Дети тьмы (Джонатан Джэнз) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Часть 3 ЛУННЫЙ УБИЙЦА

Глава 10 Цистерна, поездка и ужасное открытие

— Я тебе не верю, — сказал я.

Паджетт хмыкнул, пистолет в его огромной руке покачнулся.

Слишком близко к голове мамы.

«Не делай ей больно», — подумал я. Если я порой и не знал, что чувствую к маме, то все сомнения исчезли, как только пистолет устремился к ее голове, замер и снова отстранился. Каждый раз, когда ствол проплывал мимо ее глаз и бледных щек, мое сердце подскакивало от ужаса. Человек, схвативший маму, был чудовищем, мясником и насиловал детей.

«И взрослых», — добавил я. Глупо было бы думать, что он удовлетворится детьми. Он убил тех охранников и владельца внедорожника, на котором сбежал, убил Кайли Энн Любек. А потом... потом.

Я заставил себя посмотреть на детектива Вуда.

Он лежал в луже собственной крови.

Ковер под ним раньше был уныло-бежевым, но теперь Вуда окружала винноцветная тень. Глядя на безжизненное тело, можно было подумать, что этот хороший, смелый мужчина просто спал. Но мои глаза опустились на алые прорехи у него на груди, там, где пули Паджетта пробили голубую рубашку, и я осознал: он не спит.

Понял, что детектив Вуд больше никогда не увидит трех своих детей.

Я подавил всхлип. Снаружи ветер и дождь били по крыше.

— Ах, не принимай это близко к сердцу, малыш, — сказал Паджетт. — Свиней, как он, легко заменить. Всегда найдется кто-то, чтобы занять его место.

— Заткнись, — прошептал я.

— Парни вроде этого копа думают, что они правы и что эта вера защитит их от таких, как я. — Паджетт мрачно улыбнулся. — Но парни вроде меня — настоящие головорезы. Мы — люди дела. Мы — короли горы, вершина пищевой цепочки.

Его улыбка стала шире.

— Парни, которым достается девчонка.

Мои руки сжались в кулаки.

— Заткнись! — Я ненавидел свой истерично звеневший голос, но ничего не мог с этим поделать. Я знал, о чем он говорит, знал, но отказывался этому верить — омерзительной, кошмарной правде.

Словно прочитав мои мысли, Паджетт кивнул.

— Я не виню твою маму за то, что она хранила эту тайну, Уилл. Моя репутация не безупречна.

— Ты педофил и убийца детей, — сказал я.

Я думал, это его взбесит, но он смотрел на меня спокойно.

— Это останется между мной и моими лапочками. Я хочу знать: каково иметь такого знаменитого папочку?

— Хватит, — взмолилась мама. — Просто...

Она осеклась, когда он приставил пистолет к ее виску. Не отдавая себе отчета, я шагнул вперед, но Паджетт этого не заметил.

— Не говори мне, что делать, женщина, — огрызнулся он. — Даже не смей.

Она закрыла глаза, по щекам струились слезы.

Паджетт продолжил:

— Почему бы тебе не рассказать нашему сыну, как мы познакомились? Нужно же скоротать время, пока я не закрою тебя в подвале.

Ее глаза распахнулись.

Я шагнул вперед, выставив руку.

— Ты не можешь...

Пистолет нацелился на меня, ствол смотрел мне промеж глаз. Я был уверен, что умру. Паджетт застрелит меня, маму и закопает детектива Вуда на кладбище.

Нужно было его отвлечь. Я сказал первое, что пришло в голову:

— Я думал, ты в Индианаполисе.

Паджетт запрокинул голову и расхохотался. Мне представился одержимый осел, от громкого, пронзительного ржания свело зубы.

Внутри разгорался гнев.

— Что, черт возьми, смешного?

Он смахнул слезы с глаз, медленно приходя в себя.

— Знаешь, в чем уловка? Иногда тебе просто везет. Я добрался до Шэйдленда в ночь побега и все это время был здесь. Но современные люди ужасно трусливы, и новости расходятся быстро... Все, что нужно, — одна напуганная бабка и донесение о том, что Карла Паджетта видели на пути в Техас, и готово. А я все это время прятался в Лощине.

По спине у меня побежали мурашки. Он был здесь все время? В лесу за моим домом?

— Да, малыш, — сказал он, изучая меня. — Я видел, как те парни накинулись на тебя.

Я уставился на него.

— Ты был здесь?

Он кивнул.

— И я видел, как ты все это терпел.

Прежде чем я смог ответить, мама сказала:

— Уилл, я должна кое-что рассказать тебе о Пич.

Лицо Паджетта закаменело, его глаза и ноздри расширились, он прижал дуло к ее уху.

Я шагнул вперед, но Паджетт прорычал:

— Сядь на диван, если не хочешь, чтобы я разукрасил комнату мозгами твоей мамы.

Я подчинился.

— Итак, я добрался до Шэйдленда, — благодушно продолжил он. — Осмотрелся и понял, что город совсем не изменился с тех пор, как я уехал.

Я изумленно уставился на него.

— Что значит «уехал»? Ты же не отсюда, а из Бедфорда.

— А, — сказал он. — Ты об этом.

Он наклонился к маме, его губы почти коснулись ее уха.

— Может, расскажешь ему об этом, милая?

Мой желудок сжался от этого слова, но я заставил себя спросить: — О чем он?

— Он... — начала мама, и ее голос так дрожал, что, казалось, готов разбиться. — Он...

— Вот черт, — сказал Паджетт. — Раз уж у твоей мамочки отнялся язык, расскажу сам. У меня здесь было много работы. Я построил, наверное, половину зданий в этом городе. И узнал нескольких местных дам.

— Ты лжешь, — сказал я.

Паджетт улыбнулся, ничуть не смутившись.

— Видишь ли, для тебя я чудовище. Бука. Ты не можешь представить, что твоя мама в меня влюбилась. — Он мерзко мне подмигнул. — Но так и было, сынок. Они все меня обожали. Некоторое время я менял их как перчатки. У меня было больше кисок, чем нужно. Замужние или одинокие, они выстраивались в очередь, чтобы мистер Карл Паджетт их обслужил.

Я не мог это слушать.

— Ни одна женщина тебя не захочет. Ты воняешь.

— Ты знаешь, что это правда, парень. Я вижу это в твоих глазах. Кстати, о глазах... Они — мои. Ты разве не заметил?

Мои ноги дрожали. Живот крутило. Словно все мое тело отвергало возможность того, что у нас с Карлом Паджеттом одни гены.

— Ага, — сказал Паджетт, буравя меня взглядом. — Ты мой сын, а не мамин. У тебя мои глаза, мой подбородок. Черт, ты такой же худощавый, как я. Но если подкачаешься, малыш, будешь сильней всех вокруг. Прямо как твой папочка.

— Замолчи! — заорал я.

— Это правда, — сказал он. — В общем, я провел в Шэйдленде прекрасные деньки, и это место стало мне домом.

— Если ты так долго жил здесь, — сказал я, — почему о тебе не говорят?

— Ты же знаешь людей, Уилл. Если бы я был рок-звездой или известным спортсменом, они бы признали меня. Возможно, назвали бы улицу в честь старого доброго Карла Паджетта. Но превозносить убийцу? Черт, да они, наверное, и себе-то не признаются, что я здесь бывал. — Он тяжело вздохнул. — Но, Уилл, я могу сказать, что вернуться домой здорово. Славно вновь увидеть милую попку твоей мамочки.

Прежде чем я смог ответить, он встал, рывком поставил маму на ноги и кивком указал на кухню.

— А теперь давайте все вместе прогуляемся в подвал. Мне нужно вам кое-что показать.

* * *

Я взглянул на кучу газетных вырезок, и на меня нахлынуло предчувствие. Не знаю почему, но я злился на себя и на маму за то, что мы не убрали их в коробку. «Это в нашем стиле, — подумал я, — бросать дела на середине». Мама привыкла лениться, и я, видимо, тоже унаследовал эту черту.

Но почему, гадал я, меня волнует, что Карл Паджетт найдет статьи? Какой от этого вред?

Как я и думал, Паджетт заметил вырезки, разбросанные у дальней стены подвала. Повернувшись к нам спиной, он подошел, наклонился и поднял парочку.

Его лицо просияло.

— О, Мишель! Не думал, что ты их сохранишь.

Я посмотрел на маму. Она будто проглотила протухшую устрицу.

Он просмотрел статьи, одну за другой.

— Бо-о-оже, — сказал он, качая головой. — Это как машина времени в те годы, что я был здесь. Вот я на освящении баптистской церкви. А вот я... — Выражение его лица изменилось, голос похолодел. — Постой-ка.

Он повернулся к маме и протянул ей вырезку.

— Тед Декстер? Тебе хватило духу держать фотку этого опарыша дома?

Момент был слишком сюрреалистичным. Казалось, я смотрю фильм. Карл Паджетт, психопат-извращенец, отчитывал мою мать за статью о человеке, которого она знала сто лет назад.

Грудь мамы поднялась, с губ сорвался жалкий всхлип.

— Он был... отцом Одри.

Я мог только смотреть на нее. Я всегда гадал, кто наши отцы. Но не мог и представить, что папой Пич окажется агент по недвижимости.

А моим — каннибал-детоубийца.

Лицо Паджетта побелело от ярости.

— Ты жалкое подобие женщины, Мишель. Ты раздвинула ноги для этого неудачника? Я удивлен, что Уилл все еще зовет тебя мамой.

Я не мог больше этого выносить. Рванулся вперед, пытаясь ударить Паджетта.

Он ушел влево, словно ждал этого. Мой кулак пронесся мимо его лица, и он вмазал мне в живот с такой силой, что я взлетел в воздух на фут и рухнул на цемент, хватая ртом воздух.

