Дочь Азраи

Глава 6

Очнулась она, лежа на чем-то на удивление мягком. Подняв голову, огляделась. Небольшая полупещера с каменным ложем, устланным мягкими бурыми водорослями с играющими по всей их поверхности солнечными бликами. Вокруг нее, с деловым видом плавало множество мелких рыбешек, что-то откусывая от краев камня, или что-то вылавливая в его щелях, наличие русалки по соседству ни разу не мешало их трапезе. Помещение напоминало комнату с огромным окном в небо и несколькими подводными выходами. Слышно было, как вверху плещется о камни вода. Ольга с удивлением рассматривала каменное ложе. Оно было на вид абсолютно естественным творением природы, даже водоросли на нем росли, а не были уложены искусственно, как это делала иногда она, но все же — это было именно ложе, и каким-то чутьем она знала, что это дело рук, и скорей всего не человеческих.

— Я рад, что тебе уже лучше, — прозвучал голос в ее голове, заставив Ольгу озираться в поисках говорящего. На этот раз она не испугалась, не было эффекта неожиданности и страха после осмотра мертвого корабля. А еще ей показалось, что обладатель этого бархатного мысленного голоса должен быть не опасен и находится рядом. Она не ошиблась. Прислонившись к стене, неподалеку сидел темноволосый парень, внимательно смотря на нее. Ольга, взглянув в его льдисто голубые глаза, в какой-то момент словно утонула в них. Она таких никогда не встречала. Глаза были какими-то бездонными, на удивление добрыми, мудрыми, эти глаза могли принадлежать только удивительно чистой, благородной душе… Далеко не сразу девушка была способна рассмотреть все остальное. А он просто сидел, видимо давая ей возможность осознать происходившее с ней и конкретно данную встречу. И когда Ольга нашла в себе силы оторвать взгляд от его глаз, она с изумлением увидела такой же, как у нее серебристый хвост только более темного оттенка. Он был русалом! Она их все-таки нашла! Замешательство, радость, изумление все смешалось в ворохе эмоций и не давали возможности сформулировать все то, что она хотела спросить, узнать, сказать… А он, все так же спокойно сидя у стены, заговорил с ней, при этом не открывая рта, а просто пристально смотря на нее. И первая фраза, ну почти первая фраза, услышанная ею от русала была… Выговор!

— Было очень неразумно пытаться залезть в неизвестное судно на дне.

Ольга, усилием воли заставляя себя сконцентрироваться на смысле фразы, а не на том кто ее произносил, опустив глаза, расстроенно подумала.

— Ну да, а неожиданно меня «предупредить» было очень разумно. — Получилось немного странно. Она просто подумала фразу, но подняв глаза на собеседника, по выражению его лица поняла, что он ее «услышал».

Слегка кивнув головой, он ответил

— Я немного не рассчитал, за что приношу свои извинения.

— Вот уж спасибо… И за извинения и за комфортное спасение. А где я собственно нахожусь?

— В одной из немногих подводных пещер, которую не настолько часто посещают люди, и которую можно назвать относительно безопасной. Пока…

— Поэтому все в ней выглядит так … почти натурально?

— Да. Большинство, добравшихся таки сюда, туристов, тоже восторгается тем, насколько эта пещера напоминает жилую комнату, и восторгаются шуткой природы. Особо предприимчивые гиды рассказывают легенды о комнате русалки и свою версию романтическо-несчастной или счастливой, в зависимости от настроения гида в тот момент, любви. Предлагают легковерным туристам даже взять с собой на счастье кусочек водоросли, скалы, воды… Те же, кто всерьез думает иначе, оставляют в основном свое мнение при себе, дабы не прослыть чудаками.

— Ну да, кто ж всерьез воспримет рассказ о живущих тут русалках, даже если рассказавший будет божиться, что видел их собственными глазами, — фыркнула Ольга. Она довольно легко приспособилась к такому виду общения и удивилась, как это она раньше не задумывалась над тем, как же общается подводный народ.

— Да, ты права, и в первом и втором.

— ?

— Под водой довольно неудобно разговаривать, артикуляция не та, звуки искажаются, гораздо проще — так. Хотя есть любители и обычного общения.

— И как это выглядит?

— Ну, по-моему, довольно смешно и немного странно, но такие личности утверждают, что так проще войти при необходимости в мир людей.

— Мир людей… А какой ваш мир?

— А ты еще его не рассмотрела?

— Ну как сказать… Море я конечно немного рассмотрела, особенно Азовское, но вот никого из русалов до сегодня не встречала. И у меня почему-то подозрение, что ваш мир подразумевает под собой не просто море.

— Ты права, народ Азраи живет не просто между камнями морскими.

— Народ Азраи… Так вот как вы себя зовете…

— А ты как думала?

— Не знаю, русалы наверное..

— Чисто человеческий подход. Маленькая дочь Азраи, как же по тебе легко определить какой народ земли тебя приютил… Тебе еще учится и учится…. Это у славян русалки, да и то не у всех, а есть же еще много других народов, и каждые нас зовут по-своему. Хотя есть и те, кто знает наше собственное имя… Азраи — нас все еще зовут шотладцы, потому, что в очень давние времена многие из нас там жили, вот и запомнила народная память… Правда, все так же в виде легенд

— А как тебя зовут?

— Тамаз.

— Тоже не русское имя.

— Естественно. Как сейчас говорят люди — древнеиранское, переводится как «одобрение».

— Хм, а меня Ольга зовут. Будем знакомы.

