Домино

Глава 7

Каталог вовсе никаким каталогом не был. Это была таблица, в которую собиралось описание всех встреченных тварей с краткими характеристиками, временем встречи и технологией подавления. Что хорошо — она постоянно обновлялась, как только появлялся кто-то новый, его сразу заносили в таблицу с максимально подробным описанием. Что плохо — попыток нормальной классификации просто не было. Так, в одной графе жили черви большие и малые (те самые, которых мы встретили в пещере Кима-младшего), хотя по наносимому ущербу они принципиально отличались между собой. Мелкие обжигали, а большие в первую очередь душили, а обжигали уже несильно. Их объединяло только отдаленное сходство в форме: они все были длинные и ползучие. Но я бы не торопился относить их к одному виду, хотя возможно это разные фазы развития.

Самой увлекательной колонкой было описание столкновения, вот здесь местный боевой гений развернулся во всю ширь. Я с удовольствием прочел, как Прохор Осадник в одно лицо вынес стаю монолаповых шароголовых, хотя они и пытались взять в его в клещи превосходящими силами противника, но удача изменила клану супостатов и метод подсечки единственной лапы нападающих полностью себя оправдал. После утраты лапы шароголовые прекратили атаки и совершили попытку мутации в шары с ложноножками, но ни одна из мутаций не была завершена. Прохор отметил, что незавершенная спонтанная эволюция вида была большой потерей для науки, но при этом немалой удачей для него лично. Очаровательно, разделяю сожаления Прохора, действительно интересно, смогли бы шароголовые снова отрастить себе лапу. Хотя ничего более идиотского, чем единственная нижняя конечность, я себе представить не могу.

Таблица была отсортирована по времени обнаружения тварей, самые новые — наверху. Но по этим записям невозможно было отследить, насколько твари стали опасней, потому что гораздо заметней было повышение писательского мастерства. И названия особей стали гораздо остроумней. Если черви большие и малые были обнаружены сразу, как только на Домино появились желающие лезть в пещеры, то тварь, с которой мы столкнулись вчера, назвали Ластырь. Потому что у нее были ласты и еще потому, что ее оболочка, если от нее не увернуться, налипала на домайнеров как пластырь. Очень остроумно. Интересно, что бригада, столкнувшись с этой тварью, угрохала ее почти случайно — они палили в нее и палили, тварь в состоянии пузыря все время наращивала толщину стенок, но делала это методом перекачивания пузырчатого ресурса на тот бок, который атаковали люди. А задняя сторона в это время истончалась, и в какой-то момент надувшийся пузырь налетел на острый угол пещеры и лопнул сам, облепив бригаду остатками оболочки.

Я показал Ластыря Драку, тот хмыкнул, сказал, что еще не видел этой записи, авторизовал меня в таблице и велел мне в эту же графу дописать нашу историю — с успешным протыканием пузыря копьем, обработанным авторским составом. Я вписал, Драк еще подумал и присвоил составу название по моей фамилии — Бантий. У меня возникли сомнения, стоит ли патентовать состав, который в моем мире называется просто покрытием из игл магобраза, и ничем особенным не является. Тут уже присоединился Котий и заявил, что стоит, и не только здесь, но и там. Я совсем застеснялся и вероятно даже покраснел, ведь само покрытие придумал совсем не я. Драк с Котием одновременно закатили глаза и сказали, что только из уважения ко мне они запатентуют состав только здесь, и Котий умчался к своему компьютеру подавать заявку в местный реестр.

Мои сомнения на этом не закончились, я все еще не мог понять, зачем столько шума из-за заведомо ограниченного ресурса. В чехле у меня осталось еще штук сто иголок, но потом они закончатся, и говорить будет не о чем.

— Ну, во-первых, — заявил Драк, — если будет спрос и смысл, ты сгоняешь домой через Землю. Во-вторых, можешь подрядить кого-нибудь там у себя, пусть пришлют. В-третьих, отсюда может проковыряться к тебе прямая дырка, тогда смотаться домой будет совсем просто. Ну и, наконец, мы ничего серьезного не планируем, просто одна зацепочка на будущее, мало ли что, глупо отдавать другим инициативным персонажам.

