- Хорошо тут кормят, - хмыкнул Речник, разглядывая печёные клубни, толстый стебель папоротника и большой кусок жареного мяса. - Вот только я свою цакунву отдал... Нецис, а что такое "нийоматла"?
- Тоже еда, - невнятно отозвался Некромант - похоже, он сильно проголодался, пока выбирал амулет.
Чёрно-серая агатовая пластина - не очень большая, всего полмизинца в диаметре - на тонком кожаном шнурке болталась на его груди, и тонкая серебряная оправа таращилась на Речника морионовыми глазами-глазницами. В агатовом зеркале скользили смутные тени, и вглядываться в них не хотелось. Некромант нежно гладил оправу и выглядел очень довольным, невзирая на то, что его кошель стал намного легче - насколько точно, Фрисс не знал, но боялся, что Нецис отдал всё до последней монетки.
- Занятная вещица - этот браслет, - пробормотал чародей, вытирая пальцы и забрасывая пустые листья в корзину у стены. - Вроде ничем не мешает, но попробуй-ка в нём поколдовать... Не хочется посвящать местных хольчей в тонкости моего искусства, а тем более - знакомить их с подданными Джилана. Пока не выйдем за ворота, в дневник мне не заглянуть...
- А если снять браслет? - Фрисс поддел пальцем кожаную полосу и не почувствовал ничего особенного. - Он же к коже не прирастает.
- Тогда он донесёт, что его сняли, - вздохнул маг. - И всем сразу станет интересно, зачем. На самом деле, Фрисс, в Шайине скучно жить - даже, я бы сказал, тоскливо. Ничем больше объяснить любопытство местных я не могу.
- Мхар"ча! - ком обгорелых листьев шмякнулся о стену рядом с головой Нециса. Хольчи оживились и обступили одинокого воина в костяной маске. Скрутили его быстро - Некромант не успел ещё выкинуть листья.
- Надо скорее найти того, кто убил Та"ну, - покачал головой Фрисс, - иначе тут покоя не будет. Знаешь, что сказал Маас? Та"на вышел в тот день через Грибные Ворота... это небольшая калитка в стене, запасной ход прямо в джунгли. Может, кровавая тварь ещё там, в чаще?
- Грибные Ворота... да, знаю эту тропу, - кивнул колдун, потирая порезанную ладонь - снова заныли шрамы, только на вид тонкие и безобидные. - Небезопасно, но может сработать. Только будь осторожен, Фрисс, тут всё-таки не Река...
***
Второй купол защитного поля с тихим шелестом сомкнулся, красноватой плёнкой размазываясь вдоль стен и немного не доходя до потолка. Наткнувшись на Гедимина, полупрозрачный пузырь выгнулся, упруго толкнув его в грудь, и послушно расступился, пропуская сармата внутрь.
- Герметичность? - отрывосто спросил Древний Сармат, повернувшись к Деркину. Тот стоял снаружи, за полем, пузырь оттеснил его к дальней стене. "Усы" дозиметра на руке Деркина слегка подрагивали, выдавая волнение исследователя. Младший сармат покосился на экран и утвердительно кивнул.
- Тогда приступим. Аттаханка! - выдохнул Гедимин, отворачиваясь и привычным движением убирая с висков ипроновые пластины.
Он поднял руки, и стальные захваты выдвинулись из стены и сомкнулись на его запястьях. Сармат уткнулся шлемом в полупрозрачную плёнку защитного поля и закрыл глаза.
Позади, под маленьким, но очень прочным куполом, непроницаемым почти для всего, лежал брусок свинцового рилкара, хранящий в себе пригоршню облучённого металла и малую толику ирренция. В другом месте и в другое время Гедимин сказал бы, что таким количеством ирренция можно пренебречь - даже имея в виду опасность облучения, не говоря уже о возможности цепной реакции. Но не сейчас...
"Самоподдерживающаяся цепная реакция деления ядер атомов ирренция происходит под действием ЭМИА-излучения," - сармат не оглядывался, но знал, где именно лежит рилкар, и нашёл бы его с закрытыми глазами. "Расстояния между атомами при этом... не имеют значения," - череп изнутри наливался холодной тяжестью. "Свинцовый рилкар... инородное вещество не способно создать помехи для начала и протекания такой реакции, является прозрачным для ЭМИА-излучения... в данном случае... может стать источником..." - кровь стучала в висках, и шум понемногу начинал причинять боль. Сармат глубоко вздохнул и приоткрыл глаза - не стоило так сильно зажмуриваться.
"Дополнительным источником делящихся ядер, и в таком случае..." - холод и давление на виски стали сильнее, тихий шелест на грани слышимости прозвучал под сводами черепа - Гедимин был полностью уверен, что ни один самый чуткий датчик не уловит этот звук, даже под шлемом. "Критическая масса делящегося вещества для начала цепной реакции будет равна..."
Что-то отчётливо щёлкнуло внутри черепа, чуть повыше переносицы, и холод вместе с давлением и невнятными шорохами сгинул бесследно. Тревожный сигнал дозиметра пронёсся по пустому хранилищу, а вслед ему раздался удивлённый возглас Деркина. Древний Сармат освободился от оков и обернулся. Он знал, что произошло под малым куполом, безо всяких сигналов. А Деркин мог бы уже и привыкнуть.
Малый купол трепетал и раскачивался, как готовый взлететь мыльный пузырь, и горел изнутри багровым и зелёным пламенем. Лужица расплавленного рилкара ещё булькала, медленно застывая на раскалённом докрасна полу. Гедимин кивнул и склонился над куполом, запуская под защитное поле чувствительные "усы" своего дозиметра.
- Если об этом услышат в Ураниуме - не поверят, это уж точно, - вздохнул Деркин, пробираясь сквозь внешний купол и зачарованно глядя на расплавленный рилкар. - Это же невозможно, Гедимин, совершенно точно - невозможно! Даже будь у нас ЭМИА-излучатель, даже если бы весь ирренций собрался в одном участке... Гедимин! Там нечему было реагировать, в самом деле - нечему!
Древний Сармат молча кивнул. Следовало порадоваться, что ни сарматы Ураниума, ни Деркин не слышали его мыслей в ходе эксперимента - после такого бреда его точно сочли бы сумасшедшим. Свойства ирренция, как знает любой сармат, совершенно иные...
- Были пробои внешнего поля? - спросил он. Усталость брала своё - веки отяжелели, и воодушевлённый Деркин, кружащий у малого купола, виден был как сквозь туман.
- Нет. Оно оставалось герметичным. Оно и сейчас полностью закрыто, - сармат кивнул на внешний купол, не потревоженный излучением. - Ты заметил зелёную вспышку? Где-то на сотую долю секунды раньше первых вспышек на внутреннем куполе... и довольно яркая.
- Нет, - качнул головой Древний. - Скорее всего, результат пробоя малого купола. Так и знал, что он недостаточно надёжен.
- Гедимин, не было никакого пробоя, - Деркину пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть глаза Древнего. - Купол не нарушался ни на долю секунды. И вспышка снаружи была до вспышек внутри. Ты убедишься, когда мы сверим показания. Когда же оно застынет...
Он покосился на расплавленный рилкар, сейчас совершенно безопасный, но всё же мешающий добраться до спрятанного под полом дозиметра. Прибор, как ни сомневался Гедимин в его надёжности, всё же пережил все эксперименты и ещё способен был что-то измерять. Оставалось только извлечь его.
Древний выпустил из-под брони короткие трубки генератора полей и разрушил внешний купол, в котором уже не было необходимости. Всё, что Деркин и Гедимин вдвоём открутили от скафандра, лежало у стены, - всё, что могло создавать излучение. Теперь следовало вернуть все детали на место.
На мгновение стена под рукой Гедимина сверкнула зеленью и нагрелась. Хранитель станции выглянул одним глазом из толщи рилкара и тронул ладонь сармата светящимся щупальцем.
"Командир? Что-то происходит?" - дух станции был спокоен, но немного удивился. Вообще странно, что он забрался в это хранилище - тут для подобных существ слишком холодно и очень скучно.
- Всё в порядке, хранитель. Помощь не нужна, - сармат посмотрел на броню на руке, дымящуюся от прикосновения раскалённого щупальца, но не отдёрнул ладонь.
"Вижу Деркина," - сообщил хранитель, ускользнув из-под бронированной руки, и выглянул из пола рядом с малым куполом. Деркин слегка вздрогнул и подался в сторону, но "Идис" уже скрылась, ушла куда-то в сторону альнкитов.
- До сих пор не могу привыкнуть, - пробормотал Деркин. Он уже сидел на полу и щупал лужицу рилкара "усами" анализатора. Гедимин покосился на экран, но не увидел там ничего интересного. Состав рилкара изменился - так, как и должен был... теперь там почти не осталось ирренция, зато прибавилось продуктов его деления. Каких именно - Древний знал без анализатора, за пять тысячелетий выучил наизусть.
- Гедимин, - Деркин рывком поднялся. Он был явно взволнован, лиловые глаза расширились от изумления. Гедимин порадовался, что его собственное лицо не видно под тёмным щитком шлема.
- Этот купол был проницаем только для ЭСТ-излучения. Оно не может вызвать деление ядер, - сказал Деркин, сверля щиток взглядом. - Но даже если бы могло... ему неоткуда было взяться под внешним куполом. Если только ты...
- Помоги приделать всё это обратно, - попросил Древний, указывая на ворох деталей, выкрученных из-под пластин его брони. Снимать скафандр ему не хотелось, а иначе вернуть всё на место без посторонней помощи он не мог.
- Конечно, сейчас помогу, - закивал Деркин, забирая у Гедимина излучатели и внимательно их разглядывая. - И правда, я сам их вынул. Пусть даже мы что-то забыли... ЭСТ-излучение так не работает. Ни при каких условиях. Оно вообще не имеет отношения...
- Понятия не имею, почему все его недооценивают, - пожал плечами Гедимин, подавляя нарастающее раздражение. - Такая же загадка, как всеобщее хождение без шлемов. ЭСТ-излучение не влияет на ирренций непосредственно... оно только передаёт сигнал. Иногда - сигнал к изменению свойств. Как в этом случае...
Он отломил кусок рилкара и спрятал в контейнер.
- Изменение свойств... Да, иначе это не объясняется, - вздохнул Деркин, пытаясь заглянуть Гедимину в глаза. - Видели бы это в Ураниуме...
- Конар работал с этим ещё до Третьей Сарматской, и никого это не удивляло, - нахмурился Древний. - Все его записи в общем доступе в архивах Ураниума. Что сейчас творится с образованием?!
Деркин мигнул. Последние слова Гедимина со всей очевидностью просвистели мимо его ушей.
- Точно же! Я слышал, но не был уверен... Ты ведь работал с Конаром? Ещё тогда, до войны? Вот так же, как сейчас со мной?
Гедимин снова порадовался, что сквозь тёмный щиток не видно глаз. Странная штука - память. Если бы Деркин так же запоминал рабочие моменты, ему бы цены не было.
- Я очень хотел бы работать с Конаром, - бесстрастно сказал он. - Хоть до войны, хоть после. Но не вышло. Я и видел-то его всего один раз в жизни, и было тогда и мне, и ему совсем не до исследований. Ладно, хватит на сегодня. У меня впереди смена, а тебе нужен отдых. Как только освобожусь, найду тебя. Займёмся обработкой данных.
Деркин нехотя кивнул.
- Этот опыт... ты вернёшься к нему? - осторожно спросил он. - Если моя помощь понадобится, то я всегда...
- Приятно слышать, - ровным голосом ответил Гедимин. - Через три дня мы к нему вернёмся. Мне понадобится шесть подобных брусков. Проследи, чтобы содержание ирренция было вдвое меньшим... хотя нет - в первой паре уменьшь его вдвое, в последующей - ещё вдвое, а в третьей - сделай в два раза большим. Проверим, как ЭСТ-излучение влияет на свойства ирренция, и есть ли у влияния пределы. И... думаю, тебе самому пора встать на моё место. Последние бруски - для тебя.
Он повернулся и быстро пошёл к запертому люку. Двери у хранилища были прочные, да и стены тоже... то, что надо, для опытов с непредсказуемым результатом. Взгляд Деркина преследовал Древнего, пока люк не сомкнулся за спиной. Гедимину было слегка не по себе.
Глава 36. Текиоу
- Бездна! Да сколько тут этой менессы?! - Фрисс размахнулся не ко времени отупевшим мечом, чтобы разрубить сомкнувшуюся стену бледного и насквозь мокрого мха, но только наклонил её, и выпрямляющиеся стебли обдали его дождём воды, зелёных ошмётков и липкой медузьей икры. - Да иссохнут её корни! Нецис, ты где? Ты видишь тут тропу?!
- Нецис уже удррал, - с тоской отозвался из зарослей Алсаг. Кот утаптывал менессу лапами, весь перемазался и вымок, и медузы, не ведающие страха, кружили над ним, увешивая его гроздьями икры. Фрисс ударил ещё раз, и стена мха наконец упала, и рой микрин кинулся наутёк вслед за сотнями колючих жуков. Речник отряхнул их с себя, вполголоса помянув тёмных богов. Теперь, когда мох расступился, из зарослей показался кусочек тропы - протоптанной в зарослях колеи шириной с локоть, не более.
- Фрисс? - Некромант, срезающий какие-то грибы с поваленного трухлявого дерева, удивлённо оглянулся. - Заметил что-нибудь?
Нецис совершенно не перепачкался, и ни одно волокно менессы не прилипло к нему. Как он прошёл сквозь заросли, Фрисс так и не понял.
- Я заметил, что тут всё заросло менессой, пройти невозможно, - сердито ответил Речник. - Ты ничего не перепутал? Это хольчанская тропа?
- Да, это она, - кивнул Некромант. - Обрати внимание - только на ней не растёт пурпурный холг. Вот он сделал бы её действительно непроходимой.
Фрисс ещё раз помянул бездну и огляделся, подтянувшись на ветвях соседнего папоротника. Повсюду, где можно было хоть что-то различить в мешанине тьмы, света и цветных пятен, багровел переплетающийся холг. Он превратил весь лес в лабиринт, и светло-зелёная колея, заросшая менессой, выделялась на красном ковре, как узкая и длинная прореха.
- Ты прав, - нехотя согласился Речник, стряхивая с плеча медузу. - Но рубить менессу - утомительное занятие. Может, вернём прежний облик Гелину? Он тут проложил бы дорогу.
- Мы хотели тихо изучить лес, - напомнил Нецис, погладив пальцем здоровенного нетопыря, повисшего на его поясе. - Не надо корчевать мох и ломать кусты. Иди за мной и ступай только туда, где наверняка есть место.
- Здесь нет места для меня, - вздохнул Фрисс, снимая ленту икры со спины Алсага. - И для него тоже нет. Теперь понятно, почему никто не ходит в этот лес...
Икра улетела в кусты, по дороге зацепилась за ветку и повисла на ней - и тут же нечто, длинное, гладкое, пятнистое, распахнуло пасть с кольцеобразными рядами острых зубов и втянуло в себя ленту, заглотив её в один миг. Крошечные круглые глазки вокруг открытого рта уставились на Речника - и он не удивился бы, если бы тварь пустила слюну.
- Река моя Праматерь... - пробормотал Фрисс, шагая вперёд и замахиваясь. Как надлежит убивать таких созданий, он пока не знал, но думал, что порубить это на кусочки - мысль неплохая.