— Святая, священная, светлая…. Похожа, — сказал Тамаз, очень внимательно ее рассматривая, чем изрядно смутил девушку. Она всегда считала свою внешность обычной, а ввиду отверженности у сверстников вообще сильно сомневалась в своей привлекательности. Хотя может он что другое имел ввиду? Большинство, как помниться «святых женщин», которые изображены на иконах в церквях красотой не блещут…

— И сколько тебе лет, Светлая?

— 17, а тебе?

— А мне… Мне немного больше, — с улыбкой ответил Тамаз, и, подплыв к одному из подводных выходов, прислушался. — Нужно уходить. Похоже, сюда направляется очередной предприимчивый гид. С каждым годом их все больше… — Взяв Ольгу бережно за руку, отчего последняя покрылась мурашками, Тамаз увлек ее из пещеры. Выплывая, Ольга уловила так раздражающий ее звук мотора, и невольно скривилась.

— Да, не только тебя раздражает этот звук…

— И тебя?

— Всех жителей морей и всех Азраи… Эта одна из причин, почему мы не стремимся жить неподалеку от людей…

— Но далеко не первая и единственная?

— Естественно.

Выплыв из пещеры они направились вглубь моря, и вскоре раздражающий звук отдалился на значительное расстояние. Однако прислушавшись, Ольга то и дело слышала де-то далеко то один, то другой катер или корабль.

— Да, их тут действительно много, что поделаешь — море маленькое.

— Маленькое?

— Естественно.

— А мне оно показалось огромным в сравнении с Азовским.

— Это с непривычки, да и просто в сравнении с азовской лужицей.

— Азовское море — не лужица!

— Та еще лужица, — усмехнулся грустно Тамаз, — Хотя, раньше оно было глубже, а еще и более чистым и более пресным. Но люди настроили плотин на Дону, Кубани, других реках и море перестало получать огромный объём пресной воды, а соленая поступала… Естественные процессы никто не отменял… Как итог — не море, а соленая лужица. Хорошо хоть плотину между Азовским и Черным морем не построили — тогда б вообще катастрофа была…

— А что были такие планы?

— Были…Были и не такие. Фантазия людей очень богата, а главное чаще всего губительна для окружающего их мира…

— И все равно — Азовское море не лужица!.

— Ты просто не видела морей.

Ольга не смогла это оспорить, но сам факт, что ее море обозвали лужицей ее возмутил, как впрочем, и форменное равнодушие с которым этот факт констатировали. Так нельзя, особенно про ее родное теплое море!

— Теплое оно только летом, и порой даже слишком, а зимой бывали случаи когда промерзало насквозь, — вклинился в ее мысли Тамаз.

— Так нечестно! Я про себя думала, и не просила отвечать, — возмутилась Ольга, догоняя Тамаза, который ее немного обогнал и «разговаривал» не оборачиваясь.

— Извини, я этого не понял — он был так невозмутим, что даже спорить с ним было странно. — ты куда плыла вообще?

— Куда? Ни куда, я просто рассматривала море… — Ольга немного растерялась.

— Ясно. Тебе необходим небольшой ликбез, чтоб ты с ходу не попала в какую-то неприятность.

— Спасибо…

— Не за что, я не могу бросить дочь азраи на произвол судьбы. Ведь, судя по тому, что я видел, ты можешь просто погибнуть по глупости.

— Неправда, я уже почти месяц живу в море и пока жива!

— Ты везучая.

— Я умная!

— И неопытная… — этому противопоставить снова было нечего, и Ольга понурив голову, поплыла дальше за неожиданно появившимся в ее жизни хвостатым субъектом. А не такой уж он и приятный, когда не смотришь в глаза. Высокомерный равнодушный тип…

— Я и это слышу…

— Ой… Так что ж мне теперь вообще не думать!?

— Думай, я просто поставил тебя в известность. Ты ведь опять будешь обижаться.

— Буду.

— И зря, учись думать так, чтоб твои мысли не были предметом обид…

— Ничего себе первая задачка…

Катер с парнем и девушкой приплыл к гроту. Темноволосая девушка в шортах и майке, смуглый парень в одних шортах. Сгореть на солнышке он явно не боялся. Достав снаряжение для дайвинга, парень быстро облачился в костюм и нырнул, девушка же вертела костюм, с тоской смотрела на ласты и чувствовала себя явно неуютно…

— Алина, одевайся и ныряй, там так красиво! Я эту пещеру случайно нашел совсем недавно. Здесь так прикольно, словно кто специально живую комнату обустроил. Верил бы в сказки — решил бы, что тут русалки живут!

— Ага, бегают толпами и голышом, сейчас поймают и как защекочут… — хмуро отозвалась Алина, подозрительно рассматривая воду и прибрежные камни. Акваланг ее явно не впечатлял…

— Главное чтоб не до смерти, а вообще я как-нибудь придумаю, что делать с голыми девицами, хоть и с хвостами — отмахнулся весело парень. У моего дяди как-то был знакомый который обещал за пойманную русалку такие бешенные бабки, что на них весь Крым можно купить и еще на половину Мариуполя останется…

— Ври, да не завирайся.

— Я честно говорю. Дядя тогда каких только чучел не мастерил, что только не придумывал, но кроме небольшой премии так ничего и не выбил с того чудака. Только с заказчиком разругался. Впрочем, тот сам виноват — кто ж предлагает такие деньги за такие услуги? Это хорошо, что еще немного народа узнало, а то б он у себя такую расчлененку мог увидеть…

— Неужели все так интересно?

