Дитя реки

19
ИАКИМО

Когда гигантский охранник в третий раз прошел мимо ворот, Тамора сказала:

— Каждые четыреста секунд. По нему часы проверять можно.

Она лежала рядом с Пандарасом и Йамой в тени ветвей густых колючих кустов, вне пределов досягаемости пронзительно белого света целой батареи электрических газоразрядных ламп, укрепленных над стеной. Воротами служила квадратная решетка из стальных полос, врезанная в высокую стену из расплавленной и до блеска отполированной скалы. Стена уходила с обеих сторон в темноту, широкая лента голой песчаной почвы отделяла ее от сухого кустарника.

Йама прошептал:

— Все же я думаю, лучше перебраться через стену где-нибудь в другом месте. Не могут они охранять весь периметр так же тщательно, как ворота.

— Ворота охраняют сильнее всего, потому что это самое слабое место стены, — ответила Тамора. — Вот мы и пойдем через них. Охранник всего-навсего человек. Конечно, он так не выглядит, но он человек. Он решает, кого впустить, а кого — нет. Во всех остальных местах охрану несут машины или собаки. Они убивают, не думая, и так быстро, что ты и понять ничего не успеешь, как окажешься в руках Хранителей. Послушай, когда охранник пройдет в следующий раз, я влезу на стену, убью его, открою ворота и впущу тебя.

— А если он поднимет тревогу?

— У него не будет времени, — оскалилась Тамора.

— Зубы не помогут против доспехов, — возразил Пандарас.

— Они откусят тебе голову, если ты не проглотишь свой язык. Заткнись. Это работа для воинов.

Все трое устали и чувствовали себя на пределе. Дорога от реки оказалась очень неблизкой. Правда, основную часть пути они проехали на общественном транспорте, но последние три лиги пришлось идти пешком. Поместье торговца располагалось на вершине одного из холмов, которые тянулись длинной цепью к городскому водохранилищу. Их соединяли поросшие кустарником крутые гребни, издалека напоминающие кривые зубы. Еще столетие назад эти холмы были частью города. Когда Тамора, Йама и Пандарас пробирались через сухой и ломкий сосновый лес, они то и дело натыкались на древнюю мостовую и остатки зданий по обе ее стороны. Тут, в лесу, они отдохнули до захода солнца. Йама и Пандарас съели булочки с изюмом, которые купили еще днем, а Тамора беспокойно бродила в развалинах и по-волчьи грызла полоски сухого мяса, срубая на ходу отцветшие пушистые головки кипрея своей рапирой.

Торговец, которому принадлежало имение, был звездным матросом. Он дезертировал с корабля, когда тот в последний раз находился у границ Слияния около сорока лет назад. Используя фантастические технологии, которые запрещалось применять за бортом космического корабля, он сумел нажить огромное состояние. За одно это, не считая дезертирства, товарищи приговорили его к смертной казни, но вне корабля они не имели юридической власти, так что закон, который так свободно нарушал сам купец, не позволял им воспользоваться своими необычными возможностями для его поимки.

Тамора была вторым наемником, нанятым для исполнения приговора. Первый не вернулся, скорее всего он был убит охраной. Йама подумал было, что такое обстоятельство ставит их в невыгодное положение, так как торговец будет ожидать повторного нападения, однако Тамора сказала, что это не имеет значения.

— Он все время ждет этого, с самого момента, когда сюда вернулся его корабль. Потому он и поселился в этом поместье. Оно лучше защищено, чем его имение в городе. Нам повезло, что нет патрулей с внешней стороны.

На самом деле Йама попросил несколько машин не обращать на них внимания, еще когда они поднимались по сосновому склону, но он не стал сообщать об этом.

Он понимал, что умение сделать нечто невозможное с точки зрения других людей является его преимуществом.

Он уже обязан жизнью этой своей способности, а для него выгодней, если Тамора будет считать, что он убил одноглазого наемника, победив его силой оружия, а не каким-то трюком.

Сейчас, скорчившись между Таморой и Пандарасом, Йама ощущал присутствие за стеной других машин, но расстояние слишком велико, он не мог даже посчитать их, не говоря о том, чтобы повлиять. Во рту у него пересохло, а руки постоянно дрожали. Все его приключения с Тельмоном оказались детскими играми, которые никак не могли подготовить его к реальным опасностям. Его предложение одолеть стену было продиктовано как желанием представить альтернативную стратегию, так и неосознанной надеждой отодвинуть неизбежное.

