Долгая дорога домой

Глава 9 Курица несущая золотые яйца

Вечер и начало ночи у нас были восхитительными. Мои ласки до ужина очень понравились Лане, так что она едва дождалась, когда её родители и братья, озадаченные моими словами, ушли. После этого я сделал всё, чтобы не отвратить девушку в дальнейшем от секса, ей ведь ещё предстояло найти себе настоящего мужа. Постоянного, не то что я, и нарожать ему кучу детишек. Вообще-то только в постели с Ланой я понял, насколько даже юные редийки сильнее меня физически. Она чуть не раздавила меня, сжимая в объятьях и наставила мне кучу синяков, но я всё равно был счастлив. Засыпая в моих объятьях, девушка со слезами на глазах спросила:

— Валент, неужели у меня действительно не будет от тебя ребёнка и я не стану твоей навсегда?

— Увы, да, — ответил я девушке с грустью, — но разве это самое главное, Лана? Для меня куда важнее то, что твои родители согласились стать богатыми людьми без земли, но со своим бизнесом, благодаря которому они нигде не пропадут. Как я уже это понял, землю крестьяне купить могут, но только не у своего хозяина и если у них будет для этого достаточно денег. Тебя я тоже научу такому делу, что тебе никогда не понадобится ковыряться в земле, хотя я считаю это занятие чуть ли не самым благородным в этом мире. Просто есть такие виды деятельности, которые намного выгоднее. Поверь, за четыре месяца я обязательно для тебя придумаю что-нибудь особое.

Девушка уснула, а вскоре уснул и я, гадая, к чему бы её пристроить. Утром я проснулся ещё до восхода солнца, оделся и лёг рядом с женой. Нет, ну, действительно, по законам Кеофийской империи она ведь стала моей женой, хотя мы оба были рабами и носили на шее медные ошейники. С первыми лучами солнца, а окно нашей комнаты выходило на восток, к нам ввалился Хулус. Чисто выбритый, зато я был уже почти бородат. Дверь не имела запора и потому я не мог ему ничем воспрепятствовать. Посмотрев на меня, он ухмыльнулся:

— Ты что, вот так и спал всю ночь, Валент?

— Издеваешься? — усмехнулся я — Просто у меня нет привычки спать подолгу. Ты чего припёрся, проверить, что девушка лишилась девственности и всё моё семя находится в ней? Так что ли, Хулус?

Мой редийский подельник нахально осклабился:

— А как же, именно за этим я и явился. Ты раб, она тоже рабыня, а потому вы должны не только работать на своего хозяина, но ещё и рожать для него детей, чтобы он становился ещё богаче.

Коротко хохотнув, я ответил:

— Хулус, Нир разорится, если станет каждые четыре месяца отпускать на свободу очередную девушку, а перед тем её родителей. Своих у него осталось всего четыре, так что скоро придётся покупать новых, остальные ведь слишком молоды, а девственные рабыни, как я понимаю, стоят немалых денег. Отвернись, я разбужу жену.

Главный надсмотрщик послушно отвернулся, а я растолкал Лану, закутал её в холщовую простыню и усадил на колени. Хулус быстро осмотрел вторую, увидел всё, что ему было нужно для доклада, усмехнулся и весёлым голосом сказал:

— Укладывай свою соню, пусть спит дальше и пошли вниз, на кухню. Надо поговорить. За неё и её родителей и братьев не волнуйся. Сегодня в полдень наш господин сам явится сюда, чтобы с них в его присутствии сняли ошейники рабов, переплавили медь в бронзу и отлили из неё браслеты свободных граждан. Экалана переберётся их этой комнатушки в большую комнату родителей, так что весь их скарб достанется вам, а им будет выделен новый, вместе с землёй и домом.

Уложив сонную девушку в постель, я негромко сказал:

— Хулус, скорее всего они не станут брать у Ниро землю, а дом попросят построить для них не в деревне крестьян. Ладно, как раз именно этим мы сейчас и займёмся сразу после завтрака.

Едва мы спустились во двор, мой напарник негромко доложил:

— Валент, как ты и обещал, вечерний удой был очень хорошим, не таким, как прежде, но и не хуже. Главное, что молоко было отличного качества и из него уже начали изготавливать сыр. Более того, его зёрна сразу же порозовели. Нир, когда я к нему вечером заявился, только что не плясал от радости. Когда же я рассказал о нашем с тобой разговоре, точнее о той его части, о которой он должен был знать, он в лице переменился. В общем он даже не приказал, а попросил меня стать твоей тенью и делать всё, чтобы ты и дальше колдовал над его козами. Между делом я спросил у него и старого Лагеуса, что они думают на счёт того, если ты сделаешь наших быков толстыми и упитанными. Сейчас они только и годятся для того, чтобы на них землю пахали, но таких и без мясного стада хватает с избытком. Честно говоря, я даже не ожидал, что их рожи так вытянутся. Намекнул я им и о том, что ты, дескать, сокрушался, будто для этого нужен хороший корабельный мастер и сказал, я как раз именно он и есть. Они, конечно, не поняли, как можно связать одно с другим, я, в общем, тоже, хотя и не подал виду, но после утренней дойки мне велено доставить тебя прямо в усадьбу, в Зелёную ротонду, а теперь давай, рассказывай ты, что намерен делать и почему Теолад и Нерсия откажутся от земельного надела. Землёй каждый раб грезит, Валент.