— Еще как! Жаль невозможно найти такое чудо-настоящее, мы б тогда такими богатыми стали…

— Богатыми… Кто б мог подумать… Это интересно…

— Алина, хорош теребить костюм, я за него деньги заплатил! Одевай и ныряй!

— Сейчас, — Алина задумчиво вертела маску для подводного плавания, — Деньги это хорошо, это очень даже интересно… Блин, как же я не люблю это подводное плаванье, явно природа с генами ошиблась…

Тамаз привел ее в небольшую пещеру в глубине. На обиженный вид и слова Ольги «в той пещере красивей», невозмутимо предложил сначала научиться элементарным вещам, вроде конспирации, а потом уже капризничать. И вообще конкретно та была просто ближе от места ее травмирования.

Здесь тоже было ложе из водорослей, небольшие выемки в стене которые можно было использовать как полочки, и какая-то темная сумка в дальнем углу пещеры. При ближайшем рассмотрении обычная новая сумка из какого-то синтетического материала — ужасно странно смотрящаяся в подводной пещере. Сумку Тамаз молча переложил в одну из выемок, а Ольге предложил располагаться. Девушка, оглядев все это «счастье» поблагодарила реверансом и выплыла наружу.

— Не знаю как тебе, а мне больше нравиться спать на песчаных участках дна в обрамлении водорослей и наблюдать за движениями светил над морем. — озвучила она свой протест на недоуменный взгляд Тамаза.

— Твое право, — Азраи, пожав плечами, развернулся и поплыл обратно в синюю даль.

— Тамаз… а можно я с тобой?

— Куда?

— За компанию.

— И что ты будешь делать, «за компанию»?

— Смотреть и учиться быть русалкой.

— Азраи.

— Что?

— Ты — дочь Азраи. Будь добра запомни для начала имя народа к которому принадлежишь, и не путай его со степным фольклором.

— Извини… Не думала, что это так принципиально…

— Если бы человека по ошибке называли шимпанзе, как думаешь, он бы обиделся?

— Конечно… Поняла, каюсь, больше не буду, — отрапортовала Ольг, а прикинув обидность сравнения. — Хотя сравнение не совсем верное…

— Зато вполне понятное.

Тамаз был странен в общении. Он был благожелателен, но не слишком разговорчив. С ним нельзя было просто поболтать, как например с мамой. Возможно, это было отличительной чертой азраи. В принципе сама Ольга тоже не особо отличалась болтливостью, а тем более с парнями, но не настолько же…

Он терпеливо, как первоклашке, рассказывал все, что Ольге было интересно, но при этом был словно за стеклом…Ольга не чувствовала его настроения, его интересов. Он знакомил Ольгу с Черным морем, плавал с ней вдоль побережья и в открытом море, в морских пещерах и зарослях водорослей. Показывал ей, что можно есть, и с кем из морских обитателей можно дружить, кого лучше просто не трогать, а кого стоит оплывать десятой дорогой. Как услышать приближающихся людей, за исключением тех случаев корда мотор их транспортного средства раздражает издалека. Как обойти рыболовные сети (хотя это она и без него умела), как предчувствовать шторм и как глубоко можно заплывать без риска для жизни. Ольга с удивлением узнала, что Черном море кислорода для жизни животных и растений достаточно только в верхних 150 метрах. Его концентрация падает с глубиной, и основная масса живого в море сосредоточена выше 100-метровой глубины. Тамаз назвал эту интересную особенность — граница жизни, наглядно продемонстрировав грань «живой воды» и мертвого сероводорода. Неживая часть моря имела сероватый, словно дымчатый оттенок, Тамаз сказал, что так ее видит именно глаз азраи, человек этой визуальной границы не различает. Странное и мистическое зрелище… А ощущение…Словно рядом, на расстоянии вытянутой руки большая могила… Подцепив аккуратно ладошкой тот, мертвый слой, который растворялся по мере движения как сизый дым, Ольга потом долго терла руку, так как не могла избавится от ощущения, что зачерпнула смерти…

Она с удивлением узнала, внимательность была явно не ее коньком, что Черное море, как слоеный пирог, делится на разные прослойки. Подобный момент был и в Азовском море, но не таким явным и не с такими глубинами. Верхний теплый тонкий слой воды, был толщиной от нескольких сантиметров до нескольких метров, часто — он даже хорошо был виден под водой, и очень хорошо чувствовался, а пронырнув несколько метров в направлении дна, можно попасть в следующий слой — из 20-градусной — в 12-градусную воду. А потом был еще один слой, как рассказал Тамаз, с более стабильной температурой круглый год — около 5–6 градусов. Донырнув до него, Ольга действительно почувствовала смену температуры, однако на удивление легко к ней приспособилась. А ведь раньше для нее вода 5–6 градусов была «ледяной» по определению, и она в ней моментально коченела. Как хитромудро устроено тело азраи…Ее новое тело…

После одного совместного длительного путешествия в 5-ти градусной температуре, Тамаз зачем-то внимательно осматривал растительность на этой глубине, Ольга все же ощутила, что замерзла и решила немного погреться на солнышке. Всплыв на поверхность и повертев головой, она увидела вдалеке безлюдные скалы. Поскольку Тамаз был занят, Ольга решила потихоньку сама сплавать к скалам — позагорать. Не все ж время проводить на глубине в компании хоть и красивого, но жутко молчаливого азраи. Да и сложно это — быть все время в режиме прослушанных мыслей, да еще и с жутко загадочным типом, который ей определенно нравился. Одна эта загадочность чего стоила, а ведь еще он был умным, вежливым и красивым! И вообще, море это прекрасно, но и солнышко она очень любила. Нужно отдохнуть, отвлечься и согреться в конце концов.