Пандарас сказал:

— У меня есть идея. Господин, одолжи мне свой ранец и ту книгу, которую ты читал.

Тамора возмущенно прошипела:

— Делай, что я говорю. Не больше и не меньше.

— Я могу заставить охранника открыть мне ворота, — сказал Пандарас, или ты предпочитаешь ломать зубы о стальные брусья?

— Если ты настаиваешь на атаке через ворота, — обратился к Таморе Йама, опустошая свой ранец, — то стоит по крайней мере выслушать его идею.

— Ха! Настаиваю? Да я просто приказываю вам, что надо делать, и вы делаете. Никакой демократии. Подожди!

Но Пандарас встал и, повесив на шею ранец, вышел на самую середину асфальтовой дороги, что вела к воротам. Тамора зашипела от бессилия, когда мальчишка появился в ярком свете газоразрядных ламп, а Йама прошептал ей:

— Он умнее, чем ты думаешь.

— Дурак или умный, через минуту он умрет.

Пандарас застучал в ворота. Где-то вдалеке зазвучал колокольчик, собачий лай стал ближе. Йама спросил:

— Ты знала, что там будут собаки?

— Ха, собаки — это ерунда. Убить собаку — плевое дело.

Йама был в этом совсем не уверен. Любой из сторожевых псов замка мог с легкостью свалить быка, зажав своими мощными челюстями трахею жертвы и не давая, таким образом, ей вздохнуть, а, судя по яростной громкости лая, за воротами находилось не менее дюжины собак.

С внутренней стороны ворот появился охранник. В тяжелых доспехах алого кровавого цвета, он возвышался над Пандарасом словно гора, превосходя его в росте больше чем в два раза. Красные глаза, как два уголька, тускло светились под козырьком поблескивающего шлема. Энергопистолеты, укрепленные на его плечах, уткнули свои морды в Пандараса. Голос охранника басом загремел через усилитель, эхом отзываясь в арке ворот.

Пандарас застыл, не сходя с места. Он снял ранец, открыл его и показал охраннику, затем вынул книгу и пробежал пальцами по страницам преувеличенно четкими жестами. Охранник протянул сквозь стальные брусья решетки нечеловечески длинную руку, но Пандарас отпрыгнул, сунул книгу обратно в ранец, сложил руки и выразительно покачал головой.

Охранник что-то глухо забубнил, будто совещаясь сам с собой, затем красные точки в его глазах вспыхнули ярче, из них вырвался луч нестерпимо красного цвета и пробежал по телу Пандараса с головы до ног. Мигнув, красный свет погас, раздался щелчок и в воротах появилась щель, в нее тут же проскользнул Пандарас. Ворота захлопнулись, и он двинулся вслед за необычайно высоким охранником в тень.

— А он не трус, твой дурачок, — буркнула Тамора, — но он еще глупее, чем я думала.

— Давай подождем и посмотрим, — остановил ее Йама, хотя сам не особенно верил, что мальчик-слуга может что-нибудь сделать с вооруженным гигантом. Он удивился не меньше Таморы, когда через несколько минут снова залаяли собаки, лязгнули и открылись ворота, в проеме появился Пандарас и махнул им рукой.

Гигантский охранник лежал ничком на дороге недалеко от ворот. Шлем его сбился набок, а одна рука вывернулась назад, как будто он что-то искал у себя на спине. Йама сразу понял, что охранник мертв, но он чувствовал в глубине его черепа всполохи машинного интеллекта, словно там все еще оставалось нечто живое, в бешеном бессилии глядящее сквозь глазницы хозяина.

Удовлетворенно хохотнув, Пандарас вернул Йаме ранец, и он убрал туда свои вещи. Тамора пнула ногой алую кирасу охранника и повернулась к Пандарасу.

— Потом расскажешь, как ты это сделал, — проворчала она, — а сейчас надо управиться с собаками, тебе повезло, что он не успел их натравить.

Пандарас уставился на нее с невинным видом:

— На такого безвредного парня?

— Не умничай.

— Оставьте собак мне, — вмешался Йама.

— Тогда поторопись, — посоветовал Пандарас. — Прежде чем я его убил, он послал за кем-то, чтобы проводить меня в дом.

Собаки бешено лаяли, им отвечали другие из дальних углов поместья. Слева от ворот Йама нашел в основании стены будку. Несколько собачьих морд с такой яростью прижимались к решетчатой дверце, что их наголовники и машины, встроенные в плечевые суставы, высекали искры из железных перекладин. Заходясь от злобы, они выли, визжали, гавкали. Йаме понадобилось несколько минут, чтобы успокоить собак, а потом уговорить сообщить остальным, что все в порядке.

