Дезертир

Глава 16

— Хорошо, что ты, наконец, появилась, — рыкнула Сорир. — Набиля задержали. На него у них ничего нет, но навесят много что, если найдут молодого парнишку, которого ищут. Этот парнишка должен исчезнуть. Вот, переоденься вот в это, — Сорир протянула Крис сверток, из которого выпала одежда, которую Крис видела на нескольких женщинах на улице. — Снимай обувь, — приказала Сорир. — Ты должна быть босиком.

Крис шатнуло. Набиль с сыновьями не при делах. Что тот охранник сделает с ними? Оцепенев, она разулась, сняла кепку. Накинув паранджу, автоматом проверила, цела ли антенна. Если сдамся… отпустят ли Набиля? Нет, только вперед, солдат.

— Ходи так, словно беременна, — сказала Сорир. — Иди за мной.

— Ходить как кто?

— Ты видела женщин… — начала Сорир, но Крис ее перебила.

— Только не среди своих знакомых.

Сорир схватила пятигалонную банку с томатной пастой.

— Вот, воткни ее в штаны.

Крис сделала, как сказали. Банка весила, наверное, фунтов тридцать, что выбило ее из равновесия и сделало неловкой.

— Это и есть ходить, как беременная?

— Примерно. Иди за мной.

Сорир вышла в заднюю дверь и быстро провела Крис по переулку к маленькой двери, ведущей к узкой лестнице. Наверху обнаружилась большая комната, освещаемая только лившимся из небольших окошек на высокой крыше светом, падавшим на груды темной ткани и большие тюки ярких нитей. В лучах кружилась пыль. В тени обнаружились четыре женщины, закутанные в такие же одеяния, как и Крис. Они вплетали цветные нити в наполовину уже сплетенный ковер, свисающий со стены. Компанию им составляли три малыша, еще двое младенцев лежали в корзинках. В помещении пахло пылью и тканью, женщинами и младенцами. Одна из женщин, самая маленькая, прервала плетение. Паранджа закрывала все лицо, но Крис вздрогнула, встретившись через ткань с острым взглядом, который не упускал ничего.

— Значит, это она, — произнес голос, старческий, но твердый. — Ты много просишь, жена моего младшего сына.

— Я прошу только о том, — поклонилась Сорир, — что нужно ему. Ему и всем нам.

— Уверена? — спросила пожилая женщина, потянулась к Крис и, после одного промаха, взяла ту за локоть. — Тогда мы сделаем так, как того желает Аллах. Будешь работать с Тиной. Она самая медленная из нас, может, сможешь помочь ей работать побыстрее. Она беременна и покажет тебе, как нужно ходить. Сейчас ты ходишь, как солдат.

— Я постараюсь, — пискнула Крис.

Сорир развернулась к выходу, но, сделав шаг, остановилась.

— Ты не босиком, сударыня.

— Я разулась, — возразила Крис.

— На тебе чулки. Ни одна скромная женщина такого не наденет.

Крис вспомнила, что на ней надето и сейчас скрыто паранджой. Рубашка и штаны, надетые на бронированный комбинезон. В нормальной ситуации все это должно ее защитить. Здесь же выдаст быстрее, чем если она наденет клоунский костюм. Никакие ножницы не справятся с сшитыми из супер-паучьего шелка чулками.

— Минутку, — сказала Крис и быстро избавилась от рубашки и штанов. Они исчезли под грудой тряпок. Следом пояс. С бронированным трико пришлось повозиться. Нелли насчитала восьмой, то ли девятый полицейский экипаж, остановившийся в этом районе, когда Крис избавилась от трико.

Старуха взяла его, приподняла, вглядываясь. Понюхала и спросила.

— И что нам с этим делать?

— Пусть Тина обернет его вокруг живота, — предложила Сорир.

— Нет, с внучкой я такого не сделаю, — сказала старуха и посмотрела на Крис. — Ты чужачка, оберни его вокруг себя. Пусть никто не скажет, что мы знали, что тут творится.