- Та-а! - ледяная рука Нециса сомкнулась на запястье Речника с такой силой, что Фрисса развернуло назад, и он чуть не уронил Некроманта. Гигантская пиявка без единого звука ускользнула в кусты. Фрисс вырвал руку из холодной хватки и потёр запястье.
- Эта тварь - твой давний друг? - поморщился он, рассматривая заросли. Да, всякой ползучей дряни тут было немало. И как Фрисс не разглядел её раньше... "Такая прицепится - за секунду высушит, одни кости останутся," - опасливо подумал он. "А там, вверху, с крылышками - это что? Змеи?!"
- Нет, но это был бессмысленный поступок с твоей стороны, - вздохнул Нецис. - Ни одно животное и ни одно растение в этом лесу не причинят нам вреда - мы все под заклятием, я сотворил его ещё у ворот. Ничего не бойся, Фрисс, и не отвлекайся на ерунду. Тут есть вещи похуже.
- Не сомневаюсь, - Речник выловил из зашевелившегося вдруг кармана лягушку и закинул в моховые дебри, потом выпутал из волос медузью икру и тяжело вздохнул. - Тут до вайнеговой бездны всякой дряни, липкой, склизкой и кусачей. Скажи, Нецис, тут реки есть? Или ручьи, такие, чтобы можно было окунуться? Так скоро у меня из кожи слизь потечёт.
Он посмотрел под ноги - земля была мокрой, лапы мха, напитавшиеся влагой, пружинили и чавкали, но Фрисс не чувствовал родников - эта вода как будто никогда не текла в земле и никогда не выпадала с дождём, она просто сочилась из мха, из шкуры местных тварей, из всего вокруг. И это была нехорошая вода.
- Реки? - взгляд Некроманта внезапно стал растерянным и виноватым. - Ох, когти Каимы... Я и забыл совсем, Фрисс. Реки этой земли... да что я говорю - ты сам всё чувствуешь, и получше меня! Да, тут всё во власти Джилана, и нет ничего, что бы он не испортил. Это касается и рек... Потерпи, Фрисс. Мы будем в городе к вечеру - и я найду купальню. С горячей водой, с мылом, с благовониями...
- Поверю на слово, - вздохнул Речник. - Идём?
Он пробивался сквозь запутанные волокна мха, расталкивая пружинистые мокрые стебли, отряхивался от змей и лягушек, поминал бездну и шёл дальше. За спиной мох снова смыкался, и Фрисс старался не смотреть назад. От земли тянуло гнилой листвой, от цветов - приторной сладостью и едкой горечью, вода не смывала пот, а прилипала к телу зелёной слизью. Гигантские пиявки провожали Речника голодными взглядами. Одна почти дотянулась до его руки, когда Фрисс застрял в колючем кустарнике и не мог вырваться. Речник видел, что дёргаться в этом кусте нельзя, и медленно распутывал цепкие ветки, и только стиснул зубы, когда полосатая "кишка" повисла над его ладонью, жадно раздуваясь. Но, едва коснувшись его руки, она замерла и неуловимым движением втянулась обратно в кусты.
"Если такая тварь присосётся, только и найдут, что пустую шкурку. Может, того хольчу не убили, а сожрали?" - подумал Фрисс, оглядываясь в поисках Нециса. Некромант, избежавший колючей ловушки, бесследно исчез. Речник переглянулся с Алсагом - кот уже позеленел от лиственного сора и ни на что не хотел смотреть.
"Нецис!" - подумал Фрисс так громко, как мог. Вокруг был лишь мох, выросший на остатках упавшего гигантского папоротника. Выжившие папоротники маячили поодаль, огромные и туманные, как горы на горизонте, и их перистые листья погружали весь лес в полумрак. Догнивающие остатки гиганта хрустели под ногами, корни тысячи кустов и травинок растаскивали их по кусочку, а внизу, в тени и влаге, белели мясистые округлые грибы. Их тут было полно - на целый хольчанский квартал... пахли они непривычно, но отравы Речник не почуял.
- Фррисс, не ешь всякую дррянь, - вполголоса проурчал хесский кот и подтолкнул Фрисса к кустам, в которых исчезала призрачная тропа. В кустах, а также за ними, тоже росло немало грибов, и на одном из них Речник всё-таки споткнулся и, пытаясь удержать равновесие, сквозь стену мха вывалился к корням гигантского папоротника. Ухватившись за выступ корня, Фрисс поднялся на ноги и тут же встретился взглядом с пустыми глазницами.
Совершенно целый, даже не рассыпавшийся, и вместе с тем лишённый даже клочка мяса, скелет лежал на корнях, раскинув руки. Вся его одежда, невредимая и куда более чистая, чем доспехи Речника, была на нём - Фрисс мог бы при желании рассмотреть каждую кисть на ярком кушаке и каждый стежок на длинной накидке из непонятной ткани. На вид это был обычный холст из грубого волокна, но почему-то он блестел, как скирлин, и вода каплями скатывалась по нему.
- Дела... Смотри, Алсаг, что делают с людьми любимые Нецисом пиявки, - вздохнул Фрисс, скрывая дрожь. Что-то не так было с этим скелетом. Речник не чувствовал жалости, не слышал отголосков страха, - его корёжило от омерзения, хотя от останков даже не пахло тухлятиной, только немного - кровью и соком трав.
"Фрисс!" - неслышный вопль заставил Речника вздрогнуть. "Ничего не трогай. Очень медленно отходи в заросли. Медленно и осторожно, шаг за шагом."
"Нецис, ты где?" - Фрисс завертел головой, но не увидел ничего, кроме смутной тени, шелестящей кустами. На человека она была непохожа.
"Отходи!" - судя по голосу, Некромант был не на шутку напуган. Речник шагнул назад, и мох качнулся перед ним, а потом кто-то дёрнул его за ногу, и Фрисс грохнулся в ворох трухлявой древесины.
"Тшш..." - Нецис зажал ему рот. Речник от души заехал ему локтём по рёбрам, вырвался, бросил взгляд на поляну и скелет... и сам лёг обратно.
По корням проворно ползла, накрывая собой полполяны, розовато-красная плоская тварь. Она была бы похожа на бесформенное одеяло, если бы не вырастающие из её краёв короткие тонкие щупальца, подтаскивающие её всё ближе к костям. Она замерла на мгновение, собираясь в комок, потом поднялась вверх, как гриб на толстой ножке, изогнулась гусеницей и накрыла костяк копошащимся покровом, заползая под одежду. Там, где она прошла, осталась голая земля - растения сгинули, только непонятная белесая жидкость пузырилась, быстро впитываясь в почву.
"Ну, костями она не наестся!" - Речник не сдержал усмешку.
"Она не ест," - немедленно откликнулся Нецис. Он сжимал недавно купленный амулет в кулаке и неотрывно смотрел на скелет, накрытый красной массой.
Речник, содрогаясь от омерзения, посмотрел туда же. Бесформенная жижа успела обволочь весь костяк равномерным слоем и стремительно меняла форму. Когда Фрисс понял, что она делает, он едва сдержал крик.
Масса превращалась в плоть и покрывалась кожей. Из шевелящегося месива проступили дрожащие от напряжения руки, потом шевельнулись, сгибаясь в коленях, ноги... существо, обретающее новый облик, как будто проверяло, в порядке ли его тело. Рука ощупала бок, похлопала по груди, потом упёрлась в корень, и существо с булькающим вздохом село. Из месива, быстро обрастая смуглой кожей, проступило широкое скуластое лицо с зажмуренными глазами, блестящее от пота. На голом черепе обозначились чёрные и красные линии татуировки - щупальца неведомой твари и разинутая пасть среди них. Щупальцев было девять.
Существо дрожащей рукой вытерло пот со лба и на ощупь вытащило из-под корней широкую повязку. Теперь его было не отличить от человека. Оно что-то шептало и пыталось подняться. Нецис надавил на плечо Речника, заставляя его лечь, - от любопытства Фрисс уже почти выполз из зарослей.
Кусты затрещали. На поляну вышел ещё один скелет в длинной серой накидке, куда более потрёпанной и даже драной, за ним - второй. Они несли на паре коротких шестов огромную, в рост человека, корзину с крышкой. Склонив голову перед "человеком" - Фрисс не успел заметить, что тот сделал со своей лысиной, но теперь на ней были волосы - мертвяки поставили корзину у дерева. Там уже стояли такие же, эта была шестой.
Вслед за мертвецами из кустов выбрался человек, одетый так же, как существо, сменившее облик, и что-то спросил у превратившегося. В его голосе была тревога. Существо ответило коротко и покачало головой. Человек пожал плечами и поманил за собой из зарослей ещё пару ходячих скелетов. Их корзина была без крышки, и из неё сыпались мелкие зелёные стручки. Человек рявкнул на мертвяков, они замерли, попятились было в чащу, но второй вопль заставил их донести корзину до дерева. Нецис тронул Речника за руку и указал направо, где между тонких ветвей пурпурного холга темнел узкий проход. По нему уже уползал подальше от нежити и странных тварей ошарашенный Алсаг.
"Там дорога. Ползи за ним, Фрисс," - Некромант подтолкнул его к кустам.
"Что это за тварь?" - спросил Речник, протискиваясь в лаз. Он успел заметить, что глаза Нециса горят белым огнём, и ему это не слишком нравилось.
"Тот, кого мы ищем. Жрец Змея-с-Щупальцами," - без малейшего промедления ответил маг. "Ты обратил внимание на татуировку? Он же почти не скрывается..."
Речник остановился и поймал за хвост Алсага, возмущённо мявкнувшего.
"Возвращаемся," - выдохнул он.
"Та-а! Фрисс, не так быстро," - Некромант поравнялся с ним и вдавил его в ползучий мох. "Он не один. Это сборщики пряностей, он в их отряде. Если мы на него нападём, они заступятся. Я не хочу убивать мирных Нерси и не хочу, чтобы нас по всему Нерси"ату разыскивали, как убийц."
"Бездна! Но он же сам - убийца, жрец кровавой твари!" - стиснул зубы Речник. "Нерси что, поощряют таких выродков?!"
"Ни в коем случае, Фрисс. Но как ты докажешь им, что он - выродок?" - Нецис тихо вздохнул. "Поэтому я и хотел схватить его в лесу, где не будет посторонних. А теперь придётся высматривать его в городе и ждать оплошности... Пришёл бы второй сборщик на пять секунд раньше!"
Речник выполз за огороженную каменным бордюром насыпь и сел на чёрный камень, ощупывая мостовую. Он ещё не верил, что выбрался на дорогу. Нецис легко поднялся и встал рядом, вытряхивая из-за пазухи летучих мышей. Гелин, вытащенный из укрытия, неохотно сменил облик и сердито рявкнул на Алсага, путающегося под ногами. Кот взлетел в седло и уселся там, с ужасом глядя на лес.
- Ещё немного, и мы в городе. Еда, ночлег и много, очень много материала для опытов... - мечтательно улыбнулся Нецис. Таким довольным Фрисс никогда ещё его не видел. Он хмыкнул и хотел о чём-то спросить, но взглянул на одежду мага повнимательнее - и осёкся. Она всё-таки превратилась в чешуйчатую чёрную броню, и белые полоски, обозначающие рёбра, пролегли по груди. Шнурок амулета незаметно превратился в костяную цепь, желтоватые пластины на широком поясе оскалились резными черепами неведомых тварей. Те же твари глазели с бело-чёрных наручей с еле заметными костяными шипами. У пояса, сжав пальцы в кулак, висела шипастая перчатка из переплетённых тонких костей, а может, белёных прутьев. В руках мага снова был окованный сталью дневник, и Некромант быстро чертил на листе тонкие знаки Шулани. Закончив, он сунул перо в волосы, и оно застыло там, чуть пониже макушки, причудливым костяным украшением. Дневник растёкся лужицей серого тумана и исчез, оставив еле заметный запах тлена.
- Ингалт Цин"отлакати, - негромко, но внятно сказал Нецис, глядя Речнику в глаза. - Это его имя. Тайный жрец из Текиоу, очень хорошо знакомый с созданиями Джилана. Он не первый раз их кормит. Я оставил для него послание... смотри, Фрисс, следующей ночью нам едва ли дадут поспать. Будь настороже и держи оружие под рукой. Я постараюсь справиться сам, но если что-то пойдёт не так...
- Не бойся. Я эту тварь не просплю, - пообещал Речник, погладив рукоять меча. - Хорошая у тебя кольчуга. Прочная?
- Как твои доспехи, - усмехнулся маг. - Я сам её сделал. Из костей, праха и всякого сора. Как и всё остальное... Скорее бы добраться до полигона! Столько заклятий лежит без использования, столько Квайи застоялось в жилах... Илкор ан Сарк!
Он метнул шар зелёного огня в моховые заросли у дороги, и облако серо-зелёного тумана, выпуская извилистые щупальца, рванулось к облакам. Нецис щёлкнул языком, и сгусток праха распался, обрывками зелени осыпаясь в кусты.
- Прошу прощения, - смутился маг. - Наверное, Фрисс, мы с тобой по городу будем бродить поодиночке. Моя магия тебя не обрадует... а ты пойдёшь к лучевикам, к народу Кваанр, общение с которым не обрадует уже меня. Ничего дурного нет в Магии Лучей, но лучше ей быть от меня подальше.
Фрисс кивнул. Он уже видел за изгибами дороги высоченные стены из чёрного базальта, покатые грани мощных башен, пояс из золотых пластин на самом верху, под костяными зубцами, и окованные золотом ворота - гигантский каменный череп с горящими багровыми глазами...
...Узкие дверные створки зашелестели, расцепляя серо-жёлтые зубцы, которыми они соединялись, и расползлись в сторону. На пороге появился скелет в длинном балахоне. Костлявые руки были скрыты длинными перчатками, только выбеленный до блеска череп и горящие зеленью глазницы указывали, что пришелец давно мёртв. Скелет уважительно поклонился Нецису, растянувшемуся на высоком ложе, и поставил у изголовья корзинку с парой фляжек, оплетённых травой. Балахон прошелестел рядом с Фриссом, едва не зацепив его руку, и Речник отдёрнул её и невольно потянулся к поясу. Оба меча в ножнах преспокойно лежали под шкурами и слоем мха, укрывающими постель, и Фрисс вспомнил об этом с досадой, когда нащупал лишь пустоту. Мертвяк вышел, и Речник проводил его неприязненным взглядом. Тут, в Текиоу, было слишком много нежити, а за год Фрисс вовсе не стал относиться к ней лучше...
- Попробуй, Фрисс. Это хсайок, он согревает кровь, - сказал Нецис, открыв фляжку и принюхиваясь к содержимому. Алсаг, лежащий на циновке у стены, поднял голову и зашевелил усами. Некромант покосился на него и залпом опустошил флягу.
- Аххсса... Хороший хсайок, - кивнул он, продышавшись от острого и пряного зелья. Фрисс пригубил и замер - густая тягучая чёрная жижа была нестерпимо жгучей, от неё темнело в глазах, а в затылке начинался гулкий звон. Из темноты медленно проступали очертания ступенчатых башен, заросших ползучим мхом и похожих на холмы, белые пятна таинственных цветов, перистые листья папоротника и белесо-чёрная гладь болот, затянутая туманом. Речник потряс головой, отгоняя морок. Этот хсайок был, похоже, коварнее любой кислухи, темарина и кайцана...
