Диверсант Назад в ссср

Глава 5

Кое-как заставив себя поспать, я завел будильник на семь утра. Только я успел умыться и позавтракать, как услышал, как во дворе сигналит машина, и выглянул с балкона. Внизу стоял синий «Москвич». Из окна машины мне махал рукой наш завгар. Тот самый любитель на досуге вкалывать себе в вену морфий. Это с ним спала моя покойная экспедиторша Маринка. Он ей под кайфом и проболтался про золото в машине. А с виду простой работяга, ну да ладно, мне надо делать вид, будто я ничего этого не знаю! Я ему крикнул, что сейчас спущусь, и начал одеваться. Чтобы не вызывать подозрений, я оделся в спортивный костюм и взял с собой небольшую сумку, куда положил термос и бутерброды. За остальными вещами я планировал вернуться позже. Когда я спустился вниз, завгар передал мне документы и доверенность, и пятьдесят рублей пятирублевыми купюрами, и еще талоны на бензин. В последнее время появились перебои с бензином.

— Ну давай, в добрый путь, как говорится… Дорогу ты знаешь. Все неисправности, какие были, я починил, но смотри аккуратно езжай, сильно не гони, старовата машинка всё-таки. — проинструктировал меня завгар. Я сел в машину за руль, довез загара до автобусной остановки, а сам заехал домой и взял свои вещи: тяжелый рюкзак и спальный мешок. Я не хотел класть эти вещи на глазах у завгара, чтобы не вызвать ненужные вопросы! Закинув вещи на заднее сидение, я поехал на выезд из города. Выехал из города.

Я свернул с трассы, проехал тридцать километров по грунтовой дороге до ближайшего поселка. Машин навстречу мне попадалось немного, в основном грузовые, я проехал ещё мимо двух небольших деревень, и дорога повела меня куда-то в глубь леса. Хотя, наверное, лесом было его назвать сложно, деревья росли негусто, в отличие от тайги на Дальнем Востоке или в Сибири. Проехав по этому редколесью километра три, я увидел, что справа от меня появились холмы, которые были обозначены на карте. Если верить покойному подполковнику Звереву, немецкий схрон должен находиться где-то там. Я постарался съехать с дороги как можно дальше в чащу леса, вылез из машины и пошел пешком к этим поросшим кустами высоким холмам, до которых было мне идти где с полкилометра. Поднявшись на эту возвышенность, я, поплутав по этим холмам где-то полчаса, нашел место, которое Геннадьевич отметил на карте. Среди густорастущих кустов я увидел два больших камня, которые торчали из холма, с большим трудом я сдвинул один из камней и обнаружил маленькую железную дверь, я повернул рычаг, который был на двери, и потянул его на себя. Заскрипели дверные петли, и меня обдало запахом затхлости и спертого воздуха. Я посветил фонариком внутрь схрона. Пространство внутри оказалось сравнимым с небольшой комнатой, вниз вела узкая железная лестница. Я аккуратно спустился в низ этого небольшого подземелья.

Посветив фонариком по сторонам, я увидел, что на старых деревянных полках лежат длинные ящики, сделанные из досок. Открыв один из них, я нашел там винтовку Мосина в масле, и, по всей видимости, масло было свежим, потому что за сорок лет после войны масло бы почти полностью высохло, а значит, полковник Зверев, когда проверял этот схрон, смазывал винтовку специальной смазкой для длительного хранения. Я снял винтовку с предохранителя и открыл затвор. Опаньки! А затвор-то совсем непростой, ручка затвора загнута вниз, так было сделано на снайперских винтовках, для того чтобы можно было устанавливать прицел. Классная штука, винтовка Мосина просто сливается с твоими руками, по своей простоте и совершенству она сродни автомату Калашникова. Я положил винтовку обратно в ящик, как бы мне ни было жалко, но винтовка слишком заметное оружие, и прятать мне его негде.

Посмотрим, что тут ещё есть полезного для меня. Открыв другой ящик, я нашел завернутый в бумагу и перемазанный смазкой пистолет «Наган». Обалдеть! Вот это находка! Я вытер с пистолета масло и повертел в руках. На пистолете стояла дата 1931 год. Раритет! Я обратил внимание на какие-то бороздки и небольшие странные выпирающие элементы на конце ствола и сразу понял, для чего они. Это специальные пазы для того, чтобы на ствол крепить глушитель! Я не мог поверить своим глазам и начал открывать небольшие ящички, которые стояли рядом. В одном я нашел два прицела от снайперской винтовки Мосина, а когда открыл еще один маленький ящик, я нашел там глушители советского образца «БраМит». Эти глушители так назывались в честь их изобретателей братьев Митиных, Ивана и Василия. Этот глушитель был лучшим в свое время и долго служил во время войны разведчикам и партизанам. Хотя его создателей, братьев Митиных, арестовали за контрреволюционную деятельность. Василия расстреляли, а Иван умер в тюрьме. Наша страна во все времена ценила своих изобретателей. Глушители, которые я нашел, тоже были в смазке, а значит, скорее всего, были в рабочем состоянии, ну или, по крайней мере, на десяток бесшумных выстрелов их должно хватить.

Открыв другие ящики, я нашел с десяток «Шмайсеров» тоже в масле и цинки с патронами к ним. В таких условиях патроны могут храниться минимум пятьдесят лет без потери качества, а значит, они еще абсолютно боеспособны. В самом низу на нижней полке стояли ящики с гранатами и запалами для них. Гранаты были советского производства, что неудивительно, немцам в начале войны иногда удавалось захватывать советские склады с оружием, которые не успели вывести или взорвать. Я нашел ящик с тротиловыми шашками. Бикфордовы шнуры, запаянные в цинковые банки.

И так, что я с собой возьму? Конечно, если бы я был на войне, я бы взял снайперскую винтовку в добавок к автомату СП-38, прозванному в народе «Шмайсер», и еще кучу всего. Но я сейчас нахожусь в мирное время, в конце восьмидесятых в СССР, и хотя уже скоро вспыхнет Нагорный Карабах и начнутся волнения в союзных республиках, но сейчас на большей территории СССР пока всё спокойно, и если кто-то заметит, что у меня боевое оружие, то на меня будут охотиться все спецслужбы Волгоградской области. Поэтому я возьму только «Наган» с парой глушителей и гранаты, подумав немного, я прихватил с собой ещё, четыре гранаты, пять двухсотграммовых тротиловых шашек и запалы к ним.

А куда мне это всё спрятать? Можно, конечно, просто засунуть это всё под сидение, места мой скромный арсенал займёт немного, но я всё-таки решил заморочиться, разобрал запасное колесо и аккуратно уложил внутрь всё оружие так, чтобы оно прилегало к диску, а потом ножным насосом накачал колесо. Колесо я положил в багажник. В принципе, если не знать, что находится внутри запаски, то содержимое багажника никаких подозрений у гаишника не вызовет. Я завел машину и поехал обратно, я без происшествий проехал мимо трех поселков, выехал на трасу и набрав скорость поехал в сторону Уфы.

На этот раз я добрался до Уфы без происшествий, слава богу, за мной никто не следил и не собирался на меня нападать, вот только что-то подсказывало, что проблемы-то меня ждут как раз по тому адресу, куда я должен пригнать машину. С одной стороны, я могу отогнать в эту чертову машину и забрать у них Олесю, по крайней мере, так мне обещали. И у меня будет еще время, чтобы подготовиться и предотвратить катастрофу, так как я окажусь рядом и взял с собой все для того, чтобы переночевать в лесу, теперь у меня имеется оружие, и я могу всё это спрятать в лесу, а потом вернуться за ним.

Вот что-то только мне подсказывает, что не так просто меня решили заманить в эту глушь. И тем более не спроста просили не говорить об этом Когану, а с другой стороны, если всё пройдёт гладко, я могу просто забрать Олесю, отправить её куда-нибудь подальше, например, просто посадив её на поезд. У меня ещё будут целые сутки на то, чтобы выполнить свое задание.

