Дом, забытый временем

НИ ЛЕСТНИЦ, НИ ДВЕРЕЙ

Фрау Шнабель не видела, как приземлился космический корабль и как потом взлетел. Если бы приземление и взлет произошли у нее на глазах, то мы бы с вами никогда не узнали ту романтическую легенду, которую рассказала она сама, а следом за ней и другие. Человек оценивает мир, глядя на него сквозь призму своего развития. У фрау Шнабель не было никаких проблем с интерпретацией того, что видели ее собственные глаза. А вот третий закон Ньютона в действии, несомненно, оказался бы слишком сложным для ее средневекового разума.

Строго говоря, то был не космический корабль, а принадлежащее флоту Меттенабулита судно под безумной аббревиатурой ШКППК — шлюп «корабль-планета-планета-корабль». По сравнению со своей базой, вращающейся сейчас по орбите, шлюп этот был совсем небольшой — так, мелкая рыбешка в космическом пруду. Но восторженные глаза фрау Шнабель увидели его огромным, как дом… или, если быть точным, как башня.

События, предшествующие этому знаменательному моменту, заслуживают отдельного рассмотрения. Космический корабль, с которого прибыл шлюп, дрейфовал вдали от родных берегов. Топливо заканчивалось, и запасы необходимо было срочно пополнить. Капитан проложил маршрут к ближайшей системе и встал на орбиту планеты с самым высоким содержанием урана — а именно, третьей планеты от Солнца. Вскоре детектор обнаружил богатое месторождение урана на одном из крупных континентов, и ШКППК был немедленно отправлен вниз с экипажем, состоящим из одного космонавта. Ему предстояло точно определить место, где урана больше всего, и передать координаты на базу. После этого база направит на нужную область специальный луч, который извлечет и передаст уран кораблю.

Единственного члена экипажа шлюпа звали Анаксель. Как и большинство мужчин Метеннабулита, он был высокий, с благородной осанкой, классическими чертами лица и вьющимися каштановыми волосами. Одет был в форму метеннабулитского космического флота, а именно, в белый удлиненный кафтан, бледно-голубые свободные шаровары и туфли из позолоченной кожи. Он хорошо знал свое дело, и ШКППК очень скоро присел на свои металлические корточки на лесной поляне, который Анаксель выбрал в качестве отправной точки для выполнения своей миссии.

Приземлившись, Анаксель прежде всего надел шлем-коммуникатор, напоминающий чалму, сложно сплетенную из серебристых проводов, затем поднялся в шлюз, расположенный в верхней части корабля, открыл люк и всунул ноги в стремена, прикрепленные к подъемной ленте. Лента мягко опустила его на землю, а когда он освободил ноги, втянулась обратно — медленно и плавно, как ленивая золотая змея. Анаксель быстрым шагом направился вглубь леса, то и дело поглядывая на детектор урана, вмонтированный в золотой перстень на указательном пальце его правой руки. Детектор, похожий на огромный рубин, жадно взирал на мир своим большим красным глазом.

Анаксель бродил по лесу долго, но лишь к вечеру, уже по пути к шлюпу, детектор на его пальце начал выдавать долгожданные серии вспышек. Покрутив перстень, Анак-сель определил верное направление и двинулся туда, где сигнал усиливался, не сводя глаз со своего пальца. Он был настолько поглощен задачей, что, очутившись на небольшой полянке, не заметил молодую женщину, которая сидела на коленях в окружении голубых цветов. Анаксель едва не споткнулся об нее. Она вначале тоже его не заметила, потому что увлеченно возилась с цветами: срывала их и тут же жадно отгрызала корни. Наконец она подняла голову от своей странной трапезы и в изумлении взглянула вверх: колено незнакомца находилось лишь в нескольких сантиметрах от ее носа. Лицо у нее было округлое, волосы цвета льна, а глаза голубые и такие огромные, каких Анаксель никогда в жизни не видел. С каждой секундой глаза ее становились все больше, и он даже испугался, что они вот-вот выскочат из глазниц прямо на цветы. Молодая женщина, казалось, утратила способность двигаться — она так и застыла на коленях наподобие молящейся статуи, хотя этот эффект несколько портила грубая хламида, скрывавшая ее тело от горла до щиколоток. Наконец она ожила, вскочила на ноги и тут же скрылась за деревьями.

