Когда очнулся? - спросил Нок.

– Ещё и часа не прошло.

– С кем говорил?

– С Рэем естественно… И с Виком-маленьким. Причём Рэй был вторым.

– В курс дел введён?

– Только в самых общих чертах. Для углубления и отправился сюда.

– А по пути никого не встретил?

– Рэй меня сюда сам перенёс.

– Понятно, без этого ты вряд ли бы смог сюда и за час добраться.

– Об этом я и думал, когда просил у Рэя.

В этот момент в рубку буквально влетел Серёжка:

– Так-так, а мне сказать ты и не подумал, - сказал он, пытаясь казаться максимально серьёзным. Но этой его серьёзности не хватило и на пять секунд. Он вытащил меня из кресла и принялся изо всех сил обнимать, - вернулся, наконец-то вернулся… Витька.

– Серёга, ты мне все рёбра переломаешь.

– Ничего, потерпишь.

Наконец-то он отпустил меня.

– Тебе обо мне Рэй сказал?

– Как же, дождёшься от него. Они год может потерпеть, и даже лицо не изменится. Младший сказал. Ну то есть тот маленький Вик из Танга. Да и то не сразу. Меня ведь даже близко к тебе не подпускали, только его. И то он прокараулил твоё пробуждение.

– Он книжку читал.

– Понятно. - Серёжка почти что умоляюще посмотрел на Ола и Нока, - ребята, можно я Вика заберу ненадолго, мы только поговорим чуть-чуть наедине. Не обижайтесь, ладно.

Моего согласия Серёжка даже и не спросил, просто потянул за собою. Но я и не сопротивлялся. Он затащил меня в кают-компанию и закрыл за собою дверь.

– Ну и что ты хотел сказать, Серёж?

Серёжка вновь стал серьёзным:

– Вить, прости меня, пожалуйста.

– За что?

– Это ведь из-за меня произошло. Ну там, в Танге. Это я виноват.

– Не говори ерунды, Серёг. Ни в чём ты не виноват. Совершенно ни в чём. Это же был чужой информвирус. Ему невозможно сопротивляться.

– А сам-то ты сопротивлялся. Я ведь понял, что на меня пытаются влиять. Даже остановился у шлюза и вернулся в рубку… Но потом я подумал, что могу сам, один со всем справиться и всё узнать первым, сам, без вашей помощи…

– Серёж, ерунда все эти твои сомнения. Думаешь, вирус прямолинейно действует. Ты не сделал ничего, потому что ничего и не мог сделать. Разве Рэй тебе этого не объяснил?

– Объяснял вообще-то. Но я… не очень-то ему поверил. Он врёт и не краснеет.

– Нет, Серёж, тут он не соврал. Думать, конечно, можно всякое. Но если бы не было воздействия, разве бы ты вообще подумал о том, чтобы в одиночку сунуться в Танг? Разумеется, что нет. Просто вирус ударил туда, где нашлась слабина. Ты посчитал, что делаешь то, что хочешь сам, хотя это было совсем не так. И вообще, Серёж, брось ты об этом думать, я тебя прошу.

– Я подумал, что ты… Ну да ладно… Но ты точно меня простил?

– Да точно, точно. Хоть и прощать не за что, вины-то не было никакой.

– Ну ладно, - Серёжка заметно расслабился, - спасибо.

Я опустился в кресло. Серёжка, последовав моему примеру, сел в кресло напротив.

– Давай, рассказывай, - попросил я у него и улыбнулся.

– Что? - Серёжка немного неуверенно улыбнулся в ответ.

– Да всё. Как жил это время, чем занимался, пока меня не было.

Серёжка тяжело вздохнул:

– Про Танг говорить не хочется.

– А ты его пропусти.

– Не, всё пропускать нельзя.

– Ну, как хочешь.

Серёжка ещё раз вздохнул:

– Я очнулся тогда, когда меня уже волокли наверх, вместе с тобой. Но мне тогда показалось, что ты уже… того, мёртвый. Больно было просто ужасно. Потом и окончательно я очнулся уже на "Игле". Рэй тогда подзалатал меня на скорую руку. Ты же был в полнейшей коме. Рэй сказал, что виноват не только информационный вирус, но и специально сконструированная вакцами биологическая зараза, нацеленная на землян, на наш генотип. На латян она вообще не действовала. Даже на Рэя-человека, хотя у него латянских генов ещё меньше, чем у Реля. И Рэй не может найти средство против этого вируса, кроме абсолютно радикального.

Тебя и Младшего он почти сразу же развоплотил. На моём же случае пытался бороться с вирусом. Бр-р… Я уж сам попросил его сделать со мной то же самое, что и с вами. Он поругался, но сделал. Теперь мы одинаково виртуальны. Правда с восстановлением тел Рэй чуть промедлил и тут вы меня не обгоните, выйдем в реальный мир вместе.

Чем занимаюсь здесь - учусь естественно. Рэй послабления не даёт, говорит, что просто обязан сделать из меня настоящего звездолётчика. Среднее обучение уже закончил. Сейчас гонюсь за Релеем. Надо ведь и догнать и обогнать, чем я его хуже. Рэй говорит, что по общим способностям мы практически равны. Но вот звёздпилот из него, похоже, будет лучше, чем из меня, тут уж против природы не попрёшь. Рель часто тут бывает, ну то есть по его меркам часто, здесь же всё течёт быстрее.

Что ещё. Понемногу Младшего воспитываем. Ну, того мальчишку, твоего клона. Мы его сначала звали Вик-младший, но сейчас осталось только Младший. И знаешь, он на тебя совсем не похож. Ну, то есть внешне-то конечно один в один, копия, но вот внутри… Рель говорит, что даже его отец, тоже твоя копия, был сильно на тебя похож. А этот - ему и наука, и техника, и точные знания вообще до лампочки. Но вот искусство просто боготворит. Рисует просто изумительно для своего возраста. А стихи пишет совсем как взрослый. Музыку может вообще часами слушать, а Рэй говорит, что и сам пытается играть и сочинять, но только в секрете от всех. Книжек прочитал просто не меряно, но вот от фильмов его просто воротит… И, знаешь, с ним интересно, хоть он на нас и не похож. А может как раз и из-за этого. Вот такой у нас теперь объявился братик… И даже из-за него я бы мог простить Ваку многое.

– Да, заинтересовал ты меня. Надо будет с мальчишкой поближе пообщаться.

– Куда ты денешься. Ещё и надоесть он тебе сто раз успеет… Но всё же, Вик, неужели и ты мог бы стать таким, будь у тебя другое детство.

– А почему бы и нет. Никто не знает, от чего он отказался, делая тот или иной выбор. Да и где он был, этот самый выбор, этот самый перекрёсток дорог, по которым мы могли пойти, но не пошли.

– Но можно ведь вернуться и повернуть.

– Если поймёшь, что идёшь неправильно, и знаешь, где свернул не туда… Но возвращаться тяжело, и иногда вообще невозможно.

– Но ведь ребята вернулись… Я имею в виду Ога, Рива, Нока, Ола. Они вернулись и пошли другой дорогой.

– Это не совсем так. Свои дороги они прошли почти до конца, без сомнений, что идут не туда. А сейчас выбрали новую дорогу, тоже без сомнений и сожалений. Они сильные люди, Серёж, очень сильные.

– Ну, это я и так понял, мне бы такую силу.

– Да и ты не совсем плох, рядовой Дайский. Пойдем, давай, а то выдернул меня со встречи. Не обиделись бы они.

