Долгий сон

Часть 1 Исполнение желаний

Башня сложилась внутрь, выдохнув в небо сизое облачко пыли. Эрсторген[1] заметался над развалинами. Попробовал разобрать завал. Но куча, из которой он пытался вытащить камень, на глазах начала проседать. В отчаянии дракон отшвырнул глыбу, издал гневный рык — совершенно бесполезный в сложившихся обстоятельствах. Юноша приземлился и принял человечье обличье. Обрушившийся Агад-Зер погреб под собой и его мать, и вероломного мага. Драконье чутье подсказывало — оба живы. Только вот разгрести завалы в одиночку было явно не под силу даже дракону. Да и оставшиеся после обвала стены вели себя предательски ненадежно. Эрсторген напрягся, посылая мысленный сигнал, как учил его «дядюшка» Хаэлнир. Но дракон — не эльф, голос крови в его голове звучал хоть и сильно, но невнятно. Обежав еще раз вокруг развалин, Торки совершил обратное превращение, снова поднялся в воздух.

— Я скоро вернусь! — Прокричал, хотя был уверен, никто его не услышит. Потом изо всех сил заработал крыльями.

Хаэлнир успел отъехать с десяток миль от города, когда в груди тихонько «екнуло». Нет, не «екнуло» — тогда бы он сразу повернул коня, а так показалось, вдруг…, ну, как будто забыл дома что-то важное. Ерунда какая-то. Рядом рысил Этельред. Покосился на брата, тот не проявлял признаков беспокойства. Если бы что-то случилось в городе, тот бы почувствовал. Командующий не стал останавливаться. Тревожное ощущение в груди могло относится к предстоящей встрече — вызов Эрендира вряд ли предвещает доброе. К вечеру въехали на постоялый двор. Придорожные трактиры, в отличие от застав, разрушений избежали, так что можно было рассчитывать на вполне комфортный ночлег. На крыльце гостиницы командующего шибануло «под дых», примерно, как в недавнем поединке с драконом. Только там он готовился к удару, а тут скрутило почище, чем от прямого попадания копьем. Эльф пошатнулся. Спутники удивленно заоборачивались. Хаэлнир поспешно изобразил на лице улыбку.

— Скользкие у вас ступени… — бросил услужливо распахнувшему дверь хозяину. Шедший рядом Этельред взглянул еще удивленнее, но при посторонних расспрашивать не стал.

Хаэлнир уселся за первый попавшийся стол. Нахлынувшее ощущение было слишком необычным. Что-то явно случилось с правительницей. Но Мирра осталась в безопасном Вране, а кровь звала совсем в другую сторону, на север. Может, Г*Асдрубал попал в беду, не зря же первая, пришедшая после «удара», мысль была о драконе? Но нет, мысли об Эрссере не вызвали характерного «отклика». Тогда кто, Торки? На этот раз отголосок чужой боли пробрался в сердце. Хаэлнир встал, отодвинув лавку.

— Возвращаемся! — Приказал коротко. Сопровождающие повскакивали со своих мест, тревожно переглядываясь. Но эльф решил пока не вдаваться в объяснения. Гвиск понимающе всхрапнул, принимая в седло хозяина. Пятеро всадников в сгущающихся сумерках взяли в галоп в сторону Врана.

Г*Асдрубал и Вольд не первый час обшаривали лесное поприще на границе с Урфией — и все безрезультатно. Близился вечер. По рассказу спасшегося они почти сразу отыскали место, где разбойники напали на обоз. Лесная дорога еще хранила следы борьбы: сорванный с деревьев мох, сломанные стрелы, щепа, куски разбитой утвари. Но проследить, откуда пришли и куда направились нападавшие, оказалось не так-то просто. Словно те свалились с неба шагах в двадцати от каравана, а после грабежа так же бесследно испарились. Но люди не исчезают вот так. Одежда цепляется за ветки, копыта лошадей даже на прелой листве оставляют заметные вмятины, к тому же для драконьего носа существует еще и запах.

В самый разгар поисков Змей неожиданно остановился. Знаком приказал замереть Вольду. Вдруг возникло четкое ощущение внимательного взгляда в спину. Дракон резко обернулся. Никого. Да никого и не могло быть, так же ясно, как взгляд, он чувствовал: ничего крупнее и опасней лисицы в округе не было. Что же тогда? Тревожный коготок памяти скребанул по краю сознания, Змей мог бы поручиться… Но ощущение чужого присутствия исчезло так же внезапно, как появилось. Зато пришло иное чувство. Опасность была явной, но далекой и не смертельной. Нечто похожее он испытывал в тот раз, когда жена пустилась одна на его с сыном поиски. «Мирра… — тихо выдохнул он. — Интересно, что теперь?» Вольд подошел вплотную. Он никакой опасности не ощущал, но говорил на всякий случай шепотом.

— Что случилось?

— Не знаю. — Признался Змей. — Похоже дома не ладно. Давай завяжем на сегодня с поисками. Толку, я чувствую, все равно не будет, а замок барона — если это все-таки он, мы всегда сжечь успеем.

Вольд кивнул чуть разочаровано. Он очень рассчитывал поразвлечься еще сегодня, с другой стороны — развлекаться не поздно никогда.

Они опустились на Южной башне уже в темноте. На подлете и пока планировали через город к цитадели, Г*Асдрубал тревожно всматривался в темноту. Но все было спокойно. На угловых и привратных бастионах горели костры, стражник на смотровой площадке, приветливо махнул рукой пронесшимся нам ним крылатым теням. В цитадели царила тишина и порядок, лишь каблуки гвардейцев ритмично отбивали шаги по каменным переходам. Распрощавшись в Вольдом, Змей прошел к себе. В спальне господствовал мрак, постель пустовала — чтобы узнать это, дракону не нужен был светильник. Но что-то подсказало все же зажечь свет. Сияние эльфийской лампады осветило комнату: небрежно отогнутый край ковра, черный контур рисунка на досках пола. Дракон с шумом втянул ноздрями воздух. Запах затхлости не успел полностью выветриться.

— Т-а-а-к…

Змей вернулся в коридор, окликнул дежурившего за ближайшим поворотом гвардейца.

— Где правительница?

Парень вытянулся в струнку.

— Спит, должно быть. Она как с конной прогулки вернулась, велела не беспокоить и больше не выходила.

— Так-т-а-а-к!.. — еще более мрачно протянул дракон. — Повелитель Хаэлнир у себя?

— Н-нет.

Драконьи глаза подернулись золотой пеленой. Гвардеец, почувствовав неладное, даже вспотел под драконьим взглядом. Очередную фразу он произносил наполовину зажмурившись, в полной уверенности, что в следующее мгновение будет испепелен на месте. Никакой вины за собой солдат не знал, но она явно была, поскольку раньше за господином соправителем беспричинных вспышек гнева не водилось.

— Господин командующий с одним из своих братьев отбыл в Пельно. Еще утром.

— Правительница уехала с ними?

— Она проводила их до ворот.

— Ты уверен, что она вернулась в свою комнату? — Дракон навис над гвардейцем. Чтобы честно глядеть ему в глаза, бедняге пришлось до отказа запрокинуть голову.

— Я еще не заступил на пост, когда она пришла. — Парень чувствовал себя предателем, «подставляя» напарника, которого сменил пару часов назад, но врать дракону все равно не мог. — Но когда я принял смену, мой предшественник совершенно четко сказал, что правительница отдыхает в своей комнате, и просила не беспокоить ее до личного распоряжения.

Пламя золотых глаз стало почти нестерпимым, потом дракон отступил на шаг.

— Извини. — Змей заставил взгляд стать человечьим. — Я слишком взвинчен. Сходи в казарму, попроси своего напарника, того, что сменился, прийти сюда. Не беспокойся за свой пост. Если капитан спросит, скажешь, я приказал.

Парня не пришлось поторапливать. Он едва не бегом ринулся в казарму.

Если бы не рисунок на полу, Змей решил бы, что Мирра решила сбежать с эльфом. Как бы ни был он уверен в друге, эта версия и сейчас выглядела наиболее правдоподобной. «Ну, Хаэлнир! — Дракон хищно сверкнул зубами. — Если это твои проделки — догоню, откушу голову и… Нет, пожалуй, только голову.»

Из казармы, на ходу заправляя в штаны сорочку, прибежал сдавший смену гвардеец.

— Господин Эрссер[2].

Змей не стал тратить время на приветствия.

— Правительница вернулась в комнату в вашу смену?

— Да. — Солдат постарался восстановить дыхание.

— Что потом?

Вопрос не отличался конкретностью, но парень отрапортовал на удивление доходчиво.

— Правительница прошла к себе около полудня. Велела принести обед в комнату, и до нового распоряжения не беспокоить. Минут через двадцать принесли обед, потом горничная ушла, и больше за все дежурство в комнату никто не входил.

— А сама правительница выходила, может, просила принести еще чего-нибудь?

— Никак нет. — Гвардеец вытянулся в точности, как его предшественник.

— А какие-нибудь подозрительные шумы, звуки?

— Никак нет. — На это раз вопреки уставу, парень в подтверждение своих слов покрутил головой.

— Ступайте отдыхать. — Отпустил Змей солдата. — Только скажите кому-нибудь по дороге, чтобы послали за господином Вольдом. Я буду ждать в спальне.

Г*Асдрубал вернулся в комнату. Еще раз, теперь с особым тщанием осмотрел магический узор. Несомненно, это был знак перемещения. Также несомненно было то, что Мирра не сумела бы воспользоваться переходом без посторонней помощи.

— Какая нелегкая понесла Хаэлнира в Пельно? Надо бы послать за кем-нибудь из его братьев. Хотя, если это — для отвода глаз, они ничего путного не скажут. Предположим, он у всех на глазах уехал из города, потом незаметно вернулся, пробрался в цитадель. Они заперлись с Миррой в ее комнате (Вот почему она не хотела, чтобы ее «беспокоили» без спроса!). Эльф открыл коридор и фью-и-ить — они уже где-нибудь в Андор-Афеле[3].

Змей прикрыл снова налившиеся золотом глаза. Сходилось все, кроме одного — тайные происки были совсем не в духе Хаэлнира.

— Ну, что? Все спокойно? — на пороге комнаты появился Вольд.

— Не хочу раньше времени поднимать тревогу, но правительница пропала.

— То есть? — Дракон обвел глазами комнату, потом остановил вопросительный взгляд на приятеле.

Змей пересказал то, что только что услышал от двух караульных. О своих подозрениях умолчал. Вообще история ему не нравилась: если он отвергнутый супруг — это одно. Тогда поиски жены — дело сугубо личное, и втягивать в это весь гарнизон по меньшей мере смешно. Но если… Мирра умела наживать врагов: на Севере имелся Великий Маг, недовольный вранскими порядками, ну, а где-то в округе очень может быть шастает лишенный престола Арканский властитель. Но самое странное — знак на полу.

Подождем до утра. — Предложил командир драконьего отряда. — Лететь на поиск ночью все равно бесполезно. Ты ведь сказал, что непосредственной опасности вроде бы нет?

— Вроде бы. — Подчеркнул Змей.

Остаток ночи он промаялся у башенного окна. Ожидание мало сочеталось с драконьим темпераментом. Рассвет застал его вглядывающимся в сереющее небо за оконным переплетом. Если вдуматься, чего он ждет? В последний момент, когда дракон уже собирался спуститься в конюшню, взгляд различил черную точку на горизонте. Эрссер распахнул створки. С северо-востока к городу летел дракон.

— Торки… — Змей покинул наблюдательный пост, скачками понесся вниз по лестнице. За несколько минут до того, как соправитель достиг ворот цитадели, другие ворота в южной стене города тоже спешно распахнулись, под каменной аркой на взмыленных лошадях пронеслась группа всадников во главе с двумя эльфами.

— Эрсторген[4]! — сдвоенный возглас потонул в шуме крыльев.

Медно-золотистое тело дракона опустилось посреди замкового двора. Озадаченные часовые на башнях позабыли дать сигнал. Устав требовал протрубить дважды в случае непредвиденного вторжения в цитадель. Но молодой дракон совсем недавно был их товарищем-гвардейцем.

— Эрсторген, ты здесь?! — Хаэлнир легко соскочил с седла, будто и не было изнурительной ночной скачки.

— Папа, башня упала!

— Хал, ты вернулся?!

Все трое замолчали, переводя дыхание и встревожено глядя друг на друга.

— Сначала, он. — На всякий случай поспешил вставить эльф, указывая на дракончика.

— Башня упала! — выпалил Торки — Маму и Верлейна завалило. Должно быть они в подвале. Но я не рискнул один соваться к завалу. Того и гляди, их окончательно придавит. К концу речи голос стал звенящим и тонким от напряжения.

— Значит все-таки Мирра… Как она оказалась в башне? — Хаэлнир был раздосадован собственной недогадливостью.

— На полу в нашей спальне знак перемещенья. — Поделился информацией дракон.

— Верлейн затащил ее в Оль-Герох! — Гневно подтвердил Торки.

— Надо торопиться! — Заметил помрачневший эльф.

Мгновенно перекинувшийся в дракона Змей сгреб его лапой.

— Поехали…

Два дракона практически одновременно прыгнули в воздух. Донельзя обеспокоенная городская стража проводила их тревожными взглядами. Несмотря на только что проделанный путь, Торки вырвался вперед.

— Рад, что это не ты. — Пророкотал чуть поотставший дракон.

— Что ты имеешь в виду? — Сидевший на его спине эльф вынужден был перекрикивать встречный ветер.

— Признаться, я почти поверил, что ты увел у меня жену.

Командующий с минуту молчал.

— Я должен оскорбиться? — Неуверенно спросил, после короткого раздумья.

— Скорее наоборот. Честно говоря, давно не встречал такого серьезного соперника.

— И ты решил, что я воспользовался случаем…

— Извини, я на твоем месте, скорее всего так бы и поступил!

Хаэлнир снова на время погрузился в задумчивость, потом решил, что повода для обиды нет. В некотором смысле, даже лестно, что дракон судит его по себе.

Драконьи крылья ритмично загребали воздух, лес внизу превратился в сплошной зеленый поток, переливающийся с одного на другой край горизонта.

Часа за четыре до заката они приземлились у развалин черной башни. Солнце только начало свой путь к вершинам леса на западе, поэтому освещения было предостаточно, чтобы в полной мере оценить картину разрушений. Торки, дважды за сутки смотавшийся в оба конца, от Оль-Героха до Врана и обратно, в человечьем обличье присел перевести дыхание прямо на землю. Г*Асдрубал тоже перекинулся и теперь медленно обходил нагромождение камней на месте Агад-Зера.

— Что думаешь? — обратился он к эльфу. — Твой народ преуспел по части строительства.

— Башню обрушивали уже дважды. Я бы не поручился за внутренние перекрытия. Но, так или иначе, разбирать завалы все равно придется. Будь у меня «под рукой» сила эльфийского Совета, я мог бы «подержать» своды, пока вы с Торки будете растаскивать камни. А так, на расстоянии я способен удерживать не больше пары потолочных блоков.

Прислушивавшийся к разговору Эрсторген расстроено зарычал сквозь зубы.

— Так… Тебе обязательно нужна сила твоих собратьев? Или можно обойтись другой магической энергией?

— Можно, конечно… Но где ее сразу столько возьмешь? Лес, камни…? Чтобы собрать достаточно маны потребуются месяцы.

— А как насчет силы дракона? — Змей с надеждой ждал ответа.

— Пожалуй… — Хаэлнир взглянул на друга с неподдельным восхищением. — Мне как-то в голову не пришло!

— Давай, что нужно сделать?! — Змей уже стоял перед командующим, а мгновение спустя рядом вырос и Торки.

— Сконцентрируй свою энергию, как перед огненным залпом. Потом возьми меня за руку и попытайся передать ее мне. Только медленно. А вы, юноша, пока можете свои руки не протягивать, вам еще понадобиться сила — таскать обломки!

Змей и командующий ухватили друг друга за предплечья и, спустя несколько мгновений, Хаэлнир почувствовал, как чужая энергией волной хлынула в его тело. Дракон не был мастером концентрации, однако сила его маны была сопоставима с энергией небольшой общины.

— Что теперь? — осведомился дракон, когда они разняли руки.

Эльф взглядом отыскал удобный камень, присел на него, прикрыл глаза сосредотачиваясь.

— Можете приступать, — не поднимая век сообщил он, — и поторопитесь. Подземные своды действительно готовы осыпаться, а руины Агад-Зера* тяжелы.

— Идем, Эрсторген! — Змей бросил еще один взгляд на друга: тот так и не открыл глаз, лицо казалось спокойным, но в застывших мышцах читалось напряжение.

Вдвоем, перекинувшись в ящеров, они начали разбрасывать наваленные сверху камни. Над завалом снова столбом поднялась пыль. Внизу что-то трещало, жалобно вздыхали потревоженные камни, оседая во вновь образовавшиеся пустоты. В такие моменты Торки опасливо косился на замершего в стороне эльфа, но тот оставался неподвижен, и дракон с удвоенным рвением принимался за работу. Солнце успело сесть, и Г*Асдрубал «развесил» над завалом магические огни. Наконец в их серебристом сиянии показался каменный пол цоколя, с огромным провалом посередине. Драконы «по собачьи» принялись выкидывать из ямы раскрошившийся камень, пополам с деревянными обломками бочек и еще чего-то. Потом на «свет» появился и второй пролом, тоже полностью засыпанный. Но пол винного погреба продолжал стойко удерживать свалившиеся на него многотонные блоки, так что освободить от мелких обломков дыру в нижний подвал оказалось намного проще. Когда узкий, похожий на нору ход был прорыт, Г*Асдрубал сменив облик, скользнул в темноту подземелья. Под низким сводом засиял еще один магический светильник. Дракон быстрым взглядом окинул открывшуюся картину. Обширный подвал был в нескольких местах перегорожен высящимися под самый потолок грудами камня. Все-таки пол-потолок оказался пробит в нескольких местах, хотя снаружи под грудами строительного мусора этого и не было заметно. Стены опасно потрескивали. Не тратя времени Змей обежал оставшееся свободным пространство. В одном месте из-под завала торчал обрывок черной мантии, но драконье чутье подсказало — трупов в подвале нет. Недалеко от отрытого ими выхода, на полу глянцево переливалось черное пятно. Дракон аккуратно обошел его по краю. Подобрал с пола обугленный кусок палки и вскарабкался по узкому лазу наверх.

На выходе Торки, тоже превратившийся в человека, подал ему руку.

Спросить вслух он боялся, но глаза были полны тревоги и ожидания.

— Никого нет. Ни живых, ни мертвых. — Ответил Змей на молчаливый вопрос. Он оставил подавленного сына на краю руин, а сам подошел к Хаэлниру. Лицо эльфа стало совсем белым, хотя и в нормальном состоянии умянцем не отличалось. На лбу выступила испарина.

— Ну что, — углом рта спросил он, боясь лишним движением нарушить концентрацию.

— Внизу никого нет. — Повторил дракон. — Я нашел обломок факела, а еще «черную дыру» в полу. Они воспользовались порталом.

— Ты уверен?

— Да, можешь отпускать свод. Торки, отойди подальше!

Эльф с облегчением выдохнул. Одновременно на месте недавнего раскопа раздался грохот, остатки потолка и стен осыпались в тайное подземелье Оль-Героха, похоронив под собой его главное сокровище.

— Что же нам делать?! — В голосе Эрсторгена сквозило отчаяние. Парень считал себя главным виновником случившегося.

Змей полагал, что мальчику полезно помучиться. Но Хаэлнир подобные взгляды не разделял, поэтому, педагогично похлопав дракончика по плечу, поспешил его немного ободрить.

— Доверься своим ощущениям — посоветовал он, — что они тебе подсказывают?

Торки изо всех сил зажмурил глаза, и даже кулаки сжал — так старался проникнуть в свои «ощущения».

— Мне кажется… я почти уверен… моя мать жива. Но, я ее совсем не чувствую, словно ее нет в этом Мире… — дракон вздрогнул, поспешно открыл глаза. — Что это может означать?

— Всего-навсего, что она очень далеко. Твой отец нашел в подземелье портал.

— Да, я знаю. Верлейн пробовал его открыть, но он не работал!

— Возможно, он просто не хотел активировать «дверь» при тебе. А может обвал изменил что-то.

— Маг считал, что сумеет открыть дверь с помощью моей матери.

— Вот видишь, — эльф и Г*Асдрубал переглянулись, — значит, он не ошибся.

— Забавно, — дракон подсел к приятелю, задумчиво почесывая переносицу, — накануне вечером мне на секунду показалось, что я почувствовал Его присутствие. Но потом все прошло. Может, дверь все-таки приоткрылась?

Хаэлнир только развел руками.

— Еще вчера я сказал бы тебе, что такого просто не может случиться. Но факты свидетельствуют об обратном. Портал сработал. Верлейн видимо ожидал чего-то подобного.

— Значит они в мире Творца?! — Помимо тревоги Эрсторген почувствовал нечто, похожее на зависть. (Надо же, а вот его портал не пропустил!..)

— Нет. — Г*Асдрубал уверенно поднялся с обломка стены, служившего им с эльфом скамейкой. — Тут уж я готов поручиться за собственное чутье. Мирра находится в нашем Мире. И если, по твоему совету Хал, довериться ощущениям, пожалуй…. я бы сказал, что сердце зовет меня на восток!

Командующий поднял глаза к ночному небу. Магические огни над развалинами потухли, и звездная россыпь являла себя во всем великолепии. На востоке, там, куда дракона звало его горячее сердце переливалась Лента Нериды. Большое звездное скопление становилось ярче с приходом зимы.

— Ну, что ж, вернемся домой, подкрепимся, а потом начнем новые поиски.

Змей превратился в ящера. Торки, помедлив, последовал его примеру. Хаэлнир взобрался на загривок к старому другу.

— Летим. — Согласился он, бросив последний взгляд на темные развалины. Хотел поставить над обвалом щит, но потом махнул рукой. Земля и камни не хуже магических стен укрыли дверь в другой мир. К тому же он потратил слишком много сил, и своих, и драконьих, на то чтобы несколько часов удерживать от обрушения каменные перекрытия, так что заниматься сейчас магическими экзерсисами не было никакого желания.

— Вы во Вран? — осведомился молодой дракон.

— А Вы не с нами? — поддразнил его Змей.

— Н-нет. — Драконья морда не способна краснеть, но Хаэлнир готов был поспорить, что Эрсторген смутился. — Мне тут нужно залететь кое-куда… мы вас потом догоним.

— Мы?! — Змей развернулся к сыну всем телом, но тот поспешно стартовал в воздух, чтобы не отвечать на дальнейшие родительские вопросы.

— Что ты об этом думаешь? — Змей изогнул шею в сторону командующего.

— Я не такой уж знаток драконов, но если бы речь шла, предположим, о моем младшем брате, я бы сказал: мальчик влюблен.

— В кого?! — Искренне поразился Эрссер.

— Увидим, когда они нас догонят.

«Бах!» — резкий свет ударил по глазам и тут же померк. Одновременно, сотни ледяных игл впились в лицо, в незащищенную кожу рук и шеи. Нос оказался забит холодной вязкой крупой. Женщина не сразу сообразила, что рухнула лицом в снег. Снег! Откуда на побережье снег? Отфыркиваясь и отряхиваясь, Мирра не без некоторого труда поднялась на ноги. Из белых холмов тут и там торчали черные конусы. Горы — догадалась она. Я в горах. Ведьма даже запрыгала от радости. Удалось! Они освободились из подземелий Оль-Героха.[4] Зачерпнула пригоршню снега и с наслаждением принялась рассасывать во рту. Вот только… Она повертелась из стороны в сторону. Девственный, нигде не нарушаемый даже следом зверя наст тянулся во все стороны. Ни дымка на горизонте, ни намека на жилье. Кстати, колдун-то куда подевался?

— Верлейн! — вместе с криком из горла вырвалось облачко пара. Морозец здесь стоял не хилый, а одета она была явно не по сезону. — Верлейн! Где вы?!

Проваливаясь по колено в снег — хорошо хоть на ногах были мягкие сапоги, не туфли — прошлась до ближайшего черного выступа. Вскарабкалась, сломав пару ногтей, на гребень, огляделась. Ни души. Маг, если он выбрался из портала, выпал видимо в другом месте. Женщина поежилась.

— Хоть бы плащ свой оставил! — с досадой прокричала она в воздух. Но никто ей, конечно, не ответил, даже знаменитое горное эхо, и то, видать, уснуло.

Далеко-далеко, внизу, там, где земля сливалась с небом, виднелась черно-зеленая полоса. А может, так только казалось, снег слепил глаза, отражая лучи белесого в этих широтах солнца.

Мирра потерла ладонями предплечья. Восхитительная, после подвала, свежесть воздуха, больше не радовала. Еще раз окинула взглядом окрестности: куда идти-то?

«Отличный у меня выдался день сегодня!» — сообщила она молчаливым горам и двинула в сторону призрачной зеленой полосы. Жилья нигде не наблюдалось, но не в горы же карабкаться в поисках людей?! А так она хоть двигалась под уклон. Если немного повезет — полоса окажется лесом. Там и костер разжечь можно. Чтобы не барахтаться непрерывно в сугробах, Мирра старалась выбирать места, где снега намело поменьше, хотя и содрогалась мысленно, в очередной раз перепрыгивая с камня на камень, представляя как сломает в этой глуши ногу. Впрочем, перспектива замерзнуть была куда актуальней. Спуск казался бесконечным, лес, если это был он, нисколько не приблизился. От усилий женщина взмокла, и ледяной ветер тут же прохватил до самых костей. Великий Фермер, чего бы она не отдала сейчас за глоток горячей драконьей крови. Тогда, пожалуй, можно и по сугробам в платье скакать. Она попыталась подбодрить себя, напомнив, что люди выживают в куда более суровых условиях, нужно только быть стойкой, и упорной, и… «Где только набраться этой самой стойкости?! — ведьма стерла рукавом набежавшие слезы, но вместо них тут же появились новые. — Стоило спасаться из башни, чтобы околеть невесть где от холода!» Но все же она продолжала тащится в выбранном направлении, не из упорства, а оттого, что остановиться было еще страшнее (и холоднее). Лицо покрылось ледяной коркой, на ресницах целые сугробы намерзли, так что Мирра с трудом разглядела странный черный, а может и коричневый, не поймешь, предмет, двигавшийся на нее. Больше всего это походило на гигантский кожаный мяч, или… «Медведь что-ли?!» — запоздало испугалась неудачница. Как назло, в то же мгновение наст проломился, и миррина правая нога по колено утонула в снегу. Ведьма не удержала равновесие и осела в сугроб — бежать, впрочем, все равно было некуда. Шар, между тем, приближался, вырастая на глазах, и вот уже на нем, даже сквозь изморозь на ресницах, стал виден неяркий кирпично-красный узор из треугольников и точек.

Вдруг шар «сложился» и откуда-то из-за него вынырнули узкие северные санки и человек в толстой зимней куртке. Отороченный мехом капюшон нависал над лицом, полностью его скрывая.

— Эй, а это что у нас такое! — Голос, донесшийся из капюшона, не подходил суровому охотнику — а кому еще было шастать в этих диких местах?! — капюшон откинулся, и на Мирру глянула пара озорных карих глаз. У «охотника» было нежное девичье лицо, и пухлые, хотя и немного обветренные, губки. Северная красотка еще раз глянула на замерзающую в снегу женщину и шагнула назад к саням. Мирра уже готова была закричать, испугавшись, что нежданная «помощь», того гляди, укатит восвояси. Но девушка сдернула с саней меховое покрывало и набросила на ее плечи. Правительница хотела поблагодарить, но зубы так выбивали дробь, что вставить хоть слово между их клацаньем, не было никакой возможности. Незнакомка между тем сбросила рукавицы, ухватила горсть снега и принялась немилосердно тереть миррино лицо. Та сначала пыталась отбиваться, особенно когда щеки начало немилосердно жечь. Но у охотницы оказались сильные руки.

— Ну-ну, не брыкаться! — прикрикнула она — Хочешь, чтобы нос отмерз? Смотри, вон уж белая вся!

И Мирра перестала «брыкаться», позволив растереть себе снегом лицо, а затем и руки. Потом незнакомка выдернула ее за локти из сугроба и усадила на свои почти детские санки.

— Хо-гей! Эрсу-хо! — крикнула она, замысловато сплетая пальцы. Странного вида кожистый парус, привязанный к саням тут же надулся от налетевшего ветра, едва не выдернув сани из-под Мирры — благо сзади имелось нечто вроде «спинки» или точнее ручки — что стало понятно, когда молодая северянка ловко вскочила позади нее на полозья, и ухватившись, лихо развернула сани в сторону, откуда только что примчалась. Ветер, словно ручной, тут же задул в нужном направлении, и сани понеслись к видневшимся на горизонте соснам.

В пол часа они домчались до леса. И здесь снег словно обрубили. Хоть кое-где у корней и намело белые холмики, между деревьями чернела земля с островками буро-зеленой травы — не поймешь — то ли новая такой наросла, то ли с прошлого года осталась.

Дальше пришлось идти пешком. Но это ничего, от движения Мирра даже немного согрелась, только пальцы ног в оттаявших сапогах страшно ломило. Хвала Творцу — жилище спасительницы оказалось недалеко. Крепкая изба, сложенная из гладко отесанных бревен, стояла на краю поляны в сосновом бору. Из печной трубы призывно струилась в небо тонкая струйка дыма.

— Повезло тебе, странница, — хозяйка избушки толкнула незапертую дверь — в такой глуши и запираться-то не от кого, — что я сегодня прокатиться решила. Уж больно денек хорош!

Трясущаяся от холода Мирра шагнула в чудесно теплые, после улицы, сени. Ее спутница тут же притворила дверь и провела ее дальше, в совсем уже натопленную комнату. Если оставить в стороне угрозу смерти от переохлаждения, то следовало признать, что день и вправду выдался славный. Солнце просвечивало сквозь зеленые кроны сосен, золотило янтарные стволы, сверкало на островках белого снега. Жаль, Мирре было не до этих красот, на уме у нее была лихорадка, которая вот-вот ее скрутит — вот, уже и кашель начался!

Правительница закашлялась, и заботливая хозяйка тут же подала ей глиняную кружку с горячим питьем — когда только успела?! Гостья отхлебнула странное варево. Запахи она пока почти не чувствовала, а на вкус напиток был довольно противным. Но он был горячим — а это главное, и явно содержал какой-то алкоголь — жидкость побежала по пищеводу, разнося по телу блаженное тепло.

— Что это? — уже вполне внятно спросила Мирра.

— Рыбий жир и домашнее пиво — охотно поделилась незнакомка, и правительницу едва не вывернуло от ее слов. Если были в мире вещи, которые она ненавидела, так это теплый рыбий жир. Но, оказывается, можно пить и его, и даже получать удовольствие!

Спустя некоторое время Мирра сидела на широкой лавке, вплотную придвинутой к дышащему жаром боку печи, вдобавок с головы до ног укутанная всеми нашедшимися в доме одеялами. Хозяйка избушки, в одном платье, с раскрасневшимися от тепла щеками колдовала над котелком с похлебкой.

Миррину спасительницу звали ЗилА.

— Вы ведьма?! — это был один из первых заданных Миррой вопросов. Уж очень ее впечатлила поездка на запряженных ветром санях.

В ответ девушка уперла руки в бока — было что-то странно знакомое в этом жесте — и прищурилась.

— А ты не желаешь принимать помощь от колдуньи? — с вызовом бросила она. Правительница поспешно закрутила головой.

— Нет, что ты, — она решила тоже перейти на «ты», чтобы не оскорбить хозяйку отчужденностью. — Я просто никогда не видела, чтобы так управлялись с санями.

— Это так, шалости… — Зила тряхнула головой, толстая коса змей метнулась по спине. Волосы у нее, кстати, были темно-медные, с золотым отливом. Мирра с ее едва отросшим рыжим ершиком поневоле позавидовала. — Ну, конечно, я — ведьма, стала б я иначе забираться в такую глушь?

— А где мы, кстати? — забеспокоилась правительница.

— Где? Ну, ты даешь! В Остролесье конечно, где ж еще?! Ты что, действительно с неба упала?

— Не с неба, из-под земли.

Ведьма выразительно подвигала бровями, но расспрашивать не стала.

— Я понимаешь, точно не знаю, как так получилось… — сама пустилась в объяснения Мирра.

— Потом расскажешь — хозяйка протянула новую порцию какого-то варева. Это выглядело и пахло получше, пожалуй, даже аппетитно.

Напившись крепкого бульона с кореньями, гостья вновь принялась за расспросы.

— А что это за заклинание? — она выпростала из-под одеяла руку и попыталась переплести пальцы на манер Зилы.

— Это эльфийская магия, — девушка снова встряхнула головой, словно ее возмущала миррина неосведомленность, но, вероятно, это просто была ее манера разговаривать, — мой отец был эльфом, а мать колдуньей — от них уменье и досталось.

— Но ведь… — начала было Мирра, собираясь возразить, что у эльфов и людей не бывает общего потомства, но увидев, как снова вызывающе прищуриваются карие глаза, придержала язык. Не к чему оскорблять неверием свою спасительницу. Нравиться ей считать себя дочерью эльфа — и ладно! Кому от этого плохо? А потом, так ли она уверена в том, что человеческая женщина не может зачать от эльфа?! Положим, ей сказал Даэн. Но и дракон, помниться, тоже утверждал, что у них не может родиться ребенок, а что в итоге?!

— Но ведь… никто не ставит на сани паруса — выкрутилась из неудобной фразы спасенная.

— О, это — уже моя собственная идея! — Выражение настороженности исчезло с лица лесной колдуньи, и она окончательно дружелюбно улыбнулась гостье.

Остролесьем называлась область на границе гор к северо-востоку от Готтара[5]. Отсюда до города было примерно столько же, сколько и до вранской границы. Мирра успокоилась. Если спуститься к югу, она окажется во вполне знакомых местах. Правда правительница плохо представляла, как станет путешествовать по зимнему лесу без лошади. Ее новая подруга Зила оказалась настоящей отшельницей.

— Иначе никак нельзя было. С того времени, как арканцы к нам пожаловали, житья в Готтаре совсем не стало, ведьм, колдунов всех переловили, потом… — по лицу девушки пробежала судорога, и она так и не закончила. Мирра и сама догадывалась, куда отправлялись люди, причастные к столь ненавистной Непобедимому магии. — Сейчас, говорят, полегче стало… — возобновила беседу Зила. — Когда Вранская ведьма уморила Эдаргена, Готтарский наместник поутих. Но закон против колдовства все еще действует, так что я в город — ни ногой! Да и пешком туда-сюда не находишься. А коня здесь держать — себе дороже! Ну, подруга-ведьма, теперь твоя очередь. Как тебе удалось разбудить эльфийский портал?

— Разбудить портал? — правительница только подивилась, как много известно готтарской отшельнице. — Да верно, я вошла в портал…А ты откуда про порталы знаешь? Ну да, ты ведь говорила что…, и наверное… — Мирре, неизвестно отчего, не хотелось касаться скользкой темы эльфийского отца. — В общем-то я ничего не «будила», я была в таком месте, в башне, где он работал.

— Надо же, — характерное встряхивание кудрями, — а я думала, эльфы людей к себе в города не пускают.

— Это был не эльфийский город, а… — Мирра не знала, стоит ли рассказывать про истинное назначение Оль-Героха, наверное нет, итак что-то желающих воспользоваться тамошним порталом стало подозрительно много. — …башня колдуна — вовремя припомнила она рассказы Хаэлнира. — Маги тоже умеют перемещаться. Я и не знала, что попаду сюда!

— То-то ты так удивилась! — Понимающе хмыкнула Зила. — Где же ты хотела выйти?

Мирра пожала плечами: «Где угодно. Меня в башне завалило, так что, либо сдохнуть от голода, либо в портал, а там — как повезет.»

— Вот уж точно, повезло! Мало того, что я рядом оказалось, так еще и портал в мертвом городе открылся.

— В мертвом городе? Я не видела никакого города! — Гостья непонимающе уставилась на собеседницу.

— Конечно, — та согласно кивнула, — там сейчас снега кругом навалило. Впрочем, и летом, кто не знает, как искать, так и не найдет, а ведь здесь, совсем рядом была старая эльфийская столица. Опять же, хорошо, что тебя туда зимой занесло, лето там не слишком приятно…

— Почему?

— Там кругом окаменевшие эльфы. Должно быть древнее заклятье какое-то… Бр-р-р, у них такие лица… — хозяйку передернуло, и Мирра вздрогнула вместе с ней, представив, как очутилась бы одна, среди страшных изваяний.

— Отведешь меня к вранской границе? — попросила правительница юную колдунью.

— Отведу, только лучше бы весны дождаться. Припасов на двоих хватит.

— Весны? Да ведь зима едва началась! Не могу я ждать так долго! — Мирра даже скинула теплые одеяла. — Мне домой надо. Помоги мне, я отплачу, я…

— Вранская правительница. — Закончила за нее девушка. — Я хоть не сразу, но догадалась.

— Как? — окончательно сраженная проницательностью своей новой знакомой правительница вновь опустилась на скамью.

— Да у тебя на лбу написано!

Рука сама собой дернулась к лицу. Но нет, узор на лбу становился виден только после большой порции драконьей крови, а она не пробовала ее с… да, с того самого дня, когда Эрссер уезжал в клятый Люцинар[6]. Тогда, что же?

— Да-да, я его вижу, не ясно, но все-таки, — лесная ведьма улыбнулась, — так что догадаться не так уж сложно. А ехать, все же лучше весной.

Мирра представила долгое зимовье в лесной глуши, и губы сами собой затряслись, хотя слабость была глупой и непростительной. Но, что делать? Одной ей сквозь зимний лес не пробраться.

Они снова сидели в хорошо протопленной горнице. Вернее Мирра сидела, на коленях у нее лежали выделанные лисьи шкурки, из которых она пыталась смастерить себе куртку. Навык шитья, давно и прочно позабытый, возвращался с трудом. Про себя ведьма уже вспомнила все ругательства на драконьем и сейчас освежала арканские. Зила занималась обедом, на гладко выскобленной столешнице рубила добытую накануне крольчатину.

— Хочешь, посмотреть эльфийский город? — Хозяйка повернулась от стола, отерла руки о передник. — Пока снег окончательно не слежался.

Швея как раз мысленно закончила трехэтажное ругательство, адресованное кузнецу, изготовившему «неправильную» иголку. Это был их восемнадцатый совместный день — невольная затворница скрупулезно отсчитывала дни до своего «освобождения», то бишь до весны. Большинство тем был уже переговорено, и заняться двум подругам особенно было нечем. Нет, по хозяйству работа всегда найдется. Только кто же ее специально искать станет?

— Давай! — Ведьма с готовностью отложила шитье.

Мирра напялила перешитые меховые штаны, чуть узковатую в груди куртку хозяйки. В лесу уже выпал снег, но до опушки санки и парус пришлось тащить на себе. Потом Зила «свистнула ветер», и они помчались вверх по белому склону.

Ехать пришлось недалеко. Очень скоро готтарка лихо развернула сани у череды невысоких белых холмиков. Мирра повертела головой, озираясь — ничего такого, что выдавало бы, что под снегом лежит город, она не заметила. Ее собственные следы, если они были здесь, давно замело. Но ее проводница уверенно направилась к одному из холмов. Ведьма последовала за ней, стараясь ступать след в след.

Совершенно неожиданно перед ними, как из-под земли, возникли каменные ворота. Створки отсутствовали, арка была завалена снегом едва ли не до половины высоты.

— Откуда они взялись… — начала Мирра и тут же умолкла, пораженная открывшимся слева и справа видом. Здесь и там из сугробов вставали дворцы. Мраморные стены если и пострадали от стихий и времени, то совсем незаметно. Только нижние этажи сплошь занесены снегом. А вот стена, оказывается, протянувшаяся от ворот в обе стороны, была сильно разрушена. Заснеженная улица, прямая, как стрела, начинаясь от ворот, упиралась выше по склону в огромное здание, увенчанное золотым куполом. Гостья решила, что они поднимутся к гигантскому дворцу или храму, но вместо этого ее спутница принялась руками раскапывать снег рядом с обрушенной стеной…

— Смотри, какая красавица. Эта — моя любимая! — Зила отошла в сторону, из раскопанного ею холмика торчали плечи и голова странной статуи. Это была эльфея со светлыми, почти белыми волосами и в золотистой кольчуге. Правда красивой Мирра бы ее не назвала. Теперь не назвала. Лицо с тонкими чертами было искажено мучением. Ведьма поспешно отвела глаза.