Дорогу я прекрасно помнил и старался объехать все посты ГАИ, от греха подальше. Объехав Уфу, я проехал дальше по трассе, и когда до городка Аши оставались километров пятнадцать, судя по карте, я свернул на проселочную дорогу, которую обнаружил, ещё когда был тут в первый раз. Заехав подальше в лес, вытащил из машины всё, что брал с собой, для того чтобы предотвратить теракт. Взяв свой тяжелый рюкзак и спальный мешок, я потащил его в лес, и взял с собой сапёрную лопату. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы выкопать приличную яму, а потом ещё около часа потратить, чтобы аккуратно закопать свои вещи и хорошенько замаскировать это место. Вернувшись, я сел в машину и выехал на трассу. И поехал в сторону дачного поселка. Долго поплутав по дачному посёлку, я наконец-то нашел большой деревянный двухэтажный дом.

Дача была обнесена высоким деревянным забором высотой больше трех метров. Я подъехал к массивным воротам и посигналил. Минут через пять двери открылись, и ко мне вальяжно вышел здоровый мужик под два метра ростом. Узнать его было нетрудно, это был тот же самый амбал, который меня встречал в санатории. Видать, нравится мужику на воротах стоять. Он молча посмотрел на меня, потом не торопясь открыл ворота, показав рукой, чтобы я заезжал внутрь. Я заехал в просторный заасфальтированный двор, заглушил машину и вышел из неё. Амбал тем временем закрыл ворота и пошел рядом со мной по направлению к дому. Навстречу ко мне вышел сам Пётр Сергеевич.

— Привет, Серёжа! Как доехал? — он приветливо помахал мне рукой. Два парня в трико и спортивных майках вышли вместе с ним. Оба парня были довольно накачанными и, судя по их массивным шеям, скорее всего, были профессиональными борцами.

— Здравствуйте! А где Олеся? — спросил я, глядя на него.

— Позже увидитесь, а пока пошли с нами! — он махнул рукой и, повернувшись, направился по бетонной дорожке вдоль стены за дом. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. За домом я увидел импровизированное татами, на котором два здоровых парня с голым торсом дрались друг с другом в боксерских перчатках. Рядом стояли ещё семеро таких же накаченных молодых парней, и с интересом смотрели на меня. Некоторых из них я видел в санатории когда пригнал машину в прошлый раз.

— Слушай, Серёжа,ты пойми нас, времена сейчас непростые, — сказал Пётр Сергеевич,. — У тебя случайно нет оружия? Пусть мои ребята проверят. Это просто формальная процедура.

Два спортсмена подошли ко мне и быстро обыскали.

— Слушай, Серега, а ты не против показать мастер-класс моим парням на татами или у тебя ножки затекли по дороге? — спросил с сарказмом Петр Сергеевич, его подручные парни-качки заржали, и один, самый здоровый из них, толкнул меня в грудь, и я почти упал, еле успев среагировать и не потерять равновесие от неожиданности. Тело моё действительно не совсем хорошо слушалось, потому что долго пришлось ехать и я практически не спал сутки. Ещё один из этих амбалов, который стоял сбоку, начал атаковать меня ногой в голову. Я увернулся, а он пытался провести подсечку.

Дела мои были плохи, я попал в ловушку, как последний дурак. Увернувшись от ударов этого парня, я резко подскочил к нему и ударил его кулаком чуть ниже правой грудной мышцы. Парадоксально, но чем сильнее у мужика развита мускулатура, тем проще попасть кулаком в нужную точку, когда проводишь такой удар. Вот и этот амбал упал на задницу, как подкошенный.

Краем глаза успел увидеть движение сбоку, это на меня кинулся другой парень. Я вернулся от этого удара и встретил его кулаком в солнечное сплетение. Это было опасно, можно было убить, но выбора у меня не было, потому что, как я уже понял, скорее всего, убивать сейчас будут меня. Я успел поставить блок, когда еще один из них пытался меня ударить кулаком в голову, я еле успел поставить блок, его рука соскользнула по моему предплечью, и я схватил его за руку и резко бросил через себя обычным ментовским приёмом, вывернув ему руку. Он перевернулся через голову, так всегда происходит, когда проводишь этот приём правильно. Я поднял голову и теперь увидел, что на меня собралось кинуться все, кто был рядом. Дураку понятно, что мне пришел трындец, как только я пропущу пару ударов, и меня просто запинают, по-другому и быть не может. Жизнь — это не кино, и я всё-таки не Брюс Ли!

— А ну стоять, — услышал я крик. Парни встали как вкопанные и все посмотрели на Петра Сергеевича.

— Толпой на одного не велика честь, — сказал он с ухмылкой. — А ну-ка разойдись, сынки!. Дайте-ка я попробую!, — сказал он сняв спортивную куртку и остался в майке и спортивном трико. Судя по лицу ему было явно за шестьдесят, но вот, его телосложение говорило о том, что до старческой дряхлости ему ещё очень далеко и его мышцам позавидовало бы и молодой профессиональный спортсмен.

— Ну что, Серёжа? Или как там тебя?…. Дмитрий Корсаков, если не ошибаюсь, — сказал хитро прищурившись он. Я даже сразу не понял, о чем он говорит.

— Ты притворяешься, что ничего не понял? — сказал он с сарказмом. — Однако теперь я знаю о тебе всё.

Он посмотрел на своих людей и продолжил:

— Вот берите пример, мальчики! Этот парень служил в десанте, потом работал оперуполномоченным в милиции. Его подставили, и он пять лет провёл в тюрьме, а затем снова вернулся в органы, но уже под прикрытием, внедрился в наш дружный коллектив. Про таких героев книжки пишут! Но ты сильно недооценил нас, парень!

Он резко бросился на меня.

Я уклонялся от его умелых выпадов руками. Я совсем не ожидал, что он окажется таким быстрым и ловким, я просто не успевал за ним. Он провёл подсечку, задев меня за ногу, и я едва удержался на ногах. Когда восстановил равновесие, он нанёс мне удар пальцами между рёбер, а затем кулаком в бедренную кость. Там проходит нервный узел, и мои ноги перестали меня слушаться, они подкосились и я упал на землю.

— Вот так, сынки! — сказал Петр Сергеевич, повернувшись к своим людям пока я корчился от боли на земле. — Вам ещё далеко до старой гвардии! И тебе, Серёжа, тоже далеко! — сказал он повернувшись ко мне.

Я с трудом поднялся на ноги, но они плохо меня слушались. Ждать, пока он нападёт на меня первым, не имело смысла. Собрав последние силы, я решил сделать рывок и атаковать его. Но он опередил меня, ударив костяшками пальцев в болевую точку на шее. Я рухнул на землю, как подкошенный. В моих глазах потемнело, я хватал ртом воздух задыхаясь и корчась от боли

— Все, хватит танцевать, — услышал я как сквозь туман голос Петра Сергеевича,. — Связать его!— Я почувствовал, как несколько сильных парней связали руки мне за спиной, и не церемонюсь, поставили меня на ноги.

— Утащите его в подвал… Я с ним позже пообщаюсь!—

Я находился ещё в полубессознательном состоянии, когда меня притащили в подвал этой дачи и кинули на пол. Через некоторое время я пришел в себя, и огляделся. Окна в этой комнате подвала находились почти в районе потолка и были закрыты решетками, света попадало в подвал немного, но я смог разглядеть, что нахожусь в пустой комнате с бетонными стенами и бетонным холодным полом. Я даже начал замерзать, но это как раз позволило мне немного прийти в чувства. Я сидел на холодном полу, наверное, уже полчаса. Сидел и думал — какой же я идиот!. На что я вообще надеялся, когда припёрся в логово таких матерых преступников? Это только в кино какой-нибудь Стивен Сигал или Брюс Ли может играючи захерачить в одиночку целое ОПГ, а в жизни такое не прокатит. Если бандиты точно знают, что ты их враг, то церемониться с тобой они не буду.

За свою жизнь я давно уже почти не боялся, но я теперь не смогу выполнить задание, вот этого себе я простить никак не мог. Я готов был грызть зубами бетон, но это ничего бы ничего не изменило. Оставалась надежда на то, что я зачем-то нужен живым, этим позднесоветским доморощенным мафиози, раз они меня сразу не прибили, значит у них на меня какие то планы.

