Домашний учитель для чудовища

Глава 12

17. Маленькая шантажистка

Шир, Второй Экваториальный округ, усадьба «Зеленые холмы»

Сандра Леман

тот же день

На обратном пути никто не произнес ни слова. Викки свернулась в комочек на заднем сиденье, положила голову на колени киборгу. Тот глядел в окно. Сандра старалась сосредоточиться на управлении. Если крепко вцепиться в штурвал, то можно даже саму себя убедить, что пальцы совсем не дрожат. А убедить хотя бы саму себя в этом очень важно, потому что для мисс Леман этот тяжелый день еще не закончен.

Вернувшись в усадьбу, Сандра отослала Рэнди под тем предлогом, что им с Викки надо переодеться к ужину. Она собиралась устроить девочке разнос – и не хотела, чтобы при этом присутствовал кто-то еще.

– Виктория, – начала она строго, – надеюсь, ты понимаешь, что вела себя возмутительно? Ты обещала не выходить из флаера, а вместо этого устроила нам дополнительные неприятности. Рэнди чуть не попал в полицейский участок из-за твоих… гимнастических выкрутасов!

Викки стояла перед ней, скромно опустив глаза в пол, вся такая скромная и осознавшая. Но почему-то Сандра не верила в ее раскаянье. И нарастала тревога, почти как недавно, перед заброшенным заводом.

– Ты понимаешь, что из-за тебя мы чуть не влипли? Не слышу ответа.

Викки подняла голову.

– Да, мисс Леман, – сказала она почтительно, только вот виноватую гримаску портил самодовольный блеск глаз. – Я понимаю. Я вела себя некрасиво. Обещаю, что в другой раз, когда вы возьмете меня в город, я буду очень-очень послушной.

– В другой раз? – Сандра моргнула. Нахмурилась. – Никакого «другого раза» не будет.

– Да? – Вот теперь Викки позволила себе ухмыльнуться почти в открытую. – А мне кажется, что вы еще много раз возьмете меня в город. Если, конечно, папа вас не уволит.

– Что ты имеешь в виду?

Стало вдруг холодно, словно где-то рядом включили техническую вентиляцию на продув… впрочем, тут так не делают. Тут нет принудительной вентиляции…

– А он может уволить, – так же учтиво и твердо продолжила Викки. – Если узнает, что вы возили меня и Рэнди в город. И что Рэнди там чуть не забрали на проверку.

Вот теперь холодно стало и изнутри.

Это всегда страшно. Не увольнение, нет, хотя в нем тоже ничего веселого, но… Куда страшнее, когда вместо умненькой, развитой, пусть и не очень послушной, но доброй и милой девочки перед тобой вдруг оказывается чудовище.

– И откуда же он об этом узнает? – поинтересовалась Сандра. Очень спокойно так поинтересовалась, словно о чем-то совершенно незначащем. Разве что голос ее стал чуть тише, но Викки не почувствовала опасности. Она очаровательно улыбнулась, чувствуя себя победительницей:

– Мне бы очень не хотелось ему об этом говорить, мисс Леман…

Фраза заготовлена заранее. Она уже не в первый раз ее произносит. И вряд ли такая сцена обкатана только на компьютерщике Честере. Скольких обитателей усадьбы уже взяла в оборот эта перспективная девочка?

– Очень не хотелось бы? – еще тише сказала Сандра. – А придется!

Сандра ни разу не видела себя в такие моменты, обычно не до того было, чтобы заглядывать в зеркало. Но ей говорили, что глаза ее становятся совершенно жуткими, черно-синими, словно перекаленная сталь.

Кажется. Викки успела вздрогнуть и отшатнуться… во всяком случае, попытаться.

Не успела.

Схватив девчонку за шиворот, Сандра вытащила ее из комнаты в коридор. Ошарашенная Викки не сопротивлялась.

– Где хозяин? – тем же лютым шепотом спросила Сандра у идущей по коридору Мэй Ли.

Горничная-киборг даже бровью не повела, словно каждый день наблюдала подобные сцены.

– В своем кабинете, мисс Леман, – с поклоном ответила она, продолжая мило улыбаться, и указала на дверь.

Сандра потащила ученицу к этой двери.

Она отлично понимала, что делает: рушит сказку. Не только собственную карьеру. Не только для себя. В договоре, что она подписывала, был пункт – если Сандра Леман будет уволена, не проработав трех лет, ей придется возместить работодателю деньги, затраченные на операцию ее матери и переезд.