— Идем, я еще покажу… — Зила отправилась вдоль стены.

— Может, лучше, сходим, посмотрим дворец? — Окликнула ее подруга.

— Чего ходить, отсюда все видно. — Отмахнулась северянка. — А внутрь не попасть. Они когда уходили, все дома «опечатали». Заклятья сильные, до сих пор держаться. Лучше я тебе покажу мои статуи.

Правительница уже начинала жалеть, что согласилась на прогулку к затерянному городу. Она с рассеянным видом побродила вслед за Зилой, на ее новые «находки» старалась не смотреть, но взгляд все равно цеплялся, то за наполовину сгоревший череп, но за остекленевшие глаза.

Наконец собрались домой. Стоило санкам отъехать буквально несколько ярдов, и город снова исчез, будто и впрямь был миражом.

— Древнее заклятье. — Повторила Зила.

— Да, знаю, — откликнулась Мирра, она все оборачивалась, пыталась высмотреть хоть какую-то деталь испарившегося города. Но вокруг вновь были лишь белая целина, да, кое-где, черные копья камней, прошившие снег. — Оль-Герох, когда Хаэлнир окружил его волшебной стеной, тоже не был виден из окрестностей.

— Хаэлнир… Где-то я слышала это имя. — Зила сдвинула капюшон, заправила своевольную медную прядь. — А! В древних легендах говориться о Хаэлнире, прозванном Тенью Смерти, истребившем народы Замуррья[7]. Мрачноватое имечко у твоего друга.

— Нормальное имя. — Буркнула Мирра. Она тут же пожалела, что помянула о Хаэлнире — вечно ее заносит, куда не следует. — Часто ты сюда приезжаешь?

— Нет, не скажи, — девушку оказалось не так просто сбить с темы, — очень интересное имя, Хаэлнир. Очень эльфийское, я бы сказала. Твой друг, он откуда родом?

Пришлось рассказать об эльфийских переселенцах. Глупости, конечно, но не нравилось ей при новой подруге распространятся об этом. Была у нее и раньше пара тем, о которых говорить — язык не поворачивался: об очень давней и скоротечной помолвке с Акелем, и еще о смерти Эйнара. Но тут все объяснимо — печальные воспоминания, все такое… А про эльфов-то, вроде, она прежде любила потрепаться. А тут…

— Ну и дела у вас творятся! — Присвистнула лесная красавица, выслушав короткий рассказ. — Чтобы эльфы воевали за людей?! Не слыхивала о таком.

Мирра могла бы возразить, но она, как можно равнодушнее, пожала плечами и вперилась взглядом в бьющийся на ветру красно-коричневый парус.

Весь следующий день вранская правительница хозяйничала в хижине одна. Зила еще до света (светало теперь поздно) отправилась в лес, и вернулась тоже в сумерках. Заплечную сумку распирало от подмерзших кроличьих тушек. В руках охотница умудрилась притащить еще и парочку подстреленных тетеревов.

— Куда ты столько? — Поразилась Мирра. — Про запас, что ли?

— Про запас. — Девушка скинула с плеч тяжелую суму. — Оставь, дичью я сама займусь. — Отстранила собравшуюся помочь ведьму. — Ты лучше куртку дошивай. Да и штаны еще одни на тебя перекроить бы неплохо.

— Успеется. Зима длинная. — Отмахнулась та. Сидение с иглой в руках уже порядком ей надоело.

— Зима, конечно, длинная, но если мы хотим добраться до твоего Врана до больших снегопадов, выходить нужно не позднее следующей четверти.

— Добраться до Врана? — Мирра испугалась, что ослышалась. — Значит, мы все-таки отправимся к границе?

— Отправимся-отправимся. — Освободившаяся от верхней одежды, Зила вновь подхватила свою добычу. Мирра даже запрыгала от радости, хотя и понимала, что выглядит нелепо. Зила сделала «большие глаза», но правительница ничуть не смутилась, и еще некоторое время продолжала скакать, оглашая дом радостными криками. Десять против одного, что ее новая подруга изменила свое решение после недавнего разговора. Как пить дать, северянке захотелось поглазеть на живых эльфов. А она-то ругала себя за болтливость!

В пятый день первой четверти месяца стылой воды, на рассвете, две закутанные в меха фигуры спустились с припорошенного снегом крыльца. У стены, воткнутые вертикально в сугроб, уже ждали короткие охотничьи лыжи. Зила первой впряглась в облегченные санки — в лесу под парусом не раскатишься. Выпавший за ночь снежок заскрипел под полозьями.

Первое время бежать было легко. К вечеру Мирра хоть и устала, чувствовала себя прекрасно. То есть испытывала глубокое моральное удовлетворение: она, (уже не юная лесная дева), как ни в чем не бывало, бежит весь день по лесу за тренированной подругой. А ведь раньше ни разу на лыжах не стояла! Как тут не испытать законную гордость за себя, любимую?! За день они сделали только одну длинную остановку. Перекусили зажаренным с вечера тетеревом, но огонь не разжигали. С началом сумерек Зила выбрала место для ночлега, отправила Мирру за валежником, сама принялась рубить еловые лапы на подстилку для сна и шалаш. Правительница натаскала немалую кучу дров, села отдохнуть на самое толстое бревнецо. Лесная колдунья между тем ловко наметала шалаш, настелила поверх утоптанного снега лапник, сверху кинула два меховых мешка-одеяла. Костер развели под самым боком, едва ли не в шалаше. Натопили снега, похлебали горячего варева с солониной. Потом сунули в огонь то самое, послужившее табуреткой бревнышко.

— На ночь с собой в шалаш угли возьмем. — Объяснила северянка.

Посреди ночи Мирра проснулась. Морозец пробрал так, что зуб на зуб не попадал. Давешнее бревно давно прогорело. Рядом спокойно дышала Зила. Ведьма поворочалась, подкатилась поближе. Но согреться не удавалось. Промучившись с час, она все же провалилась в сон, но и во сне ей грезилось, как замерзает в скользкой обледенелой яме. Чуть не впервые в жизни обрадовалась раннему подъему. Снова развели костер, снова кипятили воду. Но в отличие от предыдущего утра, и даже вечера, ведьма больше не ощущала бодрости. Мышцы ног и плечи ломило с непривычки. Позавтракав, отправились в путь. Зила не знала точно, сколько времени им понадобиться, чтобы пересечь лес и добраться до Орьена, но даже при приблизительных подсчетах цифра выходила страшная. Точнее, вчера-то она такой правительнице не показалась, а вот сегодня…

Мирра с усилием переставляла ноги. Сегодня снег был мокрым, то и дело налипал на лыжи. Не смотря на то, что она постоянно двигалась, сырой ветер, прохватывал до костей.

«Никогда, никогда, — мысленно повторяла ведьма на каждый шаг, — никогда, никогда, никогда я больше по доброй воле не поеду туда, где бывает снег. Уж лучше жариться под солнцем где-нибудь в Замуррье. Жар костей не ломит, а по пустыне не нужно таскаться на лыжах!» Она с тоской поглядела в спину шагавшей впереди Зиле. Та шла легко, да и еще и сани с поклажей тянула. «Никогда, никогда, никогда я больше никуда не отправлюсь без лошади» — завела про себя новой заклинание.

Мурр, широкий и полноводный в своем нижнем течении величественно нес воды мимо города.[8] От его стен к реке спускались сочные заливные луга. Пологие холмы в долине покрывала яркая зелень, поля маиса перемежались маниандровыми плантациями. На низких кустах доцветали розовые звездочки.

Удобное место для битвы. Но битвы не будет, он сравняет Интинисс с землей, как сделал это в Анвари-Этт[9]. Хаэлнир окинул взглядом перспективу. Город за светло-коричневой стеной выглядел нарядно-пряничным, совсем мирным.

Сзади послышался стук копыт. Всадник спешился. Длинный белый плащ старейшины перекинут через плечо.

— Ну как? — Эрендир встал рядом. — Осмотрел укрепления? Думаешь, они рискнут вывести гарнизон в поле?

Хаэлнир пожал плечами.

— Маловероятно. Это было бы опрометчиво, впрочем, в их положении любой шаг…

Эльф не успел закончить фразу. Стальные ворота Интинисса, бесшумно на таком расстоянии, распахнулись, на выложенной песчаником дороге показалась колонна вооруженных пехотинцев.

— А ты говорил: «маловероятно». — Эрендир добродушно хлопнул его по спине. — Насколько я понимаю, тебе так даже удобнее.

Командующий не разделял благодушного настроя старшего товарища, ничего хорошего в уничтожении городов ему не виделось, и радости по этому поводу он не испытывал.

— Не буду мешать. — Эрендир свистом подозвал коня.

— Погоди, здесь что-то не так, это не войско…

Дорогу и холмы перед стеной заполнила пестрая толпа: женщины, дети. Воины в серебристых доспехах среди них составляли едва четвертую часть.

— Новый тактический ход?! — полувопросительно заметил старейшина. Он все-таки поднялся в седло. — Тебе лучше поторопиться. Я выставил «стену» вокруг лагеря, но здесь мы почти беззащитны. Начинай!

Однако командующий медлил. Из разношерстной массы выделилась группа: три орка, один — с малиновым вымпелом на длинном шесте — знак дивихара, другой нес на древке белое полотнище. Третий шагал, опустив руку на эфес длинного прямого меча — довольно странное оружие для эльфов, предпочитавших бой двумя клинками.

— Они выслали парламентеров. — Хаэлнир в свой черед подозвал лошадь. — Съездим, послушаем, что скажет посланец.

Не оборачиваясь больше на старейшину, он послал коня вперед. Спустя несколько мгновений, Эрендир догнал его.

Завидев двух всадников, дивихар[10] и его сопровождающие остановились. Командующий подскакал первым. Бросил взгляд на старшего, тот кивнул, предлагая самому начать переговоры.

— Я Хаэлнир Тирзон[11]. Кто вы, явившиеся с белым флагом?

— Я дивихар Орунд из клана Аякса направлен Советом Идущих[12] объявить о нашей капитуляции.

— Зачем ваши люди покинули город? — мрачно поинтересовался Эрендир.

— Все наслышаны о том, что стало с Анвари-Эттом. Мы решили не искушать Судьбу[13]. Ворота города открыты, мы сдаемся без всяких условий, лишь с надеждой на милость победителя.

Орунд поднял руку и помахал выстроившемуся позади войску. Знаменосцы склонили древки с флагами, солдаты один за другим принялись укладывать оружие в аккуратные штабеля. Освободившись от меча или арбалета, каждый из них занимал прежнее место в строю.

— Ваши слова будут услышаны Советом, — предвосхищая реплику командующего, заверил Эрендир, — велите своим людям оставаться на месте до принятия решения. Любая попытка гражданского населения продвигаться дальше будет воспринята, как агрессия.

Дивихар кивнул.

— Едемте, командующий. — Стайрешина лихо развернул коня, подняв на дыбы. Хаэлнир вежливо склонил голову в знак прощания с дивихаром и присоединился к товарищу.

— Я отправлю полки Ателинга и Норда собрать оружие и отконвоировать воинов в лагерь. — Предложил он по дороге.

— Не торопись. — Отмахнулся Эрендир. Капитуляция противника, казалось, его вовсе не радовала. — Я свяжусь с Советом, и сообщу тебе. — Бросил он, когда лошади взлетели на окружавший лагерь земляной вал.

Хаэлнир направил коня к своему шатру. На всякий случай он предупредил носителей меча, чтобы привели отряды в готовность. Но прошло не меньше часа, прежде чем откинулась полость, и появился Эрендир. Эльф шагнул навстречу.

— Какова воля Совета?

— Все орхаи должны быть уничтожены.

Командующий на мгновение прикрыл глаза, потом твердо взглянул в лицо вошедшему.

— Они сдаются. — Произнес с нажимом. — Их осталось совсем мало, больше они нам не опасны.

— Сейчас не опасны. — Уточнил Эрендир, по лбу его пролегла мрачная складка. — Послушай, Хал, Совет требует истребить род орков. Оставим этих — и через год другой они расплодятся, пуще прежнего. Ты же знаешь, у них нет сдерживающего фактора. Если мы хотим предотвратить новую войну, жители Интинисса должны быть уничтожены все до единого, не взирая на пол или возраст.

— Я не воюю с детьми и безоружными. — Хаэлнир демонстративно сплел на груди руки, показывая, что он не намерен уступать.

Старейшина окинул его оценивающим взглядом. Он хорошо изучил приятеля и знал это выражение лица.

— Так или иначе они умрут. — Еще раз попробовал он — Неужели ты позволишь нашим солдатам рисковать жизнью, вступив в сражение с отщепенцами?

Уголки губ дрогнули на лице командующего. Он презирал военачальников, неоправданно подставляющих своих воинов под вражеские мечи. Еще больше он презирал тех, кто с радостью берется за роль палача.

— Я сдам пленных начальнику гарнизона в Ферни-Этт или доверенному лицу по выбору Совета, и пусть поступают, как сочтут нужным.

— Мы не станем брать пленных. Это сражение закончится здесь и сейчас, Интинисс и его защитники разделят участь других своих собратьев.

— Я не убийца, хотя Совет видимо придерживается иного мнения. — Командующий расправил плечи, взгляд приобрел отстраненность. — Я не нападу на город, объявивший о сдаче, и не стану убивать сложивших оружие.

На несколько секунд воцарилась тишина.

— Ты осознаешь последствия своего поступка? — Эрендир ждал ответа. Но собеседник только молча кивнул. — Я вынужден буду сообщить Совету о твоем неподчинении. — Еще один кивок. Глашатай совета начинал раздражаться. — Это могут расценить, как предательство! — Снова молчание. — Дождись меня в шатре. — Толи попросил, толи приказал старейшина. Эльф кивнул в третий раз, отошел к центру шатра и замер там, вновь сплетя руки на груди.

Когда Эрендир вернулся спустя добрых три часа, он застал командующего в той же позе.

— Старейшины решили, что ты должен вернуть жезл.

Брови Хаэлнира едва заметно приподнялись.

— Вернуть? В их власти лишить меня своей силы в любой момент, разве могу я удержать ее?!

Эрендир нахмурился. Только что у него состоялся непростой разговор с членами эльфийского совета, и похоже, предстоял еще более трудный.

— Жезл, врученный тебе волей совета, должен быть передан назад добровольно, это не пустая формальность. Не стоит открыто демонстрировать свое пренебрежение. Пусть ты способен убивать одной лишь силой своей ярости, но мне доверен щит совета.

— Вы что же, боитесь меня? — удивился главнокомандующий.

— Я не боюсь. — Эрендир прямо взглянул в глаза и, поведя ладонью, стер окружавшее его магическое поле — А следовало бы?

— Нет. — Пламя вспыхнуло между ладонями Хаэлнира, и собеседник невольно отшатнулся. — Что мне нужно сделать, какова процедура?

— Пожмем друг другу руки, — их ладони встретились в общем пожатьи, — и ты должен «отпустить» жезл.

Командующий с силой сжал протянутую руку, усмехнулся, глядя, как метнулись зрачки, когда энергия переливалась в другое тело. Глаза выдали Эрендира, он все-таки боялся и испытал неподдельное облегчение, получив разрушительный жезл.

— Владейте, новый глава Совета.

— Послушай, — остановил тот направившегося прочь из шатра Хаэлнира, — несмотря на то, что ты ослушался приказа, старейшины желают видеть тебя членом Совета. Да, ты фактически уже стал им, возглавив армию. Теперь, когда твой отец сложил с себя полномочия…

— Я не нуждаюсь в подачках.

— Место в Совете — честь, а не подачка! — Возмутился Эрендир, но тут же сбавил тон. — Не будь эгоистом. Своим отказом ты ставишь клан в положение изгоев. Это ослабит не только твою семью, но всю общину. Как председатель Совета и твой друг я прошу, не нужно усугублять конфликт. Разве мало нам этой войны, чтобы враждовать еще и между собой? Подумай об этом, не обязательно отвечать сейчас.

— Хорошо. — Хаэлнир усилием воли подавил гнев. В конце-концов, старейшина был прав, и если он не собирался объявлять войну своим соратниками, следовало смириться. — Но я не стану больше участвовать в военных действиях. Для меня найдется работа в госпитале, а у Совета достаточно полевых командиров.

— Мы уважаем твой выбор, — кивнул председатель.

Эльф вернул поклон и вышел на воздух. Что-то давило на грудь, и легкие отказывались делать полный вздох. Мимо пробежал ординарец, на ходу салютуя командующему. Тот не ответил, ни на кого не глядя, побрел в самую удаленную от города часть лагеря. Там стояли две длинные, приготовленные под лазарет палатки. Складные лежанки в них, Хвала Творцу, все пустовали. После падения Анвари-Этт эльфийская армия практически не встречала сопротивления. Хаэлнир вошел под холщовый свод, опустился на раскладушку, закрыл глаза.

Он не видел, как из его шатра к воинам вышел Эрендир, как он взошел на холм напротив города. И зарева над пылающим Интиниссом не видел тоже, только запах жареного мяса, просачиваясь в тень палатки, раз за разом выталкивал в горло тошнотный ком.

Теперь они шли по широкой лесной просеке. Летом здесь прошел пал, обугленные пни и сейчас кое-где торчали из-под снега. Вдоль просеки тянулся припорошенный санный след — первый недвусмысленный знак человеческого присутствия. Мирра сначала ужасно обрадовалась — но след от полозьев, это всего лишь след от полозьев. Оставившие его сани могли находиться за много миль от усталых путешественниц. Вздохнув, девушки вновь налегли на лямки. Когда впереди снова замаячила сплошная стена деревьев, в дальнем конце просеки неожиданно появилась движущаяся фигура. Она быстро приближалась, и вскоре стало видно, что это всадник на мощном, серебристо-серой масти коне. Подбитый песцом плащ сбился на одно плечо. Конь высоко вскидывал копыта, пробираясь по глубокому снегу. Мирра прищурила глаза, заслонилась рукой от блеклого солнца. Серый конь и одетый в светлое всадник так и норовили слиться с занесенным лесом снегом.

Зила сбросила с плеч постромки, предупредительно выставила вперед руку с раскрытой ладонью — незнакомец в равной степени мог оказаться и другом, и врагом, а готовиться следовало к худшему. Она уже мысленно подобрала подходящее заклинание, когда сзади сдавленно ахнула Мирра и тут же, забыв про усталость, побежала по снегу, сбросив показавшиеся лишними лыжи и проваливаясь по колено в снег. Всадник осадил коня, не доезжая десятка шагов, легко спрыгнул с седла. Его ноги, почему-то не продавливали едва схватившийся наст. Только когда закутанная в обледенелые меха ведьма повисла у незнакомца на шее, оба они ушли в сугроб на пару футов.

— Хаэлнир! — восторженно выдохнула вместе с паром Мирра.

— Я был уверен, что найду тебя первым. — Вместо приветствия прошептал эльф. Некоторое время они просто стояли обнявшись.

— Эй! — Нарушило тишину восклицание. — Я смотрю, вы знаете друг друга?!

Мирра отстранилась, чтобы как следует взглянуть другу в лицо. Взгляд упал на серебристый песцовый плащ, потом на собственную, местами подкопченную, со слипшимся мехом куртку.

— Ой!… - Она даже руки отдернула. — Я так обрадовалась, что позабыла…, а от меня наверное дурно пахнет!… - Ведьма попыталась шагнуть назад, но крепкие руки удержали ее на месте.

— Я тоже страшно рад тебя видеть! — Улыбаясь, заверил Хаэлнир.

Правительница еще раз глянула на свою непрезентабельную куртку, а потом повторно повисла на шее у командующего.

— Как ты здесь очутился? — спросила она, наконец, разжав объятья. Не будь Зилы, встреча могла бы завершиться еще более бурно, но она прямо-таки физически ощущала за спиной присутствие подруги.

— Половина драконьего отряда занята твоими поисками. — Продолжая улыбаться, сообщил эльф. — Неделю назад мы прибыли в Орьен, и начали планомерно обследовать леса вдоль границы. А сегодня утром меня и твоего мужа одновременно потянуло сюда. Чтобы расширить круг поиска решили разделиться, поэтому Змей захватил для меня Гвиска. — Командующий кивнул на своего коня. Тот вполне приветливо помотал мордой, из черных ноздрей вырывался пар.

— А мы с Зилой… — Мирра вспомнила, что так и не представила подругу. — Знакомься — поспешила исправиться она. — Это — Зила, она спасла меня в горах от холодной смерти.

Девушка шутливо поклонилась в пояс.

Командующий выпустил из своих ладоней Миррины руки и уже вполне серьезно вернул новой знакомой поклон.

— От своего имени и от имени вранского соправителя, позвольте выразить Вам глубочайшую признательность! Надеюсь, мы сумеем хоть как-то отблагодарить вас за ваш в высшей степени благородный поступок. А теперь дамы, — Хаэлнир повернулся, поманил коня, снял притороченный к седлу складной арбалет, — я должен послать сигнал моему товарищу. Жестоко оставлять его лишние мгновения в неведении. — Он выпустил арбалетную стрелу, распустившуюся в небе зеленым цветком магического пламени.

— Ну вот, думаю, ждать долго не придется. — Эльф сунул арбалет в специальный саадак.

— А Торки, он вернулся? — Не без внутренней дрожи спросила Мирра. — Все эти дни вопрос продолжал ее мучить. Хотя вероятность того, что Эрсторген пострадал при обвале была ничтожно мала, ведьма продолжала беспокоиться. К тому же самонадеянный дракончик мог решить не возвращаться во Вран.

— С твоим сыном все в полном порядке! — Успокоил ее командующий.

В это время вверху раздался характерный шум крыльев. Дракон низвергся с неба подобно урагану и в буквальном смысле слова снес Мирру с ног. Поскольку у самой земли он умудрился перекинуться в человека, никто не пострадал. Подхватив жену на руки, Г*Асдрубал закружился по просеке. Эльф скромно отошел в сторонку, не мешая изливаться драконьей радости. Наконец восторги улеглись, и Змей опустил вновь обретенную супругу на ноги.

— Надо же, сколько у тебя поклонников, — заметила, подходя Зила, — так и сыплются с неба! Прямо зависть берет.

Замечание подруги показалось Мирре не слишком уместным, даже бестактным, но она списала это на свойственную лесной затворнице непосредственность.

— Это моя спасительница, Зила. — Второй раз представила подругу ведьма. — Она согласилась проводить меня до Врана.

Змей в свой черед отвесил почтительный поклон северной красавице.

— Миледи, я ваш вечный должник.

— Ну, ну… — улыбнулась та.

— Что же мы стоим?! — тут же спохватился Эрссер, — Вы ведь, наверное, совсем замерзли? — Обратился к Мирре и ее приятельнице.

Он снова принял драконье обличье, подсадил жену себе на загривок, осторожно протянул лапу к ее спутнице. Однако Зила не торопилась последовать примеру подруги.

— Не знаю… — протянула она, — наверное, мне лучше вернуться…

— Перестань! — Воодушевленная встречей, Мирра готова была облагодетельствовать весь Мир. — Поедем с нами во Вран. Тебя примут как королеву, честное слово, тебе понравится!

Хаэлнир помог новой знакомой устроиться на спине у дракона. Набросил на плечи обеих дам собственный плащ. Сам занял место позади них. Змей подхватил успевшего привыкнуть к перелетам Гвиска и взмыл в небо.

Менее чем через час они приземлились в тесном замковом дворике Орьена.

Серые стены форта показались Мирре донельзя родными.

— Как хорошо вернуться! — призналась она.

— Торки будет просто счастлив. — Сообщил в очередной раз сменивший облик Г*Асдрубал. — Он ждет тебя в замке.

— Я знаю. Я тоже счастлива, что он вернулся. Только представьте, — обратилась она одновременно к командующему и Змею, — Верлейн наврал мне, что наш сын женится! Хвала Творцу, это оказалось лишь гнусной выдумкой, чтобы выманить меня из дома.

Дракон и эльф переглянулись. Эрссер сделал командующему предупреждающий знак рукой.

— Не будем стоять на холоде, дорогая! — Он подтолкнул дам к гостеприимно распахнутым дверям цитадели. — После поговорим.

— Мама, это моя невеста Анелла, я пригласил ее пожить у нас, во Вране.

Принцесса, потупившись, словно юная девица, выступила из-за спины Эрсторгена и присела в реверансе. Миррины руки, незаметно для самой хозяйки, уперлись в бока, как всегда, когда та сталкивалась с досадным препятствием. Она демонстративно окинула будущую родственницу взглядом с головы до ног. Слов нет, Анелла прекрасно сохранилась. «Не даром говорят: слабоумие избавляет от морщин!» — неблагородно подумала она. Лет двадцать… нет, тридцать назад они уже встречались с урфийской принцессой, пусть тогда той было шестнадцать, значит теперь ей… Впрочем, о женском возрасте не следует рассуждать вслух даже в фантастическом романе. Однако же выглядела урфийка, хоть и годилась Торки в матери, от силы лет на 25-ть. Климат у них там такой, что ли?

«И какая подлость! — продолжала про себя возмущаться правительница — Не сумела отбить у меня жениха, так теперь взялась за сына!»

— Страшно рада знакомству! — ядовито улыбнулась она гостье, прикидывая, под каким предлогом спровадить ее назад, в Урфию.

— Мы все счастливы принимать Вас у себя, миледи. Надеюсь, Вам здесь нравиться? — Хаэлнир, предатель, любезно поцеловал урфийке руку. — Эрсторген уже показывал Вам вид с внешней галереи? Нет? Это лучший вид во всем городе! Непременно загляните по пути в свои комнаты. Увидимся за ужином, — эльф кивнул принцессе и дракону, — а Вам еще необходимо встретиться с лордом-казначеем… — это уже Мирре.

— С казначеем? С какого…? — женщина снова почувствовала, что не может говорить. Она метнула уничтожающий взгляд на главнокомандующего, но тот подхватил ее под руку (а ведь обычно строго придерживаясь этикета, не допускал при посторонних таких вольностей), и увлек за собой, к противоположному выходу из зала.

— Ты зачем меня увел? — Едва получив возможность говорить, возмутилась Мирра. — Ты видел, кого притащил в дом этот мальчишка?! Анелла-убийца, собственной персоной. Да она всех нас перережет во сне!

— Ты несправедлива, — взгляд эльфа был полон укоризны. — Не знаю, что там у них случилось с генералом, но уверен, принцесса — не злодейка.

— А я уверена, что она не пара моему сыну. Вообще никому не пара! Пусть проваливает в свою Урфию. Я немедленно позову Торки и скажу, что мы с отцом запрещаем ему водиться с этой… с кем попало. К тому же она враг государства! Это ее войско вероломно вторглось во Вран. А теперь на тебе: «Мама, это моя невеста, прошу любить и жаловать!» Штрауд!

Взгляд Хаэлнира из укоризненного стал печальным.

— Давай-ка, я тебе кое-что расскажу, — начал он, подводя правительницу к скамье для посетителей в длинном холле. — У нас в роду редко рождались девочки — все та же штука с кровью. И хотя невест тщательно выбирали среди других кланов, но и они, одна за другой, приносили потомство мужского пола. Что поделать — прОклятый род. Поэтому, когда появилась Селена, в семье устроили настоящий праздник. Я был старше и потому относился к ней, скорее как к сестре. Ее вступление в пору «зрелости» — то, что люди называют совершеннолетием, ознаменовалось очередным ужесточением наказания за генетические преступления. Мужчинам всегда было проще. Чтобы не вызвать гнев Совета, они зачастили в людские селения. Человеческая цивилизация как раз доросла до первых зачатков гигиены, и на их девушек стало возможно смотреть без приступов брезгливости. Извини, если то, что я говорю, задевает тебя — Хаэлнир внимательно взглянул на Мирру, но она лишь пожала плечами: «Нисколько. Лесной народ, все-таки, весьма специфичное и не вполне людское племя.» — Это потом приняли закон «о невмешательстве», а до того эльфы в человеческих городах были не такой уж редкостью. И, надо сказать, пользовались популярностью у женской половины населения. К тому же видовые различия устраняли всякую опасность забеременеть. Конечно, не все мужья были довольны… Впрочем, те времена давно и заслуженно забыты! — прервал себя Хаэлнир. — Одним словом, эльфийская девушка на выданье отнюдь не пользуется той же свободой, что ее сверстники-мужчины. К тому же, бедняжке досталось родовое проклятье — редкая группа крови, так что выбор подходящей пары затягивался на неопределенное время. Родня так настойчиво пеклась о благополучии Селены, так часто напоминала ей, чего ни в коем случае не следует делать, что она просто обязана была влюбиться «не в того парня». Возможно, она его не так уж и любила, а лишь хотела, хоть что-то сделать по-своему. Но появился Даэн, и назад дороги не стало…

— И что потом?

— Она сбежала, оставив нам сына. Дед, велел вычеркнуть ее имя из семейных хроник, но случившегося не исправишь росчерком пера. Едва об этом стало известно, деда выперли из Совета. Инатар твердо стоял за «строгость нравов», естественно, не преминули вспомнить и бедного прадедушку…

— А что с прадедушкой? — заинтересовалась Мирра.

Хаэлнир запнулся.

— Да, в общем, ничего. Так, к слову пришлось. Я тебе это рассказываю, чтобы не совершила той же ошибки с сыном. Стоит только запретить ему встречаться с этой женщиной, как она станет для него в тысячу раз желаннее.

— Ладно, не буду запрещать, — легко согласилась ведьма. — Мы просто заставим ее исчезнуть. — Правительница выразительно провела ребром ладони поперек горла.

— Мирра!

— Что такого? Я защищаю своего ребенка!

— Поклянись, что ничего не предпримешь, не поговорив с Г*Асдрубалом. — Эльф ухватил ее двумя руками за плечи, заставив взглянуть глаза. — Клянись! — потребовал он.

Лгать, глядя в глаза Хаэлниру было никак невозможно.

— Клянусь-клянусь — нехотя выдавила она.

— Так-то, лучше…

Несмотря на многодневные поиски, в которых приняло участие едва ли не половина гарнизона, нынешнее возвращение правительницы во Вран прошло на редкость спокойно. Можно подумать княгиню каждый день похищают злобные маги, да еще и в Иной Мир за собой норовят затянуть. Конечно же, закатили пир по такому случаю, но чествовали в основном красавицу Зилу. Мирра испытывала к девушке неподдельную благодарность, но хвалебные речи отнюдь не иссякли с завершением бала, так что к концу декады они стали ее порядком доставать. Самое обидное, лесная гостья была достойна всех расточаемых комплиментов. Подаренные щедрой хозяйкой наряды носила с неподражаемым изяществом, вранских магистратов удивляла недюжинными познаниями почти во всех областях, местных сердцеедов… Конечно с Леди Каэттрис или с той же Уриэль ей было не тягаться. Но, вот Андреас, к примеру, был сражен северной колдуньей с первого «залпа» карих глаз. В общем славной девушкой оказалась Зила из Остролесья. Такой славной, что бедной старой правительнице, впору удавиться от зависти!

По галерее в южном крыле замка прогуливались Эрсторген со своей принцессой.

— Торки! — Мирра не могла так просто пройти мимо — Н*хас их ксанас, рес андизор! (Торки! Заканчивая со своей подружкой, ступай «развлекаться»!)

Сын кивнул и, чмокнув Аннеллу в зарумянившуюся щечку, понесся в казарму.

— Странно! Впервые вижу мать, приказывающую сыну пойти «поразвлечься». Чем его нынешнее «развлечение» тебе не по вкусу? — вклинилась в разговор Зила, увязавшаяся за ней во время утреннего обхода цитадели. Мирра взглянула на спутницу с едва скрываемой неприязнью. Нет, ну надо же, она и драконий понимает!

— Эрсторген — гвардеец, сейчас как раз его время заступать в караул. — Вслух ответила она. — Но в драконьем языке нет слова «работать», их прародитель ничем таким и не думал заниматься, так что и слова придумывать не стал. Вот я и отправила сына поразвлечься на стену.

— Как интересно… — проворковала девушка, вызвав у правительницы очередной приступ «зубовной боли».

— Ну, мне еще нужно зайти в Казначейство… Встретимся за обедом. — Предложила Мирра от души желая, чтобы у приезжей красотки на время обеда нашлись другие дела, но та лишь согласно кивнула.

Ведьма застонала про себя. Нет, не задалась нынешняя зима, как началась плохо, так и тянется. Дневную трапезу она пропустила. Вместо этого пошла прогуляться по текстильным лавкам на Пестрой площади, думала это поднимет настроение… Как бы не так! Если Мир и изменился, то не в этой части — что тридцать лет назад, что сейчас подобрать в лавках готовое платье ее размера было практически невозможно.

— Ты не видел нашего главнокомандующего? — уставшая мотаться по городу и переходам замка, Мирра обессилено рухнула в одежде на кровать. Развалившийся в кресле у окна Эрссер оторвал взгляд от книги. Правительница с некоторым раздражением отметила, что он еще находит время для чтения, тогда как она с ног валится от… х-м-м государственных забот.

— Они с Зилой отправились погулять по городу.

«Нет, ну надо же, и у этого хватает досуга!»

— Зачем это?

— Ну, прогуляются, может, зайдут поужинать куда-нибудь или на закат над озером полюбуются.

Что-то неприятно зашевелилось у ведьмы в груди.

— С чего вдруг повелитель Хаэлнир полюбил гулять в обществе заезжих ведьм? Вранских девиц он раньше не слишком жаловал.

— Отодвигает яблоко на самый дальний край. — Улыбнулся дракон.

— Что-о? Какое яблоко?

— Не обращай внимания, это я из книги. А насчет Хаэлнира…Не беспокойся за свою подружку, уверен — дальше ужина у них дело не зайдет.

Змей снова уткнулся в свой фолиант. Мирра несколько минут полежала, давая отдых ногам и накапливая возмущение. Она собиралась посоветоваться с эльфом насчет его кузена, хотела предложить тому ректорат во вранском университете, от которого сам Хаэлнир когда-то отказался. «Но раз ему свидание важнее брата!..» Ведьма резко вскочила на ноги, пружины матраса жалобно скрипнули. Она пойдет и без всяких советов предложит должность Даэну. Ему-то уж точно понравится! А университет они переименуют в «Ночной»… Мирра стремительно направилась к двери.

Даэн только-только поднялся после дневного сна. Вскоре должна была явиться Леди Каэтта, осмотреть глаза и сменить повязку. Мирра чмокнула упыря в бледную щеку.

— У меня к тебе дело! — Возбужденно начала она. Сердце все никак не могло улечься после пробега по лестнице, а может и после недавнего известия о Хаэлнире. — Предлагаю тебе возглавить наш Университет. Это будет здорово! Ты можешь преподавать любую дисциплину, какую захочешь. Сделаем специальный ночной курс. Отсюда до студенческого городка подземный ход пророем…

— Погоди, Мирра, кто пойдет учиться ночью? В смысле, я бы конечно мог, но только ничего из этой затеи не выйдет.

— Еще как выйдет! Студенты все равно гуляют по пол ночи, так пусть лучше время с пользой проводят. Я к тебе своих придворных дам отправлю, они давно за тобой хвостом ходят, хоть научишь их чему-нибудь…

— Разучивать уроки с дамами, да еще после полуночи — что подумают люди? Нет, я бы предпочел иметь дело с мужчинами, я мог бы обучить их искусству тэа[14]…

— Как пожелаешь! Тогда я стану присылать тебе своих гвардейцев. Кто захочет учиться, тех освобожу от ночных дежурств.

— Не обязательно назначать уроки после заката, — упырь провел ладонью по своей повязке — я все равно не вижу, так что, если в зале не будет окон, можно проводить занятия и днем. И ученикам сумрак будет на пользу — так очевиднее преимущества тайного боя.

— Вот видишь, как все славно устраивается! — Правительница потерла ладонями. Они обсудили некоторые подробности предстоящего назначения. Даэн обещал обдумать и подробно изложить на бумаге, что ему понадобится для работы. Мирра уже собралась уходить, но напоследок не выдержала:

— Послушай…Ты ведь видишь людей глазами брата, когда он рядом?

— Иногда, если он приводит кого-то знакомиться.

— А Зилу ты видел?

— Да.

— Ну, и как…, твоему брату она видится красивой?

Упырь задумался на несколько мгновений.

— Пожалуй, да. А что случилось?

— Ничего, просто интересно.

Окончательно расстроенная Мирра поплелась вверх по переходам. На улице вечер вступал в свои права, ветер, несмотря на прохладу, нес запах будущей весны.

— Извини, это уже чересчур. Зила-то тебе, чем не угодила? Я еще понимаю Анелла — матери часто не одобряют выбор сыновей. Но она-то, вроде к тебе в снохи не набивается.

— Еще не хватало! Довольно и того, что она морочит голову Андреасу, да и всему Совету тоже. Вот, скажи на милость, с чего она вдруг приперлась на заседание? У нас что, Совет — проходной двор?!

Змей только пожал плечами.

— Ее привел Андреас. Он — член Совета, она — его невеста. Помниться ты тоже как-то была «невестой» и тоже похаживала на заседания магистратов.

— Если она — девушка Андреаса, чего же вокруг Хала все время отирается?

— Слушай, а ты не боишься задеть мои чувства, я ведь муж как-никак?!

— Не боюсь! — Мирра с вызовом уставилась в глаза Змея. — Ты не хуже меня знаешь, никакого отношения к ревности или любви мои чувства не имеют.

— А вот это — правда. — Голос Эрссера перестал быть насмешливым. — Это чувство называется иначе — жадность.

Правительница прищурилась: муж не шутил. Он вправду считает ее этаким завистливым, злобным монстром. «Ну и пусть!» — она тоже обиделась не на шутку. Не отвечая, развернулась и покинула комнату. Пока шла по длинной галерее, в голове бушевала целая буря, но все — одни эмоции, ничего определенного. Свернула в коридор, ведущий в комнаты Бинош.

— Сама виновата, — выслушав ее, заметила старая подруга, — незачем было тащить ее сюда из Вечных Снегов.

— Ты-то, чем недовольна? — Возмутилась гостья. — Твой сын отхватил завидную невесту.

— Это точно. Зила — девица хоть куда, и в лесу — не пропадет, и ко двору — не стыдно. Что называется: «и в пир, и в Мир». Только нужен ей мой Андреас, как глухому дракону дудка. Она, я смотрю, на твоего эльфа глаз положила.

— Я тоже так думаю. — Призналась Мирра.

— Так займись этим! Пусть, в кои-то веки, твой эгоизм послужит благому делу.

— А вот не буду! — Неожиданно взорвалась правительница. — И никого я за собой во Вран не тащила. Сами охали, да ахали: «Ах, какая умница, какая красавица!», да: «О, Зила, что за добрая душа!». Сами теперь и расхлебывайте. А я…я… — Мирра так и не придумала, что сделает, поднялась и уже второй раз за последний час демонстративно выскочила из комнаты.

«Нет, хватит терпеть упреки и назидания! — думала она, несясь по анфиладе в сторону Центральной башни. — Я, видите ли, и несправедливая, и жадная… Какая еще? Кто следующий?» — Неожиданно она остановилась. А почему бы, собственно, ни дать близким основательно по себе соскучиться? Война закончена. Торки весь «в любви», и не замечает ничего, кроме своей распрекрасной принцессы. Лорд-казначей, Г*Асдрубал и Хаэлнир прекрасно управляются с советом. «Вот пусть посидят и вместе со „Златовлаской“ подумают, как добыть в казну денег, — подумала злорадно, — могу я хоть раз просто отдохнуть?!» «А за это время Зила окончательно отобьет у тебя всех друзей» — заметил внутренний голос, всегда проявляющийся в сложные моменты, чтобы подкинуть соли на раны.

«Да заткнись, ты!» — приказала Второму Я Мирра и, развернувшись, направилась к выходу из цитадели.

На деле отдохнуть оказалось не так-то просто. В конце недели наметили большое заседание совета, весна «на носу», крестьяне прислали делегацию, большинство общин жаловалось, что зерна не хватит до нового урожая, требовалось срочно что-то предпринять. Городские запасы за время осады основательно подъели, но все-таки можно было еще «поскрести по закромам».