Сказать, что Анакселя озадачили ее действия, — значит покривить душой. Он вовсе не был озадачен, потому что все это его просто не интересовало. Он был техник, а не антрополог. Конечно, он кое-что знал о мире, в котором сейчас находился. Например, что здесь царит эпоха глухого средневековья. Но вдаваться в детали местной жизни у него не было ни малейшего желания. Вернувшись на корабль, он, в соответствии с правилами, напишет рапорт обо всем, что видел и слышал — но не более того. Мозг его всегда работал линейно, ни на что не отвлекаясь, его интересовало исключительно месторождение урана. Так что он напрочь забыл о молодой женщине ровно через две секунды после того, как она скрылась в лесу. До фрау Шнабель ему не было никакого дела.

А вот ее он взволновал безмерно. Темнота опустилась на лес, и Анаксель отправился на корабль, решив продолжить изыскания завтра. Фрау Шнабель кралась следом, не сводя с него взгляда огромных голубых глаз. Анаксель подошел к шлюпу и произнес пароль, активирующий подъемную ленту. Золотая змея выплыла из люка наверху и опустилась на землю. Если бы в этот момент Анаксель увидел фрау Шнабель, он с легкостью мог бы поставить свой последний муркель на то, что ее голубые глаза все-таки выскочат из орбит. И, кстати, с большой вероятностью выиграл бы: когда лента подняла его в шлюзовой отсек, глаза у нее окончательно вылезли на лоб.

Люк закрылся, и фрау Шнабель направилась домой, в деревянный домишко, где жила со своим немолодым мужем Петером. Тот сидел у очага, погруженный в мрачные думы. Супругу Петер встретил отборной бранью, да такой, что ее голубые глаза вмиг наполнились слезами. Мало того, что за два года брака она так и не родила ему сына, орал он, так еще и шляется каждый день по лесам вместо того, чтобы кормить свиней и готовить ужин!

Ее так и подмывало рассказать мужу о невероятных событиях, свидетельницей которых она стала. Но момент был явно неподходящий, и фрау Шнабель отчаянно начала перебирать в уме тех, с кем могла бы поделиться впечатлениями. Увы, делиться было не с кем. Родители ее умерли, и вокруг на многие мили не было никого — только она и Петер. Правда, на самом краю леса в дряхлой хижине жила одна старушонка. Но знающие люди — а именно, супруг Петер — говорили, что бабка эта ведьма, так что фрау Шнабель не осмеливалась даже приближаться к хижине. После ужина ей пришлось лечь спать, так и не рассказав никому о чудесном происшествии. Она лежала без сна рядом с храпящим мужем, ворочаясь на хлипком настиле над свинарником. Все смешалось у нее в голове: невероятное явление прекрасного незнакомца, ее ужасное одиночество, вкус сладких кореньев, к которым она так пристрастилась в последнее время, старая ведьма в избушке на краю леса…

К утру все это, наконец, обрело законченную форму.

Не успел Петер выйти за порог, как она выбежала из дома и помчалась в лес, одержимая желанием увидеть волшебную башню и ее благородного обитателя. Как только башня оказалась в поле ее зрения, оттуда высунулась золотая лента и опустила Анакселя на землю. У фрау Шнабель перехватило дух. Проворно, как птичка, она прыгнула за ближайшее дерево и спряталась за его толстым стволом. Анаксель прошел так близко, что она могла до него дотронуться, если бы осмелилась. Вместо этого она тихонько направилась следом за ним, и сердце ее билось в унисон с его быстрыми шагами. Не подозревая о следящих за ним огромных голубых глазах, Анаксель шел точно к тому месту, где остановился вчера, по заранее проложенному маршруту. После недолгих поисков около полудня он обнаружил большое месторождение урана, передал базе координаты и уже собирался ретироваться из опасной зоны. База готова была в любой момент занять необходимую позицию; скоро из небесной синевы протянется луч-передатчик и запустит в землю невидимые пальцы. В некотором смысле это все равно, что залезать в карман планеты. Но, как объясняли в космофлоте Метеннабулита, делается это только в случае крайней необходимости, и урана никогда не берут больше, чем нужно. Внезапно острые глаза Анакселя поймали в опасной зоне движение и золотой всплеск светлых волос. Он внезапно вспомнил про вчерашнюю молодую женщину. Неужели она до сих пор здесь?

Выбора у него не было. Жизнь — даже если это жизнь представителя иной планеты — в цивилизации Метеннабу-лит почиталась священной, а контакт с передаточным лучом смертелен. Рискуя собственной жизнью, Анаксель ринулся в лес, отыскал фрау Шнабель, которая сидела на корточках за кустом крыжовника, схватил ее на руки и молниеносно покинул опасную зону. Через пару минут передатчик глухо пророкотал, сообщая, что луч закончил работу и миссия Анакселя завершена. Бесцеремонно поставив фрау Шнабель на землю, он направился к ШКППК.