Или, может, попробовать чем-то сторговаться с этим Петром Сергеевичем? Вот только чем? Что я ему могу предложить?

Дверь подвала открылась, и вошёл сам Петр Сергеевич с абсолютно невозмутимым лицом. Он принес с собой табурет, поставил его в паре метров от меня и присел на него.

— Ну что, Серёжа, поговорим? — сказал он обыденным, даже добродушным тоном, будто бы для него это обычная ситуация — разговаривать со связанным человеком, который лежит на полу в подвале. — Я читал твоё личное дело… Да-да, не удивляйся! — самодовольно засмеялся он, увидев удивление на моем лице. — Оказывается, ты серьёзный парень, опером был, да ещё и в тюрьме посидел за правое дело, между прочим!. Через многое прошёл в свои юные годы. Как ты думаешь, почему я тебя не убил сразу?

— Думаю, вам просто скучно! — с трудом сказал я, потому что диафрагма моря сильно болела от полученных ударов.

— В чем-то ты прав, конечно, парень, но главное — это то, что ты очень похож на меня в молодости. Ты не поверишь, но в свое время я тоже оказался в такой же ситуации, как ты сейчас. Хочешь, я тебе расскажу то, чего никто не знает? Тогда ты меня поймешь! Мне как раз очень нужны такие парни, как ты, поэтому я с тобой буду предельно откровенен!

— У вас же вроде полно людей. Вон каких вы амбалов себе набрали! — сказал я, с трудом сев на полу на против него.

— Вот именно, Серёга,…я уж буду называть тебя Сергеем, как привык, — сказал он почти ласково. — Ребята, которые меня охраняют, здоровые и спортивные, но, чего греха таить, они все безмозглые. Большинство из них даже не служили в армии, а отмазались через психушку, у них, у молодых, так модно сейчас стало. А я уважаю тех, кто честно служил в армии… Потому что сам служил, с сорок второго по сорок седьмой год…— Перт Сергеевич грустно усмехнулся. — Столько лет прошло, но мне порой кажется, что это было будто бы вчера. Я тогда молодым пацаном в девятнадцать лет на войну пошел, и через несколько месяцев попал в окружение, а потом и в плен. Командиры нас бросили и сбежали. Под Ростовом это было, сам видел, как наши офицеры сожгли свои документы и переоделись в рядовых солдат, а потом просто ушли, оставив всех своих солдат на произвол судьбы.

Немцы взяли меня в плен и предложили работать на них. Я согласился — а что было делать? Я же молодой был, жить хотел, а главное, я видел, как отцы-командиры нас предали. Меня отправили учиться в немецкую разведшколу на несколько месяцев, а потом меня внедрили в партизанский отряд. Когда советские войска наступали, меня опять забрали в пехоту. Я воевал всю войну и получал медали от советской власти и всё это время работал на немцев. Видишь, как бывает! — развел он руками. Я сидел на полу с завязанными за спиной руками и слушал «жалостливую» историю его жизни.

— После войны я долго надеялся, что всё уляжется и забудется, — продолжил он, немного помолчав. — Но в конце шестидесятых годов ко мне пришли люди и предложили работать на них, сказали, если я откажусь, то они раскроют меня как немецкого шпиона. А это позор и высшая мера наказания, то есть расстрел. Мне пришлось работать на них. Я тогда работал тренером по борьбе в спортшколе, прививал детишкам любовь к спорту, а в свободное от работы время я выполнял их поручения. Долгое время я думал, что работаю на американцев, но потом оказалось, что я выполняю задания каких-то людей нашего КГБ. Как я со временем понял, им нужен был тот, кто умеет убирать свидетелей тихо и без лишнего шума, так, чтобы это выглядело как самоубийство или несчастный случай, и при этом сам человек не относится к их конторе.

— К чему эти откровения? Зачем вы мне это рассказываете? — я внимательно смотрел на него и не мог понять, к чему он клонит.

— Потому что я хочу, чтобы ты стал мне помогать в моем нелегком деле, работы у меня в последнее время прибавилось. Соглашайся, Сережа! Ты еще совсем молодой поэтому перспективы у тебя такие, которые тебе и не снились!

— Ну я так понимаю, что я буду далеко не первым, кто вам помогает в вашем нелегком деле… На мясокомбинате, да и вообще в Воронеже в последнее время много подозрительных самоубийств. Значит, у вас уже есть ученики.

— Ай, молодец! — ухмыльнулся Пётр Сергеевич. — Ты настоящий опер, даже в ситуации смертельной опасности пытаешься меня раскрутить на информацию. — Да я их всех убирал! Я один это сделал! Виртуозно, правда! Комар носа не подточит! Хотя, конечно, в милиции есть люди, которые подозревают что-то неладное, например такие, как твой куратор, подполковник Зверев. Поэтому мне и дали приказ его устранить. Его устранить!

— Сомнительно что-то! — сказал я, глядя ему в глаза. — Расстояние от Уфы до Волгограда больше тысячи километров! Как вы успевали устранять людей в Волгограде, если живете постоянно в Уфе?

— А в чем проблема, Сережа? Сел на поезд в Уфе, ночь проспал и вышел утром в Волгограде. Мне, честно говоря, даже нравится такая жизнь. В моем возрасте иначе скучно жить будет. Что мне ещё осталось? Да и терять-то мне давно нечего. В рай я всё равно не попаду.

— Так я не пойму, зачем вам самому-то всё это делать, неужели хотя бы парочки специалистов не можете найти?

— Где таких специалистов найдёшь? Меня к этому в школе вермахта готовили, а эти качки, которых мне пришлось набрать, только доски головой ломать умеют. Такие люди должны быть неприметными, а эти мордовороты сразу в глаза бросаются.

— Так всё-таки почему же вы, Петр Сергеевич, никого из своих бойцов этим секретным приёмщикам не научил-то? Они бы им в любом случае пригодились.

— Да потому что эти идиоты начнут другим показывать, будут перед такими же, как они, болванами выпендриваться и попадут в поле зрения КГБ. А мне нужен человек с головой на плечах. Такой, как ты, и как мне заставить быть преданным мне, я придумаю! Хотя чего тут думать! Насколько я понял, ты же к Олеске не равнодушен, вот считай, что у меня есть чем тебя удержать, парень! Я как чувствовал, что эта девчонка мне пригодится, берег её для такого случая. — Павел Сергеевич резко встал со стула и подошел ко мне. Взяв меня руками за плечи, он легко поднял меня и поставил на ноги.

— Я развяжу веревки, чтобы тебе легче думалось! — сказал он и зашел мне за спину. — Вот клоуны! Кто же так человека связывает! Показывал же много раз! Нет, они действительно необучаемы! А ты говоришь, почему приемам не научил! — Я почувствовал, как веревка упала на пол.

— Ты посиди, подумай спокойно, а я скоро вернусь, — сказал Петр Сергеевич, показывая на стул, который он любезно оставил мне, и вышел из комнаты.

Когда дверь за ним захлопнулась, я разминал затекшие руки, которые меня почти не слушались, и сел на оставленный им посреди комнаты стул. Я слышал через дверь, что Петр Сергеевич кому-то отдает распоряжение следить за дверью. Понятно, значит, надзирателя за мной все-таки оставили. Примерно через час моих мрачных раздумий я услышал звук двигателя. Подойдя к окну, которое было под потолком, я услышал, что открылись ворота и с территории дачи выехало две легковые машины.

………………………………………….

Витек сидел в подвале на табуретке у входа в комнату, в которой заперли этого чертового парнишку-десантника, который в итоге оказался ментом засланным. Шеф забрал почти всех парней с собой и сказал, что поедет на охоту. Ага, как же! Наверное, какую-то делюгу решил провернуть, парням он ничего внятного так и не сказал, куда они с ним поедут. А вот Витька оставили охранять этого непонятного десантника. Нахрен бы он шефу вообще сдался? Прикопали бы его, и дело с концом. Лес тут как раз совсем недалеко от дачи. Отнесли бы ночкой подальше, закопали бы, и дело с концом.