Некоторое время я слышал только, как Паджетт делал что-то с мамой. Он не бил ее, по крайней мере, звуки были другими, но она тихо о чем-то его просила. Он пугал ее.

Лежа на полу, я заметил груду старых инструментов на нижней полке нашего верстака. Плоскогубцы, молоток и киянку с резиновым осыпающимся бойком.

А на полу под ними — топор.

Я сглотнул. Только бы до него добраться...

Паджетт схватил меня за волосы и рывком поднял на ноги. Казалось, он снимет с меня скальп.

Взглянув на маму, я понял, что он с ней делал.

Ее запястья были связаны за спиной проволокой.

— Неинтересно связывать такого щенка, — сказал он. — Ты еще молод, но не будь таким растяпой. Дерись с умом, сынок.

— Не называй меня так.

Он схватил меня, просунув руку мне под подбородок, прижал что-то твердое и холодное к моему виску. Мама закричала.

— Или что? — прорычал он. — Что ты сделаешь со стариком Карлом?

Я не мог вздохнуть в удушающем захвате, но даже если бы сумел — не знал, что сказать.

Он велел моей маме:

— Лезь.

Она посмотрела на него, не понимая.

— В цистерну, — рявкнул он. — В цистерну! Тащи туда свою костлявую задницу.

Она покачала головой, белая как мел.

— Я не хочу.

Дуло пистолета уперлось мне в висок.

— Хочешь, чтобы твой сын жил?

Она беспомощно, душераздирающе смотрела на нас. Я попытался покачать головой, чтобы сказать: «Нет, не надо». Но ее плечи поникли, и она побрела к круглой дыре в полу.

Я в ужасе смотрел вниз. Черная вода лениво плескалась в грязном кольце. Мама смотрела на этот черный круг так обреченно, что я удвоил усилия, пытаясь вырваться из хватки Паджетта. Но его рука сдавила мне горло, как тиски. Я не мог дышать.

— Прекрати! — закричала мама. — Просто прекрати, Карл! Я залезу.

Рука на моей шее чуть расслабилась, но, хотя я и мог вдохнуть, от вида мамы, погрузившей ноги в темную воду, горло у меня сжалось.

— Не заставляй ее спускаться, — взмолился я. — Не заставляй...

Тело мамы с плеском ушло в дыру. Сначала исчезли ноги, потом торс. Подбородок ушел под воду, и я подумал, что глаза скроются тоже, но она напряглась и вынырнула, отплевываясь и задыхаясь.

Когда вода успокоилась, я увидел, что она маме по подбородок. От края цистерны до ее темени было примерно шесть дюймов.

Паджетт разочарованно произнес:

— Черт, я думал, там глубже.

— Да, — сказала мама, ее голос отдавался от стенок эхом. — Я нашла уступ.

— Удачи, — сказал он. — Особенно когда вода поднимется и весь подвал затопит.

Мамино лицо затеняла темная вода, но я видел ужас в ее глазах, когда она поняла, что ее ждет.

Я стиснул зубы в немом бессилии. Нужно было помочь ей.

— Пойдем, малыш, — сказал Паджетт и потащил меня к двери.

— Нет! — крикнул я, но он придушил меня снова, на этот раз вместе с недостатком воздуха пришла боль. Моя гортань горела, но я все равно боролся.

— Слушай, — прорычал Паджетт мне на ухо. — Делай, что я скажу, и твоя мама выживет. Надо избавиться от полицейского «крузера», и я должен прокатиться. Мы быстро вернемся, и твоя мама не пострадает.

Он открыл дверь и вытолкнул меня на лестницу.

Я вытянул руки, восстановил равновесие и развернулся. Хотел броситься на Паджетта, но он направил пистолет мне в лоб.

— Сам подумай, малыш. Ты умрешь — и кто тогда спасет твою маму? Если ты убежишь, думаешь, я оставлю ее в живых?

Он дал мне время на раздумья.

Кивнул и сказал:

— Делай по-моему, это единственный выход. Ты будешь со мной, пока я решаю проблемы. Веди себя хорошо, и твоя мама выживет. Нужно поторапливаться. Слышишь, приближается буря? Вода в цистерне поднимется быстро.

— Почему я должен тебе верить?

Он ухмыльнулся.

— Отец никогда не солжет сыну.

* * *

Мы молча ехали несколько минут, а потом Паджетт повернулся ко мне.

— Почему ты позволил этим неженкам тебя избить?

— Как будто у меня был выбор.

— Выбор есть всегда, парень.

— Даже когда трое на одного? — спросил я. — Не говоря о том, что они старше... один лет примерно на десять.

Паджетт вздохнул.

— Ужасно говорить тебе это, малыш, но все потому, что тебя растила мама. Нормальный отец никогда бы такого не потерпел. Трое парней? Что с того? Если наваляешь самому сильному, двое других намочат штаны и удерут.

Я покачал головой, выглянув в боковое окно.

— Ты не знаешь Эрика Блэйдса.

Паджетт с любопытством посмотрел на меня.

— Блэйдс — это который с «мустангом»?

Я не ответил.

Паджетт включил дворники на полную. Дождь стал сильнее, небо почернело.

— Я знаю таких. Тощие. Безрассудные. Готов поспорить, он толкает дурь.

Я старался не показать, насколько меня удивила точность его догадок.

Паджетт задумчиво кивнул.

— Понимаю, что этот пацан кажется круче многих, но в глубине души он — ребенок. И боится, как и все остальные.

— Я думаю, ты — трус.

Я ждал удара по губам, даже подготовился, но Паджетт просто поерзал на сиденье с грустной улыбкой на бородатом лице.

— Давай я расскажу тебе историю. Чтобы объяснить мою точку зрения.

Я уставился в ветровое стекло. Он говорил, окутывая меня мускусной вонью немытого тела и кислым дыханием.

— Когда ублюдок-судья зачитал приговор, я уже знал, что будет дальше. Мой адвокат предупреждал о том, что случается с такими парнями, как я, в тюрьме. Он говорил: «Другие заключенные убьют тебя в течение недели, Карл. Наша единственная надежда — объяснить начальнику, в какой ты опасности. Может, тебя посадят в одиночку, подальше от этих бешеных псов».

Паджетт фыркнул.

— Можешь поверить, Уилл? Мой адвокат называет других заключенных бешеными псами. Словно это я должен бояться. — Он хмыкнул в ладонь. — Бешеные псы.

Паджетт нажал на поворотник и свернул налево — к выезду из города. Хотел увезти меня на какой-нибудь пустырь и прикончить там?

Я посмотрел вниз, гадая, смогу ли сломать замок, распахнуть дверь и вывалиться из машины так, чтобы не погибнуть и не попасть под колеса.

— Но я знал, что этому не бывать, — продолжал Паджетт. — Ни один судья — и уж точно ни один начальник тюрьмы — не собирался смягчать мой приговор. Видишь ли, малыш, они хотят, чтобы некоторых заключенных убивали. Насильников, детоубийц... Они говорят, что тебя приговорили к десяти годам, но на самом деле это значит, что ты умрешь в тюрьме. Черт, они даже платят заключенным за работу. Можешь в это поверить? Платят человеку, чтобы он убил другого человека. А потом говорят, что я монстр. Блин.

Мои пальцы скользнули к кнопке на дверце машины. Я должен был действовать быстро, подождать, когда Паджетт повернет налево. Тогда меня бы не сбили. Нужно было только приземлиться и перекатиться так, чтобы не сломать кости. Если у меня получится, я верил, что смогу убежать от Карла Паджетта.

— Короче, они посадили меня с главным говнюком, парнем, которого звали Генри Карлайл. — Паджетт посмотрел на меня. — Крутое имя, да? Генри Карлайл? Как у президента. Или у какого-нибудь мертвого английского философа. Но самое замечательное было в том, что Карлайл оказался мелким вором, который, выйдя из тюрьмы в первый раз, убил своего информатора.

Мой указательный палец опустился на кнопку, но мы ехали слишком быстро. По меньшей мере сорок пять миль в час. На этой скорости мне бы об асфальт содрало всю кожу, и Паджетту осталось бы вернуться и прикончить меня, хнычущего и истекающего кровью.

Нет, надо ждать.

Паджетт кивнул.

— Да, Карлайл был настоящим быком. В два раза больше меня, с ручищами, как у Самсона. А татухи... Боже, я никогда не видел столько татуировок. Парень был просто ходячим шедевром. То есть шедевр был так себе. Все его татухи выцвели и были страшными, как смерть. Но все же... — Он покачал головой и, прищурившись, вгляделся в дождь. — Льет как из ведра, да?

Я молчал, размышляя. Если он повернет налево на Т-образной развилке, я, наверное, смогу выпрыгнуть из машины. Ему придется почти остановиться, чтобы вписаться в поворот при таком ливне. Но если Паджетт повернет направо, заднее колесо, скорее всего, проедет по моей ноге, и все будет еще хуже, чем сейчас.

— Короче, — сказал Паджетт, — они посадили меня со здоровяком Генри Карлайлом, и в первую же ночь он явился по мою душу, как я и предполагал. Он не хотел дожидаться подходящего момента, как ты сейчас ждешь, когда сможешь выскочить из машины.

Я замер.

— За идиота меня держишь, парень? Конечно, ты попытаешься сбежать. Думаешь: этот тип, Паджетт, убьет меня в любом случае и оставит мою маму в той дыре. Почему бы не попытаться? — Он повернулся ко мне. — Я прав?

Мне словно врезали по ногам битой. Я положил руки на колени.

— Карлайл явился по мою душу. С ножом — приличным таким ножом. Таким бы сома потрошить. — Он горько улыбнулся. — В кино про тюрягу все время кто-то кого-то пыряет заточкой. Но зачем затачивать кусок металла, если охранники снабдят тебя филейным ножом?