— Вот сколько у тебя патентов? — вмешался вернувшийся Котий.

— Ни одного пока…

— А теперь будет.

Звучало приятно, но все равно было в этом что-то неправильное. Я поставил себе мысленно галочку, чтобы в следующий раз изобретение было собственным. Я попытался продолжить чтение каталога, но меня то распирало от гордости обладателя патента, то накрывали муки совести. Через полчаса внутренней борьбы я отложил планшет в сторону и решил продолжить завтра.

Утро встретило серым небом в окне и обещанным дождем. Мне даже показалось, что я слышу звуки дальних раскатов грома.

Когда я выполз на кухню, Котий и Драк уже сидели там и при виде меня приняли человеческую форму.

— Чай! — радостно заявил Котий, явно имея в виду, что чай надо сделать мне.

Я пошел ставить чайник.

— Так что же вы тут просто так сидите? И даже не позавтракали?

— Нет еще. Ждем твою кашу, у тебя вчера вкусно получилось.

Вот хитрые морды. Почему-то им ужасно нравится, когда я что-то делаю с плитой, особенно когда плита меня не слушается и меняет температуру по своему усмотрению.

Я заварил чай, нашел банку с такими же цветочками, как была вчера у Александра Николаевича, сварил кашу и разложил по тарелкам. Хитрые морды с довольным видом уселись есть.

Ветер дул в нашу сторону, дождь лупил по окнам как бешеный и стихать не собирался. Я попытался вспомнить, забрал ли я копье с Термитом из машины, вспомнил, что да, и мысленно надавал себе по башке за то, что вчера опять не зарядил ружье. Займусь сразу после завтрака, хотя сейчас и не едем никуда. Тут меня посетила еще одна мысль.

— Народ, а как себя чувствует фиррий под дождем?

— В зависимости от фазы готовности, — ответил Котий, — если четверть цикла прошла, то ему ничто: он сохнет сверху вниз. А если только залили, то не очень, вода глубоко не пробивает, но верхний слой становится слегка покоцанным, и это некрасиво. Можно располировать, но надо заводить горелку-полировщик и к ней баллоны, причем баллоны гораздо дороже, чем горелка. Совсем плохо, если только что залили, тогда туда еще и мусора нанесет, его потом никакими силами не вырвешь, поэтому почти у всех есть погодный зонтик.

— Такая же защита как у нас?

— Нееет, — развеселился Драк, — у нас злая постоянная защита, а у них умеренная и краткосрочная. Каждый такой зонтик работает сутки, защищает только от дождя и ветра, и его надо все время обновлять. К счастью, у нас такое не часто, и к вечеру наверняка стихнет, так что все, кто выставил защиту вечером, могут спокойно сидеть дома.

— А почему вы не предлагаете свои услуги?

— Вот еще, — фыркнул Котий, — мы не разбазариваем нечестные преимущества. Хватит им и зонтиков.

— Зонтики тоже вы делаете?

— Нет, это народ с Бодайбо умеет. Господа Бульдегомы этим не занимаются, хотя могут, а их друзей Осадников целый бизнес на этом стоит. Вот и пусть зарабатывают.

— Прохор Осадник? — вспомнил я знакомое имя.

— Да-да, и он, и его дети, тоже, кстати, надо тебя познакомить. Отличные люди, вот кому не жалко будет нож с твоим покрытием подарить. Они и оценят, и будут благодарны, в отличие от некоторых.

Тут Драк с Котием зафыркали и поведали мне о подлой семье Араужо, которые приехали на Домино примерно в одно время с Драком и Котием, очень хотели общаться и делиться ресурсами. Делиться так, чтоб всё себе. Они так утомили моих друзей, что те решили сделать им подарок, который занял бы их на некоторое время: объяснили, что дело за стандартизацией, рассказали, что будут делать фиррий размером под типовой аккумулятор и предложили сделать общий заказ на формы у Александра Николаевича, чтобы сэкономить.