Эти заседания Мирра не любила больше всего, почему-то именно весной проблемы начинали расти, словно свежие побеги из земли. Легко догадаться, как «обрадуются» магистраты ее намерению отдохнуть от дел. Правительница долго обдумывала речь, но доводы в пользу новой отлучки звучали сплошь неубедительно. В конце-концов додумалась до того, что вранское правление стало для нее чересчур тяжким бременем. Вон она даже спасением Мира заняться, как следует, не может, потому что, видите ли, посевная на носу! После ее чудесного освобождения из-под обвала и возвращения во Вран, тема исчезающей маны как-то призатихла. А зря, конец света, между прочим, еще никто не отменял. Опять же, отпуск на фоне «рушащегося Мира»?.. Мирра задумчиво накручивала на палец короткую рыжую прядь. Мысленно ей никак не удавалось совместить несовместимое: слинять из Врана (читай: отлынить от забот о казне и будущем урожае), насолить мужу и Хаэлниру (не слишком, но так чтобы прочувствовали), ну и, наконец, мана и вправду исчезает, пора «ронять Минолу»[15]. На самом деле, она вовсе не рассчитывала спасти Мир в одиночку, а уж если всерьез браться за луну, то и вовсе, без дракона и Хаэлнира не обойтись. Но почему бы пока не посетить какой-нибудь значительный Храм Творца? Арканский был бы в самый раз, но он отпадает. На Хенне было приличное святилище, потом еще в Урфии… («Туда пусть Торки едет со своей ненаглядной!») Остается Пельно — и близко, и резиденция удобная.

Чтобы «прощупать» Совет, Мирра с утра забежала к лорду-казначею. Старик вставал с рассветом, оттого его бедняги секретари носились по замку с вечно красными от недосыпа глазами — им в отличие от своего грозного начальника, по молодости лет бессонница была неведома, зато загулы за полночь — очень даже.

Выслушав ее планы, канцлер нахмурился.

— Вы ведь не так давно вернулись. Дела государства требуют постоянного внимания, нельзя заниматься ими время от времени. Точнее можно, но тогда у нас будет не княжество, а Брадизан какой-то!

— Вы правы, мой друг. Но мне тяжело быть вечно привязанной к Врану. Потом, правитель — должность выборная, кто сказал, что я должна править до самой смерти? Я предпочла бы остаться в совете, а княжеский титул можно предложить тому же Андреасу. Вы ведь уже однажды избирали его? И, кажется, правил он достойно…

— Да, действительно. Но все же, я не сторонник крутых перемен.

— Помилуйте, какие же тут «крутые» перемены?! В конце-концов, мы-то с Вами никуда не денемся. И драконы останутся, и Г*Асдрубал, и главнокомандующий… Кстати, пока я еще правительница, распорядитесь отпустить пять астов на строительство нового корпуса для университета. Господину Даэну потребуется больше места для занятий.

— Да, для занятий. — Недовольно проворчал старик. — Наслышан. Младшая моя к нему в университет записалась. Собирается стать этим… воином тэа[16]. Худая стала, бледная, точно этот ваш упырь. Как только девушке такое в голову могло прийти? Вышивать бы училась лучше!

Мирра только хмыкнула.

— Ладно, распоряжусь. — Канцлер свернул поданную правительницей бумагу и сунул ее за отворот камзола. — Как вы думаете, не опасно это для молоденькой девицы?

— Как вам не стыдно! — обиделась за друга Мирра — Вам ли не знать, упырь совершенно безопасен.

— Как упырь, он может и безопасен, а вот как мужчина… Я тут, как-то без стука в комнату к ней зашел, а она повязку на глаза нацепила и бродит. Говорит, хочет ощутить мир в темноте.

— Ну и что?

— А то, что когда в прошлом году ей наш придворный флейтист приглянулся, так она все песенки на свирельке разучивала. Я эти ваши женские штучки знаю!

Мирра не удержалась, фыркнула в ладошку.

— Смейтесь, смейтесь… Вон ваша подружка рассказывает, что и детишки от эльфов бывают, так что, тут ухо надо держать востро!

Правительница посерьезнела.

— Глупости все это. Но если уж на то пошло, запретили бы ей. Хотите, я сама с Милионой поговорю?

— Не надо. Пусть уж занимается. Поспокойнее девочка стала, старших больше слушает. Дудку эту свою, дурацкую, выбросила. А то бывало, у нас с матерью аж уши закладывало! Ну, а что по саду с дубинкой скачет, то может для здоровья оно и полезно. Ладно, поеду-ка я к себе, проверю хранилище. — Казначей окликнул стоявшего в отдалении лакея, тот осторожно покатил кресло министра к выходу. — А про ваше предложение, насчет Андреаса надо еще подумать. — Бросил он уже в дверях.

Теперь следовало ненавязчиво сообщить о своем решении мужу и Хаэлниру, конечно, совет еще никуда ее не отпустил, но это уж, как получится, а пока пусть осознают, насколько оскорбительным было их поведение, раз она решилась ехать одна. Случай подвернулся довольно скоро. Как раз накануне пресловутого заседании они собрались за обедом семейным кругом. Анелла, как теперь часто случалась, днем уплыла на остров — эльфы облюбовали его под свой новый город. Последней затеей ее новых подружек-эльфей был приют для вранских сирот. Ну, гипертрофированная эльфийская любовь к детям широко известна, а вот с чего Анлеллу пробило на чадолюбие… Впрочем, ее новое увлечение пришлось как нельзя кстати, иначе как бы правительница собрала всех «своих мужчин» за одним столом, да еще без посторонних ушек?!

— Я хочу на время оставить Вран. — Во время перемены блюд сообщила она. Особого удивления это заявление не вызвало. Возмутительно, насколько обыденно все восприняли весть о ее отъезде! Но отступать все равно было поздно.

— Вижу, все позабыли о том, что Мир стоит на пороге разрушения. — Голос предательски дрогнул. — Хочу съездить в Храм Творца в Пельно, может мне удастся как-нибудь привлечь внимание Создателя…

— Глупости! — Заметил Змей, на мгновенье отрываясь от молочного поросенка. — Творец давно не является в Храмах, ты прекрасно об этом знаешь. В Храме Двух Сестер мы уже были. Если и остались в Мире места, где мы могли бы до Него «достучаться», то это Башни, вроде Оль-Героха…

— Точно! — Торки заинтересованно прислушивавшийся к беседе, отложил вилку и нож. — Верлейн тоже так считал. Он хотел проникнуть в Мир Творца и оттуда исправить положение в нашем… Он читал мне эльфийский трактат, я запомнил: «Основание Агад-Зера — содержит вход, а купол Асс-Муррской Иглы[17] — выход.» Верлейн думал, эти две башни связаны.

Змей и Мирра разом повернулись к Хаэлниру. Тот кивнул.

— В определенном смысле. — Эльф тоже аккуратно отодвинул прибор. Он всегда ел очень и очень умеренно, по сравнению с драконами, так можно сказать, что и вовсе к еде едва притрагивался. — Обе башни сотворены Создателем и соединяют его мир с нашим. Но для безопасности Творец разделил вход и выход. Я как-то уже рассказывал, — напомнил он правительнице, — двери снабжены «предохранителями», что бы не в меру ретивые создания не докучали ему своими визитами. Вход в мир Творца расположен в Асс-Мурре[18], а выход раньше вел в Агад-Зер. Думаю, и сейчас ведет, вряд ли обвал мог повредить его.

— Так может, снова раскопаем Оль-Герох?! — Юный дракон горел желанием применить свои силы. — Я поговорю с Анеллой, она поможет людьми, провизией…

Мирра пренебрежительно скривилась. «Поможет ему Анелла!..» Но памятуя о совете Хаэлнира, высказываться на эту тему не стала. Да и идея, кстати сказать, была не плоха. Это оценили и эльф и Г*Асдрубал.

— Действительно, башня в Асс-Мурре практически недоступна. Можно конечно снарядить туда военную экспедицию, но мы рискуем потерять людей и время.

— А если смотаться туда-обратно на драконе? — Предложила правительница.

— Сейчас, весной кочевье как раз перебралось к Южному плато, а в районе Асс-Муррского оазиса всегда были лучшие земли. — Заметил эльф. — К тому же, насколько мне известно, драконы не летают над пустыней.

Г*Асдрубал задумчиво потер подбородок.

— Не то, чтобы совсем не летают… Духи пустыни всегда нас недолюбливали, поэтому мы стараемся не соваться в их владения.

— Я мог бы рискнуть! — В очередной раз вклинился Торки.

— Нет уж, рисковать мы не будем! — Отрезала Мирра. — Поедем раскапывать Оль-Герох. Вернее я поеду, а вы оставайтесь. Потом, как отроем «дверь», я пришлю вестника.

— Тебя в комнате одну оставлять опасно, не то, что в Урфию отпускать! — Покачал головой дракон. — Потом, просто ради интереса, ты каким манером собралась «раскапывать» руины?

— Ну, там землекопы… Драконов возьмем…

— Сильно сомневаюсь, чтобы кто-то из драконов, за исключением меня, да еще нашего сына, горел желанием рыть землю лапами в поисках какой-то там двери, пусть даже в иной мир. — Иронично заметил Змей. — А с одними землекопами вы до второго падения Минолы копать будете. Поэтому, — дракон сделал «жертвенное» лицо, — придется, видно, мне самому тащиться на развалины.

Сузившимися фиалковыми глазами эльф подозрительно глянул на Г*Асдрубала.

— Кто-нибудь из вас представляет устройство портала? — С сомнением в голосе произнес он. — Нет? Я так и думал. К счастью, я имею некоторый опыт перемещений. К тому же мы, эльфы, не меньше драконов заинтересованы в восстановлении маны.

Мирра уже возмущенно надула щеки, но потом ее вдруг посетила простенькая мысль: а с чего ей, собственно, возражать? Змей и Хаэлнир рвутся сопровождать ее в Урфию, значит они будут избавлены от общества коварной обольстительницы Зилы, и смогут посвятить все свое внимание ей — милой и доброй Мирре. Ведь именно этого она добивалась, собираясь помучить мужа и поклонника разлукой. А тут, все так славно устраивается.

Мирра быстренько состряпала на лице елейное выражение.

— Вот вы, господа, и убедите магистратов в необходимости нашего нового отъезда. А я пока пойду, соберу вещи. — Легкомысленно напевая под нос, ведьма покинула малую гостиную. Торки выскочил следом, по пути перегнал мать, бросив на ходу, что немедленно переговорит о будущей экспедиции со своей невестой. Мирра согласно покивала вслед, даже новое упоминание об Анелле ее не расстроило.

В пустой гостиной остались только Змей и главнокомандующий. Дракону хотелось спросить, действительно ли Хаэлнир считает, что им удастся, вот так «враз» воспользоваться порталом или это только повод… Дракон запретил себе додумывать мысль — не хватало в зрелом возрасте вдруг превратиться отвратительного ревнивца. Конечно же, эльф и в мыслях не имел ничего такого, что постоянно лезло в драконью голову.

— Как станем уговаривать вранский совет? — Вздохнув, спросил Змей.

— Пока не знаю. — Признался тот.

— Может, ну их, уговоры? Соберем монатки, возьмем Мирру, Торки, да и сбежим без всякого разрешения?! — Предложил дракон.

— А землекопы, а лопаты, телеги, припасы наконец? — Командующий обреченно покачал головой. — Нет, придется серьезно поговорить с каждым из магистратов.

— Ты двести лет заседал в Совете. После ваших эльфийских старейшин убедить вранских, тебе — раз плюнуть. А я пока пойду… — и Эрссер уже сделал пару шагов в сторону двери, за которой несколько минут назад скрылась правительница, когда услышал за спиной вкрадчивое:

— Сдаешься?

Змей мгновенно развернулся.

— То есть?

— Признаешь, что по части дипломатии ты мне не соперник?

Г*Асдрубал секунду сверлил друга взглядом. Потом вернулся и присел рядом с ним к столу.

— Ладно. — В золотых глазах заплясали озорные искорки. — Кто уговорит больше членов совета, тот победил. Согласен?

Эльф кивнул.

Опять ехали лесом. Мирра без конца съезжала с тропы, чтобы понюхать очередной подснежник. Когда пересекали Урфийскую границу, деревья, не считая вечно зеленых елок, стояли совсем голые. Хотя окружавшая их легкая «дымка» и обещала скорое появление листвы. Всего-то два дня тепла, и окрестный лес прямо таки взорвался тугими розетками зелени. Внизу синие ирисы и бледно-желтые подснежники первыми пробили слой прошлогодней листвы навстречу солнцу.

Славно ехать в компании друзей, особенно если уезжаешь от нудных государственных забот, даже если впереди тебя ждут новые.

мурлыкала себе под нос правительница.

— Забавная песенка. — Заметил поравнявшийся с ее лошадью эльф.

Мирра как раз дошла до строчки, где: «не я, приятель мой, брачной лентой золотой руку ей повяжет…»

— Привязчивая. — Улыбнулась она. — Я слышала ее много лет назад, а вот, надо же, помню до сих пор. Это было уже после Андор-Афеля, я не послушалась твоих советов — гадала направо и налево, и доигралась… Пришлось искать, где раздобыть еще драконьей крови. Мы с Эйнаром и махнули в Люцинар. Поездочка вышла неудачной, так что домой ехали с двумя астами в кармане, так возница, да будет светлой его встреча с Доброй Сестрой[20], всю обратную дорогу горланил эти самые два куплета. Ну, а потом на наш караван напали… В общем, раньше я эту песенку часто пела — уж очень нравилось то место, где говорится про путь из Асс-Мурра в Инис-Тир[21].

— Почему именно это?

— Не знаю. — Ведьма пожала плечами. — Наверное, потому что названия красивые. Ну, еще потому что эльфийские. Интересно, откуда в человеческой песне эльфийские города?

— Это потому, что в действительности и сама песенка тоже эльфийская. Только размер стиха другой, и мелодия, соответственно, тоже. Что касается «пассажа» про брачную ленту — такой обычай справлять свадьбу был у кочевников. Странно, что в степи нашелся знаток эльфийского, пожелавший запомнить и даже перевести песню своих врагов…

— А как поется на самом деле? — Тут же пристала к другу Мирра.

— «Я б отправился в путь, не щадя не себя, ни коня…» — начал негромко эльф. (Первая строка приведена в более позднем переводе Мирры Вранской). — Грустный мотив не требовал музыкального сопровождения. Постепенно командующий увлекся балладой, голос зазвучал громче и ниже. Очарованные его пением спутники подтянулись к Мирре и певцу. Когда прозвучала последняя фраза, Мирра, да и остальные слушатели в восхищении захлопала.

— Недурное исполнение! — Похвалил оказавшийся рядом дракон.

— Теперь твоя очередь. — Неожиданно предложил ему товарищ. — Давай, исполни нам что-нибудь драконье. — В фиалковых глазах мерцали озорные искры. — Ты ведь не оставишь этот раунд за мной? — Шепнул он проезжая мимо, чтобы занять место во главе колонны.

— На моем счету на одного больше магистратов! — Также тихо парировал Змей. — Так, что же мне вам спеть? — Уже громко провозгласил он, демонстративно ероша белую шевелюру. Разве что, вот эту:

Известный всему Врану припев подхватили ехавшие в телегах землекопы.

Правительница сморщила короткий носик. Популярный мотивчик из приозерных трактиров ей не нравился, но в остальном путешествие складывалось на редкость приятно.

Мирра лично перетащила в сторону два камня, величиной с человечью голову. Вспотела, ободрала руку, испачкала в земле платье, после чего успокоилась и села в сторонке. Драконы лихо раскидывали с завала здоровенные глыбы и целые участки стен. Доставленные к Оль-Героху землекопы, подобно Мирре, замерли пока в отдалении, наблюдая за работой ящеров. Но дело двигалось не так быстро, как того хотелось бы правительнице. Как ни сильны были драконы, на месте обрушившейся башни все еще громоздилось… в общем, не понять что. Кучей это не назовешь, скорее похоже на засыпанную воронку. По краю торчали какие-то балки, каменные столбы — хотя колонн-то в Агад-Зере было, раз два — и обчелся. Однако же, в образовавшейся мешанине здоровенных округлых блоков было хоть отбавляй.

Мирра заскучала на солнцепеке. Сунулась к Хаэлниру, но тот все время напряженно пялился на руины (Что он только мог видеть за сплошной пеленой поднятой пыли?), и время от времени принимался кричать Эрсторгену и Г*Асдрубалу, как, да что им лучше выкапывать. В общем, с эльфом нормально поговорить не получилось. Правительница спустилась с горы и отправилась бродить по лесу. Места, кстати, вокруг были весьма приятственные, раньше всегда проезжала их в спешке, да и дела, приводившие ее в Оль-Герох, были сплошь безрадостные. Ведьма нашла в лесу крохотную полянку, завалилась на нежную молодую траву. Земля еще не успела прогреться, и по спине тут же потянуло холодком, но Мирра и не думала вставать. Вверху медленно качали кронами белоствольные березы. Солнце заглядывало в наполненный небом в зеленый колодец. Хорошо. И никакой Зилы, никакой Анеллы на многие мили вокруг, вообще ни одной симпатичной дамы поблизости. Праздник, да и только!

Повалявшись на солнышке, а после, побродив еще пару часов по окрестностям, правительница вернулась к руинам башни. Работы по разбору завала (Вот как полезно вовремя прогуляться!) значительно продвинулись. Теперь драконы отдыхали на краю воронки, а за дело принялись землекопы. Мелкие камешки весело летели с лопат. Шума и грома, пожалуй, поубавилось, зато пыли…

— Эрссер, — Мирра подсела к щурящемся на солнце дракону. Шкура его была покрыта толстым слоем грязи, но Змей и не думал отряхиваться, развлекаясь тем, что рисовал когтем на собственном пузе замысловатый орнамент.

— Г-хм? — отвлекся он от своего увлекательного занятия.

— А что мы станем делать, когда отроем портал?

Дракон на секунду задумался.

— Что вы в прошлый раз делали с Верлейном?

— Ну, мы просто подошли и… вроде как прыгнули. А! Мы еще взялись перед этим за руки.

— Интересная деталь. — Змей улыбнулся, блеснув белоснежными клыками. Алмазные фиксы он давно не носил, но и без них зубы сверкнули на солнце, словно брильянтовые. — Что потом?

— Потом — все. Я вывалилась в снег в Остролесье. Я же тебя сто раз рассказывала!

— Думаю, мы поступим примерно так же. — Заявил дракон. — Конечно, спросим сначала нашего высокомудрого эльфа. — Змей кивнул на продолжавшего командовать раскопками Хаэлнира. — Но вряд ли он придумает что-то принципиально новое. Возьмемся все за руки… (Торки я не пущу! — предупредила Мирра. И Змей согласно кивнул.) Втроем. Шагнем в загадочную дверь. Только на этот раз все станем думать о мире Создателя.

— Вот этого-то я и боюсь, — призналась ведьма, — в прошлый раз Верлейн точно думал о чем-то подобном. И что? Прихлопнуло его дверью — вот что!

— Вынужден вас разочаровать. Верлейн, где бы он ни находился, все еще жив. — Эльф подошел незаметно. Пристроился на пригорке рядом с драконом. Хмыкнув, дорисовал у него на животе изящный завиток. — Вот теперь узор получился законченным. — Заметил между прочим.

— Откуда ты знаешь? — Не слишком поверила правительница. Выразительная драконья морда тоже изобразила сомнение.

— Помнишь, то колечко, что Вейл надел барону Ундоку? — командующий вопросительно взглянул на Мирру.

— Да.

— Наш маг любил заводить слуг подобным образом. Таким же манером он окольцевал парочку драконов. Один из них, служит в замке в Урфиндаре[22]. Так вот, когда туда явился Вольд, и пошли слухи, что Верлейн отправился в Чертог[23], твой зеленый сородич попытался снять кольцо, но не сумел.

— Я тоже не могла снять браслеты, хотя Аргол и сдо… то есть умер.

— «Капкан Аргола» — другое дело, он действовал безотносительно изготовившего его чародея. А кольца послушания заставляют служить определенному хозяину. Какая иначе была бы польза тому же Вейлу, если бы его окольцованные выполняли приказы первого встречного?! Раз кольца работают — их хозяин жив.

Мирра проснулась среди ночи, на сердце было тревожно, толи приснилось что-то, толи какой-то звук выбился из монотонного «плеска» травы и стрекотанья ночных прыгунов за стенами палатки. Ведьма тихонько выбралась наружу. Пора было прогуляться за ближайшие кустики, должно быть именно «это» ее и разбудило. Поеживаясь от ночной прохлады (под боком у дракона было не в пример теплее), побрела к развалинам. Легко сказать — кустики! Лес остался у подножья, а здесь были обломки стен да груды мусора, не станешь же присаживаться за кучей, которую может уже завтра придется самой и раскидывать. К тому еще и палатки землекопов стояли по соседству. Ведьма двинулась вдоль края воронки, подыскивая местечко поукромнее. Наконец она сочла, что отошла достаточно далеко, чтобы утром Хаэлнир, выйдя из своего шатра, не наткнулся на неэстетичное пятно. Присела за горкой кирпича. Внизу, среди развалин что-то голубовато блеснуло. Мирра поспешила закончить свои дела, одернула платье. Свечение могло быть игрой лунного света на полированной поверхности какого-нибудь мраморного обломка. Но после того, как она поднялась во весь рост, в самом центре воронки стало отчетливо видно перламутрово-голубое «нечто». Правительница бросила взгляд в сторону палаточного городка. Судя по всему, никто кроме нее не видел странной звезды зажегшейся посреди камней. Синее пламя не выглядело опасным, напротив оно звало дотронуться до мерцающих сапфировых лучиков, и она поддалась влечению. Ноги сами привели на дно раскопа, да так ловко, что не сдвинулся ни один камушек в коварных осыпях. Теперь оставалось только протянуть руку… Хотя нет, пожалуй стоит подойти еще чуть-чуть поближе.

— Мирра! — На вершине завала появился Эрссер. Громкий оклик заставил умолкнуть хор прыгунов в траве.

Ведьма помахала мужу рукой, привлекая внимание. Кричать ей не хотелось — вдруг спугнет «это»? Она сделал еще шаг.

Чем-то это напоминало ее визит в Храм Двух Сестер. Тогда серые стены храма тоже расплылись, а потом они оказались посреди поделенного надвое тронного зала. Но сходство, конечно, было самое общее. Здесь тоже мир «дрогнул», но не расплылся цветными ручейками, просто над Миррой, вместо ночного неба оказался светлый потолок, а вокруг — стены пустой, но вполне обычной комнаты.

— Ну, что скажешь? — Создатель приподнял левую, красиво изогнутую бровь.

Был он, надо сказать, совсем не такой, каким Мирра его представляла. Нет, ошибиться в том, кто перед ней, не возможно. Творец, он и есть Творец, не перепутаешь. А все же ведьме он виделся старше, и выше, и…величественнее! А тут мужчина средних лет, среднего же роста, глаза — серые, волосы короткие, симпатичный… — Мирра поспешно изгнала из головы глупые мысли — такой момент, сам Создатель явился ей, нашла, о чем думать! Странно, она ни на миг не усомнилась, что все происходящее — не сон.

— Великий Создатель, мана исчезает из Мира. Молим тебя вмешаться и остановить разрушение. Пожалуйста-пожалуйста, мы все очень напуганы. Заранее благодарны… — Мирра приостановилась, чтобы набрать в грудь новую порцию воздуха.

— А зачем так частить?

— Великий Создатель, мана исчезает…

— Ты уже говорила.

— Да, но вдруг, Вы сейчас испаритесь, а я должна донести самое главное. — Смущенно объяснила она. — Мана истаивает — начала в третий раз, — а вместе с ней исчезает все магическое. Спасите нас, пожалуйста, поскорее. Мы очень просим, и будем вечно благодарны!… Все.

— Забавно. — Творец глядел так, словно перед ним была какая-то диковина. Под его взглядом женщина потупилась.

— Ты читала «Тайную скрижаль»? — Без видимой связи с предыдущей речью поинтересовался он.

Ведьма не понимала, какое имеет значение, что за книги она читала, особенно в такой момент, в таком месте… Да, в конце концов, сейчас же ночь! Но перед лицом Творца нужно отвечать быстро и четко, как на экзамене.

— Да.

— Помнишь, что там написано насчет эльфов, драконов и прочих магических существ?

Мирра лихорадочно зашарила в памяти. Вопрос явно с подвохом. Какого ответа ждет от нее Творец?

— М-м-м… Там много всего написано… — Чтобы потянуть время, начала она.

— Не трудись, — Создатель махнул рукой, совсем как обычный смертный. — Там сказано, и сказано, заметь, МНОЮ, что перворожденные меня разочаровали. Они заставили меня скучать — а это худшее из преступлений, возможных в Мире.

Ведьма наморщила лоб. Должно быть, Творец шутит, или это какое-то изощренное испытание. Что сделать: согласиться или возмутиться? Ничего не надумав, Мирра развела руками, показывая, что «сдается».

— Простите, это выше моего разумения. Я, если честно, даже не полностью поняла, о чем сейчас речь. Но я знаю другое: если погибнут драконы, эльфы, духи, дриады — Мир уж точно лучше не станет. А что касается людей: я — человек, отчасти, и не скажу, что эта часть у меня любимая!

— Ладно, оставим высокие материи. Считай, что твоя просьба удовлетворена. Довольна?

Мирра ошарашено уставилась на всемогущего собеседника.

— В смысле?

— В смысле: все, мана больше не уменьшается. Какое-то время Мир может жить спокойно.

— Огромное спасибо! — Мирра завертела головой, присматривая выход. Все разрешилось на удивление быстро и успешно. Точнее не все, теперь неплохо бы вернуться.

— Можно меня назад отправить? — Попросила несмело.

— Торопишься?

— Не то чтобы… Но я исчезла так неожиданно. Торки и Змей, должно быть, беспокоятся. К тому же, раз все устроилось, пора возвращаться во Вран, а то… у меня дома проблемы.

— Как интересно! — Творец уселся на материализовавшийся позади него стул и махнул рукой в сторону гостьи. Что-то мягко ударило Мирру под коленки и она, ойкнув, повалилась в глубокое кресло. — Расскажи-ка поподробнее.

Женщина попробовала встать, но кресло перетекало под ней, подобно живому существу, не позволяя подняться на ноги. Мысленно смирившись с неизбежным, Мирра принялась загибать пальцы:

— Во-первых: никто ведь еще не знает, что с маной все в порядке… Во-вторых, мой сын решил взять в жены убийцу — она не удержалась, состроила гримасу — б-р-р, представляете? Потом еще Зила…

Творец продолжал смотреть выжидающе, и Мирра не выдержав выложила даже то, чего говорить вообще не собиралась.

— И потом, я влюблена в двух мужчин разом, и никак не могу сделать выбор.

— Да, это мне известно. — Кивнул головой Создатель.

— Правда?! — Мирра даже вперед подалась — Так, может…, раз такой случай, намекнете, ну хоть немного, как лучше поступить, а?

— Знаешь притчу про глупого юношу и Другую Сестру? — продолжил экзаменовать ее Творец — «Пытать о судьбе, что за ветром гоняться…»[24], как там дальше?

— Не помню. — Наморщила лоб Мирра. — Вы имеете в виду, что о судьбе вопросов не задают? Так?

— Можно сказать и так. — Согласился Творец. — Всяк понимает по своему.

— Тогда, я пойду? — несмело протянула Мирра.

— Как, ты разве ничего не попросишь для себя у Создателя? Давай-давай. Раз уж ты сумела попасть сюда. Во всех сказках, достигший цели герой, получает награду. Я стараюсь придерживаться традиций, поэтому исполню три твоих желания. Загадывай.

Мирра растерялась. Рука потянулась теребить короткий локон — привычка появившаяся у нее после стрижки.

— Не сердитесь, но в тех же сказках, за исполнением желания всегда скрывается какой-нибудь подвох…

— Ну, далеко не всегда! Хочешь, например, больше не зависеть от драконьей крови?

Мирра опять основательно задумалась.

— Перестав зависеть от драконьей крови, я стану такой, как была раньше, до того, как попала к Арголу?

— Конечно!

— Нет, спасибо. Я уж лучше так.

— Я просто привел пример. Ты вольна пожелать, что угодно. Ну же, не стесняйся!

— А можно сделать так, чтобы первенец Хаэлнира не умер?

— Это была цена, уплаченная Доброй сестре по договору. — Творец нахмурился. — Твой друг сыграл по правилам.

— Но ведь это Ваш Мир. Разве вы не можете, поменять правила, когда заблагорассудится?

— Даже Творцу не стоит пренебрегать законами, тем более теми, которые сам установил. Мертвые, если только это не обреченные на вечные скитания духи, должны оставаться в Эрее.

Женщина пожала плечами.

— Но ведь ребенок Хаэлнира еще не умер.

— Ладно, будь по-твоему. — Творец поднялся, недовольно подвигал подбородком. Мирра испугалась, что ее настойчивость разгневала Всесильного. Но тот вдруг усмехнулся и вернулся на свой стул. — Твое желание будет исполнено, и первенец Хаэлнира останется жить, при условии, что ребенка ему родишь ты. — Провозгласил он.

— Но…

— Никаких: «Но». Благотворительность тоже имеет свои границы. Давай второе. Да подумай хорошенько, загадай, наконец, что-то действительно стоящее для себя. И никаких воскресших друзей или проснувшихся лесных родичей, понятно?!

— Ну, хорошо…

Нет сомнений, Творец затеял какую-то игру, и судя по всему — опасную. Наверняка опять так перевернет ее желание…

— Для себя, так для себя. — Мирра постаралась сосредоточиться. — Значит так…Только вы не перебивайте! Пусть со Змеем, Торки и Хаэлниром все будет в порядке… — Она приостановилась. Раз ей нужна драконья кровь, может подстраховаться? — Хочу, чтобы Змей никогда меня не разлюбил… и Хал тоже! И чтобы мне не пришлось делать между ними выбор.

— Позволь уточнить, ты предлагаешь узаконить многомужие?

— Нет! Фу-у-у, я совсем не то имела в виду! Просто, пусть все решится само собой, и чтобы Хаэлнир с Г*Асдрубалом не рассорились…, и Торки не обиделся. Могу продолжить?

— Достаточно.

— Как скажете. — Мирра замолчала, скромно сложив руки на животе. Она полагала, что сумела загадать желание, которое никоим образом не повредит ни ей, ни ее близким.

— Значит, ты хочешь, чтобы оба твоих возлюбленных оставались верны тебе, но так, чтобы их соперничество из-за тебя не привело к ссоре? И еще, конечно, чтобы сын не стал осуждать твой выбор. Я прав?

— Да, да…

— Уверена?

— Конечно!

— Что же, это можно устроить. Подойди сюда.

Теперь кресло мягко подтолкнуло, помогая подняться. Мирра послушно шагнула навстречу Создателю. Тот наклонился и аккуратно поцеловал ее в лоб.

У самой земли он успел подхватить внезапно обмякшее тело.

— Верлейн!

В комнату прямо из воздуха вывалился маг. Встал, потирая ушибленные колени.

— Займись моей гостьей.

— Что с ней? — осторожно поинтересовался колдун, принимая Мирру на руки. — Умерла?

— Вроде того. «Долгий сон». Слышал?

Маг кивнул.

— Так вот, я, наконец, придумал для тебя награду… и наказание. Нашу даму нужно поместить в приличный саркофаг, и позаботится, чтобы никто не потревожил ее сон. О, я даже знаю одно подходящее место…

Змей не успел крикнуть второй раз. На дне свежего раскопа его жена с улыбкой протянула ладонь к искрящемуся «пушистому» шару, зависшему в воздухе на уровне ее груди. В одно мгновение вся ее фигура оделась голубым сиянием и…Мирра исчезла. Дракон прыгнул вниз, но еще до приземления знал, что опоздает.

Его крик разбудил Хаэлнира, Торки, рабочих в палатках. Эльф и дракончик уже стояли на краю воронки, постепенно за их спинами образовалась толпа из полуодетых землекопов.

— Что случилось? — Хаэлнир застегнул последнюю пуговицу на куртке.

Дракон в досаде пнул подвернувшийся под ногу обломок, камень отлетел в сторону, проложенная им бороздка обнажила глянцевую поверхность портала, но Змей не задержался на ней взглядом, в несколько шагов преодолел склон, выбравшись из раскопа.

— Поздравляю! — Раздраженно объявил он. — Нашу миссию можно считать успешно оконченной. Моей драгоценной супруге удалось привлечь внимание Творца.

— Ты уверен? — Эльф недоверчиво покачал головой. — С чего ты вообще это взял? Где, кстати, Мирра? Мне показалось, ты звал ее…

У Торки на лице появилась тревога.

— Да, правда, где мама?

— Твоя мать, судя по всему, удостоилась визита к Самому… — Эрссер неопределенно указал в небо.

Теперь уже и эльф хмурил брови.

— Хочешь сказать…

— Да. — Змей поискал глазами, на чем бы еще излить свою досаду, ничего не нашел. Взгляд «зацепился» за сгрудившихся на краю воронки землекопов. — Мирра опять вляпалась. — Понизив голос, сообщил он. Зато с маной теперь, вероятно, все будет в порядке. Если только мы не ошиблись в своих предположениях.

— Что значит, удостоилась визита? — Эрсторген рассеянно оглядел руины.

— Воспользуйся генетической памятью. — Посоветовал ему отец. — Ты разве ничего не чувствуешь?

— Д-да, к-кажется… — дракончик даже стал заикаться от волнения. — Словно невидимый поток льется сквозь тело!

— Создатель вернулся. — Со значением проговорил Змей.

— А Мирра опять исчезла. — Констатировал его друг.

Вся троица расстроено уселась на краю воронки. Ничего не понимающие землекопы бессмысленно топтались за их спинами.

Солнечное утро показалось соправителю и его спутникам хмурым и безрадостным. Хаэлнир вместе с рабочими снова занялся раскопом. Им оставалось лишь расчистить «ворота» в другой мир, но поскольку делалось это со всеми предосторожностями, то и времени заняло много.

Змей бродил кругами вокруг развалин. Эрсторген то пристраивался за ним, то останавливался и долго глядел куда-то в пустоту, кусая губы.

Часа через два после полудня портал был полностью расчищен. Черное пятно блестело в лучах высоко стоящего солнца, придавая воронке сходство с наполненным водой колодцем.

— Попробуем войти сами? — Спросил Змей. Теперь он и Торки стояли рядом с эльфом.

— Конечно. — Подтвердил тот. — Торки, ты пока останься.

Дракончик тут же «набычился», но и отец, и «дядюшка» Хаэлнир глядели непреклонно, поэтому он решил сменить тактику.

— Верлейн говорил, что мне могла передаться часть дара моей матери. Правда, для мага этого оказалось недостаточно, дверь не открылась. Но ведь вы оба будете посильнее чародея!

Эрссер и Хаэлнир переглянулись.

— Хорошо. — Медленно кивнул эльф. — Войдем втроем.

— Взявшись за руки. — Добавил Г*Асдрубал.

— Пожалуй.

Они осторожно, стараясь не вызвать осыпь, спустились на дно воронки. Постояли несколько секунд на краю черного «озерца», потом Хаэлнир взял Торки за левую, а Г*Асдрубала за правую руку.

— Для начала попробуем все представить Творца. Ты, Эрсторген, сосредоточься на этом своем ощущении. Ну, давайте, разом.

Они одновременно ступили на глянцевую поверхность. Ничего не произошло. Торки показалось, будто поверхность под ногами на мгновение подернулась серой пеленой, но должно быть это был обман зрения.

Они протоптались на дне воронки почти до заката. Молодому дракону это уже было знакомо. Маг часами мог бродить по чернильному пятну, бормоча заклинания, иногда даже принимался подпрыгивать… Результат был точно таким же, «дверь» оставалась заперта.

К ночи настроение у «взломщиков» совсем испортилось.

— Можно, конечно, продолжить с утра наши упражнения, но я почему-то уверен — портал не откроется. Нам нужен кто-то, с такой же маной, как у Мирры, а может она вообще единственный человек, способный заставить его действовать. — Поделился своими опасениями Хаэлнир. Теперь они втроем сидели в палатке, которую раньше занимали Эрссер и правительница. — Змей, ты уверен, что ее втянуло в портал?

— Я уверен, что ночью Создатель открыл «дверь». Я чувствовал его так же ясно, как сейчас чувствую что вы сидите рядом.

— Но Торки говорит, что ощущает его присутствие постоянно. — Заметил его товарищ.

— Да, теперь, когда Творец вернулся, Мир словно и вправду наполнился его дыханием. Но там, на дне воронки, он был не просто в Мире, он был совсем рядом, только руку протяни… Точно! Она как раз протянула руку!

— Хорошо, примем это за основу. Если Миррой заинтересовался Творец, а его интерес, в сущности, вполне объясним… — Эрссер и Торки согласно помотали головами, и эльф продолжил, — …куда бы он мог ее отправить?

— Куда угодно. — Проворчал дракон.

— В свой мир! — Высказался Торки.

— В этом случае все наши рассуждения бесполезны. В мир Создателя нам путь заказан. — Отрезал Хаэлнир. — Даже ваш знаменитый прапрадед, и тот никогда не посещал пространство своего Создателя. Не так ли? — Г*Асдрубал кивнул. — Поэтому рассмотрим сначала другие возможности.

— Зачем же мы тогда откапывали этот дурацкий портал, да еще и пол дня плясали на нем!? — Раздраженно воскликнул юный дракон.

— Мы не собирались вламываться прямиком в «гостиную» к Творцу. Скорее, хотели немого пошуметь в тамбуре, привлечь к себе внимание. Подумай, даже в наших домах, входная дверь не ведет прямиков в столовую или спальню, существует еще холл, коридор или сени. С чего ты взял, что этот вход устроен иначе?

— Тогда, может, ее снова вынесло в Остролесье? — Торки не мог, подобно старшим, сидеть на месте с невозмутимым видом.

— А вот это — дельная мысль. — Похвалил эльф. — Думаю, с утра мы отправим кого-нибудь туда.

— Я сумею долететь до гор меньше, чем за сутки.

— Не сомневаюсь. Но сначала следует завернуть во Вран, взять людей для прочесывания.

— Ступай спать, Торки. Если хочешь завтра достичь Готтарской границы, тебе понадобятся свежие силы.

— Я отправлюсь во Вран за подкреплением прямо сейчас. — Твердо заявил дракончик. Змей хотел возразить, но рука эльфа незаметно сдавила ему предплечье.

— Будь осторожен. — Вместо друга напутствовал парня Хаэлнир. Эрсторген тут же выскочил из палатки. — Пусть летит. Ему невыносимо бездействие.

— Ты думаешь, ее опять могло занести в Готтар?

— Не знаю. Не уверен. Я ее не слышу. Но это ничего не значит. В прошлый раз я тоже не сразу понял, где искать. А как насчет твоих ощущений?

— Никак. В «прошлый раз» в «игре» не участвовал Создатель! Теперь она действительно может быть, где угодно. Ты не думаешь, что нам нужно расспросить жителей Эреи? — На последних словах голос дракона дрогнул.

— Н-нет… Нет. С чего Ему отнимать у нее жизнь?

— Что же, тогда остается лишь надеяться, что нашу искательницу приключений не занесет куда-нибудь в Ахт-Эбор. Эттарис[25] велик, моря Мира богаты островами, найти среди всех этих земель одного человека будет не просто!

— Вернемся во Вран. Нам понадобятся люди. И деньги.

— Да и в Храм Творца заглянуть не помешает. — Добавил Змей.

— Кстати, здесь тоже необходимо оставить наблюдателей, что если Мирра появиться на прежнем месте через какое-то время?

Землекопы со всем провиантом, палатками и телегами остались у развалин Оль-Героха. Змей и Хаэлнир с первыми лучами солнца улетели во Вран. Рабочие должны были дождаться присланных на смену гвардейцев, а затем тоже вернуться по домам. Над черной поверхностью портала натянули палатку, а рядом еще одну — для круглосуточной охраны.

Возвращение во Вран было коротким и тоже не обошлось без «накладок». В городе уже знали новости, примчавшийся накануне Эрсторген сообщил обо всем новому правителю. Тот не без колебаний отрядил солдат для поисков в Остролесье. Между тем по городу распространились самые фантастические слухи, кое-кто даже решил, что чуть ли ни конец света начался.