Скала оказалась небольшой, серовато-розового цвета, с наличием некоторой растительности и стоящей довольно далеко от берега. Катеров и лодок по близости не наблюдалось. Осторожно подплыв к одному из больших камней находящихся довольно далеко от основной скалы, Ольга к нему прикоснулась кончиками пальцев. Теплый… День клонился к вечеру и камень за день нагретый солнцем напоминал теплую печь… Да и на вид камень был, розовато золотистый, с белесыми прожилками — красивый. Одни узоры на камне можно было рассматривать, наверное, часами. Ольга, подтянувшись на руках, попыталась запрыгнуть на него. Мда, нетривиальная задачка… Проведенного времени с хвостом было еще недостаточно для искоренения привычки опереться двумя ногами, впрочем, после нескольких не совсем удачных попыток, она приноровилась и запрыгнула. А, руки стоит подкачать… Хвост, хоть и сильный, был все же не совсем удобным, в части управления им на суше. Как тепло и хорошо…Ольга распласталась на камне, блаженно прикрыв глаза… Вот оно счастье…

Нет, море ее все так же изумляло, поражало, восторгало, было для нее лучшим подарком в этой жизни, но с некоторых пор, а точнее с момента появления Тамаза в ее жизни, она стала чувствовать себя временами глупой маленькой школьницей, которой еще и думать нужно было четко в рамках приличий! И самое ж обидное, что он во всем прав, даже спорить с ним нет смысла… Как оказалось — это иногда сильно раздражает…

Тихий всплеск неподалеку ее не насторожил, на фоне равномерного шума волн о камни, она его просто не заметила. И только когда ее беспардонно и очень резко стащили за хвост с камня в воду, она, возмущенная таким обращением, нос к носу столкнулась с Тамазом. Выражение его лица было очень неожиданным, оказывается и он не всегда спокоен как удав, одна беда — эти эмоции явно не предвещало ничего хорошего. Схватив за руку, он потащил ее в глубину, подальше от берега.

— Эй, полегче, я ж ничего не сделала!

— Ты показалась людям!

— Да не было там людей!

— Были, они там постоянно бывают, подплывают на весельных лодках и устраивают пикники.

— Отпусти меня, не было там никого, я бы услышала! — Ольга, вырвав руку остановилась. Тамаз так же и медленно к ней повернулся.

— Там… Были… Люди… И они тебя могли увидеть!

— Так могли или увидели?

— Могли. Я не могу утверждать точно, но недалеко от тебя в воду спускалась темноволосая девушка.

— Я ничего не слышала…

— Зато я видел! Ты понимаешь, что подвергалась смертельной опасности!?

— Какой? Девушка б меня поймала и съела? Не смеши!

— Ты… Глупая маленькая азраи… Как ты вообще умудрилась выжить до нашей встречи? Ты понятия не имеешь, чем чревата встреча с людьми! Ты даже не представляешь, на что они способны!

— Я выросла среди людей! И должна отметить, что не всегда самых добрых-дружелюбных. Но не все они и не настолько, чудовища и изверги, как ты мне пытаешься рассказать!

— Не все… Ты просто не знаешь, как большинство из них реагирует на азраи! — всегда спокойный Тамаз был в ярости. Ольга уже не раз успела пожалеть, что «разбудила» его эмоции. Со спокойным общаться было как-то проще.

— Да, всех не проверяю, но знаю таких, которые нормально реагируют! Удивляются — да, изумляются — да, но не пытаются тут же поймать и разобрать на составляющие!

— Замечательно, еще толпой знающих, больше. Учту, что ты очень глупая и — очень везучая. Но везение не может быть бесконечным. Ты можешь поручиться, что та девушка такая же?

— Как? Я ее не знаю…

— И хочешь рискнуть жизнью проверяя?

— Нет…

— Никогда больше не всплывай на поверхность возле берега!

— Это невозможно. Я могу и буду плавать, где хочу и когда! — такого ограничения Ольга не могла потерпеть. — Кто ты такой чтоб меня ограничивать? Даже если я соберусь на сковородку к любителям мяса азраи — это будет только мой выбор! И ты не имеешь права мне мешать! — Тамаз отшатнулся с расширившимися от удивления глазами, а Ольга развернулась и рванула с синюю даль. Эмоции зашкаливали. Она была возмущена, расстроена и обижена. При всех минусах ее жизни дома, у нее была свобода выбора всегда! Она не привыкла, чтоб ей так в приказном порядке что-то запрещали! Она могла смириться с ограничениями, когда ей объяснили их смысл, когда она понимала их и соглашалась с ними, но вот так, безапелляционно, в приказном порядке! То, что Тамаз представитель хвостатого народа, еще не дает ему право командовать! Тем более, что в данном случае он неправ! Ольга была категорически не согласна с его точкой зрения. Ну что могла ей сделать девушка? Максимум сфотографировать и потом хвастаться друзьям, и то ей никто не поверит. Сколько народу специально рядится в русалок для красивого фото? Она сама такой была…

Темноволосая загорелая девушка задумчиво смотрела на то место где мгновение назад лежала русалка. Длинные светлые волосы, серебристый хвост…Ей явно не показалось…

— Алина, ты где пропала, руки мыть не настолько долго — окликнул ее парень, сидящий возле костра с шашлыками.

— Уже иду, — отозвалась та, рассматривая море и камни вокруг с задумчивым видом.

— Алина, а где вино? — отозвалась еще одна ярко накрашенная блондинка, копающаяся в сумках.

