В давние времена, когда у Мира была одна луна, а Творец сходил к людям, также часто, как дождь на пашню, в Брег-О правил Лар Эгберт, муж степенный и праведный. Долгие годы он верно нес службу своему королю, лишь изредка возвращаясь в родной ленн. И хотя другой на его месте стал бы роптать на судьбу, ведь дома лара ждала молодая супруга и малютка-сын, Эгберт каждый день возносил хвалу Создателю, и ни словом не поминал о своих невзгодах. И вот, вернувшись как-то в праздник Середины зимы в свой замок, узнал лар, что жена его сбежала с соседним помещиком, и сына-наследника увезла с собой.
Тогда вошел Эгберт в храм Создателя, что возводил сам с любовью, и взмолился:
— О великий Творец, много лет я славил твое имя, ничего не требуя взамен. Ныне прошу, покарай моего обидчика. Даруй мне силы и случай отомстить ему, так чтобы сердце мое вновь могло радоваться и возносить тебе молитвы с одной лишь благодарностью.
И создатель услышал его слова, и сошел к лару прямо с алтаря в замковом храме.
— Ты и вправду всегда обращался ко мне лишь с благодарностью. Что же, возрадуйся, твоя просьба услышана. Принимаю на себя месть за обиды твои. Ты же отныне можешь спать спокойно. Кара найдет предавших тебя в свой срок.
Но гнев и горе сделали благородного лара безрассудным. И он вскричал.
— Щедрый Создатель, не успокоиться душе моей, пока своей рукой не покараю жену и соседа за бесчестье.
Нахмурился Создатель: «Хочешь, чтобы высшие силы отомстили за тебя — прости обидчика и положись на богов. Не след указывать им, как и когда свершиться возмездию. Не хочешь — мсти сам, запрета нет.»
— Как же сумею я отомстить тому, кто моложе меня и богаче? Ведь я даже не знаю, где искать его. И средств моих едва ли хватит, чтобы подослать искусного убийцу. Отчего отказываешь мне в единственной моей просьбе?
— Просьба твоя неразумна. Но пусть будет, как ты желаешь. Скажи, как хочешь ты покарать похитителя?
— Мне бы узнать, где он…
— Обидчик твой сейчас на своем корабле, огибает Колючий мыс.
— Пусть сгинет со всем кораблем и командой. — Запальчиво вскричал Эгберт.
И снова Творец хмуро покачал головой.
— Не спеши. Дослушай. С ним на судне плывут твои сын и жена.
Лар задумался.
— Ты прав, — заметил он — сыну своему я не пожелаю зла. Пусть же сгинет в кораблекрушении ненавистный сосед. Но супруга моя и наследник, пусть спасутся, чтобы могла неверная Нерида раскаяться в своем поступке и вернуться ко мне.
— Да будет так! — Провозгласил Творец и исчез.
Спустя год, явились в Брег-О паломники, а среди них старая лицом женщина. Когда подошла она к хозяину замка, узнал тот в ней свою нареченную лариссу. Поведала тогда женщина, как ровно год назад, решилась покинуть с любовником ставший постылым мужнин кров, и бежала вместе с ним и младенцем-сыном. Большой корабль вез их на Архипелаг, когда недалеко от Эборского пролива налетела страшная буря. Корабль потонул, а вместе с ним и хозяин, и большая часть команды. Ей же с ребенком и несколькими матросами удалось спастись на крошечном безжизненном островке. Однако вскоре все поняли, что спасение было лишь отсрочкой, ибо на острове не было ничего, кроме камня, а в окружавших его мертвых водах не ловилась ни рыба, ни моллюски. На тридцатый день обезумевшие от голода матросы, отняли у нее ребенка, убили и съели. Пытались и ее накормить… Тогда кинулась она в море, и плыла, пока силы не оставили тело. И когда до врат Эреи было рукой подать, возник вдруг рядом мелузельский корабль и подобрал ее. Так вернулась она на Эттарис, и много месяцев шла пешком до Брег-О, чтобы упасть в ноги к мужу, покаяться в том, что сотворила из глупого сладострастия.
С этими словами несчастная леди упала к ногам лара и принялась омывать стопы его слезами.
Тут-то и понял Эгберт, что напрасно не внял совету Создателя. Выбежал он во двор и ринулся вниз головой в глубоченный каменный колодец.
С тех пор в Брег-О не пьют колодезной воды, ибо вся она дурна, а носят воду из реки…
В южном селенье у Мурра глубокого
Парень родился статный, высокий.
Был он прекрасен ликом и телом,
Разумом ясен, с руками умелыми.
Все у счастливца гордого было,
Девушка славная парня любила,
Мать и отец, и достаток немалый,
Только чего-то все ж не хватало
К дальнему храму в холодном Готтаре
Парня в дорогу родные собрали.
Хочет разведать он, вот незадача,
Что ему в жизни сулила Удача.
«Дело пустое — молвили люди —
Сам не вернется и лошадь погубит.»
Плакала мать, в долгий путь провожая,
Но парень затею свою не оставил.
Долго он ехал лесом и полем,
Все о своей прозагадывал доле,
Вот, наконец, на равнине широкой
Видит он город в дымке далекой.
К Храму Сестры, что в венке из колосьев,
Парень подъехал, поводья отбросил,
Входит под своды огромного зала.
Много просителей там побывало.
Кто-то просил о зажиточном доме,
Кто-то о детях, а кто-то о воле,
Наш же герой стал у Жизни просить,
Чтобы судьбы ему карты открыть.