— Оставлю на себе, — сказала Крис, забирая трико обратно, обернула его на поясе — по крайней мере, живот защищен от выстрелов — завязала узел на спине. Получившийся пояс дополнительно придерживал банку с томатной пастой.

Сорир отступила, внимательно посмотрела на Крис и сказала:

— Так и сделаем. Но, женщина, ты слишком высокая.

— Моя мама всегда так говорит, — сказала Крис. — Спасибо за все, за то, что рискуете. Надеюсь, Набиль в безопасности.

— С Набилем будет так, как того пожелает Аллах. Просто сделай так, чтобы все это не было пустой тратой времени, — уходя, бросила Сорир через плечо.

Крис посмотрела на Тину. Женщина сидела перед ковром. Та глянула на Крис сквозь тонкую ткань, скрывавшую лицо.

— Присаживайся рядом. Я буду передавать тебе нитку, а ты пропускать их через верх ткацкого станка и передавать ее снова мне. Тогда мне не придется часто вставать. Мы с ребенком благословим тебя за это.

— Когда появится ребенок? — спросила Крис. Она мало что знала о беременности, но этот вопрос то и дело всплывал на поверхность.

— Еще месяц. Это мой первый, — сказала женщина. Даже одежда не смогла скрыть гордость.

— Полиция обыскивает магазин за магазином, ищет тебя, — сказала Нелли. — Копам, проводящим обыск, ничего не говорят, но офицеры сильно подозревают, что ищут принцессу Лонгнайф.

— Какое счастье. Вот тебе и прикрытие. Что с анализом?

— Понемногу продвигается, — уклончиво ответила Нелли.

— К этому моменту у тебя уже должны быть первые результаты.

— Не хочу делиться предварительными результатами, они могут измениться.

— Нелли, неужели ты боишься ошибиться?

— Если я скажу, что, как думаю, нашла, ты захочешь отправить результат нескольким людям, что подвергнет нас риску еще большему, чем тот, которому мы уже подвергаемся. Я хочу быть уверена.

— Но ты совсем не уверена в том, что видишь…

— Большие флотские лазеры. Три производственных линии для десятидюймовых и отдельные производственные линии для четырнадцати, шестнадцати и восемнадцатидюймовых лазеров.

— Восемнадцатидюймовых! Думаешь, «Гордость Турантика» откажется нести на себе оружейный набор ниже президентского класса? — Крис вспомнила о лайнере, на котором прилетела сюда. Если с него снять всю роскошь, останется очень большой корпус. Если присобачить несколько футов льда для защиты и дюжину восемнадцатидюймовых лазеров, сможет ли он противостоять линкорам, с которыми Крис пришлось иметь дело в системе Париж? Да запросто.

— Какова скорость производства на этих линиях, Нелли?

— Я над этим работаю. Только помни, лазеры хороши, только если подсоединены к электростанции, производства которых мы не нашли.

— Нелли, есть старая поговорка: нет дыма без огня. Если нет энергии для стрельбы, не получиться и собрать лазер, Мы нашли оружие. Доки Высокого Турантика переделывают шестьдесят, а то и семьдесят кораблей в боевой флот, что по мощности сделает его девятым во всем занятом человечеством космосе.

— И тебе уже не терпится рассказать кому-нибудь об этом?

— Нет, Нелли. Подождем. Заканчивай свой анализ. А потом преобразуй нанос во что-нибудь, что сможет пролететь несколько миль отсюда и отправить сообщения людям, которые должны знать об этом.

— Удаленный вызов. Это может избавить нас от хвостов. К слову, четверо сотрудников безопасности вошли в магазин под нами.

— Они пришли, — сказала старуха прежде, чем Крис успела рот открыть для предупреждения. Женщины сосредоточились на работе. Крис, не говоря ни слова, приняла нить от молодой женщины, пропустила через верх ткацкого станка. Наклонилась. Вес банки с томатной пастой оказался тяжеловатым для спины. Крис потянула нить вниз и положила правую руку к спине, попытавшись облегчить боль. Женщина потянулась за ниткой.