Через десять минут после того, как свет выключили, Карлайл подошел ко мне. С огромным блестящим ножом. А у меня были только руки.

Паджетт замолчал. Ожидая, что я попрошу его продолжать. Я не хотел его воодушевлять. Я ненавидел этого сукина сына, но, должен признать, мне было любопытно. Так что, злясь на себя, я спросил:

— И что случилось?

Паджетт кивнул, явно наслаждаясь рассказом. Мы остановились у развилки, и Паджетт закончил историю.

— Они не говорят о том, насколько я сильный. То есть ты немного почувствовал, когда я надрал тебе задницу в подвале, но никогда не видел меня в действии. Ты знаешь, что я работал на стройке, но я не просто проектировал, Уилл, я сам строил. Мне нравилось марать руки, поднимать тяжести над головой и смотреть, как другие пачкают штаны, понимая, насколько я силен.

Паджетт свернул направо.

— Карлайл привык, что парни пресмыкаются перед ним, молят о пощаде. Подозреваю, он убил многих и думал, что я очередной труп. Он подошел ко мне со сверкающим ножом, и я едва успел откатиться в сторону. Лезвие вонзилось в матрас и застряло, так что у меня появилось немного времени. Карлайл, спасибо его татуированным мозгам, оставил нож и пошел на меня с голыми руками. Я врезал ему в переносицу, и он отшатнулся, тряся головой. Я схватился за нож и выдернул его из матраса. А потом уже сам занялся им. Гонял его по камере, делал выпады и загнал в угол между коек. Сделал вид, что хочу порезать ему лицо, и, когда он поднял руки — ведь никто, даже сумасшедший, не хочет быть изуродованным, верно? — когда его татуированные руки взлетели вверх, я всадил в него нож. Вот сюда. — Паджетт поднял правую руку и похлопал по подмышке. — Но я не убил его сразу: это бы не произвело нужного эффекта.

Он обернулся ко мне.

— Понимаешь, что я имею в виду?

Он посмотрел мне в лицо, и его веселье немного поблекло.

— Не, ты не поймешь. Это не для таких слабаков. Так что я скажу тебе прямо, малыш. То, что я сделал с Карлайлом, не было сведением счетов.

Я поднял бровь.

— Ты убил его. Как ты можешь говорить, что это не сведение счетов...

— Другие заключенные, — выпалил Паджетт. — Я сделал это для них. Понимал, что для того, чтобы сбежать, потребуется время.

Какая-то кошмарная мысль мелькнула на его лице.

— Больше десяти лет, как выяснилось. И поскольку мне предстояло сидеть в тюрьме, я понимал, что нужно сделать заявление. Генри Карлайл был их убийцей номер один, но я знал, что найдутся и другие. Мне не хотелось, чтобы шайка генри карлайлов пыталась убить меня всякий раз, как я завалюсь на боковую. Узнаешь эту дорогу, Уилл?

Я понял с тошнотворным ужасом, что мы снова свернули направо. Так мы приедем на запад Мирной Долины, хуже того, в хорошо знакомый район.

Там жили Уоллесы.

У них гостила Пич.

Но Паджетт ведь этого не знал. Или знал?

Мы ехали дальше, «крузер» набирал скорость на прямом отрезке дороги, по обочинам которой выстроились деревья. Начало леса Мирной Долины.

— Люди, которые никогда не убивали, знают о человеческом теле из кино или телешоу. Или из уроков биологии. Но есть кое-что, чего ты, готов поспорить, не знаешь. Кости очень твердые. Конечно, внутри они губчатые, но их нелегко сломать. Так что я сунул руку в рану у Генри Карлайла под мышкой и сильно потянул, чтобы сломать ему ребра. О, мне не нужно было ломать все, только два. Но все равно пришлось постараться.

Впереди — слева — я увидел первые дома. Большинство из них были двухэтажными, все занимали два или три акра. Тихий район и, как я всегда думал, безопасное место для Пич.

Краем глаза я изучал лицо Паджетта. Знал ли он? Или выбрал это место случайно, чтобы спрятать «крузер»? Я знал, что здесь множество прудов и болот — в Мирной Долине их было полно. Я даже вспомнил, что в конце дороги огромная топь. Прекрасное место, чтобы избавиться от машины. Возможно, Паджетт выбрал эту дорогу именно для этого.

И все же я задержал дыхание, когда на горизонте возник аккуратный кирпичный коттедж Уоллесов — в шести домах от нас. Я вдавил пальцы в сиденье, чтобы они не дрожали.

Голос Паджетта был благодушным, словно мы обсуждали погоду:

— Я залез в рану Генри и убедился, что он на меня смотрит — своими большими глазами. — Паджетт хмыкнул. — Когда я сломал ему ребра, добраться до внутренностей стало несложно. Я вцепился ему в легкое, зная, что больше он не издаст ни звука, и скоро нашел, что искал.

Дом Уоллесов был в трех участках от нас. Лило как из ведра. Я молился, чтобы Пич и ее подружка Джулиет сидели дома.

Два участка — ни следа девочек.

— Ищешь что-то? — спросил Паджетт.

В ужасе я уставился перед собой, пытаясь стереть с лица виноватое выражение.

«Пожалуйста, просто проезжай, — молил я. — Только не останавливайся».

Дом Уоллесов остался позади.

Я уставился в ветровое стекло, проклиная себя за неосторожность. Какая была бы ирония, выдай я сам местонахождение Пич.

Я ведь был ее защитником.

Паджетт заговорил снова:

— ...и когда я это отыскал, отошел и оставил это снаружи камеры. А потом принялся за старину Генри. — Он взглянул на меня. — Ты знаешь о моей визитной карточке?

— Конечно, — пробормотал я, мой желудок сжался. — Ты пишешь послание кровью жертвы, чтобы поддразнить полицию. Копируешь Джека Потрошителя.

— Неплохо, малыш. Но Джек Потрошитель убил только пятерых, а я только начал.

«Боже», — подумал я. Паджетт действительно хвастался своими преступлениями. Это не должно было меня шокировать, не после того, что я видел, и все же к горлу подступила тошнота.

Мы были в паре домов от Уоллесов, а Паджетт и не думал останавливаться.

У меня появился вопрос.

— Почему ты убил Кайли Энн?

— А ты как думаешь? — спросил он, ухмыляясь.

У меня пересохло во рту. Он опустил окна, и в машину тут же хлынул дождь.

Последний дом в районе промелькнул и остался позади. Дорогу обступили деревья, еще через двадцать ярдов асфальт сменился гравийкой. Вскоре из-за леса впереди показалось покрытое ряской болото. Паджетт съехал с упиравшейся в опушку дороги, провел машину между деревьев и остановился в пятнадцати ярдах от черной воды.

— Идем, малыш, — сказал он, выбираясь наружу. — Если, конечно, не хочешь утонуть вместе с машиной.

Я вылез и оглядел окружающий лес.

— А если попытаешься бежать, — добавил Паджетт, — я утоплю твою мамочку не моргнув глазом.

Я вздохнул.

— Я не стану.

Он крался по лесу, хмуро глядя в землю. Напомнил мне о звере. И оторванной голове офицера Хаббарда. Водились ли здесь эти чудовища? На кого они набросятся первыми: на Паджетта или на меня?

Паджетт еще несколько секунд изучал землю, затем увидел что-то, подошел поближе и наклонился. Когда он выпрямился, я заметил, что это был большой камень. Чуть меньше волейбольного мяча. Держа его у бедра, Паджетт приблизился к открытой дверце машины и бросил его в салон. Раздался глухой стук, через секунду включился двигатель, педаль газа ушла в пол, но «крузер» не сдвинулся с места.

— Отойди, сынок, если не хочешь, чтобы тебя размазало по капоту.

Не ожидая ответа, он подтолкнул машину. «Крузер» рванул вперед, развернулся ко мне багажником. Затем въехал в топь. Капот нырнул вниз, но машина продолжала ехать. Грязная вода быстро поглощала «крузер». Накатывалась на белый капот, скрыла крышу, вскоре даже задний борт исчез в черной утробе болота.

Я едва мог смотреть в довольное лицо Паджетта.

— Что теперь? — спросил я. — Мы здесь застряли.

Он уклончиво хмыкнул и пошел назад к дороге.

— Думаю, нам нужна новая машина.

Кислота подступила к горлу. Вдоль дороги стояло домов двадцать. Шансы на то, что Паджетт выберет жилище Уоллесов, были невелики. Но все во мне кричало от ужаса.

«Успокойся, черт побери! — скомандовал голос у меня в голове. — Он не узнает, если ты ему не расскажешь. Так что, ради всего святого, остынь!»

«Ладно, — подумал я. — Ладно».

Я заговорил:

— Ты так и не сказал, что написал на стенах.

Паджетт хмыкнул.

— Ах да.

— И?

Он ухмыльнулся мне.

— Я написал: ГЕНРИ ПЛАКАЛ, КАК РЕБЕНОК.

Я чувствовал его взгляд, но не стал поднимать глаза, чтобы он не понял, насколько мне страшно.

Он наблюдал за мной.

— Что, парень, разве не спросишь меня?

— Спрошу о чем? — пробормотал я.

— О том, что я оставил в коридоре.

— Дай угадаю, — сказал я. — Его еще бьющееся сердце?

Паджетт молчал, пока я не посмотрел на него. Его взгляд был таким холодным, что пробрал меня до костей.

— Тогда оно уже остановилось, — сказал он.

* * *

Быстро подсчитав, я понял, что до Уоллесов осталось еще четыре дома. Дверь их гаража была закрыта, а сам дом не выглядел приветливее других.

Паджетт прошел мимо первого дома, не взглянув на него.

— Что мы здесь делаем? — спросил я, стараясь изгнать страх из голоса.

