Нити судьбы. Дорога жизни

Глава 16

Остаток дня шли медленно, у Лайи от побоев болело всё тело. Быстрые шаги лишь усиливали боль, поэтому, не доходя до планируемого населённого пункта, решили снова сделать привал. Лайя сразу улеглась на землю, не в силах больше шевелиться, и уже оттуда наблюдала за перемещением мужчин. Костер они организовали довольно быстро. Девушка вдруг поймала себя на мысли, что всегда ждет вечера. Нет, не только для того, чтобы отдохнуть. А просто чтобы побыть рядом в особой, уютной обстановке. Это создавало иллюзию чего-то большего… Дружбы?

Разделив между всеми скудную трапезу, Тэмин предался размышлениям, какое именно блюдо он выберет первым, когда они доберутся до таверны в Налии. Лайя слушала его и улыбалась, невольно вспоминая прошлое и сам город. Она никогда не думала, что снова осмелится там объявиться.

Тэмин вдруг пересел к ней поближе и спросил:

– Догадываюсь, что вопрос неприятный, поэтому, если не хочешь, не отвечай, но… Как ты смогла так долго быть вне закона и скрываться?

– Магия у ведьм проявляется не сразу в полную силу. Обычно это какие-то хаотичные и единичные всплески энергии, появляющиеся при особо сильных эмоциональных встрясках. И если нет свидетелей ворожбы или порочащих родственных связей с другими представителями ведьм, то есть вероятность дожить до взрослого возраста. Ведьма становится ведьмой окончательно в двадцать один, тогда же появляются руны на ногах. И если руны, в принципе, скрыть можно: просто не показывать никому ноги, не вступать в отношения, – то с ворожбой – проблема. Мы не можем не колдовать. Нет-нет, да нужно выпустить свою суть на свободу. Проявленная магия оставляет за собой след. Наиболее талантливые маги, они же ищейки, легко могут взять этот след, а там уже дело удачи и времени.

Глаза невольно нашли глаза мага. Её бывший враг. Как же хорошо, что судьба не дала встретиться им раньше. Тогда всё было бы иначе. Взгляд Фенриса потеплел, словно её чувства сейчас разделил.

– Поэтому с постоянным местом жительства у меня проблемы теперь, – грустно продолжила Лайя. – Та деревня, где по моей вине погибли люди, окончательно поставила на мирном существовании крест.

Она на какое-то время замолчала, вдруг вспоминая… А потом тихо заговорила, сама не понимая, зачем это рассказывает:

– Я довольно долго скиталась по лесам, избегая основных дорог и населенных пунктов. На одном месте долго не жила, плавно уходила на запад, ближе к Виллии. В тех краях почти не бывает монстров, поэтому перемещение было относительно безопасным. Последнее своё укрытие мне пришлось покидать в спешке: меня преследовали. На охоте я применила заклинание, пытаясь уловить след добычи, а в результате стала добычей сама: в тех окрестностях находился отряд Инквизиции. Больше я уже не могла позволить себе даже короткой передышки. На ночлег толком не останавливалась, целенаправленно охотиться нельзя было, поэтому ела только то, что попадалось на пути. С водой тоже наметились проблемы: та местность у гор не располагала водоемами. И я решила снова рискнуть, свернула в сторону города, собираясь раздобыть себе хоть немного еды и монет.

Лайя грустно хмыкнула и потерла глаза руками, проговорила себе в ладони:

– Неправильное было решение, лучше б в лесу сдохла бы… – Она снова уставилась на костер и заговорила внезапно севшим хриплым голосом: – Физические силы были на исходе, от голода шатало, голова кружилась, магии тоже толком не осталось… Чрезмерно потраченные физические силы забирают магические, и наоборот. Собственно, только из-за своего дара и продержалась на ногах так долго. Но я упорно продолжала идти. Город был совсем близко. И ведь почти дошла… – Лайя осеклась, а потом еле слышно повторила: – Почти дошла. Они появились, словно ниоткуда, или я просто потеряла бдительность и не заметила приближения, не знаю…

Стояла тишина, лишь дерево потрескивало в объятиях огня. Мужчины были не в силах вымолвить ни слова. Все смотрели на неё с ужасом. Пояснять, что именно тогда произошло, не было смысла.

– Очнулась я в какой-то яме, присыпанная ветками и листьями. Подозреваю, что они посчитали меня мертвой, поэтому и решили спрятать тело. Мои вещи, да и оружие валялось рядом, – при виде недоумения, возникшего на лицах спутников, с горькой ухмылкой пояснила: – Это были не разбойники. Одежда на них была дорогой, значит, монеты водились. Тогда к чему им моё старое оружие и альбомы с рисунками?