За окном стремительно темнело, часто и громко стучали деревянные башмаки - Некроманты загоняли подручную нежить в ночные укрытия, и она торопилась. Фрисс сел на кровати и выглянул в окошко - мертвецы с корзинами, шестами и черпаками быстро шли куда-то и нещадно при этом топали. За ними, приглядывая за колонной, летел рэйлинг, увешанный бусами. Пролетая мимо Речника, он заглянул в окно и приветственно завопил. Фрисс дёрнулся и запоздало помахал ему.
Перекинутые над мостовой навесы - светло-серые, очень похожие на широкие листья папоротника, вырезанные из кости - зашевелились, выгибаясь и сворачиваясь, как настоящие листья. В наползающем сумраке виден был слабый зеленоватый свет, скользящий по ним. Что-то замерцало и шевельнулось рядом с Речником, он покосился на ставни - тростниковые пластины, по краям снабжённые серо-жёлтыми выростами-зубцами. Зубцы неуверенно подрагивали, а пластины раскачивались.
- Уймитесь, - сердито прошептал Фрисс. Шелест прекратился. Нецис одобрительно усмехнулся и опустил голову на подушку. Смотрел он куда-то за окно - скорее всего, на потемневшее небо и едва заметные силуэты мегинов и рэйлингов в вышине. Ночная стража облетала город, круг за кругом, переговариваясь неяркими зеленоватыми вспышками.
Фрисс отошёл от окна и сел на кровать. Череп у изголовья, разрисованный, как маска, мигнул глазницами. Красноватый свет залил комнату, разгоняя тени. Речник вздохнул.
- Кесса рассказывала мне, как вы в Нэйне живёте... сколько у вас мертвяков в каждом доме, - сказал он, заползая под покрывало. - Вот не думал, что сам попаду к вам. Так ты сказал тому трупу-управляющему, что я - твой ученик?
- Увы, иначе тебя сюда не поселили бы, - усмехнулся маг. - Это дом для странников-Некромантов, и больше ни для кого. А управляющий тут - обычный ирн, и вполне разумный. Я обещал тебе найти хорошую купальню, и я её нашёл. Купальня тебе понравилась?
- Да, - кивнул Речник и понюхал руку, пахнущую каким-то незнакомым растением. Купальня реку не заменяла, но всё же Фриссу приятно было окунуться в тёплую воду, пусть в ней и плавали какие-то лепестки, и пахла она не водой. Грязь и слизь мохового леса он смыл, но кожа осталась тёмной, выгоревшей до черноты под солнцем Кецани... почти такой же тёмной, как у самих Нерси. Фрисс посмотрел на полустёртые линии на запястьях и потянулся за сумкой - их следовало подновить.
- Что рисуют на себе странники, явившиеся в Нерси"ат? - спросил он, не надеясь на ответ, - обычаи Нэйна предписывали белить кожу, а не разрисовывать... а Нецис, похоже, от природы был мертвенно-бледным.
- Если ничего не путаю - пурпурные линии между пальцами, - к удивлению Речника, Некромант ещё не спал и решил ответить. - И ещё тебе нужны будут цветные перья. Но этого добра тут хватает.
...Утренний свет удивил Фрисса - он был молочно-белым. Зелёные сполохи рассвета угасали в белесых тучах над Текиоу и не дотягивались до города. Алсаг, такой чистый и мохнатый, каким он не бывал чуть не с самой Реки, под рассеянными лучами казался не песчаным, а совершенно белым, и на него оглядывались все, кроме нежити. Нежить замирала, усмотрев пустыми глазницами Нециса - замирала и склонялась в почтении. Фрисс глазел по сторонам и очень старался ни к чему не прикасаться. Тут, на его взгляд, было слишком много мертвяков.
"Говори на языке иларсов," - посоветовал ему Нецис, уверенно пробираясь по запутанным переулкам, мимо нежити, спешащей к воротам. "Или на Вейронке. Нерси не любят, когда чужестранцы понимают их речь..."
"Ну, тогда я их не обижу," - еле слышно хмыкнул Фрисс.
"Мы выходим сейчас на Площадь Разделения," - Некромант остановился под плотно сомкнувшимся навесом-листом и повернулся к Речнику. "Тут есть два храма... один - в ночной половине города, другой - в дневной. Я поверну к храму Смерти, к полигону, и до вечера буду там. А ты пойдёшь на дневную сторону, к торговцам и кузнецам... твой храм посвящён Нуску, богу сияния. Встретимся мы на закате, у священной чаши Кетта. В одиночку на ночную сторону не заходи. Надеюсь, ты найдёшь помощь - тут я бессилен, и от моей компании тебе ничего, кроме вреда, не будет..."
"Кто живёт на дневной стороне?" - Фрисс покосился на здоровенную белую крысу, оседлавшую пупырчатого ящера-менхсина, и отряд нежити, строем идущий за ней. "Нерси? Или все они - Некроманты?"
"Много кто - люди, Призыватели, хольчи, Кваанр..." - пожал плечами Нецис и кивком приветствовал крысу. "Те же, кто и на ночной. Кто-то почитает Богов Смерти, кто-то - Нуску и Кеоса..."
Здесь повсюду был базальт - чёрный, тёмно-серый, лиловый, плотно пригнанные друг к другу камни в стенах домов и плиты мостовой, стройные обелиски - опоры для светильников, развешанных по белесым "ветвям", каменные чаши источников и огромные желоба закольцованных каналов. На краях чаш и желобов, у самой воды, рос мягкий зелёный мох, по стенам сползали плети широколистных пёстрых лоз - Фрисс видел чёрные, красные, белые листья, не менее красивые, чем цветы тех же лиан - пышные грозди мелких цветков, или длинные изящные "кубки", или широкие "чаши" развёрнутых лепестков... Речник остановился на краю площади - ему показалось, что одна из лиан шевелится и выпускает из листьев острые шипы. Так и было, и Фрисс только хмыкнул, подумав, что Нерси - очень смелые люди. Надо же додуматься - держать такое в городе...
Нецис на прощание крепко сжал запястье Речника и ускользнул в тенистый переулок. Фрисс вышел на залитую странным белым светом площадь. Чаши прудов, окружённые обелисками, отделяли его от двух огромных ступенчатых башен, увенчанных острыми шпилями. Одна из них была построена из чёрного камня, другая - из багрового, но зубцы, торчащие из камней, лестницы, вьющиеся по стенам, и страшные морды на стенах были одни и те же. Речнику вспомнилось всё, что он слышал от Кессы о храме Богов Смерти, и он внимательно посмотрел на площадки под шпилями, где завершались все лестницы. Нецис ничего не говорил о жертвоприношениях, но, может, для него это самое обычное дело?..
- Ину! - шепнул он, подзывая Алсага, и решительно направился к красной башне. Сверкающие кристаллы в глазницах барельефов следили за ним бесстрастно, но пристально.
У подножия широкой лестницы, взбирающейся по всем ступеням к самой вершине, на невысокой гранитной плите стояли две каменные чаши, и над ними высоко поднималось золотисто-белое, ослепительно-яркое пламя. Ещё за полсотни шагов Фриссу в лицо дохнуло жаром - обычный огонь не мог быть столь сильным, тут Речник был уверен.
На краю плиты, время от времени подпрыгивая, чтобы увидеть пламя за краем чаши, сидело семейство крыс-Призывателей, увешанных побрякушками из цветных перьев и чьих-то зубов. "Ух!" - Речник не сдержал усмешку. "А что... Тут полный лес зубастых тварей. Надо купить побольше клыков и всяких шипов, пригодятся Гедимину на цацки... да, и перьев, перья тоже пригодятся. А где тут жрец?"
Одинокий житель, измученный жарой - он даже снял накидку, остался в одной набедренной повязке - подошёл к краю плиты и склонил голову перед свирепым пламенем. Крысы расступились. Навстречу ему из раскалённого дрожащего марева вышел рослый демон в чёрной чешуе. На его коротких, отклонённых к затылку рогах дрожало белое пламя, такое же, что бушевало в каменных чашах, и оно же окутывало большую колючую клешню на хвосте, раскачивающуюся в такт движениям. Широкое ожерелье из цветных перьев сверкало на груди хеска, на синевато-серой гладкой чешуе. Фрисс мигнул, быстро огляделся по сторонам - ещё несколько фигур в чёрной шкуре, по обычаю хесков разгуливающих без одежды, виднелось на площади. Речник неуверенно улыбнулся и шагнул к помосту.
- Кваанрр? - вполголоса предположил Алсаг, глядя на демона во все глаза. Судя по взгляду хесского кота, он что-то припомнил из своего прошлого.
- Кваанр, чёрные Вестники, - прошептал Фрисс, вспоминая извилистые дороги Хесса, долину огненных гейзеров, красную чешую и изогнутые рога демонов-Гларрхна... Это были их ближайшие родичи, менее склонные знаться с людьми, скрытные, сильные в магии... В роду Фрисса были Гларрхна, а значит, его родичами были и Кваанр. Но едва ли их обрадует такая новость.
Речник поднялся на помост - житель уже ушёл, крысы успели занять его место, но всё же расступились снова. Жар с двух сторон накрывал Фрисса, слишком яркий свет бил в глаза, и вспоминалось что-то о Гиблых Землях, Пустошах Васка и звёздном огне. Жрец стоял ещё дальше - и как только не плавился? Он наклонил голову, вопросительно взглянул на Фрисса, потом взгляд его соскользнул на Алсага, и Кваанр негромко вскрикнул.
- Хинкасса! - сказал он и добавил ещё что-то на быстром щелкающем наречии. Крысы юркнули под помост, пропуская к Речнику ещё десятерых демонов. Судя по шагам за спиной, там тоже кто-то подошёл. Фрисс принял самый дружелюбный вид, Алсаг прижался к помосту и вздыбил шерсть на загривке.
- Силы и славы вам, жрецы Хранителя Огней, - сказал Речник, склонив голову. - Надеюсь, вы не собираетесь нападать. Мы пришли с миром, и мы не проявили неуважения к вам. Алсаг - мой друг, и я бу...
Кваанр с ожерельем поднял руки, прерывая речь Фрисса.
- Никто не нападает, - сказал он на Вейронке, и заметно было, что на этом языке он говорит нечасто. - Его имя - Алсаг? Твоё?
- Фриссгейн, - Речник гордо вскинул голову. - Я посланник Великой Реки и её воин.
- Нуску видит вас и радуется, - Кваанр тронул край раскалённой чаши, и пламя взвилось ещё выше. - Мы коснёмся Алсага и возьмём его шерсть для Нуску. Мы видим в тебе тоже сильное пламя. Ты несёшь... ты трогал негаснущий огонь, тот, что ярче всего. Мы возьмём твои волосы для Нуску.
- Всю шеррсть?! - Алсаг оскалился и прижал к голове уши.
- Я трогал... Ты ведь говоришь о Кьюнне, так?! Вы знаете, что это, и вы знаете, кто такой Уран?! - Речник, будь у него подвижные уши, тоже прижал бы их к голове. Кваанр стояли вокруг, и белое пламя дрожало на их чешуе.
- Знаем, - кивнул жрец. - Опасный, могущественный хранитель, самое сильное пламя во всех мирах. Ты его трогал, и ты пришёл сюда живым. Оно в твоих костях, в твоей крови. Небольшая доля отойдёт Нуску.
- Река моя Праматерь... - выдохнул Речник и в самом деле ощутил жар в костях - а он давно этого не чувствовал, с тех пор, как в последний раз прикоснулся к Кьюнну. Он понятия не имел, где сейчас это вечно раскалённое кольцо серого металла, способное взорвать полпланеты.
- М-да, надеюсь, сюда Уран не явится, - пробормотал он, туго скручивая прядь волос и перерезая её. Алсаг неохотно расстался с парой клочков шерсти и теперь шипел на демонов, вознамерившихся выдрать ещё по клочку. Их было слишком много на одну Хинкассу.
- Хватит его ощипывать, - вступился Фрисс, закрывая кота собой. Пламя в чашах вспыхнуло вдвое ярче, когда Речник проморгался и смог что-то видеть, хоть и через красное марево, из всех Кваанр рядом остался только жрец. Призыватели выбрались из-под помоста и глазели на Алсага, взволнованно перепискиваясь.
- Хинкасса... - Кваанр покачал головой, пламя на его рогах заметалось. - Никогда не видел Хинкасс. Так зачем ты пришёл сюда, хранитель Кьюнна?
- За помощью, - твёрдо сказал Фрисс, отстёгивая от перевязи почерневший меч. - Я ищу очень сильное пламя - то, в котором горят проклятия...
...Волны белого и алого пламени перекатывались по клинку, серебристо-белому и острому, как осколок обсидиана. Фрисс подбросил в воздух листок лозы и взмахнул мечом - лист распался надвое, обугливаясь на лету. Речник рассмеялся и бережно вложил клинок в ножны, а потом уселся на мостовую рядом с Алсагом и крепко обнял его. Кот удивлённо мявкнул, но вырываться не стал - он вообще был вял и грустен с тех пор, как его ощипали.
- Теперь Нуску за нами присмотрит, - усмехнулся Фрисс, приглаживая шерсть на боках кота. - Боги, как же приятно, когда оружие в порядке...
- Рад слышать такие слова, - прошелестело над головой. Нецис протянул Речнику руку, мимоходом почесал кота за ухом и блаженно вздохнул. Глаза Некроманта ещё светились зеленью, холодные искры бегали по рукам, а на плечах появились наплечники из зубастых черепов. В глазницах тускло блестел дымчатый кварц.
- Ох ты! Теперь ты великий чёрный маг, аж жуть берёт, - покачал головой Фрисс, с опаской глядя на черепа. - Как колдовалось?
- Замечательно, Фрисс. Замечательно, - Некромант прикусил губу, чтобы улыбка не растягивалась до ушей. - Нерсийские полигоны неизменно прекрасны, нерсийские маги радуют при каждой встрече, но всё же... всё же, Фрисс, что-то им надо делать с молодёжью.
Нецис вздохнул и снял с пояса короткий широкий нож в простых ножнах из серой кожи, вынул и показал Речнику желтоватое костяное лезвие, сплошь покрытое странными значками.
- При столь малых познаниях в Лар-Илри, скверной концентрации и неумении как собирать энергию, так и правильно использовать, - Некромант снова вздохнул, - явные излишки самомнения и агрессии. К тому же склонность бить в спину. Пришлось проучить. Взял это, как плату за труды, от их наставника. Не люблю учить чужих учеников, но иногда приходится. Не бойся, Фрисс, все живы и почти здоровы...
- Ох, Нецис, по-моему, ты нашёл свой город, - усмехнулся Речник. - Хорошо, что тебя не ранили и не прокляли. И нож хороший. Там, на углу, разносчик с фляжками - не знаю, что внутри, но пахнет хсайоком. Выпьем?
Алсаг с надеждой навострил уши. Некромант вздохнул.
"Хсайок хорошо навевает сны. А этой ночью нам поспать не дадут. Жрец Змея-с-Щупальцами ещё не пойман," - напомнил чародей и похлопал Речника по руке. "Будь настороже, Фрисс. Не прощу себе, если ты пострадаешь."