— В желтой сумке с кошкой, — ответила та, — ой, нет, Лариса, не переворачивай все верх дном! Я сейчас все сама достану, — тут же кинулась обратно Алина, зная как подруга умеет наводить бардак на ровном месте, а уж если ее запустить в чужую сумку полную вещей…

Компания из трех девушек и трех парней жарили шашлык на скале, под старым, непонятно как растущим на камнях, можжевельником. Вообще-то это, шашлыки, костер и распитие спиртных напитков, было вроде запрещено, заповедный фонд и все такое, но кого ж это волнует? После нескольких бутылок спиртного парочки разбрелись по довольно большой скале и еще долго над морем были слышны смех, разговоры заплетающимся языком и характерные стоны.

За скалой и ее обитателями, на небольшом отдалении, наблюдал Тамаз, размышляя видели они Ольгу или нет. Он действительно не мог утверждать, что видели. Девушка только спускалась и могла не заметить Ольгу, но мало ли… Наблюдая за времяпровождением компании он склонялся к мысли, что не видели и понемногу успокаивался. Голоса и разговоры развеселой компании было далеко слышно и предметом их разговора русалки ни разу не были. Даже если кто что и заметил, то не факт, что вспомнит о увиденном утром, после такого количества выпитого. Запах распитого спиртного он ощущал даже в море, а это о чем-то да говорило, даже с учетом чувствительного обоняния азраи.

Ольгу Тамаз нашел только глубокой ночью. Юная азраи играла в толще воды с маленькими медузами и рыбками. Они как новогодние гирлянды светились вокруг нее разноцветными огоньками, создавая атмосферу праздника.

— Прости меня, — Тамаз, как всегда незаметно подплыл, едва создавая колебание воды.

— Ты не имеешь права мне приказывать… — Ольга уже успокоилась, но решила расставить все точки над «і».

— Не имею, извини. Я просто испугался за тебя. Давай решим эту проблему так. Если тебе настолько не хватает солнца, то ты будешь загорать, но только в тех местах, где безопасно и под моим присмотром. Годится?

— Да… Это логично. Но, я все равно не согласна с тобой в оценке людей.

— Маленькая, наивная дочь азраи…Я был бы очень счастлив, если б была права ты…

С тех пор, иногда Ольга вымаливала у Тамаза пару часиков на солнышке на какой-нибудь удаленной от людей скале, чтоб просто согреться. Он всегда хмурился, ему это определенно не нравилось, но честно провожал ее «пополнить запасы света». И пока она так загорала, он рассказывал ей все, что знал о Черном море, а знал он немало. Иногда Ольге казалось, что она просто на каком-то очень оригинальном уроке, постоянными практическими занятиями.

Тамаз рассказал ей, что Черное море — довольно глубокое (ну это то она уже заметила), центральную часть его дна занимает илистая глубинная равнина, лежащая на двухкилометровой глубине, а склоны черноморской впадины круты. Максимальная глубина Черного моря — немного более 2000 м. Шельф Черного моря — пологий подводный склон, продолжение берега под водой до глубины 100–150 м — у гористых берегов (Кавказ, Крым, Анатолия) — не более нескольких километров от береговой линии. Дальше — следует очень крутой континентальный склон — обрыв до глубин более 1000 метров. Исключением является мелководная Северо-Западная часть Черного моря — она вся относится к шельфовой зоне, и, фактически, не является частью черноморской впадины. Дно Черного моря: какими бы ни были берега и пляжи — песчаные, галечные, или скальные — начиная с глубины 25–50 метров, это — песок или гравий. С увеличением глубины, поверхность укрывается обломками створок мидий, а еще глубже — модиол, которые формируют фазеолиновый ил шельфа. Толщина слоя донных осадков, накопленных на абиссальной равнине за всю историю существования Черного моря — от 8 до 16 км; то есть, глубина осадков — в 4–8 раз больше глубины водной толщи Черного моря! Толщина слоя осадков в 1.5–2 раза больше в западной части Черного моря, отделенной центральным черноморским меридиональным поднятием — от Анатолии к Крыму. Ольга только изумилась, представив каким-бы глубоким было море, если убрать весь этот «естественный мусор». А ведь большая его часть еще находится и вне зоны жизни из-за сероводорода…

Тамаз рассказал, что Черное море похоже на океан тем, что в нем характерно отсутствие непрерывного промежуточного слоя гранита между осадками и базальтовой платформой; гранитный слой обычен для континентальных морей. Структура дна, как в Черном море — характерна для океанов. Поэтому в нем все же иногда живет народ Азраи, хоть и все меньше с каждым годом. Люди, загрязнение — не лучший стимул для поселения здесь. Когда-то, очень давно, Азраи здесь жили — но чем дальше, тем больше подвергаясь активному вниманию со стороны людей, и потому было принято решение о переселении. С тех пор, только иногда азраи заплывали сюда, но чем дальше, тем реже.

В Черном море тоже, оказывается, было течение, и оно было направлено против часовой стрелки по всему периметру моря и образовывало два кольца. Тамаз рассказал, что эти кольца течения можно использовать как своеобразную быструю «экспресс-доставку» если очень устал, или просто есть желание прокатиться, не шевеля хвостом. Хотя при скорости плавания азраи непонятно было зачем еще эти катания, разве что просто для развлечения.