— Всё очень просто, Хулус, — ответил я, — тебя я научу строить самые лучшие коровники, свинарники и овчарни, а их так отбирать, кастрировать и откармливать бычков, что их мясу цены не будет, но этого секрета они не выдадут никому. Кстати, Нир может заставить их рассказать ему, как они откармливают скотину?

Корабельный мастер задумался, помолчал минуту и ответил:

— Думаю, что ему это будет не под силу, Валент, да он и сам не станет этого делать. В империи очень строгие законы на счёт мастеровых людей, а это дело, если оно не связано с возделыванием земли, именно под закон о мастеровых людях и подпадает. По нему никто не вправе заставить мастера выдать секрет своего успеха. Тут так, или покупай товар, или проваливай. Дело же, как я понимаю, заключается в следующем, берётся мускулистый бык и через три месяца мастер Теолад превращает его в толстого с жирным, сочным мясом.

Хулус был далеко не так глуп. Усмехнувшись, я сказал:

— Как раз такими будут все быки Нира, старина, а мастер Теолад станет выдавать на гора мясо нежнейшее, с тонкими прослойками жира, которое будет таять во рту. Кстати, мастер Хулус, ты разбираешься в чертежах? Умеешь видеть в рисунке на пергаменте готовый корабль или какую-то отдельную его часть?

Корабельный мастер опешил:

— Так я того, Валент, как раз именно это и делал, пока не позарился на большие деньги и не угодил по глупости на ту купеческую галеру, которая на самом деле оказалась пиратской. Если бы я с неё вовремя не сбежал, то быть бы мне каторжником.

— Вот и замечательно, тогда пошли позавтракаем, потом мне не мешало бы побриться и пойдём на скотный двор. Посмотрим на моих нечаянных спасительниц, которых я теперь буду пасти, но надеюсь, что всё-таки недолго. Хотя как знать.

Услышав про бритьё, Хулус недовольно проворчал:

— Валент, раб, если он не прислуживает в усадьбе, должен быть космат и бородат, так что Нир непременно рассердится.

— А мне именно это и надо, чтобы он рассердился, Хул, — тихонько рассмеялся я, — вот мы и посмотрим, насколько он жаден.

Мой напарник засмеялся погромче и шепнул:

— Ты просто не представляешь себе, насколько он падок на деньги, но надо отдать ему должное, когда надо, не скупится. Между прочим, идти тебе не придётся. Снаружи тебя ждёт твой уже осёдланный Ферамор, а меня другой жеребец. Только ты будь добр, не скачи, как угорелый, давай поедем на рысях.

Мы позавтракали, потом в караулке брадобрей побрил меня ни разу не порезав, и вышли с Рабского двора. Хулус держался в седле очень даже неплохо и через какое-то время мы всё же перешли на галоп, хотя и проскакали им всего с километр. Утренний удой был даже лучше вечернего и я немедленно продегустировал молоко, выпив его целую кружку, после чего сделал анализ крови и удивился, так как компьютер выдал — "В крови определено высокое содержание антиоксидантов животного происхождения, оказывающих благотворное воздействие на ваш организм". В общем с этими козами что-то было не так и мы с Хулусом и ещё несколькими скотниками забрались к ним в загон, где два часа делали стаду массаж. После этого козы моментально бросились к кормушкам, но мне это уже стало надоедать и я решил в самое ближайшее время разгадать эту загадку.

Массаж никак не может повлиять на выработку молока. На молокоотдачу да, как коров, так и коз, да кого угодно, хоть слониху, нужно доить нежно. Тут дело было в чём-то другом. Со скотного двора мы направились в усадьбу. Это был целый комплекс красивых зданий, которые я увидел издали. Зелёная ротонда стояла на отшибе и нас в ней уже ждали, Нир и Лагеус, одетые в белые тоги у одного поверх, красной, а у другого синей шерстяной рубахи и в цвет им, обутые красные мягкие мокасины, возлежащие на мягких оттоманках, и полдюжины лучников, вставших неподалёку от круглого сооружения с колоннами. Нам было предложено присесть на мягкие табуреты, но когда я рассказал о том, что такое настоящая мраморная говядина, подробно обрисовав, как она выглядит, да ещё и сказал, что срок её "изготовления" из быка, чемпиона Редии по бегу на длинные дистанции составляет всего три-четыре месяца. Оба уже чрез три минуты сидели, подавшись вперёд и вперив в меня свои взоры, их рты были полуоткрытыми, но добил я их вот каким вопросом:

— Господа, ответьте честно себе и мне вот на какой вопрос. Во дворце императора вам подают говядину намного лучше той, которую получаете вы, или она лишь немного лучше качеством?