– Они? Да никогда, они всё понимают и знают. И на тебя не обидятся ни при каких обстоятельствах. Хотя… вот на меня-то вполне могут. Пойдём.

Ол и Нок ждали нас в рубке, но очевидно всё же не ожидали, что мы вернёмся так рано.

– Уже успели поговорить? - улыбнулся Нок, - ну как, вправил братцу мозги на место?

– Ага, - ответил Серёжка, - теперь всё в порядке.

– У Вика, похоже, тоже всё в порядке, - пояснил Ол, - мы сейчас Рэя допрашивали. Он нам это и сказал. Но мы и без него видим.

– Про меня вы, похоже, всё знаете. А у вас-то как дела? Чем заняты здесь?

– Дела - отлично. А чем здесь можно заниматься, как не учёбой. Учимся, как и все. И надеемся, что капитан Стрельцов не откажет нам, когда мы будем проситься в экипаж "Иглы".

– Сначала капитан посмотрит, как вы выучитесь, - сказал я с серьёзным выражением лица, а потом рассмеялся, - ну, конечно же, не откажу. Но вот сегодня, как я вижу, все бездельничают.

– Выходной сегодня, даже не просто выходной - каникулы настоящие, пока "Игла" не сядет на Онни, Рэй с нами заниматься не будет - сам такое сказал. Он своё внимание на ней и сосредотачивает. Вот и тебя разбудил немного раньше, чем планировал, чтобы себя сильнее разгрузить.

– А вы ему не помогаете?

– Чем можем - помогаем. Скоро возьмём на себя часть наблюдения. Но всё равно, до конца Рэй если кому и доверяет, то только самому себе - дублировать будет, - сказал Нок.

– Не только этим помогаем, - улыбнулся Ол, - мы с ним сделали для него несколько принципиально новых алгоритмов обработки информации. Для того чтобы облегчить ему жизнь. Но вот только, что ты думаешь, он ведь и не подумал сделать себе облегчение, а стал перерабатывать ещё больше информации. Он ведь как прорва ненасытная.

– Своей теории его обучил?

– Ага. Рэй - самый способный из всех учеников, что у меня были. Мы с ними и дальше продвинулись, но… только никто уже нас больше не понимает. Но работа ещё не закончена. Когда закончим, будем думать над упрощением, приложениями и популяризацией… Но Рэй и без того её вовсю уже использует.

– А голова у него случайно не от неё болит?

– Голова? У Рэя?

– Вы что, не заметили, что он вымотан почти что до предела?

– Вроде бы он такой, как всегда. А он что, сам сказал, что у него голова болит?

– Да нет, это я так. Но вот в том, что устал, он сознался.

– Это у него от жадности к информации, он ведь свои расчётные характеристики превысил не на один порядок, и не на два, а боюсь, что на четыре.

– Не, четырёх ещё нет, - в рубке появился Рэй в сопровождении Рива и Реля, - принимайте гостей, а я исчезаю.

Рив и Рель приветствовали меня не менее бурно, чем предыдущие - и обнимали и колотили. А когда радость встречи немного утихла, я спросил:

– Вы что, сюда бегом бежали?

– А как ты угадал?

– Там, у вас, всего лишь минута-две прошло, как я очнулся.

– Рэй нам сразу же сказал. Об этом заранее договорённость была. А как сказал, мы сюда, бегом конечно, а как же иначе. Ога оставили одного покомандовать. Но мы ненадолго, до здешнего вечера, не больше. Потом надо будет присутствовать там, в большом мире.

– Отработать подлёт.

– И это тоже, но пока не самое главное. На подлёте "Игла" проведёт глубинный зондаж Онни в мощном нейтринном пучке.

– А активатор пучка?

– Оставлен на орбите во время прошлого рейса. Их ведь всего два на "Игле" было. Но Рэй настоял, чтобы один использовать для Онни. Сказал, что ты не будешь против.

– Я вообще не знал, что на "Игле" есть активаторы нейтринного пучка… Я естественно не против, но для построения качественной трёхмерной картинки потребуется использовать оба.

– Рэй заявил, что достаточно одного, а третью координату нам даст наша скорость. И уж только если зондаж обнаружит аномалию, можно будет говорить о втором. Если же нет, Рэй хочет использовать второй активатор для зондажа Латы.

– В принципе разумно… Когда намечен зондаж?

– Через час, а для вас здесь на послезавтра.

– Понятно… Рэй, явись сюда.

Рэй естественно услышал меня и сию же секунду материализовался посреди рубки:

– Виноват, командир. Но я и сам о них не знал. Не весь корабль для такого вот меня доступен… Взять хотя бы тот же арсенал… Активаторы обнаружил я-человек, проведя в предыдущее посещение Онни тщательную ревизию всех "мёртвых зон" на "Игле".

– Ну и что ещё вы обнаружили, кроме активаторов?

– Долго рассказывать.

– А ты не всё, а самое главное, существенное, важное, интересное.

– Пустое помещение между реакторными отсеками и пространственной установкой со следами демонтажа какой-то установки. Мощнейший энергетический ввод. Полное отсутствие связи с управлением, ну то есть со мной. Ещё несколько пустых помещений в разных точках корабля. Ещё кой-какая мелочь, не заслуживающая особого внимания.

– Про кибермозг скажи, - вставил Рив.

– Ах, да, небольшой кибермозг. Со мной не идёт ни в какое сравнение - примитив. Но в принципе почти ничем не хуже тех, что используются на стандартных кораблях, достаточной мощности для управления в пилотируемом режиме… Полностью пустой, даже блоки базовых функций затёрты. Не оставлено даже фантомных следов… Но ничего важного для нас, кроме нейтринных активаторов, мы не нашли.

– Ну а что ты обо всём этом думаешь сам?

– Командир, давай догадки оставим на потом, ладно. Сейчас у нас и без этого забот хватает. Я вот готовлюсь к зондажу, расставляю весь свой аппарат по местам. Ты представляешь, какую массу информации предстоит переработать.

– Представляю, Рэй. Но настаиваю, хотя бы в двух словах.

– Ну, хорошо… "Игла" - не совсем то, чем хотела бы казаться. А я сам - не совсем тот, кем себя считаю… Достаточно?

– Пока да. Мы и сами попробуем подумать.

– Да все уже думали, но единого мнения нет… Хоть бы самую малость самой завалящей информации, но достоверной на все сто… Вот что, давайте не будем пока над этим головы ломать, и так они не совсем целые. Вик только что с того света вернулся, а мы его сразу грузим по полной программе. Сходите лучше на пруд, искупайтесь, позагорайте.

– Рэй, ты точно с катушек съезжаешь, - высказался Серёжка, - сам ведь устроил осеннюю холодную мокрятину.

– Сам устроил, сам и отменю, уже отменил. И травку для вас просушил, и водичку подогрел, и тучки с неба прогнал. Расслабьтесь, ребята, я вас прошу.

– Идём, - сказал я, - но и ты, Рэй, с нами. Договорились?

Рэй тяжело вздохнул, но кивнул, мол, что ни сделаешь для того, чтобы настоять на своём.

Да, погода снаружи была уже совсем не та, что я видел из окна комнаты, в которой проснулся. Тучки с неба были буквально сметены, открылось солнце, не по-осеннему тёплое и ласковое. Воздух потеплел, но всё ещё пах сыростью. А посёлок, увидев солнце, уже начал оживать. И я, естественно, не остался неузнанным.

Меня удивило то, что жителями посёлка снова оказались дети. Об этом я и спросил Рэя, благо он никуда не исчез.