А еще здесь был особый вид локального течения. Люди его называли — тягун, азраи — сея. Оно образуется у пологих песчаных берегов во время сильного волнения моря: набегающая на берег вода отступает обратно не равномерно, а по руслам, образуемым в песчаном дне. Попасть в струю такого течения опасно для человека — несмотря на усилия пловца, он может быть унесен от берега; чтобы выбраться, надо плыть не прямо к берегу, а наискосок. Тамаз рассказал, что раньше народ азраи часто спасал таких горе пловцов, но с развитием туристического бизнеса и масштабного наплыва людей на побережье это стало опасно для самих азраи. Так как далеко не всегда спасенный, адекватно оценивал ситуацию, были и такие, которые звали на помощь людей у берега, стараясь задержать и выловить своего спасителя. Некоторых азраи даже забрасывали камнями в надежде ранить и после достать.

— Исходя из твоих рассказов, можно подумать азраи на берегах Черного моря вылавливали и убивали пачками! — Возмутилась, перевернувшись на камне, Ольга. Сегодня она выпросила «удлиненный» солнечный сеанс, и сейчас ощущала себя пригревшимся котенком, правда это не мешало ей воспринимать полезную информацию и одновременно ее анализировать — Но почему я ни разу не встречала в литературе рассказов о русалках на берегу этого моря? Исключение составляют только легенда Крыма, когда девушка пошла топиться и стала русалкой… Но это как то не сильно смахивает на забитую камнями спасительницу.

— Это было не вчера, а люди, сейчас живущие на берегах этого моря почти не знают историю земли, на которой живут.

— Это как?

— Дети и внуки тех, кто жил при последних наших поселениях в Черном море, сейчас только возвращаются. Их массово выселяли ваши прежние правители. Нынешние жители побережья — пришли из других стран, они не знают историй этого моря, этой земли. Их не интересовало это. Как любые представители народа-завоевателя они стремились только брать…

— Мой народ не завоеватель Крыма!

— Ты уверенна?

— Да!

— Если б ты знала как интересно смотрится твоя уверенность и категоричность в свете той информации с которой я сталкивался, в свете тех событий, участником которых был…

— А участником чего ты был?

— Участником обороны… Обороны местного населения от «не завоевания», от «благотворителей» рассказывающих о независимости города в котором я жил, помахивая оружием.

— Как так?

— Вот так, но это было давно и сейчас я не хочу вдаваться в историю. Она, увы, слишком близко меня коснулась. Давай позже.

— Давай. Но все равно ты точно не прав, оценивая негативно этих людей за грехи тех, — хитро сощурилась Ольга.

— Кто знает… Я просто оцениваю риски исходя из опыта. Большинство людей думают в первую очередь о выгоде, и если у них в руках оказывается информация о азраи… Ничем хорошим это не заканчивается.

— Нет, я не согласна…Люди разные, очень разные. Нельзя всех так под одну гребенку. Это несправедливо.

Тамаз молча пожал плечами. Они регулярно препирались на эту тему, но каждый оставался при своем мнении.

Как-то раз Ольга проговорилась Тамазу, что хотела найти в море какое-нибудь сокровище, чтоб помочь своей семье, у которой было как-то совсем скромно с деньгами, а теперь еще и с помощниками. Ольга то уплыла, в прямом смысле, а мама осталась один на один с хозяйством и работой, и ее сестра второклашка и братик были больше хлопотами, чем помощниками. Маме нужна хотя бы материальная помощь. Сама Ольга не раз встречала в литературе рассказы о самых невероятных морских сокровищах, но пока увы ничего подобного не нашла — при всех ее усилиях, «урожай сокровищ» в азовском море был более чем скромных. Тамаз рассмеялся, обозвав Азовское море бесперспективным в части сокровищ потому, что, во-первых, шторм разбивает любой объект на глубине 20 м., а средняя глубина Азовского моря — 14 м., а во-вторых, в 19-м — начале 20 века, море промерзало до дна, а лед рвет как бумагу даже броню. По этим то причинам Ольга ничего сильно древнего и ценного не нашла — все мала-мальские «сокровища» с точки зрения людей и интересные находки просто не сохранились. Но отсмеявшись, он, раскритиковав «бескорыстность» самой Ольги, все же обещал помочь.

Спустя несколько дней они действительно отправились на поиски. На ее расспросы достают ли представители его народа себе такие сокровища, Тамаз ответил, что, этот народ теперь, и не только теперь, немного и ее, а иметь дома вещицы с кладбища даже у людей не считается хорошей приметой.

После такого ответа Ольга надолго примолкла, прикидывая в уме какой же варваркой она ему кажется. Но варварка-не варварка, а маму и брата с сестрой можно и обеспечить, если есть такая возможность. В конце концов, она сама слишком хорошо знала, что такое безденежье, и не считала, что это должны ощутить ее родные, особенно если она может это исправить.

Они плыли почти по границе «живого» моря. Отсюда было видно как объекты в зоне досягаемости, так и находящиеся в мертвой зоне. Тамаз пояснил, что азраи могут ненадолго заплывать в мертвую зону при необходимости, но это больше похоже на ныряние, так как дышать там очень вредно, а лучше вообще задерживать дыхание, и приходится рассчитывать только на скорость. Ольга, глядя на эту мертвую часть моря поежилась, нырять в этот «склеп» желания совсем не было. Может ну их, эти сокровища?

Подняв глаза и увидев довольно-ироничное выражение лица своего спутника (ну да, мы ж слышим все мысли, черт бы тебя побрал) тут же гордо задрала нос и невозмутимо продемонстрировала готовность нырять и в мертвую часть. Тамаз, изогнув бровь, улыбнулся, но ничего не сказав поплыл дальше. Ох уж это мыслеобщение… Так же просто до неприличия вежливой стать можно!