— Так и происходит, когда носишь ребенка, — Крис почти услышала в голосе улыбку.

Со стороны лестницы послышались голоса, скрип ступенек. Двое малышей постарше, наверное, двух и трех лет, бросились к двери. Третья захныкала, уцепившись за мамин балахон. В помещение вошел мужчина в длинном белом халате, тянущемся до туфель, черном жилете и тюбетейке.

— Эти женщины — моя жена, ее мать и семья. Это гарем. Ни один не родственник не может смотреть на них.

Сильная рука отпихнула мужчину в сторону. Внутрь вошли трое мужчин в серой форме «Надежной безопасности». Один ребенок с криком: «Папа, папа!» подбежал к мужчине. Тот взял его на руки и попытался уговорить замолчать. Другой ребенок, тоже с криком, убежал к матери. Заревел и третий. Младенцы в корзинках тут же внесли свою лепту. Перед вторгшимися чужаками встала старуха, что-то заговорила, размахивая руками под балахоном, как ребенок, играющий в привидение. Ее голос был высоким, громким, говорила она на быстром плавном языке, за которым Крис даже не успевала следить.

— Я могу перевести, — сказала Нелли. — Она называет охранников такими словами, которые заставят покраснеть до ушей и верблюда, но не использует ни одного ненормативного слова.

— Заткните ее, — потребовал человек с капральскими шевронами у человека в белом халате.

Тот заговорил, но только еще больше добавил шума. Когда шум поднялся на новый уровень, двое мужчин в серой форме за спиной капрала, отпрянули к выходу.

— Иг, обыщи-ка эту курицу, — приказал капрал, встав между мужчиной в халате и женщиной, которую задумал обыскать.

— Вы не имеете права! — закричал мужчина.

Капрал попытался оттолкнуть того в сторону, но ребенок на руках мужчины чуть было не уцепился зубами в его руку. Капрал вовремя убрал руку.

Мужчина что-то крикнул свекрови, и снова гневно обратился к капралу:

— Я знаю свои права. Вы, неверные, не можете касаться наших женщин своими похотливыми руками. Вы должны позвать женщину! Должны! Я буду судиться с вами! Зять моего сына — член коллегии адвокатов. Я буду судиться!

Тем временем старуха хлопала Ига по рукам, пока тот нерешительно пытался выполнить приказ.

— Ладно, — наконец, капрал крикнул, останавливая балаган. — Прекрати, Иг. Я позову женщину.

Люди в серой форме отступили к выходу. Мужчина в белом халате со свекровью отступил к жене и все трое начали успокаивать малышей. Еще одна женщина занялась младенцами в корзинках. Тина и Крис продолжили работать над ковром.

Минут через пять в помещение ввалилась крупная женщина в серой форме с сержантскими нашивками.

— Проблемы, капрал?

— Да, мэм. Эти женщины настаивают, чтобы их обыскала женщина.

— Не надо никаких мэм, капрал. Я всего лишь зарабатываю себе на жизнь. По-твоему, я похожа на принцессу Лонгнайф?

— Просто ваша красота ослепила его, — донеслось из-за спины капрала.

Сержант отодвинула капрала в сторону, протянула руку к крошечно выглядящей рядом с ней старушке. Взялась за балахон и приподняла его, обнажив маленькие, высохшие ступни.

— Мы ищем парня, около шести футов ростом. Эта старушка выглядит высокой?

— Нет, сержант.

— Прекрасно. Ты проверил этого мужчину?

— Да, еще внизу. Он владелец этого места и он слишком толстый и низкий, чтобы быть нашим парнем, — сказал капрал с неприятной улыбкой.

Мужчина в белом халате тяжело зыркнул исподлобья.

Сержант вытянула руку к следующей женщине.

— Может, вот эта женщина — наш парень, только сгорбившийся, — она чуть распахнула халат, и все увидели малыша, присосавшегося к груди женщины.