И, разумеется, никаких рекомендаций…

Нет, Сандра не вспоминала этот пункт дословно. Внутри словно заледенело что-то, огромная такая глыба, спокойная и монолитная. Заледеневшая, прозрачная, ясная… Отдельные мысли вспыхивают и гаснут искрами на острых гранях. Домик жалко… неважно. Назад не вернут, это главное. В школе, где учится Дейзи, наверняка требуется… кто-нибудь. Да хоть уборщица! Можно будет брать подработки. Выплачивать долг придется до старости. Неважно. Работа есть. Наверняка. Работа есть всегда. Просто не все и не всегда хотят ее работать. Грязная, тяжелая, противная… Тот же Мак-Рой… ему наверняка нужен помощник… или помощница. Жестокий самодур? Неважно. Сандра будет ему улыбаться фирменной прозерпинской улыбкой: «Никаких проблем, мистер Мак-Рой!»

Дверь кабинета она распахнула, не стучась. Плечом. Плевать.

Все это не важно.

Никакая цена не велика за то, чтобы не дать ребенку превратиться в монстра.

Мистер Браун, оторвавшись от экрана компьютера, с недоумением обернулся к возникшей на пороге паре.

– Ну? – тихо и жестко произнесла Сандра. – Что ты хотела рассказать отцу? Говори сейчас! Я не позволю тебе вырасти шантажисткой!

– В чем дело? – Брови мистера Брауна, поначалу было слегка приподнявшиеся, снова сдвинулись к переносице. Происходящее, похоже, вызвало его неодобрение уже заранее.

Но это тоже было не важно.

Викки вырвалась из хватки учительницы, подбежала к отцу, вцепилась в его рукав. И вдруг зарыдала – в голос, скандально, с подвываниями и огромными слезами… стараясь при этом словно бы спрятаться за папу от нее, Сандры, и тыча в нее же обвиняющим пальчиком свободной руки… вот ведь паршивка!

– Па-а-апа! – рыдала мерзкая врушка. – Ты обещал! А она… Она!!! А ты! А я… я над собой что-нибудь сделаю! Вот!

– Так. Виктория… – Мистер Браун аккуратно отцепил дочь от своего рукава, поставил перед собой. – Отставить рыдания. Что случилось?

– Ты обещал! Что меня никто не обидит! Что я уже взрослая! Что со мной нельзя как с ребенком!

– Если не хочешь. чтобы с тобой обращались как с ребенком, то и веди себя соответственно. Стой прямо. Выражай претензии внятно. И по существу.

Мистер Браун протянул дочери салфетку.

Викки еще разок театрально всхлипнула, потерла салфеткой уже совершенно сухие глаза и мстительно ткнула пальчиком в сторону застывшей у двери учительницы:

– Она! Она заставляет меня играть в куклы! Как маленькую! И учить сильмарианский! Скажи ей! Я больше не могу! Я не маленькая! А от эльфячьих удвоенных согласных меня тошнит!

И она снова вцепилась в его рукав и задышала быстро и угрожающе.

– Во-первых, не «ей», а «мисс Леман». – Браун с совершенно невозмутимым лицом второй раз аккуратно отцепил от своего рукава пальцы дочери. – Во-вторых, ты же знаешь, что сильмарианский – это моя идея! Когда ты вырастешь…

– Я не вырасту! Я умру от этих удвоенных согласных! Кому это надо, есть же автопереводчики! А она… а мисс Леман… как надсмотрщица, вот! Как в том кино про рабов!

– Виктория, немедленно прекрати! Мне неприятно, что ты начала ябедничать, что это за новости? За безобразное поведение ты на неделю остаешься без десерта… А вас, мисс Леман, я должен поблагодарить. Боюсь, я слегка избаловал дочь. Немного строгости ей, безусловно, не помешает. Полагаю, в порядке награды вам следует дать дополнительный выходной. Завтра... Нет, вы говорили, завтра у детей контрольная работа... Послезавтра возьмите флаер и слетайте проведать семью.

Вот это поворот.

Ой, мисс Леман, стыдно-то как… Чудовище, значит, да? Как легко вы развешиваете ярлыки, тоже нашли монстра!

«Ты начала ябедничать», – сказал мистер Браун. Значит, Викки до сих пор ни на кого еще не донесла отцу. Вероятно, те, с кем она проделывала свои фокусы, ломались сразу и делали все, что требовала девочка. И ребенок принял на вооружение этот способ общения, не видя в нем ничего плохого. Как везде и во все времена делают дети, проверяя пределы дозволенного.

Девочка-то хорошая. И сообразительная. А что слегка избалованная, ну так это вполне исправимо.

А выходной – это очень своевременно. Надо спокойно разобраться с Дейзи. Объяснить ей, чем эта планета не похожа на Прозерпину…

18 Котенок без бантика

Шир, Второй Экваториальный округ, Пониленд

Стивен Лоррис

следующий день после выходки Дейзи

Стивен Лоррис любил подслушивать.

Нет, сам он называл это занятие иначе – прослушкой. Это звучало как нечто из историй про шпионов.