— Э-э-э, Валент, — замямлил Нир, — я не вкушал блюд с императорского стола, но для самых высокопоставленных особ там предпочитают подавать всё же свинину. Говядину закупают для армии.

Улыбнувшись, я сказал:

— Господин Нир, господин Лагеус, если вы того пожелаете, то вы сможете поставлять к столу императора Тенуриза Отважного, — тут же мысленно добавив: — "Чтоб он ей подавился!", ещё не зная, как возненавижу этого реда, — говядину такого качества, что самая лучшая свинина моментально станет пищей рабов, хотя вы её и так нам даёте.

Нир со вздохом проворчал:

— Надо же куда-то девать туши, раз мы продаём одни только копчёные окорока, да и то лишь задних ног, где сала побольше.

Лагеус чуть ли не возмущённо воскликнул:

— Ты что же, Валент, предлагаешь забивать скот здесь, а потом везти его в ледниках в столицу? Но повара императора предпочитают закупать скот живьём и забивать его прямо во дворце, хотя нашему императору это не нравится.

— Ну, и дураки, раз они так делают, — отмахнулся я, — тем самым они сокращают дни его жизни. Нет ничего вреднее, чем парное мясо, это по сути медленно действующий яд, который сокращает жизнь человека лет на двадцать пять, а то и все тридцать. Про то, что таким мясом можно вообще отравиться насмерть, я уже молчу. Тушу забитого животного нужно сначала охладить на льду, а уже потом подавать на кухню. Это же простейшая истина и я поражен, что вы этого не знаете. Сколько дней от вашего поместья, господин Нир, до столицы, если через каждые два часа пускать лошадей лёгкой рысью?

Вспомнив, сколько мы ехали, Нир проворчал:

— Тут дело не в рыси, Валет, — "Отлично", подумал я, ты уже не называешь меня рабом, значит загорелся, — если переправляться через Имрис по новому мосту, где за каждую повозку берут не такую уж и маленькую плату, а не ехать вдоль реки, делая большой крюк, то можно и шагом доехать за четыре дня.

— Три дня, господин Нир, как раз столько нужно, чтобы мясо дозрело до идеальных вкусовых кондиций, но учтите, мясо наивысшего сорта стоит в десять раз обычной сочной и жирной говядины, которую будут у вас с огромным удовольствием покупать мясники в столице. — безапелляционно заявил я, рубанув рукой воздух и насмешливым голосом добавил — Заодно вам уже не нужно будет искать покупателей на рожь и пшеницу. Скорее вы станете сами закупать зерно, если захотите заниматься только производством мяса.

Лагеус резким жестом заставил меня умолкнуть:

— Поместье Эртуалан и так занимается только поставками сыров и мяса, Валент, но ты уязвил меня в самое сердце, сказав, что мы сможем сделать свою говядину сочной и жирной.

— Не вы, господин Лагеус, а те мастера доводки мясного скота, которых я обучу после того, как докажу вам, что на всей Редии не найти мяса вкуснее, чем мраморная говядина. На это уйдёт четыре месяца, но тут есть одна проблема. Сам я не смогу изготовить все нужные приспособления. Тут нужен человек, который хорошо сведущ в корабельном деле, а это не я, так что думайте господа.

Хулус только и ждал этого момента:

— А тут и думать нечего, мой господин, я ведь корабельный мастер. — повернувшись ко мне, он спросил: — Что тебе требуется, мастер Валент? Ты только объясни мне это на пальцах и я сначала вычерчу все чертежи, а потом либо сам изготовлю, либо найду мастеров на стороне, если на то будет воля нашего хозяина.

— Раз найден ответ и на этот вопрос, то решено, Валент, — хлопнул себя по тощим ляжкам старый хрыч, — приступай к работе вместе с Хулусом, но не забывай о наших с тобой козочках. Пока что именно они главное богатство и гордость поместья Эртуалан. Приступай к работе. В том, что ты обучишь своим умением наших людей, нет ничего необычного. Не я же с Ниром буду крутить быкам хвосты. Но я так понял тебя, хотя ты этого и не сказал мне мастер-наставник, что ты намерен первым делом обучить этому ремеслу родителей своей жены. Хорошо, пусть будет так. Через четыре месяца всё станет ясно, но учти, Валент Карт, ты раб, хотя раб совершенно особый, и от этого тебе никуда не деться, а чтобы тебе не было обидно, то моё тебе слово, если ты докажешь нам свою полезность, то через четыре месяца будешь жить с женой в отдельном доме, а через пять лет сможешь начать зарабатывать деньги, чтобы выкупить свободу себе, жене и детям. Думаю, что ты сможешь сделать это быстро, поскольку ты умён и не смотря на своё беспамятство обладаешь очень большими знаниями. А ты, Хулус, будь при Валенте и лови каждое его слово. Да, вот ещё что, найди себе достойную замену, чтобы не дай того Боги снова не случился бунт рабов. Второго такого я уже не переживу. Ступайте, мастера, и помните, всё в ваших руках.

А вот этого я даже и не ожидал услышать от этого старого засранца, как и не ожидал того, что Нир станет кивать в такт его словам. Мы встали, поклонились и пошли к своим лошадям. Поместье и вообще, всё хозяйство Нира было очень большим, а потому без них нам никак нельзя было обойтись. В тот же день мы приступили к работе и первым делом я попросил освободить соседнюю большую комнату, где разместился наш Хулом кабинет. Пока что временный. Для начала мы в тот же день вчерне спроектировали для Теолада и Нерсии в их присутствии большой дом и откормочную ферму на сто быков, но участок выбили под него такой, чтобы он мог построить вторую точно такую же. На следующий день мы всей командой, я с женой и Хулом, а также всё семейство свободных граждан, которым была возвращена фамилия Вартарус, отправились к мои козам. Обоих лошадей мы также завели в загон и целую неделю проводили там с утра и до самого обеда, то есть до двух часов дня.

Всю вторую половину дня мы работали в кабинете. В числе прочего Вартарусы ещё и спешно обучались грамоте. Хул притащил мне книгу, редийскую грамматику, она была рукописной, и я освоил её за три вечера. Бывший корабельный мастер, ставший по глупости сначала пиратом, затем беглецом и в конце концов надсмотрщиком над рабами и главным надсмотрщиком потому, что умело разруливал сложные ситуации, загорелся моей идеей, вытащить животноводство поместья Эртуалан на качественно новый уровень. К счастью всё необходимое для этого имелось, ведь в поместье даже изготавливали комбикорм из отрубей, его давали только козам, а уж крупорушки в нём и так имелись. Когда я сказал, что кастрированных быков Вартарусы будут кормить хорошо распаренной дроблёной и давленой пшеницей с добавлением других ингредиентов и поить пивом, а те постоянно будут висеть на широких лентах едва касаясь копытами деревянного пола и им нужно будет регулярно делать массаж они удивились.

Мой подробный рассказ быстро настроил их на рабочий лад как и то, что они при этом наймут себе десятерых работников в помощь. В деревне колонов свободных рук хватало и только поэтому Нир и организовал обучение людей воинскому мастерству, которым хотели заниматься немногие. В основном это были рукастые мужики и потому когда Нир пообещал им заплатить за новый дом, откормочную ферму и все подсобные мастерские шесть тысяч сатернов, те возвели его за двадцать два дня, что и не мудрено, ведь на стройке с утра и до вечера работали восемьдесят человек, которые получили за это столько, сколько зарабатывали в лучшем случае за полгода. Говядина живым весом стоила пятьдесят веладов в лучшем случае, а средний вес быка был тысяча двести рафтов, которые я буду называть килограммами.

Для того, чтобы откормить сорок быков до нормальной кондиции и шестьдесят с целью получения мраморного мяса, требовалось за три месяца вместе с закупкой скота сто пятьдесят тысяч сатернов, цифра гигантская, но… Один килограмма жирной и сочной говядины стоил уж полтора сатерна живым весом, а при откорме быков в станке по предложенным мною технологиям привес составит минимум тонну, но что самое главное, резко улучшится качество мяса. Уже только мясо высшего сорта полностью окупит все затраты с лихвой. Основной упор делался на шестьдесят бычков, у которых привесы будут ещё больше и это будет уже мраморное мясо, которое ни в коем случае нельзя продавать по цене дешевле, пятнадцать сатернов за килограмм говядины на кости, разделанной на полутуши. Для этой цели Хул по моим эскизам спроектировал отличную бойню с огромным ледником. Льда в округе заготавливали достаточно и с ним не было никаких проблем, только покупай.

Нир безропотно отпускал в кредит всё, что требовалось Вартарусам, причём без процентов, ведь когда я подробно рассказал ему, какой будет новая бойня и объяснил, как именно будут забивать на ней быков, чтобы те не мучились и не отравляли мясо адреналином, он сразу же дал на её строительство добро. На следующий день была отобрана сотня бычков размером с самого крупного земного племенного быка, к счастью редийские быки не имели бешеного темперамента, но и смирными и покладистыми козочками они тоже не были. Их завели в мощные станки, основательно напоили пивом и кастрировали, после чего начался заключительный этап их жизни. В то время я давно уже пас коз и охотился на волков вместе с Ланой, Хулом и двумя волконосами, попутно качаясь по часу, полтора, чтобы поскорее окрепнуть физически. Иногда Хул учил меня фехтованию.

Когда семейство Вартарусов, наняв двадцать, а не десять человек приступило к работе, я в свою очередь, проводя каждый день на Скалистом пастбище десять часов, сумел разгадать причину козьего недомогания. Всё было очень просто, коз и не только их одних, но даже людей, донимали крохотные паразиты, личинки крохотных мошек. Уж если эту напасть было трудно заметить, то что тогда говорить о существах тоньше волоса и длиной всего в миллиметр? К тому же их укусов человек не чувствовал, но башка у него болела так, что спасал только очень горячий компресс, но его-то козам, коровам, быкам и свиньям не поставишь. Окуривание жилых и нежилых помещений сернистым дымом надолго избавляло людей от мошек, а самым мощным инсектицидом оказалась настойка редийского лука на воде, а ещё лучше на спирту, который на Редии гнали уже в полный рост преимущественно в медицинских целях.

Выяснил я и то, что делало сыр розовым. Это была вовсе не чайная трава, а местный эндемик, быстрорастущий кустарник, веточками которого время от времени к концу четвёртого месяца я уже был полностью готов к тому, чтобы перевести всех козочек девятого стада на дворовое содержание и перестать пасти их. Всё совпало так, что к концу четвёртого месяца, когда стало окончательно стало ясно, что Боги не одобрили мой брак с Экаланой, из-за чего она часто плакала последние дни, но тем не менее грезила свободой и своей новой профессией, а я тайком научил её делать отличные сырокопчёные колбасы, от вкуса которых Хул, который всё так же тайком нашел мастера и тот изготовил две больших мясорубки с колёсами полутораметрового диаметра, чтобы приводить в движение шнеки, пришел в восторг. Он же построил на чердаке своего дома маленькую коптильню. Дело стало только за колбасным цехом, а о сбыте можно было и не думать.

Самым пикантным оказалось то, что кустарник на Скалистом пастбище, который его заполнил бы полностью не прикажи когда-то Лагеус выпасть там коз, оказался природным заменителем нитрита натрия и я, сжевав однажды полкило терпких веточек, убедился в том, что он ещё и совершенно безвреден. Если не считать того, что был к тому же очень сильным вяжущим средством и им лечились от медвежьей болезни. Высушенный и прокаленный в духовке, а потом перемолотый в порошок, он превращался в прекрасный пищевой краситель красного цвета, консервант и усилитель вкуса, а потому местные серые, рубленные колбасы рядом с колбасами моей жены выглядели самым настоящим убожеством и были отвратительными на вкус. Так что не смотря на то, что Лана теряла меня, как любовника, она обретала секрет производства таких сырокопчёных, горячекопчёных и варёнокопчёных колбас, которые пришлись бы по вкусу и на Земле.

В назначенный день мы привезли двоих пьяных от пива со спиртом и потому сонных бычков, один из которых вообще не мог ходить, так ослабли его ноги, а второй почти разучился на новую бойню и я показал Ниру и Лагеусу как нужно вскрывать быку артерию, чтобы кровь вытекла из него и он постепенно ушел из жизни. Когда оба быка были мертвы, их подняли за задние ноги полиспастами, закрепили их на расчалках и освежевали. Работники бойни уже недели две тренировались на обычных быках, которых я забивал и всякий раз повара удивлялись необычайно красивому, нежно-розовому, а не багровому цвету мяса. Уже один только вид круглых, как шарики быков, вызвал оторопь у хозяев поместья Эртуалан. Мягкое, жирное и сонное мясо им также очень приглянулось. Хитро улыбнувшись, я сказал:

— А теперь, господа, коронный фокус мастера Карта, прошу проследовать за мной. — мы прошли в соседнее помещение, где стояли огромные дубовые чаны тёмно-красной жидкостью, прозрачной, как вино и терпко пахнущей, куда были опущены четвертинки туш, а я пояснил — В этих чанах мясо будет выдерживаться три часа, после чего его перенесут на лёд и охладят. Дегустировать его мы будем завтра в обед, когда ваши повара, господин Нир, изготовят из него различные мясные блюда, но я уже сейчас вижу, что забой можно начинать. Тем не менее мы всё же не станем торопиться потому, что Боги не любят тех, кто спешит. Они любят людей неторопливых и обстоятельных, а поскольку мне всё же нужно хоть чем-то вас порадовать сегодня, моя пока ещё жена, но скоро свободная гражданка, так как Боги так и не даровали нам ребёнка, хотя я трудился над этим каждую ночь, хочет показать вам ту продукцию, господин Нир, которую вы отправите в императорский дворец вместе первой партией говядины высшего сорта и мраморной говядины. Это будут эртуланские деликатесные колбасы, каких император не получит больше ни от кого, кроме вас. Моя же бывшая жена передаст секрет их изготовления своим детям.

Нир неприязненно скривился:

— Нет, уж, этой гадости я есть не стану. В молодости, сопровождая императора в походе против ред-куаров, я целых два месяца давился этой гадостью и возненавидел колбасу.

Вперёд выступил Хулус:

— Мой господин, как вы знаете, я отличный повар и умею даже из плохонького мяса приготовить вкусное блюдо. Мне довелось побывать в четырёх десятках портов Старого Света и я так вам скажу, уж, каких только деликатесов мне не доводилось пробовать, ничего подобного, что может сравниться с колбасами мастера Экаланы, приготовленных по рецептам мастера Валента и её собственным, так и не припомню. Поэтому дозвольте ей показать их вам, а вы, взглянув на них, сами решите, достойны они нашего императора или нет.

Лагеус задумчивым голосом сказал:

— Наш император любит колбасы. Он говорит, что это самая лучшая пища, так как только они и ещё окорока не портятся по две, три недели. Нир, нам стоит на это взглянуть.

— Три недели? — воскликнул я — А шесть месяцев не хотите? Такой сухой сырокопчёной колбасой можно будет голову проломить и крепка она, словно древесина, но вкуса своего всё равно не потеряет. Будьте в этом полностью уверены господа.

В итоге нас всех троих пригласили в Чайную ротонду, стоящую на полпути к здоровенной вилле Нира и даже подали нам экипаж. Мы приехали туда первыми и я аккуратно нарезал все колбасы и разложил их на большом, круглом мраморном столе. Вскоре пришли Нир и Лагеус с женами, а также здоровенный детина, Олив, сын хозяина. Минут десять они восхищённо ахали, разглядывая колбасные палки разного размера, удивляясь тому, какой красивый цвет они имеют на срезе. Рядом с каждой тарелкой стояла дощечка, на которой было написано название колбасы и сообщалось, какая она, острая, чесночная или с мягким вкусом. Потом началась дегустация и через пять минут вся нарезка была съедена даже без хлеба. Особенно Лагеусу понравилась варёно-копчёная колбаса называющаяся "Нежная". Он сам нашел её по срезу и принялся трескать вместе со шкуркой, приговаривая:

— Мастер Валент, я в жизни ничего подобного не вкушал. Госпожа Экалана, я хочу покупать такую колбасу к своему столу каждый день. Когда вы сможете начать её изготавливать:

— Но мой господин, у меня ещё нет колбасного цеха.

Сердито зыркнув на племянника, старик проворчал:

— Итак, слово за тобой, Нир.

Тот развёл руками и вздохнул:

— Право же, дядя, я даже не знаю, что сказать. Госпожа Экалана Карт, сколько у вас есть этих чудесных колбас?

Лана повеселела и ответила:

— Триста пятьдесят килограмм, мой господин, но ту колбасу, для которой я сама придумала рецепт, в столицу лучше не отправлять. Она даже на льду хранится все две недели, её нужно кушать сразу, но я и изготовила её думая прежде всего о пожилых господах, для которых нужна мягкая пища с нежным вкусом.

Лагеус Клеан Маренис добродушно сказал:

— Вот и хорошо, госпожа Экалана Карт, сейчас мы отправимся туда, где вы жили прежде, и там вы станете свободной гражданкой, а колбасный цех вам построят очень быстро. Вы и глазом моргнуть не успеете потому, что наш император, увидев ваши колбасы, прикажет продавать их только ему. Он самый щедрый, но и самый взыскательны покупатель. Впрочем, вы легко сможете ему угодить.

Через два часа Лана мало того, что была свободна, так Кассама её ещё и одела, как зажиточную горожанку. Она прекрасно понимала, что с такими талантами девушка мигом найдёт себе спонсора, а раз так, то за неё нужно ухватиться покрепче, так как вилка между отпускной ценой и розничной была установлена в сорок процентов, а эти колбасы Нир пообещал продать императору по очень высокой цене, так как прекрасно изучил его натуру и умел с ним торговаться. Во всяком случае он всё-таки заставил того платить за молодые розовые сыры столько же, сколько и за зрелые, хотя вызреть они могли только в штольне, пробитой под его сыроварней. Жена Нира повезла её в новый дом родителей, а меня два редийских деятеля захотели тут же подженить снова, но я горестно вздохнул и попросил:

— Господин Нир, может быть дадите мне хоть три дня передышки? Женитьба от меня никуда не уйдёт, как и все четыре девушки, каждая из которых ждёт своей очереди.

— Валент, неужели ты так в себе уверен? — с удивлением спросил Нир — Но ты же явно не ред-куар. Только им Боги не дозволяют брать в жены первую попавшуюся им на глаза редину. Хорошо, я не стану тебя торопить. Тебе, верно, надо собраться с мыслями и хорошенько подумать, каким делом займутся родители твоей следующей жены.

— А тут и думать нечего, — сказал я, — если вы заинтересованы в производстве розовых сыров, то я могу сделать так, что семья Миломены зальёт вас нужным для этого козьим молоком. Более того, коз они при этом даже не будут пасти. Козочки слишком робкие и пугливые существа, чтобы отправляться на пастбище даже под защитой такого пастуха, как я, уж вы мне поверьте.

Нир так и застыл с выпученными глазами и открытым ртом, а его дядя накинулся на меня, как коршун, схватил за плечи и затряс:

— Что ты сказал, Валент? Но как, ведь я же бился над этим всю свою жизнь! Как ты мог за четыре месяца проникнуть в эту тайну Богов? Валент, это действительно очень важно. Нир, да очнись же ты.

Худой старик, силы в котором было, как в молодом гризли, больно сжимал своими сухими, костлявыми пальцами мои плечи и мотал меня, как тряпочную куклу, хотя я уже довольно сильно окреп и даже прибавил в весе за счёт мускулатуры. Я взвыл от боли:

— Господин Лагеус, не трясите меня так! Больно!

Тот выпустил меня из своих клешней и извинился:

— Прости меня, Валент.

Малость побледневший Нир упавшим голосом сказал:

— Да, это действительно очень важно, Валент. Хорошо вызревший сыр, это лакомый деликатес, а вот молодой лучшие лекари империи признали лекарством от целой дюжины болезней. Ты действительно сможешь помочь нам увеличить его производство?

— Стопроцентной гарантии не дам, — ответил я, — но вероятность этого очень высока, примерно сто к трём. Три это фактор непосредственного вмешательства Богов. Все чертежи уже готовы, так что Хулус может приступать к работе. Для каждого молочного стада нужно будет построить отдельную овчарню с большим выгоном с валунами, чтобы козочки могли на них греться и им было где порезвиться. Они должны находиться под наблюдением трёх человек, желательно чтобы это были самые ласковые женщины весь день, а это трудно, значит женщин должно быть шестеро. Самым главным делом будет заниматься семья моей второй жены. Они вместе с нанятыми работниками будут приготавливать для коз специальные корма. Вот и всё.

— Так просто? — удивился Лагеус и кивнул — Да, больше всего молока козочки дают тогда, если живут в доме. Нир, у нас всего десять стад коз. Как только Валент выберет себе новую жену, ты освободишь из рабства двенадцать семей. Десять семей поселятся в домах, рядом с которыми будут построены дома для козочек. Они очень любят детей и охотно играют с ними, а работников новые граждане империи себе наймут. Лишь бы козочки давали много молока для розового сыра. Две семьи станут приготавливать корма и только одна, как я понимаю, будет владеть секретным рецептом, превращающим их по воле Богов в совершенно особый корм. Хулус, друг мой, немедленно приступай к работе. За сколько дней ты сможешь всё построить?

Мой редийский друг ответил:

— За четыре месяца управлюсь.

— Так долго? — удивился старик — Но почему? У тебя ведь столько строителей, целых восемьдесят человек. Они что плохо работают?

Хулус отрицательно помотал головой и ткнул в меня пальцем:

— Нет, они работают отлично, их просто мало. Пусть вам это, мой господин, лучше объяснит Валент.

Не дожидаясь разрешения говорить, я сказал:

— Господин Лагеус, под каждой овчарней с выгулом надо будет вырыть котлован глубиной три метра, чтобы устроить дренаж. Копыта козочек должны быть всегда сухими, чтобы они не болели копытной гнилью. Козы много пьют и много мочатся, так что без этого нельзя.

Нир понимающе кивнул:

— Хулус, завтра на работу выйдут все мужчины.

— А мясо в столицу кто повезёт? — улыбнулся я с ехидцей.

Мой поработитель, который начал мне мало-помалу нравиться, громко расхохотался и воскликнул:

— И здесь ты тоже прав, Валент. Хорошо, Валент, Хулус я не стану вам мешать. Если людей будет не хватать, найму у соседей.

Следующий полдень был самым волнующим в моей жизни, хотя я и стал на Редии рабом. Для меня это был самый важный экзамен в моей жизни. В этот день я сам должен был понять, научили ли чему-то полезному меня мои мать и отец. На Номраде они буквально бредили своей новой фермой, ради которой стали номрадерами и к тому же маркшейдерами, горными мастерами. Если по вечерам в других семьях смотрели телевизор, то мы всей семьёй обсуждали, какой будет наша ферма. Смешно сказать, но седлать коня и скакать верхом я научился задолго до того, как увидел лошадей. С помощью механического коня-тренажера. В нашем доме была масса литературы по животноводству и ещё в детстве я знал, как должна быть устроена маленькая, обычная, а не современная ферма. То, что я подрабатывал воздушным таксистом, объяснялось только тем, что мои лётные права разрешали мне пилотировать скоростные флайеры и потому раза три в неделю я просто отвозил пассажиров за три, четыре тысячи километров от дома и к ужину всегда возвращался домой.