В прошлом Витек был кандидатом в мастера спорта по боксу. Здоровье у него было от природы крепкое, но в школе он учился плохо и еле окончил шесть классов, отца он своего не помнил, а мать была рада, что её сын хотя бы спортом занимается, а не сидит на малолетке, как его батя в свое время. Витя по соревнованиям ездит, а не шляется по дворам и не залазит по ночам в ларьки. Так детство Витка и прошло в спортзале. В армию его не взяли из-за спортивных травм, частые сотрясения мозга у боксеров — это дело привычное. Поэтому лет в двадцать пять со спортом уже завязать пришлось, и Витек пошел работать грузчиком, потом строителем. А потом старые знакомые устроили его на работу к Петру Сергеевичу, и жизнь у него наладилась. По крайней мере, ему так казалось. Работа была несложной, и платили хорошо — больше, чем на стройке или грузчиком на рынке. Главное было делать всё, что говорят, и не болтать лишнего. Сейчас все уехали вместе с шефом, а его одного оставили вместо сторожа этому парнишке, но он вовсе и не возражал, он любил посидеть в тишине или послушать приемник.

Вдруг он услышал шаги на лестнице. Витек резко встал со стула, хотя уже почти задремал. На даче, кроме него, остался только Амбал, который всегда находился возле ворот, в своей сторожке, но это был точно не он, уж его-то шаги ни с кем не спутаешь, Амбал топал как слон, и сейчас это был точно не он. Витек насторожился.

Он увидел, как в подвал спускается Олеся. Черт, он совсем забыл, что эта девка тут, на даче. Он никак не мог понять, кто она Петру Сергеевичу — любовница или родственница какая-то? Все мужики в её сторону посмотреть боялись, если шефу что-то не понравится, считай, что ты труп!

— Что тебе здесь нужно? — осторожно спросил он, вставая со стула и разминая мышцы.

— Открой дверь!, — сказала девушка, показывая на дверь, за которой сидел Серёга.

— С чего бы это? — ухмыльнулся удивлённый Витек.

Олеся достала из-за сумочки пистолет «Макарова».

— Только дёрнись, и я в тебя всю обойму высажу, — сказала она спокойно, но громко… — Ты много раз видел, как я стреляю.

Витек попытался дотянуться до пистолета, который был у него за спиной. Он действительно видел, что эта девушка хорошо стреляет из пистолета. Они, Петр Сергеевич вместе со всеми, выезжал далеко в лес пострелять, и научил Олесю хорошо стрелять. Она почти не промахивалась, стреляя по мишеням и бутылкам с тридцати метров. Но всё-таки Витек решил рискнуть и почти достал пистолет, но тут Олеся выстрелила, и пуля ударилась в деревянную окосячку двери позади него.

— Ты что, с ума сошла? — ошеломленный Витек пригнулся от неожиданности.

— Я тебе сказала, открывай дверь! А то я сама открою, только тебе сначала дырку в башке сделаю, — закричала на него девушка.

Витек скрипнул зубами, но, судя по бешеным глазам этой девки, она, не задумываясь нашпигует его свинцом, поэтому он открыл замок двери и обернулся, посмотрев на Олесю.

— Заходи, — сказала Олеся, показав дулом пистолета по направлению к двери.

Витек, наклонившись, чтобы пройти под низкой дверью, ведущей в дальнюю комнату подвала.

— Повернись ко мне лицом, — приказала девушка, когда он зашел в комнату, где на табуретке сидел Сергей, он встал, удивленно посмотрел на происходящее.

— Вставай на колени, — сказала Олеся.

— Что! Да пошла ты! — Витек возмущенно смотрел на девушку.

…………………………………………………………………………………………………………………..

Я немного растерялся от неожиданности, когда в мою импровизированную камеру зашел мой надзиратель, а потом я увидел за его спиной Олесю, в руках которой был пистолет. Когда Олеся приказала этому бугаю повернуться к ней лицом, я схватил стул, на котором сидел, и обрушил его на голову Витька, пока он был обращен ко мне спиной.

— Я думала, ты сам не сообразишь, — с облегчением сказала Олеся. — Пошли отсюда, они почти все уехали, только один на калитке остался.

— Дай мне свой пистолет, — сказал я протянув руку в сторону девушки.

— У этого бугая возьми! Где-то за спиной у него должен быть пистолет! — Олеся показала на Витька, который лежал без сознания на полу подвала.

Я быстро обшарил карманы этого здоровяка, пока он не очнулся. Вытащил у него из-за пояса пистолет. Обшарил остальные его карманы. Запасной обоймы, к сожалению, не было. Ну да и ладно, спасибо и на этом. Я посмотрел на веревку, которой я был связан, когда они притащили меня сюда, а Петр Сергеевич меня потом развязал, чтобы показать свое якобы хорошее расположение ко мне. Чтобы проще меня завербовать было. Знаем мы эти психологические приемчики. Не только в разведшколе вермахта преподаватели были хорошие. Меня тоже неплохо учили. Руки у Витька я связал за спиной веревкой, которой недавно был связан сам. Парень хоть и получил табуретом по голове, но уже начал приходить в себя, а мне за спиной этот разъярённый здоровяк совсем ни к чему.

Мы покинули эту комнату, которая ненадолго стала моей тюрьмой и, как я поначалу думал, станет и моей могилой. Я запер дверь на тяжелый засов, и мы с Олесей пошли по подвальному коридору в сторону выхода наружу. Перед самой дверью, которая вела из подвала на улицу, я взял девушку за руку и резко развернул её к себе лицом.

— Олеся, ты ничего не хочешь мне рассказать? —

— Что я тебе должна рассказать? — удивилась Олеся, отведя свой пистолет который она держала перед собой, в сторону от моей груди.

— Как что рассказывать? Вообще-то это ты меня сюда сначала заманила, а теперь ты меня освобождаешь, сильно при этом рискуя, — это что за игры такие!

— Какие, нахрен, игры? Никто тебя, дурака, сюда не заманивал! Этот Петр Сергеевич просто сказал мне, что ты опять гонишь ему машину из Волгограда и с тобой надо связаться, чтобы сообщить новый адрес. Я запомнила твой номер, когда ты мне его говорил, вот и позвонила!

Олеся смотрела мне в глаза, и взгляд её был искренним. Да, это звучало довольно правдоподобно. Петру Сергеевичу необязательно было посвящать её в свои планы, чтобы помочь заманить меня сюда.

— Нам нужно уходить, — сказал я, глядя на неё. — Сколько их осталось?

— Там только еще один, который сидит на воротах. Вряд ли он услышал, что была стрельба в подвале, иначе бы уже прибежал! — сказала Олеся, аккуратно выглядывая в приоткрытую дверь подвала.

— Олеся! Ты лучше меня знаешь эту дачу. Как нам лучше отсюда выбраться? Транспорт какой-нибудь здесь есть?

— В гараже посмотреть надо, они на двух машинах уехали, может, там еще машины есть, та, на которой ты приехал, наверное, уже разобрана, они же опять в корпус ей что-то заварили, раз тебя сюда на ней прислали.

— Слушай а ты можешь этого мужика который наворотах сидит поближе сюда подманить? —спросил я Олесю.

— Давай я скажу, что его шеф к телефону зовет! Он придет к дому, а ты на него пистолет наставишь, мы его свяжем и убьем. — Обрадовалась девушка. — Я пошла!

Олеся подошла к сторожке и постучала в окно, из сторожки вышел амбал с недовольным лицом, видимо, он сладко задремал, когда Олеся его разбудила.

— Чего тебе? Помощь нужна?

— Там Павел Сергеевич вас срочно к телефону зовет.

Амбал молча пошел в сторону дома. Когда он подходил к двери, я вышел из-за угла и направил на него пистолет.

— Давай без фокусов, и останешься живой! Ложись на землю на живот, мы тебе руки свяжем и уйдем.

Амбал посмотрел на меня, потом на Олесю и стал медленно опускаться на колени, затем как бы невзначай споткнулся, и я увидел, что его рука скользнула за пазуху. Для своих габаритов он оказался довольно проворным парнем. Я еле успел его опередить. Я выстрелил ему в голову, когда он уже успел достать пистолет. Доля секунды, и если бы я не успел, то он выстрелил бы в меня.