С закатом поднялся ветер, где-то за горизонтом заворчал гром - с севера, озаряя лес белыми сполохами, ползла гроза. Лёгкие ставни раскачивались на ветру, костяные зубцы, мерцая зеленью, тревожно пощёлкивали - им хотелось сцепиться и преградить путь ночному сквозняку. В багровом свете ночника-черепа Фрисс разложил на одеяле разноцветные мелкие перья, очень похожие на пёструю чешую. Их собирали с перистых змей, а этих тварей в Пурпурном Лесу водилось немало, и все разноцветные, - и Речник насмотреться не мог на многоцветное сокровище. Рыже-чёрно-белые перья, покрупнее, даже, возможно, птичьи, он воткнул в волосы, по местному обычаю. Остальное, столь же пёстрое, предназначалось тем, кто остался на Реке - и Фрисс надеялся довезти перья целыми.
Ставни зашуршали громче. Речник ссыпал перья в кошель и подозрительно посмотрел на окно. Нецис недавно вышел - захотел навестить скучающего в ящерятне Гелина, Алсаг крепко спал в углу, обнимая лапами блюдце из-под хсайока. Речнику тоже хотелось спать.
"Не дай Река, я и в этот раз усну в карауле..." - он вспомнил давнее путешествие на запад, тёмно-красную траву, короткую, но страшную ночную битву, вздрогнул и подошёл к окну. Что-то шевелилось за подоконником, и это непохоже было на шутки теней.
- Хаэй! - крикнул Речник. - Кто здесь?
Тишина была ему ответом. Он отошёл на шаг, пожал плечами и отвернулся от окна. Что-то тихо чавкнуло за спиной, а потом Фрисса с силой дёрнули назад. Липкая красная масса струилась по его плечам, быстро обвивая руки, и хватка её была стальной.
- А-а-а-ай!!! - заорал в голос Речник и рванул массу на себя, разворачиваясь к окну лицом. Она подалась, как тягучий скирлин, перекрутилась полотном и на миг ослабила объятия. Фрисс намотал плоское щупальце на кулак, сдирая массу с правой руки, и чуть не завопил от боли. Она жглась, как едкий хашт.
Бесформенная тварь подтянулась на подоконнике и накинула на Речника ещё полсотни тонких щупалец. Они елозили по броне в поисках отверстий, одно скользнуло по шее, оставив ожог, и полезло за шиворот. Фрисс рванулся, но существо только плотнее наматывалось на него. Кажется, оно нашло в броне прорехи. Теперь Речнику казалось, что его целиком засунули в кислоту. Он взвыл от боли, дёрнулся, пытаясь левой рукой дотянуться до огненного меча, ещё не похороненного под алым месивом. Ладонь нестерпимо горела, но рукоять охладила её и как будто умерила боль.
- Эа-форма, Вайнег тебя жри! - вопль Фрисса и булькающий вой твари слились воедино. Красное полотно, рассечённое огненным клинком, бессильно затрепыхалось, его края дымились. Фрисс поднял меч и провёл ребром вдоль своей груди, уже не заботясь об осторожности. Он резал липкую красную массу, обрывал куски и швырял в окно - она уже не шевелилась, висела тряпкой, но Речнику ещё мерещилось, что она ест его заживо. В глазах мелькали багровые пятна, в голове шумело.
- Хаэй! Куда?! - движение на подоконнике напомнило Фриссу о втором куске красной массы - и он прыгнул к окну, волоча за собой ошмётки существа, и с размаху опустил меч на подоконник. Он увидел в зелёном свете уличных светильников, как багровое полотно стекает вниз, на мостовую, беспомощно хлопая вырастающими по краям щупальцами. Внизу стоял, баюкая в ладонях сгусток холодного пламени, Нецис.
- Фрисс, назад! - крикнул он, и Речник отшатнулся. Ледяной ветер пронёсся мимо, Фрисс зажмурил слезящиеся глаза и с размаху сел на пол, на мягкие обрывки алой плоти. С подоконника падал зловонный пепел. За окном захлопали огромные крылья, кто-то заорал по-нерсийски, снизу ему ответил пронзительным воплем Нецис. Речник помотал головой и поднёс обожжённую руку к глазам. Всё запястье было в нарывах. Из-под ошмётка красного полотна сочился гной.
- Да лишь бы не напрасно, - прошептал Фрисс, щелчком сбросил с себя обрывок, пахнущий сырым мясом, и откинулся назад, проваливаясь в беспамятство.
Он спал целую вечность - на миг открывал глаза, выпивал пахучие снадобья, неохотно съедал что-нибудь и снова засыпал. Кормил его, кажется, Нецис, и он же прижигал язвы и мазал кожу чем-то холодным и липким. У Фрисса не было ни сил, ни желания говорить с кем бы то ни было. Иногда его рука, свесившаяся с кровати, касалась спины Алсага - кот вздрагивал, приподнимался и пристраивал голову на грудь Речника.
- Алсаг, - прошептал Фрисс, когда марево в глазах потускнело, и он смог разглядеть кота. Тот шевельнул ухом.
- Алсаг, там, в храме Нуску... - Фрисс помнил, что это важно, но слова куда-то разбежались. - Кваанр... они были бы рады взять тебя к себе. Они здесь очень уважают... твоих сородичей. И здесь... тебя никто не заставил бы драться... с чем-нибудь вот таким...
Речник слабо шевельнул рукой, указывая на окно. Алсаг тихо фыркнул.
- Что ты несёшь, Фррисс?! Я не останусь у Кваанрр. И так я из-за них в прроплешинах, а тут совсем облысею.
Однажды - скорее всего, это был день, но какой по счёту, Речник не сказал бы и под присягой - дверь распахнулась, пропуская смущённого и взволнованного хольчу. Из снопа его рыжих волос торчала чья-то кость, в руках хольча держал яркий жёлто-чёрный свёрток.
- Я Та"кама из рода Та"никуйю, - сказал он, склоняясь над постелью Фрисса, - и я только что вернулся из Шайина. Череп и руку жреца Джилана я отнёс Та"гайе Та"накаси. Весь род Та"накаси, и весь род Та"цийну, и весь род Та"никуйю, - все мы благодарим тебя, великий воин. Ты убил эту страшную тварь, и больше она не прольёт ничью кровь. Та"гайя Та"накаси просил, чтобы я отдал тебе этот плащ. Его ещё никто не носил... и он освящён в храме Кеоса. Он принесёт тебе силу и удачу в сражениях.
- Спасибо, - прошептал Речник, прижимая свёрток к груди. Ремешок развязался, и узорчатый плащ, вышитый по краям мелкими чёрно-красными перьями, накрыл Фрисса с головой.
- А как... как нашли его череп? - спросил Речник, проклиная свою беспомощность. Он хотел сесть, но руки дрожали и подгибались, а голова кружилась. Нецис забрал у него плащ и снова перевязал ремешком.
- Осторожно, Фрисс. Вот, выпей, это отвар папоротника... Все кости были в его доме, прямо на кровати. Трансформация отнимает много сил, и у него было всё предусмотрено. Городская стража была там вместе со мной и с Та"камой. Он - посланник хольчей Текиоу... может, станет старейшиной. Я бы не взялся беседовать с Та"гайей, даже с черепом убийцы в руках.
- А как узнали... где живёт этот... жрец? - Фрисс покосился на дверь и с огорчением увидел, что хольча уже ушёл. Слизистый отвар папоротника с трудом пролезал в глотку, Речнику хотелось кислухи.
- Я назвал страже имя Ингалта Цин"отлакати, а стража нашла его дом, - ответил Некромант, забирая у Фрисса чашку. - Ничего сложного. Я не знаю одного - почему он напал на тебя. Я сам ждал его...
- А... видно, я на вид вкуснее, - ухмыльнулся Речник. - Мерзкая была тварь. Охота же человеку таким становиться... А какое сегодня число?
- Десятое Неракси, - отозвался Нецис и ледяными пальцами коснулся висков Фрисса. - Я сам не понимаю почитателей Змея-с-Щупальцами...
- Десятое... - прошептал Речник и нахмурился. - Середина лета... Нецис, нам пора ехать дальше. По Реке течёт гнилой яд... Я поеду завтра утром. Ты... наверное, ты останешься в Текиоу?
- Та-а... Один ты никуда не доедешь, - покачал головой Некромант. - Я с тобой. И мне кажется, что эти джунгли нас надолго запомнят...
Глава 37. Талкеннор
- А-а-о-о-ой! - протяжный переливчатый вой пролетел над моховыми дебрями и оборвался раскатом визгливого хохота. Фрисс стрелой вылетел из спального кокона и встал над телами спящих спутников, сжимая в руках мечи. Тварь в зарослях снова захохотала и зашелестела ветками, удаляясь от дороги, но не прекращая хихикать и подвывать.
- Ца"ан! - Речника передёрнуло от омерзения. - Нецис! Ты это слышал?
- М-м-м... - Некромант неохотно открыл глаза, и они зажглись холодным зелёным огнём во мраке ночного леса. - Да, там ца"ан. Спи спокойно, Фрисс. Никто из немёртвых не выйдет на эту дорогу.
Речник покачал головой, вглядываясь в переплетения мхов и ползучих лоз. Они подступили вплотную к дороге, влезли на насыпь, оплели каменные шпили по краям мостовой. Сверху над дорогой тянулись друг к другу, почти смыкаясь, кроны папоротников и разлапистых толстоствольных Самун - деревьев, похожих то ли на бочонок, то ли на небрежно увязанный сноп. Жёсткие листья Самуны и хрупкие побеги папоротника падали на мостовую и медленно гнили в вечном тёплом тумане, и базальтовые плиты уже почти скрылись под слоем земли и лиственного сора. Поверх, прижимаясь к обочине, тянулись вверх тонкие волокна белесого мха. Мху не давали разрастаться - по этой дороге ещё ездили. Не ночью, конечно... с закатом, когда мрак стал непроницаемым, путники остановились на ночлег прямо посреди дороги, и Нецис пообещал, что до рассвета их никто не потревожит. Никто из живых...
В паутине пурпурного мха что-то шевелилось и щёлкало костями, горящие зеленью круглые глаза таращились на Речника. Он высоко поднял фонарь и направил луч на кусты. Потемневшие от времени и сырости черепа исчезли в кустах, свет пустых глазниц померк. Фрисс помянул вполголоса тёмных богов и подобрал спальный кокон. Тихий монотонный вой долетел издалека, и Речник поёжился, как от порыва холодного ветра.
Утро встретило Фрисса костяным перестуком и дождём росы с соседнего дерева. Толстая ветка Самуны протянулась над дорогой, почти соприкасаясь с широким листом папоротника, и по этой ветке полз, цепляясь когтистыми лапами, костяной голем - огромная тяжёлая многоножка. Обломанные трубки стреломётов торчали из её рассыпающихся боков. Это был очень старый голем, его кости почернели, местами прогнили насквозь, пряди мха свисали с его спины, а из просветов между костями пробивалась трава.
- Нецис, если оно спрыгнет - нам мало не покажется, - прошептал Фрисс, доставая мечи. - Отойди за меня...
- Не стоит беспокойства, Фрисс, - Некромант, усевшийся на боку Гелина и сосредоточенно жующий лепёшку с мясом, даже головы не поднял. - Прискорбно, что творение сильных магов находится в таком скверном состоянии, но оно найдёт покой и без нас, и очень скоро. А для нас эта тхэйга полностью бесполезна.
Ветка Самуны затрещала. Голем был слишком тяжёл для неё - но он продолжал ползти вперёд, даже не замедлив движения. С оглушительным треском сук надломился и повис на лианах над мостовой, и костяная махина с размаху грохнулась на мостовую. Речник поднял мечи, готовясь отражать нападение, но многоножка разлетелась на части и осталась так лежать, судорожно подёргиваясь. Зелёный свет дрожал на её останках, медленно тускнея. Гелин замотал головой и вскочил, брезгливо отряхиваясь. Перистые змеи, напуганные падением, замелькали в ветвях, вниз посыпались мелкие медузы и толстые белые многоножки длиной с ладонь. Гелин взревел и затопал лапами, разгоняя живность. Нецис подобрал одну многоножку, посмотрел, как она сворачивается в клубок, а затем сунул её в рот. Фрисс отвернулся, борясь с тошнотой.
- Тут есть своеобразное соление - эти вот существа вместе с ягодами Чинпы и Матлы. Туда ещё кладут стручки норага. Необычный вкус, мне по молодости нравилось, - заметил Некромант и потянулся за второй многоножкой, но тварь оказалась слишком шустрой, и Нецис разочарованно вздохнул и вытер пальцы.
- У тебя была нелёгкая молодость, - пробормотал Речник, неотрывно глядя на разбитого костяного голема. - Он не оживёт? В том году они так легко не умирали...
- Эта дорога очень хорошо заклята, Фрисс, - Некромант коснулся его плеча и тихо вздохнул. - Немёртвые на неё не допущены, и они тут не будут существовать. Не сходи с дороги, и ничто враждебное тебя не тронет.
- Хочется верить, - пожал плечами Речник и забрался в седло. - Алсаг, стряхни с ушей медузу. Они, похоже, принимают тебя за куст.
- Мррау, - с тоской отозвался кот и затряс ушами. В последнее время он был неразговорчив.
Дорога - широкая, вымощенная каменными плитами, на высокой насыпи поднимающаяся над болотом - рассекала джунгли надвое и упиралась в зеленоватый туман. Удушливый пар висел над моховыми дебрями, ручьями стекал по листьям и дождём стучал по мостовой. Волосы Фрисса промокли насквозь и слиплись от папоротникового сока и медузьей слизи, потрёпанная в битве с бесформенной тварью броня покорёжилась и запотела, к шлему, давно сброшенному и болтающемуся на ремне рядом с сумкой, прилипли волокна мха. Нецис выглядел не лучше - из-за серебристо-белой кожи он вовсе казался умертвием, выползшим из болота. Алсаг, ещё совсем недавно золотисто-белый, извалялся в лиственном мусоре и позеленел. Лес тянулся к дороге, к путникам, нарушившим его покой, и Фриссу в каждом кусте мерещились зелёные щупальца.
- Пурпурный Лес - прекраснейший полигон, обширный и многообразный, - Нецис глядел на заросли и щурился от удовольствия. - Даже здесь, у дороги, внимательный Илриэн мог бы многое пронаблюдать. Я обучался здесь - и до сих пор жалею, что не успел толком исследовать хотя бы один древний город. Развалины Нерси... тебе трудно понять меня, Фрисс, но туда, куда мы едем, мечтает попасть любой Илриэн Нэйна. Талкеннор - очень необычный город, даже для Нерси"ата, и был необычным до своего разрушения. Столько высшей нежити в естественных условиях не найти, наверное, нигде по эту сторону Зелёного Моря. Столько несработавших заклятий, свободной Квайи, интересных артефактов, материала для работы... Очень жаль, что мы в Талкенноре не задержимся, но для тебя пребывание там небезопасно. Да и умертвия могут высказать недовольство...
- Умертвия?.. - Фрисс извлёк меч из ножен и стал искать точильный камень. Водяная взвесь облепила клинок, и он заискрил, издавая негромкий прерывистый треск. Из кустов вылетела огромная стрекоза с полосатым бело-красным туловищем, раздутым к концу, зависла в воздухе в паре шагов от путников, испустила облако трескучих искр и метнулась под полог ветвей. Речник покачал головой.