Капрал пытался не дать мужчине в белом халате добраться до сержанта. Крошечная бабулька умудрилась отвесить хороший удар по колену капрала. Тот запрыгал на одной ноге, а два других охранника пытались высвободить сержанта. Дети, конечно же, помогли усугубить ситуацию, ударившись в крик, как будто их давно не кормили.

Когда ситуация более-менее пришла в норму, владельца заведения со свекровью оставили под охраной с одной стороны комнаты. За них цеплялись оба ребенка. Жена мужчины принялась нашептывать что-то успокаивающее ребенку под балахоном. Сержант обыскала другую женщину, меняющую подгузник у ребенка в корзине. Обыск ограничился слабым похлопыванием по спине.

— Вы двое, — сказала она, указав на Тину и Крис, приказала: — Туда, живо.

Крис протянула руку Тине. Женщина встала, со стоном потерла поясницу и пошла вразвалочку туда, куда указала сержант, одной рукой продолжая массировать спину, второй поддерживать живот. Крис сделала все возможное, чтобы подражать будущей матери. Если поддерживать банку, спине становилось легче. В тусклом свете сказать было невозможно, но, похоже, сержант побледнела.

— Прислонитесь к стене, — приказала она.

Тина сделала, как велели, выпятила живот как можно дальше. Крис, прислонившись к стене, постаралась стать как можно ниже.

— Приподнимите балахоны. Я хочу увидеть ваши ноги.

Тина сделала, продолжая одной рукой поддерживать живот. И снова Крис сделала все, как она.

Явно недовольная тем, что ничего не выходит, сержант потянулась к Тине. Беременная, кажется, наполовину оперлась, наполовину упала на сержанта, потом закричала и упала на тюки с нитями. Низ балахона задрался, выставляя напоказ голые пятки… и Крис увидела, что у той под балахоном нет совсем ничего.

— Ребенок, он сейчас появится! — крик утонул в гомоне остальных взрослых, криках и плаче детей. Охранники, не зная, что делать, отступили к выходу. Крис вскрикнула, присела между коленей Тины, дико махала руками, давая распоряжения.

Сержант отпрянула к выходу.

— Кроме сумасшедших сук, не знающих больше ничего, как ходить босиком и рожать, тут никого нет.

— Хочешь помочь родить ей ребенка? — спросил капрал, когда сержант проходила мимо него.

— За кого ты меня принимаешь? — огрызнулась та.

Дети плакали. Тина испустила несколько прерывистых криков, что только поторопило охранников убраться. Они скрылись быстрее, чем требовалось любой разбитой армии бегством покинуть поле боя.

— Что, по-твоему, ты только что сделала? — спросила маленькая старушка Тину, прикрыв балахоном ноги молодой женщины.

— Практикуюсь, — сказала Тина и снова вскрикнула.

— Милда не научила тебя дышать. Если ты так будешь вести себя при настоящих родах, тебе придется намного сложнее, чем мне, когда рожала я.

— Но они-то этого не знают, — с выражением бесенка сказала Тина.

Маленькая старушка легонько шлепнула внучку и обратилась к Крис:

— В этот раз Аллах нам улыбнулся. Как долго мы можем доверять его милости?

— Постараемся увести ее отсюда, как только сможем, — сказала зять, подходя к старушке.

— Мне нужно быть на месте в шесть, в крайнем случае, в семь, — сказала Крис.

— Наверняка нужно подготовиться к вечеринке, — сухо сказала старушка.

— Да, мне приказали быть там сегодня вечером.

Эти слова вызвали среди женщин тихий ропот, но старушка только покачала головой.

— Что же это за вечеринка, когда тебе приказывают?

— Обычно мне на такие везет.

— Девочки, не завидуйте. Она нашла себе труд там, где любая из вас найдет только радость.

С лестницы в комнату ворвался молодой человек. Не останавливаясь, он бросился к Тине. Крис не вникала в язык, на котором они говорили, но распознала страх и нежность, которыми были заполнены слова. Потом, разобравшись и успокоившись, молодой человек поднялся и посмотрел на Крис, с первого раза угадав ее под таким же балахоном, как у остальных.

— Такси приедет через пять минут. Заказ сделан на мужчину, едущего к стоматологу. Так вот.

Парень снял жилет и халат. Крис тоже схватилась за балахон, чтобы стянуть его через голову, но старушка остановила ее.

— Подожди, пока внук не уйдет.

— Но, бабушка, она ведь неверная. У нее нет никакой благопристойности.

— Зато у меня она присутствует, и я не допущу, чтобы муж моей дочки вожделел неверных джиннов.

Раздевшись до шорт и белой футболки, что на шести сотнях планет считались скромным мужским нарядом, парень пожал плечами и вышел обратно на лестницу.

Крис стянула через голову балахон, расправила трико, начала натягивать его на себя.

— Зачем уважаемой женщине носить такие вещи? — фыркнула старушка.

— Эта вещь способна остановить четырехмиллиметровую пулю, — не поднимая взгляда, ответила Крис.

— О, — удивилась старушка, и в голосе прозвучал намек на одобрение. — Ты так боишься мира, что тебе необходим такой наряд?

— Ты не узнаешь ее, мама? Кое-кто из нас видел ее фото вчера в новостях, — дочь замолчала, но, не услышав ответа старушки, продолжила: — Она — принцесса Лонгнайф, богаче, чем Али-Баба, могущественнее, чем…

— И сейчас в страхе убегающая, — прервала ее Крис, закончив надевать бронированное трико и поправляя пояс. — Не могу даже сказать, сколько для меня значит то, что вы только что сделали.

Маленькая женщина встала перед ней.

— Правда ли то, что ты не смогла найти в своем сердце силы дать вакцину умирающим людям на севере, так в ней нуждающимся? Что ты, владеющая таким богатством, позволяешь всем нам жить в страхе перед распространением болезни, потому что наше правительство не может выполнить твои требования и собрать достаточное количество денег? Если это правда, то на самом деле, ты живешь в глубокой бедности.

— Бабушка, клянусь каждым вздохом, оставшимся отцу и дедушке до конца жизни, что каждая капля этой вакцины была передана людям этого мира просто так и никто не требовал ни у кого ни копейки. Если бы ее не украли с нашего склада… — Крис замолчала, глядя прямо в серую сетчатую вуаль балахона старой женщины.

Женщина помогла Крис надеть белый халат, потом подала жилетку, брошенную внуком.

— Я тебе верю. Какие черные души должны быть в этом мире, чтобы обворовать вас и заставить вас, такую могущественную, бояться их настолько, чтобы менять наряды так часто, как делаете вы это.

— И бежать по городу, втягивая людей, вроде вас, в неприятности ради моей защиты, — сказала Крис, надевая жилетку.

— Ваша тюбетейка, — сказала Тина, передавая Крис головной убор.

Воспользовавшись моментом, Крис проверила антенну.

— Все хорошо работает, Нелли?

— Для отслеживания клоунов, преследующих нас, достаточно.

Как только Крис водрузила на голову разноцветную тюбетейку, бабуля накрыла ее плечи платком.

— Пусть Аллах благословит и направит тебя, — сказала она, оставив у принцессы чувство, что ее по-настоящему благословили.

К лестнице подошла Сорир. Пока поднималась, что-то бурчала на своем языке, как объяснила Нелли, дело касалось вредных привычек и отсутствия манер у сотрудников безопасности. Верхняя комната оказалась не единственным местом, где верующие дали им урок этикета. Сорир перестала бурчать сразу, как только вошла в комнату и протянула Крис небольшой мешок.

— Абдул ушел домой. Здесь твоя униформа, сумочка и плащ горничной. Еще я туда положила головной платок. Иногда мы, женщины, закрываем рот его краями, — сказала она и продемонстрировала, как это делается. — Мало кто будет задавать вопросы даже горничной Хилтон, если та так сделает. Пусть это поможет вам сегодня, — на мгновение повисла пауза, потом Сорир спросила: — Все произошедшее здесь того стоило?