— Засыпайте, — сказал он собакам, как только они передали сообщение, а потом бросился обратно к дороге.

Тамора и Пандарас закатили охранника в узорчатую тень кустов фории у самой дороги, Тамора вынула тяжелые пистолеты из гнезд на плечах охранника. Один она отдала Йаме и показала, как надо одновременно нажать Две контактные пластины, чтобы открыть огонь.

— Один из них должен достаться мне, — вмешался Пандарас, — по праву оружия.

Тамора оскалила зубы:

— Ты убил человека в полном комплекте энергетических доспехов, в два раза выше тебя и вооруженного двумя пистолетами. Думаю, что и с финкой, которую я тебе дала раньше, ты достаточно опасный тип. Идите за мной, если сможете.

Она бросилась в кусты, а Йама и Пандарас побежали за ней, отводя ветви, усыпанные белыми восковыми цветами. Тамора и Пандарас быстро обогнали Йаму, но Пандарас не смог долго поддерживать первоначальный темп, и скоро Йама с ним поравнялся. Мальчик оперся на ствол коркового дуба, глядя на расстилающуюся перед ними темную лужайку и пытаясь восстановить дыхание.

— Ей кровь ударила в голову, — сказал Пандарас, когда отдышался и смог говорить. — Нет смысла за ней гнаться.

С дальней стороны широкого газона за деревья ми Йама увидел цепочку огней. Он двинулся в том направлении, а Пандарас трусил рядом.

Наконец Йама решился задать вопрос:

— Ты не расскажешь мне, как ты убил охранника?

Мне ведь тоже может понадобиться такой прием.

— А как ты успокоил сторожевых псов?

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— У нас говорят, что человек есть то, что знает. Никогда не следует разбрасываться своим знанием, иначе чужаки разберут тебя по кусочкам.

— Я смотрю, в этом городе ничего не дается бесплатно.

— Только Хранителям ведомо все, господин. Остальные должны за информацию платить или ее выменивать.

Как ты успокоил собак?

— Дома у нас такие же собаки. Я знаю, как с ними разговаривать.

— Может, ты научишь меня этой штуке, когда у нас будет время?

— Я не уверен, что получится, Пандарас, но думаю, что можно попробовать. Как ты прошел в ворота и убил охранника?

— Я показал ему твою книгу. Я видел, как ты ее читал, когда мы отдыхали в развалинах. Она очень старая, а значит, и очень ценная. Мой бывший хозяин, — Пандарас сплюнул на скошенную траву, — и этот тупой наемник, которого ты убил, взяли бы золотые реалы, но оставили книгу, но семья моей матери торгует книгами, и я немного в них понимаю. Достаточно, чтобы определить: она дороже денег. Через охранника я поговорил с кем-то в доме, и они решили меня впустить. Богачи часто собирают книги. В них сила.

— Из-за знаний, которые в них содержатся.

— Ты правильно понимаешь. А что касается охранника, то никакого трюка там нет. Я тебе расскажу, как я это сделал, прямо сейчас, господин, а ты мне расскажешь позже. Охранник выглядел гигантом, но на самом деле это обычный человек в латах. Без энергии он не мог сделать и шагу, а с энергией мог перекинуть через плечо лошадь и при этом догнать оленя. Я прыгнул ему на спину, туда, где он не мог меня достать, и вырвал кабели питания мускулов в его доспехах. Потом я воткнул нож в отверстие, куда входит кабель, и проткнул ему позвоночный столб.

Этому трюку меня научил сводный брат. Семья третьего мужа моей матери работает в литейне по переплавке старых лат. Я помогал им, когда был совсем маленьким.

Именно там и узнаешь обо всех слабых местах: они там, где чаще всего требуется ремонт. Нельзя ли нам идти помедленней?

— Где его дом, Пандарас?

— Этот человек богат, но он не принадлежит к старым торговым фамилиям, которые владеют поместьями выше по течению в городе. Поэтому у него есть городской участок с домом вблизи доков, где он занимается своим бизнесом, и еще это имение среди холмов на границе города. Поэтому стена такая высокая и прочная и столько охраны. Все они тут опасаются банд воров и грабителей и вооружают своих людей, как будто на битву с целой когортой.