Дорога дважды вильнула, закладывая длинные петли, и оборвалась на плато, замощённом базальтовыми плитами. Побеги пурпурного холга местами уже взломали мостовую, мощные корни Самуны, как узловатые пальцы, впились в разломы и поставили плиты дыбом. Тут и там валялись обломки базальта, обросшие мхом. Вытоптанная колея между ними, достаточно широкая, чтобы две Двухвостки на ней разминулись, вела прямиком к чёрной стене, высокой и мощной, как крепостные стены Текиоу. Могучие четырёхгранные башни, испещрённые вмятинами и изрядно обкрошенные и замшелые, глядели на пришельцев сотнями еле заметных прорезей-бойниц. Фрисс чувствовал этот взгляд кожей, и был он куда менее приятен, чем равнодушные, но неотступные Глаза Стен. Этот мёртвый город был не просто безлюдным - он был заселённым такими существами, каких людям лучше не встречать.
Тут когда-то были ворота, за ними - два коридора вдоль стены, две ловушки для вражеской армии, по ту сторону - широкая и почти плоская башня стражи с сигнальным маяком. Сейчас всё это валялось вокруг огромными каменными глыбами и мелким крошевом. Надвратные стены, развороченные каким-то чудовищным взрывом, разлетелись по всему плато, покрылись землёй и обросли мхом и ползучими хищными лозами, подстерегающими жертву. Гелин пробирался по узкому коридору меж обломков, мимоходом обрывая те лианы, что осмеливались напасть, и сердито порыкивая на злобную зелень. Потревоженные его шагами трескучие стрекозы, греющиеся на прогретых солнцем камнях, взлетели, разбрасывая вокруг жгучие разряды.
За холмами из обломков стены, в тени покосившихся, но устоявших зданий с проломленными крышами, возвышались ветвистые "деревья", искусно собранные кем-то из костей. Кости потемнели от сырости, но мох на них не вырос - даже подножия "деревьев" кто-то тщательно очистил и от мха, и от травы. "Ветви" - рёбра, загнутые кверху - еле заметно покачивались.
"Здесь оставляют подношения," - Нецис тронул Фрисса за плечо, указывая на костяные сооружения. "Умертия собирают разные вещи в своих укрытиях. Те, кто ходит по этой дороге, платят за проезд. Это пошлина в пользу владык Талкеннора."
"У них нет другой дороги?" - откуда-то из-за шеренги ступенчатых башен, обвитых крутыми лестницами, долетал тихий заунывный вой, и чем дольше Фрисс его слушал, тем крепче была его уверенность, что он эти руины объехал бы по болоту. Он тряхнул поводьями, указывая Гелину остановиться.
"Да, только эта," - криво усмехнулся Некромант. "Почему ты остановился?"
"Мы не заплатили умертвиям пошлину," - нахмурился Речник и полез в сумку.
"Ни к чему," - остановился его Нецис. "Я бывал тут раньше... Надеюсь, что Кэйшес из Тухлой Заводи ещё не забыл меня. Сделай вид, что ты - мой ученик."
"Попробую," - вздохнул Фрисс. "Этот Кэйшес - мертвец?"
"Та-а... то-синхи," - кивнул маг, указывая Гелину, куда поворачивать. "Предводитель всех Квайет в Пурпурном Лесу, повелитель умертвий. Если вам не повезёт встретиться... Кэйшес из Тухлой Заводи - так он любит называться. А его настоящее имя - Нгварра Нор"хецаран. Он был норси, южанином из-за Зелёного Моря. Сильнейший из магов своего времени, а сейчас он стал ещё сильнее. Встретитесь - будь с ним учтив."
Речник поперхнулся.
На перекрёстке, у перевёрнутой каменной чаши - когда-то из неё вытекал чистый ручей - обхватив её корнями, высилось раскидистое дерево с широкими резными листьями, прозрачными, как у папоротника. Его крона казалась пылающей от бесчисленных больших цветков, ярко-алых, пахнущих сильно и сладко. В густой тени дерева шевельнулось что-то чёрное - призрачный силуэт поднялся с опрокинутой чаши и выбрался из-под ветвей навстречу путникам. Фрисс отпрянул. Существо, укутанное во мрак, излучало холод и тоску. Гелин оскалился и глухо зарычал, Речник потянулся за мечами.
- Та-а! - голос умертвия, еле слышный, впивался в уши ледяными иглами. Оно высунуло из-под чёрного полога костлявые полупрозрачные руки. С них капала вода, светящаяся серебристой зеленью. Спустя мгновение Речник понял, что оно показывает пустые ладони.
- Хшшш... Чую тепло... - просвистела нежить, запрокинув голову и глядя Речнику в глаза горящими белыми прорезями под чёрным капюшоном. Сквозь рваный кокон черноты Фрисс видел осунувшееся лицо цвета позеленевшей бронзы и мокрые спутанные волосы. Казалось, что умертвие недавно выловили из ручья.
- Тёплые... видите как живые, - немёртвый подошёл ближе, Речник схватился за меч, Нецис вцепился в его плечо. - Ожерелье из жёлтых перьев... видели вы его? Может, лежит в камнях... я потерял, не могу найти... не бойтесь, я не трону вас! Если видели - скажите. Не могу найти... как мне идти в храм?
Когтистая рука судорожно прижалась к ключицам, умертвие ощупало свою грудь и горько вздохнуло.
- Скоро великий день, праздник плодов Чинпы. А меня не допустят в храм, даже к подножию лестницы. Как теперь быть?! Где же оно осталось, нэйн а-хцар...
Нежить покачала головой, из-под чёрного капюшона долетел тяжёлый свистящий вздох. Фрисс молча смотрел на умертвие. Оно, кажется, уже забыло о чужаках, белые глаза потускнели, покров мрака сгустился и намотался на нежить плотным коконом.
- Мы не видели твоего ожерелья, - сказал Речник так спокойно, как только мог. - Если я найду его - отдам тебе. Ты кто?
- Хшшша-а... - глаза умертвия снова вспыхнули. - Моё имя - Алхор, Алхор Цин"метхалэн... Могучий Владыка Мёртвых - мой бог, если ты поможешь, я попрошу его быть к тебе снисходительным... Где же оно, где... А ведь праздник совсем скоро...
Умертвие отступило в тень и, судя по звукам, стало выцарапывать что-то из-под корней дерева. Фрисс поёжился и тряхнул поводьями, подгоняя Гелина. Демон даже не зарычал. Он шёл быстро, но тихо, и долго ещё из-за полуразрушенных зданий доносились причитания Алхора. Нецис молча сжал плечо Речника и тут же отпустил.
Тут было немало цветущих деревьев с ярко-алыми кронами - они росли, взломав корнями мостовую, и красные лепестки заметали сумрачную улицу, ложились на мягкий моховой покров на древних ступенях, падали на утопающие в грязи и щебне черепа. Талкеннор был засыпан лиственным сором и костями. Вскоре Фрисс перестал вздрагивать, встретив в тёмном углу взгляд пустых глазниц или наткнувшись на обломок ребра, торчащий из моховой "подушки".
"Всё истлело," - неслышно вздохнул Нецис, мимоходом проводя пальцем по подоконнику. Окна, когда-то прикрытые резными ставнями, теперь медленно затягивала сеть лиан, и мох взбирался по барельефам и грубо вытесанным базальтовым колоннам, испещрённым трещинами и ямками. Этому дому не слишком повезло в тот день, когда Талкеннор пал - половину колоннады вообще выворотило и повалило страшным взрывом, под камнями виднелись расколотые черепа, уже почти поглощённые зелёным мхом. Мох в Талкенноре лез из каждой щели - даже на крышах, даже посреди мостовой, залитой дневным светом... Речник посмотрел на освещённую стену и вздрогнул - ему показалось, что он не отбрасывает тени. Перевёл взгляд на затянутое хмарью небо, потом всё же нашёл тень, полупрозрачную и сливающуюся со стеной. Да, неудивительно, что мох тут привольно растёт... нечасто, наверное, здесь бывают солнечные дни.
"Город Ши-Илана, город мха..." - прошелестел Некромант с усмешкой. "Когда-то Змей-с-Щупальцами являлся сюда во плоти. Сейчас в его храме - курган Кэйшеса. Если повезёт, я тебе покажу это сооружение. Самое прочное во всём Нерси"ате..."
"Бездна! И что, он и сейчас может явиться?!" - Фриссу, перед глазами которого всплыли видения недавних встреч со жрецом Джилана, было не до красот Нерси"ата. Менее всего он хотел бы встретиться с богом, создавшим эти джунгли и превращающим почитателей в такую ползучую мерзость.
"Это его страна," - Нецис пожал плечами. "Та-а-а... Фрисс, у нас есть немного времени на поиски ночного укрытия. Если я правильно помню, вот здесь нужно свернуть налево, и в конце улицы... Синхи! Так и есть, Фрисс. Скоро мы отдохнём."
Гелин молча прыгнул на сто шагов вперёд, потом ещё и ещё раз. Длинный мягкий мох, свисающий с крыш, шлёпал Речника по плечам, а если тот не успевал увернуться, то и по лицу. Над этим переулком створки резного полога, закрывающего прохожих от солнца, были сомкнуты, мох вырос на них и потянулся вниз, а в нём свили гнёзда какие-то твари. Одна из них упала прямо перед Фриссом на загривок Гелина, и на Речника уставились чёрные провалы глазниц - тварь была полугнилым костяным пауком с телом из почерневшего черепа и лапами из мелких костяшек. Фрисс ударом кулака сбил её на мостовую, тварь вспыхнула на лету и разлетелась в пыль - кольцо из самородного серебра по-прежнему поражало нежить наповал. Речник усмехнулся.
Гелин не рассчитал прыжка и на лету ударился грудью в перекошенные и провисшие створки резной завесы. Мох, кости и комья грязи полетели во все стороны, из окна выпорхнула здоровенная летучая мышь и с сердитым писком исчезла в проломе, зияющем в одной из стен. Гелин, брезгливо отряхиваясь, остановился перед пологим курганом.
Это определённо был курган, а не простой холм, и Фрисс поёжился, глядя на резные каменные плиты, выложенные на его склонах. Над каждой из плит возвышалась причудливая опора, поддерживающая чашу негасимого пламени. На самой вершине тянулась к хмурому небу старая замшелая Тунга, и дым курился над её листьями-чашами.
"Что это?" - с опаской спросил Фрисс, наблюдая за Некромантом. Тот спрыгнул со спины Гелина прямо на склон холма, постучал по ближайшим плитам и склонился над одной из них.
"Наш дом на эту ночь," - отозвался колдун, нащупывая и очищая от земли выступ, очень похожий на рукоятку. "Помоги немного, Фрисс. Берись с той стороны и тяни на себя..."
Речник неохотно потрогал мох, окружающий плиту, и обнаружил под ним каменный рычаг. Плита медленно приподнялась и с еле слышным скрежетом поползла вверх по склону, открывая чёрную, обложенную базальтовыми плитами яму. Яма была не слишком глубокой - всего по пояс Речнику - и совершенно пустой.
"Собирай всё, что можно постелить на дно," - велел Некромант, выметая из ямы каменную крошку и волокна мха. "Алсаг, подойди ко мне..."
Кот неохотно приблизился. Мгновение спустя его уже не было, но на руке Нециса висела летучая мышь, хлопала крыльями и пронзительно пищала. Некромант поцокал языком.
"Пока вы в этом облике, никто из немёртвых вас не обидит," - пояснил он, протягивая руку к Гелину. Демон, сменивший обличие, повис на рукаве мага рядом с сердитым Алсагом.
"А вот с тобой, Фрисс, так не получится," - покачал головой Нецис, раскладывая по дну ямы спальные мешки, кошмы и пустые бурдюки. Речник очень неохотно перебрался через край ямы и сел на дно.
- Нецис... - ему очень хотелось услышать живой голос, хотя бы собственный, в этом городе мертвецов. - Мы будем спать... в кургане?!
"В Талкенноре говорить небезопасно," - нахмурился колдун. "Не бойся, это не место погребения. Тут много пустых гробниц, в них никого не успели похоронить... так что не волнуйся, владелец могилы не прийдёт выгонять нас. Это курган Куэсальцина... ты его знаешь под именем Кеоса Всеогнистого, жрецы из его храма покоятся тут. Умертвия не любят здесь гулять. Мне это укрытие показал Зелган... я учился у него когда-то. Укрытие очень хорошее..."
Некромант загрустил и молча указал Фриссу на пол гробницы, устланный всем, что только нашлось в тюках. В углу, предназначенном для Речника, подстилок было много, и они отчасти прикрывали не только пол, но и стену. Нецис лёг напротив, на спальный мешок, почти на голый камень, и упёрся руками в плиту над головой. Она медленно поползла вниз, ложась в пропиленные в камне пазы. Фрисс подтолкнул её, и гробница закрылась с гулким грохотом. Рука Речника задела что-то мягкое и пушистое - две летучие мыши свисали с крышки и жались друг к другу. Фрисс завернулся в кошму, пытаясь унять дрожь.
Речник боялся, что задохнётся, но откуда-то в гробницу сочился воздух. Зато в ней было холоднее, чем зимой на пороге пещеры. Холод и тишина... Фрисс протянул руку и потрогал плечо Нециса. Оно было таким же холодным, как камень. Некромант спал и на время сна переставал прикидываться живым. Почувствовав прикосновение, он застонал во сне и опрокинулся на спину, прижимаясь боком к Фриссу. Тот вздрогнул от ледяного прикосновения и попытался отползти, но упёрся в стену.
- Ничего себе, как ты замёрз... - пробормотал Речник, вытаскивая из-под себя подстилки и накрывая ими Некроманта. Сквозь ткань и мелнок тело мага уже не казалось таким нестерпимо-ледяным. Фрисс снова укутался в кошму и вытянулся на спине, плечом к плечу с Некромантом. "Ну и дрянь же мне сегодня приснится..." - обречённо подумал он, закрывая глаза.
Его разбудил резкий пряный запах из фляги с хсайоком, подсунутой прямо под нос. Он расчихался и дёрнулся, вырываясь из цепких холодных рук. В грудь ему ткнулось что-то горячее и мохнатое, и Фрисс с трудом разлепил веки.
- Выпей, - Некромант протянул ему флягу, и Алсаг, против обыкновения, даже не сунул в неё нос, а только теснее прижался к замёрзшему Речнику. Фрисс благодарно кивнул и залпом осушил тростниковый сосуд. В голове застучало, из глаз брызнули слёзы, но мир вокруг стал менее туманным, а руки и ноги наконец оттаяли и разогнулись.
- Чтоб я ещё раз уснул в кургане... - пробормотал Речник, разминая окоченевшие пальцы и переминаясь с ноги на ногу. Он замёрз так, как не замерзал, выбираясь из пещеры по пояс в снегу, и даже проваливаясь в полынью на оттаявшей не ко времени Реке. На всякий случай он ущипнул себя - было больно, значит, умертвием он ещё не стал.
- Выбирайся, Фрисс, - Некромант снова наклонился над могилой, протягивая Фриссу руку. Его бледное лицо словно окаменело, глаза сверкали холодной сталью. Речник посмотрел на него и, забывшись, тихо засвистел.
- Что-то случилось? - осторожно спросил он и только сейчас понял, что Нецис говорит вслух и во весь голос.