— Смотрите вечерние новости, — все, что сказала Крис. Если у нее получится все, что планировала, даже Сандфайер не сможет сохранить в тайне то, что происходит в космических доках.

Впрочем, что происходит над их головами, пока знали только она да Нелли.

Сорир приподняла халат Крис, приложила к ее животу сумку с вещами и обмотала ниткой.

— Вот теперь ты выглядишь как состоятельный человек. Позволь добавить несколько штрихов к лицу, — сказала она, поднеся карандаш к лицу Крис. Когда Крис спустилась вниз и посмотрела на себя в зеркало, она себя не узнала.

Но Сорир еще не закончила.

— Ты едешь к стоматологу. Нужно изобразить зубной абсцесс. Пожуй вот это. Если пожелает Аллах, сможешь плевать красным, будет выглядеть, словно кровь.

Крис глубоко вздохнула и поспешила к выходу, навстречу дню, который, наконец, решил разродиться дождиком. Жирные капли дождя врезались в маскировочный наряд, оставляя надежду, что одежда водонепроницаема.

Рядом с ней оказался пожилой мужчина, он раскрыл над Крис зонт и провел к заднему выходу, ведущему в магазин, торгующий коврами. Идя рядом, он говорил по-арабски за двоих, быстро провел по магазину к выходу на улицу, Крис даже не успела разглядеть ни одного, свисающего со стен ковра.

Движение на улице заблокировало такси, молодой водитель кричал, дико размахивая руками, подзывая к себе клиента. Водители, машин позади него, жали на клаксоны, выкрикивали ругательства. Крис ожидала увидеть машину Абу вместе с ним самим, но колебаться и спорить времени не было. Ее запихнули на заднее сидение, вручили зонтик. Такси, получив напоследок очередной гневный гудок, влилось в поток.

Молодой водитель, кажется, наслаждался поездкой. Окна опущены, магнитола выкрикивала что-то, что могло иметь некое отношение к культуре его родителей, но Крис сомневалась, что они признались бы в этом. Парень жевал жевательную резинку и при этом без перерыва дергал головой в такт музыке. Когда приходилось останавливаться на светофорах, он бил ладонями по рулю, как по барабану.

Он даже не спросил у Крис, куда ехать.

Проехали кварталов шесть, поворачивая на каждом перекрестке, и только потом парень обернулся назад.

— Ни один из этих верблюжьих пердунов нас не преследует, но на четырех улицах установили контрольно-пропускные пункты. Готова протаранить один из них?

— Протаранить? — удивилась Крис. Что за сумасшедший достался мне на этот раз?

— Ну, знаешь, наш путь извилист. Нужно проскочить у них под носом. Я отвлеку их музыкой. А ты изобразишь змею. Вернись туда, где ты должна быть.

— Как насчет того, чтобы сделать все так, чтобы нас не заметили?

— Не заметили. Вот как ты хочешь, — сказал он и снова уставился на дорогу, но теперь бил ладонями по рулю в так музыке даже в движении. — Вот, значит, как ты понимаешь незаметность.

Пробка перед контрольно-пропускным пунктом растянулась на два квартала. Крис ожидала большего, но много машин было припарковано у тротуаров и у людей появилось много свободного времени, пока охранники доберутся до их машины. Крис высунулась из окна. Машины, одна за другой, проезжали мимо охранников. Пара получила сигнал припарковаться поблизости для более тщательного обыска.

Крис провела ладонью по халату, чувствуя неестественные бугры от обернутых вокруг тела вещей. Сейчас ей нельзя допускать, чтобы ее обыскивали.

— Нелли, ты уже составила отчет о происходящем на заводе?

— Да.

— Сможешь создать гонцов, чтобы в них скопировать этот отчет?

— Конечно. Я могу перенести немного саморегулируемого материала Тру на нанос. В результате получится четыре с половиной посыльных. Надеюсь, сегодня вечером тебе не обязательно надевать корону.