— Ну и что ты думаешь? — кипел Драк, — они побежали мутить воду в Клуб продавцов и рассказывать, как мы планируем захватить весь рынок. Хорошо, что мы уже обсуждали этот план и с Бульдегомами, и с Кимом, и с полоумным Бертом, просто никого еще не убедили на тот момент.

Как я понял, вышло необычайно забавно. Паника Араужо убедила всех сомневающихся, что Драк с Котием дело говорят, и надо прислушаться. Очередь к Александру Николаевичу растянулась на четыре месяца, и даже пещера, которую Араужо чудом отхватили, им не помогла. У них кончились деньги, они уехали за кредитом и потом уже не вернулись. Отличная вышла история. На этой жизнеутверждающей ноте я пошел заряжать Термит, больше откладывать было нельзя.

Пустой Термит на ощупь был грустным, как будто обиделся на мою забывчивость. Казалось, что заряд блока фиррия опустился ниже нуля, хотя такое и невозможно. Я подавил в себе желание сопереживать ружью, а то еще неизвестно до чего можно было бы додуматься и крепко ухватил его за ложу, ну-ка заряжайся, нечего тут рассусоливать. Ощущения моментально изменились, ружье утратило свою грусть, а руки закололо. Стало похоже, что Термит заряжен полностью. Не может быть, я тогда с половинной батареей час просидел, а теперь что? Понес на всякий случай ружье к Котию проверить.

Котий с Драком все еще сидели на кухне и с интересом потрогали ружье.

Оба подтвердили, что заряд полный.

— У тебя, наверное, уровень подрос, у нас это бывает, — высказал предположение Котий.

— А как узнать?

— Можешь при случае к Роману Николаевичу подойти он замерит.

— У него прибор есть! — поднял палец к небу Драк.

— А вы не можете определить?

— Нет, — улыбнулся Котий, — да и незачем. Это бесполезная информация. В школах да, изменяют, чтобы нагрузку аккуратней давать, а взрослые особи так и так на рожон лезут, с любым уровнем. Если угадал с нагрузкой, значит, вырастешь, не угадал — стагнируешь или погибаешь. Все равно неизвестно, что тебя ждет здесь завтра, так что незачем и мерить.

Я не нашелся что ответить, сраженный этой логикой. Но все равно приятно, что у меня прогресс. Теплое чувство уверенности разлилось в груди, но я не дал ему перейти в экстаз, покивал друзьям и пошел дальше изучать каталог. Следующие несколько часов прошли в попытках запомнить описания самых опасных тварей, но мешали красочные рассказы домайнеров о битвах с пещерными существами. Каталог был похож на эпос, и к каждой твари прилагался минимум пяток шикарных историй. Я нашел уже знакомого мне лягушария, который фигурировал здесь под названием Лапушка, и с восторгом прочел рассказ Роберто Греко о том, как истратив на метровую Лапушку весь заряд, он решил исполнить ей арию Nessun Dorma, надеясь, что звук вызовет необходимую реакцию. Почему звук? Ну а почему нет? Тут такая акустика. Действительно, Лапушка начала раздуваться после первых звуков, на четвертом Nessun Dorma покрылась радужными разводами, а на строке Tu pure, o Principessa лопнула и исчезла без следа. Но, как писал автор, он никогда не искал легких путей и исполнил арию до конца. «И за хор я спел тоже, чтобы ничего не упустить», аккуратно добавил он. Я хохотал так, что не мог остановиться, представляя неизвестного мне Роберто Греко, поющего арию в пустой пещере.

На мой хохот заявился Драк, заглянул в планшет и скривился.

— Вот познакомишься с ним на собрании, посмотрим, насколько тебе будет смешно. Это тот самый полоумный Берт.

Успокоиться я все равно не мог, поскольку развидеть картину арии в пещере было невозможно.

Но тут с кухни вкусно запахло жареным, и мы помчались смотреть что там.

Пахли цыплята, которых Котий запланировал потушить в сметане, а сейчас обжаривал. Драк превратился в дракона и завис над сковородой, намереваясь сожрать одного из цыплят прямо так, но Котий смахнул его в сторону, даром что оставался в человеческой форме.

— Ждать, я сказал. Будет вкусно.

