Дорога Отчаяния

19

Во дни глубочайшей, самой темной раздвоенности Микал Марголис отправлялся в длительные прогулки по Великой Пустыне, где ветер мог выдуть женщин у него из головы. Ветер дул точно так же, как последние сто пятьдесят тысяч лет и как будет дуть следующие сто пятьдесят тысяч лет, но всего этого срока не хватило бы, чтобы вымести чувство вины, поселившееся в сердце Микала Марголиса. У него было три женщины: любимая, любовница и мать; в точном соответствии с теориями многоученых астрономов Универсуума Ликса о нестабильной динамике систем трех звезд, Микал Марголис, бродячая планета, носился беспомощно в полях притяжениях своих женщин. Иногда он тосковал по надежной любви Персис Оборванки, иногда жаждал сладострастной остроты Марии Квинсаны, а иногда, когда вина грызла его желудок, он искал материнского прощения. Иногда он стремился совершенно освободиться из гравитационного водоворота и обрести свободу.

Прогулки в пустыне были попытками бегства. У него недоставало отваги на окончательный побег и освобождение от сил, которые разрушали его; несколько часов, проведенных в одиночестве среди красных дюн, в отдалении от женщин–звезд — вот и все, что он мог себе позволить; однако в эти часы он был совершенно, сладостно одинок и мог прокручивать свои фантазии на экране воображения: пустынные всадники; мрачные, неразговорчивые стрелки; дерзкие авантюристы в поисках исчезнувших городов; одинокие золотоискатели, приближающиеся к материнской жиле. Он часами карабкался вверх и вниз по склонам, побывал всем тем, чем ему не позволяли быть его женщины, и пытался ощутить, как ветер уносит, а солнце выпаривает из него чувство вины.

В этот день ветер не дул, а солнце не светило. После ста пятидесяти тысяч лет непрерывного ветра и сияния наступил перерыв. Плотный слой облаков лежал над Великой Пустыней, широкий, как само небо, черный и свернувшийся, как дьяволово молоко. Это было наследство кометы 8462M, сконденсировавшийся водяной пар, накрывший большую часть Северо–Западного Чертвертьшария и изливающийся дождем на Белладонну, Меридиан, Трансполярис и Новый Мерионедд — на все города, за исключением Дороги Отчаяния, каким‑то образом забытой. Микал Марголис, странник в дюнах, мало знал об этом, а интересовался еще меньше: он был земным, а не небесным ученым, и к тому же углубившимся в собственные мысли: вот–вот он совершенно случайно сделает важное открытие.

Песок. Презренный песок. Красный гравий. Ничего не стоящий; Микал Марголис, в глазах которого блеснула вдруг искра откровения, наклонился, чтобы набрать его в горсть и пропустить сквозь пальцы. Он сжал в кулаке остатки, поднялся на ноги и огласил Великую Пустыню воплем восторга.

— Конечно! Конечно! Конечно! — Набив пакет для завтрака песком, он пустился в обратный путь и всю дорогу отплясывал.