Недалеко от Фороса, как назвал видневшийся вдалеке прибрежный город Тамаз, на глубине около 140 метров он показал Ольге первое древнее судно. По его словам это когда-то был византийский корабль 11 века. Галера метров 50 в длину, принадлежала одной из итальянских республик. Корабль довольно хорошо сохранился. Палубные доски, обшивка, мачты, реи, весла… Тамаз и Ольга аккуратно оплывая и рассматривая этот исторический артефакт. Когда то величественное судно, сейчас обросло моллюсками, водорослями, стало домом для массы морских обитателей, но все равно носило отпечаток богатства и роскоши. А когда то на нем плавали уважаемые господа и томились на веслах рабы… Азраи обнаружили на корабле десятка три амфор но, так как они явно не тянули на категорию «сокровища», ограничились только их осмотром. И пока Ольга выманивала симпатичного мелкого крабика из одной амфоры, Тамаз уверенно поплыл внутрь корабля. Выглянув оттуда через какое-то время, он жестом пригласил ее посмотреть находку.

В заиленном, разбитом трюме корабля, светящегося сквозь проломы виднелись останки каких-то материй, и еще чего-то трудно идентифицируемого, но Тамаз поманил ее дальше — в капитанскую каюту и указал обросший мелкими ракушками кованый сундук». Размером полметра на полметра, он стоял просто посреди каюты. Словно его кто-то вытащил перед затоплением, но так и не успел забрать.

— Я думаю, это тебе вполне подойдет, — сказал он смахивая песок в крышки сундука, — этого хватит твоей семье на безбедную жизнь на много лет вперед.

— Откуда знаешь?

— Догадался, — Тамаз как обычно был спокойно-непробиваем.

— А вдруг там какой-то хлам, или что-то что уже превратилось в хлам? Может открыть посмотреть? — засомневалась Ольга.

— Не стоит, я точно знаю, что в нем… — подхватив сундук, он поплыл от корабля.

— Эй, а что остальное рассмотреть мне не дадут возможность?

— Смотри, если интересно копаться в чужой могиле, мне лично это не особо нравиться, — ответил азраи уплывая. После таких слов Ольга почувствовала себя неуютно, словно и правда нарушает чей-то покой, хотя ничьих останков она здесь не видела. Так, вещи, доски, ракушки… Сам корабль, да, он был словно давно убитое животное, от которого остались одни кости да рога, но корабль то не живой! Впрочем, как Ольга мысленно не возмущалась, но самой оставаться у давно затонувшего корабля желания исчезло, и она поплыла вдогонку за Тамазом.

Притащив сундук в менее глубокое место, а именно в одно из временных жилищ, где они недавно обосновались, Тамаз его вскрыл. Он был прав на тему содержимого сундука — Ольга только ахнула, от увиденного. Это было действительно сокровище… В самом прямом, и взятом из сказок о сокровищах, смысле. Чего здесь только не было… Золотые серьги, колье и пряжки, бесценные реликварии (это словечко, как и много других названий обнаруженного, подсказал всезнайка Тамаз), кадильницы из ажурной филиграни, люстра-канделябр, ювелирные и стеклянные изделия, арабские серебряные монеты — дирхемы, коллекция изделий из слоновой кости и украшений из драгоценных камней, изделия из нефрита, ожерелье и серьги из янтаря в золоте, большая золотая диадема с подвесками. У Ольги глаза разбежались от такого разнообразия. Она всегда любила красивые вещи, но чтоб увидеть сразу столько и таких красивых… От драгоценностей веяло древностью и славой, богатством и, как ни странно, страданиями. Ольга, беря в руки то одну то другую драгоценность, с изумлением поняла, что все эти вещи ей нравятся, но как-то отстраненно, ни одну из них она б не оставила лично себе. Слишком ощутима, почти на физическом уровне, на них была печать истории. Таким вещам прямая дорога в музей и именно в этот момент ей эмоционально стало понятно предназначение музеев. Хранить историю не передавая живым людям тяжелую судьбу вещей с длинной и зачастую кровавой историей. Такие красивые и такие… Она даже не могла подобрать точно определение… Несчастные? Кто-то создавал эти вещи, вкладывая в их творение любовь и вдохновение, но пройдя через сотни рук, они стали в первую очередь материальной ценностью, холодным металлом или равнодушным камнем обагренным кровью, за который неоднократно сражались, страдали и убивали… Как грустно…

Впрочем, с этого момента Ольга могла с чистой совестью прекратить поиски сокровищ, что она и сделала и посвятила все свое свободное время приятной компании, (ну, когда эта «компания» не поучает и не критикует людей), изучению морского дна и праздному рассмотрению трофеев моря. Они видели еще много кораблей. У Тамаза было что-то наподобие маленькой подзорной трубы только с учетом того, что смотреть нужно в воде. Она не только приближала, но и словно освещала изображение, делала его контрастней, устраняла присущую морской дали размытость и смазанность. Ольга только изумлялась, рассматривая подробно судна, которые были часто вне досягаемости из-за сероводорода. Некоторые покоились очень глубоко и приходилось довольствоваться видом сквозь толщу воды, некоторые же они смогли рассмотреть вблизи. Находки были разные, совсем древние и недавние, разрушенные полностью и почти целые.