Мрачный Андреас встретил дракона и командующего в малом зале для заседаний, впрочем, никого из членов совета с ним не было, только Зила скромно стояла за спинкой княжеского кресла. Правитель внимательно выслушал подробный отчет об их неудачной поездке, только стило нервно постукивало по забытому на столе свитку. Когда Змей перешел к изложению их дальнейших планов, невеста Андреаса тихонько покинула зал.

— Мне понятны ваши чувства, и причины, побуждающие вас отправиться в путь. — Заявил новый правитель, когда дракон закончил. — Но Вран не может постоянно оставаться без верховного судьи и главнокомандующего. Поэтому, в свете вашего отъезда на эти важнейшие посты будут назначены… другие люди.

— Разумно. — Кивнул Хаэлнир.

— Естественно, вы можете рассчитывать на некоторую материальную поддержку, но поскольку Вранская казна практически пуста…

— Мы обойдемся собственными средствами. — Усмехнулся дракон. — Не стоит беспокоиться, Ан… правитель. — Он отвесил новому вранскому властелину полупоклон, стараясь, чтобы он ни в коем случае не выглядел пренебрежительно. Змей не обиделся на бережливого юношу. «Добрые времена», последовавшие за пленением Испоха[26], давно миновали. Война с коалицией почитай всех княжеств Эттариса, объединившихся под знаменем Непобедимого, вычерпала вранскую казну едва не до дна. Даже трофеи, в виде шестнадцати драгоценных драконьих шкур, не могли сразу поправить дела разоренного войной княжества. Так что, Андреас прав, магистрат не может оплачивать их путешествие, коль скоро они едут решать свои частные дела. Эльф тоже воспринял слова князя спокойно. Они молча шли по длинной открытой галерее, опоясывающей центральную башню цитадели, той самой, видом с которой Хаэлнир как-то советовал полюбоваться Анелле. Каждый был погружен в свои мысли. Командующий обдумывал, кого оставить во главе крошечной эльфийской колонии, заселившей остров на Вранском озере. Г*Асдрубал прикидывал, стоит ли брать с собой лошадей — со всех сторон получалось, что не стоит: лишние хлопоты в пути, да и расходы. Если придется забрести в места, где не слишком удобно являться в драконьем обличье, они с Халом вполне могут прогуляться пешком… «Собственно, с чего я решил, что эльф будет сопровождать меня?» — пришла неожиданная мысль. Нет, в том, что приятель отправиться на поиски экс-правительницы, никто не сомневался. Но вот с чего он взял, что они отправятся вместе? Может командующий предложит разделиться?!

— Кстати, Хал, — Змей затормозил, пройдя большую часть галереи. Вид отсюда был и впрямь божественный: огромную чашу озера, темно-фиолетовую в центре и лазорево просвеченную солнцем у берегов, обрамляла зелень заливных лугов и окрестных буковых рощиц, кое-где ярко желтел песок. Белые перья облаков отражались в спокойной воде. — Мы с тобой как-то не обсудили: станем искать нашу прекрасную даму вместе или порознь?

— Вместе, конечно. — Хаэлнир глянул на друга удивленно. — Или у тебя другое предложение?

— Нет. Просто, ты ведь у нас стратег, если скажешь, что лучше разделиться, расширить круг поиска…

— Не скажу. Другое дело — Торки. Я бы предпочел оставить его в Урфии. Кто-то должен сторожить руины Оль-Героха. Все-таки шансы, что Мирра объявиться именно там, весьма велики.

— Да, верно.

— Тогда, позволь, я сам переговорю с ним.

— Повелитель Хаэлнир! — В том конце галереи, куда как раз направлялись друзья, появилась Зила. Шаг красавицы был стремителен, медные косы развевались за спиной, подобно боевым стягам. Да и лицо девушки, когда она остановилась в паре шагов от эльфа и Эрссера, было лицом воина, вышедшего на битву. — Мне нужно поговорить с Вами! — Отчеканила она, упирая в бока изящные кулачки, при этом выразительно глянула на дракона, так что тот понял — третий тут явно будет лишним. Взгляд эльфа предательски метнулся к оставшемуся позади выходу с галереи, но он вел в Зал Заседаний, а выйти из башни можно было не иначе, как протиснувшись мимо перегородившей дорогу Зилы.

Оценив пикантность ситуации, Змей не сумел сдержать ухмылки. Судя по всему, девушка восприняла излишне близко к сердцу дружеское расположение вранского командующего. Он перекинул ноги через окружавшие галерею перила и сиганул в пространство, на ходу перекидываясь в ящера. Зила и глазом не повела, хотя полет золотого дракона над озером был впечатляющ.

— Миледи. — Эльф вежливо поклонился. Ведьма шагнула, придвинувшись вплотную, тонко очерченный подбородок запрокинулся, глаза из под пушистых ресниц глядели выжидающе.

— Вы не должны искать ее! — Дыхание у девушки отчего-то сбилось, потому слова прозвучали хриплым шепотом.

— Простите?…

Маленькие сильные ладони легли ему на плечи, сжали напрягшиеся мышцы.

— У нее ведь есть муж? — Теперь глаза смотрели требовательно. — Пусть он ее и ищет! Это ведь его долг, его дело. Разве не так?

Хаэлнир осторожно, одну за другой снял девичьи ладони со своих плеч, удерживая в одной руке, похлопал сверху дружески-ласково.

— Г*Асдрубал мой друг. А друзей бросать в беде не красиво. Но вам с Андреасом не о чем волноваться. Новой войны в ближайшее время не предвидится, да и обновленный союз с Урфией придает ситуации дополнительную стабильность. Так что мой отъезд не имеет для Врана большого значения.

— Плевала я на Вран! — Карие глаза опасно сузились. — И Вы, не делайте вид, что не поняли! — Зила вырвала из чужой ладони свои руки, но тотчас молитвенно сложила их на груди, голос вновь зазвучал взволнованно-просяще. — Не нужно сейчас уезжать! Поверьте! Я знаю, о чем говорю! Эта поездка никому не принесет счастья: ни мне, ни Вам, ни даже ей. Останьтесь. Взгляните же, наконец, чем я хуже нее?!

— Миледи, редкая эльфея способна соперничать с Вами красотой, не говоря об уме и прочем. — Вполне искренне заверил эльф. — Но существует дружеский долг. Я должен идти… — Хаэлнир замялся. Следующая фраза должна была прозвучать жестоко, даже наверное, нечестно, но он впервые не знал, чем еще охладить пыл юной красавицы. — И Ваш жених, Андреас, уже должно быть ждет Вас…

Девушка бессильно уронила руки, на мгновение прикрыла длинными ресницами глаза. Потом выпрямилась, лицо стало холодным и спокойным.

— Действительно, правитель уже ждет меня. Что же… пусть вслед вам обоим посмотрит Удача, она вам очень понадобиться! — Не глядя больше на эльфа, Зила прошествовала в дальний конец галереи. Хаэлнир с минуту постоял, приводя в порядок чувства: было немного стыдно, хотя и не ясно, за что. В конце-концов он не сделал ничего такого, что можно было расценить как… Или сделал?

В воздухе над озером все еще парил дракон. Командующий помахал ему рукой, показывая, чтобы возвращался. Он был уверен, зоркий драконий глаз пристально наблюдает за ним издали. Вместо того, чтобы приземлиться во дворе Змей спикировал на балкон. Чтобы не снести своей тушей каменные балясины пришлось опять перекидываться в воздухе. Приземляться было не удобно, врезавшись в пол как выпущенный из баллисты снаряд, Эрссер перекатиться через плечо, но секундой позже уже отряхивался от налипшей на рукав грязи.

— Ну, как поговорили? — Дракон снова ухмылялся.

— Не слишком удачно. — Эльф не разделял его игривого настроя. — Послушай, скажи честно, как другу, я давал Зиле повод думать, что она мне нравиться?

— Ну, я ведь уже говорил, на некоторых дам эта твоя отстраненная манера держаться действует провоцирующее. Зила — из таких.

— Кроме шуток, Эрс! Она пару раз просила проводить ее в город, сказала, что все еще плохо ориентируется и никого не знает. Не мог же я отказать?!

— Ты? Конечно, не мог. Бедняжка! Она-то думала… — Ухмылка дракона стала еще шире.

— Змей, будешь так скалиться, врежу по наглой драконье роже!

— Не сможешь. Мы это с тобой уже выясняли.

— Значит я действительно…

— Нет. — Они уже покинули галерею и теперь спускались по широкой витой лестнице. Тон Змея перестал быть насмешливым. — Можешь спать спокойно, на этот раз твоя совесть чиста. Я готов поручиться, что ты не давал девчонке ни единого повода. Если ей вздумалось вообразить себя влюбленной, то это ее дело. Вообще не понимаю, чего ты распереживался? Ну, пострадает немножко, поплачет в подушку — опыт неразделенной любви только придаст ей дополнительный шарм. А то, уж больно у красотки крутой норов!

— Если ты ручаешься…

— Клянусь на свой зуб. Нет! Лучше на алмазную фиксу.

— Все равно, не хорошо вышло. Ты собирайся, а я подожду тебя на острове, только с Анеллой переговорю, насчет смены землекопам и охраны Оль-Героха. Потом двинем в Орьен, встретимся с Эрсторгеном. — Хаэлнир свернул в коридор, ведущий в Южную башню, где поселилась Анелла.

Змей покачал вслед головой:

— Надо же, — прошептал, — бесстрашный полководец бежит от напористой дамы!..

Принцессу испугал поздний стук в дверь, но, увидев эльфа, она успокоилась.

— Повелитель Хаэлнир, — тонкая рука сжимала у горла края плотного пеньюара, — правительница нашлась?

— Нет, к сожалению.

Вырвавшийся из груди женщины вздох больше напоминал стон.

— Ужасно!

— Не стоит отчаиваться.

— Торки улетел сам не свой. А я так надеялась, что все наконец будет хорошо… Ох, простите, я страшная эгоистка! Могу я чем-нибудь помочь?

— Да. С вашего позволения, я подожду вас в открытой гостиной. — Разговор происходил на пороге спальни, куда скромность принцессы не позволяла пригласить гостя. — А вы пока оденетесь…

— Я быстро.

Анелла сдержала обещание, десяти минут не прошло, как она появилась в гостиной полностью одетая, даже волосы успела собрать в аккуратный узел.

— Так что я должна сделать?

Эльф встал, учтиво пододвинул даме кресло.

— То место, где мы были — Оль-Герох, лежит в землях Урфии. Вранский князь не может послать туда своих гвардейцев (Хаэлнир не стал вдаваться в финансовые подробности отказа Андреаса), нельзя ли отправить туда человека три-четыре из числа ваших подданных для охраны и на случай, если Мирра появиться?

— Конечно! Я пошлю гонца немедленно, а завтра поеду следом, прослежу, чтобы все было исполнено.

— Совсем не обязательно заниматься этим лично, если только другие дела не призывают вас в Урфиндар.

— Дела… Не так уж много у меня дел. — В словах прозвучала скрытая горечь. — А ожидание — мучительно. Может, хоть там я сумею принести пользу.

— Понимаю. Но все же, дождитесь Эрсторгена. Он расстроиться, если не найдет вас по возвращении.

— Хорошо. — Анелла вновь покорно кивнула. — Я сделаю так, как будет лучше для него.

— Благодарю. — Командующий сердечно пожал узкую прохладную ладонь.

Еще два дня ушло на то, чтобы уладить неотложные дела в Эфель-Дорате[27]. Озерную общину временно возглавил Этельред. Посыльный из Врана поскакал в мелузельский порт, готовить корабль командующего к новому плаванью.

— Мы начнем с островов? — Удивился дракон.

— Да. — Они с командующим только что приземлились на стене Орьенской цитадели. — Посуди сам. В прошлый раз, как следует из рассказа твоей супруги, войдя в «дверь» она в меру своей осведомленности стала представлять эльфийский портал, в результате «вывалилась» в районе Эфель-Гира[28]. На этот в Агад-Зер нас привели поиски Создателя, логично предположить, что Мирра думала именно о нем, когда ступила на дно раскопа. Если так, ее вполне может забросить в один из храмов Всесильного. А ты ведь знаешь — на островах таких предостаточно.

— Но почему именно острова? На континенте святилищ куда больше!

— Потому что если Мирра окажется в одном из тех пустых храмов, что на Северном архипелаге, или еще на каком-нибудь необитаемом острове, то долго там одна не протянет!

— Ты прав. — Змей еще прибавил шагу, спускаясь по лестнице, ведущей со стены во двор. Встретимся с Эрсторгеном и летим в Мелузу, начнем обследование с Северного архипелага!

Эрсторген, хмурый и подавленный, поджидал у входа в замок.

— Ерунда какая-то, — пожаловался он, — я нашел избушку Зилы — там, кстати, пусто, и судя по всему так никого с самой зимы и не было. Но вот мертвый город… Я осматривал местность и с высоты, и чуть брюхом землю не бороздил — и ничего!

— Не удивительно, — Хаэлнир успокаивающе похлопал парня по плечу, — что бы это было за охранное заклинание, если бы каждый мог найти старую столицу? Но ты не переживай, завтра с утра я отведу вас к воротам Эфель-Гира.

— Может, слетаем прямо сейчас? — Тут же предложил юный дракон.

— Слетать не получится. — Терпеливо пояснил эльф. — Твой отец частенько гостил в Эфель-Тау[29], он должен помнить — наши города защищены заклятьем от метаморфоз. Иначе твои собратья сожрали бы бедных эльфов еще на заре цивилизации.

— Эфель-Гир тоже? — Удивился Змей. — Слушай, вы же бросили эту столицу… Испох знает сколько лет назад. На кой было оставлять здесь заклятья?!

— Чтобы избавить город от нашествия мародеров. Трудно представить, чтобы среди них были драконы, но все же… Это ведь по сути дела кладбище, кому приятно, чтобы по могилам родных топтались чужаки?

— Если город так защищен, как же Зила сумела найти его? Мама говорит, она водила ее к воротам.

Г*Асдрубалу показалось, будто по лицу друга промелькнула тень, упоминание о Зиле его явно не порадовало.

— Госпожа Зила очень сильная ведьма и весьма искусная. Потом, думаю, ей просто повезло, что она наткнулась на древнюю стену.

— Короче, съездим туда завтра. Тем более, что по моим ощущениям… — Дракон еще раз прислушался к себе. — Нет. Я ее не «слышу», а ты? — Обратился он к командующему.

Тот отрицательно покрутил головой. Расстроенный Торки побрел спать.

Эльф и бывший верховный судья поужинали в мрачноватой столовой на первом этаже Орьенского замка.

— Насчет островов. — Вернулся Змей к старому разговору. — С одним кораблем поиски могут затянуться. А у меня, если подумать, имеется в собственности целый флот. Я ведь в некотором роде еще и глава торгового дома «Финеск и сын».

— Сколько у тебя судов. — Деловито осведомился сотрапезник.

— Семь. Потом, мой новый приятель Сигистор наверняка не откажется помочь…

— Тогда разумнее сначала слетать в Люцинар. В нашем деле торговые агенты могут принести больше пользы, чем весь вранский гарнизон, отправленный на поиски.

— А если назначить награду тому, кто первым найдет нашу ведьму?

Хаэлнир задумался ненадолго.

— Решать тебе, но я бы не стал привлекать к ней лишнее внимание. Если награда будет достаточно велика, мы рискуем натравить на нее проходимцев и разбойников всех мастей, а если незначительна — так это не поможет.

— Остается еще Замуррье. — Напомнил Г*Асдрубал.

— Да, там никакие торговые агенты не пригодятся. Но я просил Бреанира связаться с нашими пограничными заставами. Любое мало-мальски значительное событие в степи станет ему известно не позднее, чем конный разъезд домчится до Эфель-Дората. И это еще одна причина оставить Торки наблюдать за Вранскими окрестностями и Башней. В случае чего, он и в Пельно за известиями смотается, и нас в каком-нибудь дальнем порту найдет.

Эрсторген принял план своего отца и командующего без лишних споров, чем сильно удивил обоих. Но события последних месяцев не прошли даром, парень сильно повзрослел.

— Я мог бы параллельно вашим поискам в море облетать храмы на Континенте.

— Конечно. — Согласился Хаэлнир. — Только не удаляйся надолго от Агад-Зера. Как бы там ни было, я продолжаю считать это место самым перспективным.

— Хорошо. — Снова согласился дракон.

Утром они верхом отправились сначала к жилищу готтарской отшельницы, а уже оттуда к воротам покинутой столицы. Эльф ехал впереди, руководствуясь одному ему известными ориентирами. Они быстро достигли края леса. Впереди на сотни лиг расстилался луг. Дальше виднелись горы, подножья утопали в зеленый волнах вереска и ежевики. Драконы непонимающе крутили головами, пространство прекрасно просматривалось в обе стороны, однако никаким городом здесь и не пахло. Каменные ворота материализовались прямо перед мордами их лошадей совершенно неожиданно. Белая штукатурка осыпалась, арка стояла пустой, окованные сталью створки валялись чуть дальше у стены, почти скрытые разросшимися лопухом и крапивой.

— Эфель-Гир. — Негромко провозгласил командующий.

Напрасно глаза путников искали величественные руины дворцов, ничего, кроме обветшалой арки и полуразрушенной стены, по обе стороны от нее видно не было. Но стоило пересечь линию ворот, как пространство вокруг стремительно преобразилось — троица стояла в самом начале широкой улицы, дальним концом упиравшейся в великолепный дворец. В нескольких шагах застыли изваяниями мертвые стражи города.

— Дальше лучше не ездить. — Предупредил Хаэлнир спешиваясь. — Здесь не так много магических капканов, но все-таки можно попасться. Я дойду до портала, проверю пользовались ли им, и сразу вернусь. Это не далеко.

— Может стоит осмотреть особняки? — Предложил Эрсторген, но без особого энтузиазма, он тоже чувствовал, что кроме них в городе никого нет.

— Все здания в городе «опечатаны». — Откликнулся эльф. — Даже будь правительница здесь, она не смогла бы войти внутрь.

— Мы подождем тебя за воротами. — Змей тронул коня, разворачивая, Торки последовал его примеру, обернулся, миновав арку, — позади, в проеме вновь зеленело разнотравье.

Хаэлнир вернулся быстро, покачал головой, давая понять, что ничего, вернее никого, не нашел. Собственно, другого ответа и не ждали.

— Побудь здесь еще пару дней, на всякий случай, а потом возвращайся во Вран. — Посоветовал сыну Змей. Мы с командующим сначала двинем в Люцинар, потом в Мелузу. Станем слать тебе известия из каждого мало-мальски значительного города, а когда выйдем в море — каждый заход в порт.

— Я поговорю еще раз с Андреасом, может, мне позволят задействовать в поисках часть драконов. — Эрсторген был все так же мрачен, но настроен решительно.

— Главное, не отчаиваться. — Напомнил ему Хаэлнир на прощанье. — Твоя мать обязательно найдется — это лишь вопрос времени.

Змей с приятелем на спине отправился на северо-восток. Проводив их взглядом, Торки вернулся в цитадель — обсудить с комендантом порядок несения дежурств в домике Зилы.

Пять месяцев сине-белые паруса «Идиль харана»[30] носили его по северным водам, пока совершенно безрезультатно. Драконы не отличаются терпением, но Эрссер проявлял прямо-таки чудеса в этой области. Когда природные склонности брали верх — летел к ближайшему острову и крушил, что подворачивалось под лапы. Первое время экипаж выбегал на палубу, любоваться огненными вспышками, озарявшими небо, потом люди привыкли. Только Хаэлнир беспокоился — в гневе от собственного бессилия дракон иногда так поминал Создателя… Нет-нет, не подумайте, ничего непростительного пока произнесено не было, но командующий предпочел бы на время «спускания пара» зашивать драконью пасть корабельным канатом.

В поисках Мирры вокруг Континента бороздили моря еще десяток кораблей, как и предполагал Г*Асдрубал, его люцинарский приятель — Сигистор Илувик не отказал в дружеской помощи, ну а флот господина Финеска всегда бы к его услугам. Добрых вестей от этих экипажей тоже еще не поступало.

— Через неделю придется вернуться в Люцинар. Надо пополнить запасы пресной воды и продовольствия. — Сообщил Хаэлнир дракону после осмотра должно быть сотого пустынного островка. Здесь не было даже храма, только плоский камень, положенный поверх двух других глыб с выбитыми на нем священными рунами — алтарь Всемогущего Творца и всех богов, вместе взятых. Заплывавшим сюда мореходам и аборигенам с соседних островов недосуг да и накладно было возводить жертвенники каждому божеству в отдельности.

— Опять ничего! — Змей пнул подвернувшийся под ногу осколок гранита.

— Это совсем не плохо. — Рассудительно заметил эльф. — Представь, если бы твою жену забросило сюда. — Он обвел рукой скудно поросший кустарником берег.

— Ты прав, конечно. Но последнее время меня раздражает полная неопределенность: нет никакой гарантии, что Мирра не появиться на только что оставленном нами острове через день после отплытия.

— Мы везде оставляем волшебные метки — Напомнил друг. — Если она окажется на одном из этих островов, мы обязательно почувствуем.

— Если будем рядом… — Змей продолжал ворчать.

— Если не мы, то нанятый нами колдун в Люцинаре или шаман с Архипелага…

— Извини, у меня сегодня брюзгливое настроение. — Повинился ящер. — Это море навевает на меня тоску. К тому же столько дней без свежего мяса!

— Слетай, поохоться.

— Нет. — Отклонил тот предложение приятеля. — Лучше повернем к соседим островам, может успеем сегодня осмотреть еще несколько. Но ни в тот день, ни в следующие шесть Богиня так и не повернулась к ним благоприятной стороной лица.

В третий день первой четвери месяца яблонь корабль вернулся в Люцинарскую гавань. В порту принявшего вид известного банкира Змея поджидал верный Зом.

— Господин Финеск! — Обрадовался он. — Наконец-то! Я уж начал тревожиться- провиант-то сам отпускал на шхуны…

— Все в порядке. — Дракон на всякий случай окинул взглядом пристань. Банкир был семейным человеком, так что леди Аги вполне могла явиться встречать мужа. Но приказчик в точности выполнил распоряжение — никого из домочадцев на причале не оказалось. — Как там моя хозяйка? — Все же спросил на всякий случай. Командующему видеть его маленькое «увлечение» было совсем не обязательно, а то еще вообразит невесть что…

— Тоскует. — Радостно заверил Зом. По его мнению, такое состояние для супруги банкира было самым подходящим — ждать вечно пропадавшего по делам мужа и хранить верность — о чем еще может мечтать порядочная женщина?! — Вы домой или…

— Или. — Отрезал Финеск-Змей. — Ты снял нам гостиницу?

— Конечно-конечно. — Приказчик поспешно замахал рукой, предлагая возчику стоявшей в отдалении кареты подогнать ее поближе. — Две комнаты в «Морской звезде», вам и господину Халу должно понравиться.

Эльф сошел на берег под личиной знатного вранца, имени не менял, только «подкоротил» собственное. Ничего грозного или эльфийского в этом загорелом господине с короткой стрижкой «ежиком» не было. Однако, доверенный приказчик, обычно относившийся к попадавшимся в окружении его хозяина дворянам самое большое — снисходительно, (а к большинству — и вовсе едва считал нужным скрывать презрение), с первой минуты повел себя с гостем чрезвычайно корректно. Чутье безошибочно подсказывало пройдохе, что этого господина лучше не раздражать.

В «Морской звезде» им приготовили две лучшие комнаты в недавно пристроенном крыле, одна над другой.

— Вот, извольте ознакомиться. — Протянул Зом своему господину пергаментный свиток, когда принявшие ванну Змей и Хаэлнир разместились в гостиничной ресторации. — Это донесение с «Летучей рыбы», они курсировали в районе Эборского пролива и там услышали эту историю. Она совсем «свежая», если рассказчики не врут. Змей развернул свиток, пробежал глазами по строчкам.

— Чего же сразу не показал? — Недовольно зыркнул он на приказчика. Морская раздражительность еще не успела оставить дракона.

— Вам ведь нужно было хоть соль с себя смыть. — Терпеливо возразил слуга.

Змей перекинул свиток товарищу. Эльф в свой черед прочитал донесений.

— Что же, это вполне может оказать она. — Умело скрывая волнение, командующий аккуратно свернул свиток и вернул ящеру. — Ваши люди нашли остров, где все это случилось? — Его взгляд обратился на приказчика.

— Пока нет, насколько мне известно. — Ответил Зом. — Но письмо доставили два дня назад, добавьте дюжину дней конной эстафеты — за это время все могло измениться.

— Вылетаем сразу после ужина! — Дракон подозвал официанта и велел поторопиться с горячим. Его люцинарский поверенный нисколько не удивился словам хозяина — он был одним из тех немногих, кого тот, пусть и невольно, посвятил в «истинную природу господина Финеска». Теперь эта маленькая тайна постоянно согревала прагматичное сердце старого приказчика: кто еще на Эттарисе мог похвастать, что его патрон не только богатейший банкир и торговец, но еще самый настоящий ДРАКОН?!

Змей заскочил в комнату, чтобы забрать оставленные вещи — выходя, окинул взглядом затянутые желтым шелком стены. Ровный потолок был украшен лепниной только в центре, розетка окружала свисающую на цепи люстру с семью рожками для свечей. «Мирре бы тут понравилось, — отметил машинально. — Если это — она, можно будет вернуться и провести пару дней в гостинице». Мысли снова обратились к недавно прочтенному свитку. В нем капитан «Летучей рыбы» сообщал, что, зайдя за пресной водой на самый отдаленный из атоллов Фехтайского архипелага, услышал от аборигенов о странной девушке, которую они подобрали в море, далеко от берега.

Улинхейли не любил ловить рыбу. Что за радость день за днем плести и чистить сети, закидывать их в море, в надежде, что Синий хозяин не поскупиться в этот раз на улов. Потом сортировать склизких каракатиц и карпениг с отсрыми как лезвие плавниками, и снова чистить и латать сети… Нет уж, пусть этим занимаются увальни, вроде Афлона. Для себя Улинхейли избрал куда более увелкательное, а главное прибыльное занятие — нужно только знать, как найти жемчужные раковины. Узенькая лодочка, всего-то два локтя в ширину и не больше десяти — в длину, уверенно перескакивала с волны на волну. День выдался ветреный, но Улинхейли давно выгреб за полосу прибоя и теперь правил прямо в открытый океан. Легкое, короткое весло перепархивало с одной стороны на другую, толкая суденышко к бьющему прямо в глаза гребцу солнцу. Вероятно из-за этого Улинхейли не сразу заметил барахтавшуюся в волнах девушку, только когда тонкие пальцы вцепились в долбленый борт, едва не перевернув лодку, он сообразил, что белесое пятно в воде — человеческое тело. Юноша навалился на противоположный борт, стараясь удержать равновесие.

— Эгей, поострожнее! — закричал он, машинально оглядывая синее пространство в поисках лодки, откуда она могла свалиться. Но вокруг не было ни одной посудины — и не удивительно, Улинхейли тщательно скрывал свое заветное место, где добывал поистине гигантские раковины. А жемчужины в них выростали размером с глазное яблоко! Про эту коралловую отмель к юго-востоку от острова мало кто знал, сильное морское течение обычно сносило лодки в другую сторону, чтобы преодолеть его требовалось грести, что есть мочи. Но Улинхейли был сильным мужчиной, он не нырял вместе с другими в бухте, где ловила рыбу вся деревня, и где предшествующие поколения успели основательно проредить «поголовье» жемчугоносных моллюсков.

Рука исчезла, но спустя секунду вновь ухватилась за лодку, на этот раз ближе к носу, и снова юноше пришлось приложить массу усилий, чтобы его челнок не перевернулся.

— Хэй, да перестань же трясти лодку. Если боишься утонуть, так подожди, я спрыгну в воду и помогу забраться.

Над бортом показалось бледное личико с прилипшими к щекам прядями волос. Волосы оказались по мужски короткими, но лицо и тело точно принадлежало женщине. Незнакомка хрипло залопотала что-то на непонятном языке.

Улиндейли удивился еще больше. С этой стороны архипелага большие корабли не плавали никогда — всем известная подводная гряда, дальше на востоке оканчивалась невидимым из-под воды, и потому вдвойне опасным рифом. Капитаны судов предпочитали далеко обходить гиблое место, и если сюда заносило шхуну, то только во время шторма. Парень вновь, сощурив глаза от солнца, вгляделся в волны — не похоже, чтобы поблизости произошло кораблекрушение, да и с чего бы ему взяться, последний шторм отбушевал две четверти назад!

— Видимо сегодня другого улова у меня не будет. — Сказал себе молодой ныряльшик (поскольку вцепившаяся в лодку пловчиха, явно не способна была понять нормальный язык), и ловким движением выбросил тренированное тело за борт, закачался на волнах, отфыркиваясь, зажав в одной руке весло. Освободившаяся от веса лодка подпрыгнула, стукнув незнакомку днищем по голове, потеряв сознание, девушка начала медленно погружаться в зеленоватые глубины. Улиндейли выругался, бросил растерянный взгляд на лодку — все еще сильное течение могло далеко отнести ее, но разматывать и бросать якорь времени не осталось. Закинув весло в челнок, юноша набрал полную грудь воздуха и нырнул вслед за своей нечаянной находкой.

Когда он последним усилием вытащил лодку с пришедшей в себя «утопленницей» на берег, солнце успело перевалить за полдень. Убедившись, что челн не унесет очередная волна, пловец повалился на мокрый песок. Девушка кое-как выбралась из лодчонки и попыталась оттащить его подальше от прибоя, но он лишь устало отмахнулся.

— Откуда ты только взялась? — Проворчал, не рассчитывая на ответ. Но спасенная вдруг залопотала, активно жестикулируя. Улиндейли с удивлением понял, что она и впрямь рассказывает о том, как попала в воду. Вернее, пытается рассказать, из объяснений «на пальцах», получалось, что она чуть ни с неба упала в море. Чужеземка нескольк раз изобразила, как «рыбкой» входит в воду — вот только прыгать с высоты, как она показывала, на их острове было совершенно неоткуда.

— Отведу-ка ее к жрецу. — Сообщил себе ныряльщик, встал, морщась от боли в усталых плечах, схватил продолжавшую трещать без умолку женщину за руку и потащил в глубь острова. Там, на холме с тремя высоченными пальмьмами стоял навес их жреца. Старый Пекна умел говорить на языкях всех племен, населяюших соседние острова, и даже бородатых пришельцев с большой земли. «Уж он сумеет разобрать болтовню незнакомки!»

— Господин Змей! — Капитан принадлежащего Сигистрору судна, знал дракона под настоящим именем. Путаница, возникшая из-за того, что экипажам собственных судов Эрссер являлся в виде Финеска, а с людьми бывшего мятежника Сига общался в собственном облике, грозила в будущем вылиться в сереьезную проблему. Впрочем, дракон не собирался надолго оставаться банкиром.

Приземление на палубу прошло не совсем гладко. Г*Асдрубал уже отработанным приемом спланировал сверху прямо на корабль, пролетая над мостиком, перекинулся в человека. Сидевшему у него на спине Хаэлниру пришлось сделать диковинное сальто, чтобы приземлиться на ноги, плечом он все-таки задел деревянное ограждение — бросил в сторону ящера осуждающий взгляд. Тот, ухмыляясь, едва заметно пожал плечами — после получения свитка настроение у Змей заметно улучшилось.

— Сочтемся! — Одним взглядом пообещал эльф.

— Доброго плаванья, Янцель, рад встрече. Ну, что, есть у вас новости?!

— Есть-есть. — Улыбка собрала морщинами дубленое лицо шкипера. — Мы узнали, где искать девушку.

Друзья тут же превратились в слух.

— Здешний шаман говорит, они переправили ее на Тхлай.

— Не близко. — Удивился ящер.

— Да. — Моряк переложил штурвал, ловя переменчивый ветер. — Мы хотели сразу плыть туда, потом побоялись, что вы нас не найдете, но теперь-то можно отправляться. — Он снова пошевелили рулевое колесо. — Эй, на баке, готовсь, поворот бейдевинд!

— Может лучше слетать до архипелага, так будет быстрее…

— А оттуда на материк ты тоже полетишь? — Осадил дракона товарищ. Беспосадочный перелет с самого северного из островов Тхлай-Охолатхлской гряды до Эттариса был не по силам даже дракону. — И вообще, нам может понадобиться судно.

Вынужденный согласиться с разумными доводами Змей принялся помогать матросам — ему казалось, они едва ползают по палубе. Когда разворот был завершен, корабельный ветродуй добавил ветра в паруса, и бриг полетел, рассекая бирюзовую целину, словно гигантская белая бабочка. На третий день впереди по курсу обрисовался гористый Ихтлей, не задерживаясь, они обогнули его справа и бросили якоря в бухте с подветренной стороны цеyтрального острова. Тхлай-Охол за прошедшие с момента арканской оккупации годы изменился мало. Непобедимый недолго держал здесь гарнизон: под влиянием южного солнца солдаты и матросы очень скоро утрачивали всякое служебное рвение. Подобно местным жителям они предпочитали по нескольку часов, начиная с полудня, спать в тени тростниковых навесов, а после до темноты тянули банановую брагу — довольно отвратительный на вкус слабоалкогольный напиток. Единственным рабочим временем оставались прохладные утренние часы, но и их заброшенные на остров арканцы вместо службы, посвящали необременительной рыбалке. Венную базу на оcтрове пришлось прикрыть, точнее она прикрылась сама собой, солдаты разбежались, переняв островной образ жизни и бесследно растворившись в местном населении. На другом конце острова, там где когда-то была столица императора Тхлай-Охолатхла, одиноко торчала серая башня. Некогда в ней жил могучий маг — один из Девяти, Эгей, посвященный в Тайну Равновестия, а теперь обретался местный колдун. В свое время Эдарген, захватив Тхлай-Охол, сжег здешнего шамана со всей семьей и учениками. Но стоило арканским судам отчалить на континент, и рыбаки отыскали себе нового.

Четырехвесельный ялик заскрипел килем по песку. Змей, Хаэлнир, следом за Янцелем и парой матросов спрыгнули в воду, помогли вытащить лодку на берег.

— Фехтайский шаман сказал, они отправили чужестранку Жрецу из каменной башни, чтобы он решил, что с ней делать. — Шкипер махнул рукой в сторону невидимой отсюда башни Эгея. — Эти островитяне очень суеверны. Спасенная девушка говорила на языке Большой земли, а среди них не нашлось знатока, достаточно владеющего чужой речью. Зато все видели, что волосы у незнакомки острижены очень коротко — по их обычаям, косы отсекают юношам или девушкам, предназначенным в жертву Синему Хозяину. Вам разве не приходилось слышать о таком? Не только здешние аборигены, но и эборские пираты до сих тоже практикуют человеческие жертвоприношения — этим живоглотам видите-ли жалко для морского бога пары монет! Так вот, такой жертве обрезают волосы и сжигают их на алтаре, а самого беднягу бросают за борт в открытом море, так чтобы он не сумел доплыть до берега.

— Я читал об этом варварском обычае, — Хаэлнир брезгливо сморщился.

— Если жертве все же каким-то чудом удается выжить, — продолжил шкипер, — считается, что Хозяин морей отверг подношенье. Вот фехтайцы и решили отправить девушку в Храм Синего, чтобы своей службой богу она сумела вернуть его расположение… Новый Тхлайский колдун устроил в оставшейся от великого мага башне святилище, так что девушка должна быть там.

— Тогда не станем медлить! — Г*Асдрубал, став ящером, подсадил на спину Янцеля и эльфа — пересечь остров было делом нескольких часов. Уже на закате они увидели на фоне меняющего цвет моря каменную башню с площадкой, окруженной прямоугольным зубцами, наверху. К подножью башни, хорошо различимая сверху еще и благодаря многочисленным факелам, двигалась, раскачиваясь из стороны в сторону, длинная колонна людей. Змей не стал подлетать вплотную к новоявленному храму, приземлился в джунглях неподалеку, принял человеческий вид. Втроем, раздвигая переплетенные колючими лианами заросли, направились к башне. Ориентироваться было легко, с той стороны постоянно доносилось громкое монотонное пение. Вскоре, в просвете между листьями замелькали светлые пятна — факельшики были одеты в длинные белые одеяния, похожие на прихваченные поясами в талии простыни.

Когда друзья проломились, наконец, на песчаный берег, хвост колонны почти втянулся внутрь башни.

Янцель догнал замыкающих шествие островитян, быстро заговорил с ними на местном наречии. Те охотно отвечали. Но очевидно, рассказ этих факельщиков не слишком обрадовал шкипера.

— Они говорят — взволнованно обернулся он к своим спутникам, — что сегодня, в день Большой луны[31], когда прилив коснется башни, — (Змей бросил взгляд в сторону полосы прибоя, она и впрямь почти подкралась к каменному фундаменту), — посвященная Синему Хозяину жертва будет возвращена морю, и если на этот раз бог благосклонно примет дар — весь следующий год улов у берегов…

Дракон перебил его.

— Жертва — это Мирра? Спроси их, жертва — это та девушка, что принесло море?

Янцель быстро перевел вопрос, факельшики закивали.

Эльф рванул из-за спины сразу оба своих меча и расталкивая плечами паломников бросился ко входу в башню. Золотой ящер на глазах у окончательно перепуганных островитян взлетел в темнеющее небо. На вершине башни, между тем, полуголый жрец надел на шею облаченной в белый саван фигуре длинное ожелье из цветов и раковин. Жертва стояла неподвижно, спиной к морю, на самом краю каменной площадки, руки — разведены в стороны, лицо — скрыто тонким покровом. Внизу у подножья волна дробилась о выступающие из песка скальные породы. Одна из помощниц подала жрецу корону, из медных пластин с золоченой насечкой, украшение легло на голову поверх покрывала — в этот момент колдун заметил взмывшего над башней дракона. Старик испуганно дернулся, потерявшая равновесие жертва полетела на хищно оскалившиеся камни. Руки ее были все также раскинуты, словно крылья морской чайки, но в отличие от птиц — люди не умеют летать! Змей сложил собственные крылья, нырнул вниз, обгоняя устремленное к земле тело. Он успел подхватить его ярдах в пяти от поверхности, кожаные перепонки забили по воздуху, но снова взмыть в небо дракон не смог и, перевернувшись, чтобы смягчить удар, заскользил спиной по прибрежному песку. Свою ношу он бережно сжимал в передних лапах, не позволяя коснуться земли.

Когда вспахавший берег драконий гребень остановил скольжение, Змей с шумом перевел дух.

— Успел! — Торжествующе сообщил он белой фигуре. Ответом ему была откатившаяся в сторону голова…

Верлейн никак не мог привыкнуть к манере Творца перемещаться из одного места в другое. Только что они стояли в холле, того, что Создатель называл «своей резиденцией», и вот, словно декорация сменилась, их окружает пыльный зал в неведомом дворце. Белые колонны подпирали огромный купол. Свод разрисован созвездиями, и каждая звезда — алмаз, величиной с кулак.

— Где мы? — Верлейн задрал голову, разглядывая «алмазное небо».

— Во Дворце Совета в заброшенной эльфийской столице. Располагайся, ты здесь надолго.

Маг поискал глазами, куда положить бездыханное тело вранской ведьмы, которым Всесильный нагрузил его перед «отбытием». За одной из колонн виднелась длинная мраморная скамья, не найдя ничего лучше, он опустил женщину прямо на пыльную поверхность.

— Это — вместо инструкции. — В руке у Создателя появился исписанный от руки лист.

— «В той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный, на цепях, среди столбов. Не видать ничьих следов вкруг того пустого места. В том гробу твоя невеста»[32]. — Прочитал маг. — Какая еще невеста?!

— Такая. Уложишь ее в хрустальный ящик или вроде того. Потом раструбишь всему Миру, что тот, чей поцелуй разбудит нашу вранскую ведьму, сможет осуществить свое заветное желание, ну и в придачу получит ее в жены. Она у нас, правда, не классическая красавица, но тем не менее…

— Она замужем. — Мрачно заметил Верлейн.

— Не важно. Это дело поправимое. Твоя задача забаррикадироваться здесь, в Эфель-Гире, и сделать так, чтобы награда досталась желающим поистине дорогой ценой. Понятно?

— Но почему я?!