— Ты знаешь, — ответил Паджетт.

Я остановился и указал на первый дом, старый, с потемневшей деревянной обшивкой и участком, который обступал лес.

— Тебе же нужна машина?

— В общем, да.

— Тогда давай заглянем в этот дом.

— Он мне не нравится.

Дышать мне стало трудно, и не от прогулки по улице.

— Что с ним не так?

— Пошевеливайся, малыш.

Я сделал, как велено. До участка Уоллесов оставалось еще три дома и пятнадцать — после. Шансы, что Паджетт...

— Как насчет того кирпичного впереди? — спросил он.

Дом Уоллесов.

«О боже, — подумал я. — Он знает!»

«Невозможно», — возразил я себе. Но разве было другое объяснение?

Я открыл рот, чтобы отговорить его, но что я мог сказать, не вызвав подозрений? Паджетт видел людей насквозь — древняя, достойная рептилии черта, которая позволяла ему отсеивать ложь и отметать любой обман. Неважно, что бы я сказал: он поймет, что я пытаюсь увести его от дома. Как же я мог остановить его?

«Никак, — ответил циничный голос у меня в голове. — Потому что он знает, Уилл. Он выбрал Уоллесов, когда до них оставалось четыре дома. Он знает и просто выжимает из тебя последние капли ужаса, прежде чем открыть правду».

«Нет!» — хотел закричать я.

Теперь Паджетт был всего в паре домов от них. Я шел за ним, как безмолвная собачонка, в отчаянии оглядывая последние участки перед уоллесовским.

На следующем дверь гаража была открыта. Более того, внутри стояла машина.

— Сюда! — позвал я. — Это «мерседес»!

— Не, — ответил он. — Слишком заметно.

Я поспешил за ним.

— Но все идеально. Один бокс пуст, в другом — прекрасная спортивная машина. Значит, хозяев нет и ее можно забрать.

— Или кто-то все еще дома и увидит, как мы входим в гараж.

Он прошел по участку владельцев «мерседеса», направляясь прямиком к Уоллесам.

— Послушай, — проговорил я дрожащим голосом и указал на дом Уоллесов. — Хозяева наверняка дома. Они живут за городом, и у них, скорее всего, есть ружье. Тебя пристрелят, как только ты шагнешь за порог.

— Хорошая попытка, сынок.

Ноги налились свинцом, но я кое-как брел за ним к крыльцу. Я был уверен, что он делал это специально. Шансов на то, что его выбор случаен, почти не осталось, и все же какая-то маленькая часть меня еще надеялась ему помешать.

Паджетт поднялся на крыльцо, не останавливаясь открыл входную дверь и зашел внутрь. Я последовал за ним.

В прихожей было темно и скользко из-за воды с нашей обуви. Дверь у меня за спиной была распахнута настежь, но свет в дом почти не проникал. Впереди я различил очертания лестницы на второй этаж. Я гостил у Уоллесов довольно давно, но помнил, что кухня была справа, а гостиная — слева. Я пошел направо.

Не зная, куда подевался Паджетт.

Моя кожа была ледяной, одежда прилипла к телу. В доме царила мертвая тишина, и это не радовало. Кроссовки скрипели по паркету, и с каждым шагом я все больше ощущал, что нарушил некий священный ритуал. На полпути к кухне я замер, осознав свою ошибку. Если Пич и Джулиет были здесь, они бы не сидели на кухне или в гостиной. Я бы их уже услышал. Если бы они не смотрели телевизор, то пищали и смеялись так громко, что у меня бы кровь из ушей пошла.

Я взглянул на лестницу. Может, они наверху, в комнате Джулиет?

Там или в подвале.

Я пошел наверх.

Перешагивая через две ступеньки, я изо всех сил старался ступать тихо. Паджетт где-то затаился; возможно, если я окажусь быстрее, то смогу вывести Пич и Джулиет из дома, прежде чем он нас схватит. Миссис Уоллес будет в опасности, вероятно, и ее муж, но, как бы ужасно это ни звучало, я волновался только за девочек.

Особенно за Пич.

«Пожалуйста, пусть она будет в комнате Джулиет», — думал я.

Я прокрался на цыпочках по коридору, не заметив на полу мокрых следов. Паджетт сюда не заходил. Пока.

Я метнулся в комнату Джулиет, но меня встретил сумрак. Все вокруг было зеленым и розовым, везде валялись мягкие игрушки.

Ни следа девочек.

— Пич? — прошептал я. — Джулиет? Вы здесь?

Я посмотрел в шкафу, заглянул во тьму под кроватью. Возможно, они прятались, но я в этом сомневался.

«Пустая трата времени! — закричал голос в моей голове. — Они внизу, в подвале, и Паджетт, наверное, уже нашел их!»

Я бросился по коридору, слетел с лестницы, напрасно пытаясь ступать тише. Я чувствовал себя запутавшимся, тупым. На шаг позади Карла Паджетта. Или на несколько.

В голове вспыхнула мысль: «Убей его».

Она наполнила меня страхом, но была здравой. Долго не размышляя, я пошел на кухню. Заметил подставку для ножей рядом с плитой из нержавейки. Подошел к ней и выбрал самый большой зловещий нож, длинный, широкий и очень острый.

Прикончи его, прежде чем он прикончит тебя.

Я приблизился к двери в подвал и вспомнил, что нужно искать влажные следы. Их здесь не было. Если Пич сидела внизу, Паджетт до нее еще не добрался.

Я сбежал по ступеням, прислушиваясь, не прозвучит ли детский смех или музыкальная заставка одного из их любимых шоу: «Моего маленького пони» или сериала с Барби и русалочками. Но в подвале было тихо, как и в доме.

Тихо, словно на кладбище.

«Даже не думай об этом, — сказал себе я. — Убедись, что их здесь нет. А потом... потом...»

Что потом?

Я качался на пятках, ужас нахлынул на меня, как армия ненасытных красных муравьев.

Подумай минутку, Уилл. Просто подумай.

Я стоял, изо всех сил стараясь работать головой, несмотря на нарастающую панику.

«Почему, — спросил голос, — Паджетт зашел в дом не постучав?»

Он знал, что дверь не заперта.

Хорошо. Значит, он уже был здесь.

Все мое тело напряглось.

Нет!

Да, и ты это знаешь. Он уже был здесь и просто зашел. Он за тобой не следил. Оставил тебя на лужайке. Почему?

Понятия не имею!

Неправда, Уилл. Почему серийный убийца оставляет того, кто может его сдать, на свободе?

Для него это только игра?

Да, но есть еще кое-что. Ты об этом забыл.

Я стиснул зубы, измученный обрывками собственных мыслей.

Думай, Уилл! Если он уже бывал здесь, он не только знает, что дверь открыта, он знает, где все.

«Нет, — подумал я. — Нет, нет, нет, нет, нет...»

Да. И он понимает, что ты не уйдешь отсюда без Пич.

Я замотал головой, пытаясь заглушить голос.

Но он знает, где она.

Я вспомнил слова мамы: «Уилл, я должна кое-что рассказать тебе о Пич».

«Нет, — захныкал я. — Если она мертва, моей жизни — конец».

Так спаси ее!

«Да, — подумал я. В голове прояснилось. — Я сделаю все, что смогу, убью Паджетта, если надо».

Я оглядел тихий подвал. Никого в нем не было. Развернулся и, подгоняемый паникой, преследовавшей меня как тень, взбежал по ступеням лестницы. Если Пич еще в доме, оставалось только одно место, где она могла быть. Оказавшись на первом этаже, я повернулся и двинулся к комнатам, в которых еще не искал.

Вошел в гостиную и увидел их.

Меня вырвало.

Я запнулся о диван и вцепился в него, чтобы не упасть. Мой мозг отказывался осознавать представшее перед глазами зрелище.

Но я знал, что должен смотреть.

Содрогаясь всем телом, я глядел на останки.

Мистер и миссис Уоллес были дома, когда Паджетт их навестил. Я не знал, как именно все случилось, но последствия говорили сами за себя.

Родителей Джулиет разрубили на куски.

Повсюду были разбросаны части тел: на полу, на столах и креслах. В углу дивана, на который я оперся, лежала отрубленная голова мистера Уоллеса. В его глазах застыло изумление.

Я осматривал комнату, пытаясь найти следы Джулиет. Или... или...

Я не мог назвать ее имя даже мысленно. Если что-то случилось с моей сестрой, мне незачем жить. Может, только чтобы убить Карла Паджетта.

Паркет был липким от крови, белый коврик потемнел. Я видел клочки ткани, комья кожи и волос. Даже женскую тапочку с обрубком ступни.

Но ничего из этого не принадлежало ребенку.

— Ты привыкнешь, — раздался голос.

Я вздрогнул и обнаружил, что Паджетт наблюдает за мной из дальнего угла комнаты. Наверное, он был здесь все это время, но я слишком испугался, чтобы заметить.

— От своей сущности не сбежишь, — сказал он. Его голос был лишен эмоций, мертв, как и Уоллесы.

— Где она? — прошептал я.

— Ты хотел сказать «они»? — ответил он. — Или тебе плевать на другую девочку?

Я почувствовал, как раскаленное добела пламя лижет загривок, и приветствовал гнев. Все лучше, чем пожирающий меня ужас.

Я обернулся к нему, от ярости расправив плечи.

— Ты сгоришь в аду.

Его глаза метнулись вниз, и я с удивлением обнаружил, что все еще сжимаю в руке тесак.

Паджетт кивнул на него, облизал губы.

— Почему бы не попробовать, парень? Или ты все-таки маменькин сынок?

Я метнулся к нему. Да, я был потрясен, но помнил прежнюю ошибку, неудачную попытку ударить его в подвале. Я целил слишком высоко, и он с легкостью уклонился. На сей раз мне нужно было действовать наверняка.