Долгое время фрау не могла пошевелиться. Она стояла и смотрела на подлесок, в котором исчез Анаксель, и вид у нее был такой, будто на нее обрушился кусок неба. В каком-то смысле так оно и было. Пройдут годы и годы, но фрау Шнабель уже никогда и не станет прежней.

Наконец она очнулась и сделала первый робкий шаг в сторону подлеска. Нет, она не лежит в постели над свиным загоном и точно не спит, все это явь. Значит, надо следовать за ним. Подойдя к поляне с волшебной башней, она услышала отдаленный грохот, но никак не соотнесла его с той пустотой, которая открылась ее взгляду. Да и как она могла связать одно с другим? Всем известно, что волшебные башни беззвучно растворяются в воздухе. Была башня — и нет ее.

Всхлипывая, фрау Шнабель присела на землю. Слезы падали на грубую ткань ее простого платья. Еще в тот момент, когда Прекрасный Принц произнес волшебные слова, она поняла, что у нее нет надежды. И все-таки надеялась… Когда он взял ее на руки и понес, надежда эта вспыхнула ярко, как свеча. Но почему же он передумал, почему решил вернуться в волшебную башню к своей златовласой принцессе? Может быть, фрау Шнабель чем-то его обидела?

Нет, не могла она его обидеть. Чем дольше она думала, тем сильнее верила в простую и ясную причину произошедшего: в последнюю секунду обязательства перед страной и златовласой принцессой взяли верх над чувствами к бедной крестьянской девушке, которая случайно встретилась ему на пути. Принц остался верен чувству долга и своим высоким принципам, как и положено сыну Короля. Конечно, ее выводы никак не объясняли исчезновения башни; но, подумав еще немного, она решила, что это проделки старой ведьмы из хижины на краю леса. В конце концов, ведьмы вечно устраивают какие-то исчезновения.

Разобравшись во всем, фрау Шнабель снова разволновалась. Ей до смерти хотелось все это кому-то рассказать! Но кому же, кому? Только не супругу, это понятно. Прекрасные принцы — вполне пристойная тема для разговора супругов, но только не в том случае, когда определенный принц берет определенную жену на руки и несет в тридевятое царство с определенными намерениями, а именно, чтобы жить долго и счастливо. Родители умерли, так что им тоже ничего не расскажешь, впрочем, даже если бы они были живы, то не поверили бы. Тогда кому? Никого здесь больше нет, кроме госпожи Гётель, старухи, которая живет на краю леса.

Фрау Шнабель вздохнула.

Нет, ей она точно ничего не расскажет. Умрет, но не расскажет.

Тем не менее, как это часто бывает, рассказала она все именно госпоже Гётель. Ведь старая дама была не только ведьма, но и акушерка, а фрау Шнабель уже некоторое время носила под сердцем ребенка, о чем и сама не догадывались. Страсть к поеданию колокольчиков-рапунцель и некоторые другие признаки могли бы заставить ее задуматься о такой возможности, но никто никогда не рассказывал ей о пестиках и тычинках, и она пребывала в блаженном неведении относительно своего состояния.

То, что она рассказала госпоже Гётель о своих приключениях в лесу, имело мало общего с действительностью, и не только потому, что фрау изрядно романтизировала происшедшее. Просто разговор шел во время родов, и от боли у фрау Шнабель малость помутился рассудок. Но в любом случае, мы бесконечно благодарны ей за дошедшее до нас через фольклор свидетельство высадки инопланетного десанта на земле. И хотя, исключительно от одиночества, фрау в итоге идентифицировала себя с принцессой, которая, что вполне естественно, сидела в башне, и изменила ряд других деталей так, чтобы они соответствовали придуманной ею истории, мы должны признать: описание ШКППК, которое дала фрау Шнабель — почти фотографическое. Судите сами: «Башня без лестниц и дверей, но с маленьким окошком наверху». Что же касается пароля, с помощью которого Анаксель активировал подъемную ленту, то до нас этот текст дошел практически дословно. Ни фрау Шнабель, ни народ, передававший легенду из поколения в поколение, так и не решились изменить волшебные слова Анакселя. Возможно, именно их звучание так повлияло на фрау Шнабель, ведь фонетические соответствия в ее родном языке и придали событию особый оттенок, без которого легенда не стала бы легендой. Эти слова мы все хорошо знаем с детства, и они переведены на множество языков: