Дочь врага

ГЛАВА 23

Больше не было смысла продолжать этот разговор. Захри взглянул на вдову Нигмата искоса, бросил сквозь зубы:

— Ссследуй за мной.

И заскользил вперед.

Как-то сюда попала? Значит, точно так же и до дворца сама доберется. Он бы вообще не стал тратить на нее время, не будь она матерью Рази. Однако допускал он ее в свой дом не просто так. Захри нужна была информация.

Он оглянулся назад, проверяя, движется ли за ним вдова Нигмата. Ползла на хвосте, и довольно быстро. Можно было переместить ее порталом, но не стал этого делать. Пусть почувствует разницу.

Огромный грозный Черный Наг развернулся, пренебрежительно показывая мощную спину. Лаал помнила еще его отца Мехидара. Да и сыновья от него не отстали. Все трое. Умрановы.

Но ведь непомерная сила, богатство и гордость порождают зависть. Самоуверенные Черные Наги, не боящиеся врагов. А что делать тем, кто слабее их?

Пожилая нагиня видела, что Захри ее еле терпит. Но это было не важно, главное, что ей удалось. Она готова была осесть прямо в грязь от нахлынувшего облегчения.

Ведь, на самом деле, положение Лаал было ужасно. Ее муж, бывший ГЛАВА клана Золотых Нигмат Окриё, умер, оставив чудовищные долги. И те, кому он задолжал, Лаал даже вслух не смела произносить их имена, принялись теперь за Азата.

А вернее, за нее. Ее шантажировали. Лаал проклинала мужа, с которым всю жизнь была несчастна. Но дети! Ее нежная девочка Рази, ее красавец АзатХан. Какая мать предаст своих детей? Ради них Лаал готова была на все.

Рази не хотела спать.

Потому что осталась недосказанность. В голове роились мысли, все это оформлялось в слова, уходившие в пустоту. И вроде бы, только что бушевали эмоции, а вот этот невыносимый мужчина ушел, и она чувствовала себя одиноко.

Тревожно было за него. Куда он мог умчаться в ночь? Случилось что-то?

Жестокий, циничный, мрачный! Холодный. Вечно злой.

И вместе с тем, эта его странная забота о ней, иногда у Рази перехватывало горло. Но стоило ей вспомнить про обряд, как снова искрами вспыхивал протест.

А потом все сменялось беспокойством. Не хотела она спать, хотела дождаться его. Зачем? Сама не знала. Просто она чувствовала себя выжатой, моментами пробегал озноб. А белая шкура казалась такой мягкой.

Только немного прилечь, чтобы успокоиться. Просто успокоиться, потому что ей нужна ясная голова.

Проснулась она опять от ощущения, что кто-то рядом.

Горячее тело было совсем близко. Слишком! Она резко распахнула глаза.

Захри.

Он нависал над ней, опираясь на руку. Легкий ужас поглотил ее целиком. Она уставилась на его гладкую смуглую грудь, на мощные плечи. Потом осмелилась посмотреть в лицо. И тут же пожалела, потому что в его глазах тлел непонятный огонь.

И да, ей было страшно. Все это давно вышло за грань приличий. Что он выкинет в следующий момент, неизвестно. И от этого кровь так громко стучала в висках, что она почти оглохла.

Мужчина шевельнулся, Рази нервно дернулась тоже. Взгляд у него проскочил такой, что ее просто пригвоздило к месту. А он перенес свой вес на плечо и потянулся к ней, почти накрывая ее корпусом.

Она вжалась в шкуру, сердце затрепыхалось в горле, холодок залился в легкие. Неужели он сделает это с ней сейчас?! Протест, предвкушение чего-то неизведанного, ужас, досада, глубоко скрытое желание, все это слилось в какую-то дикую стыдную смесь.

«Нет…!» — кричала она мысленно.

А он перегнулся через нее, зацепил в горсть край пушистого пледа из светлой шерсти и укрыл ее им. Сказал:

— Ссспи, — сказал.

И медленно откинулся на спину.

Боже, какой она чувствовала себя идиоткой…

Незадолго до этого Захри кое-что сделал.

В частности, прежде чем допустить в Васан будущую тещу, потребовал, от нее принести кровную клятву, что она не станет вредить Рази.

— Ты говоришь это мне? — оскорбилась Лаал. — Рази моя дочь. Какая мать станет вредить дочери?

— Та, которая положила дочери яд в благосссловения*.

Женщина мгновенно с лица сошла и страшно побледнела.

— Ты не понимаешь. Тебе судить легко. А я ничего не могла сделать, — она сжала кулаки и отвела взгляд в сторону, видно было, что слова даются ей с трудом.

— Да, я помню, — презрительно бросил Захри. — Это все Нигмат. Но теперь твой муж мертв. И ты отвечаешшшь сама за себя, не так ли, Лаал?

Она смотрела на него долго, пронзительно, как будто хотела прожечь взглядом насквозь. Потом сказала:

— Ты не понимаешь. Ты не знаешь, каково это, быть бессильным. Каково это — бояться.

Захри здорово разозлился в тот момент, потому что вдова Нигмата затронула больную тему. Он знал, каково это, ощущать себя бессильным. И умирать от страха за близких! Не хватало еще, чтобы ему читали нравоучения! Еще немного, и он бы не сдержался, но тут она быстро проговорила:

— Я принесу клятву. Такую, как ты захочешь.

— Вот и хорошшшо, — бросил отворачиваясь.

Сказал бы, что незачем было устраивать ему тут спектакль, но не хотел удлинять. Клятву вдова Нигмата принесла, он сам проследил. Когда все состоялось, Захри отвел нагиню в сторону и сказал:

— Надеюсь, ты понимаешшшь, что должна ответить мне на кое-какие вопросссы.

— Да, я понимаю, — кивнула та, опуская голову. — Спрашивай.

Прямо сейчас? Нет. У Захри были другие планы.

Глубокая ночь. И он оставил девушку слишком надолго, надо было вернуться в спальню. К тому же, у него возникла одна мысль.

— Завтра переговорим, — отрезал он.

Вызвал Вихирата, приказал ему разместить гостью и только после этого отправился отдыхать. Он запрещал себе думать о девушке, но чем ближе подходил к дверям спальни, тем быстрее к чертям летели все запреты.

А после, когда лежал с ней рядом, сто раз пожалел, что острый момент, возникший между ними, упущен. И пусть она боялась его и отталкивала, от неосознанного призыва, мелькнувшего на миг в ее глазах, чуть не снесло голову.

Повернулся спиной, не желая показывать, как она на него действует, и долго прислушивался. Наконец девушка заснула, потом и он смог расслабиться и заснул.

Наутро Рази проснулась поздно. Состояние такое, будто ее били палками, она даже не сразу смогла разлепить глаза. Полежала еще с минуту, потом наконец заставила себя привстать и оглядеться.

Место Захри пустовало, очевидно, давно уже встал. Рази села, собираясь пойти в ванную, и вдруг дверь в спальню отворилась. На пороге стояла Лаал Окриё собственной персоной.

Неловкий момент.

Рази вдруг осознала, что совсем не рада видеть мать.

Примечание: * — «Благословения» — парчовый мешочек, а в нем маленькие свитки с пожеланиями от родителей и других членов семьи. По традиции у Нагов дается в приданое невесте для счастья и долголетия.