– Ты же их убила? – с надеждой прошептал Тэмин. – Скажи, что убила?

Лайя запрокинула голову и громко расхохоталась, заставляя мужчин вздрогнуть и поежиться. Веселье оборвалось так же резко, как и началось.

– Ненависть придала мне сил, она и спасла мне жизнь, позволила добраться до окраины города. Там сначала долго я отлеживалась в каком-то заброшенном доме, а когда тело немного отошло от пережитого, раздобыла себе одежды: то, что осталось на мне, сложно было назвать таковой, – украла монеты, еду. – Она специально задержала взгляд на лице Чонсока, ожидая увидеть там осуждение, но в глазах воина была лишь боль и сочувствие. Лайя резко отвернулась. Ненавидела жалость. – Потребовалось время, но я нашла их, – улыбка на лице стала нежной, словно она говорила о чём-то очень возвышенном. – Каждого. И убила. Не сразу. Они должны были прочувствовать, пожалеть каждой клеточкой своего тела, что воспользовались тогда моей беспомощностью.

Она вдруг пожала плечами и снова вернулась в спокойно-задумчивое состояние.

– Лишь одному повезло – умер быстро. Неплохой был боец. Он мне и оставил эту рану на боку, которая почему-то очень долго не заживала. Подозреваю, нож был смазан каким-то ядом, который я так и не распознала. – Она невольно приложила ладонь себе на ребра. – Кстати, все оказались молоденькими сынками богачей… Был в этом и плюс: после, я забрала из их домов всё, что представляло ценность. Правда, всё остальное обернулось минусом. Меня стали разыскивать не только ищейки Инквизиции, но и люди комиссара Виллии. Больше я в города не заходила, иногда в тавернах маленьких поселков закупалась, и всё. Остатки добытой роскоши решила потратить на еду в той таверне, где и встретила вас.

– Чудовищная страна, – зло проговорил Чонсок, – беззаконие и отсутствие морали.

– Ладно тебе, – иронично усмехнулась Лайя. – Как будто в империи не так…

– Не так, – уверенно ответил азур. – Те… – Он запнулся, но так и не смог сказать слово «люди». – Они были состоятельными, значит, получили должное воспитание и…

– Да брось, – перебила его Лайя, – причем здесь воспитание? Они были молоды и пьяны, а тут оборванка полуживая идет, почему не развлечься? Никто не узнает и не хватится её. Монеты и связи родителей подарили чувство безнаказанности.

Чонсок от её слов поменялся в лице и отвел взгляд, больше ничего не говорил, лишь задумчиво рассматривал свои руки, мыслями явно пребывая не здесь.

– Дело не в стране и не в нации, – спустя время проговорила Лайя, – дело в людях, в их природе, во тьме, что живет у каждого в душе, и в том, что они этой тьме поддаются.

Лайя вдруг поняла, что сегодня чуть не приключилась та же история. Если бы не её спутники… Они спасли её. В глазах защипало от подступающих слез. А ведь она так и не сказала…

– Спасибо, – прошептала она, так ни на кого и не смотря.

Ей никто не ответил. Чонсок ещё больше сник. Фенрис перевел взгляд на огонь, и теперь языки пламени плясали в его зрачках, скрывая истинные чувства. А Тэмин одной рукой обнял девушку и молча уткнулся лбом в её плечо.

Время развеяло страшные слова, а ночь поглотила ужас. К Лайе пришел покой, а мирное сопение Тэмина, что явно собрался спать, пристроившись у неё на плече, вызывало едва заметную теплую улыбку.

– Я всё гадал, как отряд Инквизиции нашел меня, – словно размышляя вслух, произнес через некоторое время Фенрис. – Люций был из новеньких, опыта мало. Его не могли отправить на поимку сбежавшего мага, что уж говорить про ведьму. И всё же он удивительным образом нашел обоих. Теперь, когда я знаю твою историю, всё складывается в более-менее понятную картину. – Поскольку картина была понятна только ему, эльф решил пояснить: – Комиссару в особо важных делах порой помогают ищейки. Думаю, Люций, расследуя убийство тех богачей, шел как раз по твоему следу и на той поляне ловил тебя, как убийцу, а не как ведьму. Я вышел неприятным бонусом.

– В любом случае теперь, когда тебя видели со мной, для поимки обоих они пришлют самого лучшего, – усмехнулась Лайя, смотря на Фенриса.