- Ночью к нам приходили, - Некромант ткнул носком сапога плиту, опустившуюся над пустой могилой. На чёрном базальте, поверх угловатых змей, спиралей и туманных прядей, высеченных в камне, поблескивали глубокие свежие царапины. Кто-то располосовал твёрдую плиту, как листок велата.
- Это следы от когтей умертвия, - Нецис провёл пальцем по рубцу. Фрисса передёрнуло.
- Учуяли, - поморщился он. - Но... им же не удалось сдвинуть плиту? Я думал, мертвяки сильные.
- Аххса... Если бы умертвия хотели, они бы легко открыли гробницу, - покачал головой Нецис, - и проснулись бы мы уже в Кигээле. Но Кэйшес, при всех своих недостатках, великодушен. Это было предупреждение... а теперь нам, Фрисс, придётся идти и говорить с Кэйшесом. Как я ни хотел этого избежать... Странно, что он меня не вспомнил. Мне казалось, он не лишён благодарности...
Маг тихо вздохнул и жестом поманил к себе Хинкассу.
- Там не самая приятная местность, Алсаг. Ни к чему тебе пачкать лапы.
Фрисс посмотрел на кота, превращённого в летучую мышь, и про себя позавидовал ему. Речник бы сейчас не отказался стать чем-нибудь незаметным, но шустрым.
- Может, уйдём отсюда? - нерешительно сказал он. - Нам не нужно ничего от этих руин. Умертвия не погонятся за нами...
- Погонятся, Фрисс, - качнул головой Некромант. - И будут идти по следу, пока не застанут врасплох. Иди за мной, будь учтив со всеми и не хватайся за оружие, пока не увидишь, что всё потеряно. Мы постараемся разойтись с Кэйшесом мирно.
...Это была не площадь - скорее, равнина меж оплывших, занесённых грязью и поросших талхисом холмов. Из-под слоя влажной, проседающей под ногами земли и лап ползучего мха насмешливо скалились догнивающие черепа, кое-где над серо-чёрной гладью вздымались остатки толстых каменных стен, разбитые статуи, опоры из-под светильников. Под ногами Речника - не слишком глубоко в грязи - были широкие ступени. Он спустился на дно расколотой на части гигантской чаши - и мшистая равнина теперь лежала перед ним, неестественно широкая, как одна из площадей Старого Города.
Впереди - в пяти, а то и в шести сотнях шагов от Фрисса - над грязевой топью возвышалась оплывшая громада чёрной ступенчатой пирамиды. Она не была очень уж высокой - куда ниже вытянутых в высоту башен Текиоу - но Фриссу казалось, что это строение, перенесённое на любой участок Реки, закрыло бы собой его от края до края, а Реку - от берега до берега. В огромных чёрных ступенях зияли квадратные проломы с торчащими по краям шипами. На некоторые шипы были нанизаны черепа, украшенные яркими лентами. По стенам, прорастая сквозь камень, стелился разноцветный мох, древняя башня тонула в нём. Фрисс вспомнил, где он такое видел - на границе Кигээла, на берегу Озера Мшистых Гор...
- Это Гинэт, - вполголоса пояснил Нецис, указывая на залитую грязью равнину. - Тут лежит много костей. Великолепный полигон и лучшее место для раскопок во всём Талкенноре.
Он шёл по грязи и мху легко, не чавкая и не оставляя следов. Речник пробирался следом, утопая по колено в чёрной жиже. Она пахла гнилой травой и кровью... и всё же под ней Фрисс уловил тихий шелест чистой воды. Где-то совсем рядом были родники, берущие начало из подземных озёр - таких глубоких, что ни мертвякам, ни Змею-с-Щупальцами не добраться до них и не осквернить их.
- Ахххса! - вскрикнул Некромант, оскальзываясь на незаметном под слоем мха черепе и с размаху падая в грязь. Речник утёрся и подхватил его под руки. Он хотел что-то сказать, но маг до боли стиснул его запястья и кивнул в сторону. Фрисс поднял взгляд и обомлел. Вокруг клубился мрак, а в нём горели белым огнём неживые глаза. Умертвия сомкнули кольцо, их теневые плащи переплетались, и пересчитывать их Речник не стал - и так было ясно, что мертвецов слишком много на двоих живых.
- Ксатот ил тэнэх, - произнёс Некромант, склонив голову. Фрисс, запинаясь, повторил за ним. Губы не слушались, и не от страха - их сковал холод, невыносимый холод, исходящий от орды нежити.
- Кэ ил тэнэх ксатэйри, - прошелестело несколько голосов. Одно умертвие шагнуло вперёд, подняло костлявые руки - длинные изогнутые когти сверкнули на пальцах - и сняло капюшон, обнажив череп, обтянутый высохшей бронзовой кожей, и седые волосы, перетянутые яркими нитями и сколотые перьями. Чёрные полосы пересекали неподвижное лицо, в глазницах плескалось белесое пламя.
- То-инх тарниат у-Кэйшес, - спокойно сказал Нецис, повернувшись к мертвецу. - Иллонур шэн венгэйя, та-а?
- То-венгэйя, - высохшие губы едва заметно шевельнулись. - Инэх ферот ину.
Умертвие накинуло капюшон и отвернулось. Нецис тронул Речника за руку - пора было идти.
Нежить расступилась, кутаясь в плащи мрака и тая вместе с ними. Двое немёртвых подошли к путникам. Фрисс стиснул зубы, когда ледяная полупрозрачная рука легла ему на плечо, и с трудом сдержал вопль, когда умертвие ладонью закрыло ему глаза. Он медленно брёл на ощупь, дрожа от холода. Под ногами чавкала грязь, потом подошвы коснулись твёрдого камня. Неподалёку дрогнула земля и жалобно заскрипели какие-то механизмы. Речник шёл, направляемый мёртвой рукой, и ему казалось, что идёт он уже целую вечность. Откуда-то нестерпимо воняло тухлым мясом и запёкшейся кровью, чем дальше, тем запах становился сильнее.
Когда мертвец убрал ладонь с его лица, Фрисс заморгал от хлынувшего в глаза света и только через несколько мгновений понял, что стоит посреди сумрачного зала, едва-едва озарённого неживым свечением серебристого мха. Мох свисал с потолка и причудливыми узорами расползался по базальтовому полу. Среди мерцающих ковров на циновках, совершенно не тронутых тлением, лежали самые разнообразные вещи.
Фрисс изумлённо мигнул. Золотые и серебряные ожерелья искусной работы подмигивали ему гранями самоцветов, идеально наточенные клинки из стали и иприлорской бронзы лежали рядом с плоскими палицами Нерси, утыканными каменными лезвиями, среди странных, бесполезных на вид костяных цепов и жезлов. И тут же были разложены черепки неведомых сосудов, облезлые шкуры и обрывки тряпья, поломанные перья, кое-как скреплённые цветными нитками, и рыболовные крючки из тройных шипов какого-то местного куста. Всё вместе напоминало любой из рынков Кецани... разве что даже в Кецани не стали бы торговать битыми горшками.
- Аххсса... - прошипело умертвие, подтолкнув Речника в спину. Он сердито оглянулся - оно указывало куда-то в полумрак. Там на длинных костяных цепях раскачивались светильники-черепа, расплёскивая зелёное пламя, а меж них, у стены, лежала корма погребальной ладьи, со всех сторон окружённая скреплёнными костями, - не то лодка, не то костяной голем. В мертвенном свете черепов Речник разглядел чёрный силуэт - Нецис уже был там и нетерпеливо оглядывался на Фрисса. Он судорожно сглотнул и нехотя подошёл к Некроманту и тем, кто молча взирал на него.
Их было трое. Двое - с ног до головы в костяной броне, сквозь щели в которой сочился мрак. Оружия у них не было, но из скрещённых на груди рук во все стороны торчали каменные лезвия, а по костям брони неспешно ползали зелёные сгустки Квайи. Третий, кутаясь во мрак, сидел в ладье, как в глубоком кресле.
- Ксата тил тэнх, - кое-как выговорил Речник заковыристую фразу. Нецис покосился на него. Лицо Некроманта ничего не выражало.
- Ахххса-а... - прошелестел тот, кто сидел в ладье, и тяжело поднялся, цепляясь за её борта. - Ил тин то х"кан тх"ур, фэ"эйя...
- Белая луна в небе, - отозвался Нецис, переходя на язык иларсов, и склонил голову. - Ты по-прежнему могущественен, властитель Кэйшес, и все это признают. Что тебя встревожило?
- Хса-а... И ты не утратил сссилу, Нециссс Изгнанный, - глаза умертвия сверкнули яркой зеленью. Оно откинуло чёрный капюшон, и сначала Фриссу показалось, что его лицо вымазано сажей. Оно было тёмно-серым, почти чёрным. Выцветшие жёсткие волосы торчали пучками в разные стороны, узкий ремешок из белой кожи кое-как стягивал их, но они всё равно топорщились, и мерещилось, что на голове умертвия растут иглы. Под плащом мрака проступили очертания костяной брони, не менее надёжной, чем у мертвецов-стражей. Глаза Кэйшеса, светло-зелёные, необычайно яркие, без намёка на белок и зрачок, странно блестели в дрожащем свете. Речник вгляделся и понял, что в глазницах умертвия - драгоценные камни.
- Этой ночью я получил твоё послание, - сказал Нецис. - И оно удивило меня. Мне почудилось, что ты, властитель Кэйшес, не узнал меня - видно, я давно не заходил в Талкеннор...
- Ссс... Ассссинхи, - с трудом качнуло головой умертвие - высохшее тело плохо слушалось. - Я помню тебя, Нецисс, и помню прекрасссно, и видеть тебя - чесссть для ссстен Талкеннора и вссех, кто его насселяет. Меня сссмутили другие... живые, что вошшли в Талкеннор, не заплатив пошшлины. Мне видитссся в этом неуважение, и оно рассстраивает меня и моих сссоратников...
Обжигающий холодом взгляд нежити остановился на Речнике, и тот еле удержал руку, потянувшуюся к мечу. Нецис нахмурился.
- Фриссгейн - мой ученик, и на этом основании ты не можешь требовать с него платы.
- Ахххсса... Ученик Илриэна, полноссстью нессспосссобный к Лар-Илри... - бескровные губы Кэйшеса презрительно изогнулись. - Он не кажетссся мне учеником, Нециссс. Он кажетссся мне... пищей.
Умертвие усмехнулось, обнажив тонкие длинные клыки. Его стражи шевельнулись, захрустев костями. Фриссу показалось, что ледяные когти впиваются в его сердце. Он дотянулся до огненного меча и глубоко вздохнул, прогоняя наваждение.
- Илкор ан Сарк... Кэйшес, однажды я привёл тебе достаточно... пищи, - Нецис неприятно усмехнулся, и Речник увидел, как его клыки вытягиваются и заостряются. - Более чем достаточно. Этот человек - не еда. Отойди!
- Хссс... Пусссть он сссам докажет, - Кэйшес поднял руку и повернулся к Фриссу. - Пусссть покажет мне, как он уважает законы Талкеннора! Что ты принёссс мне, ученик Фрисссгейн?
Речник переступил с ноги на ногу. Тут сам воздух, ледяной и пропитанный запахом крови, ложился на тело невидимыми оковами... а от взгляда Кэйшеса руки и ноги просто цепенели.
- Я не ученик Нециса. Я Фриссгейн Кегин, Речник с Великой Реки, и я здесь по воле Короля Астанена, - Фрисс нащупал в сумке Верительную Грамоту и поднял её над головой. - Я уважаю законы твоего города, повелитель умертвий. Король Реки прислал тебе в дар драгоценные раковины и янтарь.
Он зачерпнул и то, и другое полной горстью и протянул мертвяку, заранее содрогаясь от мысли, что высохшая когтистая лапа дотронется до него. Кэйшес не шелохнулся.
- Хссса... Король Реки ничего не знает обо мне, - покачал он головой, - и ему незачем присссылать мне дары. Говори за сссебя, чужессстранец. Шшшто ты можешшшь мне поднесссти?
Речник мигнул. Чтобы кто-то в здравом уме отказался от ценнейших ракушек и священного янтаря?! Хотя... откуда здравый ум у тысячелетнего мертвеца?!
- Как хочешь, Кэйшес, - пожал он плечами. - Возьми тогда этот плащ. В ваших ледяных подземельях вещь не лишняя.
Он развернул перед мертвяком многоцветный плащ, расшитый блестящими перьями. Отдавать эту вещь, чтобы она гнила тут, среди мха и плесени, ему очень не хотелось - но ещё меньше хотелось сражаться против целого города нежити.
- Аххссса... - Кэйшес прижал руку к груди и мелко задрожал. Речник не сразу понял, что он смеётся.
- Я не ссстрадаю от холода, сссмертный, поссследние двадцать два века, - покачало головой умертвие. - К тому же это ссслишшшком новая вещь. Её сссделали сссовсссем недавно, и никто ещё не носссил её. У неё нет прошшшлого. Не годитссся.
"Фрисс... Боюсь, он намекает на твоё оружие," - прошуршал в мозгу встревоженный голос Нециса. Речник недобро сверкнул глазами.
- Вещь с прошлым, говоришь... Тогда возьми мой шлем. Он видел многое.
Фрисс снял шлем и протянул мертвяку. Осколок тёмного оникса, закреплённого между двумя плавниками над стеклянными пластинами, подмигнул Речнику на прощание, потом руку обожгло холодом - умертвие взяло подарок и поднесло к разгоревшимся глазам.
- Хорошшший дар, Речник Фрисссгейн, - Кэйшес медленно склонил голову. - Он украсссит мой ссскромный курган. Я отпуссскаю вассс, пришшшельцы. Вы проявили ко мне уважение, и я отвечу вам тем же. Ссступайте... мой город отныне открыт для вассс, и всссе другие города - тоже. Рад буду новым вссстречам, Нециссс Изгнанный. Не забывай навещать меня...
Неестественный белесый свет лился с пасмурного неба на бескрайнее топкое болото у подножия храма. Речник сел на прогретый солнцем обломок стены, с досадой содрал с камня мокрый мох и зашвырнул в грязь. Удушливый воздух прилипал к лицу, как паутина. Фрисс провёл ладонью по мокрым волосам и покачал головой.
- М-да. Кестоту лучше не знать, куда делся его подарок...
- Я сожалею, Фрисс, - со вздохом отозвался Некромант. - Тебя утешит, что теперь мы можем не спешить и задержаться на полигонах Талкеннора столько, сколько захотим?
- Я бы тут лишней ночи не провёл, - нахмурился Фрисс. - Пойду к кургану Кеоса, разведу огонь - может, согреюсь. Дышать тут нечем, а город - ледяной.
- Постой, Фрисс, - Некромант тронул его за плечо, и Речник вздрогнул от холода. - Мы на полигоне Гинэт. Тут похоронено много воинов... и много всякой всячины. Если нам повезёт в раскопках, ты купишь себе шлем лучше прежнего. Смотри...
Он запустил пальцы в чёрную жижу и пошарил на дне. Что-то лежало на его ладони, когда он поднял руку. Грязь медленно стекала, и из-под неё проступали очертания костяшек... и неяркий золотистый блеск. Нецис небрежно отбросил кости, потёр находку о край одежды и показал Фриссу. Маленькая золотая чешуйка с обломанным краем блестела в его пальцах.