– Повелитель Боли безжалостно чистил своё человеческое "стадо" от больных и немощных. И тех взрослых вакцев, что попали в госпиталь, поставить на ноги не составило труда, они даже в большинстве здесь и не побывали. Всего лишь по нескольку часов и готово. Но вот дети попались всякие, со всякими болячками и даже уродствами. Но большинство тоже не пробыло тут долго, и было выпущено ещё на Онни. Тут же остались самые тяжёлые случаи, требующие серьёзной регенерации. Двоим пришлось пойти даже на полную регенерацию тела.

– Много их здесь?

– Нет, госпиталь полностью не загружен. Пятьсот четырнадцать ребят с Онни. И ещё остаются сто девяносто восемь с Латы, те, кто был в госпитале ещё до нашего старта.

– И как они уживаются? Или ты их изолировал друг от друга?

– Об изоляции поначалу подумывал, но отказался и правильно сделал, что отказался. Поначалу конечно были недоразумения, но они быстро поладили. И уже сейчас даже ты не разберёшь, кто тут с Латы, а кто с Онни.

– По языку.

– Не, я им всем в подарок добавил по два языка. Попробуй угадать тут латянина.

– Попробую.

Да, в этот раз обитатели посёлка отличались от тех, что были тут прежде, когда "Игла" стояла возле "Эйкана". Тогда к нам сразу бы кинулась целая толпа, галдящая сотней вопросов одновременно. А эти ребята, заметив нас, старались наблюдать издали, причём все, как тут поймёшь, кто из них провёл детство на зелёной Лате, а кто в подземельях Онни.

Я не торопился назвать наугад кого-нибудь. Но тут моё внимание привлёк мальчишка лет шести. Он, завязав рубашку словно галстук, подвернув штаны выше колен и держа ботинки в руках, голыми ногами "мерил глубину" в канаве у дороги, и при этом загадочно улыбался. Плюс к этому, он явно был северной расы - бледный и тоненький. Он живо напомнил мне и Эва, и маленького Вэта - третьего пациента на "Игле". Наклонившись к Рэю, я шепнул:

– Вон тот мальчишка в канаве - латянин.

Рэй улыбнулся, и в следующее мгновение мы с ним оказались рядом с мальчишкой. Увидев меня рядом, тот сразу же переменился в лице, заулыбался, как мне показалось, радостно. Воскликнув:

– Повелитель, - он бухнулся на колени, прямо в воду, очевидно ни о чём не задумываясь, - мой Повелитель!

Но такое его поведение показалось мне слишком уж. Пусть он оннский вакец, но всё равно, так себя вести. Я, не задумываясь, выдернул его из канавы и подхватил на руки:

– Как тебя зовут, малыш?

– Ойс… Ойсетьсь Сьяэ, Повелитель, - пискнул он.

– Вот что, Ойс. Запомни и передай другим - никогда не унижайся, падая перед кем-то на колени, этим ты унижаешь не только себя, но и его.

– Простите меня, Повелитель, я не знал.

– Прощаю тебя и всех остальных заранее и за всё.

– Спасибо, Повелитель… Я не знал, что вы такой…

– Какой?

– Добрый.

– Не всегда я добрый и не ко всем. Ну да ладно… Малыш, ты, как я вижу, хочешь что-то попросить.

– Ага, - он шмыгнул носом, - но можно потом, не сейчас.

– Потом, так потом. Я ещё наверно долго здесь пробуду.

Я опустил его не дорогу. Он тут же бросил ботинки, сжал обеими своими руками мою, снова улыбнулся, а потом, подхватив обувь, отбежал в сторону.

– Ты ошибся, командир, - негромко сказал Рэй, - это не латянин. Попытаешься ещё раз?

– Нет, не буду, я и так уже убедился, что грань тонка и в значительной степени иллюзорна. Латяне, оннцы, земляне… какая разница, все мы люди, все мы разные, но все мы похожи.

– Именно такого вывода я и пытаюсь добиться у всех.

– И преуспел в этом. Молодец, так держать.

В это время наши спутники уже поравнялись с нами. И Рель сказал:

– Ну, уж если начали тут "чудеса" творить, то не перенести ли вам нас на пляж сразу.

– Не, - ответил Рэй дурашливо, - туда мы перенесёмся ножками. Топ-топ.

Рэй явно добился того, чего хотел. Все мы отвлеклись и расслабились. На знакомом мне пруду не было ни человека, что впрочем, и не было удивительно. По той погоде, что была тут с утра, ни о каком купании-загорании не могло быть и речи. Поэтому никто из ребят такого и не планировал. А потом, увидев, что на пруд отправилась наша команда, все, скорее всего, решили держаться подальше.

На пруду мы подурачились вволю. И не подумал бы, что те, кто ещё не так давно были серьёзными пожилыми людьми, способны на такое. Но тут даже Серёжка и Рель, будучи намного моложе других, вели себя более серьёзно (им наверняка, в отличие от других, всё ещё хотелось казаться старше).

Через полчаса к нам присоединился Младший, запыхавшийся и наигранно обиженный. Он первым делом двинул Серёжку в бок, но несильно и без злобы:

– Мог бы и позвать. Но наверно даже и не подумал.

– Забыл совсем.

– Я-то тебя не забываю, а ты всегда так.

– Будешь нормально учиться, тогда забывать не буду.

– Что вы всё все заладили про учёбу. Ну, нету у меня к этому способностей.

Тут мы с Серёжкой рассмеялись одновременно. А я поманил мальчишку к себе:

– Мы с тобой ещё и не познакомились как следует, хотя и знаем про друг друга.

– Ага, - он улыбнулся и протянул мне ладошку, - Вик…тор.

– Ну и я тоже, - я пожал ему руку, - как дела?

– С переменным успехом, но большинство дел нормально… Ты расскажешь мне о себе?

– Если ты о себе расскажешь.

– Ага, но не сейчас, а потом, ладно?

– Договорились.

– Младший, ты что, говорить сюда пришёл, - подхватил его Рель, - давай, раздевайся, будем сейчас с тобой соревноваться в плавании.

– Не, вы все до одного меня обгоните, а потом ещё и смеяться будете. Да и вообще, этот пруд мне ещё и летом надоел. Вот если бы на море, тогда другое дело.

Серёжка глянул на Рэя:

– Может быть организуешь море, ну в честь Витькиного возвращения.

– Ага, накидаю сюда соли и напущу медуз, будет море.

– Мы серьёзно, - сказал уже Рель, - ты же делал, ну когда я тут жил.

– Но может командир этого не хочет.

– А что, было бы неплохо, - я поддержал ребят, - тропики, море, песочек, пальмы, вечер, лёгкий бриз.

Слушая меня, Младший мечтательно улыбнулся. Странно видеть такую "не свою" улыбку на почти что своём лице. Рэй тоже смотрел на него и тоже улыбнулся:

– Есть у меня на примете местечко. Как раз такое, какое ты заказывал. Кто туда хочет, поднимите руки, отказавшихся я оставлю здесь.

Никто и не отказался. Рэй сделал несколько "колдовских" пассов руками - явно играл перед Младшим. И все мы тут же, без малейшей задержки, оказались на песке морского пляжа, точно в таких же позах. Тут был вечер, но не самый поздний, до захода солнца оставалось ещё около часа. Здесь было намного теплее, чем возле посёлка, но всё же не так жарко, как могло бы быть. Пляж тут был по-настоящему роскошным, я таких ещё не видел. Пальмы тоже были не менее роскошными. И ветерок тоже был, лёгкий, но вполне ощутимый. Всё точно по заказу.