Я посмотрел на Олесю. Её глаза вылезли из орбит.

— Ты убил его, мы же хотели его связать! — сказала она, закрыв лицо руками. — Нас теперь посадят.

— Это же я убил, а не ты. Чего ты боишься? — ответил я. — Он бы пристрелил меня и тебя, вполне возможно. Уходим отсюда.

Честно говоря, мне было плевать, что на меня могут повесить убийство! Главное — успеть выполнить задание. Оставалось меньше суток, и я уже начинаю опаздывать.

Зайдя в гараж, я нашел там старый «Москвич», который был на ходу. Из бочки, которая была в гараже, я долил бензин до полного бака. Ключи от машины и документы находились в гараже. Мы с Олесей выехали с территории дачи, и я повел машину в сторону трассы, где от неё было ответвление проселочной дороги, которая вела на максимально близкое расстояние к месту катастрофы. Я свернул с трассы и доехал до того места, где я недалеко от дороги закопал свои вещи и оружие.

— Здесь мы расстанемся, — сказал я Олесе, вылезая из машины.

— Ты хочешь меня бросить? — удивленно спросила она.

— Ты не понимаешь, это очень важно. Я должен выполнить свое задание. Даю слово, потом я найду тебя. И мы оба исчезнем куда-нибудь подальше отсюда. Деньги на первое время у меня есть.

Девушка растерянно смотрела на меня, как я ухожу в лес. — Подожди здесь! — сказал я, обернувшись. Мне пришлось минут десять поплутать, пока я не нашёл в темноте то место, где я закопал свои вещи. Я достал из рюкзака конверт с деньгами, оставил себе тысячу рублей на всякий случай, положив их в карман, и вышел к Олесе.

— Я уже думала, что ты меня бросил! — сказала девушка, ей явно было жутко в этом лесу.

— Вот, смотри! — я дал ей свёрток с деньгами. — Я найду тебя потом, сначала мне нужно спасти много людей, а тебе нужно уехать прямо сейчас. Езжай до ближайшей станции, садись на любой ближайший поезд в сторону Урала или куда-то дальше, а потом на самолёте лети в Москву. Билет лучше покупай у проводника, а не в кассе.

— Куда ты направляешься?

— Это секретно, я не могу тебе сказать! Но это очень важно! Рядом со мной для тебя будет очень опасно! Это всё, что я могу для тебя сделать… — сказал я, протягивая ей конверт. — Большое спасибо, что ты освободила меня. А теперь садись за руль, разворачивайся и уезжай, пока не стемнело.

Я зашёл в лес, чтобы Олеся поняла, что я ухожу и у неё нет другого выбора, как только побыстрее уехать из этого леса. Я стоял и сквозь деревья видел, как она села в машину, неуклюже развернулась и поехала в сторону трассы. Мне было важно расстаться с Олесей и заставить её уехать. Без меня у девушки есть хоть какой-то шанс выжить, а вот рядом со мной вряд ли она будет в безопасности.

Неизвестно, останусь ли я жив.

Я углубился подальше в лес. Темнота под кронами деревьев была почти непроглядной. Нужно было устраиваться на ночлег, чтобы набраться сил, а утром с первыми лучами выдвигаться на место катастрофы. Я вытащил спальный мешок и расстелил его на земле. Под голову положил свой рюкзак, из которого достал пистолет с глушителем. Маловероятно, что кто-то найдёт меня в лесу, даже если будет искать, ночью найти меня можно будет разве что с собаками, но всё равно всегда нужно быть готовым к самому худшему.

Всю ночь я почти не спал, просто дремал, просыпаясь от каждого шороха, но, с другой стороны, я внутренне был как-то спокоен от того, что я нахожусь недалеко от финала своего задания. Утром солнце взошло где-то часов в шесть утра, как и полагается четвертого июля. Я вылез из спального мешка и сделал небольшую зарядку, чтобы размять затекшие мышцы и восстановить кровообращение. Утром в лесу даже в разгар лета на юге довольно прохладно, а чего уж говорить о местах рядом с Уфой. Собрав одежду, я попил из фляги воды, есть не очень хотелось в такую рань, поэтому я разжевал пару сухарей, запил их водой и двинулся в путь. На сей раз я старался передвигаться по лесу скрытно, на тот случай, если здесь бродят люди, имеющие отношение ко взрыву газопровода.

Из-за предосторожностей я шел довольно медленно, поэтому только через три с лишним часа, когда был уже почти полдень, я добрался до места. Склон лощины, по дну которой проходили железнодорожные пути, начинался слева в ста метрах от меня. Я стоял в двадцати метрах от трубопровода. Лес вдоль него был выпилен и начинался только в ста метрах вдоль трубы по другую сторону от лощины.

Я достал бинокль и осмотрел трубопровод. Нигде в окрестностях этой лощины, где потом должен скопиться газ, людей видно не было, и запаха газа я тоже пока не чувствовал. Нужно было подняться повыше, чтобы можно было контролировать местность на большей площади. Я поднялся на небольшую возвышенность, поросшую кустарником, и долго осматривал лес, который находился недалеко от газопровода, в бинокль, но всё равно никого пока не увидел, значит, те, кто его должны были устроить катастрофу, еще сюда не пришли. День уже близился к вечеру. Когда в будущем меня готовили, то я читал в некоторых отчетах различных комиссий, что эта катастрофа была рукотворной, но иногда попадались предположения, что это была техногенная катастрофа, вызванная стечением множества роковых факторов. Неужели всё-таки как раз эта версия о роковом стечении обстоятельств оказалась правдой? А я сижу тут как дурак и жду несуществующих диверсантов.

Вдруг я заметил, что в сторону газопровода от леса идёт группа людей. Я навёл на них бинокль. До них было далеко, где-то примерно с километр, и разглядеть лица не удавалось, всего я насчитал шесть человек. Редкие деревья частично скрывали их от меня, но в бинокль я разглядел, что как минимум у четверых из них в руках оружие, судя по виду, скорее всего, охотничьи карабины или гладкоствольные ружья.

Эти шестеро вышли из леса и шли вдоль газопровода как раз в направлении предполагаемой будущей утечки газа. Может быть, это они и есть? Насколько я помню, до открытия охотничьего сезона еще очень далеко, поэтому шестерым мужикам с ружьями тут вроде бы делать нечего.

Группа остановилась возле одного пролёта газопровода и начала там что-то делать, но мне было не видно. Чёрт, чёрт, чёрт. От места, где остановились эти люди, до места, где я, по инструкциям, которые я получил в будущем от тех, кто готовил меня к этому заданию, было около пятисот метров в противоположную от меня сторону, а я занял позицию и замаскировался согласно инструкции, полученной в будущем, и сейчас я нахожусь довольно далеко от группы диверсантов, и даже в бинокль с возвышенности мне плохо видно, что они там делают.

Я, кстати, всё время думал, что если кто-то попытается взорвать газопровод, то сделает это скрытно. Но они шли по открытой местности, и я этого даже не ожидал. Хотя они были у меня как на ладони, но всё-таки далеко, и из пистолета достать их я не мог. Если бы у меня была винтовка с оптическим прицелом, я со своей позиции мог бы просто перестрелять их как куропаток, но я взял с собой только пистолет с глушителем, потому как провести винтовку по дорогам — это было безумно рискованной авантюрой. Я надеялся, что в лесу можно будет подойти поближе и, если что, стрелять по диверсантам из бесшумного «Нагана». Убойная дальность у него всего пятьдесят метров.