— Обойдусь. Пошли одного посланца на север, пусть доставит сообщение сенатору Криф. Второго отправь на запад, нужно отправить сообщение той женщине-репортеру, что так нравится инспектору Клаггату. Третье отправь на восток, пусть дозванивается до Хилтон, в мой номер. Четвертое, самое крупное, пусть отправь к послу. Запусти его на юг.

— В радиусе двух миль они постараются найти ближайший сетевой доступ, подключатся к нему и начнут передачу. Нужно ли попытаться вернуть их?

— Нет. После передачи нужно, чтобы они полностью растворились. Никаких улик. Но пусть посланец к послу пройдет только одну милю.

— Все, они ушли.

Должно получиться, если дождь продержится еще немного.

Машины двигались медленно. Еще несколько автомобилей отодвинули в сторону для более тщательного досмотра. Пассажирам одной из машин пришлось даже руки поднять, потому что им угрожали пистолетом. Воздух был душным, тяжелым от испарений. Один водитель решил выскочить из очереди и рвануть обратно, но охранник в серой униформе тут же подбежал к нему и приказал не покидать очереди.

— Ребенку нужно в туалет, — прозвучала пронзительная мольба.

Но даже ребенок не получил пощады от охранника.

— Используй бутылку.

Водитель такси прибавил музыке громкости и к барабану на руле добавил хлопанье ладонями. Еще пять машин и на него обратили внимание хмурые инспектора в серой форме. Стоны Крис больше не были поддельными. Зубы стучали друг от друга, а череп готов вот-вот расколоться. С другой стороны посмотреть, во рту больше не было сухо. Она сплюнула на дорогу, плевок красной блямбой плюхнулся на асфальт.

— Нелли, как скоро сообщение придет к послу?

— Посланник работает хорошо и быстро, но отправка может занять какое-то время.

Музыка продолжала грохотать. Трафик продвигался вперед рывками. Водители других машин тоже прибавили звук в магнитолах, и из каждой машины лилась своя волна. Крис прислонила, было, голову к двери, но быстро отдернула ее. Дверь вибрировала, как перегретый лазер.

Взвизгнув шинами, машина впереди тронулась с места. Таксист тронул машину, проехал пару метров, остановился. Человек в сером заглянул внутрь, потом наполовину влез внутрь кабины и отключил магнитолу.

— Я уже полчаса мечтаю сделать это.

— Эй, начальник, зачем ты это сделал? Дат — прекрасная музыка. Расслабляет нервы, — возмутился таксист, продолжая выстукивать ладонями по рулевому колесу в такт затихшей музыке.

— Куда едешь?

— В центр, к стоматологу. Видишь старого пердуна на заднем сиденье? У него с зубами проблема. Сказал, заплатит вдвое, если я довезу его быстро. Так и было до того, как вы тут все перекрыли. Слышь, начальник, ты мне стоишь денег.

— Будет хуже, если мы найдем того, кого ищем. Дай, посмотрю на твою лицензию.

Таксист принялся вытаскивать лицензию из пластикового конверта, выставленного напоказ пассажирам. Пока он разбирался, между двумя машинами охраны и черно-белой полицейской машины, припаркованными у контрольно-пропускного пункта, раздались крики.

— Нелли?

— Захватили одно из сообщений.

— Перехватили или скопировали?

— Не могу сказать точно. Но они знают, что это сообщение, которое не хотят, чтобы уходило за пределы… и они знают, откуда оно пришло.

Таксист, наконец, достал лицензию, но охранник только мельком взглянул на нее, разделив внимание на кого-то, обратившегося к нему од одной из других машин.

— Тебя как зовут? — обратился он к Крис.

— Старый пердун ни бельмеса не понимает по-английски, — сказал таксист и выстрелил в Крис потоком арабских слов. Та застонала, поднесла руку к распухшей щеке, пробормотала что-то невнятное. Слова потерялись, когда мимо промчалась первая машина, полная охранников из «Надежной охраны», а вслед за ними и черно-белая полицейская машина.

— Саид аб Тован, — сказал таксист.

— Двигай дальше, — сказал человек в серой униформе и побежал к последней оставшейся машине, подгоняемый криками старшего.