– Какой это материк, континент? - спросил я у Рэя.

– Материки в этом мире ещё не имеют имён… А это только остров, небольшой и совсем необитаемый.

– Как у Робинзона? - спросил Младший.

– Нет, поменьше, - полностью серьёзно ответил Рэй, - а что ты ещё не в воде, кто тут на море хотел.

Мальчишка словно бы спохватился, сбросил рубашку и штаны и тут же кинулся в воду. А уже оттуда крикнул:

– А вы все что расселись. Тут така-ая водичка.

Рель и Серёжка тут же кинулись вслед за ним:

– Сейчас ты у нас её и на вкус попробуешь.

– Если догоните до того мыса.

Он тут же поплыл спецстилем, почти не уступая в скорости преследователям. Рэй смотрел на эту погоню с улыбкой, а, заметив мой взгляд, прокомментировал:

– Так похож на тебя этот парень внешне и так не похож внутренне.

– Мне Серёжка уже рассказывал.

– Но я могу сказать и больше его.

– Я весь одно внимание.

Серёжка с Релем уже начали догонять мальчишку, но сдаваться он ещё не был намерен.

– У него очень странные воспоминания, таких я ещё никогда не встречал, и надеюсь, что не встречу никогда.

– Что-то страшное и ужасное?

– Скорее странное и пугающее.

– Не тяни, Рэй.

– Похоже, что большая часть его воспоминаний получена в не менее виртуальном мире, чем этот. Конечно, гораздо более примитивном и грубо сделанном. Но всё же. Во-первых, этот мир ничем не напоминал Вак, ничем. Скорее это была какая-то пародия на Землю, предвзято сделанная, но совсем не злая, как можно было бы предположить, зная устремления Вака. Во-вторых, этот мир был масштабен, что говорит о том, что делался он на вычислителе, близком по мощности к моему, если не более мощном. В этом мире Младший имел и дом, и семью, и друзей. Причём в качестве старшего брата там действовала фигура, максимально похожая на тебя…

В это время Рель и Серёжка догнали мальчишку и утянули под воду, претворяя в жизнь обещание заставить его попробовать эту воду на вкус.

– Вот чертенята, - сказал я, - не утопили бы в самом деле.

– Не беспокойся, это не реальный мир, здесь я всё контролирую. Но они и без этого сами вполне контролируют ситуацию. Пусть побесятся, довольны-то все.

– Продолжай про мальчишку.

– Похоже, что он прожил жизнь в виртуальном мире, но не одну. В нём явно читаются следы других, прожитых, но стёртых. Но даже мне такое было бы не под силу - стереть воспоминания в живом, не прекращающем работать мозге. Эти воспоминания - смутные тени чего-то поистине чудовищного, того, по сравнению с чем легендарный ад показался бы не таким уж и плохим. После того, как развоплотил мальчишку, я постарался нейтрализовать эти воспоминания-следы, но полностью это сделать невозможно - личность будет повреждена…

В этот момент Рель с Серёжкой вытащили на берег Младшего, который старательно и очень правдоподобно изображал утопленника. Настолько правдоподобно, что даже ребята испугались и попытались его откачивать. Он же ухитрился так лягнуться, что опрокинул обоих, и тут же бросился бежать в сторону пальмовой рощи.

– Но и это ещё не всё, - продолжал Рэй, - кроме воспоминаний-следов у него ещё обнаружились воспоминания-отражения, что-то вроде ярких и очень добрых картинок-снов, которые практически невозможно вспомнить. Некоторые из них совершенно сказочные, до полного неправдоподобия. Но другие абсолютно реалистичны, например, там есть и Земля, а не её виртуальная пародия, можешь мне поверить, я в этом разбираюсь.

– Верю, что уж тут. Но, похоже, что ты ещё не всё сказал.

Младший за это время забрался на пальму, причём настолько легко, словно всю жизнь только этим и занимался. Рель и Сережка, по крайней мере, лезть за ним не рискнули, а поджидали внизу.

– Ещё одно, кроме воспоминаний-следов и воспоминаний-отражений у него есть ещё один слой воспоминаний, я назвал их воспоминания-тени. Очень слабые, с трудно уловимым смыслом. Только несколько кусков этих теней я смог расшифровать и обнаружил в них твои воспоминания, командир, и кусочки своих.

– Вот даже как… Получается, что вакцы сумели всё же выкачать их из меня.

– Нет, командир, я абсолютно уверен, что они этого не делали, просто не могли сделать. Я тебя-то уж знаю полностью и говорю, что они этого не делали… К тому же кусочки моих воспоминаний относятся к тем, что я никому не показывал, даже тебе.

– В таком случае, откуда это у него?

– Я сам не могу предположить ничего более-менее правдоподобного или хотя бы наукообразного… Может быть это как-то связано с тем самым Кругом времени… Но что мы знаем о времени.

– Да, загадок целая гора, во всём и везде.

– В том и дело, - вздохнул Рэй. - Продолжу про Младшего… Его выдернули из виртуальности как раз в тот день, когда мы приняли космический бой. Уж не находился ли тот кибермозг на корабле? Следующие дни стали для него страшным кошмаром. Но тебе не надо этого представлять, ты на такое насмотрелся. Его мучили и пытали, у живого варили руки и ноги… Я постарался сильно приглушить эти его воспоминания, полностью стирать не дал он сам. Потом его заразили и биовирусом и информационной программой. Последнюю я уничтожил без жалости и вопросов. Впрочем, как и следы информвируса у вас с Серёжкой.

В это время Младший спустился с пальмы, прыгнул метров с трёх в сторону. Но тут же был пойман захватом с двух сторон, повержен, но очевидно тут же прощён, потому что все они, весело смеясь, отправились по берегу в нашу сторону.

– Но я всё же не ожидал, что твоя, командир, биокопия, практически брат-близнец, окажется таким… насквозь гуманитарием.

– Ну и что, я не считаю, что это плохо. Наоборот, он владеет тем, чем я обделён. Может быть, он окажется счастливее меня.

– Я и не говорю, что плохо. Говорю только, что он другой… И внимания ему нужно уделять побольше, чем тебе, будь ты на его месте.

– Думаю, что вниманием мы его не обделим.

– Ловлю на слове.

– Не надо ловить, я от своих слов не отказываюсь, и отказываться не собираюсь.

– Верю… Ну ладно, потом продолжим.

Пока мы беседовали с Рэем, Рив, Ол и Нок тоже о чём-то беседовали. Потом же, не приглашая нас, ушли купаться. А подошедшие младшие напустились на нас:

– А вы что, так и намерены просидеть на берегу до самого заката? Вик, ты же сам хотел к морю, - заявил Серёжка.

– Если только за тобой погоняться. Рэй, покажем ему, какая эта вода на вкус?

– Так нечестно, Рэя в напарники.

– Сейчас проверим.

Серёжку мы нагнали быстро, самую малость заставили хлебнуть водички, а потом отпустили. Заплыв в море подальше, мы проводили закат, который был очень красив, словно на заказ. На берег же выбрались уже тогда, когда на небе показались первые звёзды. С уходом солнца стало прохладнее, но песок всё ещё хранил в себе тепло ушедшего дня. Мы немного повалялись на нём, посмотрели на стремительно высыпающие на небо яркие тропические звёзды. Потом Рэй сказал:

– Тут было хорошо, но не пора ли возвращаться?

