Дочь врага

ГЛАВА 20

Что делать мужчине, если его рвет на части от эмоций? Захри всегда считал себя рассудочным и холодным. Где теперь его рассудок? Где?! Одна мешанина в голове. Единственное, что он понимал четко, это то, что ему надо дать выход бродившему в душе гневу. Иначе это закончится тем, что он снова пойдет к ней и окончательно все испортит.

Он горел изнутри. Золотая змея умудрилась несколькими словами выжечь ему дыру в груди. И эта дыра болела. Злость и обида кипели в нем. Но злость — это хорошо. Злость помогла ему собраться. Взять под контроль клокотавший в нем дикий поток энергии и найти для него правильный выход. Работа.

У него был насыщенный день. И прежде всего он решил главный вопрос. Управление. Довольно он наломал дров, надо было начать исправлять свои ошибки.

Можно сколько угодно орать, бить хвостом и рвать когтями воздух. Если ты не видишь конкретных врагов, ты слеп. В настоящий момент это так и было. Или почти так. Все они, эти Змеи, трепетали перед ним, трясясь за свою жизнь. И прятали грязные хвосты. Выступали против него единым молчаливым фронтом.

Их круговую поруку надо было разбить.

Захри выбрал из этой толпы Вихарата (Почему бы и не его? Опытен, хитер, честолюбив!) и наделил его полномочиями. Будет с кого драть шкуру в случае чего. А самому ему просто необходимо вырваться. Остыть. Дать себе время.

Пока выполняли его приказ и разбирали стену дворца, в том месте, где таким странным образом «укололась» Рази, он в буквальном смысле вспарывал своей магией тоннели вокруг Васана. Несколько каналов нашел, уничтожил и перестроил пространство. А заодно выставил в тех местах сигнальную сеть. Теперь, если кто-то сунется, он узнает об этом сразу.

Вернулся во дворец уже к ночи.

Дерганый и нервный Вихарат докладывал, кусая губы, что всю женскую прислугу, уличенную в кознях против господина, уже передали в распоряжение низших родов клана. Мера была непопулярной, все эти женщины были чьими-то родственницами. Для истинных нагинь такое изгнание позор.

Он поручил это Вихарату с умыслом. Выполнив его приказ, тот нажил себе врагов среди своих. А не выполнить просто не мог — отвечал головой.

Захри мрачно усмехнулся своим мыслям, слушая его. Хотел интриговать, пусть теперь попробует на своей шкуре, каково. Надо остальных повязать таким же способом. Разделяй и властвуй.

— Что по другому делу? — спросил он жестко.

— Ссстену разобрали по камешшшку, господин. Весь внешний слой. Ничего нет, дальше тоже чистая кладка.

— Пол, потолок? — спросил Захри, уже понимая, что и там не найдут ничего.

Это не механика. Это либо сделано кем-то из его окружения, либо имело место проникновение посредством незнакомой ему магии. И то, и другое было плохо. Потому что в тот момент вокруг были свои, те, кто давал Рази клятву крови. С этим надо было разбираться, и с незнакомой магией тоже. И почему он ее не почувствовал. Не шел у него из головы тот случай, когда подобным образом так же поранилась Валерия.

Но оставался и еще один вариант. Кто-то мог делать это дистанционно. Захри думал об этом постоянно. Некоторые детали цепляли что-то в его сознании, что-то старое, забытое. Из детства. Если бы он мог вспомнить, что…

— Хорошо, — сказал он. — Назавтра полностью сменить обстановку в большой гостиной.

— Могу я ссспросить, какова цель?

Захри едва сдержался, чтобы не зарычать на него. Он не хотел никого оповещать заранее, что собирается провести брачный обряд. Кругом полно предателей, успеют подготовиться и подстроят очередную гадость.

— Просссто смените обстановку, — холодно прошипел он подаваясь вперед. — Я ясссно сссказал?

Ужас отразился в глазах Вихарата. Ужас — это хорошо! Трижды подумает, прежде, чем его обманывать.

— На сссегодня все, — обрубил разговор Захри.

Теперь он достаточно остыл, чтобы пойти в спальню.

Входил осторожно. Закрыл за собой дверь, и снова Васан с его проблемами остался там. Снаружи.

А здесь была только девушка. Самая большая из его проблем.

Дела, которыми Захри пытался себя отвлечь, не притупили острого желания увидеть ее. Он все еще переживал обиду, чувствовал себя отравленным и все равно пришел к ней. Ущербно ощущалось это, ущербно!