Я бросил свои вещи и взял только пистолет с патронами и несколько гранат. Я практически бегом побежал в их сторону, стараясь все-таки прятаться за кустами и стволами деревьев, чтобы остаться максимально незамеченным. Мне приходилось бежать, перепрыгивая через ямы, и перелезать через стволы поваленных деревьев, и бежать так мне было еще почти километр. Только бы успеть! Хотя…я остановился и стал наблюдать за ними. Зачем мне успевать их догнать? Если это и есть диверсанты, которых я жду, то сейчас они заминируют трубу и просто уйдут. Потом они отойдут подальше на безопасное расстояние и будут ждать взрыва, чтобы убедиться, что у них всё прошло по плану. Я всё равно незамеченным не смогу подойти к ним близко, на расстояние выстрела из своего пистолета. А у этих парней при себе несколько ружей, и если они меня заметят, то просто расстреляют меня с дальнего расстояния. Я все рассчитывал исходя из данных, полученных в процессе подготовки к предотвращению теракта, когда был в будущем, а сейчас всё пошло не так, как предполагали те, кто меня готовил.

Теперь у меня не было выхода, остается только дождаться, пока они установят заряды и уйдут, а я должен буду их обезвредить. Я перебежал еще метров на десять поближе, до нескольких деревьев, за которыми спрятался, переводя дыхание, руки мои дрожали от нетерпения. Я аккуратно выглянул из-за ствола дерева, за которым прятался. До диверсантов оставалось еще около двухсот метров, теперь незамеченным я к ним точно не подойду, дальше местность открытая, ни деревца, за которым можно спрятаться, ни даже кустов. А и спешить-то вроде как уже некуда, видимо, они уже установили заряды и стали собираться уходить. Я подождал, пока они скроются за склоном деревьев, и побежал к месту, где они поставили мины.

Я был уверен, что смогу в одиночку обезвредить любые мины. Всё-таки я профессионал, который не один год провел на войне.

Оказавшись на месте, я осторожно начал осматривать траву возле трубы на наличие растяжек, но, к счастью, таких сюрпризов после себя диверсанты не оставили.

Я подошёл ближе и увидел, что под пролётом снизу трубы на протяжении двух метров были установлены мины. По моей спине пробежали мурашки! Эти мины не были обычными! Такие мины взрывались, когда их пытались отлепить от трубы, или если сапёр попытается их обезвредить. Кроме того, заряды были соединены между собой специальным шнуром, который сам по себе является мощной взрывчаткой, что позволяло всем зарядам срабатывать одновременно.

Осмотрев всё внимательно, я заметил, что на минах есть маленькие антенны. Мне стало ясно, что это к тому же взрывные устройства, которые могут сработать не только от часового механизма, но и могут активизироваться с пульта дистанционного управления. Я понимал, что снять их не могу, при малейшей попытке что-нибудь сделать с минами немедленно произойдёт взрыв. Единственный шанс для меня обезвредить их — это найти пульт дистанционной активации и деактивировать эти связанные между собой заряды.

Я шепотом себе под нос высказал, наверное, все ругательства, которые знал в будущем и настоящем. Это как же надо было облажаться, чтобы год готовиться к предотвращению теракта, зная наперед всё, что произойдет, но при этом допустить, чтобы в конце всё пошло через задницу! Ни я, ни мои инструкторы в будущем почему-то не предполагали, что заряды, которыми подорвут трубу, будут такими сверхсовременными для конца восьмидесятых годов. Насколько я помнил, мы считали, что в СССР такие мины только разработаны и проходят испытания, а оказывается, их спецслужбы вовсю уже применяют, и притом на своей территории. Теперь, чтобы не допустить взрыва газопровода, мне надо догнать этих чертовых диверсантов и завладеть пультом активации этих мин. Это было опасно, но иного выхода у меня не было, и я решил рискнуть и побежал в ту сторону лощины, до которой было всего стометров от газопровода. Когда я выглянул вниз, то увидел, что обрыв уходит под углом примерно в двадцать градусов, на растояние примерно пары километров, посамому низу лошины проходила железная дорога. Можно было аккуратно идти вниз, хотя на склоне густо росли кустарники и редкие деревья.

Я начал всматриваться в заросли и вдруг заметил движение. Это была та самая группа людей, они, видимо, совсем не спешили, потому что успели отойти всего на пару сотен метров. Я начал быстро спускаться, стараясь пригибаться пониже, чтобы быть максимально незаметным, из-под моих ног вылетали камни, торопиться было очень рискованно, но упускать их было никак нельзя. Это был мой последний шанс предотвратить катастрофу. Но я побежал вниз, пробираясь через кусты и ветки деревьев. Подбежав ближе, я поскользнулся и чуть не упал с каменистого обрыва, в этом месте скальная порода вышла наружу и образовалось что-то вроде природного уступа высотой метра четыре над остальным склоном, я посмотрел по сторонам, эта скала была небольшой, шириной где-то метров в пятнадцать, на ней росли редкие невысокие деревья. Прижавшись к скале, я выглянул вниз и увидел шестерых человек, они находились совсем недалеко от меня, метрах в тридцати. Пятеро из них были вооружены, а один шёл без оружия, но двигался по горному склону профессионально. Остальные явно не были непривычны ходить по горам. Вся группа была одета в брезентовые инцифалитные костюмы, состоявшие из штанов и курток, на голову у всех были накинуты капюшоны. Они не спеша спускались вниз, судя по их поведению, им даже в голову не приходило, что за ними может кто-то следить. Они все были повернуты комне спиной и находились на растоянии выстрела моего бесшумного «нагана».

У них должен быть пульт управления взрывными устройствами, и мне придется сейчас повоевать, чтобы его заполучить. Я достал пистолет, взвел курок, прицелился и выпустил пули в спины диверсантам. Первым я прицельно стрелял в ногу того, кто шел без винтовки и налегке, по всем признакам, он явно был у них за главного. Он вскрикнул и упал, покатившись вниз со склона. Затем я выпустил оставшиеся шесть патронов по остальным. Они падали, кричали от боли, не понимая, что происходит. Взяв на мушку одного раненого мужика, который кричал благим матом и пытался подняться на ноги, я выстрелил в него, целясь ему в район груди. Он дернулся, когда пуля попала в него, и затих, безвольно упав на землю. Перезарядив барабан пистолета, я начал осторожно спускаться со скалы.

— Я, кажется, ранен, помогите! — услышал я еще один крик.

Уже спустившись со скалы, в десяти метрах от себя я увидел ещё одного «выжившего», он стонал и кричал от боли, даже не думая затихнуть и замаскироваться. Мне и в голову не приходило жалеть этих уродов, которые взорвут газопровод и станут причиной гибели шестисот человек, двести из которых будут дети. Поэтому я выждал момент и тоже пустил пулю в этого «подранка», на этот раз расстояние было совсем небольшим, поэтому я целился в голову и попал с первого раза. Я увидел, как из его головы вылетели брызги крови и мозгов. Пуля пробила его голову насквозь, его тело, словно мешок, упало на землю. и билось в слабых конвульсиях.

Если бы это были профессионалы, то оставшиеся в живых из них даже ранеными уже давно бы меня пристрелили. Я передвигался по лесу, стараясь быть незаметным. Подойдя к одному из них, я увидел, что он ещё шевелится, хотя по растекающемуся пятну крови было понятно, что я попал ему в спину. У него явно было задето легкое, потому что он хрипел и стонал. Его карабин валялся внизу в нескольких метрах от него.

Я подкрался к нему ближе и, перевернув его на бок лицом к себе, и присев на корточки ткнул ему в лоб глушителем пистолета.

— Быстро говори, кто вы такие? — спросил я. Он хрипел и матерился от боли, из его рта шла кровь, а лицо было искажено гримасой боли.

— Да ладно??? — удивленно произнес я, озираясь по сторонам. Это был один из амбалов Петра Сергеевича, имени я его не помнил, но видел его вчера на даче, он как раз с кем-то еще тащил меня в подвал.

Я ткнул пистолетом ему в лицо.

— Быстро говори, какого чёрта вы здесь делаете? — спросил я.

— Помоги мне, я не знал, куда мы идем. Петр Сергеевич сказал идти с ним, чтобы помогать ему! Я не знал, что он будет какие-то мины ставить!

— А где Пётр Сергеевич? — спросил я.

— Не знаю, он шел впереди! — прохрипел мужик, у него изо рта шла кровь. Если бы он прямо сейчас попал на стол к хирургу, то его бы наверняка спасли, а так жить ему оставалось совсем недолго.