– Не пришлют, – серьёзно ответил ей эльф, – ведь самый лучший с тобой.

Неважно, что именно хотел сказать Фенрис, сердце девушки радостно ухватилось лишь за последние слова. С ней. Он с ней. Она посмотрела в его большие синие глаза и окончательно забыла об окружающих. Все мгновения, проведенные вместе с ним, все прикосновения, страсть, которую испытали прошлой ночью, даже не касаясь друг друга, всё это словно сгустило воздух между ними, волнуя тело, откликаясь в душе.

Тэмин кашлянул, громко, прямо над ухом. От неожиданности Лайя вздрогнула, а потом сердито отпихнула его от себя, скидывая обнимающую её руку, которую только сейчас почувствовала, воспринимая ранее как данность.

– Кто хочет первым заступить на пост? – наигранно вежливо поинтересовался Тэмин.

– Ложитесь, я ещё посижу, – сказал Фенрис.

– Хорошо, – бодро согласился юноша, поднимаясь, а потом позвал девушку: – Лайя!

– М-м-м, – отозвалась та.

– Ты больше так не делай, – попросил он.

– Как? – настороженно спросила Лайя.

– Не улыбайся, когда рассказываешь про убийства и прочие гадости. Выглядишь люто. А когда ты хладнокровно перерезала горло тому пареньку, у меня вообще кровь в жилах застыла. Серьёзно, как спать теперь? Споёшь мне песенку, чтобы я заснул? – и Тэмин сделал испуганное лицо.

– Вот ведь! – Лайя извернулась и пнула его по ноге. От резкого движения заболели ушибленные бока, она схватилась за них и тихо буркнула: – Больше никаких песен…

Глаза сами нашли эльфа. Он тоже услышал и бросил на неё мимолетный взгляд. Оба поспешили отвести глаза.

– Всё-таки я что-то вчера пропустил, – сказал Тэмин, обращаясь самому к себе, устраиваясь под боком у Чонсока.

***

Утром Лайя ощутила все прелести вчерашних побоев, и теперь лишние движения старалась не совершать. Чревато было новым приступом боли. Доспех девушка даже не пробовала надевать, оставила лежать на земле.

– Фенрис, достань, пожалуйста, свой меч, – попросила Лайя и подошла к нему, стараясь не морщиться, чтобы не выдать своё состояние, – подержи вот так, я хочу посмотреть, что с лицом.

Девушка посмотрела на своё отражение, немного смещая голову то вправо, то влево, чтобы увидеть весь масштаб бедствия. Нос распух, на щеке красовался большой синяк, а губа была рассечена. Зеленые глаза казались огромными на осунувшемся лице. Лайя закрыла глаза, мысленно выдыхая, досчитала про себя до пяти, пытаясь успокоиться и принять равнодушный вид. Не то чтобы её очень волновали внешние данные, но…

– Спасибо, – сказала девушка, не смотря на эльфа.

Ещё один взгляд, полный сочувствия и жалости, она бы не выдержала. Лайя подошла к своим вещам. Надо всего лишь наклониться и поднять сумку. «Ты сможешь, давай, сейчас», – подбодрила она себя мысленно.

Фенрис поднял её сумку, одел себе на плечо и закрепил лук за спиной, её ножны с клинками подкинул Тэмину. Тот ловко поймал и пристроил у себя, ни слова не говоря. Затем эльф поднял с земли её плащ, отряхнул и бережно одел на Лайю.

Фенрис и Тэмин одновременно подошли и предложили свои согнутые в локте руки, чтобы девушка могла опереться, и замерли, посмотрев, сначала друг на друга, а потом на неё. Ситуация была бы комичной, если бы ни охватившая Лайю растерянность. На неё смотрели с хитрым блеском карие глаза азура и с вопросом и ожиданием синие холодные глаза эльфа. Неважно кто какие преследовал цели, но они заставляли её сделать выбор, и девушка четко это понимала. Играть по чужим правилам не собиралась. Она прошла мимо них, проигнорировав их руки.

Лайя старалась идти так быстро, насколько позволяла её боль, растекающаяся по спине при каждом шаге. Через какое-то время с ней поравнялся Чонсок и подстроился под её ход. Она удивленно посмотрела на него. Воин согнул в локте руку, приглашая. Выглядело предложением перемирия. Прежняя обида на его слова и тот поступок всколыхнули душу, вызывая желание отказаться. Он по её глазам всё понял и в почтении чуть кивнул, принимая любое её решение, но руку так и не убрал.