Давно наступила ночь. Он устал. Ему надо было бы просто упасть и уснуть. А вместо этого Захри уже некоторое время находился в комнате и смотрел на спящую девушку. Он даже светляк зажег, чтобы лучше видеть ее.

Такая маленькая на его ложе. Хрупкая. Голова откинута назад, золотистые волосы разметались, полуоткрытые губы искусаны. Темные круги под глазами еще заметнее на светлой коже.

Смотрел и не понимал.

Когда, почему его узлом связало на ней? Как это произошло? Он ведь презирал ее, ненавидел. Он контролировал все. Неужели это с ним творится из-за того, что он попробовал ее кровь?!

Вырвать это из себя! Выжечь к черту. Но что-то внутри цеплялось, противилось.

Мужчина не хотел признавать, но тот Змей, который жил внутри него, знал, что началось это не сегодня.

— Что же мне с тобой делатсссс? — едва слышно прошипел он, склоняясь над ней.

И в этот момент она дернулась.

— Вы…?!

Мгновенно села и отодвинулась от него.

Видно, что не пришла еще в себя спросонья, взгляд диковатый, волосы растрепанной гривой вокруг лица. Ему казалось, он слышал, как ее сердце быстро колотится. Жест этот, которым она провезла пальцами по шкуре, подбирая руки под себя. Захри невольно проследил его. Словно закрылась.

И вместе с тем, женский страх перед мужской силой, мелькнувший в ее взгляде. Как крючок, впивающийся под ребра. Его потянуло к ней, словно на невидимой энергетической нити.

Но сдаться этому ощущению он еще не был готов.

— Я, — проговорил Захри. — А ты кого-то другого ожидала увидеть?

Спрятать за насмешкой интерес, смотреть, как она сжимается на месте. А энергетическая нить вибрирует, натягивается. Он неуловимо подался вперед, перенося свой вес на руки. Мгновенно отреагировала, ахнула, глаза расширились.

— В чем дело, Рази?

— Ни в чем. — Быстрый взгляд в сторону двери, снова в глазах мелькнуло это затаенное, женское, но она уже успела прикрыться обидой как щитом.

Странное творилось с Захри.

Казалось, одно движение, и он переломит ее пополам, размажет, раздавит собой. Какая-то часть его безумно этого хотела, рвалась изнутри. Но другая, та, что была непреодолимо сильнее, требовала защищать, беречь. И будь он проклят… Он просто хотел увидеть немного тепла в ее глазах. Разве он многого хотел?

Не смотрит на него.

Захри шумно выдохнул и полез за пазуху. Он захватил с собой еду. По его приказу на кухне испекли мясные пирожки. Глупо, конечно, но…

— Рази.

Девушка нервно дернулась. Взгляд как удар, сначала на него, потом уставилась на завернутый в плотную бумагу сверток, который он держал в руке.

— Что это? — спросила настороженно.

— Пирожки. Еще теплые, — сказал он и протянул сверток ей.

И вдруг увидел как настороженность сменяется растерянностью. Она взглянула на него, каким-то детским жестом прижала руки к груди и осторожно спросила: — Мне?

Взгляд. Что-то такое было сейчас в ее глазах, что заставило его зацепиться. Не отпустить. Захри кивнул и положил сверток на шкуру между ними. Она потянулась развернуть, и тут он опомнился.

— Стой!

Снова вся напряглась, поджала к груди руки и как будто закаменела.

— Сначала я.

Он должен был попробовать, если вдруг в пирожках яд.

— Да, конечно.

Снова то же холодное выражение. Отодвинулась на самый край шкуры и оттуда смотрела, как он разворачивал, отгибая в сторону слои плотной бумаги. А запах пошел… Захри сам был зверски голоден, не ел с обеда. Разломил на две части первый же попавший ему под руку пирожок, откусил кусочек, прожевал и только после этого протянул половинку ей.

— Можешь есть.

— Спасибо.

Брала половинку пирожка осторожно, как будто он мог ее обжечь, а потом тихонько ела. Почему у него сердце чуть не вылезло из груди, когда он смотрел, как она ест? Что такого было в этом простом действе? А ему в тот момент казалось, что снова образовались границы, за пределами которых осталось все остальное.

Но рано или поздно все пирожки были съедены.

А впереди предстоял разговор.