Йама кивнул:

— Здесь такая дикая местность. А ведь раньше, наверное, она была частью города.

— Здесь никто не живет. Я имею в виду, никто из важных людей. Грабители приходят сюда из города.

— Значит, закон здесь слабее, а?

— Суровее, господин, если ты с ним не поладишь.

Богатые устанавливают собственные законы. Для обычных людей магистраторы решают, что правильно, а что — нет. А там, откуда ты прибыл, разве не так?

Йама вспомнил об эдиле и милиции и сказал:

— В какой-то степени так, конечно. Значит, дом может быть укреплен. Проникать туда силой оружия — не самый лучший способ.

— Укреплен и замаскирован. Теперь такая мода. Мы можем бродить тут целый день и так и не найти его. Те огни — это скорее всего дом для слуг или помещение для охраны.

Пандарас остановился, чтобы отцепить край рукава своей рубахи от колючей ветки куста.

— Если хочешь знать, то я считаю, что все эти зеленые насаждения — тоже часть декорации.

Йама вдруг произнес:

— Смотри, здесь тропинка! Может быть, она приведет нас к дому?

— Если бы это было так просто, мы все были бы богачами и имели собственные виллы, а? Скорее всего она ведет к яме с кайманами или змеями.

— Однако по ней кто-то идет. Вон, смотри!

Йама отдал пистолет Пандарасу. Он был таким тяжелым, что мальчишке пришлось держать его обеими руками.

— Подожди! — крикнул он. — Ты не можешь…

Но Йама уже бежал на звук шагов, вдохновленный внезапно нахлынувшей волной уверенности. Лучше действовать, чем прятаться, решил он и в этот момент понял, почему Тамора так бездумно бросилась вперед. На бегу он вынул из ранца книгу и, когда огни приблизились к нему из темноты, остановился и поднял ее над головой. Над ним с жужжанием повисли три машины и залили его потоком яркого белого света. Сквозь это сияние Йама, прищурившись, увидел трех всадников, показавшихся в самом конце дороги.

Два охранника в пластиковых латах, сдерживая своих гарцующих лошадей, направляли на него легкие пики.

Третьим был старик на сером скакуне, в простой серой тунике, с длинными светлыми волосами, которые он зачесал назад, оставляя открытым узкое лезвие своего лица.

Его желтая очень гладкая кожа туго обтягивала скулы и высокий шишковатый лоб.

Йама повыше поднял свою книгу. Старик со светлыми волосами спросил:

— Почему ты не стал ждать у ворот?

— На охранника напали, я испугался и убежал. За мной все время охотятся воры. С тех пор как я приехал в этот город. Прошлой ночью мне пришлось убить человека, который хотел меня ограбить.

Старик дернул поводья, и его лошадь бочком подошла к Йаме, он нагнулся, чтобы рассмотреть книгу, и сказал:

— Я вполне понимаю, почему кто-то мог решиться ее похитить.

— Мне говорили, что она очень ценная.

— Ну разумеется. — Целую минуту старик в упор разглядывал Йаму. Оба охранника смотрели на старика, хотя копья их все еще были направлены на Йаму, который неподвижно стоял в лучах света от трех машин. Наконец старик спросил:

— Откуда ты, мальчик?

— С низовий.

Он знает? А если знает он, то кто еще?

— Ты ведь был среди гробниц, правда?

— Ты очень мудр, господин.

Возможно, эдил знал. Потому и хотел похоронить его в серых канцелярских коридорах, подальше от любопытных глаз. А если знал эдил, значит, и префект Корин тоже должен знать.

Один из охранников процедил:

— Заберите у него книгу, а с ним мы разберемся. Его никто не хватится.

— Я позволил ему войти, — возразил старик. — Хоть он и должен был дожидаться нас у ворот, я все равно несу за него ответственность. Мальчик, где ты взял эту книгу? В одной из древних гробниц ниже по течению?

Ты нашел там еще что-нибудь?

Прежде чем Йама успел ответить, один из охранников буркнул:

— Он выглядит, как бледнолицый мародер.

Светловолосый поднял руку. У него были очень длинные пальцы с заостренными черными ногтями.

— Дело не только в книге. Меня интересует сам мальчик.

Первый охранник заметил:

— У него в ранце энергетический нож.

— Наверняка тоже добыча. Ты ведь не станешь им пользоваться здесь, правда, мальчик?

— Я пришел не затем, чтобы тебя убить, — ответил Йама.

Второй охранник хмыкнул:

— Для тебя он уже слишком взрослый, Иакимо.

— Заткнись, — с приятной улыбкой произнес светловолосый старик Иакимо, — иначе я изрежу на куски твой язык и съем его на твоих глазах. — Он повернулся к Йаме. — Они подчиняются мне потому, что знают, я не бросаюсь пустыми угрозами. Верность не купишь, как бы нам этого ни хотелось. Ее можно завоевать страхом или любовью. Я полагаю, страх более эффективен.

Второй охранник сказал:

— Надо проверить ворота.

— Но собаки не подняли тревогу и привратник — тоже, — возразил Иакимо.

Первый охранник заметил:

— Но этот парень спокойно здесь шляется. Могут быть и другие.

— Ну хорошо, — согласился Иакимо, — только быстро.

Он спрыгнул со своего коня и бросил Йаме:

— Ты пойдешь со мной, мальчик.

Они перешли дорогу и углубились в сосновую аллею.

Иакимо спросил:

— Эта книга из Города Мертвых? Говори правду. Я знаю, когда мне лгут, и я не стану терпеть уверток.

Йама в этом и не сомневался, но про себя подумал, что Иакимо относится к тому сорту людей, которые слишком уверены в своей проницательности, и потому с презрением относятся к окружающим, не уделяя им должного внимания. В ответ он сказал:

— Она не из Города Мертвых, господин, но из места неподалеку оттуда.

— Хм, насколько я помню, дом, занимаемый эдилом Эолиса, имеет очень обширную библиотеку. — Иакимо повернулся, посмотрел на Йаму и улыбнулся. Вижу, я попал в самую точку. Ну ладно, сомневаюсь, чтобы эдил хватился ее. Эта библиотека — скопище всяческой макулатуры, но как говорят рыбари тех мест: иногда промыслом Хранителей в грязи рождаются рубины. Чушь, разумеется, но доля правды здесь есть. В данном случае рыбари имеют дело с жемчугом, который зарождается, когда в раковины некоторых моллюсков попадает песчинка и ее обволакивают слои выделяемых организмом секретов, чтобы компенсировать раздражение. Эти слои слизи затвердевают и становятся черным и красным жемчугом, столь любимым дамами и господами высших слоев общества, которые и понятия не имеют о низменной природе происхождения своих драгоценностей. Твоя книга — это, без сомнения, перл. Я понял это сразу, как только ее увидел, впрочем, я не думаю, что именно ты показывал ее у ворот.

— Это был мой друг. Но он испугался и убежал.

— Охранники его поймают. Или собаки, если ему не повезет.

— Он всего лишь слуга из трактира на берегу. Я с ним подружился.

— Полагаю, он надеется извлечь пользу из этой дружбы, — бросил Иакимо, потом вдруг остановился, обернулся и стал смотреть на дорогу, по которой они пришли.

Через мгновение тьму прорезал яркий белый луч, осветивший далекую цепочку деревьев. Йама почувствовал, как под ногами дрогнула земля, по парку прокатился громоподобный треск.

Иакимо схватил Йаму за плечи и толкнул вперед.

— Если не ошибаюсь, это один из пистолетов на латах привратника. А я никогда не ошибаюсь. Полагаю, твоего друга уже обнаружили. И не думай сбежать, мой мальчик, иначе тебя ожидает такая же участь.

Йама не сопротивлялся. И Тамора, и Пандарас имели пистолеты, взятые у привратника, а Иакимо все еще не знал, что тот убит. Кроме того, его вели как раз в то место, которое остальные еще только искали.

Йама и Иакимо спустились в узкий проход, вырубленный между отвесными скалами, стены которого украшали папоротник и орхидеи. Еще одна вспышка света озарила клочок неба у них над головой. Со стен покатилась галька, сдвинутая с места взрывной волной. Иакимо сильнее вцепился в плечо Йамы и подтолкнул его вперед.

— Дело заняло больше времени, чем я полагал. Это мне не нравится, пробормотал он.

— Вы командуете охраной? Кажется, они действуют не очень эффективно.

— Я командую всем поместьем. Не думай, что я вышел к воротам из-за тебя. Это из-за книги. Но я убедился, что ты и сам редкая штука. Из этого можно извлечь пользу.

Йама решительно спросил:

— Что вам известно о моей расе? Вы ведь ее узнали, потому и велели не убивать меня.

— Думаю, что сам ты знаешь меньше, чем я. Едва ли тебе что-то известно о твоих родителях.

— Только то, что моя мать умерла.

Серебристая женщина в белой лодке. Старый констебль Тау говорил, что он оторвал Йаму от ее мертвой груди, но когда Йама был маленьким, он мечтал, что она не умерла, а только очень крепко заснула и теперь ищет его в лабиринтах гробниц вокруг Эолиса. Иногда он и сам там ее искал… и теперь все еще ищет.

Иакимо сказал:

— Разумеется, умерла. Умерла много веков назад. Ты, видимо, представитель первого поколения, возрожденного по законсервированной матрице.

Узкий проход привел во дворик, тускло освещенный рассеянным светом плавающих над головой фонариков, которые, словно искры костра, висели в воздухе. Плиточный пол был тесно уставлен статуями людей и животных в самых причудливых позах. Иакимо потащил Йаму дальше. Йама с ужасом заметил, что статуи шевелились и вздрагивали, отчего возникали фонтанчики пыли и сухой запах электрического разряда. Некоторые открывали глаза, поворачивая их следом за Йамой, но глазницы оставались просто сухим белым мрамором.

Иакимо шепнул Йаме на ухо:

— С тобой может случиться кое-что похуже, чем возвращение в матрицу. Ты меня понимаешь?

Йама подумал о ноже. О том, что может сложиться ситуация, когда милосерднее использовать его против себя, а не против своих врагов.

— Ты ведешь меня к своему хозяину? — спросил он.

— Он хочет увидеть только книгу. Ты будешь сюрпризом. Посмотрим, что выйдет, а после поговорим.

Иакимо улыбнулся Йаме, но это было просто движением определенных мышц узколицей высоколобой маски. Йама видел, что мысли его далеко, что он из тех, кто строит интригу так же, как дышит.

Он снова спросил:

— Откуда ты знаешь о моей расе?

— Раса моего хозяина славится долгожителями, а он — один из самых старых. Он много рассказывал мне об истории мира. Уверен, что он тобой заинтересуется. Возможно, он захочет тебя убить, но это я постараюсь предотвратить. Таким образом ты дважды будешь обязан мне жизнью. Думай об этом, когда станешь с ним разговаривать. Мы сможем оказать друг другу услуги, ты и я.

Йама вспомнил, что звездный пилот космического корабля дал понять, что знает его расу, и осознал, что Иакимо намерен использовать его в качестве дара своему хозяину в надежде продвинуться по службе и получить награду.

— На мой взгляд, это односторонняя сделка, — сказал он. — Что могу выгадать я?

— Для начала — свою жизнь. Возможно, хозяин захочет убить тебя сразу или сначала использовать, а потом убить, но я могу тебе помочь, и ты можешь мне помочь.

Будь все проклято!

Иакимо стоял возле статуи какого-то мальчика — или когда-то он и правда был живым мальчиком, замурованным или преобразованным каким-то таинственным способом, — и статуя умудрилась схватить его за подол туники.

Иакимо нетерпеливо дернул ткань, а потом обломал один за другим все пальцы статуи. С сухим клацаньем они упали в пыль на полу.

Иакимо быстрым движением потер руки и сказал:

— Мой хозяин восстановил некоторые из забытых технологий. Они-то и составляют основу его богатства и власти. Теперь ты понимаешь, почему должен представлять для него значительный интерес.

Йама почувствовал, что по сути своей эта фраза была вопросом, но он понятия не имел, как на него отвечать.

Вместо этого он произнес:

— Это очень старое издание Пуран.

— Ах, книга. Она, как и ты сам, не оригинал, но все же не очень далека от первоисточника. Ты ее прочел?

— Да.

— Не говори об этом моему господину. Скажи, что украл, и больше ничего. Придется лгать, иначе он может пожелать убить тебя прямо на месте, а это предотвратить мне будет нелегко. Он сам контролирует охрану в помещении. Пошли. Он ждет.

В дальней стороне двора были видны арка и широкий пролет мраморной лестницы, спускающийся в озеро теплого белого света. Длинный острый ноготь Иакимо впился в плечо Йамы, оцарапав ему кожу сквозь рубашку.

— Выпрямись, — прошипел Иакимо. — Надо использовать позвоночник по назначению. Помни, что ты создан по образу и подобию Хранителей, и забудь, что твои предки были животными, бегавшими на четырех лапах.

Теперь хорошо. Иди вперед и ни на что не пялься. А главное, не пялься на моего господина. Он гораздо чувствительнее, чем кажется. Он не всегда выглядел так, как сейчас.