– Может быть костёрчик организуем, посидим? - предложил Рель.

– А дрова ты голыми руками будешь ломать?

– Рэй наколдует, - сказал Младший.

– Ну, нет, до такого "колдовства" я не опущусь. Поехали назад.

В следующее мгновение мы уже были в рубке. Тут же принялись одеваться - что хорошо на пляже, здесь уже не то.

– Не мог что ли хотя бы к пруду перенести, - вырвалось у Рива.

– Не мог, там сейчас ребята, не нужно их пугать и смущать.

Вечером Рив и Рель вернулись в большой мир. Мне же Рэй посоветовал отдыхать:

– Не стоит с самого начала давать себе большие нагрузки. Твоя личность должна более-менее стабилизироваться в этом мире. Не хотелось бы с самого начала ещё и коррекции делать.

– Ладно, Рэй, я не возражаю. И так голова кругом идёт.

– Насчёт головы ты преувеличиваешь, конечно. Но если вздумаешь нагружаться на полную катушку, то может и пойти.

– В комнату перенесёшь, а то я так и не знаю, где её искать? А оставаться на корабле не очень-то хочется.

– Зачем переносить. Тебя ребята проводят. Эта комната как раз в том доме, где они обосновались. А я растворяюсь.

Рэй так и сделал. Вот он есть, а вот - и его нет. Младший же взял меня за руку:

– Пойдём, Вик. Серёж, ты пойдёшь?

– А куда я денусь.

Снаружи уже было темно, настоящая ночь. Тот кусочек лета, что подарил нам Рэй, похоже, уже заканчивался. На небо вернулись тучи, похолодало, а в воздухе уже пахло приближающимся дождём. Посёлок был освещён редкими неяркими фонарями, окнами домов и светильниками над дверьми. Но дорогу было видно превосходно.

– Пойдём быстрее, - потянул меня и дальше Младший, - а то опять холодно стало.

В доме было четыре комнаты, конечно, если не считать кухни, общего зала и удобств. Но одна из комнат пустовала, посёлок вовсе не был переполнен. Он и раньше-то не был полон. Младший, решив побыть гидом, показал мне, что и где в этом доме находится, потом проводил и до комнаты:

– Вот это твоя комната, моя следующая, а его, - он кивнул в сторону Серёжки, - угловая.

Серёжка задерживаться в доме не стал:

– Вы отдыхать будете? Ну ладно, отдыхайте, а я ещё прогуляюсь.

– Меня с собою не зовёшь?

– Да я с ребятами поговорить хочу, а то они очень уж неестественно себя сегодня вели. Словно боялись тебя. Я хочу понять почему. Так что твоё присутствие только помешает.

– Понятно, Серёж. Когда вернёшься?

– Как получится, - улыбнулся он, - может и утром. Пустых комнат везде хватает.

Накинув на плечи куртку, Серёжка ушёл. Мы же остались вдвоём с Младшим.

– Ты прямо сейчас отдыхать будешь? - спросил он.

– Пока вроде бы и не особенно хочется.

– Может быть, тогда расскажешь о себе?

– Можно и рассказать. Но тебе что ли никто ничего обо мне не рассказывал?

– Рассказывали. Все, даже Рэй не отвертелся… Но все они рассказывали по-разному.

– Сравнить хочешь?

– Ага, - кивнул мальчишка.

– Ну, хорошо, - я улыбнулся, - где расположимся?

– В общем зале. А то у меня… не прибрано.

Мальчишка слушал меня с неподдельным интересом. Поначалу глаза у него так и блестели. Но рассказ оказался достаточно длинным, и Младший начал явно утомляться. Сначала он прилёг на узенький диванчик, потом глаза у него начали сами собой закрываться. Как он с этим не боролся, но усталость длинного дня победила, и он уснул.

Я ещё немного посидел, глядя на спящего мальчишку. Во сне он выглядел каким-то вообще уж беззащитным. Неужели я сам такой же, когда сплю. Потом решил, что негоже мальчишке ночевать тут.

Когда я поднял его на руки, он не проснулся, только пробормотал во сне что-то неразборчивое и маловразумительное. В мальчишкиной комнате был определённый беспорядок, заключавшийся в нагромождении открытых книг, исписанной и изрисованной бумаги. Но кровать была заправлена почти что безукоризненно, я даже улыбнулся, увидев такое несоответствие.

Откинув одеяло, я уложил мальчишку на кровать, освободил от рубашки и штанов, укрыл. Младший так и не проснулся. Только чему-то улыбнулся во сне. Я подавил в себе любопытство, которое подталкивало меня посмотреть мальчишкины бумаги - негоже это делать без разрешения. Погасил свет и вышел, закрыв за собою дверь.

Сам я уснул практически сразу же, как лёг. Может быть, это Рэй мне помог. Но очевидно он же и разбудил меня. Я проснулся словно от толчка. За окном была ночь, и уже шумел дождь. В доме же было тихо. Можно было спать дальше, но спать не хотелось… Этот "толчок" сразу смёл весь сон. Но уже через минуту за дверью прозвучали торопливые шаги, дверь приоткрылась, и в комнату скользнул непонятно от чего дрожащий мальчишка:

– Вик, ты не спишь? - прошептал он едва слышно.

– Нет, Вик, что случилось?

– Пр-риснилось что-то… страшное… нет, ужасное… М-можно, я тут посижу, - он не прекращал дрожать, - а то С-серёжки всё ещ-щё нет.

Я укутал его в одеяло и усадил на кровать:

– И часто с тобой такое?

– Ин-ногда… Нет, никогда не было.

Мальчишка начал понемногу успокаиваться, задышал ровнее и спокойнее.

– Так иногда или никогда?

– Были кошмары, не раз, - сказал мальчишка, - я тогда у Серёжки ночевал. Но такого ещё никогда не было… так страшно.

– Запомнил что-нибудь?

– Не, - мальчишка замотал головой, - только что-то страшное, но такого со мной никогда не было, я бы вспомнил.

Мысленно я позвал Рэя. Он наверняка меня слышал. Но ответа не последовало никакого - Рэй считал, что с этим должен справиться я, а не он. Больше звать я не стал, приняв это.

Более-менее успокоившись, мальчишка задремал, привалившись к стене. Я вышел из комнаты, взял в пустующей одеяло. Но не успел вернуться, как услышал крик - кричал Младший. Нет, он не проснулся. Он спал, на лице у него застыла маска ужаса, а рука что-то искала. Сначала я хотел его разбудить, но, подумав, не стал, а только взял за руку. Мальчишка начал что-то шептать, но разобрать этот шёпот я не мог. И он сжал мою руку с силой не мальчишки, а взрослого. И тут же очевидно, кошмар начал покидать его. Я уложил его на кровать, укрыл одеялом. Сам лёг рядом, понимая, что спать сегодня больше не придётся. Но, тем не менее, уснул сразу же. А когда проснулся, уже было утро. Мальчишка проснулся раньше, но меня не будил, а только рассматривал.

– Доброе утро, Вик.

– Доброе, Младший. Больше кошмаров не было?

– Не знаю, не просыпался больше… Ночь прошла, и всё ушло, - он улыбнулся, - может быть поговорим?

– А подъём здесь когда?

– Какой подъём, сейчас же каникулы. Все спят, сколько хотят или могут. Это когда каникулы кончатся, тогда снова будет распорядок имени школы и Рэя.

Мальчишка сел, привалившись к стене. А я сказал:

– Может, о себе расскажешь?