Она вспомнила слова Тэмина об империи и том, как у них относятся к магии, и подняла на воина глаза, встречаясь с его серьезными, ища там ответы на свои вопросы. Он не раскаивался в содеянном и не жалел о тех словах про ведьму, но давал себе шанс понять и принять необычность спутницы, и вместе с тем предлагал и ей простить его настороженность. Это прочитала. Он снова понял её и снова кивнул, на сей раз чуть улыбаясь.

Лайя сдержанно улыбнулась и коснулась руки. Сначала несмело, прислушиваясь к собственным ощущениям, привыкая к его близости, а потом уже увереннее обхватила, перенося часть веса на предложенную опору. Сразу стало легче идти. Лайя ещё раз взглянула на него, но на сей раз благодарно. И Чонсок ещё раз улыбнулся ей, но на сей раз по-настоящему.

Сначала их обогнал Тэмин, уходя далеко вперед, а после так сделал и Фенрис. Интуиция подсказала Лайе, что снова будут проблемы, причем сразу с обоими.

– Переживут, – только и сказал Чонсок.

И он был прав. Танэри и эльф довольно скоро снова появились в поле зрения и шли уже, далеко не отходя.

Устраивать небольшие привалы по дороге Лайя отказалась, мечтая поскорее уже добраться до города, где можно будет нормально поесть и помыться. Они держались в стороне от главной дороги, избегая встречи с другими путниками, стекающимися в город с разных краев на ярмарку. Остановились недалеко от города, укрывшись в пустующем полуразрушенном доме на самом краю умирающего селения.

– Ждите здесь, – сказал Фенрис. – Я найду нам дом, проверю обстановку и сразу вернусь. Как и говорил раньше, лучше будет разделиться, вы пойдете через главные ворота, а мы с Лайей через потайной проход.

– Я не понимаю, а почему мы не можем все вместе пройти по потайному проходу? – поинтересовался Тэмин.

– Если о нем будут знать танэри империи, то он уже не будет тайный, – ответил эльф.

Лайя испугалась, что снова разразится конфликт, но Тэмин совсем не обиделся, а, понимая, просто кивнул в знак согласия. Девушка глянула на эльфа. В бегах, если его найдут, то, скорее всего, казнят, но он всё равно беспокоится о безопасности королевства. Удивительно…

Как только Фенрис скрылся из виду, девушку охватило беспокойство. Там могут быть, да и, скорее всего, есть, солдаты Инквизиции, городская стража, патрули. А вдруг его схватят? Он же слишком приметный. Если заставят снять капюшон, то его лицо ни с кем не перепутаешь. Воображение всё подбрасывало и подбрасывало картинки. И чем больше проходило времени, тем сильнее Лайя себя накручивала.

В попытке успокоиться, она достала альбом и решила что-нибудь нарисовать. До темноты как раз есть ещё несколько часов. Лайя задумалась, перебирая в памяти воспоминания, которые спустя время захотелось бы прожить снова, обычно только такие и оставляла себе на бумаге. И всё меркло по сравнению с тем вечером. Сердце забилось чаще, а рука стала водить по листу.

Синие глаза, потемневшие от страсти и смотрящие на неё… Приоткрытые губы, рассеченные шрамом, с которых срывается учащенное дыхание… Изящные пальцы, судорожно впивающиеся в землю… Тело, застывшее в напряжении, как стрела… Мужчина, который в то мгновение принадлежит только ей, а она ему…

Лайя закончила рисунок уже на закате. На неё с листа смотрел Фенрис. Она провела пальцем по его шраму. Хотела бы сделать так вживую.

– Из города вышел небольшой отряд, – тихо проговорил Тэмин.

Лайя поспешила убрать альбом в сумку и поднялась, встала возле танэри, чуть выглядывая. Действительно, из города в их сторону шли вооруженные люди. Волна ужаса затопила душу, а в голове разом заметались мысли.

– Будет забавно, если эльф сдал нас взамен прощения от Инквизиции. Как думаете, за поимку ведьмы его помилуют? – танэри озвучил тайные страхи Лайи, которые она старалась откинуть, не соглашаясь верить в возможность такого исхода.

Отряд был всё ближе. Солдаты шли строем. Позади них на некотором отдалении шел человек в мантии. Маг, а значит, ищейка. Лайя сжала рукоять своего кинжала. Бежать. Надо бежать. Прямо сейчас. Тогда у неё будет шанс спастись.