Драк отлетел в сторону, очеловечился и сел с сердитым видом за стол:

— Портишь продукт.

Котий только ухмыльнулся. Впрочем оставшаяся часть готовки заняла буквально минуты и скоро перед каждым стояло по цыпленку.

— Я бы и так съел, — продолжал бубнить Драк.

— Я знаю твою логику. Проклятые хоббитцы испортили кроликов. Скажи, невкусно?

— Вкусно, — признал Драк.

— А откуда здесь сметана? — поинтересовался я, обгрызая крыло.

— Эту Лампоне вчера привезли, пока вас не было. Рядом с ними теперь еще и молочная ферма, и они вместе с ее хозяевами привозили образцы. Их там пятеро, всех зовут Латтаи, я записал. К нам приезжал Серджио, отличный мужик, мы договорились с ними собраться на ризотто. В холодильнике лежат еще сливки и два мягких сыра. А, нет, уже один, первый я съел. Мне все понравилось, вы тоже попробуйте. Оставили телефон, предложили заказать еще что-нибудь.

— Сыр я люблю, — заявил я.

— А я нет! — заявил Драк.

Теперь улыбнулись мы уже вдвоем с Котием. И ведь не поймешь, правда Драк не любит сыр, или выступает из духа противоречия. Впрочем, это быстро будет ясно. То, чего он совсем не любит, он не ест, а когда у него дела, вообще обходится протеиновыми кубиками.

После обеда посуда досталась мне, я вымыл ее и вернулся к каталогу. Чтение оставалось таким же занятным и малоинформативным. Как отличить обжигающую тварь от желающей тебя задушить? На ощупь. Опасную от безобидной? На глаз. Как выбрать оптимальную стратегию борьбы? Методом перебора. Нет, наверное, если с каждой из тварей по разу встретится, общие принципы в голове уложатся, да и вообще опыт — наше всё, но хотелось бы минимально подготовиться. Зато теперь мне стало понятно, почему у Домино такие проблемы с привлечением народа. Сюда едут только те, кому или все равно, где приключаться, или у себя все надоело, потому что мешок развлечений гарантирован в любом случае. Не зря ли я остался? Никогда не видел себя в качестве искателя приключений. Но как только я представил себя, что сижу как обычно в своей мастерской и с надеждой жду заказов, мне стало так тоскливо, что дальше думать о возвращении я не стал.

Чтобы день прошел не совсем зря, я попробовал накидать свою классификацию, разделив тварей хотя бы по ущербу. В идеале бы завести собственную пещеру и отследить путь развития хотя бы одного вида, или зафиксировать, что развития никакого нет, мир подкидывает нам что-то новое каждый раз. Но никто так экспериментировать не даст, вдруг твари приобретут там особо разрушительные свойства. Фиррий опять же всем нужен. Самые интересные пещеры уже заняты, а Пещернадзор мониторит появление новых.

Свежеобразованная классификация показалась мне знакомой, где-то я похожее видел. Но пока я не уткнулся в Стекающую пакость — так описывалось создание, которое широкими лентами сползало по стене, а потом резво перемещалось по полу и вполне сознательно сжигало подошвы ботинок, — я не вспомнил, что такую же тварь я видел в каталоге Кроноса, для которых мы еще в школе производили партию специального покрытия для обуви. Если это не единственное пересечение, то их опыт защиты и нападения нам подойдет. В школе артефакторики у нас был курс по эволюции опасных существ, который я прогулял почти весь, пришел только на завершающую часть, где говорили о текущем моменте. Я ведь практик, да? Зачем мне история?

Залез в сеть посмотреть, нет ли чего в сети. Пффф, еще меньше, чем я сам помню. Или недоступно от нас, или в принципе нет. Может, книжку заказать? Решил посоветоваться с Котием, он вроде бы целый университет закончил, может, он помнит, или хотя бы с Драком. Но обход дома показал, что к Драку закрыта дверь, а Котий дремлет в своей коробке. Логично, в дождь только спать, один я тут полон беспокойства.

На всякий случай, занял стратегическую позицию на кухне, первый, кто выйдет, попадется мне. Да и дождь уже заканчивался. Первым вышел Котий.