Улыбка тут же покинула его лицо:

– Вик, ведь то, что я помню, не настоящее. Я ведь по-настоящему и не жил. Всё было ненастоящее - и родители, и брат, и друзья. Всё ненастоящее, значит, этого и не было.

– А мы, здесь и сейчас, разве настоящие? Тоже комбинация импульсов и потенциалов в недрах большого кибермозга.

– Не, тут не то, тут нет ненастоящих людей… Хотя, наставники в школе… но это же Рэй, и только он.

– Я тоже не один год прожил в ненастоящем мире… И так и не стал уверен, что он ненастоящий… Я тебе вчера рассказывал про Звёздное.

– Я помню… Ты так похож на брата, ну который был там.

– Я знаю.

Мальчишка вздохнул и начал рассказывать. Сколько боли было в этом рассказе. Потому что, не смотря ни на что, Младший был в том мире счастлив, намного счастливее меня. Да, я потерял свою Родину. Но она осталась, пусть и опалённая солнечным огнём. Осталась память, осталось прошлое. У мальчишки же не осталось ничего, кроме памяти и знания того, что это всего лишь иллюзия, вернуть которую нельзя, потому что нельзя жить иллюзией, дороги иллюзий ведут в никуда.

Я постарался поддержать его. Рассказывал о Земле, о том, каким может стать его будущее. О Лате, о людях. Но всё это он наверно уже не раз слышал. Потом, повинуясь внезапно возникшему порыву, я предложил:

– Хочешь, я тебя усыновлю?

– Ты? Но ведь ты же…

– Моя внешность обманчива. Но кое-кто называет меня дедом, а кто-то и прадедом.

– Я знаю, - он улыбнулся.

– Ну, так как, согласен?

– Ага.

– Ну, вот и хорошо… Ну что, поднимаемся?

В этот день ребята из посёлка меня не избегали. Серёжка же в ответ на мой вопрос загадочно промолчал.

Ребята же меня буквально осадили. И было похоже, что они договорились вообще не упоминать ни Повелителя, ни того, кто с какой планеты (даже своих полных имён они не называли, чтобы по ним я не смог понять). Конечно, очень многих ребят, что с Онни, я понял, но тоже этого не показал. Но всё же у большинства я так и не понял, какая же планета родная. А они остались довольны этим.

Потратив день на возню с ребятами, я так и не вернулся к той куче вопросов и проблем, что были у нас. Странно, но теперь они казались мне не такими уж важными и неотложными. Но вечером объявился Рэй, причём сам, без моего зова. Он улыбнулся:

– Рад видеть, что ты как следует возвращаешься к жизни. К жизни ради жизни, вместо жизни ради целей.

– Да ну тебя, Рэй. Кстати, ночью я тебя звал.

– Ты правильно понял, почему я не появился. Ему был нужнее ты, а не я… Он постепенно выздоравливает, самоисцеляется, сам врачует свою душу. Мне в его случае это оказалось не под силу.

– Что у него были за кошмары?

– Нормальные кошмарные кошмары, следы следов. Но он справится, должен справиться. Кстати, насчёт усыновления ты неплохо придумал. Ты наверно даже не можешь представить, насколько он рад… Но и скрытен он… тебе до него далеко, даже очень далеко.

– Я себя никогда не считал скрытным. Наоборот, рассказываю о себе направо и налево.

– Ой ли, не скрытен, - улыбнулся Рэй совсем широко.

– Ну, может быть самую малость, - улыбнулся в ответ я. - Ну да ладно, не за этим разговором ты ко мне пришёл.

– Ага, командир, не за этим. Я предлагаю тебе поучаствовать в эксперименте.

– Каком эксперименте?

– Важном и интересном.

– Тогда я согласен.

Рэй всем своим видом показал, что удивлён.

– Так, сразу?

– Ага, а теперь рассказывай, что за эксперимент?

– Уже скоро мы подорвём активатор и просветим Онни. "Игла" в это время будет идти под углом к нейтринному пучку с до предела развёрнутым линзеркалом. К тому же, навстречу поднимутся оба катера и тоже развернут линзеркала. За несколько миллисекунд на нас обрушится целый поток информации. Хотелось бы использовать предельное разрешение. А такого никакие планет-разведчики не делали. В потоке информации я могу просто захлебнуться, если попытаюсь обрабатывать его в реальном времени. А делать запись - невольно потерять часть информации.

– И что ты предлагаешь?

– Провести эксперимент. Мне можете помочь вы, те, кто одно сознание, без тела. Я попытаюсь перебросить вас на мой самый быстрый уровень и подключить к своим возможностям. Ты всё ещё согласен?

– Я от своих слов не отказываюсь. Интересно попробовать побывать в твоей шкуре. Хотя ты когда-то говорил, что я такого никогда не смогу.

– Обстоятельства изменились. И я сейчас знаю и умею больше, чем тогда… Умею и кое-что из того, что считал принципиально невозможным. В частности и вот это.

– Насколько быстрее этот уровень того, на котором я сейчас нахожусь?

– В пике - на несколько порядков. Но у него нет чётко заданной скорости, она ограничивается моей общей производительностью и сложностью решаемых задач.

– С другими ты говорил?

– Ол и Нок согласились, сразу же, как и ты, не раздумывая. С Серёжкой ещё не говорил. Сейчас поговорю. Или вместе поговорим?

– Пойдём.

Серёжка был у себя, но не один. В углу сидел Младший и пытался что-то играть на гитаре. Сам же Серёжка что-то просматривал на экране имеющегося у него в комнате терминала. Увидев нас, Серёжка поднялся, а Младший поставил гитару к стене.

– Младший, выйди, пожалуйста, нам надо с Сергеем поговорить.

Он только заулыбался в ответ, но с места не поднялся. А Серёжка сказал:

– Можете не гнать. Он и так вытащил из меня обещание всё ему рассказать.

Рэй сказал Серёжке всё то же, что говорил мне. И он тут же согласился. Разве что спросил:

– Когда начинаем?

– Завтра утром, за несколько секунд до зондажа… Просто долго вам в том состоянии не продержаться… без негативных последствий для личности. Так что до утра.

Рэй уже собрался исчезнуть, но тут вмешался Младший:

– Подождите… Если вы не возьмёте меня с собой, то я… обижусь на вас… навсегда.

Рэй рассмеялся:

– Похоже, что и в самом деле обидишься. Ну да ладно, может, и в самом деле полезным окажешься. Но только при условии, что будешь во всём меня слушаться и не пререкаться.

Мальчишка быстро-быстро закивал, довольно улыбаясь при этом. Он тоже не ожидал, что Рэй согласился очень уж легко, даже не потребовалось ничего объяснять и доказывать. А Рэй улыбнулся ещё раз и покинул комнату через дверь.

– Доволен? - спросил у Младшего Серёжка.

Мальчишка сначала кивнул, а потом сказал:

– Не знаю, если честно, то не знаю.

– Хорошо, что честно, - сказал ему Серёжка. - А вот я, если честно, то просто боюсь, аж до дрожи.

– А почему тогда так сразу согласился?

– Как почему, - Серёжка улыбнулся, - интересно же. А боюсь, если тоже честно, то вдруг что-нибудь случится, и мы навсегда окажемся здесь, станем не людьми, а кибернетическими интеллектами.

– Как Рэй?

– Не, Рэй-то как раз человек, не смотря ни на что - человек. Я имею в виду другие киб-интеллекты, ну вроде того, что на Дивере был.

– Рэй такого не допустит.

– Только на это и надеюсь.

– А откуда вы узнали, что Рэй сейчас будет предлагать?

– Ол предупредил… Но вообще-то он просил, чтобы мы отказались, не рисковали собой.

– Но ты решил его не послушаться?

– Рисковать или не рисковать собой я должен сам решать. Но вот если бы отказался ты, я тоже отказался бы. Если бы ты приказал мне отказаться, я выполнил бы приказ.

– Понятно, Серёж. А вот ты, Младший, зачем за нами полез?

– Как зачем? - на этот раз он улыбнулся во всё лицо, - чтобы с вами быть, что бы ни случилось. А остаться один я боюсь наверно больше всего на свете.

Я подошёл к нему, обнял за плечи, потом взлохматил и без того растрёпанную причёску:

– И ты тоже понятен, Младший.

– И ты, командир, - сказал он, - тоже понятен. Если не нам, то Рэю.

В ответ я рассмеялся:

– Все мы понятны и непонятны. Но вот почему Рэй сказал всё это вечером, а не утром?

– Как, зачем? Чтобы лишить нас спокойной ночи, - ответил Серёжка, - не знаю, как вы, но вот мне сегодня точно не уснуть.

– Мне тоже, - продолжал улыбаться Младший. - Буду всю ночь дрожать и думать о том, какой же я дурак.

– Может быть, тогда проведём ночь вместе. Мне помнится, что кто-то желал посидеть у костра.

– Я желал, - не удержался Младший. - Но только погодка тут вовсе не сидельно-костровая.

На улице снова шёл дождь, и именно его имел в виду мальчишка. Мокнуть под дождём - удовольствие маленькое, даже если у костра. Да и костёр, если его развести, совсем не такой будет.

– Не везде же сейчас дождь.

– Опять просить Рэя перенести нас?

– Обойдёмся. В этом мире дисколёты летают, как и в обычном, - сказал Серёжка, - как бы иначе мы тренировались.

– А мне поуправлять дашь? - спросил Младший.

Серёжка посмотрел на него с искренним удивлением:

– Когда я тебя звал покататься на дисколёте, причём не один раз звал, ты шарахался, как чёрт от ладана. А сейчас даже управлять просишь.

– Так дашь или не дашь?

– Конечно дам.

– Тогда я согласен.

– Нока и Ола брать будем? - спросил у меня Серёжка.

– Если захотят, то возьмём.

Они естественно не отказались, стоило только предложить. Согласились с энтузиазмом. Наверняка, они тоже поняли, что в эту ночь спать не придётся.

Подходящее место мы нашли, не покидая корабля. Просто запросили у Рэя сводку метеорологических данных, быстро её проанализировали, выбрали место и только после этого вылетели туда. И это место нас не обмануло в ожиданиях. Негустой лиственный лес, в котором полно хвороста для костра, сухо и достаточно тепло. Когда мы прибыли туда, было ещё светло, так что успели до темноты набрать для костра дров, оборудовать его и разжечь.

Ночь для нас пронеслась почти что незаметно. В разговорах о разных ничего не значащих пустяках, воспоминаниях о хорошем, в мечтах о будущем.

И только Младший больше молчал. Только сначала он был деятелен, когда готовили дрова и разводили костёр. Потом, когда совсем стемнело, он притих и начал жаться ко мне. Он слушал, время от времени улыбался и начинал шевелить губами.

– Стихи сочиняешь? - спросил его Серёжка.

Младший кивнул в ответ.

– Может прочитаешь?

– Не сейчас, - улыбнулся мальчишка. А то, если не доделанный прочитать, то он уже и не доделается никогда.

– Но ты же мне читал.

– Те, что читал, так и не доделал.

– Может быть тогда те прочитаешь.

– Не, тогда мне эти не доделать будет, точно знаю.

– Ну, как хочешь.

Ол рассказывал, как они ещё до войны ходили в походы, с ночёвками и кострами. Думали, что войны просто не может случиться никогда. А потом для него уже не было ни походов, ни костров. Детство закончилось под покровом мрака и холода, было перечёркнуто огненным всплеском войны. Потом были только служба и работа, мало что оставляющие отдыху. И у костра он не сидел с тех самых пор, которые все называют "до войны".

Ноку в этом отношении повезло немного больше - у него были дети и внуки, которых он сам, когда мрак был повержен, водил в походы.

Мы встретили утро у почти прогоревшего костра, ничуть не уставшие и готовые на предложенный Рэем эксперимент. И Рэй не замедлил появиться. Он посмотрел на костёр, на наши лица и сказал:

– Завидую.

– Что же тогда не присоединился?

– Не до того было. И сейчас не до того. Но потом как-нибудь повторим такую ночь, всей командой.

– Такую не повторить. Не будет ожидания интересного риска.

– Ну почему, скажем перед стартом к Земле.

– Всё равно не то… Но конечно повторим.

– Ну как, готовы?

– Уже время?

– Ещё нет, но уже скоро.

– Тогда летим на "Иглу".

– А зачем? Для меня нет никакой разницы, где вы находитесь в этом мире. Я немного пораньше появился, чтобы вы успели настроиться, а я расслабиться.

– Мы и так всю ночь настраивались.

– Но я не расслаблялся. Подождите несколько минут.

Рэй сел на землю возле костра, пошевелил веткой ещё недогоревшие угли, подул на них, потом погрел руки. Потом немного виновато улыбнулся и снова спросил:

– Готовы? - Обвёл нас пронзительным взглядом, - начинаю отсчёт… три, два, один, поехали.

В следующее мгновение меня буквально скрутило в клубок и со всего маху швырнуло в разноцветный водоворот хаоса. У меня не осталось тела, которое могло болеть, но оно болело каждой своей клеточкой. У меня не было чем кричать, но я вопил всем своим существом. Если бы я знал заранее, что будет настолько больно и страшно, я бы наверно не согласился… хотя нет, всё равно согласился бы, не смотря ни на что.

И я начал подавлять боль. Постепенно, последовательно, шаг за шагом. И она начала отступать. Но всё же я не успел справиться с ней сам. Я ощутил рядом присутствие чего-то или кого-то большого и сильного, а боль иссякла. Потом я почувствовал, что меня раскручивают, растягивают, наносят довольно болезненные уколы.

Я не знаю, сколько это продолжалось. Но потом я увидел свет и словно бы окончательно очнулся. Я видел тысячами глаз - все помещения "Иглы", космос, неподвижно висящую Онни. Видел катера и их помещения, видел лагерь бывших вакцев с неподвижными, словно статуи, людьми. Видел Онни и Лату со спутниковых орбит. Видел всё, причём не только в видимом спектре.

Очевидно, что моё подключение к органам чувств Рэя уже было произведено. И тогда я позвал его самого. Он откликнулся мгновенно, мыслью, пронзившей меня насквозь, абсолютно непереводимой на человеческий язык, но всё же понятной. По смыслу что-то вроде того:

"Очень рад, что ты в порядке. Ты делаешь без ошибок. Осваивайся с органами чувств. Пробуй реакции, но осторожно. Попробуй понижать свою быстроту. Я занят, подключаю остальных, не мешай, больше не спрашивай, буду свободен - сообщу".

И я последовал совету Рэя, отключаясь и подключаясь к его "глазам", мгновенно учась отсеивать несущественное и выделять важное. Посмотрел на блестящий шарик уже готового к взрыву активатора, прочитал его насквозь, убедился, что всё в порядке. Осмотрел всю Онни, уделив особое внимание на ожоги, оставшиеся на месте уничтоженного зонда, взорванного Танга и следа квантового выхлопа уничтоженного нами корабля. Да, последствия для природы Онни существенные. Я тут же всё сопоставил, рассчитал и убедился, что к счастью последствия вовсе не критические. Потом "полюбовался" на Лате затонувшим Ваком и пустыней Чёрных камней. Попытался рассчитать возможный сценарий войны, породившей эту пустыню - ничего, могущего быть принятым за достоверное, у меня не получилось ни в одной из попыток.

Потом я тщательнейшее осмотрел "Иглу". Посмотрел на замерших в рубке Рива, Ога и Реля. Конечно, замершими они не были, просто я сейчас мыслил и существовал настолько быстрее, что их секунда для меня обернётся несколькими сутками как минимум. Да, несладко Рэю жить в таком темпе.

Снижать темп я пока не собирался. Сначала осторожно попробовал подключиться к управлению. Это получилось у меня без малейших проблем. Я немного повозился со второстепенной техникой - она была абсолютно послушна. Убедившись в этом, я произвёл крошечную, едва ощутимую коррекцию курса "Иглы", приводя её в соответствие с расчётом в базовой памяти.

После этого проконтролировал работу госпиталя, состояние всех до единого пациентов. Нашёл несколько небольших отклонений, исправил их. Считал и перепроверил все методики - замечаний не нашёл. Влез в Рэеву спецлабораторию. Определил её как очень интересное место. "Пообщался" с чужим микрозондом. Успел вернуться к созерцанию космоса, когда Рэй окликнул меня:

"Держи Младшего. Объясняй, контролируй и учи сам. Мне всё ещё некогда".

Младший был ошарашен намного сильнее меня, но держался достойно. Мы с ним "побродили" по открывшимся нам чувствам и возможностям. И мальчишку охватил от этого поистине безудержный восторг. Кое-что у него получалось даже лучше, чем у меня. Например, он, особо не напрягаясь, забрался в мою память. Я еле-еле от него оторвался. Потом пришлось его ещё и воспитывать, с чем он был не согласен, но, тем не менее, всё же слушался меня.

Потом к нам присоединился Серёжка, взяв контроль над Младшим на себя - у него это получалось лучше моего. А потом очень быстро присоединились оба латянина и сам Рэй.

Взрыв активатора был по-своему красив. Из нашего многократно ускоренного времени можно было рассмотреть все его фазы и неоднородности, но вот только рассматривать было некогда. Пронзив планету, словно стекло, к нам пришёл нейтринный пучок.

Неистовое напряжение захлестнуло всех нас. Кем мы были в этот момент? Людьми? Вряд ли. Но вот, не успели ещё разлететься плазменные волны от взорванного активатора, как мы построили картину планеты, совместными в своей неимоверности усилиями.

Перед нами в специально для этого созданной искусственной реальности вращался словно бы стеклянный шар модели, прозрачная для нашего взора планета Онни. Аномалии, конечно же, присутствовали, но их было не больше, чем на любой другой планете. Но тех аномалий, которых мы опасались, не было. Не было никаких следов, связанных с деятельностью вакцев на Онни. И это нас успокаивало - можно не опасаться неизвестной угрозы, нет ничего, что мы не держим под контролем.

"Приготовиться к уходу с уровня, - пронеслась мысль Рэя, - начинаю отсчёт…"

"Погоди, - прозвучала мысль-крик Младшего, - я кое-что понял".

Рэй замешкался. А Младший, воспользовавшись этим, мгновенно словно бы расширился, проникая во всех нас обжигающей волной боли. Моё сознание помутилось, и я ясно осознал, что начинаю распадаться. Я закричал и услышал, как кричат товарищи. Но крики быстро слабели, пока не сошли на нет.

Потом, последним отблеском гаснущего сознания я услышал Зов. Он звучал словно музыка: печальная, безнадёжная, уходящая в неизвестность. Я ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Но эта "соломинка" не сломалась, не прогнулась. Прочная, как триолитовая струна, она зазвенела надеждой и начала вытягивать меня из мрака небытия, поднимать к чему-то недосягаемо-светлому.

Но я ли это был? Я. И не Я. Все мы переплавились в этой боли и в этой надежде, стали одним целым, слили воедино свою память, свои мысли, желания, свою волю, свои знания, свои мечты…

Зов всё ещё звучал, но в нём уже не было нужды. Мы поднялись из небытия, обрели Силу, обрели Власть, обрели Знание.

Всё, абсолютно Всё, что ещё недавно вставало перед нами горами проблем, стало кристально ясно и понятно. Все те загадки и вопросы, над которыми мы бились и ломали головы, находили свои единственно верные ответы.

Но одновременно с этим открылось столько нового и интересного. Столько неизведанного и неразрешимого. Уже не горы, а целые галактики загадок.

Интересное было и совсем рядом, в этой примитивной оболочке, носящей имя "Игла". Вот сотни неокрепших сознаний. Испорченные тела, примитивнейший способ исправления ошибок природы, там, где можно исправить всё одним усилием… Ещё люди, почти мёртвые. Пауза в жизни - их право, не нам их будить. Ещё люди, искорёженные и искажённые дыханием чужого мира… Что-то ещё есть? Что? Мы отшатываемся от ужаса, сколько тут этого ужаса, гибельного, предсмертного, нечеловеческого, нашего, НАШЕГО!!!

Нет, это нельзя трогать, нельзя, НЕЛЬЗЯ!!! Ещё, ещё, ещё…

Клубок запутанной информации. Знакомой, знакомой, ЗНАКОМОЙ!!! Дороги тех, кто несли гибель, планы тех, кто несли гибель, мечты тех, кто собирается нести ГИБЕЛЬ??? Допустить нельзя. Предотвратить нельзя. Узнать нельзя, забыть невозможно.

Ещё. Что ещё? Следы, тонкие следы? Да? Они сильнее, чем хотят казаться. Любое действие впечатывается в окружающее. И чем оно сильнее, тем глубже отпечаток. Кто идёт вслед за нами по оставленным нами Дорогам?

Оставаться нельзя! Нельзя уйти!!! Круг ещё не замкнут? Круг не замкнут?! Круг не замкнут!!! Ещё не время. Время возвращаться ещё не пришло, но оно обязательно придёт.

Можно ли что-то сделать? Можно. Можно! МОЖНО!!! Вот так… так… ещё вот так… и так. Теперь всё станет гораздо интереснее и неопределённее. Вероятности ничего не сделать с Невероятным.

Мы сделали то, что были должны сделать. Я сделал то, что должен был сделать. Сделал то, что смог сделать. Остаётся лишь замести следы и расставить фигуры на поле жизни. Каждую на свою, именно ей предназначенную Дорогу.

Да, Дороги, интересные дороги жизни. Вы очень удивитесь им. И вы по своей воле пройдёте по ним, потому что это ваши Дороги. Только ваши. Моя воля - ваша воля, моя жизнь - ваши жизни, моя мечта - ваши мечты.

Всё будет так, как надо, ребята. Я больше не боюсь за вас.

Я уже растворяюсь, исчезаю. Может быть навсегда, а может быть и нет. Дороги, тысячи Дорог, миллионы, миллиарды. Только от нас зависит, по какой из них мы пойдём, только от нас, и больше ни от кого.

Не верьте тому, что будущее предопределено. Оно не может быть предопределено. Его вы сделаете сами, только сами. И сами пройдёте по своей Дороге. Прощайте… или до свидания в конце ваших Дорог.

Конец третьей книги

© Copyright Колчанов Артем (aksf@rambler.ru)