И не надо повторять ему, Стивену, старую поговорку: мол, не подслушивай – и не услышишь плохого о себе. Он и так ничего плохого не слышал. Взрослые считали его хорошим мальчиком, сверстники тоже не говорили ничего такого, что могло бы привести к ссоре... Словом, подслушивать – приятно и полезно.

А недавно Стивен услышал обрывок разговора двух учительниц. Очень интересный обрывок. Про Дейзи Леман.

Одна из учительниц, миссис Горюнова, сказала: мол, Дейзи – умненькая, развитая девочка. В учебе будет не из последних. Может быть, стоит ее нацелить на окружное соревнование школьников по астрономии и астрофизике. А вторая учительница, миссис Штраус, сказала: дескать, Дейзи – ребенок с иными культурными традициями. В школе она – как дикая кошка среди домашних котят с бантиками на шеях. А потому с нею наверняка будут сложности, но это не страшно, это корректируется...

Кто такие котята, Стивен знал. У Деллы Сергеевой есть кошка. И даже котята были. Делла хвасталась, что ее Пусси специально возили за котятами в четвертый округ, там живет кот такой же староперсидской породы... А потом Стивен и другие школьники напрашивались к Делле в гости – поглядеть на котят. И впрямь славные, пушистые такие. Делла не повязывала им бантики, но – почему бы и нет?..

Миссис Штраус права. Девчонки из их класса рядом с Дейзи – как раз такие домашние котята, только бантиков не хватает...

Конечно, к самому Стивену слова про бантик никак не подходят. Какой же он домашний котенок? Он не такой!

Но все-таки слова миссис Штраус запомнились... немножко царапались в душе́... Может, поэтому Стивен и начал на вчерашней прогулке поддразнивать Дейзи. Может, поэтому и сказал, что ей не залезть на заводскую трубу. Хотелось убедиться, что Дейзи – такая же девчонка, как и все в их школе. Подумаешь, с другой планеты...

Молодец. Убедился...

Как же было страшно увидеть в окно снижающегося флаера толпу людей, машину полиции, машину медиков... Как зашумело в голове: разбилась... разбилась... разбилась...

Да, Дейзи – крутая. И как же хорошо, что не злопамятная! А ведь ее сегодня на перемене вызывали к директору. Вернулась, ничего не стала рассказывать, только махнула рукой и улыбнулась: мол, пустяки...

Школа разделилась пополам. Одни говорили – дура и самоубийца. Другие – героиня.

А Стивен молчал. Он знал больше остальных. Он помнил то, что старшая сестра Дейзи (та, со страшными глазами и тихим голосом) рассказывала о Прозерпине. И понимал, что Дейзи – не дура и не героиня. Просто он, Стивен, поставил девчонку в безвыходное положение. Ради дурацкой забавы она бы на трубу не полезла. Обязана была – по их, прозерпинским правилам игры. А жить, как на Шире живут, она еще не научилась.

А зла на Стивена она не затаила. Весело поприветствовала его утром, войдя в класс. А ведь на них все таращились: как, мол, эти двое встретятся после вчерашнего?

Нормально встретились. А когда Стивен сказал, что после школы им по пути домой, согласилась пойти вместе с ним. Стивен постарается, чтобы они пошли вдвоем, без компании. Успеют еще набродиться вместе с друзьями по всему Пониленду, Дейзи же теперь своя...

Но именно сегодня Стивену надо поговорить с нею наедине. И придумать, обязательно придумать, чем ей доказать, что он, Стивен Лоррис, не домашний котенок с бантиком!

* * *

– Наш Пониленд, конечно, городок небольшой. Но тоже можно найти много интересного.

Они стояли у забора, за которым были садик и дом семьи Стивена. Всё разговаривали, не могли разойтись.

– Да? И что, например? – небрежно поинтересовалась Дейзи.

Носик задран вверх, в глазах ну совсем не заинтересованное выражение. А ведь Стивен три дня назад подслушал, как она сказала Марианне, что для нее и небо над головой – чудо. Их, мол, школьными экскурсиями возили на поверхность Прозерпины – поглядеть на небо.

Ужас какой – жить все время под землей...

Но он знает, чем удивить девочку.

– У нас есть Зоополис, – сказал Стивен гордо.

– Зверинец, что ли? На Прозерпине тоже есть, нас водили от школы для ознакомления с аборигенной фауной... – На последних словах Дейзи изменила голос и интонацию, явно подражая кому-то из бывших учителей. – Бесплатно поглядеть было интересно, а так – билеты дорогие. Да и фауна эта аборигенная по шахтам сама шляется. Грымзики бегают прямо под ногами, а один раз я видела скального крокодила, он на наш ярус вскарабкался. Соседи подняли пальбу, крокодил удрал.