— Подожди, пока не уедут, — прошептала Крис.

— Я так и хотел, — ответил водитель, его английский внезапно стал таким же хорошим, как и у Крис. Он подождал, пока не уедет последняя машина охранников, плавно тронулся с места… и включил радио, только теперь потише и на другой волне, музыка, полившаяся оттуда, внезапно, понравилась Крис.

Несколько машин обогнали их, пытаясь наверстать время, упущенное на вынужденной остановке. Остановившись на перекрестке, водитель повернулся к Крис.

— Куда тебя отвезти?

— К лифту, — сказала она, выплевывая подарок Сорир.

— Одна быстрая поездка к бобовому стеблю, — кивнул водитель, подавая сигнал о намерении смены полосы движения. — Полагаю, ты знаешь, что все это значит.

— Наверное, да, — сказала Крис.

— Только дядя Абу сказал, что ты наверняка мне ничего не расскажешь.

— На твоем месте я бы слушалась дядю, — сказала Крис, поспешно снимая жилет и начиная снимать с пояса плащ и униформу горничной.

— Да, но старые пердуны всегда напуганы. Когда ты молод, ты должен немного пожить в удовольствие, — он улыбался, когда говорил это.

— Если прислушиваться к старым пердунам, можно прожить немного дольше, — сказала Крис, раскладывая коричневую форму и снимая с себя халат.

— Значит, все на самом деле так плохо, — сказала парень, но серьезности ему хватило ненадолго. — Эй, ты первая девка, которая раздевается в моем такси. Абу говорил, что и в его машине такое произошло, но я думал, он байки травит. Постой, не порть вид, — запротестовал он, когда Крис спряталась за сидением.

— Извини, — сказала Крис, натягивая через голову платье.

— Ой, начальница, так нечестно. Я рискую своей красивой молодой шеей, чтобы помочь симпатичной, хоть и неверной, девчонке, и даже не могу украдкой взглянуть.

Крис расправила платье, начала застегивать пуговицы.

— Кто сказал тебе, что в жизни есть справедливость?

Он посмотрел на нее через зеркало заднего обзора.

— По крайней мере, у тебя хорошие сиськи.

Крис не удержалась и расхохоталась. С другой стороны, если его всю жизнь окружают эти женщины в мешках, наверняка, ее груди оказались лучшим, что он мог видеть. Крис застегнула последнюю пуговицу.

— Юбка немного помялась, — сказал водитель.

Взглянув вниз, Крис вынужденно согласилась. Если бросить плащ, неряшливая форма вполне может вынудить гостиничную охрану развернуть ее и пинком под зад отправить обратно на планету. Проблема в том, что в таком наряде убедить кого-то, что твое жилище — президентский номер, почти невозможно.

Время переосмыслить ситуацию.

Прибытие к лифтовой станции отложило переосмысление. Крис порылась в кармане и вытащила из кармана трехзначную купюру и несколько монет. Парень засмеялся, отталкивая кулак с зажатыми деньгами.

— Дядя Абу предупредил, что у тебя, скорее всего, не будет денег на такси. Вот, это от него, — сказал парень, вытаскивая из кармана деньги. — На билет для путешествия по бобовому стеблю.

— Я не могу их принять, — заикаясь, сказала Крис.

— А я не собираюсь в своем такси светить твою карточку. Ни мне, ни тебе, нет нужды светиться, а тебе, к тому же, нужно вернуться на небо. Мы, арабы, принцесса, вовсе не глупцы. Но не заставляй меня думать так о твоем народе.

— Мы не глупее, — сказала Крис, забирая деньги. — Мы всего лишь гордые и упрямые.

— И, наверняка, не привыкли жить на улицах, — сказал таксист с серьезностью, противоречащей его молодости. — Я передам дяде, что довез тебя к бобовому стеблю в целости и сохранности. Думаешь, справишься в одиночку с путешествием наверх?

Крис взглянула на тянущийся вверх лифтовой стебель.

— Я достаточно на них покаталась. Думаю, в состоянии позаботиться о себе.