Я направил тесак ему в бок. На его лице вспыхнуло удивление, но за секунду до того, как нож вошел ему под ребра, он отскочил назад. Избежал серьезного ранения, хотя лезвие чиркнуло ему по груди.

— Вот это мой мальчик! — вскричал он.

— Я не твой мальчик, сукин ты сын! — огрызнулся я. Восстановив равновесие, я снова замахнулся.

Его кулак мелькнул в воздухе и врезался мне в рот.

Моя голова отлетела назад, ноги поскользнулись на крови Уоллесов. Я упал, и, прежде чем смог опомниться, он схватил меня за запястье и ударил по руке, раз, второй, третий, пока я не выронил тесак. Затем он размахнулся и снова ударил меня в лицо. Рот наполнился кровью. Мир превратился в серо-коричневое пятно.

Паджетт встряхнул меня, дал пощечину, приводя в чувство.

— Смотри на меня, парень.

— Где... — попытался сказать я, но с губ сорвался только хриплый шепот. — Где Пич?

— Спрятана, — ответил Паджетт. Он схватил меня за щеки, притянул мое лицо к своему.

Я смотрел в его темно-карие глаза, но не видел ничего, кроме безумия и отравленных омутов Стикса.

— Где она? — прохрипел я.

— В местечке похуже, чем твоя мама, — сказал он. — Но если будешь слушаться, скоро ее увидишь. А если нет, я съем ее сердце на ужин.

Последним, что я увидел, прежде чем отключиться, было послание, которое Паджетт вывел на восточной стене гостиной: СЕМЕЙНЫЙ СКЛЕП УОЛЛЕСОВ.

Глава 11 Прошлое Паджетта и новый кошмар

Я очнулся в уолессовской черной «Тойоте Хайлендер».

Конечно, до меня это не сразу дошло. Сначала я понял только, что еду в каком-то автомобиле и горло у меня болит так, словно его поджаривали горелкой.

Мы направлялись к городу, дождь немного стих, но облака позади были черными и зловещими как никогда. Паджетт посмотрел на меня и сказал:

— Спящая Красавица очнулась.

— Иди к черту, — пробормотал я.

Паджетт свернул на поросшую травой обочину. Стук дождевых капель по металлу оглушал. Мой мозг будто сжимали в тисках.

Паджетт смотрел на меня с места водителя. Он казался еще крупнее, еще более непобедимым. Я словно уменьшился до возраста Пич, стал кем-то недостаточно взрослым, чтобы водить.

— Уилл, знаю, что тебе хочется узнать побольше о своем папочке...

— Ты мне не отец.

— ...но ты слишком горд, чтобы спрашивать о моем прошлом.

— Мне на него плевать, — сказал я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Не мог забыть изуродованные тела Уоллесов и, сжав зубы, проговорил: — Мне плевать на тебя.

— Я понимаю, сынок. Меня очень долго не было в твоей жизни.

— Тебя никогда в ней не было.

— Сынок, с первого твоего вздоха я — часть тебя, признаешь ты это или нет.

Я сильнее стиснул зубы, перед глазами плыло. Я не помнил, когда еще, как сейчас, не мог говорить от злости.

— Просто остынь, — спокойно сказал он. — Дай папочке рассказать тебе историю.

— Я тебя ненавижу, — сказал я. Выглянул из пассажирского окна, чтобы он не видел моего лица. Мне хотелось сбежать, но мы были в глуши. Если я сделаю это сейчас, то не смогу вовремя найти помощь. Паджетт вернется в город, чтобы убить мою сестру и Джулиет и убедиться, что мама не выберется из цистерны.

Нет, придется дать ему выговориться, чтобы мы как можно скорее вернулись в Шэйдленд. Потом, при первой возможности, я сбегу и найду помощь.

— Это случилось недалеко отсюда, мы ремонтировали старый фермерский дом, — сказал Паджетт, оглядываясь. Я видел только серые пятна и дождь. — Мы с ребятами в основном делали деньги. Строили бизнес-центры, церкви, чинили мост. Но между большими заказами подрабатывали. Ремонтировали жилье. Тот фермерский дом нужно было полностью обновить. Его владелец умер, а его дочка и ее муж хотели, чтобы все выглядело по-другому, иначе, чем в ее детстве.

Я позволил ему болтать, окаменев от напряжения. «Просто договори, — молил я. — Заканчивай, чтобы мы приехали в Шэйдленд».

— Короче, — сказал Паджетт, — у меня и двоих моих ребят, Грина и Китчелла, были проблемы с подвалом. Фундамент растрескался, вода проникала внутрь — та еще заноза в заднице. Мы не могли починить трубопровод, потому что стояли по лодыжку в дождевой воде. В такой ситуации электрическими приборами не воспользуешься. Только если хочешь поджариться на проводе.

Хозяйка сказала нам, чтобы мы во что бы то ни стало укрепили фундамент и устранили потоп. Она получила небольшое состояние от папочки-фермера, так что о деньгах можно было не волноваться. У меня с этим проблем не было, так что мы с парнями вскрыли цементный пол. Решили, что установим плиты, чтобы дренаж был лучше.

Я барабанил пальцами по коленям, желая, чтобы его история закончилась поскорее. Снаружи был настоящий ливень. Что, если мама захлебывалась, пока Паджетт говорил? Я представил, как она стоит на цыпочках, и проглотил крик.

— Почему бы не рассказать остальное по дороге в город? — предложил я.

Паджетт наклонился, достал пистолет и положил его на приборную панель перед собой. Дуло смотрело мне прямо в лицо.

— Может, проявишь к отцу немного уважения?

Мой живот скрутило.

— Итак, — продолжал Паджетт, — мы сняли часть пола в подвале, ожидая найти там дырявые трубы. Но вместо этого обнаружили туннель.

Я уставился на него. Он меня заинтриговал, и, хотя мне хотелось схватить пистолет и стереть эту усмешку с его лица меткой пулей, я молчал, гадая, куда заведет эта история.

Он продолжил:

— Молодые и любопытные, мы полезли в туннель. Хозяев не было, и мы могли исследовать сколько душе угодно. Там было грязно, но проход оказался достаточно широким и высоким, чтобы не беспокоиться об обвале. Мой приятель Китчелл — мы звали его Китч — был почти семи футов ростом[14], но горбился только слегка. — Паджетт покачал головой, помрачнев. — Видел бы ты нас, Уилл. Мы словно снова стали детьми, исследовали новое место. Думаю, ты можешь это понять.

Я мог, но ни за что не признался бы в этом Паджетту.

— Мы прошли футов пятьдесят-шестьдесят, заметили кое-что и остановились. У нас были только ручные фонарики, и, думаю, мы могли бы съездить в город и купить фонари для лучшего освещения. Но, как я уже говорил, мы вели себя будто дети, нашедшие клад, и не могли уйти, ничего не увидев.

Паджетт помедлил.

— Прокручивая все в голове, я не уверен, что было сначала. Увидели ли мы, как стал обваливаться потолок, или... ту тварь с зелеными глазами.

Я застыл.

Он заметил ужас в моих глазах и улыбнулся.

— Ты тоже их видел, да? Я полагал, что ты мне многое не рассказал. Ты и этот ублюдок-коп...

— Вуд не был ублюдком, — перебил его я. — Он был лучше тебя, лучше, чем ты когда-либо...

— ...вы выглядели так, словно привидение увидели. На самом деле — одного из них. Я прав?

Кровь грохотала у меня в ушах, голова болела так, будто в мозг впилась гигантская дрель.

— Думаю, да, — сказал он. — Что ж, я не виню тебя, малыш. Видеть Детей в первый раз просто ужасно. Никто из нас не знал, что делать. Может, поэтому Китча и убили так быстро.

Я слушал, и страх душил меня, как медленно затягивающаяся петля. Он усиливался, дышать становилось все труднее.

— Этот костлявый белый сукин сын убил Китча так, словно тот был не быком, а младенцем. Мы с Грином только и видели вспышку зеленых глаз, белые руки, а потом эта тварь подмяла нашего приятеля и вгрызлась ему в шею.

Паджетт покачал головой и тихо присвистнул.

— Боже. Думаешь, что уже видел все, а потом появляется это. Кровь хлестала алыми ручьями, бульканье, крики. А как воняла эта тварь... Пресвятая богородица, я никогда не забуду этот запах. Как перевернутый сортир, как грязный зоопарк. Хуже, чем ты можешь себе представить.

Мне не нужно было представлять. Я чувствовал эту вонь чуть раньше.

— Если бы мы с Грином сразу убежали, то выбрались бы и ничего бы не изменилось. Конечно, Китч был бы мертв, но я всегда мог найти других работников. Я хорошо платил.

— Вы не пытались ему помочь, — сказал я.

— Времени не было, — сказал Паджетт. Словно оправдывался, подумал я. — Этот монстр покончил с Китчем за пару секунд. Мы бросились бежать, и уродливый сукин сын погнался за нами. Я никогда так не боялся. Грин тоже был в ужасе, а это что-то да значит. Он служил морским пехотинцем, его нелегко было напугать. Но тогда мы оба от страха обосрались.

Паджетт помолчал, задумался.

— Что-то ударило меня в плечо, и я завизжал, как девчонка, думал, это монстр. Грин тоже заорал, и я понял, что потолок обваливается огромными комьями грязи. Это была не тварь. Пока нет.

— И что вы...

— Мы бежали как сумасшедшие. Я был быстрее, но Грин сорвался с места раньше. Так что, когда монстр размахнулся, он зацепил нас обоих.

— И Грина тоже убил?

— Заткнись и слушай, окей? Боже. Что с тобой не так? Синдром дефекта внимания?

Я не стал его поправлять.