Это был сильный удар, но Стивен не показал виду, что крепко задет. Ответил спокойно:

– Нет, не зверинец. Зоополис. К нам туристы ездят. Представляешь, большущий кусок земли огорожен, целый пригород. Там живут разные звери... аборигенные, да. Просто живут. Людей не боятся, потому что привыкли. Часть Зоополиса – туристические зоны, там можно загорать на лежаках, купаться или даже в костровой зоне развести небольшой огонь и приготовить пищу, как первые поселенцы. А животные бродят среди людей. Зацени, я загораю, а ко мне подошла тигровая газель и мордой в бок меня ткнула. Я маленький был, даже немного испугался. А мама дала ей морковку. Животных нельзя кормить чем попало, только тем, что специально продают у входа.

Вот теперь заинтересовалась, глаза заблестели. Но быстро отвела взгляд, поправила шляпку... ага, заметила уже, что в школе все девчонки носят шляпки от солнца, купила и себе такую. Ярко-красную. Ей к лицу. А еще вчера была без шляпки...

Стивен продолжил наступление:

– И птицы там летают стаями, и тоже людей не боятся. А когда купаешься в озере, тебя может ткнуть в бок речной дельфин. Они веселые...

– А хищных зверей там нет?

– Пока нет, но скоро будут. Немного. По видео передавали: строятся большие вольеры для хищных животных, скоро завезут. Сейчас на ремонт закрыто – вот как раз и строят. К ним людям будет нельзя заходить. Над вольерами будут прозрачные дорожки-трубы, по ним посетители будут ходить и сверху смотреть на хищников.

– А если вздумают обижать животных? Скажем, у птиц драть перья на сувениры?

– При входе дают подписку, что не будут делать животным ничего плохого. И чтоб не кормить их человеческой едой. Не знаю точно, что бывает за нарушение, но мама сказала, что мало не покажется... А везде маленькие видеокамеры. И служители ходят, присматривают.

– Дорогое удовольствие?

– Ну...

Удовольствие было дорогое. Хотелось небрежно сказать: вот скоро откроется, я тебя приглашаю! Но Стивен вовремя вспомнил, что надолго лишен карманных денег. Вчера вечером он рассказал маме о событии на старом заводе и о своей роли в нем. Честно. Хотя, по правде сказать, что ему оставалось? Мама все равно узнает, так лучше уж самому... Мама сказала, что оценила его искренность, поэтому меры будут приняты только экономические...

Поэтому Стивен сказал дипломатично:

– Мы с мамой, собственно, не платим, хотя и ходим туда часто. Мама говорит: мы не Ванделеры... Дядя Чарли, мамин брат, работает там оператором автокормушек. Он нас – через служебный вход... На днях водил меня посмотреть, какой вольер отгрохали для хищников. Пока еще пустой. И прозрачные дорожки не проложены.

Дейзи явно оценила полезные родственные связи Стивена:

– Ух ты! А нас с тобою он не проведет?

– Не сейчас... – вздохнул Стивен. Он вспомнил, как вечером мама звонила брату и рассказывала о приключении сына. А дядя ответил, что тут экономических мер мало, паршивцу надо уши оборвать...

– Жаль, – вздохнула Дейзи.

От ее вздоха у Стивена все внутри оборвалось. Он понял: вот подходящий момент, чтобы доказать: Стив Лоррис – не домашний котенок с бантиком!

– Там есть служебный вход. Маленькая калитка, ее никто не охраняет, только автоматика. А я видел, какой код набирает дядя Чарли. Пойдем?

И ведь улыбнулась же! Да не просто улыбнулась, а одобрительно! И с уважением! Но все же немного засомневалась:

– А видеокамеры?

– Когда мы с дядей последний раз ходили, он сказал, что камеры включаются только тогда, когда посетители приходят. А если нет посетителей, то зачем?

Оживилась:

– Пойдем! Только надо маме позвонить, что-нибудь успокоительное сказать. А то опять в полицию побежит...

– Скажи, что ты у Стивена Лорриса в шахматы играешь.

– А это что такое?

– Старинная игра, интересная, потом научу...

И тут шевельнулась одна из досок забора.

Как же мог Стивен забыть, что сам вытащил из этой доски нижний гвоздь, чтобы ее отодвигать и незаметно выбираться из сада, не через входную калитку...

И вот доска сдвинулась. В открывшемся треугольнике показалась сияющая физиономия Берни, младшего братишки:

– Класс! А меня возьмете?

Дейзи хихикнула.

Стивен побагровел и рявкнул:

– Бернард Лоррис Младший! Изволь немедленно удалиться, иначе я тебе задницу надеру!

Подслушивал! Опять подслушивал! И в кого только он, паршивец, таким уродился?..