— Ты хотел стать богом? Поздравляю! Ты — божество этого места, назовем его… м-м-м — «Проклятый город»… Или может: «Город-призрак»? Нет, это уже где-то было… Короче, в пределах этого города ты всемогущ и бессмертен.

— Но ведь это совсем не то, чего я желал!

— Разве? А ты подумай хорошенько. — Голос Создателя звучал безмятежно, но Верлейна пробрала дрожь. — Потом, я ведь сказал — это не только награда, но и наказание. Ты ведь вломился в мой портал и, кажется, даже на мое место метил. Нет?

— Она тоже вломилась в портал. — Маг кивнул в сторону скамьи.

— Предпочитаешь оказаться на ее месте?

— Нет. Боюсь, в Мире не найдется достаточно смелых дев, чтобы побороться за мое тело.

— Рад, что ты не утратил чувство юмора, оно тебе скоро пригодиться. — Создатель постучал пальцем по листу с текстом. — Стихи возьмешь за основу, переделаешь под наш случай. Ну, не мне тебе разъяснять, как пишутся пророчества! И поторопись, я через пару-тройку недель проверю. Кстати, — Всесильный прикоснулся ко лбу, словно удивляясь собственной забывчивости, — чуть не запамятовал, твои старые приятели совсем недавно тоже побывали здесь. Надо отдать должное — чутье у них просто поразительное, если бы я не выдержал паузу… В общем, они оставили поблизости наблюдателей, так что позаботься о том, чтобы претенденты не нагрянули к тебе раньше времени!

И хозяин Мира исчез, а маг остался разгребать древние завалы.

К исходу пятой недели едва ли сотая часть работы была проделана. Правда, Верлейн привел в порядок несколько комнат в эльфийском дворце, в том числе и тот самый зал, куда они перенеслись с Творцом из Его резиденции. Теперь в центре колоннады стоял мраморный постамент, позаимствованый с соседней улицы, а на нем…

— Это еще что такое? — Явившийся, как и обещал, Создатель с возмущением взирал на творенье чародея. — Зачем ты сюда кровать взгромоздил?

— А где прикажете стеклянный гроб взять?

— Ты колдун, или только «за пивом сбегать»?

Верлейн зло прищурился, но промолчал.

— Ману, что ли экономишь? — усмехнувшись, Всесильный превратил двуспальное ложе с балдахином в хрустальный ковчег, внутри которого была упакована Мирра. — И платье больно скромное… — Плечи женщины облек наряд из золотой парчи. — Так-то лучше. — Полюбовался сквозь прозрачную крышку собственной работой.

— Показывай пророчество.

Маг, не глядя в лицо, протянул бумажный свиток.

— Кого ее? Ведьму или гробницу? — Творец сурово сдвинул брови.

— Ее. — Колдун указал на спящую в футляре Мирру. — Вы же сами приказали…

— Я дал тебе образец. Ты сравни тексты! Что за халтура! Неужели нельзя было сочинить ничего получше или хоть подлиннее?!

— Я маг, а не стихоплет! — Верлейн опустил голову, чтобы Создатель не заметил, пылающей в глазах ненависти. Но Того, только рассмешила его дерзость.

— Ладно-ладно, — примирительно изрек он, — оставим, как есть, только замени «в придачу», на «в награду».

Маг молча кивнул. «Такой награды — врагу не пожелаешь».

— Остальное изложим в прозе. Так, давай дальше. Ты уже придумал, какие ловушки расставить для претендентов?

— Чучуло! — Ошалело пробормотал дракон.

От башни уже бежали, потрясая факелами, островитяне.

Змей поспешно встал на лапы и попытался приладить отлетевшую голову к соломенному туловищу, но та никак не хотела «врастать» на прежнее место. Первым к свалившемуся ящеру подскочил старикан-жрец (Как уж он умудрился, не иначе выбросился с башни вслед за неудавшимся жертвоприношением!)

Спустя минуту к нему присоединилась давешняя помощница. Змей не торопился превращаться в человека, полагая, что в своем теперешнем виде гораздо меньше пострадает от наступавших со всех сторон аборигенов. Последние, хоть и шарахнулись совсем недавно от дракона, теперь, возмущенные святотатством, размахивали факелами все ближе к золотой шкуре. Возгласы нападавших явно носили нелицепринятный характер. Больше других разорялась девушка-жрица. Г*Асдрубал поймал себя на том, что прекрасно понимает заковыристые ругательства на арканском.

— Миледи, — как можно учтивее начал он, — простите мою оплошность. Я и мои друзья, — Дракон взглянул вдоль берега, но эльф и Янцель словно испарились, — мы думали, что это… что спасаем человека! Разве не Вас должны были принести сегодня в жертву Морскому Хозяину?

— Конечно меня! — Раздраженно воскликнула женщина. — Но вы все испортили, теперь мне не стать жрицей раньше следующего полнолунья!

Озадаченный Змей покрутил клыкастой головой, немного остудив тем-самым пыл островитян.

«Оказывается, по их поверьям, чучелу, нареченному именем человека, передается часть его дух. Соломенная кукла становиться подношением морскому богу, а человек получает новое имя и посвящает остаток жизни служению Синему Хозяину. — Рассказывал Эрссер сидя на палубе „Летучей рыбы“ после того, как позорно сбежал от возмущенных тхлайцев. — Быть жрецом весьма престижно и совсем необременительно. Эта ушлая девица едва не выцарапала мне глаза за то, что сорвал церемонию и отсрочил принятие ею жреческого сана еще на месяц».

Дракон небрежно подбросил в воздух свой трофей — репообразную голову соломенной куклы.

— Ну, что, вернем морскому богу его собственость? — Вместе с Хаэлниром они прошли на ют.

Змей поглубже нахлобучил на тряпичный шар медный венец, потом с размаху зашвырнул в пенящийся за коромой кильваторный след.

— Не сердись Синий Хозяин!

Хаэлнир прибавил к подношению горсть серебряных монет — милость морского властелина была не последним делом — им еще предстояло обойти не одну сотню островов.

Последнее время дворец брадизанского правителя вымирал с наступлением сумерек. Речь, конечно, не шла о тех вечерах, когда князь Риго закатывал очередной бал. Тогда во всех комнатах, даже тех, что лет десять не видели метелки горничной и стояли запертыми в ожидании лучших времен и ремонта, зажигали огонь — и дворец сиял сотней оранжевых глаз. Но время бесконечных осенних балов еще не наступило. Неделю назад теплые сумерки дворцового сада были наполнены шепетом влюбленных парочек, а также менее приятным, но более громким звуком — руганью обманутых мужей, застукавших свою прекрасную половину с новым поклонником. Теперь, едва садилось солнце, на аллеях и в длинных дворцовых коридорах не сыскать было ни тех, ни других.

— Призрак появляется около полуночи. — Поеживаясь от суеверного страха, рассказывал начальник ночной старжи. — Он облюбовал себе верхнюю галерею, но позавчера прислуга видела его в саду. Это высоченный старик, со скорбным лицом и черными провалами на месте глаз, он шел протягивая руки… — капитан нервно сглотнул, — словно искал кого-то… — Про себя главный стражник добавил: «Чтобы задушить», но вслух высказываться не стал, чтобы не сочли трусом.

Риго сидел у окна в собственной спальне, с утра потягивая мелузельский бренди. Творец не обидел его здоровьем, и князь полагал, что этим даром следует воспользоваться, как можно полнее — то есть ни в чем себе не отказывать. Поэтому, после утреннего бренди он еще собирался перекусить бараньим боком, маринованными яблоками, а после поохотится за стенами Брадизана или, если облака не разойдутся, (а погода была серенькая), наведаться к графине Амелии. Капитан с его докладом о зловещем призраке портил ему завтрак второй день подряд.

— Вы уверены, что ваши подчиненные не перепились, как обычно? После бочонка темного готтарского еще не то увидишь…

— Ваша светлость, я сам был свидетелем!

— Сами? И что же это было за привидение?

— Ужасный старик, как я вам докладывал. — Стражник снова нервно дернул кадыком. — Волосы и борода белые… глаза… и руки!..

— Да, да, про руки я понял. Так что же в этом ужасного?

— Так ведь это неупокоенный дух! А такой пока не заберет в могилу того, за кем явился, не отстанет.

— И за кем по-вашему он явился? — Правитель презрительно смерил собственного капитана взглядом — вояка с грубым лицом и здоровенными кулачищами явно боялся. Сам Риго не был суеверен. Зато он был предусмотрителен — качество, позволявшее ему выпутываться из множества переделок. Потеряв почти всю армию в последней войне, князь умудрился удержаться на престоле, и даже приобрел народную популярность: умело распространенные слухи о его неравной схватке сразу с десятком драконов до сих пор имели хождение в народе. Та же разумная предусмотрительность заставила брадизанского князя год назад вызвать колдуна из соседнего Врана, и теперь личные покои властителя сторожил не только отряд гвардейцев, но и мощное охранное заклинание.

Каптан молчал. Он подозревал, что по коридорам бродит неупокоенная душа маркграфа Клифтона, умершего год назад в подземной тюрьме замка. Князь Риго, решив обеспечить ленный надел дочери, выдал ее за старика-маркграфа, а после уморил того в темнице. Но начальник стражи благоразумно не стал делиться своими догадками. Риго снова усмехнулся.

— Ладно, — махнул он рукой, — нынче вечером я лично проверю посты, — надеюсь, у вашего призрака нет выходных?

Капитан щелкнул каблуками и вышел из спальни.

Князь допил бренди и потянулся. Выглянул в окно: из копившихся туч начал моросить мелкий дождик. Риго запахнул халат и неторопливо отправился в покои любвиобильной графини.

Амелия умела развлечь правителя: о времени он вспомнил только, когда начало темнеть.

— Пойду, проверю стражу, — нехотя освобождаясь из горячих объятий, пробормотал он.

— С чего вдруг? — Графиня лениво потянула на себя тонкое покрывало.

— Обещал нашему смелому капитану. Говорит, мои старжники в панике — ночью к ним повалился ходить призрак.

— Да-а-а. Моя горничная что-то болтала об этом. Пора высечь тех, кто разносит среди слуг вредные сплетни. Ночью никого из них стало не дозваться!

— Не беспокойся, мое сокровище, я разберусь. — Князь поцеловал белое плечо любовницы, потом потуже затянул пояс на халате, придал лицу грозный вид и отправился к первому из караулов, дежуривших у входа в центральную галерею.

Он успел обойти их все. Стражники при его появлении вытягивались в струнку. Некоторые видели страшного старика накануне, но этим вечером ничего подобного не происходило. Лишний раз уверившись в том, что большинство его подданных «суеверные идиоты», Риго собирался вернуться к прерванной «беседе» с Амелией. «Надо бы прихватить из спальни бутылочку бренди, — пришла мысль, когда он проходил мимо собственных покоев, — послать слугу — так потом ждать не меньше получаса…» Рука уже протянулась к двери.

— Великолепный господин Риго! — Серый, похожий на сгусток тумана, силуэт возник в начале коридора. Князь замер на пороге спальни. Мистичекий ужас заставил похолодеть кожу. Привиденье приближалось, вскоре стало заметно, что это и вправду высоченный старик с белой шевелюрой в темно-серой, свободной мантии. Но никаких провалов вместо глаз правитель не увидел, зато взгляд у признака прямо-таки прожигал. Дойдя до середины коридора, дух замер, упершись в невидимую стену.

— Какой дилетант ставил тебе охранное заклинание?! — Недовольно проворчал он.

Риго приободрился, призрак выглядел вполне прилично: ни тебе всклокоченных волос, ни трупных пятен. К тому же магический барьер, как выяснилось, отменно действовал.

— Что вам угодно? — Вполне твердым голосом осведомился он.

— Поговорить с вами. — Призрак неожиданно учтиво поклонился. — У меня к вам чрезвычайно выгодное, и потому конфиденциальное предложение. Не пригласите меня войти?

— Не знаю — не знаю… — Риго в задумчивости потер небритый с утра подбородок. Он припомнил, что по легенде призрак не может войти в защищенный дом, без приглашения хозяина.

Старик свел было грозно брови, но тут же разгладил лицо в любезной улыбке.

— Я понимаю ваши опасения. Это лишь подтверждает, что вы — мудрый и осмотрительный правитель, а значит — я сделал верный выбор!

Князь прекрасно раскусил лесть, но все равно приосанился.

— Но моя иформация такого рода, что не терпит лишних ушей. — Продолжил призрак. — Сделаем так: я расскажу вам о том, что произойдет завтра. Событие это весьма примечательное и непосредственно связано с моим предложением. Надеюсь, убедившись, что я не лгу, вы проявите большее гостеприимство.

— Говорите! — Встревожился князь, ему вдруг подумалось, что привидения явилось предупредить о готовящемся заговоре или покушении.

— Завтра оракул в Большом храме Создателя объявит пророчество. Суть его передавать не стану, сами прочтете — жрецы всегда записывают такие вещи. Скажу лишь, что пророчество — не выдумка храмовых служителей и не болезненный бред опившегося дурманом кликуши. Отнеситесь к нему серьезно! Объявленная в нем награда вполне достижима. Но об этом мы поговрим завтра. Я буду ждать вас на этом же месте.

Призрак закачался, как рваная ветошь на ветру, а потом распался на серые ошметки. На Риго пахнуло запахом тухлятины, но князь решил, что кто-то из многочисленного кошачьего семейства, спасавшего дворец от мышей и крыс, снова припрятал в укромном закутке спертую на кухне селедку. Еще с минуту он топтался в коридоре, потом решительно толкнул дверь. Бокал бренди изгнал остатки недавнего старха. «А, к Испоху всех призраков с их пророчествами!» — подумал князь, щедрой рукой наливая вторую порцию. К графине он этой ночью так и не пошел.

Создатель исчез по своим неисповедимым делам, и Верлейн смог вздохнуть свободнее. Награда, преподнесенная ему Всесильным, больше походила на жестокую насмешку. Но у мага имелись соображения, как исправить ситуацию.

Творец не имел привычки лгать, если Он сказал, что исполнит желание того, кто разбудит никчемную ведьму — так оно и случится, будь даже счастливец самым злейшим его врагом. Совершенствуя, по указке Создателя, расставленные по всему Эфель-Гиру ловушки, Верлейн обдумывал свой план: он собирался самолично поцеловать «спящую», а после в награду потребовать свободу и статус реального божества! Однако Творец видимо догадывался о чем-то подобном, поэтому перед «отъездом», как бы между прочим обронил: «Кстати, если надеешься сам сорвать приз, можешь остыть, твой поцелуй не разбудит нашу „красавицу“. Хочешь — попробуй.» — Испортив настроение хранителю гробницы Всесильный отбыл — не иначе пьянствовать с нахальным драконом. Верлейну вообще иногда казалось, что весь этот сыр-бор со смертью вранской правительницы затеян сугубо ради того, чтобы заполучить в собутыльники ее супруга-ящера. Тяга Творца к драконам общеизвестна.

Колдун недолго горевал над разбитыми надеждами, очень скоро в голове у него родился новый замысел. Теперь оставалось только найти балвана, согласного сделать за мага грязную работу! На роль подставного героя был выбран его старый знакомец — бывший Брадизанский наместник Риго. Князь обладал известной ловкостью, в то же время Верлейн был уверен, что сумеет обмануть жадного брадизанца и завладеть законно причитающейся наградой. Жаль только, сам он не мог покинуть границы эльфийского города, однако же, и раньше председатель не часто затруднялся дальними путешествиями. Хороший транс-дубль вполне способен заменить своего хозяина, особенно в щекотливых ситуациях.

Первый раз он отправился к бывшему наместнику дней за десять до «всенародного явления» пророчества. Дата была выбрана Творцом заранее, и это в некоторой степени способствовало затее Верлейна. Однако визит не удался, внутренние покои дворца, куда входила и спальня правителя, оказались обнесены вполне приличной защитой от таких-вот странствующих духов. Транс-Верлейн побродил около часа по дворцовым лестницам и переходам, но князя так и не встретил и вынужденно растаял в воздухе. В последующие дни он узнал, что его светлось не охоч до поздних прогулок, а любовница, очевидно, принимает князя в соседних покоях, поскольку ни разу за пять дней двойнику великого мага не удалось подловить Риго в каком-нибудь темном коридоре. Днями же маг продолжал трудиться в своем городе, резонно опасаясь внезапного появления Творца. К концу недели он уж совсем было решился попытать счастья с кем-нибудь из других правителей, но как раз накануне оглашения пресловутого прорицания, князь наконец-то соизволил выйти — посмотреть на оккупировавший дворец призрак.

Встреча вышла не долгой, но крючок был заброшен и, как и предполагал чародей, брадизанца заинтересовало таинственное «предложение». Теперь следовало осторожно поводив, умело подсечь добычу.

Настал день, когда в самом большом святилище Творца — Сан-Арканском Храме прямо на стене возникли письмена. Верлейн сам этого не видел, но мог себе представить. Одновременно оракулы в храмах поменьше, выкатив белки выкликали строки его четверостиший. (Тоже, по-своему, слава!)

Хранитель мертвого города едва дождался ночи, тщательно проверил запирающее заклинание на двери в облюбованный им покойчик во Дворце Совета. Творец предпочитал являться с утра или днем, но кто Его знает? А маг не желал посвящать Всесильного в свои маленькие секреты.

Как только стемнело, он вошел в тщательно вычерченный на полу спальни магический контур и его трансцедентный двойник отправился бродить по анфиладам брадизанского дворца. Могущественному магу пришлось дожидаться князя в коридоре, как какому-нибудь лакею, но он смирил свою гордость: «Великие цели требуют великих жертв!» Наконец дверь княжеской опочивальни приоткрылась и в проеме появилась голова Риго.

— Приветствую, наисветлейшего Риго! — Пряча улыбку, провозгласил колдун. — Вы уже ознакомились с пророчеством?

— Да, — правитель появился из спальни полностью, он не скрывал недовольства. — Что за дурацкое предсказание! К чему оно мне? Не думал, что признаки являются к занятым людям с подобными глупостями!

— Так вы не пригласите меня войти?

Брадизанец медлил, осторожность боролась в нем с боязнью упустить выгоду.

— Входите! — Сдался он, освобождая проход в комнату. Пальцы левой руки незаметно нащупали под рубахой золотой амулет, купленный за большие деньги у того же вранского мага.

Призрак «прошелестел» мимо него в спальню, остановился, оглядывая пышное убранство необъятной кровати.

— Ну, что вы мне имеете сообщить? И при чем здесь сегодняшнее пророчество?

— Не торопитесь, ваша светлость. Вдумайтесь, вы ведь помните, что там сказано?

— Помню? Стану я запоминать идиотские стишки! — (Последняя фраза неприятно резанула слух председателя, но он снова напомнил себе о терпении.) — Что-то про спящую красавицу, которую разбудивший возьмет в жены. Но мне не нужна еще одна жена, я и от старой-то едва избавился!

— Вы упустили самую важную часть. — Вкрадчиво улыбнулся маг. — Тот, кто пробудит мертвую ведьму, сможет исполнить свое заветное желание. ЛЮБОЕ ЖЕЛАНИЕ.

Темные глаза привидения сверкнули, заставив тело Риго покрыться неприятными мурашками.

— Любое… — довольно бестолково повторил он.

— Да, АБСОЛЮТНО ЛЮБОЕ. Вы сможете стать императором всего Эттариса, величайшим богачом, поставить на колени племена за Мурром и пиратов на всем побережье.

— Все это за женитьбу на ведьме? — Подозрительно прищурился брадизаский правитель. Однако «колесики» в его голове уже завращались, подсчитывая дивиденды.

— Жениться ни на ком не обязательно.

— Странно. В чем тогда подвох?

Маг отметил, что здравый смысл у Риго все-таки наличествует.

— Подвох — в том месте, где расположен саркофаг с мертвой «красавицей». Добраться до ее усыпальницы практически невозможно. Дорогу сторожат свирепые чудовища и магические заклинания. Не думаю, что это вообще под силу сделать смертному.

— Что ж, это разумно. Чем ценней сокровища, тем тщательнее они должны охраняться. Но какой тогда нам прок от всех этих загадочных прорицаний?

— А вот теперь мы и переходим к моему предложению. — Маг приблизился, и Риго вспомнив, что разговаривает с призраком, с трудом удержался, чтобы не отшатнуться. — Я — хранитель того самого города, где находится мертвая дева! И если мы с вами договоримся, я помогу преодолеть все препятствие на пути к исполнению вашего желанья!

— Заманчивое предложение. — Князь все-таки отодвинулся подальше от серой мантии духа. — А вам то, что за радость делать мне такие подарки?

Колдун состряпал скорбное лицо, сильно напрягаться ему, кстати, для этого не пришлось.

— Не велика радость, служить вечным стражем у чужого гроба. — Голова призрака печально склонилась. — Я же, как и все смертные, мечтаю о богатстве и почестях. В обмен на свою помощь я хочу получить место императорского мага при дворе у властелина всего обитаемого Мира!

На этот раз Риго не заметил блеснувшего из-под полуопущенных век ироничного взгляда, мысленно он уже примерял на себя корону императора Эттариса.

— Предположим, я дам вам свое согласие, что потребуется от меня?

— Вот, это деловой разговор. — Приведение принялось загибать пальцы. — Вам необходимо подобрать человек двести, из числа ваших воинов, можете взять дворян, из тех, кто успел намозолить глаза. Они станут расходным материалом по пути к гробнице.

— Так много?

— Я ведь уже говорил, дорога к исполнению желаний изобилует всевозможными опасностями и ловушками!

— Да-да, я понял. Но ведь вы обещали провести меня мимо этих ваших опасностей. Не проще ли обойтись группой человек в десять, и шума будет меньше.

— Шума как раз должно быть много! — Маг с трудом удержался, чтобы не съязвить, что будь все так просто, он бы нашел себе «героя» в любой таверне за пятьдесят мелузенов, и послезавтра праздновал восшествие нового бога в Мировой пантеон. Но брадизанец должен был верить, будто все его амбиции ограничиваются ничтожной должностью придворного чародея. — Таковы условия игры. Представление должно быть разыграно по всем правилам: с фейерверками, жестокими чудовищами и смертельными магическими капканами. — Терпеливо разъяснил он. — Позже я предоставлю вам схему вашего маршрута с указанием основных ловушек, неплохо, чтобы в каждую из них попалось с десяток-другой ваших подданных. Но уж пяток — обязательно! Впрочем, в пределах указанного количества, численные потери — на ваше усмотрение. В конце пути вы, как единственный выживший, доблестно врываетесь во дворец, целуете даму — («Она же дохлая!» — скривился князь. Но маг не стал реагировать на его реплику.) — и загадываете свое желание. Очень надеюсь — это будет мировое господство, мне было бы лестно служить столь великому владыке!

Верлейн закончил и выжидательно воззрился на собеседника. Тот задумчиво водил пальцем по ухоженным усам.

— В общем и целом ваш план мне ясен… — протянул он, — но почему вы сами не поцелуете деву? — Князя еще не оставили подозрения.

— К несчастью, страж города лишен возможности воскресить мертвую! — Вполне искренне посетовал маг.

— Г-м-м-м… в таком случае, не будет ли разумнее взять с собой в два раза больше людей: мне ведь придется проделать всю дорогу обратно?

— После исполнения желания вы отбудете домой под рев фанфар и в полном блеске!

В этом Верлейн тоже не лукавил, он и вправду намеревался отправить брадизанского правителя домой под звуки фанфар. Похоронных. По его замыслу, сразу после заветного поцелуя князя следовало убить, а затем воспользоваться плодами его, так сказать, завоеваний. Что делать с ожившей ведьмой колдун еще не решил, но ее убийство не входило в планы. Опыт общения с Творцом подсказывал, что никогда не знаешь заранее, насколько полно воплотятся твой мечты, в худшем случае жизнью вранской ведьмы можно будет поторговаться.

Итак, пророчество было явлено Миру, но толпы «желающих» не спешили хлынуть в далекий заколдованный город. Один Риго споро готовил экспедицию. И Верлейн занервничал, на фоне столь грандиозных приготовлений и почти полного отсутствия серьезных конкурентов, успех первой же попытки прорваться к усыпальнице, выглядел бы не просто подозрительно, он мог навести Творца на мысли, что новоявленное божество не слишком усердно исполняет его волю. Неудовольствие Творца грозило сказаться на маге просто катастрофически. И он решил быстренько исправить дело. Для чего пришлось послать собственных дублей еще в несколько княжеств. В результате список героев, намеревавшихся осуществить свою мечту и жениться на красотке (о внешности ведьмы в пророчестве ничего сказано не было, так что всякий волен был додумать портрет на свой вкус), существенно пополнился. Все эти хлопоты заняли порядком времени, так что он едва не проворонил первого претендента: шуплый парнишка с вытянутым лицом и повадками грызуна в сумерках переступил границу города. Верлейн только-только отужинал, когда по дворцу разнесся заливистый перезвон колоколов — Творец лично позаботился о том, чтобы старжа мертвого города не застали врасплох, установив по периметру хитроумную сигнализацию. Чародей бросил на стол салфетку, обернулся к светящемуся в глубине комнаты магическому экрану. Тщедушный юноша затаился за колонной одного из особняков на окраине. Верлейн мысленно порадовался предусмотрительности Творца — в темноте он вполне мог и проглядеть человечишку. Это было первый и последний раз, когда колдун порадовался работе магической сигнализации. Последующие месяцы она вызывала у него лишь тяжелое раздражение — звон колокола почти всегда раздавался ночью. Маг не видел рационального объяснения такой поголовной тяги претендентов, штурмующих стены, к темноте. Разве что до пророчества все они промышляли воровством. Вскинутый в очередной раз с постели, маг сквозь зубы поминал Минолу, не позаботившуюся в свое время «накрыть»[34] прародителей нынешних горе-героев. Первого воришку колдун пропустил на целый десяток кварталов — так послал навстречу кое-какую мелочь, но слишком пугать не стал — все-таки парень был пионером. Пока тот преодолевал выпавшие на его долю препятствия, Верлейн напряженно ждал, когда Творец явиться полюбоваться на первый «опыт». Но Создатель не спешил с визитом, а может наблюдал за представлением откуда-то «из собственной ложи». Мытарствами первопроходца колдун «наслаждался» добрых восемнадцать часов, потом это ему надоело, и он перестал помогать «первенцу». В результате следующая же ловушка отправила парнишку в Чертог. Затем были другие. Не все горели желанием оживить ведьму, кое-кто, прослышав про заброшенный эльфами город, попросту хотел поживиться, чем Боги пошлют, в роскошных дворцах. Легенды о богатой эльфийской столице все еще бытовали в народе. Но с какой бы целью не явились в город люди, капканы были насторожены и ждали… Маг очень быстро утратил интерес к злоключениям воров и героев всех мастей, он ждал «своего часа». Творец не подавал признаков жизни.

Потом к воротам Эфель-Гира подошла армия брадизанского властителя. Верлейн замер у волшебного экрана, не без трепета ожидая первых шагов князя. «Залилась» в очередной раз сигнальная система, брадизанский отряд начал продвижение к цели. Риго досконально следовал инструкциям, щедро усеивая свой проход по городу трупами. Наконец он предстал перед хранителем заколдованного города на пороге Звездного зала. Маг ожидал, что князь будет впечатлен увиденным в мертвой столице, но Риго покосившись на знакомую мантию, преспокойно поздоровался и направился прямиком к каменному пьедесталу, где покоился саркофаг с рыжей ведьмой.

— Эту что ли целовать? — Уточнил деловито.

— Да. — Чародей ожидал большего трепета.

— Помогите крышку сдвинуть.

Вдвоем они на треть подвинули прозрачную плиту из горного хрусталя, открыв лицо «спящей».

— Так это же… — Правитель не договорил. Верлейн догадался, что тот узнал бывшую вранскую правительницу, но тоже ничего говорить не стал. Его самого Риго никогда в истинном обличье не видел, так что и не подозревал, что имеет дело со старым знакомым. Князь тем временем втянул ноздрями воздух: «Вроде не пахнет» — заметил, имея в виду трупный запах. Председатель подавил очередной приступ раздражения: на пороге исполнения заветного желания, Риго явно думал не о том.

— Когда я должен загадать желание? — Наконец-то и в голосе брадизанца прозвучали нотки тревожного нетерпения.

— Не сейчас. Когда дама очнется.

— Мне произнести его вслух?

— Конечно. — Маг усмехнулся про себя, поправляя заранее припрятанный в рукаве кинжал. Они вдвоем склонились над резным гробом: Риго — над мертвой ведьмой, а над его спиной нависла зловещая фигура колдуна.

Подвигав ртом, словно разминаясь, брадизанский правитель брезгливо коснулся ими синеватых губ женщины. Верлейн занес отточенную спату и… Ничего не произошло. Ведьма в саркофаге не дышала. Маг поспешно спрятал кинжал за спину, князь уже не обращая внимание трупное окоченение, смачно припал губами к мертвой. Пальцы колдуна побелели от напряжения на рукояти оружия.

— Что, не получается? — Короткий смешок прозвучал для Верлейна словно удар близкого грома. Творец материализовался прямо по другую сторону саркофага и благожелательно наблюдал за двумя мошенниками. Испуг медленно отпускал председателя, Всесильный очевидно не собирался немедленно карать его смертью или еще чем похуже. Риго, не смотря на свою хваленую смекалистость, и вовсе не понял, кого сподобился узреть. Глупец потянулся за саблей.

— Пшел вон! — Создатель изобразил щелчок, каким сбивают пылинку с рукава, и брадизанца будто волной подхватило: вопя и вышибая спиной бесконечную анфиладу дверей он унесся из дворца (а как выяснилось позже, и из города).

— Что я упустил на этот раз? — Набравшись наглости, спросил председатель.

— Маленькую, но существенную деталь. До тех пор, пока на руку нашей «красавицы», ну и на ее приданное, естественно, остаются хотя бы два претендента, испытания не окончены, их ждет дуэль. Разве это не логично?!

— Да, я как-то не принял в расчет, что у Риго есть желание. Если честно, даже не уточнил — какое.

— Ну, конечно, кого интересуют мечты потенциального трупа?! — Создатель снова усмехнулся. Потом голос его переменился. — Это последнее предупреждение! — Веско сообщил он. — Еще раз поймаю на жульничестве — сделаю божеством общественных уборных. Понял? Занимайся своим делом — сторожи гробницу!

Верлейн молча склонил голову, Творец растворился в воздухе так же бесшумно, как и появился.

«Идиль харан» пережидал бурю в удобной бухте на Пелосском побережье, к западу от Хенна. Скалистый мыс защищал от порывистого северо-западного ветра притулившийся на берегу городок. Часть команды, вкупе с драконом и эльфом, сойдя на берег, коротала время в портовом кабаке. Здоровенный очаг в конце зала тщетно старался высушить вечно сырые бревенчатые стены. Трещали в огне дрова, вездесущий запах моря — сладковатая смесь гниющих водорослей и йодистых испарений, перебивал даже фимиамы пережженного масла, доносящиеся с кухни. Трактирчик был не того сорта, куда бы дракон и командующий пошли по собственной воле, но выбор на сегодня был не велик. Эльф подальше отодвинул скамью от склизкой, с темными потеками стены, уселся на самый край, далеко вытянув под столом ноги. Мрачный Змей сидел рядом сгорбившись, обхватив могучие плечи руками.

— Ну, как, ты все еще не пресытился романтикой моря?

Хаэлнир отвлекся от созерцания исцарапанной столешницы.

— Тебя угнетает не море, — рассудительно произнес он, — ты расстроен тем, что поиски не дали результатов.

Дракон не стал спорить.

Посетителей в местном кабаке кормили за длинными струганными столами. Недостаток шлифовки давно компенсировали локти и рукава едоков, так что теперь доски были натерты до блеска — грязного, сального блеска. Эрссер брезгливо провел ногтем по столешнице.

— Признаю твою правоту, нужно было поужинать на судне, а не плыть в этот убогий городишко. — Проворчал он. Однако эльф не отреагировал. Змей поднял глаза на друга. Хаэлнир больше не сидел в расслабленной позе, вернее позу он не изменил, но дракон мог поклясться, что тот напряженно прислушивается к происходящему за соседним столом разговору. Там, тем временем, присели трое мужиков из местных: два — бок о бок, один — напротив. Те, что сели вместе, явно приходились друг другу родственниками. Пепельные космы одинаково топорщатся на затылке, широкие носы с заметной седловиной. Первый — постарше, успел обзавестись короткой жесткой бородой, у второго с голых щек не сошел юношеский румянец. Их приятель — худощавый мужчина с рябым лицом и большими залысинами на лбу, бережно расправил на столе потрепанный пергамент. Все трое тотчас склонились над ним, едва не стукаясь головами. Потом Бородатый отпихнул своего «родственника», заскорузлый палец с черным ногтем принялся обводить невидимые строчки.

— Здесь же ничего не видно, Ивон! — Возмущенно зашептал он. Худощавый потянул пергамент на себя, прочитал медленно, едва не уткнувшись носом: «Сможет исполнить желанье свое…»

— О! — Он поднял голову от стола, посмотрел со значением на «братьев». — Желание, значит. — И снова прибавил. — О!

— Где ты ее искать будешь, эту бабу? — С сомнением покачал головой бородач. — Может она в горах каких непроходимых похоронена, или опять же в пустыне?

— И ни в какой не в пустыне она вовсе. В Храме у Всесильного нищий один милостыню просил. Безногий. Говорит до гробницы этой ходил. В городе это эльфийском заброшенном. Не было раньше того города, и вдруг объявился в Готтаре. Наместник Готтарский, проходы на границе прикрыл, однако же Войчет, что из Королевства с заработков вернулся, рассказывает, что из Сан-Аркана много народишку на поиски подалось…

— Много твой нищий знает! Как он безногий в Готтар бегал?

— Дурак, ему в гробнице ноги-то и отгрызли! — Горячился Ивон.

— Может и не надо нам туда соваться, раз такие дела? — Несмело предположил обладатель румяных щек.

— Так всю жизнь и просидишь увальнем в нашем захолустье! А кто говорил: «Вот бы нам корабль свой!». Найдем ту бабу — и будет нам корабль.

— Ты, Ивон, не мельтеши. — Старший из братьев задумчиво подергал себя за бороду. — Чай не один такой умный. Сам говоришь: и без нас охотников хватает.

Худой Ивон зло сощурился, потянул к себе пергамент.

— Не хотите, так и…

— Да, погоди, ты! Скорый какой… — Бородач накрыл ладонью кусок кожи с едва различимой надписью. — Раз город эльфийский, ведьма, выходит, тоже элифийская?

Рябой сбился, пригладил рукой редкие волосы.

— Врать не буду, не знаю. — Ответил озадаченно. — Но эльфийки, говорят, страсть красивые, а Брадизанский князь, что до самого гроба дошел и ведьму видел, жениться на мертвячке раздумал и назад повернул. Выходит, не больно она и красива, что князь-то морду воротит.

— Это хорошо, — весомо проговорил его собеседник. — Красотка за рыбака пойдет ли еще, а так…

— А кто жениться-то будет? — Опять встрял румяный.

Его собеседники переглянулись со значением.

— Да, уж не ты, понятно, — ухмыльнулся в бороду родственник. — Женилка еще не выросла! — Парень зарделся еще сильнее, отодвинулся от шутников подальше.

— Жребий надобно кинуть: кому — жениться, а кому — желание загадывать. А до того, клятву дать письменную, чтоб промеж нами дележа несправедливого не было. — Неожиданно спокойно заявил рябой.

— Договор написать надо бы. — Cогласился его солидный собеседник.

— Прошу прощения, господа, — Хаэлнир вырос за спиной румяного паренька, — позвольте полюбопытствовать…

Рябой Ивон попытался припрятать затертый пергамент, но длинные пальцы эльфа были проворнее. Командующий выдернул исписанный кусок кожи прямо из-под носа у совещавшихся рыбаков. Бородач начал вставать, от возмущения щеки его налились багрянцем, не хуже чем у брата, но тяжелая длань дракона не позволила подняться.

— Посиди пока, почтенный. — Змей приветливо улыбнулся всей компании. — Мой друг просто полюбытствует. — Что там, Хал?

— «В старой столице, в зале пустом, рыжая ведьма мертвым спит сном…» — Прочел командующий, остановился, взглянул на друга.

— Дальше!

Эльф дочитал. На всякий случай осмотрел со всех сторон пергамент, протянул суетливому хозяину.

— Что за стихи? Откуда пергамент? — Драконий взгляд пригвоздил Ивона к месту, так же, как его приятеля — рука Змея.

— В Мелузельском храме купил, — отведя глаза, смущенно сообщил тот, — за полтора мелузена. Новое пророчество может купить всякий и испытать себя. — Он умолк.

— И, говоришь, были такие, кто нашел ведьму? — продолжал допытываться Змей.

— Да. — Рябой говорил с явной неохотой.

— Ладно тебе, мужик, чего скрытничать?! Велика тайна за полтора мелузена!

Последние слова снова раззадорили худосочного искателя приключений.

— Многие ходили искать, да мало кто вернулся! — С вызовом ответил он. — Творец справедлив, и счастья пытать может всякий: хош бедный, хош богатый! Нищий, вон, до самой гробницы дошел! А князь Брадизанский, может, и не заходил в город вовсе, с него и соврать станется! — Ивон сообразил, что противоречит собственным недавним словам и замолчал, искса поглядывая на своих приятелей.

Хаэлнир отошел от стола, Змей отпустил бородатого рыбака и присоединился к товарищу.

— Чует мое сердце — это она! — В драконьих глазах снова зажглись огни.

— Действительно чует? — Хаэлнир взглянул испытующе.

— Ну-у… нет, я не ощущаю мирриного присутствия. Но заварить такую кашу — это на нее похоже!

— Пожалуй. — Согласился эльф.

— Так что, летим в Готтар прямо сейчас?!

— Х-м-м. Долететь-то не проблема. Но неплохо бы сначала выяснить, что все-таки это за пророчество. И как мы собираемся разбудить ведьму, если, конечно, это Мирра? Кстати, мы уже однажды «обознались» (Змей невольно фыркнул, припомнив не слишком давнее приключения на Тхлай-Охоле), так что разузнать получше о внешности спящей девицы тоже не помешает. Этот парень… — эльф обернулся к столу, за которым только что сидела компания, но мужики после проявленного к ним «знатными господами» интереса, предпочли быстренько смотатья. — Жаль, я не расспросил его, сразу. Насколько я понял, брадизанский правитель лично лицезрел загадочную красавицу. Я бы наведался в Брадизан, чтобы быть уверенным, что мы не зря потеряем время. Тем более, что прогулка к гробнице видимо представляет… м-м-м… определенные трудности.

— Значит — в Брадизан. — Хмей похлопал себя по карманам куртки. — Кошелек при тебе?

— Конечно, — эльф достал из поясной сумки похожий на кисет мешочек с серебряным вензелем, — не думаешь же ты, что я планировал сбежать из трактира не расплатившись!?

— Тогда не будем медлить. Оружие у нас тоже с собой.

Дракона аж потряхивало от нетерпения.

— В Брадизан, так в Брадизан. — Хаэлнир встал, поправил кожаные ремни портупеи, зашнуровал накинутый на плечи плащ (на улице лило, как из ведра). — Только давай уж и в Мелузу заглянем: во-первых — пергамент оттуда, да и почту забрать не помещает.

Дракон не дожидаясь, пока командущий расплатиться за заказанный, но так и не съеденный ужин, выскочил на улицу. Хаэлнир задержался, отдавая последние распоряжение сошедшей вместе с ними на берег команде. Потом и он вышел на крыльцо. Посреди унылого двора уже стоял золотой дракон, горячее дыхание становилось паром в промозглом воздухе. Эльф поднялся к нему на загривок, и ящер резким скачком взмыл над крышей трактира и принялся набирать высоту. Вскоре тяжелые водянистые тучи остались внизу. Небо над ними оказалось поразительно светлым и солнечным. Г*Асдрубал заложил вираж и взял курс на Мелузу.

В городе их ждал целый короб посланий. Корабль не заходил в порт добрых три месяца, так что корреспонденции поднакопилось. Хаэлнир первым вскрыл плоский конверт с написанным на бумаге письмом Этельреда.