Тяжело вздохнув, Паджетт продолжил:

— Когда он зацепил нас, мои синие джинсы, наверное, замедлили его когти. У меня остались царапины, но не глубокие. Едва заметные, честно говоря. Для таких даже пластырь не нужен.

Я склонил голову к плечу.

— А Грин...

— Его вспороли до костей. Когти твари вонзились ему в голень, как ножи для колки льда. Монстр бы убил его, если бы потолок не обрушился.

— Обоих засыпало?

— Почти. Обвалился целый участок и погреб тварь по плечи. Мы с Грином уползли прочь и выбрались в подвал, когда остальной туннель рухнул. Нам чертовски повезло выбраться оттуда живыми.

— Хотел бы я, чтобы ты там остался.

Паджетт хрипло захохотал.

— Вот это мой мальчик! Это в тебе любовь говорит.

— Может, вернемся в город?

Он положил руку на пистолет, лениво его погладил, но я все прекрасно понял. Будешь перебивать, пристрелю. Желудок снова сжался.

— Мы с Грином знали, что нам не поверят. Легче было свалить все на обвал. Мы сказали, что Грин поранился, когда вылезал из туннеля, распорол ногу об острый кусок бетона.

Паджетт смотрел на свои колени, и что-то новое проступило в его жестком лице.

— Мы думали, все кончено. Но получилось так, что ни я, ни Грин от этой твари не сбежали. Не смогли.

Я ждал; за окном ревел ливень, голова болела так, словно меня вот-вот вырвет. Хуже того, я сидел здесь, пока мои мама и сестра были в смертельной опасности. Я смотрел на пистолет, гадая, успею ли схватить его раньше Паджетта.

— Ты недостаточно быстр.

Я уставился на него.

Паджетт кивнул, явно наслаждаясь моим шоком.

— Телепатия — часть всего этого, — сказал он. — Я выжил в тюрьме, потому что знал, кто хочет меня убить. Однажды охранник хотел вытащить пистолет и пристрелить меня просто так, но я посмотрел на него и сказал: «Наставишь на меня свой “смит-энд-вессон”, и я съем твоих детей, когда выберусь отсюда».

Я медленно покачал головой.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что я получил кое-что от твари в том туннеле. — Он взмахнул рукой. — Поправочка: много чего.

К моему величайшему облегчению, он убрал пистолет с приборной панели и положил в карман.

— Прежде чем тварь меня пометила, я был вспыльчивым как порох. Любил трахать замужних женщин, пил как лошадь. Даже подделывал регистрационные номера, чтобы налоги не платить. — Он покачал головой. — Но я не убивал. Думал об этом... много, надо сказать. Но никогда этого не делал. Не шел на поводу у желаний.

— Я тебе не верю.

— Неважно, во что ты веришь, сынок. Главное — правда. Когда меня заразили, я освободился от всех страхов, которые меня сдерживали. — Он сжал кулак и ударил по рулю. — У меня появилась смелость делать то, что хочу.

— Это не смелость. Это...

— А Грин... — Паджетт осекся, искоса глядя на меня. — Получил даже больше. Сразу после нашего побега он начал меняться.

Я уставился на него, не понимая.

Паджетт посмотрел на меня, словно говоря: «Ты слишком глуп, чтобы жить».

— К ночи он превратился в одного из них.

— Ты лжешь, — сказал я.

— Хотелось бы мне. Мы жили в трейлерах за городом, так что в полумиле от нас никого не было. Я пошел к соседнему трейлеру, чтобы его проведать. Оттуда доносились ужасные крики. Войдя внутрь, я подумал, что его убил монстр, который был на полу. А потом понял...

— ...что он стал монстром, — закончил я.

Паджетт кивнул.

— Он тогда еще не весь изменился, но по большей части — да. Его кожа побелела, как рыбье брюхо. Глаза светились зеленым. Он вырос на добрых полтора фута, став еще выше Китча, хотя и костлявей. Он вцепился мне в запястье, умоляя спасти его, и я понял, что он не ослабел. Был куда сильнее человека. И, что еще страннее, моля о помощи, он не говорил вслух. Я слышал его в своей голове.

Я затаил дыхание, хотя почти этого не заметил.

— И что ты сделал?

— Убил его, конечно, — сказал он, словно это было так же просто, как смыть за собой или вынести мусор. — Я видел, во что он превращается, и знал, что у него на уме.

— И что же?

— Убийство, — ответил он. — Как и у меня.

Он повернулся на сиденье, глаза горели детским энтузиазмом.

— То, что случилось со мной в том туннеле, было откровением, Уилл. Оно забрало весь мой страх и заменило его сталью... убежденностью.

Он облизал губы.

— Когда я проломил Грину голову молотком, весь мой сдерживаемый гнев вырвался наружу. Я никогда не чувствовал себя таким умиротворенным.

Я уставился на него.

— Умиротворенным... когда проломил другу голову?

— Он больше не был моим другом, Уилл. Он шагнул за грань. Я не уверен, как это случилось... какие биологические процессы начались. Но, думаю, я получил только каплю. Помедли я хоть немного, и он бы ворвался в мой трейлер и сожрал меня заживо.

— Так что ты его убил, — сказал я. — И тебе сошло это с рук.

Снова хитрый взгляд, будто мы были заговорщиками. У меня от него живот сводило.

— Это было мое первое убийство. Знаешь, как говорят: первый раз не забывается. Но оно лишь... разожгло мой аппетит. — Он кивнул. — Я избавился от тела, и хотя копы немного подоставали меня, но в конце концов поверили. Что он уехал, виня себя за то, что оставил Китча в обвале.

Я не хотел слушать, что дальше, но, только убив Паджетта, мог бы прервать его историю.

Он сказал:

— Я держался около месяца, чтобы не привлекать внимание так скоро после смерти Китча и Грина, но голод стал невыносим.

Я закрыл глаза.

— Я знаю остальное. Не хочу слушать, как ты убивал и ел детей.

Он похлопал по рулю, посмеиваясь.

— Должен сказать тебе, Уилл, ты меня разочаровал. Столько всего интересного, а ты не спрашиваешь.

— Я немного обеспокоен тем, что мама тонет, пока мы говорим. Может, уже поедем?

Он меня проигнорировал.

— Хочешь знать, почему я сбежал? Почему сейчас, а не пять лет назад?

— Мне плевать.

— Ты не умеешь врать, сынок. Я тебе расскажу: я сбежал потому, что монстры снова зашевелились.

От этого слова — монстры — у меня по рукам побежали мурашки.

— Откуда ты...

— Потому что я один из них, Уилл, — сказал он, и его темные глаза заблестели. — Разве ты не видишь? Я не изменился внешне, но приобрел силу и жажду крови, мысли, которые ты называешь злыми, и желание претворять их в жизнь... Я монстр — наполовину.

Я изумленно посмотрел на него.

— Ты правда хочешь вступить с ними в контакт?

Он хмыкнул.

— А ты бы не хотел? До них я был обычным парнем. Сильным, умным, симпатичным и нормальным. Но тот, кто вылез из туннеля, — сказал он, подняв брови, — был второй версией Карла Паджетта.

— Ты был извращенцем с самого начала.

Это его не разозлило.

— У меня были такие мысли. Странности, как бы ты сказал. Я увивался за девчонками младше меня, но не делал ничего такого, за что можно было бы угодить в тюрьму. — Он подмигнул. — Надолго.

— Ты больной ублюдок.

— С твоей точки зрения — да. Но если бы ты побывал в моей шкуре, Уилл, то понял бы, какие у него преимущества. — Он изучал исхлестанное дождем ветровое стекло. — У изменения.

— Или, может, ты просто нашел оправдание для своих поступков.

Он задумчиво потер подбородок.

— Я об этом думал. Но кое-что не сходится. Можно объяснить дела, но не стиль. Не исполнение. — Он хихикнул — жуткий, продирающий до костей звук. — Исполнение. Это забавно до ужаса.

— Не верю ни одному слову, — пробормотал я, хотя и врал. История оказалась слишком страшной, чтобы быть ложью.

— Ничего, — сказал он. — Думаю, мы скоро снова увидим Детей.

Он завел «Хайлендер» и ухмыльнулся мне.

— Скоро я окажусь среди своих.

По коже побежали мурашки, но я размышлял:

— Хочешь сказать, что ты — причина, по которой Дети вышли на поверхность? Что ты их призываешь?

— Попробуй еще раз, малыш. Я, конечно, крут, но не экстрасенс. Нет, я слышал их в голове, они сказали мне, что время, когда они восстанут, приближается. Скоро они будут править этой землей, как прежде.

— Ты совсем обезумел, — сказал я, но, боюсь, мой голос дрожал.

— Это нормально, что ты напуган, Уилл. Это правда. Их потревожили, когда готовились к открытию этого проклятого государственного заповедника. Предварительные раскопки их разбудили. — Он лукаво посмотрел на меня. — Скоро вся эта территория превратится в кровавую баню.

Он мерзко улыбнулся.

— И я в этом поучаствую.

* * *

С минуту мы ехали в тишине, потом Паджетт сказал:

— Поскольку детектив из тебя никудышный, я помогу заполнить некоторые пробелы во времени.

— Где Пич? — спросил я.

— Ирония в том, — продолжал он, — что ты получишь определенное представление, если послушаешь. Умеешь слушать?

Я мрачно на него посмотрел, но промолчал. Мне хотелось огрызнуться, но где-то в глубинах разума, там, где еще оставалась логика, я понимал, что он прав. Разве это не ахиллесова пята всех злодеев? Разве высокомерие — не их слабость?

«Пусть Паджетт говорит, — сказал я себе. — Может, я действительно узнаю что-то полезное».

— Я слушаю, — проговорил я.

Паджетт блаженно вздохнул и поежился.