— Кто мины ставил? С вами еще кто-то незнакомый был или нет? Говори!

— Петр Сергеевич сам мины ставил!

— У него есть с собой пульт управления? — спросил я этого горе-диверсанта.

— Чего?… Какой пульт?.. Я не знаю! Помоги мне, — стонал мужик.

— Конечно, помогу! — сказал я и отойдя на пару метров выстрелил ему в голову. Видимо, он даже понятия не имеет о пульте дистанционной активации зарядов. А это значит, что если у них и есть этот пульт, то он может находиться только у Петра Сергеевича.

Ничего себе. Не знаю, как так получилось, что диверсантами оказались Петр Сергеевич со своими шестерками. Опять мистика какая-то! Хотя, как жизнь показывает, что бывают и не такие совпадения… Уже начинает темнеть, поэтому мне нужно быстрее их догнать. Кто ещё остался в живых? Троих я точно убил, значит, еще нужно найти Петра Сергеевича и еще двоих. Спустившись еще метров на сто, я увидел еще одного лежащим на земле лицом вниз, видимо, он уже полз, когда потерял сознание. На всякий случай я прицелился ему в голову и выстрелил с расстояния в пять метров. Пуля разворотила его черепную коробку, но тело осталось неподвижным. Итак, значит, остался Петр Сергеевич и еще один из его людей. Я прислушался и услышал шум метрах в ста вниз от меня по склону. Поскольку ситуация была ясна, допрашивать их не было смысла. Я затаился и долго ждал, пока вдруг не услышал звуки движения по лесу и приглушенные стоны. Уже почти спустившись на дно лощины почти до самых железнодорожных путей, я увидел, как один из выживших диверсантов помогает идти Петру Сергеевичу, поставив свое плечо. Этому парнишке, видимо, повезло, и я его зацепил не сильно. У него была кровь на левом рукаве, он перевязался как мог и помогал идти своему боссу. Я взял его на прицел и выстрелил. На этот раз пуля попала точно ему точно между лопаток, и он упал. Завалил за собой Павла Сергеевича. Я быстро пробежал разделяющее нас расстояние и направил пистолет на Павла Сергеевича. Увидев меня, он попытался достать свой пистолет. Я выстрелил в землю в метре от него, пуля ударилась о камни и со свистом срикошетила.

— Давайте без глупостей, — сказал я, держа его на мушке.

— Да ну на хер! Сереженька, ты ли это! — он попытался улыбнуться, но улыбка больше была похожа на гримасу боли. — Давно не виделись! Здорово я тебя недооценил… Кто ты вообще такой?

— Кто приказал тебе взорвать трубу? — спросил я.

— Если бы я знал, — ответил он. — Наверное, это были те, против кого ты воюешь!

— Ради интереса, на кого ты работаешь? — спросил я, не спуская с него взгляда, от этого старого диверсанта можно было ожидать чего угодно.

— Сережа! Я же тебе честно рассказал, что работаю на каких-то людей из КГБ, а лишние вопросы я не задаю, поэтому и дожил до сегодняшнего дня. — Он опустил голову, а потом посмотрел мне в глаза. — Ты подумай, парень! Зачем нам враждовать? Там, наверху, они дерутся за свои интересы, а мы должны тут с тобой друг другу глотки рвать. Давай разойдемся мирно или лучше будем работать вместе.

— Как можно обезвредить взрывное устройство?

— А вот так? — сказал он, доставая из кармана пульт управления.

— Только не дёргайся, Серёжа, а то я нажму на кнопку, и труба взорвётся. Если ты меня убьёшь и попытаешься сам отключить этим пультом заряды, то можешь случайно нажать не те кнопки и взорвать трубу. Мы находимся слишком близко, и тебя точно накроет облаком газа.

— Я одного не понимаю, — сказал я ему. — Ты что, совсем с катушек съехал? Ты понимаешь, какие будут последствия?

— Понятия не имею, Серёжа. Мне сказали просто взорвать трубу, а если лес загорится — подумаешь, лес! Леса постоянно горят. Сел здесь поблизости нет!

— Ты не понимаешь, что здесь проходят поезда? — сказал я. — И в момент взрыва по обоим путям здесь будут проходить поезда, заживо сгорят сотни людей!

— Откуда ты это знаешь? — раздраженно спросил Пётр Сергеевич, помотав правой рукой с зажатым в ней пультом.

— Долгая история! Деактивируй заряды пока я прошу по хорошему!.

— А чем ты меня можешь напугать, Серёжа? — грустно ухмыляясь спросил Павел Сергеевич. — Я уже устал бояться. Ты мне артерию прострелил, и даже если ты потащишь меня на себе, я всё равно через пару часов умру от потери крови. А ты, скорее всего, всё равно бросишь меня здесь, нахрена тебе свидетель, который видел, как ты грохнул пять человек. Так что прощай, Серёженька! Не знаю, какое у тебя задание, но думаю, ты его провалил!

Он нажал кнопку, и бросил пуль к моим ногам. Раздался взрыв, воздух ударил по ушам динамической волной. Я посмотрел на вер туда откуда спустился, было видно, как облако газа туманом опускается вниз. Краем глаза я заметил движение и понял, что Петр сергеевич кинулся за своим пистолетом который лежал не далеко. Я успел прыгнуть в сторону и выстрелить в него. Пуля попала ему в грудь. Он выстрелил с опозданием, но промахнулся.

Черт! Взрыв все-таки прозвучал. Значит, я провалил задание? Сейчас газ заполнит низменность, а потом может произойти еще один взрыв, только по мощности сопоставимый с атомным. Что делать? Я вспомнил, что у меня была инструкция на такой случай. Нужно устроить пожар в лесу! Тогда газ выгорит, а пожар будет достаточно сильным, чтобы остановить движение поездов. Любой машинист увидит издалека сильное задымление с расстояния в несколько километров и остановит поезд. Шанс, конечно, не стопроцентный, но все-таки стоит попробовать. А как мне поджечь лес? Я побежал вверх по склону, но уже через сто метров перешёл на шаг. В воздухе сильно пахло одорантом, который добавляют в метан, который сейчас льется из труб вниз по лощине. Газ практически невидим, лишь небольшая туманная дымка видна у самой земли.

Поднявшись где-то на середину высоты лощины, я нашел место, где были сухие деревья и густо рос кустарник. Если уж где-то пробовать зажечь лощину, так это здесь. Достал из вещмешка саперную лопату и начал рубить сухие ветки деревьев. Мне было необходимо разжечь большой костер посреди кустарника, чтобы огонь перекинулся на как можно большую площадь. Когда минут через двадцать веток и стволов небольших деревьев было уже много, я стащил их в одну кучу. Надо было торопиться, концентрация газа в лощине с каждой минутой увеличивалась. Газ пропан, который подавался по трубе, был тяжелее воздуха, поэтому незримо стекал по склону лощины вниз.

У меня в небольшом вещмешке за спиной лежало пять тротиловых шашек и гранаты, которыми я так и не воспользовался. Я достал из вещмешка малую саперную лопату и, положив тротиловые шашки на камень, саперной лопатой постругал их на кусочки. Запалы и бикфордовы шнуры я выкинул в сторону за ненадобностью, ведь я собирался устроить пожар, а не взрыв. Постелив вещмешок под кучу веток, я положил на него сухой травы, потом мелких сухих веток, а потом высыпал все кусочки тротила. Аккуратно поджег траву с нескольких сторон спичками, я дождался, пока огонь разгорится, и отошел на несколько метров.

Огонь быстро разгорался, и когда большие ветки затрещали и зашипел тротил давая синее пламя, я понял что костер у меня удался на славу. Я побежал в низ по склону лощины пока концентрация газа еще недостаточная для того что бы газ в воздухе воспламенился, но это может произойти в любую минуту. Пока я бежал я выбросил я выбросил гранаты и пистолет, теперь мне все это ник чему.