«Дорогой брат, и двух дней не прошло после нашей последней встречи, как к нам долетели вести из Андор-Афеля: Эфель-Гир, скрытый от Мира магическим заклятьем, внезапно стал доступен любому взору. Совет постановил послать туда наблюдателей, но не думаю, что они предпринимут нечто более радикальное. В конце-концов глупо, отдав без боя новую столицу, бросаться на защиту старой. Я не склонен придавать чрезмерный вес древним камням, пусть даже это камни первого на Континенте эльфийского города, но поразительно уже то, что у кого-то достало волшебной силы снять заклинание, наложенное Советом. Последний человеческий маг такой мощи умер еще до моего рождения! Конечно, если это — не кто-то из своих. Но кому из нас и зачем могло такое понадобиться? Мама прислала осторожное письмо, спрашивает намеками, не твоих ли это рук дело. Я, как могу, попытаюсь разубедить ее. В Эфель-Дорате пошли разговоры о недобитых орках — бред конечно! Все теряются в догадках. Других новостей пока нет.

Надеюсь, гонец успеет застать вас в порту до отплытия. Ты просил писать обо всем значительном или необычном, что станет мне известно, а это известие кажется мне равно странным и важным».

— Пророчество было оглашено всего через неделю после нашего отплытия. — Сообщил Змей, просматривавший свою почту. Зом пишет, его повторили оракулы во всех храмах Люцинара. А в Сан-Аркане стихи появились на центральной стене храма Создателя прямо во время очередного жертвоприношения — это уже от торгового агентства Сигистора в Королестве. От Торки письмо совсем старое — на Урфин-Дар с моря напал целый флот пиратов, захватили пристань… Ну, в общем ничего старшного — они с Вольдом сожгли пару посудин, остальные ретировались в море. Что у тебя?

— Похоже, «старая столица» из пророчества, не что иное, как Эфель-Гир. — Командующий показал дракону письмо брата. — Если не сам Совет снял защитную стену, деяния такого масштаба под силу разве что Создателю…

— Вот видишь. — Обрадовался дракон. — Значит — это и вправду Мирра!

— Погоди радоваться, — остудил эльф его пыл, — давай зайдем в здешний храм Всесильного, может, узнаем какие-нибудь подробности.

Молодой и довольно упитанный жрец не слишком помог им.

— Пророчество, явленное Создателем Миру в двадцать третий день ливня, дабы подвергнуть испытаниям храбрейших из… — Хорошо поставленным голосом начал он. Но Змей быстро перебил его, вложив в широкую ладонь золотой сард.

— Нам бы поконкретнее. — Попросил он.

Жрец вздохнул, пряча золотой в поясную сумку.

— Многого не ждите, господа, — сообщил уже обычным голосом, — Пророчество натуральное — это могу гарантировать: послушник наш едва на околел — так на него накатило: целый день тогда вирши эти хрипел, так что записать успели все в точности, и даже неоднократно. Потом слухи пошли, что место это, где ведьма захоронена, в Готтаре, в заброшенном эльфийском городе. У нас сперва желающих проверить не много было, потом вдруг сразу с десяток собралось, ушли и не вернулись. — Священнослужитель снова вздохнул. — Есть тут парочка героев, кричат по кабакам, как напьются, будто в заколдованном городе побывали, но я бы им верить не стал. Не припомню я, чтобы они в трактире сколь-нибудь долго отсутствовали. Был еще нищий один, здесь на паперти подъедался. Тот точно куда-то дошел, калекой безногим моряки с севера доставили…

— Где он? — Тотчас спросил Эрссер.

Рассказчик развел руками.

— В начале четверти двое, вот как вы, проходом в заколдованный город интересовались, подрядили его за хорошие деньги дорогу показывать.

— А насчет того, как ведьму «от сна пробудить», ваш оракул ничего не говорил? — Поинтересовался командующий.

На этот раз упитанный жрец позволил себе улыбнуться.

— В трансе — нет, не говорил. А вот после уже, плел, будто бы мертвую эту воскресит поцелуй истинной любви. Но он у нас еще мальчик молодой, любовь да поцелуи никак из головы не выветрятся! Да еще и сказки почитывать любит. Вам самим в дестве, разве матери не рассказывали о прекрасной принцессе, уколовшей палец и заснувшей смертным сном в башне на тысячу лет?

Больше ничего полезного из беседы дракон и командующий извлечь не смогли. Переночевав в городе, они с рассветом вылетели в Брадизан.

Дворец брадизанского властителя строился всего пятьдесят лет назад, так что здесь не было толстенных стен с контрафорсами, угловых башен и прочих укреплений, присущих замкам правителей прежних времен. Большой пятиэтажный особняк, длинными крыльями охватывал искусно разбитый сад. Парадный вход украшали восемь колонн из дорогого игрисского мрамора, лестница из того же материала сбегала к усыпанной мраморной крошкой аллее, а та, в свою очередь, упиралась в квадратный бассейн с изрыгающими воду тритонами по углам. Днем по аллеям прогуливались, щеголяя нарядами, придворные дамы. Вечером те же дамы предпочитали более укромные беседки для поцелуев.

Сегодня князь Риго давал бал. Стемнело, в фиолетовое небо с грохотом взлетел разноцветный фейерверк. Золотые искры отразились в раширившихся едва не во всю радужку зрачках дракона.

— Как станем напрашиваться на прием к князю? — Осведомился эльф. Он и Змей при полном вооружении затаились за кустами садовой сирени. — Можно конечно захватить дворец, но здесь дамы… Да и стражу, если вдуматься жалко, полягут ни за что ни про что!

— Кстати о дамах, — повернулся к нему Эрссер. — Будь со мной смазливенькая дамочка, и, даю хвост на отсечение, я сумел бы подобраться к князю, не прибегая к оружию!

— Но у нас, насколько я помню, нет здесь знакомых дам.

Дракон загадочно улыбнулся.

— Это как посмотреть. — Он почему-то окинул взглядом отнюдь не женственную фигуру командующего. — Ты же у нас мастер по части иллюзий…

Хаэлнир возмущенно фыркнул.

— Скажешь тоже! — (Змей продолжал смотреть выжидательно.) — А почему бы тебе самому, в таком случае, не изобразить из себя даму?! А я с удовольствием провожу тебя к правителю.

— Ну, сам посуди, Хал, какая из меня женщина! — Принялся тихо убеждать его ящер. — Я даже если нацеплю личину, так все равно манеры меня выдадут. А ты умеешь вести себя прилично. Потом, неужели ты не готов принести столь ничтожную жертву ради нашего дела?!

Хаэлнир несколько минут молча хмурился. Змей не торопил.

— Ладно, твоя взяла. Но если уж я возмусь изображать знатную даму, то и спутник мне нужен солидный. Давай, сотвори себе порядочный наряд.

Эрссер не заставил ждать: мгновенье спустя на нем переливался драгоценными камнями темно-зеленый камзол. Золотое шитье рубашки брыжами выпирало в расстегнутый ворот. Подумав, дракон добавил к маскараду смоляной парик.

— Теперь ты.

Хаэлнир на глазах превратился в тощую, как оглобля, белобрысую девицу. Красноватый носик — уточкой, тонкие волосики стянуты в тугой узел на затылке. Помаргивая белесыми ресничками, «дама» уставилась на своего кавалера.

— Так что, господин мой, предложете мне руку или будете стоять и пялиться, как болван? — Вызгливым голосом осведомилось это создание.

— Хал, это совсем не то, что я имел в виду! — Возмутился Эрссер. — Нам нужна привлекательная дама, такая знаешь… — Он очертил руками в воздухе две смыкающие окружности.

— Вы заказывали даму? Вы ее получили. — Все тем же противным голоском парировал командующий. — Нечего теперь привередничать!

— Ну ладно!

Белобрысая дамочка и ее сопровождающий вынырнули из-за кустов и, оправив иллюзорные наряды, неспешно отправились по дорожке к переливающемуся огнями дворцу.

Князь Риго восседал в огромном кресле, больше похожем на короткую софу. Кресло стояло на верхних ступенях парадной лестницы. Низенький столик справа от князя был уставлен кувшинами с вином и вазочками с фруктами и сладостями. Придворные довольствовались подушками, разбросанными на ступенях пониже. Сейчас все сидели, задрав головы — двор изволил любоваться огненным представлением.

Змей со своей «красоткой» почти добрался до верха лестницы, но буквально в десятке шагов от княжеского кресла, из-за колонны появился плечистый гвардеец и перегородил им дорогу своей алебардой.

— Куда изволите, господин? — Спросил густым басом.

— Желаю выразить нижайшее почтение нашему князю. — Заискивающим тоном ответил дракон.

— Вы с этой дамой? — Стражник взглянул подозрительно сначала на незнакомого вельможу затем на чуть отставшую от него спутницу.

— С этой? — Эрссер обернулся к преображенному Хаэлниру. Дама, которую он изображал, выглядела на редкость непрезентабельно. — Да что вы, — решив, что внешний вид такой подруги скорее скомпрометирует его в глазах гвардейца, поспешил заверить он. — Я ее едва знаю…

— Подлец! — Костяной веер пребольно хлестнул дракона по щеке. Белобрысая дылда протиснулась вперед и небрежно оттолкнула с дороги охранника. Тот, вопреки ожиданиям, попятился и тут же склонился в поклоне. — Пропустите его, солдат. — Потребовал визгливый голос. — Этот мерзавец — мой жених.

— Как скажете, госпожа графиня! — Гвардеец вновь скрылся за колонной. Красноносая дама весело подмигнула опешившему Змею.

— Идем, женишок. — Хаэлнир ухватил друга за руку и потащил за собой. — Неужели ты думал, что я превращусь в кого попало? — Прошептал на ходу.

— Светлейший кня-язь! — Страшненькая графиня издали помахала рукой правителю, потом присела в реверансе перед его креслом.

— Дражайшая кузина, — правитель приветствовал мнимую родственницу вполне милостивым кивком. — Приехали посмотреть на фейерверк? Давненько вас не было в столице.

— Да, да! — Разохалась «кузина». — Поместье отнимает столько сил и времени!

— Так выходили бы замуж и свалили заботы на мужа.

— Вот-вот, я как раз и приехала поговорить о свадьбе. Мой жених, — эльф наклонился к уху правителя, — владеет наделом по ту сторону лентской границы. — Со значением произнес он.

— Так он, лентец? — Князь взглянул на расфуфыренного Змея более заинтересованно. — И что, но готов принести нам вассальную клятву? — Спросил так же тихо.

Графиня многозначительно кивнула.

— Но Вам придется поторопиться, мой венценосный братец. Утром он отбывает в свой ленн. Я думала, что мы сумеем покончить с формальностями еще нынче, но у вас бал…

— Бал делу не помеха. — Риго легко поднял с кресла грузное тело.

— Мой друг, — позвал он маячившего за спинкой кресла дракона, — пройдемте в кабинет. — Жестом остановив повскакивавших со своих мест придворных, князь первым прошел во дворец. Не отставая, следом прошмыгнули его «кузина» и жених.

— Ну, наш будущий вассал и родственник, вы готовы? — Князь опустился в кресло за широченным письменным столом.

«Родственник» был готов. И «родственница» — тоже. Преображение произошло мгновенно. Правитель только и успел невнятно крякнуть: «Экхм…», недавняя кузина прижала его плечи к спинке кресла, у горла засверкал невесть откуда взявшийся клинок.

— Просим прощения, князь. — Дракон приблизился к креслу, чтобы попасть в поле зрения Риго, чья голова была неудобно запркинута. — Но у нас к вам срочный разговор, а мы боялись, вы не согласились уделить нам ваше драгоценное время.

— Ну почему же… — Косясь глазами на приставленное к шее лезвие, просипел Риго.

— Если вы пообещаете вести себя разумно, мой товарищ уберет меч. — Предложил Эрссер.

Не решаясь кинуть, из-за близости отточенной стали, правитель сделал вполне понятный жест рукой. Хаэлнир немного отвел клинок, но ладонь продолжала сжимать плечо брадизанца.

Князь нервно сглотнул, провел ладонью по горлу. Держался он, учитывая ситуацию, весьма неплохо.

— А что моя кузина? — Поднял глаза на стоявшего за креслом эльфа.

— Понятия не имею. — Пожал плечом тот. — Вероятно, так и живет в своем поместье.

— Рад слышать. — Брадизанец перевел взгляд на более «благожелательного» Змея. — Знаете ли, единственная приятная родственница: налоги всегда вовремя присылает и на престол не зарится.

— Нас интересует ваше путешествие в Эфель-Гир. — Оборвал его гость. — Кажется, вы побывали там совсем недавно?

— У-у-у, милорды, так вы тоже охотники за Желанием?! — Правитель изобразил на лице разочарование. — Примите мои соболезнования и совет: не ходите вы туда! Вы ведь пришли узнать безопасный маршрут? Так я вас разочарую. Безопасных маршрутов нет! Со мной было двести человек, когда я пришел, чтобы найти саркофаг. И все они погибли еще на подступах ко дворцу.

— Все погибли, а вы остались живы. — Ядовито напомнил эльф. — Надо полагать, эти двести умерли как раз ради того, чтобы вы сумели продвинуться к своей цели.

— Конечно. — Ничуть не смутился Риго. — Я — князь. Защищать меня было их долгом. Они его исполнили — только и всего.

— Оставим пустую болтовню. — Змей навис над вжавшимся в кресло правителем. — Нам нужны не советы, а информация.

Меч Хаэлнира снова оказался в опасной близости от княжеской гортани.

— Господа, господа! — Риго предупредительно поднял руки. — Не стоит прибегать к насилию. Я уже понял, с кем имею дело. Если вы пришли не для того, чтобы убить меня, я готов оказать благородным лордам всяческое содействие. Достаточно просто объяснить, что вам нужно.

— Вы были в гробнице? — Все еще грозным голосом спросил дракон.

Риго постарался усесться поудобнее.

— Да. — Произнес проникновенно. — Я прошел через все ужасы заколдованного города. Но, увы, Удача посмеялась надо мной, и когда я уже склонился над хрустальным гробом…

— Вы видели женщину? — Ящер нетерпеливо тряхнул князя за плечо, сбивая с патетического настроя.

— К-конечно. — Клацнув зубами, подтвердил тот.

— Похожа она на эту? — Змей сунул под нос правителю миниатюрный портрет Мирры, нарисованный накануне Хаэлниром по памяти.

— М-м-м. Пожалуй что-то общее есть… но знаете освещение там не слишком хорошее, к тому же резная крышка… Нет, думаю не она. Не она, точно!

Дракон спрятал портрет за пазуху.

— Так я удовлетворил ваше любопытство?

Эльф тронул приятеля за локоть.

— Да. Благодарим вас. — Он учтиво кивнул глядящему снизу вврех из своего кресла Риго. — Мы узнали все, что хотели. Теперь мы удаляемся. А вы не беспокойтесь, сидите. Не стоит нас провожать.

Вместе с драконом они выскочили за дверь кабинета.

— Думаешь, врет? — Спросил Эрссер, подпирая дверь массивной каменной вазой, украшавшей ближайшую к двери нишу.

— Уверен! Можно не сомневаться, он видел Мирру. И хотя он был достаточно напуган, но все же решил скрыть этот факт от нас. Что скажешь по этому поводу?

— Конкурент. — Уверенно заявил Змей. Они побежали по длинному коридору подальше от парадного крыльца с его гвардейцами.

— Что ж, он побывал в городе — в этом его преимущество. Нам тоже стоит как следует подготовиться, прежде чем соваться в Эфель-Гир. — На бегу поделился эльф.

— Ты же у нас знаток старой столицы…

Коридор кончился запертой дверью. Не долго думая, Змей вышиб ее плечом. За порогом шумел ночной сад. Сломанная дверь привлекла внимание каких-то слуг, но ни тревоги, ни паники пока не наблюдалось. Риго видимо не торопился звать на помощь, и друзья практически беспрепятственно покинули дворцовый сад — единственной потерей оказалась разодранная драконом на зубцах ограды рубашка.

Отойдя от дворца на несколько кварталов, эльф и его товарищ умерили шаг.

— Ну, теперь почти все прояснилось. — Заметил Змей, освобождаясь от порванного рукава. — Чем это, кстати, ты меня по морде приложил? Веер же вроде был иллюзорный. — Он невольно потер пострадавшую щеку.

— Вот этим. — Командующий протянул ему небольшой свиток. — Увидел в лавке, где краски покупал, ну и приобрел за одно. Дракон отогнул край свитка, глянул мельком, не вчитываясь.

— О чем здесь?

— Это история о сиротке-принцессе, бежавшей от злой мачехи. — Принялся рассказывать Хаэлнир. — Девушку приютили у себя в доме семь карликов. Потом мачеха-колдунья все же добралась до бедняжки и отравила ее волшебным яблоком. Карлики уложили принцессу в стеклянный гроб… (Становиться все интереснее. — Вставил ящер.) Потом явился прекрасный принц, поцеловал свою возлюбленную и… в общем все поженились.

— Забавно! — Эрссер ухмыльнулся. — Я тут тоже, пока ты рисовал, наведался в местную библиотеку.

— И?…

— Ну, книгу я воровать не стал, цивилизованный дракон, все-таки… (В этом месте эльф позволил себе недоверчиво хмыкнуть — перед тем, чтобы умыкнуть понравившуюся, книгу, Змей никогда не останавливался.). — Да точно тебе говорю! — Заверил тот друга. — Библиотека была общественная, а книжка — детская. Что я, варвар, детей обворовывать?! К тому же я сделал кое-какие выписки. Одним словом, я нашел ту самую сказку, о которой говорил тогда жрец — про девушку, уколовшую палец и заснувшую на сотни лет. Там тоже была злая колдунья, но спящую принцессу в башне караулил заколдованный лес и кровожадный дракон. Так что, если искать прототипы, я бы сказал, что, не смотря на отсутствие хрустальных гробов, моя история подходит больше, чем твои семь карликов!

— И как в твоей сказке разбудили принцессу? — Поинтересовался эльф.

— Да точно также, поцелуем.

— Следовательно, по способу воскрешения у нас расхождений нет. — Подытожил командующий.

Переговариваясь, они дошли до постоялого двора, где заранее оплатили комнаты на ночь.

— С утра заскочим к оружейнику и — в путь. — Предложил дракон.

— Да, пожалуй, мы уже узнали о гробнице и пророчестве, все что можно. Пора переходить к действиям.

Эрссер толкнул дверь гостиницы, но та оказалась заперта на ночь, ящер уже приноровился вынести ее плечом, как недавно, во дворце у Риго. Но эльф остановил его, глянул укоризненно, потом негромко постучал в одно из нижний окон. Довольно быстро дверь отворил ночной слуга. Дракон и командующий прошли в темный обеденный зал. У дальней стены догорали в очаге угли.

— Поужинать как следует не успели. — Вздохнул ящер. Хаэлнир улыбнулся.

— Это я предвидел. — Давешний слуга вынырнул из-за спины командующего: в одной руке огромное блюдо с брараньим боком, в другой — лампа, и перекинутое через сгиб локтя полотенце. Водрузив все на стол, парень снова унесся на кухню, и вскоре вернулся с кувшином вина и двумя кружками.

— Чудесно! — Змей, не удосужившись протереть руки, набросился на барашка. Командующий налил себе и другу вина.

— Хорошо, что мы сможем разделить награду. — Утолив голод и откидываясь на спинку дереврянного стула (гостиница была приличная: столики в ресторации покрыты скатертями, добротные стулья со спинками, в спальнях — чистые простыни) заявил дракон. Ведь тому, кто сумеет исполнить пророчество полагается два приза!

— На самом деле один. — Поправил эльф.

— В каком смысле?

— Ну, предположим на мгновение, что один из нас получает «спящую» даму, а второй — исполнение заветного желания. Что, по-твоему он загадает?

Дракон понимающе кивнул.

— Действительно. Тогда, чтобы все было честно и награда по справедливости досталась достойнейшему, предлагаю так: считать наш поход в заколдованный город последним раундом. Ты ведь помнишь наш «счет»? Победивший по очкам получает все! — Он снова весь подобрался и теперь вопросительно смотрел через стол на друга.

— Я подумаю. — Медленно проговорил тот. — Если не ошибаюсь, сейчас счет равный?

— Да. Но я намерен увеличить его в свою пользу в самой ближайшее время.

— Посмотрим. — Командующий поднялся.

Задремавший за стойкой слуга, вскочил, чтобы с лампой проводить постояльцев до их комнат. За окном уже начинало светать.

Они устроили стоянку на западной опушке леса, совсем недалеко виднелись огни большого лагеря. Видимо свежее пророчество вдохновило многих попытать судьбу в северном княжестве. Под Эфель-Гиром сейчас разбили стан не менее четырех армий, а сколько искателей счастья по одному и группами, таились в лесу, подальше от глаз более сильных претендентов, и не сосчитать. Пока все соблюдали негласный нейтралитет — оно и понятно — драчка на самом пороге зачарованного города никому не была выгодна. Четыре князька, притащивших в северные леса свои карманные армии, хоть и наставили вокруг лагерей рогатки, в конфликт с соседями не вступали, не без основания рассчитывая, что на пути к заветной цели — большому белому дворцу в центре Эфель-Гира, где согласно пророчеству и размещался хрустальный саркофаг, их соперники станут жертвой одной из прославленных ловушек. Первые смельчаки, протоптавшие дорогу в бывшую эльфийскую столицу, точнее те из них, кому повезло вернуться не солоно хлебавши, рассказывали жуткие истории о каменных мясорубках, невидимых пропастях, а также и кошмарных чудовищах, встретившихся им на подступах к дворцу. Потому, кстати, большинство претендентов так и «топталось на пороге» зачарованного места — ждали, когда кто-нибудь другой проторит путь собственными костями.

Змей дохнул на сложенный горкой валежник, пламя весело заскакало по сухим веткам. Месяц танцующих звезд в этом году сочли бы жарким и в более южных широтах. Эльф аккуратно пристроил над огнем вертел с парой жирненьких кролей. Он весь прошедший день был особенно молчалив и задумчив. Дракон с расспросами не лез, полагая, что тот занят обдумыванием их «стратегии».

— Ну что, выступим завтра утром, или рискнем прорываться ночью? — Все же поинтересовался он. К городу они пришли, пора было определяться с тем, как проникнуть внутрь закрытой территории. — Сомнительно, конечно, чтобы на ночь ловушки отключались, но вдруг?! Темнота нам с тобой — не помеха…

— Выйдем с рассветом. — Эльф подождал возражений, но Эрссер не собирался спорить, по части планирования военных компаний он давно отдал пальму первенства товарищу. — Если бы речь шла о людях, я бы с тобой согласился, — счел необходимым объясниться командующий, — но, насколько мне известно, там — он махнул рукой в сторону мертвого города, — нас будут ждать не люди. Темнота не даст нам ощутимых преимуществ, зато мы можем просмотреть что-то важное. Лучше уж пойдем при свете дня.

— Хорошо.

Дракон кивнул и принялся беззаботно насвистывать известный мотивчик.

— Послушай. — (Змей тут же замолчал) — Хочу, чтобы ты знал, когда мы войдем ТУДА, — голос эльфа звучал обыденно, но дракон был знаком с ним достаточно давно, чтобы понять, что тот придает словам особую важность, — я тебе больше не соперник. Как только мы разбудим Мирру, я от всей души пожелаю вам счастья и спокойно отправлюсь заниматься делами общины. Уверен, она и думать забыла о том нашем разговоре, а я, ты знаешь, умею контролировать свои чувства. Так что, никакого заключительного раунда не будет, у меня не так много друзей, чтобы терять сразу двоих!

— Вот не знал, что у эльфов жена не может быть другом. — Попытался отшутиться Змей, но протянутую руку пожал серьезно.

Оба спокойно проспали до самого рассвета: о пророчестве было говорено-переговорено еще по дороге, а о неведомых опасностях, поджидавших в Эфель-Гире, ни эльф, ни дракон не беспокоились — к чему заранее беспокоиться непонятно о чем?

На рассвете, аккуратно закрыв дерном кострище и еще раз проверив оружие, два друга открыто двинулись к городу. Сумок с припасами с собой брать не стали — лишняя морока в случае опасности.

Старую столицу все так же окружала толстая, местами осыпавшаяся чуть не до фундамента, стена. За сотни лет лес не сумел подобраться к ней вплотную, на пять десятков ярдов перед каменными укреплениями простиралась поросшая травой полоса земли. Змей и Хаэлнир остановились в нескольких шагах от неплохо сохранившегося участка кладки. Совсем недалеко, справа имелся громадный пролом, но эльф настоял, чтобы они перебирались через шестиметровый гребень.

Эрссер только покивал, собираясь перекинуться в дракона. Ящеру шестиметровая стена — не помеха. Однако, к его досаде, превращение не удалось. Хаэлнир с улыбкой выслушал забористое ругательство на драконьем.

— В чем дело? Почему это дурацкое заклятье еще действует? Я думал, раз город теперь — как на ладони, то и остальные ваши охранные заклинанья исчезли.

— Может устроитель «состязания», решил не разбрасываться готовыми «препятствиями». Или же твоя догадка верна, и спящую во дворце красавицу сторожит дракон — зачем ему конкуренты из ящеров?

Эльф ловко раскрутил веревку с крюком на конце и забросил ее на самый верх каменной кладки. Дернул. Крюк пробороздил по камню и с металлическим звоном свалился к ногам «скалолазов». Пришлось еще трижды повторить попытку, прежде чем железное жало нашло для себя подходящее углубление, веревка упруго натянулась под тяжестью эльфа. Сначала он, а затем и Эрссер вскарабкались на стену. Стоя на гребне, Хаэлнир всматривался в раскинувшийся перед ними город. Прямые широкие улицы, словно спицы в колесе сбегались к центральной площади. Там, хорошо видимый отовсюду, возвышался белокаменный дворец. Золотой купол весело переливался в лучах утреннего солнца, пускал «зайчиков» в глаза непрошенным гостям.

— Новый владелец позаботился о том, чтобы расчистить улицы.

— Что ты имеешь в виду? — Не понял дракон.

— Это ведь было гигантское кладбище: мертвые стояли прямо на улицы, превратившись в собственные надгробья…

Г*Асдрубал припомнил парочку статуй, которые ему довелось увидеть здесь больше года назад — их вид оставил тягостные впечатления.

— Считаешь, нам придется иметь дело еще и со старыми эльфийскими ловушками? — Возвращаясь к теме, спросил он.

— Если только теперешний хозяин от них не избавился.

Змей глянул в оба конца изгибающейся параллельно стене улицы, не усмотрел ничего подозрительного, и лихо сиганул вниз. Едва сапоги коснулись мостовой, камни, которыми она была выложена, вспыхнули ярко-оранжевым пламенем. Дракон ойкнул, а хищные оранжевые язычки уже неслись со всех сторон, словно живые, норовили взобраться по голенищу, вцепиться в штанину. Дракон крутанулся на носках, в поисках убежища. Выбрал фасад ближайшего дома, в два скачка преодолел отделяющее от него пространство, подпрыгнул, уцепился за тонкий карниз на фронтоне, кое-как подтянулся. Еще один прыжок с подтягиванием, и Змей перекинул ногу через кованные перила балкона. Прожорливое пламя на земле несколько минут впустую билось о плиты фундамента, потом уползло в щели между булыжниками. Дракон перевел дыхание, отряхнул от пыли и штукатурки ладони и куртку.

— Теперь давай ты. — Крикнул оставшемуся на стене эльфу. Он уже предвкушал, как тому придется поплясать на раскаленной мостовой. Но Хаэлнир прикинув расстояние, снова раскрутил свою веревку. На этот раз багор с первого раза обвился вокруг перил безопасного балкона. Эрссер разочарованно выдохнул, помогая другу закрепить канат, веселого зрелища не получилось. Не прошло и минуты, как эльф оказался рядом.

— Это одно из ваших заклинаний? — осведомился дракон, разглядывая дымящиеся подошвы.

— Нет, это какое-то нововведение.

— Похоже на «завлекуху» для дураков: на вид — опасно, но в действительности почти безвредно.

— Может все же на мягкое предупреждение? Последняя попытка намекнуть незваным гостям, что их здесь не ждут.

— Именно, что ждут! Сам посуди, тот, кто все это устроил, позаботился о том, чтобы зазвать сюда побольше народу. Пресловутое «Пророчество» вывешено на стене чуть не каждого Храма! Заметь, и адрес указан точно, и условия получения награды обозначены. Видал когда-нибудь прежде такие четкие прорицания? Больше того, чтобы уж совсем сомнений не осталось, первопроходцам позволили прогуляться до самого дворца, показали зал с саркофагом, и только потом аккуратненько вышибли за городскую черту. Потрепали, конечно, но в живых оставили — чтобы было, кому рассказать о зачарованном городе и упакованной в хрустальный ящик ведьме. А теперь — эта ловушечка. Явно рассчитана на то, чтобы какой-нибудь простак, пропрыгал сквозь огонь и решил, что легко одолеет и все остальные препятствия.

— Возможно. — Согласился Хаэлнир.

— Интересно, мостовая везде такая, или нам «повезло»?

— Можно попробовать пройтись по газону. — Предложил эльф.

— А если по крышам? — Не долго думая, Змей ухватился за водосток, повис на руках, раскачался, закинул сначала одну ногу, потом другую.

— Поосторожнее там, — предупредил Хаэлнир, слушая как скрипит под драконьим весом железный желоб. Он смотал свою веревку и повторил маневр друга — подтянулся на руках, закинул ноги, перекатился, потом поднялся в полный рост. Змей бродил по крыше, кроша старую черепицу.

— Н-да-а… — протянул он, — тут тебе не Вран.

Эльфийская столица действительно мало напоминала главный город оставленного ими княжества. Двух-трех этажные особняки стояли далеко друг от друга, каждый окружен собственным садом. Гигантские, по городским меркам, участки разделяли аккуратные дорожки. Камни мостовой пригнаны друг другу столь плотно, что до сих пор ни одна травинка не сумела прорасти меж плитами.

— Ближе к центру, дома стоят плотнее. — Заметил командующий.

— Ну, до центра еще надо добраться.

Дракон снова прошелся по пологому скату — кусок черепицы выскользнула из-под ноги, мягко шлепнулся в заросшую сорной травой клумбу, разбитую под окнами дома. В воздух поднялась крупная золотая пыльца, закружила подхваченная невидимым потоком, не торопясь осесть на место. Рядом из травы начали появляться все новые золотые крупинки.

Змей сощурил глаза, силясь рассмотреть, что же вызвало это странное явление.

— «Проклятье золотых пчел». — Раздался у самого уха голос Хаэлнира. — Редкая и очень опасная штука, повезло, что ты проскочил мимо клумбы. Так что, по газону мы, пожалуй, не пойдем.

Эрссер еще немного полюбовался танцем волшебных «пчел», потом вернулся к изучению местности.

— Раз нельзя по траве, пойдем по тротуару.

Оба друга проследили взглядом одну из радиальных аллей. Улица, как и другие «спицы» городского «колеса», упиралась в белый дворец.

В это время утреннюю тишину распорол звонкий голос трубы. Где-то в стороне игрисского лагеря горнист выводил военный сигнал к побудке. В лентском стане, между тем, никакого движения не намечалось. Вяло плескали в розово-сером воздухе вымпелы над палатками, дремали, опершись на длинные алебарды, гвардейцы на постах по периметру.

Змей некоторое время всматривался в соседствующие лагеря.

— Такое впечатление, что лентцы вымерли. Разве нормально, что в такой час все войско, включая княжеских поваров, спит?

На игрисской стороне в это время солдаты уже строились в колонны, готовясь к маршу.

— Интересно, они что же, решили идти на приступ, как в обычном сражении?! — Подивился эльф. — Кстати взгляни во-он туда. На восточной опушке леса, мысом выдающуюся в окружающую древнюю столицу пустошь странно зашевелились крайние кусты. Вот один из них внезапно «вырастил» ноги и длинной перебежкой переместился под самую стену города. Она в этом месте оказалась сильно разрушена, битые кирпичи осыпались на обе стороны. Обвешанные зелеными ветками лентцы, а это были они, принялись по одному штурмовать пологий склон. Выглядели они при этом довольно комично. Змей и командующий застыли на крыше, наблюдая за бесплатным спектаклем. Сначала вторгшихся, как совсем недавно дракона, обхватили языки пламени, рвущиеся прямо из мостовой. Но, как и ему, они не причинили особого вреда. Однако за несколько кварталов от вторжения пришли в движение новые силы, странные фигуры двинулись к месту «прорыва». Со своего наблюдательного пункта им было не разглядеть, что за существа направились встречать вновьприбывших, однако Змей пришел к выводу, что кроме всего прочего огненная дорожка по периметру служила своего рода сигнальной полосой, приводящей в готовность хозяев или хозяина здешнего гиблого места.

— Интересно, нам тоже следует ждать гостей?

Эльф пожал плечами, пока что в их секторе каких-либо движущихся объектов не наблюдалось.

— Рано или поздно мы столкнемся с кем-то, или чем-то, а пока, не помешает воспользоваться случаем, и посмотреть, какие еще сюрпризы таит город.

Игрисское воинство, с развернутыми знаменами (парад, да и только) двинулось прямиком к мраморной арке Центральных ворот. Зияющий проем с сорванными створками пропустил передовую колонну. Затем… Затем в проеме встала невидимая преграда. Не ожидавшая подобного, следующая же шеренга ударилась в самом прямом смысле «лбом о стену». Кое-кто разбил лицо в кровь, большинство же отделалось легкими ушибами. Строй сбился. Оставшиеся снаружи командиры спешно перегруппировали войско, часть — продолжала бесполезно штурмовать арку ворот, другая попыталась форсировать стену. Но и здесь их ждал все тот же невидимый глазу, зато вполне ощутимый другими частями тела, барьер. А ведь всего в двух полетах стрелы от них остатки лентского отряда вполне благополучно продолжали перебираться через руины оборонительного вала, окружавшего Столицу.

— Избирательная магия. — Уважительно заметил Эрссер. — Тонкая штука. Очевидно, здешний землевладелец решил дозировать посещения.

Он проследил взглядом за тройкой воинов, отправленных на разведку в обход стены в поисках лазейки. Пока все их усилия проникнуть внутрь оставались безуспешными, даже на том участке, где несколько минут назад прошли лентцы. Потом его внимание вновь обратилось к колонне, успевшей проскочить в город.

— Зярвы. — Немного удивленно сообщил эльф, указывая на вновь появившихся «персонажей». — Обитали когда-то на Земле Ола, полностью вымерли во время последнего катаклизма.

— Как видишь, не полностью. — Змей рассматривал древних существ с интересом. — Довольно неуклюжие. — Поделился с приятелем.

— Подожди. — Крупные, размером с хорошего быка, животные больше всего походили на волосатых, зубастых переростков-жаб. И прыгали примерно так же. Из широкой, растянутой пасти по временам доносилось характерное толи рычание, толи мяуканье, за которое они когда-то и получили свое имя: «Р-р-з-я-я-у-у-р, р-р-з-я-я-у-у-р». Парочка зярв приблизилась к колонне на расстояние выстрела. Арбалетчики дали залп, пятнистые коричнево-серые шкуры утыкали стрелы. Рычание перешло в оглушающий визг, одна из «жаб» распахнула пасть, оказавшуюся даже больше, чем казалось на первый взгляд, длинный темный язык выстрелил в сторону ближайшего воина, выдернул из строя. Парень головой вперед влетел в бездонную глотку, клацнули по доспехам страшненькие клиновидные зубы. Зярва тут же отпрыгнула в сторону, унося добычу. Ее подружка, издавая протяжные вопли, вертелась осыпаемая стрелами с правого фланга. Бросок языком не принес ей желаемого результата, пехотинцы на этом участке обнажили мечи и принялись кромсать слизистую плоть. Из проулка показались еще две лохматые туши, одна из них — веселой светло-желтой масти. Неудача предшественницы, казалось, ничуть их не обеспокоила. Желтая длинным скачком бросила тело прямо в ощетинившуюся мечами людскую стену. Жуткая пасть сомкнулась на руке одного из солдат, клинок покатился на землю. «Стена» распалась, вторая зярва прямо из подворотни метнула длинный язык, утолщенный кончик облепил очередную жертву, втянул в проулок, челюсти, двигаясь подобно жерновам из стороны в сторону, принялись методично «перемалывать» человеческие мясо и кости.

— Да их тут не меньше десятка. — Эрссера не слишком тронула гибель воинов конкурирующей стороны. Он указал Хаэлниру на еще несколько волосатых жаб, разных оттенков коричневого, подбирающихся к месту схватки.

— Отобьются. — Уверенно заявил тот.

И действительно, вскоре, слаженно работая мечами и копьями, игрисские пехотинцы повалили четырех зверюг. Пятая, с отрубленным языком, уползла истекать кровью. Еще две, напуганные отпором, а может привлеченные свежим запахом крови, попрыгали следом за раненной «подругой», так что, скорее всего, той предстояло стать заменой несложившемуся завтраку. Покончив с четверкой зярв, отряд сосредоточил все силы против двух оставшихся. Порыкивая, те пятились вдоль улицы в сторону центра. И только одной повезло: забытая всеми в подворотне жаба продолжала трепать изжеванный труп игриссца. Кольчуга мешала расчленить тело, и зярва раз за разом выплевывала обмусоленные останки, а затем вновь подбирала и принималась жевать.

— Пора и нам двигаться. — Эльф внимательно оглядел прилегающие к особняку кварталы. — Пока ничего подозрительного на нашем направлении не вижу. — Сообщил товарищу.

— Я тоже. — Подтвердил Змей.

По гребню крыши они переместились к торцу здания, выходящему на убегающий к дворцу совета проспект. Командующий, опасно свесившись, принялся осматривать ближайший участок дороги.

Мостовая была сильно укатана, но колея не подходила не одному известному в Мире транспортному средству. Здесь не было двух привычный желобов от колес, не было выбоин от копыт, борозд от волокуш — в конце-концов… Улицу словно бы вдавили, прокатив по ней нечто большое и круглое, так что «ложбина» начиналась у самого края тротуара, плавно понижалась к центру дороги, а затем так же плавно поднималась с другой стороны. Вся поверхность была присыпана тонкими чешуйками спекшейся глины. Стены тех особняков, что выходили фасадами на улицу, оказались на несколько футов вверх закопчены или забрызганы чем-то коричневым.

— Если идти прямиком, до дворца можно добраться минут за десять-пятнадцать…

— Здесь обманчивая перспектива. Дворец обычно всех сбивает с толку. Он слишком велик, оттого и кажется, что стоит близко. Но даже по-прямой до него не меньше десятка миль.

— Не важно, все равно это самая короткая дорога. Ну, спрыгнем разом, или сначала кто-нибудь один проверит?

— Погоди. — Эльф сосредоточился, прикрыл веки. Змей с интересом наблюдал за ним, с минуту ничего не происходило.

— Не получается. — Открывая глаза, констатировал командующий. — Левитация здесь тоже не работает. Ладно, тогда так… — Он обмотал вокруг талии веревку, протянул другой конец другу. — Если что…

— Понятно. — Змей намотал лишнюю веревку на локоть. Хаэлнир подобрал на крыше пару осколков черепицы, один за другим зашвырнул на укатанную дорожку, подождал. По пустым улицам гулял ветер, шевелил кусты сирени в садах. Эльф пожал плечами и свесился на руках с карниза. Нога нащупала декоративный выступ на стене, спускаться вниз было даже проще, чем подниматься. Помедлил секунду, прежде чем опуститься на мостовую, потом разом спрыгнул на желобообразную поверхность. С легким хрустом рассыпались в пыль под подошвами сапог глиняные чешуйки. В остальном, вокруг было так же тихо. Эльф сделал несколько шагов по дороге, глянул в дальний конец улицы, потом на остатки стены, образующие тупик на другом ее конце. Он уже собирался крикнуть дракону, чтобы спускался, когда ощутил под ногами нарастающую вибрацию. Уши наполнил звук, больше всего напоминающий шум жерновов, растирающих каменную крошку.

Со стороны центра по улице стремительно надвигалось «что-то». Все, что успел сделать эльф — это метнуться к стене здания, благо до нее было рукой подать. Черная «скрежещущая» туша пронеслась мимо, подобно курьерской карете, точнее целому поезду курьерских карет. Потому что туша была не менее девяти ярдов длинной. Хаэлнира спасла собственная предусмотрительность, да драконья сила. Заметив приближение опасности, Змей рванул на другой конец крыши, вытягивая следом веревку и привешенного к ней друга. Эльф разом взлетел до окон второго этажа. Снизу обдало нестерпимым жаром, аж одежда задымилась. Резко пахнуло горящей смолой и еще чем-то паленым. Он еще успел разглядеть кольчатую структуры мелькнувшей под ним громадины, красные просветы между соседними сегментами. Подоконник позволил зафиксироваться на стене, пока Змей на крыше выбирал освободившуюся веревку, потом он подтянул друга наверх.