— Бо-о-оже, Уилл. Не могу выразить, как здорово снова дышать чистым воздухом и видеть что-то еще, кроме грязи и ржавчины.

— В тюрьме было настолько грязно?

Он нахмурился.

— Ты даже не представляешь.

Я молча смотрел в окно.

— Вот как все разворачивалось, — сказал он с самодовольной улыбкой. — Ты пошел в лес с этими, типа, крутыми парнями, и я смотрел, как они накинулись на тебя.

Молчать стало трудно. Но я терпел. Ради Пич.

— Ты вернулся. Вскоре из дома вышли твои мама и сестренка.

— Знаю, — пробормотал я.

— Ты не знал, что я спрятался в машине.

Я уставился на него, открыв рот.

Он хлопнул по рулю, словно только что услышал великолепную шутку.

— Скажу тебе, это просто здорово, что у твоей мамы «универсал». Было легче легкого спрятаться на заднем сиденье и подождать. Я думал удивить их прямо на подъездной дорожке, но мне стало любопытно: куда это направлялась твоя мама? К дому подружки твоей сестры, как выяснилось. Они все были в доме Уоллесов, когда я заявился. Видел бы ты их лица! Это было прекрасно. Я сказал твоей маме, что рад снова ее видеть. Она смотрела на меня как на привидение. Ха! — Он стукнул по рулю в приливе веселья. — Все, что мне оставалось сделать, — запереть ее и девочек, чтобы разобраться с мистером и миссис Уоллес.

В голове появилась ужасная мысль.

— Пич и Джулиет видели, что ты сделал с Уоллесами?

Он оскорбленно посмотрел на меня.

— Да ладно, Уилл. Поверь в меня хоть немного. Я не хотел лишать ребенка невинности до срока. Я запер их в шкафу. А когда закончил, мы вышли через входную дверь, они и глазом моргнуть не успели.

Я не мог смотреть на его наглую улыбку. Глядя в окно, спросил:

— Потом ты вернулся к нам домой?

— Подумай как следует, Уилл. Мне ведь нужно было где-то спрятать девчонок. О, они плакали, а твоя мама вопила, но тогда небеса разверзлись, и никто их не услышал.

Я прикинул время. Буря началась, когда мы с полицейскими нашли в лесу Эрика Блэйдса. Следующие десять-пятнадцать минут была гроза. Значит, Паджетт прятал Пич и Джулиет именно тогда. Я думал о расстояниях, рассчитывал по минутам. Это мне почти ничего не дало, но я понял, что девочки совсем рядом с моим домом.

Паджетт кивнул.

— Мы только вошли в дом, как появились ты и эта свинья. Меня это не удивило. Его «крузер» стоял на подъездной дорожке, но, когда мы с твоей мамой подъехали, я думал, что мое время на воле подошло к концу.

Я сгорбился у окна, подперев подбородок рукой.

— Их было трое.

— Копов? — резко спросил Паджетт.

Я ничего не сказал. Краем глаза я видел, что он заинтригованно наблюдал за мной.

— Что случилось с остальными? — спросил он.

Я подумал, стоит ли рассказывать ему о твари в лесу. О располосованной спине Пита Блэйдса. Об оторванной голове офицера Хаббарда. О смерти Флинна.

Но зачем? Я не видел никаких преимуществ в том, чтобы говорить ему правду.

«И может быть, — прошептал голос у меня в голове, — то, что Паджетт не знает о твари, сыграет тебе на руку».

Своим самым естественным голосом я ответил:

— Двое других отправились на поиски Кайли Энн.

Паджетт закатил глаза.

— Проклятье, малыш. Считаешь, я настолько тупой?

— Они заинтересуются, где их машина, не думаешь? Поймут, что она пропала, и вызовут подкрепление.

— Мы оба знаем, что коп был только один, — заметил он. — Иначе ты сказал бы о них раньше.

Я был в отчаянии.

Наконец мы снова оказались в Шэйдленде. Миновали бейсбольное поле и поехали в центр.

— Куда это мы? — спросил я.

— Уладить еще одно дело.

— Опять кого-то убьешь?

Он не ответил.

— Если ты это сделаешь, — сказал я, — то выроешь себе могилу.

— Черт, малыш, кто меня поймает? Они даже не знают, что я здесь. Я — призрак.

Я кивнул в окно.

— Тот коп может тебя остановить.

Когда он обернулся, я нажал на кнопку и распахнул дверь. Паджетт ахнул, потянулся ко мне, но я уже вывалился из «Хайлендера», щебенка на обочине впилась мне в плечи, я неловко сгруппировался. Машина виляла, Паджетт нажал на тормоза, но я уже вскочил, колени и локти жгло, но тело осталось нетронутым. Полицейский участок находился в шести кварталах отсюда, но перед ним были заправки и винный магазин. Я был несовершеннолетним, но подумал, что хозяин «Лучшей выпивки Билла» не разозлится на меня за вторжение, учитывая обстоятельства.

Я рванул по холму, мимо высоких старых особняков. С вершины открывался вид на винный магазин и заправку. Дождь чуть ослабел, но все вокруг еще было подернуто смутной, призрачной пеленой. Казалось, что я очутился в каком-то странном кошмаре.

Рев двигателя разбил эту иллюзию.

У меня за спиной «Хайлендер» дал задний ход, выплевывая гравий из-под колес. А потом рванул на холм — прямо ко мне, как хищная глубоководная рыба.

Я взбирался на холм, зная, что здесь нет тротуаров, чтобы спрятаться. Я мог вломиться в чей-то двор, затаиться между зданиями или в кустах, но мысль о том, что Паджетт поймает меня среди высоких викторианских домов, ужасала.

Нужно было добраться до делового центра города. Раствориться в толпе.

Я почти взобрался наверх. Ноги скользили по мокрой дороге, те немногие секунды, что я выгадал, таяли. У меня за спиной «Хайлендер» пожирал дорогу.

Я поднялся на холм и бросился через Уайн-стрит, не глядя по сторонам. Если бы водитель меня сбил, приехала бы скорая. По крайней мере, кто-то увидел бы, как за мной гонится Паджетт.

Но машин не было. Я вбежал во двор, оглянулся и с изумлением увидел, что «Хайлендер» стал ехать медленнее. Я подумал, что это какая-то уловка, и быстрее заработал ногами, а потом понял, почему Паджетт сбросил скорость. Впереди показалась парковка винного магазина.

Там стояла полицейская машина.

Паджетт знал, что не сможет убить меня, когда менее чем в квартале отсюда — коп.

Медленно «Хайлендер» свернул налево, на Уайн-стрит. Я знал, куда он едет.

Обратно в лес.

Обратно к Пич.

Нет!

Я добрался до парковки, когда начальник Кавано выходил из магазина. Я задыхался и не мог позвать его, но это не имело значения. Он увидел меня и остановился у дверцы машины.

В двадцати футах от него я побежал трусцой. Кавано смотрел на меня поверх «крузера». Я никогда еще так не радовался его блеклым глазам и нескладной фигуре.

Но я не знал, что сказать. С чего, черт возьми, начать? С мамы, которая, возможно, тонет? С серийного убийцы, зарезавшего родителей Джулиет Уоллес?

Когда я добежал до машины Кавано, слова сами посыпались изо рта.

— Карл Паджетт вернулся. Он прячет мою сестру где-то в лесу. Хочет убить ее и ее подружку. И моя мама в опасности.

Кавано и бровью не повел.

— Уилл, сейчас столько всего происходит.

— Помогите мне, начальник Кавано, — сказал я, силясь подавить панику.

Кавано смерил меня взглядом.

— Хорошо. Но мне нужна твоя помощь с одним делом.

Тревожные колокольчики зазвенели у меня в голове. Я оглянулся на Уайн-стрит, гадая, как близко теперь Паджетт к Дикой Лощине.

— С каким делом?

Дождь барабанил по крыше машины между нами. Начальник почесал загривок.

— Все запутано, Уилл. Люди встревожены. Ты знал, что Мия Сэмюэлс и Ребекка Рэлстон пропали?

Мое сердце упало. Неужели Паджетт и их похитил?

Кавано кивнул.

— Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь. Поедешь со мной?

Я прикусил губу, не желая ехать с Кавано, хотя и не знал почему. Я не думал, что Паджетт добрался до Мии или Ребекки, но очень волновался за них. И Кавано, похоже, был моим единственным шансом спасти Пич.

Перед глазами возник образ высокой бледной твари. По спине побежали мурашки.

— Ладно, — сказал я. — Но только если вы заедете ко мне, чтобы спасти мою маму.

Он снова кивнул.

— Договорились.

Кавано обошел «крузер», открыл заднюю дверь и помог мне забраться внутрь. Сухое сиденье было особенно приятным после дождливого дня, хотя я не позволил себе расслабиться. Кавано сел за руль и завел машину. Бесстрастно посмотрел на меня.

— Спасибо, что пришел сам, мелкий ублюдок. Теперь мне не придется гоняться за тобой, чтобы арестовать за нападение на Эрика Блэйдса.

* * *

Я уставился на Кавано в зеркальце у него над головой.

— Что?

Он подался вперед, всматриваясь в дождь.

— Ты слышал.

— Вы что, правда тупой? Везите меня в мой чертов дом!

Глаза Кавано метнулись к зеркалу.

— Следи за своим языком, Берджесс. Ты и так у меня на плохом счету.

Я наклонился к нему.

— Моя мама вот-вот утонет, а мою сестренку и ее подружку похитили. Вы слышите?

— Кого я ненавижу больше умников, — ответил Кавано, — так это лжецов.

Кавано рывками попятился со стоянки и быстро поехал от винного магазина — тот самый коп, который гонит, потому что может. Законы были не для него, но он легко арестовывал других.

Я его ненавидел.

— Хоть раз в своей жизни послушайте, — сказал я срывающимся голосом. — Карл Паджетт вернулся в Шэйдленд, я только что был с ним.