- Если тут что и лежит, оно принадлежит мёртвым, - покачал головой Фрисс.
- Мёртвым уже ничего не нужно, - Некромант посмотрел на чешуйку, вздохнул и спрятал её в карман Речника. - Мы поищем немного, и если тебе ничего не понравится, уйдём.
- Ох, Нецис... - тяжело вздохнул Фрисс и слез с камня. - Но как тут копать, посреди болота?..
Водяной шар забурлил, окрашиваясь чёрной мутью, и выплюнул на подставленный плащ Речника пригоршню всякой дряни - полусгнивших щепок, обломков костей, потонувшего мха. Некромант разворошил кучку находок, встряхнул кусок тростника и показал Фриссу ещё одну золотую чешуйку.
- Вторая, - хмыкнул Речник. - Нецис, ты не кладоискатель. Дай мне зачерпнуть - и хватит уже купаться в грязи.
- Ты прав, Фрисс, - кивнул маг и стряхнул весь сор с плаща, отойдя в сторонку. Маленький костяной паук тут же вынырнул из грязи и уцепился за его сапог, вопросительно пощёлкивая лапами. Череп со срезанной крышкой, заменивший мелкому токатлю туловище, был неважным ковшом, но больше черпать было нечем.
- Иди сюда, нежить, - пробормотал Речник, ловя паука двумя пальцами и с отвращением опуская "ковш" в болото. Что-то хрустело там, на каменном дне. Фрисс поморщился, повозил сопротивляющегося паука по бывшей мостовой, собирая со дна всё, что там валялось, и вывалил ком грязи в чистый водяной шар.
Вода возмущённо заклокотала и плюнула в Речника мутью. Он молча утёрся, обнаружил, что держит в руке токатля, и зашвырнул его подальше, метя в одно из заделанных "окошек" храма.
- Спасибо Кэйшесу за очередную кучу грязи, - поморщился он, разгребая ворох мусора на плаще. Гнилой мох, обрывок чего-то вроде циновки, скрученная почерневшая жила с нанизанными на неё невнятными обломками - и позеленевшей бронзовой застёжкой из кольца и перемычки... Фрисс выхватил её из груды мусора и озадаченно уставился на то, что с неё свисало.
- Бездна... Это что, было перьями?!
Он потёр серо-чёрную "подвеску" меж пальцев. Не помогло - грязь въелась намертво, былой радужный окрас стёрся, но это несомненно было перо древесной змеи, потрёпанное, но узнаваемое. Их немало было на чудом уцелевшей жиле, некоторые оторвались, некоторые сломались, но одно, освобождённое от грязи, сверкнуло ярким золотистым краем.
- Река моя Праматерь... Эту штуку ищет Алхор! Это его ожерелье, - охнул Фрисс и поднял взгляд на Некроманта. - Нецис, ты посмотри...
- Илкор ан Ургул... - маг, устроившийся на камне в окружении токатлей, не замечал ничего вокруг. Небрежно скомканный мокрый плащ лежал на его коленях, а на ладони Некроманта тускло блестело нечто металлическое, смятое и покорёженное, с осколками чёрного стекла и нанизанными на искривлённые зубцы костяшками.
- Илкор ан Хцар... Только взгляни сюда, Фрисс... - Нецис повернул комок металла другим боком к Речнику и осторожно расправил помятый зубец. На тонкой серебристо-зелёной планке темнели выгравированные значки. Фрисс мигнул.
- К-э-р... Кэран или Кэррэн, - неуверенно прочитал он. - Изящная была вещица... Это серебро и морион?
- Такой амулет мы называем Звездой Ши-Илана, - покачал головой Нецис. - Да, серебро и морион, и очень сильный удар, разбивший кристалл вдребезги. Здесь написано "Кэррион", Фрисс. Это талисман Кэрриона Искателя. Он погиб здесь, у храма Джилана. А это его кости... он держал Звезду в руке в миг своей гибели. Какая честь для меня, Фрисс...
Он бережно снял проколотые костяшки с зубцов серебряной звезды и каждую завернул в тонкий листок, а всё вместе - в мягкий мелнок. Токатли с камня полезли к нему на колени, чтобы увидеть находку ещё раз. Нецис судорожно вздохнул и уткнулся лицом в чешуйчатый рукав.
- Хаэй! Нецис, ты чего?! - Фрисс встряхнул его за плечи. - Эта штука поломалась, да? Я думаю, её можно починить. Вернёмся в Шайин, к форнам, и они её исправят в один миг.
- Есть другие города, Фрисс. Конечно, я починю её, - голос Некроманта уже не дрожал. - Спасибо тебе. Что же... на этом можно закончить поиски?
- Да, пока на нас мох не вырос, - кивнул Речник, пытаясь поймать взгляд мага. - Костяные пауки по мне ползают. Ты их, надеюсь, с собой не повезёшь?
- Прости, Фрисс, - маг поднял руку, и токатли с плеском посыпались в грязь. Они ещё провожали его ничего не выражающими взглядами, когда путники взобрались на край разбитой каменной чаши - бывшего пруда - и остановились на твёрдой земле, вытирая ноги от болотной жижи.
- Д-да... - Некромант обхватил плечи руками и поёжился. - Древние родники всё ещё питают Гинэт... Ты прав, Фрисс, костёр нам не помешает. Алсаг, хватит на мне висеть...
Хесский кот, вернувшийся в прежнее обличие, сердито фыркнул и отвернулся от колдуна. Фрисс усмехнулся.
- Нецис, разводи огонь, доставай припасы. Мы с Алсагом скоро вернёмся. Алсаг, айга!
В этот раз Речник не полетел кубарем со спины хеска. Тот шёл по пустынным улицам неспешно и плавно, вертя головой во все стороны. Перекрёсток с ярко цветущим деревом, чья крона как будто пылала, а корни цепко обвивали разбитую чашу источника, Фрисс нашёл без долгих блужданий. Тут всё было по-прежнему, и лепестки ложились на мостовую, укрывая полусгнившие кости.
- Алхор Цин"метхалэн! - негромко окликнул Речник. Он был уверен, что умертвие здесь - и в тени дерева что-то зашевелилось, а потом сгусток мрака выполз на свет.
- Посмотри, что я нашёл, - Фрисс повесил полуистлевшее ожерелье на кончики пальцев и протянул мертвецу. Лишний раз прикасаться к умертвию он не хотел - ещё от встречи с Кэйшесом не прошло оцепенение в запястьях...
- Та-а... - немёртвый прижал руки к груди, потом неуверенно протянул когтистую лапу к Речнику. С неё капала вода, и когда одна капля упала на сапог Фрисса, Речник отпрянул в сторону, ожидая шипения разъедаемой кожи.
- Та-а... Моё ожерелье из жёлтых перьев... - умертвие бережно подцепило застёжку когтями и опустило истрёпанную вещицу на ладонь. - Ты нашшшёл его, сссмертный, ты нашшшёл его! Теперь меня пуссстят в храм. Ссснова зазвенят гонги Владыки Мёртвых, ссснова всссе сссойдутссся к великой лессстнице... ссснова мы сссоберёмссся на праздник! Плоды Чинпы уже сссозревают, сссмертный. Приходи к нам. Будет большшшой пир, мы зажжём всссе огни на ссступенях и на вершшшине... Я попрошшшу Владыку Мёртвых о благосссклонносссти, когда вссстану у жертвенных чашшш. Я исссполню ссссвоё обещание, сссмертный. Сссспасссибо тебе...
Алхор низко склонил голову, комкая ожерелье в полупрозрачной руке, и шагнул назад, в тень. Фрисс переглянулся с сердито шипящим Алсагом, пожал плечами и пошёл обратно по мёртвому городу.
- Праздник... пир... да кто к ним придёт сюда, в город мертвецов?! - усмехнулся Речник, когда перекрёсток и красное дерево надёжно скрылись за чёрными стенами. - Кто сойдётся к его храму?! И что им сейчас за дело до плодов какой-то Чинпы...
- Пусть их, Фррисс, - муркнул Алсаг и оглянулся. - Померрещилось...
У кургана Куэсальцина горел маленький костёр, огромный демон и Некромант сидели у огня. Выйдя на площадь, Фрисс услышал тихий голос мага - и не сразу понял, что Нецис поёт.
- Нас верховный жрец приглашал на пир... пили мы вино из каменных чаш... оказалось оно чересчур хмельным... и лежим мы во мху, не дойти домой... такой мягкий мох на чёрных камнях... мох покроет дороги, стены разъест... такой мягкий мох на гнилых костях... не дойти домой нам, лежим мы здесь...
Фрисс поёжился и окликнул Некроманта - громко, во весь голос, отгоняя липкий страх и шевелящиеся тени. Стая летучих мышей взвилась над домом с просевшей крышей и унеслась прочь.
***
Лужица помутневшего свинцового рилкара лениво булькала под полыхающим куполом защитного поля, медленно растекаясь по полу. Излучение ослабевало, сходило на нет, и пронзительный писк дозиметра становился всё тише. Гедимин привычным жестом запустил "усы" анализатора под купол, сомкнул на застывающей массе рилкара и удовлетворённо кивнул. Ничего неожиданного не происходило - а значит, он не ошибся в своих предположениях.
- То же, что в прошлый раз. Следовые количества и осколки распада, - отрывисто сказал он, глядя на экран. - Сверимся. Деркин?
Не услышав ответа, Гедимин рывком поднялся на ноги и шагнул к стене.
- Деркин?!
Сармат в тяжёлом скафандре так и стоял там, не в силах сойти с места. На ногах он держался только потому, что крепления, приковавшие его к стене, мешали упасть. Он висел, облокотившись на них и подперев голову руками, и тяжело дышал.
- Эх-х... - Гедимин тяжело вздохнул и сдвинул пластины на плече сармата, другой рукой вскрывая ампулу с флонием. Деркин даже не вздрогнул от укола, только резко выдохнул и склонил голову на другое плечо.
- Ни к чему, - еле слышно сказал он, шаря по креплениям в поисках замка. - Это... это не облучение.
- Посмотри на меня, - Гедимин разомкнул оковы и повернул Деркина лицом к себе. - Назови моё имя.
- Командир, не надо, - сармат высвободился из рук Древнего и прислонился к стене. - Мой разум ясен. Ты - Гедимин Кет... и я никогда не видел ничего, похожего на это.
Он указал на застывающую лужу рилкара и неуверенно усмехнулся, убирая тёмный щиток с лица.
- Управление ЭСТ-излучением без подручных устройств... В Ураниуме в это ни за что не поверят, - покачал он головой. Гедимин сузил глаза.
- В Ураниуме знать не должны, - тихо сказал он. - Эта серия опытов прошла успешно. Заканчиваем. Можешь идти? Что ты чувствовал перед тем, как тебе стало плохо?
- Резкую боль в глазах... и в висках, будто мне прострелили череп, - прошептал Деркин и криво усмехнулся. - Я был уверен... это невозможно, этот опыт должен был закончиться ничем. Излучение невозможно...
- Спокойно, - Гедимин придержал его за плечо и снова повернул лицом к себе. - Это навык, поддающийся тренировке. Мы изучим его досконально, изучим и будем использовать во благо "Идис" и всех сарматов. Береги голову. Через три дня продолжим эксперимент.
Глава 38. Шайогон
- Зря мы сюда залез... Тьфу!!! - Фрисс выплюнул залетевшую в рот медузу и закашлялся, вытирая губы от едкой слизи. Потоки воды хлестали по лицу, невозможно было открыть глаза - от липкого сока папоротников, дождём унесённого на головы путников, склеились веки. Речник уткнулся лицом в мокрую шерсть Гелина - казалось, подними голову - и захлебнёшься в ливне.
Гелин, промокший до последней шерстинки, жался к обочине, к поднимающемуся по насыпи строю гигантских папоротников, опутанных ветвями пурпурного холга. Резные листья не мешали дождю, вся вода небесных озёр изливалась на путешественников, и Фрисс думал, что их, того и гляди, унесёт бурный поток. В двух шагах нельзя было ничего разглядеть. Всё затихло, только в небесах рокотал гром. Иногда белые сполохи озаряли залитую дождём дорогу - и тут же она таяла во мраке.
"Фрисс, ты цел?" - тёмный силуэт за дождевой завесой шевельнулся, ледяная рука нащупала плечо Речника. Он накрыл её ладонью.
"Вроде да. Ты видишь что-нибудь, Нецис? Долгие тут ливни? Этот, кажется, поливает уже полдня..."
"Всего четверть Акена," - неслышно усмехнулся колдун. "Первый большой дождь этого года. Как раз вовремя, чтобы плоды Чинпы налились соком. Скоро ливень кончится, Фрисс. Надеюсь, болота не успеют разлиться, и дорога не утонет..."
Речник снова вытер лицо и посмотрел вверх, на листья папоротников, заслоняющие свет, но прозрачные для дождевых струй. Клочки неба, заметные в просветах, были серебристо-белыми. Далеко на юге прозвучал последний раскат грома, ветви дрогнули, сбрасывая с себя последние потоки воды и всё, что было этими потоками смыто, и шум дождя затих. Фрисс стряхнул с плеча икру медузы и спрыгнул на дорогу, по которой бежал широкий - от обочины до обочины - ручей. Следом в лужу плюхнулся Алсаг, старательно отряхиваясь, но тут его накрыло волной - это отряхнулся Гелин. Мокрый демон хрипел и мотал головой, оглушительно чихал и выдыхал дым. Хесский кот одним прыжком взлетел на придорожный столб, лизнул лапу, плечо, фыркнул и перебрался в седло.
- Кетт, всесильный в водах! Вот это ливень... - покачал головой Фрисс, выжимая плащ и выплёскивая воду из сапогов. Ручей, сбегающий по дороге, потихоньку мелел и распадался на тонкие рукава. Внизу, под насыпью, бурлили тёмные потоки, и пропитанная влагой менесса трепыхалась на стремнине, и то и дело вода выдирала с корнем гигантский мох и уносила прочь. Огромные трескучие стрекозы кружили над разлившимся болотом, хватая на лету медуз и воздушных рыб. Высоко в кронах папоротников свивали кольца, отряхиваясь от лишней влаги, хищные лозы, и перистые древесные змеи выглядывали из гнёзд и озирались по сторонам. Сквозь разрывы в листве до подлеска и древней дороги дотягивались солнечные лучи - облака временно разомкнулись, и раскалённое небо жадно пило воду, возвращая всё, что вылилось из небесных озёр, обратно в заоблачные чаши. Лес окутался удушливым жарким туманом - в таком воздухе впору было не идти, а плыть!
- Сильные дожди бывают здесь в полдень, - бесстрастно пояснил Нецис, вытряхнув из карманов волокна мха и мелкую микрину. - Чем ближе к осени, тем ливни дольше, а поздней осенью они перестают заканчиваться. Я видел, каков сезон дождей в Нерси"ате, и я очень постараюсь, чтобы мы не остались тут на зиму. Гелин! Иди неспешно, подставляй солнцу спину. Скоро высохнешь.
Речник огляделся. Дорога не была погребена под слоем лиственного мусора - кто-то расчищал её... но с самого Текиоу Фрисс не видел ни одного живого прохожего, ни одного каравана. Речнику уже было не по себе.