— Поправь меня, если я ошибусь. Там внизу сейчас, это ведь был вулканический червь? Или эльфийская галлюцинация? — Спросил похлопывающего по дымящимся штанам Хаэлнира.

— По всем признакам — червь, если отбросить, что вулканические твари не живут на поверхности — температура низковата, да и носиться с такой скоростью явно не могут. Ты кстати не заметил, куда он делся, когда достиг тупика?

— Испарился. — Развел руками Эрссер. — Сам видишь, стена цела, значит в лес он не сбежал. А если бы свернул куда-нибудь, мы бы его еще слышали.

— Ну, ладно, раз испарился, значит путь свободен. Попробую еще раз.

— Нет, теперь я. — Змей по примеру друга обвязался веревкой. — Учти, я тяжелее! — Предупредил на всякий случай и, в свой черед, повис на карнизе. Он не стал искать опоры для спуска, сиганул прямиком на тротуар, мягко спружинил, приземляясь.

Червь вылетел из тупика, как будто караулил. Дракон побил рекорды скорости, несясь к стене, разогнавшись, взбежал на несколько шагов по вертикальной поверхности, ухватился за створку нижнего окна. Под его весом оконные петли не выдержали, сворка, заскрипев, отошла верхним краем от стены. Хаэлнир не успел зафиксировать веревку, дракон вместе с расколовшейся рамой полетел на спину чудовища.

Первое впечатление было такое, будто приложился лопатками к раскаленной сковородке, но Змей сумел почти мгновенно вскочить на ноги. Подошвы сапог были потолще кожаной куртки, но тоже явно не рассчитаны на свидание с живой печкой. Перепрыгивая с ноги на ногу, словно ярмарочный плясун, Эрссер секунду-другую балансировал на черве, потом нежданный удар под дых смел его с кольчатой громадины. В «суматохе» он упустил из виду обмотанную вокруг талии веревку. Пробороздив плечом по раскаленным камням, наконец, сообразил, что именно сдернуло его с вулканической твари. Только-только сумел снова подняться на ноги, червь развернулся.

— Это уже перебор! — Дракон по новой рванул к особняку. Но скорость явно была недостаточной. Мысль о смерти не успела как следует сформироваться в голове, живот снова немилосердно сдавило, пролетев несколько ярдов по воздуху он с размаху врезался в стену, закачался на конце веревки, но на этот раз значительно выше червя. Тот уже привычно сгинул в конце улицы. Змей какое-то время повисел, восстанавливая дыхание, Хаэлнир, судя по всему, не собирался втаскивать его наверх, предоставляя возможность подняться самостоятельно. Пообещав, про себя, припомнить это другу, Эрссер ухватился за веревку и в несколько приемов подтянулся до карниза. На крыше никого не было, другой конец каната убегал за противоположный скат.

— Ах, ты… — Сообразив, что к чему, дракон поспешно принялся вытягивать веревку, вскоре эльф вскарабкался на карниз рядом с ним.

— Сильно поджарился? — Спросил виновато. Дракон продемонстрировал прогоревшую на спину куртку, сам он, впрочем, практически не пострадал. — Хвала Творцу! Извини, ты так резко «дернулся», что я не сумел удержать, пришлось использовать собственную массу в качестве противовеса. Хорошо, веревка прочная.

— Да, уж. — Змей по очереди осмотрел подметки на сапогах. Обе обуглились, но еще вполне годились для ходьбы. — Слушай, у меня идея! Раз эта тварь курсирует здесь с постоянством дилижанса, почему не воспользоваться транспортным средством? Не такая уж она и горячая, если разобраться, было бы что под ноги подстелить.

— Можно посмотреть что-нибудь в доме. — Согласился спутник.

— Не уверен, что сумеем попасть внутрь. Глянь-ка…

Дракон махнул рукой в юго-восточном направлении, указывая на кольцевую улицу всего в трех кварталах от них. По тротуару, то и дело натыкаясь на стены ближайших строений, брели две покрытые золотыми панцирями фигуру. У одной из-под искрящийся «брони» еще просвечивали зеленые штаны и голенища сапог.

— Это лентцы. «Проклятье золотых пчел» в действии. — Прокомментировал эльф. — Наши конкуренты явно двигались по газону. Если в ближайшее время их не окатить морской водой, до вечера «пчелы» высосут из них всю жизненную силу.

Дракона передернуло, словно это его шкура была покрыта слоем смертоносной золотой пыльцы.

— А что, простой водой смыть нельзя? Где же они возьмут здесь морскую?

— Можно еще раствором каменной соли. Впрочем, шансы отыскать в заколдованном городе нужное количество солонок примерно такие же, как и найти море.

На некотором расстоянии от «позолоченных» лентцев двигались несколько их земляков. Подходить к облепленным золотой гадостью соотечественникам они не решались, но и бросать, судя по всему, намерения не имели. Проходя мимо очередного особняка, кто-нибудь из них принимался дергать двери или ломиться в окно — то и другое безрезультатно.

— Смотри-ка, они не могут попасть ни в одно здание. — Дракона встревожило, что даже хрупкие на вид стекла совершенно не поддаются попыткам разбить их или выдавить.

— Защита от мародеров продолжает функционировать. — Откликнулся Хаэлнир.

— Значит и мы не сумеем войти внутрь?

— Считай, на нас это не распространяется. — Эльф отогнул воротник надетой на драконе рубашки. Снизу оказалась подколота крошечная золотая булавка. — Это ключ, вроде мирриного медальона. — Пояснил он. — Подходит для всех зданий в городе. Конечно, тех, что опечатаны нами.

— Когда это ты успел? — Пощупав пальцами булавочную головку, изумился Змей — Мы же вроде заснули одновременно.

Командующий только пожал плечами.

— Как ни печальна доля этих претендентов на исполнение желания, нам пора заняться своим делом. — Напомнил он другу.

Вдвоем они спустились на балкон, оттуда проникли в комнату, эльф вышел через дверь в коридор, а буквально через несколько минут снова появился с двумя стегаными одеялами в руках. Ящер между тем со всех сторон осматривал массивную софу.

— Держи. — Хаэлнир бросил на руки другу одну из своих находок. Тут же мечом располосавал свое одеяло на две половины и принялся обматывать их вокруг ступней, используя в качестве шнурков ленту от пышных оконных занавесей. Дракон по его примеру соорудил себе обмотки, прошелся по комнате, потом подхватил стоявший в углу чайный столик и грохнул о ближайший угол. Подвинул другу часть обломков.

— Деревянные подошвы не позволят одеялу сразу загорется.

— Резонно. — Но прежде чем прикрепить к ногам неровно обломанные куски столешницы, эльф еще раз отлучился из комнаты и вернулся со здоровенным чаном, на дне которого плескалась вода. — Намочим ткань и дерево. — Предложил он, опуская явно выломанный из стены сосуд на пол.

Когда с приготовлениями было покончено, оба, высоко поднимая ноги, словно бредущие по воде цапли, вышли на балкон.

— Договоримся так: как только начнет припекать, спрыгиваем в ближайший проулок. — Предупредил командующий. — Осталось решить, кто станет приманкой для червя.

— Думаю, софа подойдет в самый раз. — Змей вернулся в комнату, а через минуту, снеся часть косяка, выташил на блакон давешний увесистый диванчик. — Надеюсь, червь реагирует не только на живых существ.

Софа полетела вниз. Червь появился как по заказу. Эльф и дракон прыгнули одновременно. Эрссер едва не соскользнул с кольчатой спины, приземляясь. Удерживать равновесие с примотанными к ступням дощечками оказалось не просто. Зато прошло не меньше минуты, прежде чем мокрое одеяло на ногах начало дымиться. Сзади балансировал руками на манер циркового наездника на спине лошади Хаэлнир. Слева и справа по ходу движения мелькали дома, скорость у вулканической твари была впечатляющей. Змей оглянулся через плечо — посмотреть, как дела у приятеля, и едва не прозевал опасность.

— Прыгай! — Хаэлнир махнул рукой влево и тут же оттолкнулся ногами от обжигающей туши. Хорошо, что они привыкли безоговорочно доверять друг другу, уже в прыжке, развернувшись лицом по ходу движения, он успел заметить стремительно летящее в глаза серебряное кружево перил, и тут же покатился по мостовой, смягчая удар от падения. Успевший подняться эльф освобождался от загоревшихся лоскутов одеяла, потом помог избавиться от тлеющих обмоток Змею.

— Во что это мы чуть не влетели? — Эрссер осторожно приблизился к выходу на проспект, вытягивая шею, заглянул за угол — два стоящих по разным сторонам улицы особняка на уровне второго этажа были соединены мостиком. Арка и перила изготовлены из серебристых металлических полос, отчего вся контсрукция выглядела легкой и воздушной.

— Это дома Ойлифов и Дизраэлей. — Пояснил командующий. — Когда их кланы породнились, они соединили свои особняки символическим мостом любви.

— Лучше бы они породнились с соседями на другой улице. — Вздохнул дракон.

— Я как-то не принял в расчет высоту червя… — извиняющимся тоном заметил Хаэлнир.

— Все равно у меня уже пятки начало припекать. — Успокоил его товарищ. — По моему мы отмахали добрую половину пути. — Он вопросительно глянул на эльфа. Тот подтвердил слова кивком. — И смотри, — он несколько раз топнул ногой по булыжникам, — никакого магического пламени!

— Я заметил. Можно попробовать пробраться к центру «дворами».

Так они и сделали. Не доходя до следующего проспекта, свернули на узкую аллею, проложенную между участками с разросшимися садами. Стараясь не задеть одичавшие яблони по сторонам дорожки, дошли до пересечения со следующей кольцевой улицей. Но дальше их ждал сюрприз.

Прямо посреди города, на сотни ярдов вперед и в стороны простиралось ярко-фиолетовое поле. Похоже было на то, что оно опоясывает столицу подобно пролегавшей здесь когда-то дороге. А может пространство было «затоплено» до самого дворца, поскольку никакого просвета впереди по курсу не наблюдалось. Змей и его приятель замерли на границе лилового мира.

— Ну, а это что? — Дракон ждал ответа, вопросительно глядя на командующего.

— Не знаю. — Честно признался тот. — Какая-то фиолетовая дрянь.

«Дрянь» выглядела как студенистые шарики, диаметром не больше двух-трех дюймов, прозрачные по краям, но с плотным ядром и шевелящимися ресничками по всей поверхности. Гирлянды таких шаров, образуя гибкие стебли, поднимались над землей, волновались под ветром, словно спелые колосья. То здесь — то там, с вершин срывались отдельные «пузыри», парили в воздухе, взмахивая своими ресничками-крылышками. Зрелище было довольно забавное, даже по-своему красивое, но на Змея похожие на гигантские икринки шары произвели отталкивающее впечатление.

— Они должно быть смертельно опасны, если даже ты не знаешь, что это такое!

— На вид довольно безобидные. — Не согласился наблюдавший за перемещениями «икринок» эльф. — Но, конечно, следует проверить. Он порылся в поясной сумке, достал откуда-то снизу золотой сард, взвесил на ладони. Потом отошел подальше от фиолетового поля, увлекая за собой и дракона, издали швырнул монету в полупрозрачные заросли. Стебли раздались, словно живые, обнажая плиты каменной мостовой. Парящие шарики брызгами разлетелись в стороны, но тут же во всю перебирая ресничками потянулись к покатившейся по камням монете. Теперь они походили на любопытных головастиков (хоть и лишенные хвостов), обнюхивающих неведомую штуковину, оброненную в их «пруд» рыболовом. Видимо монета не показалась им опасной, поскольку скоро на месте ее падения вновь качались студенистые гирлянды.

— Что скажешь? Поищем другой путь или попытаем счастья здесь?

— Ну, не знаю… — Змей с сомнением покачал головой. — Мы с тобой пол часа болтались на крыше, и никакой фиолетовой полосы не видели. И те, кому удалось побывать во дворце и вернуться, ни о чем таком не рассказывали.

— Избирательная магия. — Напомнил собеседник. — Мы ведь уже видели ее действие там, у стены. Здешний затейник видимо для каждой жертвы готовит свое угощение.

— Тогда искать обход бесполезно, только время потеряем.

— Согласен. Ты постой пока…

Хаэлнир окружил себя узким защитным полем и шагнул в фиолетовую «траву». И снова полупрозрачная масса отхлынула раньше, чем он опустил ногу. Сделал еще шаг, другой третий. Стебли качались, разбрасывая круглых «мотыльков», те роем вились над головой у путника, но едва возникала угроза соприкосновения, тут же разлетались. Эльф нарочно вытянул руку, пытаясь пальцем достать ближайший шарик, но тот оказался юрким — реснички замельтешили, унося своего хозяина на безопасное расстояние.

— По моему, вполне миролюбивые. Давай, продвигайся понемногу. — Командующий «свернул» щит, чтобы попусту не тратить энергию.

Дракон по примеру друга аккуратно опустил ногу на фиолетовое поле.

Они продвигались вперед медленно. Фиолетовый луг превратился в фиолетовый лес, теперь стебли змеились едва не выше их голов, да и парящих «спутников» существенно прибавилось. В зарослях стояла удушающая влажная жара.

— Все-таки странное здесь место. — Дракон перестал опасливо коситься на порхающие икринки, и во всю разгонял их руками, когда скопившиеся кругляши начинали затруднять обзор.

— Имеешь в виду эти создания?

— Да. Какая здешнему хозяину польза от этого лилового студня?

— Для нас было бы лучше, чтобы — никакой. — Искренне пожелал его спутник. — Но мне в подобное везение не вериться. Может, они скрывают что-то — из-за этих зарослей ничего дальше собственного носа не разглядишь.

— Что, например?

— Недостаточно данных, чтобы строить предположения.

Назойливый «головастик» повис, шевеля своими прозрачными щупальцами перед самым носом дракона, тот в сердцах щелкнул по нему пальцами, пузырь взорвался пахучей жидкостью, фиолетовые ошметки полетели в разные стороны. Змей брезгливо смахнул пару слизистых кусков с подбородка, чихнул, утираясь рукавом. И тут, словно лопнувший шар послужил катализатором, порхающие икринки принялись самопроизвольно лопаться, наполняя воздух смесью аромата фиалок и сырого мяса. Хаэлнир прикрыл их с драконом силовым щитом, но было поздно. Г*Асдрубал, чихнув еще пару раз, вдруг медленно осел на землю. Напрасно эльф пытался задержать дыхание, от распыленного вокруг неведомого вещества не только щипало в носу, глаза слезились немилосердно.

— Эрисси анор! — Порыв ветра на мгновение отнес в сторону опасный запах вместе со стаей охваченных эпидемией самоубийства икринок. Командующий склонился над другом, прижал к груди ухо: хвала всем богам, драконье сердце билось мощно и ровно. Похоже, тот просто-напросто спал. Разгибаясь, эльф и сам ощутил легкое головокружение, руки и ноги налились тяжестью, но он поборол в себе желание присесть на фиолетовый пригорок — отдохнуть. Подхватив Эрссера под мышки, не без труда поднял его с земли, взвалил на спину. Дракон весил куда больше, чем обычный мужчина его роста и телосложения, тащить его и одновременно поддерживать защитное поле оказалось не просто, но Хаэлнир упорно двигался со своей ношей вперед. Его проход сопровождался непрерывным влажно-фиолетовым салютом, но, наконец, усилия были вознаграждены, студенистые заросли кончились, эльф вышел на чистую мостовую. Впереди раскинулась чудесная по своей «открытости» перспектива: голубое небо и вписанные в него серо-белые здания, наполовину затянутые плющом, утопленные в зарослях разросшейся сирени и черемухи, но все такие же изящные, как в день когда последний живой эльф покинул город.

Он усадил спящего дракона на тротуар, потряс за плечи. Змей всхрапнул, но никак иначе на тряску не прореагировал.

— Ладно, — Хаэлнир снова взвалил друга на спину. — Все равно дело — к вечеру, пора найти какой-нибудь ночлег.

Словно нарочно на глаза попался стоявший меньше чем в квартале направо по улице — розовый особнячок с витыми колоннами. В груди что-то мягко шевельнулось. Эльф отвернулся, отгоняя воспоминания — тоже, нашел повод расчувствоваться, подумаешь «родной очаг»! Если на то пошло, там и очага-то нет… Он перевел взгляд налево, где рядышком, словно близнецы-братья выглядывали из черемуховых зарослей сразу три одинаковый двухэтажных дома: острые двускатные крыши, кружево кованных решеток на балконах.

Драконий вес основательно пригибал к земле.

— В конце-концов, какая разница, где ночевать?! — Хаэлнир встряхнул, устраивая поудобнее, ношу и зашагал к собственному дому.

Внутри было пыльно, но в остальном, так словно он только вчера вышел вот через эти резные двери, самозвано присвоив себе регалии главнокомандующего. Еще раз поправил тело на плечах и повернул налево по коридору, в родительскую спальню. Прозрачный полог над широченной кроватью сумел сохранить ее в относительной чистоте, во всяком случае, слой пыли на покрывале не был так толст, как на остальных вещах в комнате. Свалив дракона на постель, с наслаждением распрямил спину, потом пустил гулять по спальне крохотный смерч, быстро втянувший в себя сор, накопившийся за столетия.

Наверное, глупо было тратить силы на колдовство, ради того, чтобы давно оставленный кров вновь принял обжитой вид, но Хал не утерпел, отправил еще пару ураганчиков подметать пыль по всему особняку.

Обойдя дом и покончив с уборкой, заглянул в собственную спальню. Бюсты предков приветливо улыбались с фальшивого камина. Вьюн с крупными розовыми цветами пробрался сквозь открытое окно, густо оплел створку, перекинул длинные усики на соседнюю этажерку.

Засыпать в доме на явно враждебной территории, не выставив никакой охраны, было сущим безумием. Энергии на то, чтобы накрыть щитом все здание не хватало, а здешние духи толи вымерли, толи затаились, не желая поделиться с пришлым своим могуществом. Прежде, чем вернуться к спящему другу, Хаэлнир еще раз выглянул в обвитое вьюном окно, прислушался. Щедрая на звезды летняя ночь царила над старой столицей. Не так уж и трудно вообразить себя беззаботным юношей, вернувшимся домой из Академии. Присел на кровать, подушки пахли летним полднем — раскаленным камнем, черемухой и немного все той же пылью. Глаза все еще щипало от недавнего фиолетового душа. Эльф прикрыл веки только на мгновенье, чтобы унять резь, и провалился в сон.

Эрссер сел в постели, точно кто в спину толкнул. Тревожное ощущение разливалось в груди. За окнами синело небо. Поздний вечер? «Скорее утро» — определил для себя дракон, втянув ноздрями прохладный воздух. Напротив кровати, за прозрачной кисеей замер в своей излюбленной позе — с переплетенными на груди руками — Хаэлнир.

— Ну, что проснулся, соня? — С деланным возмущением спросил он.

— Да, извини. Ты меня сюда притащил?

— А кто же?

Змей поднялся с широкого ложа, потянулся. Чем бы ни был вызван сон, чувствовал он себя отдохнувшим. Хотя эта резь в глазах, от которой временами начинало казаться, что предметы дрожат и расплываются… Дракон тряхнул белой шевелюрой, чтобы окончательно проснуться.

— Ты что, совсем не спал? — Обратился к эльфу.

— Ничего. Если ты в порядке, предлагаю отправиться дальше.

— Как насчет темноты, ты вроде говорил, что идти лучше днем?

— Ночью я поднимался на крышу, мне показалось, я видел лентский отряд, тех, кто остался. Им удалось далеко продвинуться. Не стоит давать им слишком большую фору.

— Да, пожалуй. — Змей оправил куртку, проверил меч — все оказалось в порядке. Эльф, как видно, тоже не снимал снаряжения.

Вдвоем они выскользнули из особняка. По земле тонкой паутиной стелился предутренний туман. Ветер легонько шлепал в ладошки листвы.

— Нам направо, — позвал эльф, — здесь должна быть садовая дорожка, по ней выйдем к следующему кварталу, а там, посмотрим, может быть стоит вернуться на радиальную улицу.

— Как скажешь. — Дракон едва поспевал за скользящим впереди товарищем, что, в общем-то, было непривычно и… немного досадно. Ощущение бодрости, после вызванного неизвестной дрянью сна, оказалось обманчивым. Больше часа они петляли меж сиреневых и розовых кустов, садовая дорожка казалась бесконечной и запутанной, будто они не по саду бродили, а по древнему лабиринту. Синева на востоке стала размытой, светлой, как морская вода в заливе, куда Мурр вливает свои пресные струи.

Наконец впереди показалась выложенная камнем площадь. На пересечении двух улиц когда-то бил фонтан, теперь каменные лебеди потерянно торчали посреди сухого бассейна. Эльф замер у границы насаждений, живая изгородь из колючей акации бурно разрослась, затрудняя обзор. Дракон пристроился рядом, окинул перекресток быстрым взглядом, на всякий случай принюхался. Никакими живыми существами, вроде давешних зярв, в округе не пахло. Точило висок постоянное чувство тревоги, но оно не оставляло их ни на минуту с того момента, как они пересекли границу города. Хаэлнир решил, что площадь достаточно безопасна и первым шагнул на выложенное мраморными плитами поле. Мостовая никак не отреагировала: ни оранжевых языков пламени, ни внезапно открывающихся провалов. Змей подошел к фонтану, еще раз огляделся, прикидывая оптимальный маршрут, чтобы, избегая радиальный проспектов, добраться ко Дворцу Совета.

— Пройдем, постепенно «поднимаясь», кварталов пять на запад, потом сменим диагональ и таким же манером — три квартала на восток. Выйдем как раз к дворцовой площади. — Словно подслушав его мысли, предложил эльф.

Змей согласно кивнул, уточнив: «Может лучше, так сказать, к черному ходу?»

— Во Дворце все входы — парадные, откуда не зайди — сначала ярдов пятьдесят выложенного белыми плитами пространства, потом еще лестница и открытый портик.

— Значит, подобраться незамеченными не удастся. — Удрученно вздохнул дракон. — Пошли, что ли?

Они двинулись по узкой кольцевой улочке. Впрочем, здесь изгиб еще не был слишком заметен. Шли осторожно, в тени живой изгороди, каждую секунду ожидая нападения. И дождались: из проулка, разделяющего два соседних особнячка, на середину дороги вышла фигура. Откинутый за спину черный плащ был странно неподвижен, хотя вдоль улочки гулял ощутимый ветер. Правая щека рассечена от скулы до подбородка, ярко красные края раны выглядели неестественно ровными и какими-то… свежими, что ли. Ниже, на шее зиял не менее страшненький разрез. Однако воин, казалось, не замечал смертельных ранений, остановившийся взгляд смотрел куда-то сквозь непрошенных гостей, рукоятки парных мечей выглядывают из-за спины, но руки спокойно опущены вдоль туловища. Спустя несколько мгновений к первой фигуре присоединилась еще одна: невысокий воин в серебристых доспехах держал тонкие клинки на изготовку. Тяжелые золотые косы выбились из-под шлема. Третьим на дорожку, ковыляя на подрубленной, ноге вышел сильно обгоревший эльф, нижняя часть лица обуглилась до кости. Из черной челюсти выпирали неожиданно белые зубы. Теперь не оставалось сомнений, что перед ними мертвецы, погибшие в последнем сражении за Эфель-Гир.

— Они же вроде бы должны были окаменеть? — Змей на всякий случай вытянул из ножен меч. Встреченные ими эльфы явно не были настроены пропустить их дальше по улице. Можно, конечно, повернуть назад. «О-о-о, нет уже нельзя!» Обернувшийся дракон мрачно ухмыльнулся. Сзади путь преграждало еще четыре оживших трупа. Особенно неприятно было смотреть на одного, с отрубленными ступнями. — Я так понимаю, это твои соплеменники? — Бросил негромко стоявшему в напряженной позе эльфу. Хаэлнир не торопился обнажать оружие. — Может, попробуешь с ними договориться?

Тот лишь отрицательно покачал головой.

— Вглядись внимательнее, они и вправду каменные. Таких нельзя заставить двигаться, вернув на время душу, как сделал я на Вранском поле. Здесь что-то другое.

А между тем златокосая эльфея ринулась на Змея со своими саблями. Несмотря на «окаменелость» выглядела она поразительно гибкой, а вот руки, равно, как и удары, были натурально каменной твердости. Дракон и Хаэлнир тут же развернулись, занимая круговую оборону. Прямой меч Змея едва поспевал отражать сыплющиеся с двух сторон сабельные выпады. Позади него эльф отбивался от двух обгорелых статуй. Мертвая красотка всерьез теснила Эрссера. Тот несколько раз наносил воительнице меткие удары в торс и по рукам, впрочем, совершенно безрезультатно. Клинок не мог причинить урон каменной фигуре. Затянутый в черное эльф пока оставался безучастным, но вот его хромой соотечественник потихоньку подтягивался к месту схватки.

— Хал, как насчет помочь другу?! Твоя «непробиваемая» соотечественница вот-вот меня доконает! — Дракон краем глаза глянул на друга. Надо сказать, тот довольно вяло отражал атаки своих противников, да и те, словно бы не горели желанием как следует за него браться. Может почувствовали сродство?

— Попробуй пробить блок снизу вверх. — Посоветовал эльф. — Это леди Рахиль. Ей всегда плохо удавалось парировать выпады снизу.

Змей вообще-то имел в виду несколько иную помощь. В раздражении он рубанул мечом, снизу вверх, как и советовал товарищ, прямо по скрещенным саблям. Закаленное лезвие звякнуло о камень — кончик клинка ударил под подбородок, потом сталь всей тяжестью обрушилась на шею. Изящная золотоволосая головка «статуи» покатилась по мостовой, звеня шлемом. Каменная дева тут же снова превратилась в неподвижное изваяние.

— Ах, вот оно что! — Обрадованный Змей, изловчившись, с первого удара снес голову хромому эльфу. — Так бы и сказал сразу!

Гибель каменных товарищей, наконец, расшевелила обладателя черного плаща. Медленно, можно даже сказать величественно он поднял руки. Эрссер моргнул от удивления, даже он с его драконьим зрением и реакцией не сумел заметить момент, когда клинки оказались в руках у противника. Все так же медленно тот склонил голову. «Приветствует, Испох его побери!» — поразился Змей. И понеслось… Мертвый рубился так, как не всякому живому снилось. Дракону пришлось призвать на помощь все свое умение, но и его хватало только-только на то, чтобы обороняться.

— Эй, Хал… Хаэлнир, — очередной выпад почти достиг цели, дракону пришлось отпрыгнуть назад, но кончик вражеского клинка все же добрался до мышцы на предплечье. — Как насчет этого чернявого парня?

— О, у этого в технике боя нет изъянов.

— Что? Что такое?.. — Эрссер с трудом отбил колющий удар слева, а его противник уже завел клинок, чтобы поразить его в печень, снова пришлось изрядно напрячься, чтобы остаться в живых.

— Кто это? — продолжая отступать, спросил Змей.

— Это Баал, командир отряда разведчиков — воинов тэа.

— Командир разведчиков?! Я думал ты у нас был командиром разведчиков…

— Ты слишком высокого обо мне мнения. — Хаэлнир все еще возился с четверкой изувеченных статуй. — Я, конечно, был разведчиком в Приграничье… Потом дослужился до коменданта столичного гарнизона… Потом стал командующим… Я хороший стратег, но что касается владения мечами, до командира воинов тэа мне далеко!

— Короче, ты не знаешь, что делать?

Чтобы хоть как-то ослабить натиск противника, дракон швырнул в мертвого воина огненный шар. Шар получился так себе, да и что доброго можно состряпать, если тебя ежесекундно угрожает быть продырявленном в десятке мест сразу?! К тому же и выпустил он его не слишком метко, так что, ударившись в каменную грудь, тот срикошетил куда-то в сторону. Змей не стал смотреть — куда, полностью сосредоточившись на том, чтобы не дать эльфийским мечам попортить себе шкуру.

Неожиданно, наверху что-то грохнуло. Дракон и его соперник как раз «танцевали» вдоль стены ближайшего особняка, причем «вел» в паре явно не дракон. Мраморный балкон с великолепными точеными перилами рухнул точнехонько на голову командиру воинов тэа. Каменный воин пошел трещинами, мгновенье спустя его осколки смешались с кусками свалившейся сверху мраморной плиты.

— Спасибо! — Поблагодарил Змей друга, балкон был явно его рук делом. Хаэлнир продолжал без энтузиазма отбиваться от своих мертвецов. Ничего не понимающий ящер быстренько снес головы всем четверым.

— Чего ты с ними так церемонился? — Удивился он.

— Прости. — Командующий был полон раскаяния. — Понимаешь, они ведь были моими соратниками и умерли, исполняя мой приказ. Конечно, здесь, сейчас с нами дрались не они, но… У меня такое чувство, будто я убиваю их второй раз!

Змей искоса глянул на расстроенное лицо друга, но ничего не сказал, только головой покрутил. Что же, «дурацкие принципы», или «закидоны» (Как еще назвать только что продемонстрированное другом?) — в общем-то за это он и ценил эльфа. Приятно знать, точнее не знать, что такого разумный и сдержанный Хаэлнир выкинет «из чувства долга» в следующий момент.

На этот раз садовая дорожка вывела к узкой щели между двумя плотно притертыми друг к другу низкими зданиями. Проход выглядел мрачновато, однако тротуар, огибающий слева и справа каждый из особняков, словно болото — ряской, затянуло стелющимися калачиками. Оранжевые цветки тянулись к солнцу, но слабые стебли клонились под весом цветочных чашечек, выпускали новые усики-ножки. Только дорожка, ведущая меж двух стен, оставалась чистой. До этого, памятуя о проклятии «золотых пчел», друзья избегали топтать зеленые насаждения, и к чести эльфийских строителей, каменная мостовая радовала своей пригнанностью, редко-редко между соседними булыжниками можно было увидеть травинку. Но здесь природа явно одержала верх над мастерством каменщиков.

— В обход или между домами? — Эльфу зажатая каменными стенами тропинка тоже явно нравилась.

— Воспользуемся твоим способом. У тебя монет больше не осталось?

— Нет. — Похлопал себя по карманам Хаэлнир. — А у тебя?

Змей пошарил по камзолу, ничего подходящего не нашел, сдернул с мизинца золотой перстень-печатку — память о торговом доме «Финеск и сыновья», вбросил низом в проулок. Кольцо пролетело несколько ярдов, затем покатилось по мостовой, подпрыгнуло, улеглось в одной из выбоин.

— Что скажешь?

Эльф без слов оборвал одну из пуговиц на камзоле, зашвырнул с размаху в заросли калачиков, качнулись зеленые стебли, в воздух взмыло уже знакомое золотое облачко.

— Пожалуй, проулок выглядит предпочтительнее. Уж слишком похож на ловушку, поэтому на деле может оказаться безопасным.

Задувающий в утра ветер подхватил золотую пыльцу, понес по направлению к раздумывающим у перепутья друзьям.

— Значит проулок… — На этот раз первым в проход между домами вошел Змей. Эльф двинулся следом. В тени высящихся по обеим сторонам особняков было прохладно. Они продвинулись шагов на тридцать — все шло спокойно. Но стоило дойти до середины переулка, как правый особняк дернулся и скользнул к своему левому собрату.

— Иллюзия. — Пронеслось в голове у дракона, но инстинкт сработал раньше, он подпрыгнул, ухватился за подоконник выходящего в проулок окна, мгновенно перебросил тело, выбив тонкий оконный переплет, ввалился в комнату. Тут же откатился, освобождая место для приземления не менее быстро среагировавшему эльфу. В ту же секунду соседнее здание с грохотом врезалось в стену, зазвенели, разлетаясь, окна по всему дому, посыпалась с потолка штукатурка, рухнул, обдав их осколками щепы и хрусталя, посудный шкаф.

— Ничего себе, иллюзия! — Обронил Хаэлнир, прячась под массивный обеденный стол. Змей последовал его примеру. Дом еще несколько минут трясло, наверху не иначе был посудный склад, там непрерывно что-то со звоном билось об пол. Потом все стихло. Дракон выбрался из-под стола, за разворочанным оконным проемом серела штукатуркой стена соседнего особняка. Но вообще-то и прежде пейзаж за окном вряд ли радовал красотой хозяев.

— Да уж… — Эрссер задумчиво взъерошил волосы на затылке. — Нет, но я был уверен, что это простой обман зрения! Чтобы целый домина, вот так бесшумно сорвался с места?!

— Местный землевладелец хоть и не отличается особой изобретательностью по части ловушек, — заметил эльф, — но с лихвой компенсирует качество количеством.

— Пойдем, поищем выход на соседнюю улицу, пока в доме не обнаружился еще какой-нибудь подвох. — Предложил дракон.

Они довольно быстро нашли дверь, выводящую на улицу, параллельную только что оставленной. Здесь камни тоже затянула стелющаяся трава, но заросли не были столь буйными, как перед фасадом. К тому же поблизости не наблюдалось коварно поджидающих свою жертву особняков. Ближайший прятался за «оградой» из мощных вязов, сомнительно, чтобы он сумел прорваться сквозь их зеленый строй.

Проход по тротуару напоминал детскую игру, где нужно прыгать, не наступая на промежутки и трещины между камнями, только Змей и его товарищ старательно избегали задевать раскинувшиеся усики растений, и наказанием за неловкость был не проигрыш, а смерть. Зато на занятом «золотыми пчелами» участке явно не было других опасностей, так что оставалось только терпеливо выбирать место для ступней, да правильно рассчитывать прыжки. Пустяковое препятствие для эльфа и дракона. Выложенная камнем дорожка подошла к концу, впереди открылась огромная белая площадь, на мраморных плитах не было и следа растительности. В центре, окруженный изящным портиком, возносил в небо золотой купол Дворец.

— Ох! — Выдохнул позади эльф. Змей обернулся, чтобы разделить восхищение друга. Но возглас Хаэлнира относился вовсе не к открывшемуся виду — в последнем прыжке он умудрился зацепить кончиком сапога зеленую плеть, и теперь золотые искорки тянулись к нему, образовав что-то вроде смертоносного щупальца.

Змей успел выпустить длинную струю пламени, едва не опалив приятелю волосы, «пчелиный рой» истлел в воздухе.

— Ф-у-у-у! — С облегчением выдохнул он, — Ты как Хал? Чуть не вляпались… А ты говорил: только морской водой!

— Я твой должник. — От души поблагодарил командующий. — Но, надеюсь, основные препятствия остались позади, и мне не скоро представиться возможность вернуть долг. А теперь — последний бросок. Дворец перед нами. Не люблю кидаться вперед очертя голову, но, по-моему — это как раз тот случай, когда быстрая пробежка может привести нас прямо к цели.

Змея прикинул на глаз расстояние — действительно, не больше пятидесяти ярдов, вполне можно проскочить «одним духом».

— Бросать для пробы ничего не будем? — На всякий случай спросил он.

— В прошлый раз это не слишком помогло. — Резонно заметил спутник.

— Тогда, рванули!

Но «рвануть» они не успели.

— Г*Асдрубал! — Окликнул сзади до боли знакомый голос. Дракон круто развернулся. На крыше ближайшего дома стоял… Хаэлнир.

— Г*Асдрубал, осторожней, впереди западня!

Змей чуть повернул голову, так чтобы стали видны оба эльфа. Его спутник не исчез, он стоял рядом и так же пристально вглядывался в фигуру на крыше.

— Прекрасная иллюзия. — Констатировал он. — Идем, Эрс, этот фокус — специально, чтобы задержать нас.

— Стой на месте, Змей! Кто бы ни был рядом с тобой, не верь ему! Стоит сделать пару шагов, и песок под тобой провалиться, а после и вовсе превратиться в камень!

Между тем стоящий рядом эльф уже сделал шаг по мраморным плитам.

— О каком песке он говорит? — Озадаченно прошептал Змей.

— Не обращай внимания, — настойчиво звал за собой приятель, — это отвлекающий маневр. Хозяин чувствует, что мы у самой его двери, вот и пытается заморочить нас, выиграть время.

Дракон уже занес ногу, когда на плечи ему опустилась петля из эластичной эльфийской веревки. Петля тут же начала затягиваться, но он успел выхватить меч из ножен.

— Во имя Творца, Г*Асдрубал, взгляни на меня внимательнее! Я твой друг, а тот с кем ты разговариваешь, как бы он не выглядел — враг.

Веревка на плечах ослабла, и Змей сбросил с себя петлю без помощи клинка.

— Вы выглядите совершенно одинаково. — Заметил он опуская ногу, но так и не сделав шаг. — Да, совершенно! — Подтвердил, окинув еще одним взглядом обоих.

— То есть я сейчас там, рядом с тобой? — Уточнил эльф на крыше.

— Совершенно верно. А ты его… то есть себя, значит, не видишь?

— Нет. Боюсь, он существует только в твоем воображении.

— А как насчет тебя? — Эрссер повернул голову к стоящему на площади Хаэлниру. — Видишь того красавца на карнизе?

— Конечно. Я ведь уже сказал: прекрасно изготовленная подделка. Но мы теряем время Змей! — Он сделал еще один шаг по направлению к дворцу. Но дракон все медлил.

— Давайте-ка так, скажите мне каждый, что-нибудь такое, что может знать только мой приятель Хаэлнир. Хотя, — возразил он сам себе, — если один из вас — игра моего воображения, это не поможет. Тогда так, расскажите то, чего я о вас… о тебе не знаю. Сначала ты. — Змей повернулся к ближайщему товарищу.

Эльф на площади очень натурально нахмурился. Именно так хмурился его (Змея) друг — главнокомандующий.

— Не думаю, что сейчас подходящий момент для таких игр. Потом, Змей, ты знаешь обо мне слишком многое, а то, что не известно, пусть так и останется секретом и для тебя, и для остальных.

Змей подвигал бровями, раздумывая: н-да… настоящий Хаэлнир вряд ли станет откровенничать, даже в такой ситуации, так что…

— А что скажет мой товарищ с крыши?

— Я лучше напомню тебе то, что ты сам должен знать — университетский курс оптики. При надавливании сбоку на глазное яблоко все реальные объекты раздваиваются. Параллакс, помнишь? А галлюцинации остаются неизменными, ведь они порождения мозга, и вне его не существуют. Теперь посмотри на меня.

Змей слегка надавил на правый глаз, эльф и особняк, на котором он стоял, послушно раздвоились. Медленно повернулся к своему спутнику, повторил опыт. Хаэлнир, не раздвоившийся Хаэлнир, печально качал головой.

— Не поддавайся его уловкам. — Проникновенно попросил он. — Мы должны идти. Если ты остаешься, я пойду один. — Он развернулся и медленно двинулся в сторону дворца, отраженные золотым куполом блики сделались ослепительными, Змей отвел пальцы от глазного яблока. Его верный товарищ одиноко шествовал по белой площади, дрожжащее марево поднималось над раскаленными плитами, все выше, выше — воздух мерцал так, что сам Дворец Совета вдруг стал неясным и расплывчатым, а потом…

Дракон закрыл глаза, открыл, моргнул еще несколько раз. Дворец, а вместе с ним и площадь исчезли, взамен впереди открылось золотистого цвета кольцо — широченный бульвар обнимающий «руками» город. Вместо булыжника под ногами мягко скрипел песок, в нескольких десятках шагов рваным пунктиром вправо и влево убегали клумбы, заросшие сорняком пополам с одичавшими садовыми цветами.

— Змей, с тобой все в порядке? — Рядом приземлился спустившийся по веревке эльф.

— Почти. — Дракон изо всех сил затряс головой. Еще раз взглянул на командующего, на всякий случай повторил опыт с параллаксом. Тот терпеливо ждал, пока закончиться проверка.

— Ну что, пожмем друг другу руки?

Не без колебаний Змей протянул свою и встретил крепкое рукопожатие друга.

— А теперь, давай на крышу. Здесь внизу мне как-то неуютно.

Хал первым взобрался на двухэтажный особняк, помог подтянуться дракону.

— Ну, ты меня и напугал, — сообщил он, когда они оказались в относительной безопасности, — прешь вперед, ничего не замечая, да еще и сам с собой разговариваешь!