– Не говори глупости, – едва слышно произнес Чонсок. – Фенрис не будет нас сдавать, тем более её. – Он с силой сжал локоть девушки, обращаясь уже к ней: – Успокойся и сиди тихо. Ни звука, ни шороха. Все остаются на месте.

Воин отошел вглубь дома, подальше от дыры в стене, через которую они просматривали дорогу, достал меч и замер. Тэмин поступил так же. У Лайи всё ещё сжималось от страха сердце, но способность ясно мыслить постепенно возвращалась. Спокойствие и сосредоточенность спутников давали ей выдержку и силу.

Время тянулось бесконечно долго. Возле их дома никто не проходил, значит, отряд повернул на первой развилке и ушел в сторону. Опасность миновала, и к Лайе вернулось её беспокойство по поводу длительного отсутствия эльфа. Когда девушка услышала тихий хрипловатый голос Фенриса, чуть сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

– Без происшествий? – он бегло пробежался по всем взглядом.

– Да, – ответил Чонсок.

Фенрис дал ему два увесистых мешочка с монетами и сложенную бумагу.

– Отдашь на воротах стражнику сначала письмо, потом монеты, а после идите к таверне «Три стихии», ждите неподалеку, я вас там встречу.

– Как её найти? – спросил Чонсок

– От главных ворот прямо по дороге, а дальше полно указателей, это самое знаменитое место, там всегда много народа ошивается, так что ещё двое не будут бросаться в глаза.

Фенрис повернулся к девушке.

– Готова?

Не готова, но что это изменит? Лайя утвердительно кивнула. Перспектива оказаться в городе, где много людей и стражи, пугала её, но вслух подобное высказать никогда б не решилась.

Они долго шли по бездорожью в сторону от главных ворот. Остановился Фенрис внезапно, отодвинул неприметную решетку у самой стены, окружающей город. В открывшееся отверстие сначала пропустил Лайю, а потом забрался сам, сразу же возвращая решетку на место.

Спустя время глаза девушки привыкли к полумраку, и она смогла осмотреться. Туннель, в который они забрались, был явно специально построен. Он был небольшим и по щиколотку заполненным какой-то зловонной жижей. Лайя догадалась, что этот туннель служил выводом излишек воды с улицы, а также частично отводил использованную воду из домов. Значит, дорога предстояла та ещё.

Фенрис отправился дальше, и Лайя поспешила следом. Туннель, казалось, не имел конца и края. Он многократно разделялся на ответвления и петлял. Лайя сначала пыталась запомнить дорогу, но усталость и нервное напряжение последних дней ослабили внимание. Ноги и спина опять разболелись, и всё, о чем могла она думать, – это о том, чтобы как можно скорее принять горизонтальное положение.

Когда они выбрались на поверхность, девушка с удовольствием втянула носом прохладный ночной воздух.

В этой части города людей почти не было, поэтому всю оставшуюся дорогу они проделали в одиночестве. Через какое-то время Фенрис остановился у одного из домов. Немного повозившись с ключами, они попали внутрь.

– Это наше временное жилище, обустраивайся, я схожу за азурами, – сказал Фенрис и ушел, оставляя её одну.

Как только дверь за эльфом закрылась, Лайя со стоном улеглась прямо на пол. Всё так болело, что слезы подступали к глазам. Она лежала в темноте, не в силах собраться с духом и подняться, и надеялась, что мужчины придут не очень быстро – не хватало, чтобы они её застали такой. Она перебирала в уме поддерживающие заклинания, но так ничего толкового не смогла вспомнить. Понимая, что сейчас все вернутся, ведь прошло уже достаточно много времени с ухода эльфа, Лайя на коленях подползла до ближайшей лавки и, опираясь на неё, поднялась. Зажгла лампу и осмотрелась. В доме было два этажа. На первом была одна просторная кухня-гостиная со столом, стульями, навесными шкафчиками, стеллажом и камином. Значит, спальни на втором.

– Просто блеск! – вслух сказала девушка. – Придется ползти на второй этаж.

Она держалась за перила и аккуратно, шаг за шагом, преодолевала ступени. Поднявшись, распахнула первую попавшуюся дверь, на ходу скинула с себя плащ, отстегнула ножны с клинками и уронила на пол, туда же полетел лук с колчаном и сумка. Дошла до кровати и завалилась прямо в одежде. Кинжалы на поясе впивались в бок, но снимать их лежа было неудобно, поэтому девушка заснула прямо так, свесив ноги с кровати, ведь снять сапоги тоже не хватило сил.