Вода уходила, сбегая вниз по склону, скоро обнажились размытые корни папоротников, выплыл талхис, устилающий мокрую землю. Дорога медленно, но верно поднималась вместе со всей местностью. За стеной менессы, набухшей и раздутой от недавнего ливня, что-то булькало и рокотало, как будто голосила сотня лягушек. Потом клёкот стал громче, и Фрисс увидел прилепившееся к обочине растение, похожее на бочонок с торчащими отовсюду пучками листьев. На его боках вздувались и опадали прозрачные пузыри.
- Вот он какой - нэйнский пузырник... - покачал головой Речник и осторожно дотронулся до растения носком сапога. Оно дрогнуло и плюнуло ему в лицо маслянистым прозрачным соком.
- Непрравильная тррава, - фыркнул Алсаг и перевернулся на другой бок. Пар валил от его мокрой шерсти, сосульками свисающей с боков. Фрисс распутал пару колтунов и снял с кота прилипший мох, надеясь, что, когда они доберутся до ближайшего города живых, Алсага ещё можно будет отмыть и расчесать, не выщипывая у него весь мех.
Пузырник выстроился вдоль обочины, потеснив менессу. Его корни шевелились, высасывая воду из последних луж. Вдали сквозь моховые дебри с треском продирался кто-то огромный. Привстав на цыпочки, Фрисс разглядел тускло блестящие иглы длиной в пять локтей, шевелящиеся на покатой спине.
Дорога взобралась на вершину холма и пошла под уклон. Впереди, рассечённое надвое узкой насыпью, разлилось чёрное озеро, окружённое тростниковыми дебрями. Растрёпанные колосья-метёлки Мечелиста мотались на ветру. Ветер пропах водорослями, илом и прелой листвой. Далеко впереди, за чёрной гладью озера, усеянной островками, за строем гигантских папоротников, взбирающихся вверх по склону, высоко под облаками синели вершины, укутанные туманом.
Гелин ступил на узкую, поросшую травой и низкорослыми, но раскидистыми Самунами насыпь, и она захрустела и прогнулась под его лапами, и Фриссу показалось, что она качается на волнах.
- Тут был мост, - сказал Нецис, выглядывая что-то в тёмной воде. - Это Шайо - горячее озеро. Когда-то здесь был посёлок.
Он указал на скопление островков, пронизанных корнями Самун и пышно цветущих Гхольм с огненно-алыми кронами. Лепестки плыли по чёрному озеру и запутывались в тине. Большие пузыри поднимались из глубины и проделывали окна в зелёном ковре ряски. К корням Самун жались толстые "бочонки" пузырника, облепленные цветами и розетками листьев. Трескучие стрекозы кружили над водой, преследуя фамсов, а летучие рыбы прятались от них под плавучими островами тины. Что-то шевелилось под водой, то слева, то справа раздавался оглушительный треск. Фрисс вертел головой, но не видел его источника. Стрекозы так громко трещать не могли...
- Странное озеро, - прошептал Речник. - Но если оно горячее, а водяная трава ещё не сварилась... Нецис, пойдёшь купаться? Не хочешь - жди меня тут, я скоро вернусь.
- Та-а! - Некромант цапнул Фрисса за плечо и заставил сесть. - Только не здесь, Фрисс. Это озеро слишком давно не чистили. Взгляни вон туда, на чистую воду у корней Гхольмы...
Речник взглянул - и увидел медленно всплывающую из чёрной глубины голову с широкими ушами и разинутой пастью. Голова поднялась на локоть над водой, и Фрисс понял, что это цветок - чёрный с жёлтыми пятнами, огромный и мясистый. Вокруг толстого стебля по воде плавали почерневшие листья. Растение всплыло и остановилось.
Такие же разинутые пасти Речник заметил и у других островков, и за валами тины, и у самого моста. Края лепестков едва заметно дрожали, тычинки шевелились, как усики насекомых.
Гулкий громовой раскат заставил Фрисса дёрнуться и помянуть тёмных богов. Одно из растений полыхнуло белым огнём и затрещало, разбрасывая искры, а потом проворно ушло в глубину. Его листья зашевелились, как щупальца, подняли муть и погнали её в пасть цветка - вместе с всплывшими на поверхность дохлыми рыбёшками, оглушёнными фамсами и обгоревшими стрекозами. Гелин попятился от воды, рыча и скаля зубы. Второй разряд громыхнул с другой стороны моста, разбудив и согнав с дерева стайку летучих мышей. Мыши промчались над мостом и попрятались в ветвях дальней Самуны. Фрисс вздохнул.
- Хорошо, что у нас в Реке эта дрянь не растёт. Это в самом деле была молния?
- Да, - кивнул Некромант. - Довольно сильный разряд. Там, где растёт эта трава, обычно мало рыбы.
Мост хрустел и покачивался, деревья склонялись над дорогой, и перистые змеи шипели на путников, задевающих головами ветки. За озером дорога, изрытая странными вмятинами, снова пошла вверх. В окружившем её папоротниковом лесу Фрисс видел иногда невысокие холмы с каменными склонами - но мох и лианы скрывали их. Гелин прибавил шагу, а потом помчался прыжками вверх по склону, останавливаясь на миг на широких каменных ступенях.
- Будем на месте до заката, - кивнул собственным мыслям Некромант. Уже и Фрисс видел, что город недалеко - впереди, зажав дорогу в каменные тиски, вырастали две стены. Колея между ними странно блестела.
- Стой, - тихо сказал Нецис, тронув Гелина за ухо. Демон фыркнул и замер в десяти шагах от стен, посмотрел под лапы и сердито рявкнул.
"Это стеклянная дорога, знорки. Я по ней не пойду!" - он встряхнулся всем телом. Алсаг, не усидев в седле, шмякнулся на обочину и обиженно зашипел.
- Само собой, - отозвался Нецис и спешился. - Эта дорога не для твоих лап, Гелин. Фрисс, слезай, мы поднимемся вдвоём.
Демоны, превратившись в летучих мышей, повисли на его поясе. Некромант подобрал горсть сора с обочины и высыпал Речнику под ноги. Фрисс, завороженно разглядывающий дорогу, залитую расплавленным камнем, оплывшие стены из красно-рыжего гранита и стеклянные волны, навеки застывшие острыми гребнями, не обратил на это внимания.
- Там извергался вулкан? - спросил Речник, пощупав стену. Когда-то на ней был высечен барельеф, но от страшного жара он размягчился и оплавился, только неясные вмятины остались на камне.
- Там была битва, - нехотя отозвался Некромант и подошёл к залитому стеклом коридору, вынимая из ножен шайтлинн. Фрисс удивлённо мигнул - он уже и забыл, когда видел это оружие в руках мага...
- Ступай осторожно, Фрисс. Тут много осколков, - сказал Нецис, раскручивая шайтлинн в руке, а потом вскинул его перед собой. Зелёная вспышка плетью хлестнула дорогу, у Фрисса зазвенело в ушах, летучие мыши нырнули в карманы колдуна.
- Иди по моим следам, - сказал маг и медленно пошёл вверх по стеклянной тропе.
Речник шагнул на оплавленную дорогу и удивился странному костяному хрусту и шевелению под ногами. Посмотрел вниз, на сапоги, и охнул - его ступни были покрыты серо-белесой коркой, из которой торчали суставчатые лапки. Они шевелились, вцепляясь в малейшие вмятины на скользкой дороге и отбрасывая в сторону острые осколки.
- Ещё одна нежить, - пробормотал Речник и стиснул зубы, стараясь не смотреть на приросших к нему тварей. Он медленно поднимался по еле заметным ступеням, опираясь на стену. Обугленные черепа таращились на него из толщи стекла, местами оно желтело от расплавленной золотой чешуи, местами темнело от угля и осколков чёрного камня. Дорога пропахла кровью и жжёной костью. Фрисс прикрыл рот рукавом и дышал через раз. "Чем они расплавили гранит?!" - эта мысль не оставляла его, пока над крутым подъёмом не появилась разбитая вдребезги округлая башня. Её остатки, как зуб с дуплом, торчали над дорогой. Когда-то здесь были ворота, но взрыв разрушил их и разметал по округе. Теперь воротами был широченный пролом в башне. Колдун взобрался на обломок лестницы, когда-то спрятанной внутри башни, и протянул Фриссу руку. Несколько мгновений спустя путники спустились по корням Самуны, опутавшим стену изнутри, и остановились по ту сторону ворот, на желтоватой, тускло поблескивающей мостовой, глядя друг на друга.
- Всегда мечтал увидеть, как по этой тропе поднимается караван, - задумчиво сказал Нецис и удивлённо мигнул. - Что ты делаешь, Фрисс?
- Исследую, - отозвался Речник, вынимая из сумки притихший дозиметр. Перистые "усы" развернулись, прощупывая дорогу. Прибор молчал и подмигивал сменяющимися цифрами. Что бы ни взорвалось тут двадцать два века назад, это было не Старое Оружие...
- Твой железный зверёк ничего не унюхал? - усмехнулся Некромант и стряхнул с сапога белесую пыль. - Тут бушевала колдовская буря, Фрисс. Твоего зверька сделали сарматы... я слышал об их могуществе, но никогда мне не говорили, что они искушены в чародействе...
...Бездонно-чёрный мрак колыхался над ступенчатыми и округлыми башнями, струился по белой мостовой, лежал на ветвях развесистой Гхольмы, запустившей корни в каменную кладку. На обломке камня у подножия Гхольмы догорал костёр. Охапка веток потихоньку превращалась в золу, угли тлели, порой взрываясь россыпью искр. Фрисс сидел у костра, спиной прислонившись к тёплому стволу Гхольмы, и старательно распутывал свалявшуюся шерсть на боку Алсага. Хесский кот растянулся у ног Речника и негромко урчал. В неверном свете костра не видно было, удалось ли его отмыть.
С другой стороны костра, обернув хвостом сброшенную поклажу, дремал Гелин, и Нецис устроился у него под боком. Лепестки Гхольмы падали на демона и путались в его шерсти.
- Ночью в Шайогоне всегда спокойно, - заметил Некромант, вслушиваясь в тишину. Высоко над башнями, распустив длинные хвосты, носились Клоа - как летучие мыши в Талкенноре, пожиратели энергии были здесь повсюду, на каждом заброшенном чердаке, на ветвях каждого дерева. Город, пропитавшийся магией, притягивал их. Даже Фрисс чувствовал здесь, как жар идёт от земли, и как глубоко под Шайогоном шевелится что-то огромное и могущественное...
Что-то твёрдое попало Речнику под копчик. Он неохотно отодвинулся и нащупал край плиты с глубоко прорезанным узором. Фрисс раздвинул корни, выгреб из-под них кучу прелой листвы. Под деревом лежала плита рыжеватого гранита, сплошь покрытая резьбой. Речник, просунув под Гхольму светильник, различил множество значков - несомненных букв Шулани, но в слова они не складывались.
- Можно бы вытащить её оттуда, - задумчиво сказал Нецис, наблюдая за Речником, - но дерево потеряет половину корней. Навряд ли Шул был бы этому рад. Его народ не губит деревья понапрасну.
- Кто похоронен здесь? - тихо спросил Речник, отодвигаясь от плиты. - Кем был Шул?
- Неясно, где он похоронен, - пожал плечами Нецис. - После того землетрясения всё так перемешалось... Он жил тут, и долго. Тогда город был меньше... Его звали Шул э-Вэинар. Он придумал эти буквы, поэтому их и высекли на плите.
- Так это создатель Шулани... - покачал головой Речник и с почтением взглянул на плиту. - Нам о нём не рассказывали.
- И я знаю немного, - вздохнул маг. - Он был Гевахелгом, а они скрытные. Известно, что ему интересны были разные существа и разные народы. Поэтому он ушёл от сородичей и поселился в городе знорков...
Нецис потянулся и медленно поднялся на ноги.
- Здесь безопасно, Фрисс. Защитное кольцо не пропустит никого из тех, кто блуждает по ночам. Оставайся здесь, а если хочешь, броди по Шайогону, только не заходи в башни - там очень много несработавших заклятий. Я вернусь через день и две ночи. Тут жили Маги Камня - поищу для тебя самоцвет взамен твоего оникса...
- Нецис, не рылся бы ты в костях, - покачал головой Речник. - А за нас не бойся.
- Тррудно Некрроманту не ррыться в костях, - вполголоса заметил Алсаг, махая хвостом. Нецис беззвучно рассмеялся и растворился в ночи.
Тихо было в Шайогоне и днём - только гудели мохнатые красные пчёлы, шипело пламя на крыльях сверкающих бабочек, тихо шелестели, цепляясь к стенам, бирюзовые Клоа, да мерно бурлила вода - где-то там, в центре города, за бессчётными кольцами стройных и приземистых башен, там, откуда поднимались к облакам клубы пара. Фрисс брёл по улице, мощённой пятнистым камнем, мимо башен, увитых лианами, по зарастающим переулкам, пробирался по извилистым корням Гхольм и Чинп. На площади, у могилы Шула, остались Гелин и Алсаг - первый спал, утомлённый блужданиями по душным моховым джунглям, второй заявил, что первому нужен защитник. Фрисс, вспомнив, как Гелина в пустыне едва не убил полуденник, согласился - и сам пообещал скоро вернуться.
Он хотел посмотреть, откуда поднимается пар, - и улица, почти непроходимая из-за переплетённых лоз и белесых растений, невыносимо жгучих и таящих в себе смертельный яд, вывела его к кольцу резных столбов, увенчанных пламенем. Некоторые из них лежали на боку - но огонь продолжал гореть. Пар клубился над кольцом, и вода клокотала совсем рядом, внизу, за неровным краем огромного провала.
Когда-то провалов было несколько - ещё и сейчас Фрисс видел остатки каменных "мостов" и стен, которые их разделяли, но потом земля просела. Речник осторожно подполз к краю. Огромный колодец, заполненный кипятком, бурлил и пузырился, и от обжигающего пара Фрисс попятился назад. Ни одного строения не было рядом с провалом - только резные столбы, но в отдалении Речник увидел приземистую ступенчатую пирамиду. Корни деревьев обвили её, на плоской вершине выросла Гхольма с кроной, подобной пламени. Чаши негасимого огня, украшавшие когда-то ступени и вершину, теперь едва чадили.
- Силы и славы тебе, Куэсальцин, Древний Владыка... - прошептал Фрисс, склонив голову. Он нашёл в сумке янтарную крошку и высыпал в чашу. Здесь, у храма Кеоса, он не чувствовал ни страха, ни отвращения. Здесь было тихо и грустно. И даже кости, желтеющие под корнями, и чей-то рассыпавшийся скелет у подножия лестницы не заставили Фрисса отшатнуться. В Шайогоне тихие мертвецы...
Немного в стороне от храма, между резных опор из красного гранита стоял, нанизанный на каменный стержень, огромный круг - вернее, пять вложенных друг в друга колец из светло-жёлтого, белого и красноватого мрамора. Вырезанные на кольцах знаки заполнены были чёрным стеклом, чтобы их можно было разглядеть, даже когда туф искрошится. Фрисс потрогал тёплый камень, присмотрелся к значкам и усмехнулся. Это были символы лет - росток с парой листиков, обозначающий Год Инальгона, и летучая мышь - знак Года Квэнгина, и палица Инальтека, и Дракон, и молния Аватта... Тринадцать символов во внутреннем кольце, и по двадцать - в двух следующих, как знаки месяцев и дней. И ещё два кольца... но эти рисунки были Фриссу незнакомы.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