Крепко стучался он лбом об алтарь,
Долго молился, к Удаче взывая,
Вопли такие его, в самом деле,
Вскоре Беспечной Сестре надоели.
Жизнь на жестокие шутки горазда,
Парню явилась в образе красном.
«Что ж, повезло тебе, витязь мой ясный,
Жизнь тебе тайны поведать согласна.
Только для этого, уж не взыщи,
Испоха ты на земле разыщи.
Пес по селеньям и весям гуляет,
Хоть и не часто, но все ж оставляет
след свой тяжелый и запах неясный.
Что, по плечу тебе выбор опасный?»
Парень кивнул, и Сестра продолжала:
«Только найти тебе Испоха мало.
Тот, кто прозренье желает обресть,
должен под хвост ему ловко залезть.
Там, обещаю тебе, непременно,
Все о себе ты проведаешь верно.»
Витязь дары свои Жизни принес,
И тут же умчался разыскивать хвост.
Снова он долго ехал верхом,
Дни, и недели, и месяц потом.
Как-то в излучине Красной реки
След он кровавый заметил в грязи
Смерти попутчик его оставляет,
Жертву когда на земле настигает.
Испох в тот день желудком был скорбный,
Мертвый насильник — невкусный корм, твердый.
Мучился долго он животом,
А после присел под ближайшим кустом…
Тут-то герой наш к нему и подкрался,
С риском для жизни под хвост затесался.
Вместо пророчества, жидкий понос
Витязь прекрасный с собой унес.
Пытать о судьбе, что за ветром гоняться,
Пользы не будет в этом занятьи.
Мудрость истории сей такова
Умный не ищет добра от добра,
Ценит он то, что Судьбою дано.
Дурак же повсюду разыщет дерьмо!
Быть лучшим и единственным другом Творца, конечно, весьма почетно, но постоянное Его внимание угнетает. Все эти бесконечные: «Окажи мне услугу, Торг, слетай…», да «Не в службу, а в дружбу, Торген…»
…Так мы скоро докатимся до того, что станем посылать меня за тапочками! Право, было бы совсем не плохо, заведи Творец себе еще какую-нибудь компанию.
На прошлой неделе испытывал новый способ охоты «на живца». Нашел в окрестностях Лента пещеру, пустил слух, будто в ней зарыто золото. Старатель попер «косяком». Оставалось пошире раскрыть пасть и спокойненько лежать у входа. Два дня все шло, как по маслу, процесс пищеварения протекал на удивление приятно. На третий день, к вечеру, явился Творец и, как обычно, все испортил. Опять пребольно дрался палкой, кричал, что я: «Забыл о Равновесии». Поскольку тема всплыла не в первый раз, я был готов. Живенько достал припрятанную поблизости картиночку. Мне ее одна дама подарила, имен называть не стану, чтобы не компрометировать. А на картинке, аккуратненько так, крестиком вышито: «Помни о равновесии!» — это у нас с ней случай один был… Впрочем, о нем не стоит. Так я показал вышивочку Создателю, мол: «Равновесие — святое дело, не вопрос!» Он, однако, не оценил, обозвал «тупой прожорливой скотиной» и испарился. Я обиделся, уполз в пещеру, засел там, размышляя о вселенской несправедливости. Ну, была еще, конечно, мыслишка — вдруг Творец не все «меню» разогнал. Точно! Слышу: топ-топ, топ-топ… — еще один рыцарь приперся. Этот — не за золотом, а меня убить. У людей почему-то считается благородным зарабатывать на продаже чужой шкуры. В общем, проглотил его с расстройства. А он худой, жесткий оказался, я только потом разобрал: парень был беден, как мертвый абаданн, и должен половине города! Такие у меня рези после него приключились! И тут, как осенило: дополз до города, нашел ростовщика, которому «мой» рыцаришка больше других задолжал, сожрал его и… Чтобы вы думали? В желудке тут же воцарилась полная гармония. Зря я жлобил на Создателя. Равновесие — вот истинная основа Мира и здорового пищеварения!
Последнее время Создатель стал что-то совсем неразборчив по части общества. Окружил себя прихвостнями, глаза б мои их не видели! Язык не повернется назвать это недоразумение — драконами! Вчера сам видел, как Брина и Хаисса едва не подрались, соревнуясь, кто первым принесет шлепанцы Творцу. Какой позор! Ведь подача тапочек всегда была моей привилегией!..
Пару месяцев назад Творец выловил меня в библиотеке: «Ты стал много читать! — удивился он. — Почему бы не взяться за перо самому?». Я, по чести сказать, не горел энтузиазмом, но Создателю, если что взбредет в голову… Короче, пришлось засесть за «Священную книгу» — Всемогущий решил, что я должен поделиться с потомками опытом — ну, типа инструкции им оставить. Я добросовестно старался, высунув язык. В начале прошлой четверти отнес ему свое творение, вчера получил его назад — все исчерканное, тут и там приписки рукой Создателя. Пробовал бороться за авторские права — куда там!!! Себе дороже! Ладно, пусть зануды читают «Священную книгу», зато продвинутый читатель, надеюсь, оценит мои «Записки Первого дракона»…
Выложенная алмазами надпись на одной из стен во Дворце Совета в Эфель-Гире: «Эгир наэвэ, ин Эгир эва» (эльф.) — «Творец прав, даже когда ошибается.»
«Правда-правда!» — Приписка варварски нацарапана на мраморе. Неизвестный автор оставил росчерк в форме огненной ящерицы.