Тамаз, словно экскурсовод, теперь водил Ольгу по «спящим» кораблям и вкратце, словно учитель, рассказывал, что это за корабль и каких времен. Он видимо решил впечатлить маленькую азраи этими мрачными памятниками человеческой истории и навсегда отбить охоту бродить по «могильникам». Нельзя сказать, что все было очень страшно, местами было и интересно. Чувствовалась древность в этих останках, другая эпоха, другие обычаи, другие технологии. Азраи вел ее от корабля к кораблю, все более и более закрепляя поучительный урок. В конце концов, Ольга, чтоб отвлечься от все более и более ощутимой мрачности картины, пыталась в уме составить каталог таких «экспонатов» и список вышел довольно внушительным.

1. «Форосский» корабль. Тот, с которого они утащили сундук с драгоценностями. Приблизительно 13 век. Итальянская галера. На 70 % сохранен. Лежит на глубине 130 м.

2. Парусник 18–19 века. Генеральный груз в трюмах — мрамор, предназначавшийся для строительства какого-то дворца. Лежит на глубине 139 м.

3. Теплоход «Ленин». Братская могила… Затонул в 1941 году всего за 10 минут. Возможная причина крушения — подрыв на плавучей мине. Лежит на глубине 97 м.

4. Немецкий транспортный корабль «Санта Фэ». Затонул в результате подрыва на мине в 1943 году. Вез более 3 тыс. тонн вооружения. Лежит на глубине 21 м.

5. Немецкий транспортный корабль «Волго-Дон» («Wolgo-Don»). Затонул в 1943 году. 80 % сохранности. В трюме среди прочего кассеты с авиабомбами, автомобиль и мотоцикл. Лежит на глубине 25–30 м.

6. Болгарский транспорт «Варна». Затонул в 1943 году в результате торпедной атаки с советской подлодки. Вез боеприпасы. На 50 % сохранен. Лежит на глубине 50 метров.

7. «Цесаревич Алексей». Транспортный корабль российского императорского флота. Затонул в 1916 г. от подрыва на мине. Генеральным грузом было 1120 тонн сахара для Кавказской Армии. Лежит на глубине 47 м.

8. Российский транспорт «Ростов». Атакован немецкой подлодкой в 1918 году. Сохранились два паровых котла. Лежит на глубине 19 м.

9. Грузовой теплоход ЧФ «Жан Жорес». На 70 % сохранен. В трюмах масса вещей, остались даже бутылки из-под шампанского — праздновали Новый 1942 год. Затоплен 16 января 1942 г. после атаки немцев. Лежит на глубине 15 м.

10. «Святой Александр». Один из самых крупных линейных кораблей ЧФ Российской империи. Затонул в 1786 году, налетев на подводные камни. Лежит на глубине 6 м.

11. «Агнес Блейки». Английский двухмачтовый бар. Корабль разграблен «черными» дайверами. Лежит на глубине 86 м.

12. Немецкий транспорт «Тотила» (Totila). Название — в честь восточно-готского короля. Затонул в 1944 г. после бомбардировки советскими самолетами. Официально погибли 500 солдат Вермахта. Лежит на глубине 97 м.

13. Минный тральщик «Дооб». Затонул в 1942 г., подорвавшись на мине. Лежит на глубине 26 м.

14. Транспорт «Игнатий Прохоров». Затонул в 1922 году. На 70 % сохранен. Есть табличка с годом строительства (1886 г. в Англии), судовой журнал. Лежит на глубине 90 м.

15. Броненосец «Екатерина Вторая». Толщина брони доходила до 4 м. Затоплен в 1908 г. На 80 % сохранен. Лежит на глубине 139 м.

16. Минный заградитель «Прут». Экипаж корабля присоединился к восстанию на броненосце «Потемкин» в 1905 г. В 1914 году, пересекшись с немецко-турецким крейсером, капитан принял решение затопить корабль. Лежит на глубине 110 м.

17.

Сколько же человеческих жизней унесли с собой эти спящие корабли… Мечты, надежды стремления…

Видимо, чтоб окончательно отбить желание у «маленькой азраи» лезть в затонувшие корабли, Тамаз показал ей, напоследок эсминец «Дзержинский», затонувший в годы войны 1941–1945 годов, а потом еще и советский палубный вертолет. Это вообще была, по сути, братская могила на глубине 1060 м, законсервированная в сероводородном слое. Когда Ольга с Тамазом заглянули внутрь, то с ужасом увидели, что в креслах, будто манекены, сидят пристегнутые пассажиры. Около двух десятков. Правда ужас посетил в основном Ольгу, Тамаз же сообщил, что в Черном море и не такое можно увидеть, если начать активно рассматривать места захоронений, но уточнять, что он имел ввиду, не стал. Ольга же не решилась спрашивать, уж больно красноречиво он замолчал.

Слушая рассказы Тамаза о кораблях, Ольга была удивлена не только тем, с какой точностью он называет глубину, но и знанием о причинах затопления, и количестве жертв. Однажды она не удержалась и спросила Тамаза, откуда он это знает, но тот лишь пожал печами и загадочно улыбнулся. В конце концов, насмотревшись на эти исторические памятники, она взмолилась и попросила показать ей что-то другое, более живое и красивое чем останки людей и их техники. Тамаз добился своего — к затонувшим кораблям она теперь в жизни не поплывет, не только сама, но и с кем — то еще. После посещения такого количества мертвых кораблей она чувствовала себя могильщиком! И это не смотря на отвлечения вроде «а смотри, как этот корабль заняли морские жители, а смотри, кто здесь поселился». Этот изверг, даже красивую рыбку умудрился показать ей в плавающую в куске чьего-то черепа!» Вот уж действительно на все сто озадачился ее воспитанием и отучением от «плохих людских привычек»!