Спустившись в низ лощины, я взобрался на железнодорожную насыпь и, пару минут передохнув, посмотрел наверх на пожар, который я устроил. У меня получилось! Огонь в лощине разгорался всё сильнее. Я побежал по шпалам в сторону города Аши. На ближайшем полустанке я должен связаться с кем-нибудь и сообщить о пожаре и утечке газа. Часа за полтора я могу пробежать десять километров до города Аши, хотя уже начало темнеть, но облаков на небе не было, и уже показалась луна. Я оглянулся и посмотрел назад, я побежал не больше пары километров и уже выбежал за пределы лощины. Огонь не погас, и его было видно издалека. Я решил немного отдышаться, остановился, но тут я услышал гул за моей спиной. Я обернулся и увидел зарево над лощиной, стало светло как днем, через пару секунд пришла ударная волна, и я полетел куда-то вниз.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

12 июня 1989 года.

Городская клиническая больница города Аши.

Главврач Василий Семенович с утренним обходом шел по палатам Ашинской городской больницы. Он работал главврачом уже почти десять лет. А до этого, придя работать в больницу после медицинского училища, он отработал врачом в этой больнице больше двадцати лет, травматологом. Несмотря на некоторую полноту, он был очень энергичным человеком, его волосы были уже полностью седыми, но из-за добродушного выражения лица он казался будто бы моложе. Василий Семенович очень любил свою работу, и, несмотря на то что у него у самого уже были проблемы со здоровьем из-за того, что он работал всегда на износ, он всегда спешил утром к своим пациентам.

Завершив обход, он шел по коридору, чтобы, как всегда с утра, дать распоряжения медицинскому персоналу. Он увидел, что по коридору в его сторону идёт его давний знакомый, местный участковый, местный участковый капитан Рыбинков. Несмотря на то, что участковому не было еще и тридцати лет, казалось, он знает всё и про всех в этом небольшом городишке.

— Утро доброе, Василий Семёнович, а я к вам. — Приветливо помахал рукой участковый, поджарый спортивный парень в синей милицейской форме с погонами капитана. Он всегда ходил с прической под ноль, потому что всё равно начал рано лысеть, но это его ничуть не смущало. Вместе с его скуластым лицом и карими глубоко посаженными глазами создавало его облик сурового представителя закона.

— Вы что, изволили заболеть, товарищ капитан! — пошутил главврач, пожимая руку капитану милиции.

— Нет, к счастью, я к вам по работе! —

— Ну дай бог! Чем могу помочь доблестной милиции? —

— Василий Семенович, у вас в отделении один пациент имеется? Мне его опросить надо! Тот парень, которого железнодорожники нашли, когда пожар на газопроводе тушили неделю назад. Он в состоянии со мной поговорить?

— Ну пойдём, сам на него посмотришь! — доктор провёл участкового по коридору больницы и завел в палату, где лежали несколько человек.

В палате было немного душно, и участковому пришлось растянуть верхнюю пуговицу синей форменной рубашки. Он окинул взглядом палату. Всего пациентов было четверо. У двоих были, судя по гипсам, переломы ног, один парень лежал с переломом обеих рук. Пациент, который лежал в углу на растяжках, был загипсован почти полностью.

— У этого пациента многочисленные переломы рук и ног, и к тому же перелом челюсти. Он пока не может разговаривать, — сказал главврач, показывая участковому на пациента.

— Мне надо бы выяснить, кто он и откуда вообще взялся в лесу в момент взрыва? Родственники его не искали! В больницу к нему никто не приходил?

— Нет, никто им не интересовался! Я так понял, что он не местный. У меня, кстати, его паспорт и военный билет имеются, когда его к нам привезли, мне отдали всё, что у него в карманах нашли. Еще при нем тысяча рублей была в кармане, специально пришитом к нижнему белью, я сам нашел, когда его когда осматривал, и в сейф к себе вместе с документами положил.

— Повезло парню, — сказал участковый, — не все такие честные, как вы. Кто-то мог просто забрать эти деньги, и концов бы не нашли.

— Да. К сожалению, такое в нашей жизни встречается часто! — покачал головой доктор. — В общем, у парня многочисленные переломы, но, однако, позвоночник цел. Ещё он дымом здорово надышался, но организм молодой, крепкий, и он уверенно идёт на поправку, хотя ещё очень слаб. Думаю, через пару недель он окончательно придёт в себя, челюсть у него срастётся, и он сможет ответить на ваши вопросы.

Участковый задумчиво посмотрел на парня, который лежал на кровати, замотанный бинтами с ног до головы.

— Я опросил железнодорожников, которые его случайно нашли! Говорят, что он лежит в овраге возле железнодорожной насыпи. Он находился в паре километров от места утечки газа, видимо, его в момент взрыва скинуло с насыпи ударной волной.

— Да я слышал об этом взрыве! — сказал доктор, изменившись в лице. — Жуткая история! Говорят, это большая удача, что никто не пострадал! Движение поездов прекратили, когда увидели пожар, и, к счастью, железнодорожная пожарная команда не успела доехать до места, где произошел взрыв и пожар. Они-то, кстати, уже поутру-то и нашли этого парня!

— Да, к счастью, обошлось без жертв! — сказал участковый, утирая рукавом пот со лба. — Вы говорили, что его паспорт в сейфе лежит, можно я его данные хотя бы перепишу?

Доктор проводил участкового в свой кабинет, открыл сейф и положил паспорт и военник парня на стол. Участковый, повесив свою фуражку на вешалку, сел за стол и начал переписывать данные паспорта.

— Знаешь, Максим, что я интересное заметил? — вспомнил главврач. — Я смотрел его документы, и, судя по военному билету, он служил где-то в пехоте, но у него на плече имеется наколка — шеврон десантных войск.

— Так, может, документы не его? — поднял голову участковый.

— Да нет, на фотографиях в документах его лицо, и документы настоящие, я их много видел в своей жизни, так что разбираюсь в этом не хуже вашего брата! — сказал врач.

— Да мало ли какие чудики бывают! — сказал участковый. — Все мальчишки мечтают десантниками стать! Некоторые служат в стройбате, а потом наколки «ВДВ» делают или морской пехоты, чтоб перед девками понтоваться. — отмахнулся капитан милиции. — Очнется — разберемся, кто он такой!

Участковый переписал данные и встал, собираясь уходить. Доктор с сомнением посмотрел на него, но потом осмелился и спросил.

— Послушай, Максим, — сказал доктор, понизив голос. — Ты человек всё-таки поближе к власти. Не можешь сказать, что сейчас в стране происходит?

Участковый молчал, пытаясь сделать вид, что не слышал вопроса. Доктор продолжил.

— По телевизору второй день новости не показывают. А люди слухи разные распускают. Что в политбюро много людей с должностей сняли! — Доктор перешёл почти на шёпот. — И даже говорят, что самого Горбачёва решили отстранить.

Участковый многозначительно посмотрел на доктора.

Семеныч!.. Мы знаем не больше вашего! Но лучше, думаю, пока помолчать! Он сделал паузу, посмотрев на закрытую дверь кабинета. Хотя, сам знаешь, что отстранять их есть за что! Эта чертова перестройка! Всё только разваливается и приходит в упадок! Как только этого отмеченного поставили, всё у нас пошло через жопу! Так что, я думаю, всё, что ни делается, всё к лучшему. Капитан попрощался с доктором и вышел из кабинета. Доктор включил маленький телевизор, который он держал в кабинете. Иногда, когда он работал в ночную смену, ему удавалось немножко посмотреть футбол. Ну а сегодня по обоим каналам по телевизору передавали только балет. Как он называется-то? А, вспомнил — «Лебединое озеро».

КОНЕЦ первого романа.

Дорогие читатели, спасибо, что приобрели роман и прочитали его до конца! Подписывайтесь на автора и ставьте сердечки, это очень стимулирует мое творчество!

Я планирую написать цикл из нескольких романов этой серии. Как вы помните, в начале произведения Сергей был последним из агентов, которого ученые отправили в прошлое. Значит, были и другие! И у самого Сергея, вполне может быть, не закончились приключения! Поэтому у нас с вами есть еще огромный потенциал для полета фантазии! Поэтому я надеюсь, что мы с вами еще долго не расстанемся!

Ваш покорный слуга:

Андрей Гросс