— Я не с собой, я с тобой разговаривал. — Мрачно усмехнулся Змей. — Ладно, проехали. Спасибо, что вытащил!

— Не стоит благодарить, это по моей вине галлюцинация сумела завести тебя так далеко. Заснуть и оставить тебя и дом без всякой охраны — это заслуживает публичной казни!

— Не будь к себе слишком строг. — Заметил Эррсер. — Я, к примеру, задрых прямо на «ресничном» поле. Как прикажешь мне казниться? А ты еще умудрился дотащить меня до особняка. Нам повезло, что эльфы не поддаются всяким там ядам и прочей одурманивающей гадости.

— На самом деле я тоже слишком понадеялся на устойчивость организма к химическим соединениям. И попался. Приволок тебя в чужой особняк, в полной уверенности, что несу в наш старый дом. Так, знаешь, все натурально выглядело: крыльцо, гостиная, спальня… Расчувствовался, давай пыль с семейных портретов стряхивать. Потом и вовсе заснул, не лучше какого-нибудь новобранца. Утром проснулся, — продолжал эльф, — как осенило. Бюст прадеда на каминной полке! Сам я после «стеклянного дождя» домой не возвращался, но моя мать забирала оттуда кое-что перед отъездом. Бюсты предков давным-давно перекочевали в нашу гостиную в Ферни-Этте.

— И что ты сделал?

— Побежал в комнату, где оставил тебя. А там уже никого. И все — из-за моей преступной небрежности…

— Да, ладно тебе! Рассказывай дальше.

— Дальше я решил на время отложить собственную казнь, и попробовать отыскать тебя, тем более, что следов было предостаточно. Ты почему-то долго кружил по саду… (Дракон сдержанно хмыкнул: «Не я выбирал маршрут, во всяком случае, мне так казалось».), потом был перекресток с разбитыми статуями и схлопывающийся проулок…

— Как, кстати, ты обошел тамошние заросли? — заинтересовался Г*Асдрубал.

— Никак. К тому времени я шел по крышам. Тот квартал застроен достаточно тесно, чтобы хватило длины веревки. Как раз со следующего здания я тебя и заметил. Крикнул, ты — хоть бы что. Я перебрался на соседний особняк, дальше начиналось песчаное кольцо. Это — одна из наших старых ловушек. Кольцо играет примерно ту же роль, что ров вокруг вранской цитадели — отделяет центр столицы от остальных кварталов. В общем, я собрался снова тебя окликнуть, но тут ты как раз вступил в дискуссию с моим воображаемым двойником. Это уже попахивало бредом. Я немного послушал твой монолог, чтобы разобраться: что к чему, но уловил только, что «собеседника», видимо, зовут также, как и меня. Ну, а потом ты двинулся к песчаной дорожке, и пришлось действовать.

— Странно, что я не почувствовал опасности.

— Это потому, что пока хозяин не задействовал механизм, никакой опасности нет. И никакого колдовства, иначе любой маэгир сразу заподозрил бы неладное. А так, можно годами спокойно ходить по этой дороге, и ничего плохого не случиться. Но если в город вторгся враг, достаточно дождаться, когда захватчики достигнут песчаного кольца, и пустить воду. Здесь под землей система шлюзов и заслонок, стоит открыть их, и вода почти мгновенно насыщает семиметровой глубины канал, заполненный смесью песка и алебастра. Дорожка — его верхний слой. Любой, оказавшийся на песчаном кольце прохожий, немедленно провалится. В воде содержаться специальные химические добавки, так что образовавшийся цемент затвердевает менее чем за минуту.

— Неплохо придумано. Но, наверняка, все мало-мальски приличные враги давно прознали об этой вашей уловке. — Предположил Змей.

— Ну, знаешь ли, Совет Старейшин не кричит на каждом углу о своих оборонительных сооружениях. — Заступился за собратьев Хаэлнир. — Даже в Эфель-Гире далеко не все знали о действительном назначении песчаного бульвара.

— И что, были попавшиеся?

— Нет, попавшихся не было, — признал эльф, — но до орхайской осады, никто всерьез и не штурмовал Столицу.

— Вижу, за последнее время, жертв тоже не случилось, иначе дорожка уже была бы не песчаная, а цементная. Может, мне удалось бы миновать ее без приключений.

— Возможно, но пробовать не стоит. Не хочется тратить время на выкалывание тебя из камня! Я думаю, мой двойник, не случайно завел тебя в это место.

— Для персонажа, созданного исключительно моим воображением, это был бы слишком осмысленный поступок, не кажется?

Хаэлнир только пожал плечами. После небольшой передышки, эльф аккуратно смотал в кольца свою веревку, прикрепил один конец к арбалетному болту и прицелился в ближайший слева особняк. Тяжелый болт глубоко засел в стену футов на шесть ниже крыши.

— Вернемся на ту улицу, где ночевали, — предложил командующий, — оттуда совсем недалеко до моего настоящего дома. Поскольку поверху «кольца» нам не миновать, у меня появился новый план.

Дракон с готовностью поднялся, снял поясную портупею, к которой крепилась перевязь меча, (оружие пришлось передать Хаэлниру, который пристроил его на спине, вместе со своими заплечными ножнами), намотал один конец ремня на кулак, другой — перекинул через натянутую между домами веревку, закрепил петлей в другой руке и, разбежавшись, плавно съехал по канату к соседнему зданию. Командующий дождался, когда товарищ взберется на крышу, потом повторил его действия, только вместо ремня использовал свернутый жгутом плащ. Оказавшись на карнизе, дернул на себя привязанный на оставленной крыше канат. Хитрый эльфийский узел, до этого выдерживавший немалый вес дракона, легко распался, и Хаэлнир свободно смотал веревку.

— Кстати, — спросил Змей, когда они уже переместились на два квартала к юго-востоку от злополучного «кольца», — я тут, как раз вспоминал: ты у нас командовал воинами тэа?

— Я служил в разведке в Приграничье, и потом, когда стал командующим, разведчики, естественно, тоже перешли в мое подчинение.

— Значит, главным воином тэа все-таки был ты?

— Нет, не так. Я осуществлял общее руководство, а собственно командиром отряда тэа был Баал Серендит, отец того самого Ксандра…

— И этот Баал погиб при осаде столицы?

— Да. Как ты догадался? И вообще, с чего это тебя, вдруг, заинтересовала наша история?

— Так, проверяю кое-что. Знаешь, этот твой двойник, все же был по своему забавный малый.

— Что ты имеешь в виду? — Не понял командующий.

— Ничего. Расскажу, когда выберемся отсюда. Если, конечно, я выбрал того эльфа…

Хаэлнир, остановился, взглянул внимательно на друга.

— Шучу-шучу! — Успокоил его Г*Асдрубал. — Должен же я как-то восстановить душевное равновесие, после того, как пол дня таскался за воображаемым приятелем?!

До крыши особняка с розовыми колоннами, поддерживающими узкий портик перед входом, они добрались без приключений. Хаэлнир спустился по веревке прямо на каменное крыльцо, распахнул перед другом двустворчатую дверь с пыльными стеклами. Из просторного холла два конца изогнутой подковой лесницы уводили на второй этаж, но эльф даже не бросил взгляд в ту сторону, а сразу повернул направо, замаскированная под стеновую панель дверь вела в узкий проход, он обогнул дом по периметру, потом пол под ногами стал понижаться, пока не превратился в лестницу. Стены расступились, и они оказались в подземелье. Здесь, как и в самом обычном подвале имелся ряд винных бочек вдоль стены, и даже какая-то старая мебель валялась в углу рядом с лестницей. Но командующий, не задерживаясь, прошел вглубь погреба, рукой принялся ощупывать каменную кладку. Подошедший следом Змей разглядел в полутьме растительный орнамент, украшавший стену примерно на высоте человеческого роста.

Хаэлнир приложил ладонь к одному из камней, с выбитым на нем изображением крестовника. Часть стены почти бесшумно отошла в сторону, открывая темный проход.

— Подземная галерея выведет нас во Дворец Совета, если конечно ее не замуровали перед уходом.

— Ты что же, не знаешь точно?

— Нет. — Покачал головой эльф. — Совет такого приказа не отдавал, но дед или отец вполне могли взять инициативу на себя.

— Н-да… — Г*Асдрубал заглянул в темное жерло хода.

— Погоди. — Хаэлнир коснулся еще одного камня и стены подземелья озарились неярким но ровным сиянием. Они оказались приятного светло-серого цвета, поверху шел все тот же бордюр с цветочным узором. Змей всегда любил эльфийскую архитектуру за то, что у них даже подвалы не выглядят мрачными.

Несколько десятков ярдов они прошли беспрепятственно. Потом свечение потускнело, а вскоре и вовсе сошло на нет. Эльф зажег над ними крошечный шарик-светляк, в дальнем конце коридора замерцала в лучах голубоватого «фонарика» странная завеса. Приятели подошли поближе. Тонкие нити, с нанизанными на них крупными алмазами свисали с потолка, едва заметно покачивались в токах гуляющего по подземелью сквозняка.

— Что-то мне это напоминает… — Задумчиво произнес эльф.

Змей достал меч, дотронулся кончиком до драгоценной нити. Ромбообразный бриллиант тут же приклеился к металлу тонкими, похожими на располавленный сахар нитями.

— Опять чьи-то силки. — Поднося клинок поближе к глазам, заметил дракон. — Интересно, где же паучок? — Он закрутил головой в поисках насекомого, но ничего не обнаружил. — Ладно, паук — это по крайней мере знакомо. — Выпущенный им средних размеров огненный шар прожег длинную дорожку в свисающих липких нитях. Вдвоем с эльфом, держа наготове оружия, двинулись дальше по коридору.

На стене у самого потолка прилепился конусообразный нарост-кокон. Внутри, за полупрозрачно стенкой что-то ворочалось, но мутно-белая мембрана не позволяла разглядеть, что.

— Впервые встречаю таких пауков. — Змей опасно приблизился к наросту.

— Сожги эту дрянь и пойдем дальше. — Посоветовал осторожный эльф.

— Никогда не видел ничего подобного. — Змей легонько постучал клинком по стенке кокона. Я ведь не первый век живу на свете, а тут в одном городе сначала неведомый «икринки», теперь вот это — чувствую себя нерадивым школяром, пропустившим большую часть занятии!

— Школяром… — Протянул Хаэлнир. — Да! — Лицо его озарилось догадкой.

— Вот видишь. — Думая о своем, откликнулся Змей. — А ты сразу: «Сожги».

Из белесого кокона на Змея глянули два фасетчатых глаза, потом оттуда же полезли короткие полупрозрачные щупальца, между ними открылось отверстие. Дракон отступил на шаг, но большой опасности в медлительной твари он не видел. В этот момент существо плюнуло. Инстинктивно Эрссер рукой прикрыл лицо, но отвратительно пахнущая отрыжка встретила другую преграду.

— Ну что, налюбовался? — Хаэлнир «погасил» щит, которым заслонил приятеля. — Тебе следует быть осторожней, пока ты не в драконьей шкуре. Это, между прочим, личинка красноголовой мухи, только выросшая до размера «слона».

— Откуда ты знаешь?

— В Академии изучают множество самых неожиданных вещей. Кстати, эта штука плюется пищеварительным раствором, желудочным соком, стало быть. Разъело бы тебе и лицо, и руку до самой кости. — Хал резким движением вогнал один из своих клинков в основание нароста. Малоприятные глазки и щупальца тут же скрылись в коконе.

— Благодарю. — Эрссер брезгливо покосился на личинку.

— Всегда к твоим услугам. — Эльф вернул клинок в заплечные ножны. — Кстати, хоть это теперь и «формальность», но не забудь записать за мной еще одно очко в нашем счете. — Напомнил Змею.

— Знаешь, я уже начинаю скучать по твоему двойнику. Он не был таким ловким парнем, зато удивительно приятно умел произносить: «Я твой должник».

— Помечтай! — Совсем по-драконьи ухмыльнулся спутник.

Выдув новый огненный клубок, дракон очистил коридор от остатков паутины, вместе с налипшими на свод личинками. Они быстро миновали выгоревший участок, впереди показался небольшой зал непонятного назначения: в противоположном его конце чернело продолжение их прохода, других же выходов видно не было. Округлое помещение, всего шагов двадцать-двадцать пять в диаметре, было уставлено по периметру статуями.

— Опять!? — Раздраженно воскликнул Змей. — Я думал местный злодей не повторяется! Я ведь уже бился сегодня с мертвецами.

Каменные воины, обнажив оружие, принялись стягивать круг.

— Лээн, ри аста! — Выкрикнул Хаэлнир. Но никто из изваяний даже глазом не повел.

— Остановятся они, как же. — Дракон изготовился для удара мечом. — Хал, доставай клинки. Чтобы остановить — этим достаточно снести головы. Ты что?!

Хаэлнир с видимой неохотой освободил свои мечи из ножен.

— Глупо, конечно, — смущенно объяснил он, — но у меня такое неприятное чувство…

— Понял-понял: ты словно бы убиваешь их второй раз. Ерунда, ты ведь знаешь, их души давно в Эрее.

— Ты, наконец, научился читать мои мысли?! — Удивился командующий

— Вроде того… — Дракон ринулся на надвигавшуюся на него слева статую, мечом постарался перерубить каменное запястье. Параллельно ногой врезал в висок ее соседу в золоченой кольчуге. Хал тоже перестал «менжеваться» и в две руки крушил мертвецов. Здешние «статуи» хорошо сохранились, сильно обожженных или безногих инвалидов видно не было. Пришлось попотеть, чтобы справиться с полуторадесятком мертвых эльфов. Когда оставалось снести головы парочке последних, из темноты ведущего в сторону дворца хода выступила стройная шеренга каменных воинов. Хаэлнир еще больше нахмурился, разглядывая знакомые лица.

— Я смотрю их тут целая армия. — Пробормотал Змей, глядя на появляющиеся один за другим ряды. — Эти в зеленом — воины тэа? — (Эльф кивнул.) — Не меньше дюжины. Если они вполовину так же хороши, как этот твой Баал, считай нам абзац!

Первая линия мертвецов обнажила оружие.

— Давай назад, Хал, через них нам не прорубиться. — Змей дернул приятеля за рукав, выводя из задумчивости.

— Погоди, — эльф поймал его за руку, — поделись со мной силой. Ну же, — сжал ладонь требовательно, — как тогда, в Оль-Герохе!

Дракон поспешил «перелить» приятелю часть собственной маны, того аж шатнуло, но он не разжал кисть. В другой ладони командующего сначала тускло, а потом все ярче засветился тонкий белый шест или посох. Некоторое время эльф раскручивал его над головой, между тем каменная шеренга подступила на расстояние удара. Конец светящегося посоха врезался в грудь выдвинувшегося из строя воина, низкий «бум-м-м» на грани слышимости болью ударил в барабанные перепонки. Сначала один окаменевший, а следом и все остальные пошли мелкими трещинами, и в следующее мгновение уже осыпались грудой камней.

— Ух, ты! — Одобрительно воскликнул Змей. — У тебя неплохо получилось! Как только стены не осыпались?!

— Сейчас осыплются…. — Выдавил сквозь зубы его товарищ. Дракон взглянул удивленно. Лицо у командующего резко побелело, на шее вздулась, пульсирую жила. Змей перевел взгляд на стены подземного хода, всмотрелся, вся поверхность оказалась исчерчена уже знакомыми трещинами.

— Оп-па! — Только и нашелся сказать ящер.

— Кажется я перестарался. Дальше пойдешь один. — С усилием проговорил Хаэлнир. — Здесь не так далеко и никаких ответвлений, не заблудишься. Двигаться и одновременно держать свод я не могу. У тебя в запасе с пол часа, я попробую продержаться дольше, но если будут задержки, лучше возвращайся. — Он прикрыл веки, усиливая сосредоточенность. — Поторопись!

— Не говори глупостей! — Змей оценивающе оглядел товарища, потом, ухватив за руку, разом взвалил себе на плечи. — Так сможешь удерживать обвал? — Спросил, делая несколько пробных шагов.

— Пожалуй.

Дракон рванул по низкому проходу, лавируя между осыпями, в которые превратилось каменное войско. Эльф, сжав зубы, трясся у него на загривке. В одном месте подземный ход оказался перегорожен металлической решеткой, командующий о такой не помнил, силы его, даже с учетом драконьих, подходили к концу, и он уже подумал, что тут им обоим и крышка или абзац, как любил говорить Г*Асдрубал, но тот так шибанул ногой по металлическим прутьям, что решетка не удержавшись, вылетела из пазов или петель. Дрогнул свод, Хал заскрипел зубами, стараясь не допустить камнепада, но где-то за их спиной уже загрохотало.

— Быстрее! — Еле выдохнул он. Змей припустил на пределе возможного.

Последняя арка вела прямиком в тайный зал Дворца Совета, откуда начинался подземный ход. Дверь, на их счастье, оказалась открыта. Когда они преодолевали последние ступени, тяжеленная гранитная балка позади рухнула, отрезая путь в подземелье, но друзьям это уже не могло повредить.

Обессиливший дракон опустил товарища на пол, и сам повалился рядом. Оба с трудом переводили дыхание. Змей пришел в себя первым, встал, подошел ко второму выходу из зала, осторожно толкнул дверь. Створки мягко разошлись в разные стороны, открывая взору более просторное помещение.

— «Эгир наэвэ, ин…» — Змей шагнул в проем, чтобы рассмотреть окончание выложенной на левой стене надписи.

— Ин Эгир эва. — Закончил за него подоспевший сзади Хаэлнир. Мы в нижней анфиладе. Зал Согласия прямо над нами.

— Прежде чем идти, давай-ка подзайми у меня еще энергии.

— Зачем это? — Хаэлнир не торопился с рукопожатьем.

— Затем, что твои усиленные маной умения бывают очень полезны. Я так понимаю, главное препятствие ждет нас на подступах к саркофагу, так что не стесняйся, запасись энергией, как следует.

— А если там будет дракон? — Эльф протянул руку, но все еще сомневался.

— С драконом я уж как-нибудь справлюсь. А ты будь готов, на случай если нас ждет очередная армия…

Огненный шар ударил в двери главного зала — петель он не сорвал, да и створки, откровенно говоря, совсем не пострадали, но двери гостеприимно распахнулись, открывая проход во всю его немалую ширину. Змей тут же скользнул внутрь и в сторону, избегая возможного залпа из самострелов или других подобных «неожиданностей». За ним эльф. Тут же оба замерли — зал был пуст, не считая одинокой фигуры, облокотившейся в небрежной позе на мраморный постамент в центре, ну и конечно мертвой ведьмы, лежащей в прозрачном гробу на этом самом постаменте.

— Ты подумай, как тесен Мир! — Шепнул дракон приятелю. — Но все же один колдун вряд ли тянет на семь карликов, так что твоя версия тоже не прошла.

— Верлейн, и вы здесь?! — уже громко обратился он к магу.

Тот слегка поклонился в качестве приветствия.

— Не могу сказать, что рад встрече, хотя и ждал ее с нетерпением. — Сообщил он.

Эльф и дракон переглянулись.

— Интересно, какое желание привело вас сюда? Мана больше не уменьшается… — Неторопливо продвигаясь к центру зала, заметил Г*Асдрубал. — Что такого может пожелать маг, чего он не в состоянии добыть с помощью заклятий?

Верлейн усмехнулся углом рта, но отвечать не стал, а лишь аккуратно закатал сначала один, затем другой рукав мантии.

— Наш общий знакомый невероятно скуп на волшебство. — Сообщил вместо него командующий. Он и Змей двигались параллельными курсами, попутно осматривая, каждый свою половину зала. — Я несколько раз имел возможность в этом убедиться. Так что, вполне вероятно, что председатель Совета Девяти желает открыть неиссякаемый источник маны для себя лично.

Верлейн вытянул перед собой руки, направив в их сторону раскрытые ладони. Целый сноп электрических разрядов полетел в двух пришельцев. Хаэлнир привычным жестом вызвал вокруг себя и Змея силовой заслон. Стены задрожали от оглушительного грохота.

— Сделай милость, отвлеки нашего громовержца, — в самое ухо прокричал товарищу дракон, — а я попробую подобраться к саркофагу.

В следующее мгновение немыслимым кульбитом Г*Асдрубал переместился за одну из колонн зала, на время выпав из поля зрения колдуна. Тот, однако, не дремал, стальной и огненный дождь обрушился прямо из стен, прошив все пространство меж колоннами в той стороне, где скрылся дракон. С треском раскалывались плиты пола, выпуская на свет пластины с шипами или вращающиеся косы. Но ловкий Змей всякий раз успевал миновать ловушку.

Хаэлнир на секунду свернул защиту, и метнул в колдуна пылающую сферу. Тому волей-неволей пришлось сосредоточится на эльфе.

— Вам не приходило в голову, что я не соискатель руки и, так сказать, приданого вашей «Прекрасной Дамы»? — Посылая ответную молнию, спросил маг. Эта, как и предыдущие, растеклась по магическому щиту, прикрывшему эльфа. Зато с карниза, куда ушли отраженные разряды, брызнула каменная крошка.

— Мне пока не доводилось встречать великого мага, подрабатывающего сторожем на кладбище, но в Мире все бывает. — Флегматично, несмотря на сыплющиеся со всех сторон магические разряды, заметил Хаэлнир. Он поймал на щит должно быть уже десятую молнию и умудрился направить ее прямиком в Верлейна. Пришел черед того выставить волшебную преграду.

— Сколько можно с ним возиться, Хал?! Добивай и иди сюда. Ты мне нужен! — И чародей, и командующий пропустили момент, когда дракон пробрался на возвышение в центре.

— Извини… — эльф перекатился через плечо, уворачиваясь от роя светящихся стрел, падающих с потолка, одновременно послал слабый магический разряд по ногам Верлейна. — Забыл тебя предупредить. Я не могу убить его.

— Что за ерунда?! — Дракон отвлекся от саркофага.

Маг неприятно рассмеялся.

— Видишь ли, пару лет назад я дал клятву не убивать Верлейна. Ты ведь понимаешь, я не могу нарушить слово, так что поторопись.

Змей с минуту хмуро наблюдал за рывками перемещавшимися по залу противниками.

— У меня тут небольшие проблемы. — Перекрывая треск разрядов и грохот осыпающихся мраморных плит, прокричал он. — Ну-ка, давай поменяемся ролями. Дракон спрыгнул с постамента, на ходу доставая из ножен меч, направился к дерущимся. — Я займусь колдуном, а ты пойди, поцелуй мою супругу.

От неожиданности эльф чуть не пропустил очередной удар, на этот раз не магический, а обычный. Маг тут же попытался усилить натиск, но Хаэлнир уже вновь был начеку.

— С ума сошел? Мы ведь, кажется, обо всем договорились!

Между тем Верлейн, не прекращая схватки с эльфом, ухитрился обрушить на дракона здоровенную колонну, из тех, что поддерживали балкон. Ну, не совсем на дракона, в последний момент тому все же удалось отскочить.

— Видишь ли, мой поцелуй не сумел разбудить Мирру. — Г*Асдрубалу было неприятно говорить, тем более кричать о таком, но что поделать — ради спасения жены он готов был поступиться даже драконьей гордостью.

— Напрасные хлопоты! — Маг рассмеялся еще раскатистей. — Никто не сумеет разбудить ведьму, пока в зале остается хотя бы еще один претендент. — Так что, одному из вас придется убить не только меня, но и своего друга!

Змей остановился, так и не дойдя до сражающихся. Шестигранная плита рядом с ним тут же принялась зловеще потрескивать — не иначе еще один Верлейнов сюрприз, но дракон не обратил внимания.

Маг и командующий нанесли и отразили еще по несколько ударов каждый. Потом между ладонями Хаэлнира полыхнуло белое пламя и мощная волна отшвырнула колдуна сразу на несколько футов, тот не удержался на ногах — заскользил по полу, врезался спиной в зазубренный край упавшей колонны. Эльф кинулся за отлетевшим магом.

— Не слушай его, Эрс, — бросил, не поворачиваясь, дракону, — я уже сказал пару дней назад, и повторю снова: я тебе не соперник. Но раз в зале должен остаться только один претендент — так это ничего, мы с Верлейном подождем на улице. А ты, давай, попробуй еще раз!

Вторая белая вспышка «выдула» мага за мраморные двери. Хаэлнир, не задерживаясь, проскочил следом, створки бесшумно сошлись за его спиной.

Змей пару секунд обдумывал сказанное, потом пожал плечами и двинулся в обратном направлении — предательская плита сбоку, плюнула в него металлическим шипастым шаром. Дракон отклонился автоматически, шар врезался в постамент, отколов от него приличный кусок. Хорошо хоть саркофаг не задел. Эрссер удвоил осторожность — опасность, как оказалось, угрожала не только ему. Обойдя еще пару ловушек, он забрался на постамент, вновь сдвинул тяжелую резную крышку, которой на всякий случай прикрыл гроб от случайных осколков. Вдохнул глубоко и второй раз припал к холодным губам Мирры. Воздух в зале дрогнул, как если бы поблизости взорвался резервуар жидкого огня. Но никакого звука, сопровождающего сотрясение, не последовало. Змей медленно поднял лицо, огляделся. Брови сами собой поползли на лоб. Дракон повидал всякое, но такой магии встречать еще не доводилось. В огромном помещении бесшумно парили колонны, взлетали и становились на место куски стен и обломки мраморной плитки. Каменная крошка вростала в стены, делая невидимыми недавние трещины. За пару минут разгромленный зал стал таким, каким должно быть был сразу после строительства — чистым и сверкающим. Ни одной царапины на колоннах, ни пылинки на полу.

Змей присвистнул при виде такого великолепия. Потом взгляд обратился на Мирру. Грудь женщины равномерно вздымалась.

— Поздравляю! — Голос прозвучал не с неба, а из-за одной из колон, одновременно оттуда появился среднего роста мужчина, не старый, хотя и не юноша, с коротко остриженными темными волосами и смеющимися глазами цвета тумана.

Г*Асдрубал хотел спрыгнуть с постамента, потом покосился на жену, и остался на месте, зато отвесил самый почтительный поклон.

— Создатель.

Мужчина едва заметно наклонил голову в ответ.

— Да, это я. А ты — победитель состязания. Спускайся, она еще некоторое время будет спать. Обычный сон, ничего страшного. А мы пока побеседуем.

Змей пружинисто приземлился рядом с Создателем, еще раз поклонился на всякий случай.

— Итак, мы знаем друг друга, и нет нужды представляться, поэтому перейдем к самому главному и, надеюсь, самому приятному. Чего пожелает чемпион?

Г*Асдрубал на секунду задумался.

— Я хочу, чтобы первенец моего друга Хаэлнира остался жив. — Попросил он. Показалось, Создатель взглянул как-то странно. Впрочем, тут же лицо Всесильного озарилось улыбкой.

— Твое желание будет исполнено. Но, поскольку госпожа Мирра, загадывая свою награду, тоже коснулась этой темы, я вынужден внести крошечные коррективы. Уверен, ни ты, ни она не будете разочарованы. Вот, кстати, наша дама и проснулась…

Мирра потягиваясь села в прозрачном гробу, хотя веки все еще были закрыты.

— Значит тебе пора. — Творец щелкнул пальцами, и Змей исчез.

Ведьма в саркофаге сонно терла глаза кулаками.

— Я что, уснула? — Мирра непонимающе уставилась на свою резную «кровать». Создатель прошествовал по отполированным плитам пола, без труда вскочил на высокий пьедестал.

— Да, тебе пришлось какое-то время поспать.

— Какое-то время?

— Пару лет.

— Не может быть! — Ужаснулась пробудившаяся. Впрочем, она не до конца поверила словам Создателя. Можно ли проспать «пару лет» и не заметить этого?

— А как же «долгий сон» твоих сородичей? — Прочел тот ее мысли.

— Да-да… — Мирра закрутила головой. Шея — вот чудо, совсем не затекла, и мышцы не ломит. Вообще чувствовала она себя свежей и отдохнувшей. Ну, ладно, с тем, сколько она продрыхла, потом разберется. — Мне еще во сне показалось, я слышу голос Г*Асдрубала. Где он?

— Он некоторое время будет занят в другом месте.

— Что значит: занят в другом месте? — Удивилась ведьма. — Не успела я глаза открыть, а муж уже успел куда-то смыться! Когда он вернется? — Осведомилась плаксивым голосом.

Творец галантно помог даме выбраться из хрустального гроба и спуститься с постамента. Мирра обвела любопытным взглядом пустой зал.

— Где это мы?

— Не торопись. Дождись ответа на предыдущий вопрос. Или он тебя уже не интересует?

— Интересует! Очень. — Заверила проснувшаяся «красавица».

— Тогда присядь и послушай. — Собеседник подвел ее к каменной скамье, одной из многих, расставленных в нишах по периметру зала. — Это — Дворец Совета в Эфель-Гире. — Начал он все же с ответа на второй вопрос. — Теперь, давай проясним ситуацию с мужем и замужеством. Учитывая, что ты вот уже два года, как «умерла», Змей официально объявлен вдовцом.

— И он согласился?! — Ахнула «мертвая» супруга.

— Его согласия не требовалось. Жрец в храме Доброй Сестры сделал соответствующую запись, вот и все. По вранским законам, как впрочем, и по законам любого другого государства, нельзя быть женатым на трупе. Разве что у эльфов, по семейному договору… Но это, так сказать, пережитки прошлого. Так что, теперь вы оба свободны от брачных обязательств. (Мирра слушала с растущим возмущением, правда, высказывать его вслух не решалась. Творец все-таки! Возмутишься, и заснешь еще лет, эдак, на двести. Лучше уж помолчать, а то один раз она уже выговорила себе «награду»!)

— Что, не довольна? — Создатель видно все же заметил в ее лице нечто такое… — Зря. Все, как ты хотела.

— Неужели?! — не выдержала Мирра. Тут же зажала себе рот обеими ладошками. Но Творец (Хвала ему!) не рассердился.

— Поправь, если я ошибусь. Загадала, чтобы ты, Торки и оба твоих возлюбленных были живы и здоровы? (Утвердительный кивок.) Все вы живы и здоровы. Несмотря ни на что. При этом, заметь, твое, не столь уж продолжительное «отсутствие», окончательно восстановило дружбу между Змеем и Хаэлниром. Оба не жалея себя бились, чтобы ты «воскресла» — это ли не высшее проявление любви? Вот тебе и вторая половина твоего желания. Наконец, я уравнял их шансы на твою руку и сердце, путем внесения коротенькой записи в храмовую книгу. «Вуаля!» — как говорят в моем мире.

— А как насчет выбора? — С замиранием сердца спросила воскресшая, припоминая все, чего нажелала на свою голову.

— Можешь не сомневаться, он произойдет помимо тебя. Я свое слово держу.

— Премного благодарна…

— Не за что.

С последним утверждением ведьма была полностью согласна, но поостереглась сообщать об этом. В конце-концов, формально она действительно получила, что хотела. Кто же знал, как все обернется? Впрочем, она опять лукавит! Ей ли не знать, чем обычно заканчиваются ее благопожелания?

— Ну, ладно, а где все-таки Змей?

— Разбудив тебя, он выиграл свой приз. Ты, конечно, не в курсе, но тому, кто поднимет тебя из гроба, было обещано исполнение одного желания. Змей свое загадал, и отбыл ожидать его исполнения.

— А, что он загадал? — Мирра надеялась, что дракон был благоразумен.

— Нельзя говорить, иначе не сбудется! — Лукаво подмигнул Творец.

Женщина собрала складками лоб. «Ладно, нельзя, так нельзя.»

— Когда он, хотя бы, вернется?

— Как только загаданное свершится. Но на твоем месте я не стал бы оставаться и ждать его здесь — боюсь с его желанием несколькими днями не обойдешься…

Всесильный продолжал темнить, но ведьма решила дальше на эту тему вопросов не задавать — ясно, что толку не будет. По словам Создателя, Г*Асдрубал пребывал в добром здравии. Значит, получит, что причитается, и прилетит. Были и другие, не менее насущные проблемы. Если она в Эфель-Гире, то бишь, опять в Остролесье, то надо снова думать, как отсюда выбираться. Не приведи Творец, за стенами зима…

— Сейчас зима? — испуганно уточнила она.

— Нет, разгар лета.

— Ф-у-у-ф… и на том спасибо. Не подскажете, как бы мне…э-э-э вернуться домой?

— В соседнем зале тебя ждет твой приятель Хаэлнир.

— Как славно! — Искренне обрадовалась воскресшая. — Ну, теперь-то, я пойду?

— Не желаешь загадать свое третье желание?

— Мои друзья и родные точно все живы-здоровы?

— Совершенно.

— Тогда, спасибо, нет.

— Ну, как знаешь. — Творец исчез без предупреждения, даже не кивнул напоследок.

Ведьма зажмурила глаза, потом снова открыла. Вокруг был все тот же величественные мраморный зал. В центре на постаменте стоял хрустальный саркофаг, на ней самой сверкало золотым шитьем чудесное платье. Если все это ей не мерещится… В соседнем зале послышался грохот, словно об пол треснули чем-то тяжелым и вероятно, железным.

Мирра встрепенулась.

— Хаэлнир… — Она бегом кинулась к огромной резной двери, но отворяла ее уже очень осторожно. Петли работали так, будто были смазаны лишь накануне, а ведь эльфийский дворец простоял заброшенным много веков. В приоткрывшуюся щелку сначала увидела лишь пустой соседний зал, даже не зал, участок белой стены и световой квадрат на полу, солнце обозначило широкий переплет невидимого окна. Потом в поле зрения показалась чья-то нога, а после и вся фигура в черной мантии. Маг взмахнул рукой — с ладони сорвался сиреневый луч, секундой спустя опять загремело, в сторону брызнули фиолетовые и зеленые звезды, и в дверном проеме стал виден соперник чародея, пославший ему навстречу волшебный зеленый сполох. Световые потоки встретились примерно посредине между противниками и взорвались очередным огненным фонтаном.

— Верлейн! Опять вы?! — Ведьма так удивилась, что распахнула дверь и шагнула навстречу сражающимся. Взгляд волшебника на секунду метнулся в сторону вошедшей, в этот момент зеленая волна обрушилась на него, но не испепелила, а всего лишь объяла, наподобие кокона.

— Ах, ты…!

Ведьма не обратила внимания на сорвавшееся с тонких губ и адресованное явно ей ругательство. Она уже радостно махала рукой эльфу.

— Кончай его, Хал, и будем выбираться отсюда!

— Не могу. — Эльф улыбнулся в ответ, но рукой махать не стал. Основное его внимание все еще было приковано к спеленатому волшебным огнем магу. — Я поклялся.

— Да, точно… Ну, давай, я его оглушу чем-нибудь.

— Нет нужды. — Проворчал плененный чародей. — Можете отпустить меня, повелитель. Раз ведьма проснулась, мне нет резона драться.

Эльф недоверчиво покачал головой.

— Клянусь кровью!

Поразмыслив, Хаэлнир все же ослабил волшебные путы, но продолжал зорко наблюдать за противником.

— Где Змей? — Осведомился он.

— Зависит от того, что он пожелал. — Мирра направилась к замершей парочке, далеко обходя захваченного в кокон мага. Эльф все-таки рискнул бросить взгляд на подошедшую со спины женщину.

— Что это значит? — Уточнил, стараясь не потерять сосредоточенности.

— Это значит, что твой друг тоже попался! — Расхохотался Верлейн.

— Эй, вы, потише! — Возмущенно зашикала на него воскресшая правительница. — А то я ведь обещаний не причинять вам вреда не давала!

— Простите, во имя Творца. — В голосе однако не чувствовалось ни малейшего раскаяния. — Но как не порадоваться, что кто-то другой оказался столь же глуп, как я!

Эльф недовольно сдвинул брови, но перебивать колдуна не стал, да и Мирра невольно прислушивалась к речам мага.

— Ваш товарищ получил обещанную награду. — Провозгласил пленник. — Моим призом стало все это. — Чародей не мог широко повести руками, поэтому кивнул головой в обе стороны.

— Дворец? — Не поняла Мирра.

— Нет, конечно. Все это место, со всеми его «прелестями». Я здесь — бог-распорядитель! Что, не похож? — Верлейн снова рассмеялся, но теперь к злорадству в его смехе примешивалась горечь. — Я был настолько глуп, чтобы загадать желание, и вот, получил «что хотел»…

— Вы пожелали стать властителем Эфель-Гира? — в свою очередь поинтересовался Хаэлнир.

— Не станем уточнять, повелитель! Желания — дело интимное. Я и ваша «Прекрасная Дама» уже оценили щедрость Создателя, теперь очередь за вами и драконом. Он, я так понимаю, на пути к своей мечте. А как насчет вас? — Маг ожидал ответа с неподдельным интересом. Мирра испуганно схватила эльфа за локоть, опасаясь, что и он сейчас куда-нибудь испариться.

— Я доволен тем, что имею. — Сдержанно пояснил командующий.

— Значит вы мудрее всех нас! — Чародей почтительно наклонил голову. — Что же, дракона здесь нет, Вы, повелитель поклялись не убивать меня, ну а наша правительница, хоть и имеет острые коготки, вряд ли способна меня прикончить. Может, разойдемся мирно? Я — дам клятву не препятствовать вашему уходу, вы — отпустите меня и отправитесь восвояси. Как вам такое, повелитель?

Эльф несколько секунд обдумывал услышанное.

— Вы поклянетесь не только не препятствовать нам, но и не покидать мертвый город. — Заявил он. — Я отпущу вас, когда мы пересечем городскую черту, и если вы решите нарушить клятву, я буду считать себя свободным от своей. Принимаете условия?

— Вы не оставляете мне другого выхода. — Зло прошипел Верлейн.

Командующий лишь безразлично пожал плечами.

— Хорошо. Идемте к стене. — Мелкими шажками, с мрачным лицом, маг засеменил к выходу из зала.

За его спиной шли эльф и Мирра.

— Ты не знаешь, что Г*Асдрубал мог пожелать? — Шепотом спросила спутника ведьма.

— Нет. — Тот отрицательно покачал головой.

— Послушай, а сколько времени прошло с того момента, как я уснула? — Мирра успела пощупать прическу у себя на голове. Волосы совсем не отросли, так что слова Творца о двух годах могли быть просто шуткой.

— Два года и три месяца. — Сообщил эльф.

— Кошмар… — Вздохнула ведьма. — Как там Торки? А Даэн с Миной? Что вообще творилось все это время во Вране?

— Все живы и здоровы. — Успокоил ее командующий. — Торки с Анеллой теперь живут в Урфиндаре, но все еще не женаты. Анелла настояла, чтобы свадьбу отложили до твоего возвращения…

Они миновали анфиладу белых залов, поражавших сочетанием простоты и роскоши. В другое время Мирра обязательно задержалась бы полюбоваться потолочной росписью. Но сейчас впереди семенил плененный маг, да и то, что рассказывал Хаэлнир, было в сто раз важнее архитектурных изысков.

— … к Даэну вернулось зрение. («Замечательная новость!» — обрадовалась воскресшая). Его первые ученицы, теперь сами стали наставницами в университете. Мина уехала в Ферни-Этт, а ее мать — Леди Каэттрис так и живет в Эфель-Дорате. Что касается Врана… (Мирра не придала значения легкой заминке в рассказе командующего). Так вышло, что я не бывал в городе с того времени, как мы со Змеем отправились на твои поиски. Пару раз нас забрасывало в те места, но я останавливался у своих соплеменников на острове. Так что о жизни вранских друзей узнаешь от них самих, когда приедем в город.

Последние двери величественно распахнулись в летний полдень. Прежде чем шагнуть на камни мостовой, Хаэлнир сократил до одного шага дистанцию между ними и чародеем.

— Надеюсь, у нас не будет проблем с червями или другими «насекомыми»? — Спросил непонятно.

— Я не самоубийца. — Мрачно проворчал маг.

— Вот и хорошо. — Хаэлнир церемонно, как на светском приеме, предложил Мирре опереться на его руку. Просить дважды не пришлось, дама тут же повисла у него на локте. Затем, предводительствуемая Верлейном троица медленно прошествовала по главной радиальной улице через весь город к полуразрушенной арке ворот. За все время не разу не дрогнула земля, не вынырнул из подворотни каменный убийца, и «золотые пчелы» толи уснули в своих зеленых тайниках, толи исчезли.