В поместье жило свыше двухсот человек дворян — стариков, мужчин, женщин и детей. Далеко не все они были родственниками Нира. Их жизнь была для меня закрыта, но этим объяснялось то, что в поместье помимо домовых кухонь, имелась отдельная, очень большая и к тому же похожая на дворец из белого мрамора. Именно туда было доставлено охлаждённое мясо. В присутствии полутора сотен мужчин и женщин, главный рубчик мяса сначала нарубил для главного повара своим огромным мясницким тесаком несколько десятков стейков с косточкой из окороков быка откормленного обычным способом в станке, но не совсем обычным кормом. Главный повар ахнул, схватил два самых больших стейки и бросился их готовить на рашпере, а это было любимое блюдо редов. Он сразу же сказал, что в жизни не видел такого сочного, мягкого и нежного мяса с прожилками жира. А ещё такого красивого и душистого. Ну-ну.

Остальные повара, их было дюжины две, набросились на рубщика, требуя себе куски мяса для других блюд, отчего я только махнул рукой и захихикал. Дядя Нира, глядя на меня, громко рассмеялся и погрозил мне пальцем. Через несколько минут кухня наполнилась вкусными ароматами. Господа дворяне путались под ногами у поваров и давали им советы. Те от них яростно отбивались, что такое мясо запороть, как нефиг делать, а потому пусть все советчики идут лесом и не мешают профессионалам. Через сорок минут всё было готово к тому, чтобы снять пробу, народ встал наизготовку, но тут произошло нечто неожиданное, Лагеус, лакомившийся тонкими ломтиками колбасы сорта "Нежная", Нир наколол на изящную, двузубую серебряную вилку ломтик "Пикантной", зычным голосом рявкнул:

— Заканчивайте с этими блюдами и снесите их в холодную комнату. Вечером отравите их на двор рабов, чтобы они задумались. Несите сюда особую, императорскую мраморную говядину. — Изошедшие слюной дворяне поместья Эртуалан, начали было возмущаться, но Лагеус расхохотался: — Господа, мы пригласили вас не для того, чтобы вы сняли пробу с мяса высшего сорта. У нас имеется кое-что и получше этой чудесной эртуаланской говядины.

Когда рубщик отхватил от окорока первый стейк, я налетел на него, словно голодный волк на кобылу, схватил здоровенный овальный кус мяса толщиной в три сантиметра, положил его на серебряный поднос и представил на обозрение Ниру, Лагеусу и главному повару. Мясо было красивого красного цвета с белой каймой жира толщиной в сантиметр, полтора, всё испещрённое жировыми прожилками. Повар испуганно заморгал, всплеснул руками и буквально простонал:

— Господа, я глазам своим не верю. Что это такое? Как столько жира таким красивым узором попало в мясную середину.

Радостно заулыбавшись, Нир пророкотал довольным голосом:

— А это, мой дорогой Люстиур, секрет семейства Вартарусов. Они одни владеют им, так что подружись с ними, чтобы мы раз в неделю имели у себя на столе блюда из такой говядины потому, что каждый день её может вкушать только наш император. Господа, чтобы вам было легче ждать блюд из императорской мраморной говядины, которые нам подадут в Овальную ротонду, госпожа Экалания Карт приготовила для вас совершенно особые закуски.

Мы прошли через парк в большую ротонду, имеющую в плане форму овала. Там на огромном мраморном столе уже стояли тарелки с колбасной нарезкой и моя бывшая жена, одетая уже в дворянское платье, да к тому же с украшениями на шее, в ушах и волосах, ждала гостей. Её дебют был великолепен. Как и вчера возле каждой тарелочки стояли деревянные таблички. Колбасу дворяне поместья слопали в пять минут, мне и хулу тоже досталось несколько кусочков, после чего ожидание продолжилось и всё это время Лану разрывали на части. Заказы на неё посыпались, как из ведра. Потом в ротонду были внесены кресла, затем большие тарели с разными видами блюд и Тир, подведя меня к столу, пригласил всех остальных. Я сидел между ним и Лагеусом, а за ним сидел Хулус, которого впервые в жизни пригласили к господскому столу. Сидела за ним и Лана, а рядом с ней главный повар и его сын, который смотрел на неё таким взглядом, что мне сразу стало ясно, какая задача перед ним поставлена отцом.