Мы приближались к полицейскому участку, но я видел, что привлек внимание Кавано. Начальник смотрел на меня в зеркало заднего вида, видимо пытаясь понять, зачем я так нагло вру.

— Скажи мне, к чему ты клонишь, Берджесс, — проговорил он.

Я стиснул зубы, дрожа от гнева и отчаяния.

— Вы должны спасти мою маму и сестру!

Он раздраженно выдохнул, покачал головой.

— Ты со своими придурками-друзьями пересмотрел ужастиков.

Это было чересчур. Сжав кулак, я стукнул по плексигласовой перегородке.

— Выпусти меня. Немедленно, черт побери. Если ты слишком туп, чтобы помочь, я найду того, кто поможет!

«Крузер» остановился. Мы подъехали к участку.

Кавано вздохнул, выключил зажигание.

— Если ты будешь мне мешать, я отправлю твою мать в тюрьму за подделку рецептов.

Я смотрел на него, открыв рот.

— Да-да, — сказал он, обернувшись ко мне и изогнув губы в улыбке. — Я знаю о ее ужасной мелкой привычке.

Я покачал головой.

— Она умрет, если вы ее не спасете.

— Чушь, — отрезал он.

Кавано вышел из машины, открыл мне дверцу. Я хотел наброситься на него, но заметил, как он отступил назад; ладонь скользнула на рукоять пистолета.

Его бледно-голубые глаза ничего не выражали.

Я сглотнул и медленно пошел за ним в участок. Войдя внутрь, я увидел пятерых человек. Слева на стуле, балансирующем на задних ножках, сидел Терри Шварбер. Ноги он, скрестив, положил на стол. Уставился в мобильник и потягивал кофе из кружки с надписью: ТЕДА НЬЮДЖЕНТА[15] В ПРЕЗИДЕНТЫ. В двадцати футах от него сидел горообразный Билл Стакли, проглядывая газету. Я думал, что он не умел читать, и удивился. А может, он просто картинки смотрел.

Из камеры слева на меня взирал Барли, с таким отчаянием, словно он меня предал. Из камеры справа на меня смотрел Крис — выражение его лица я не мог расшифровать.

Почему Кавано арестовал их?

Начальник увидел, что я гляжу на друзей, и проговорил:

— Эрик рассказал, что вы втроем набросились на него сегодня.

Барли повесил голову, Крис пробормотал что-то вроде «засранец».

Эрик Блэйдс сидел к нам спиной в центре комнаты.

От взгляда на него мне стало не по себе. Не только потому, что он сидел на стуле прямо, как доска, или потому, что не двигался, а оттого, что я думал, он в больнице. Вспомнив рану у него на животе, я поразился, что он еще в сознании.

Шварбер оторвался от телефона.

— Ты быстро.

Кавано кивнул.

— У Берджесса галлюцинации.

Я не обратил на это внимания.

— Что именно рассказал вам Блэйдс?

— Завали хлебало, — прорычал Стакли. Отшвырнул газету и выпрямился. Словно чудовищный волнорез, встающий из вод.

— Если откроешь рот после того, что сегодня выкинул, я тебе башку проломлю.

— В камеру, — сказал Кавано.

В прошлый раз я заметил камеры, но тогда к ним не присматривался. Теперь я оценил дрянные клетушки с грязными шлакоблочными стенами. Кавано будто специально сделал их такими мерзкими, чтобы людям внутри было как можно хуже.

Крис уставился на начальника.

— Вы и Уилла запрете?

— Не беспокойся, — ухмыльнувшись, сказал Стакли. — Вы сможете поцеловаться через прутья.

Барли спросил:

— Разве мы не можем позвонить? Это наше конституционное право.

— Линии оборвало, — сказал Кавано. — В любом случае я наведаюсь к твоим родителям. Это лучше звонка.

Я уставился на начальника, не веря своим ушам.

— Вы поедете к Барли? Моя мама и сестра...

— Услышу еще хоть слово о твоей матери и сестре — и проломлю кому-нибудь череп.

Стакли двинулся ко мне, словно желая это сделать.

— Не трогай меня! — сказал я, пятясь. — Не...

Стакли схватил меня за загривок и швырнул в открытую камеру. Прежде чем я восстановил равновесие, дверь захлопнулась. Стакли запер ее, прямо как коп в кино. Только на сей раз все было взаправду.

— Пойдем, Билл, — сказал Кавано. — Навестим Марли, посмотрим, что там найдем. Терри, пригляди за этими идиотами.

— Сказал главный идиот, — пробормотал Крис.

Если Кавано и услышал, то вида не подал. Дойдя до двери, он остановился и хмуро посмотрел на Эрика Блэйдса, который с момента нашего появления не сказал ни слова и просто сидел, закрыв глаза и сунув руки в карманы.

— Ты в порядке, Эрик? — спросил Кавано.

Доброжелательность в его голосе застала меня врасплох. Потом я понял, чем вызвана такая перемена. Эрик был сыном школьного инспектора, следовательно, важной персоной в глазах начальника.

Эрик не ответил.

Кавано еще мгновение смотрел ему в спину, затем кивнул.

— С тобой останется помощник Шварбер. Если эти придурки будут тебя обижать, просто скажи ему, и он им наваляет. Понял?

Снова молчание.

Кавано вышел. Чуть позже Билл Стакли потопал за ним, оставив нас с Терри Шварбером и Эриком Блэйдсом.

На секунду в участке стало тихо. Только чуть слышно гудел кондиционер и попискивал мобильник Шварбера.

Я взглянул на Блэйдса.

— Как ты удрал от той твари?

— Что? — спросил Крис.

— От какой твари? — одновременно с ним спросил Барли.

Я не знал, как объяснить им все, что случилось, начиная с кошмара с полицейскими в лесу. Как рассказать о Пите Блэйдсе? О монстре. О мертвых копах. О Карле Паджетте, вогнавшем пулю в сердце детектива Вуда. О маме, возможно уже утонувшей в той дыре в подвале.

И о Уоллесах. О том, как части их тел были разбросаны по гостиной. О кровавой надписи на стене. О Пич и Джулиет в лапах серийного убийцы-каннибала. Вероятно, даже не человека, а чудовища.

— Уилл, — сказал Крис, — о чем ты?

Голос Барли дрожал:

— Серьезно, чувак, ты пугаешь меня.

«Добро пожаловать в клуб», — подумал я. Я-то находился в ужасе уже несколько часов. Если мои нервы натянутся сильнее, я просто взорвусь.

Я посмотрел на Криса.

— Где ты был, когда Кавано тебя арестовал?

Крис опустил глаза, покраснев.

— Дома. Когда отец бьет маму... — Он скривился, но взял себя в руки. —...она всегда идет домой к Барли. Миссис Марли помогает ей... не знаю... умыться, наверное. А Барли сидит со мной.

Я подавил чувство, что меня предали.

— Почему ты мне раньше не рассказал?

Крис не смотрел на меня.

— Думаю, не хотел тебя беспокоить.

Мое горло сжалось. Я желал, чтобы прутья между нами исчезли, как никогда хотел обнять своего друга.

Снова воцарилась тишина.

Почему-то я посмотрел на Эрика Блэйдса. Он сидел, опустив голову и закрыв глаза. Как дед в доме престарелых, а не торчок-правонарушитель.

— Почему та тварь не убила тебя? — снова спросил я. — Она убила твоего брата. Полицейских. Почему пощадила тебя?

Не отрываясь от мобильника, Шварбер спросил:

— Что за хрень ты несешь? Хватит выдумывать, Берджесс. У тебя и так хватает проблем.

— Расскажи ему, Эрик, — не отступал я. — Расскажи помощнику о смерти твоего брата. Расскажи о Хаббарде и Флинне.

Эрик не отвечал.

Я хотел, чтобы он открыл свои мерзкие карие глаза, чтобы посмотрел на меня.

Эрик так и сделал.

Мои ноги подогнулись. Я вцепился в прутья, чтобы не упасть. Глаза Эрика больше не были карими.

Они были зелеными.

И куда больше, чем прежде.

* * *

— Эй, что это у него с глазами? — спросил Барли.

Я вспомнил рассказ Паджетта о его друге, Грине.

Том, что превратился.

— Чувак, — сказал Крис, отходя от решетки. — С ним что-то совсем не так...

«Он тогда еще не весь изменился, — сказал Паджетт, — но по большей части — да. Его кожа побелела, как рыбье брюхо. Глаза светились зеленым».

Барли встревоженно улыбнулся.

— Это какой-то фокус, да? Типа контактных линз?

Но я знал, что дело не в этом. Сходство было слишком сильным, чтобы от него отмахнуться. Глаза, выпиравшие из глазниц Эрика Блэйдса, были такими же жуткими, как у монстра. Разве его кожа не стала еще бледнее? Кажется, да.

(Тебе не кажется, ты это знаешь. Знаешь, что будет, ты, мямля.)

— Заткнись, — сказал я.

(...все из-за тебя, мерзкий ты червяк, как обычно, из-за тебя)

— Заткнись! — заорал я.

— Уилл? — сказал Барли. — Ты правда меня пугаешь.

Крис спросил:

— Ты знаешь что-то, чего не знаем мы?

(Расскажи им! Расскажи им о ране у меня на животе! Расскажи, как чудесный зверь сожрал моего брата, как он полакомился этими жалкими копами!)

«О боже», — подумал я. Его голос звучал у меня в голове. Эрик Блэйдс... или то, во что он превращался... читало мои мысли.

(Я и больше могу. Могу вскрыть твою грудную клетку и сожрать внутренности. И я это сделаю, малыш. Как только пообедаю этим помощником.)

Мои глаза метнулись к Терри Шварберу, который безмятежно пялился в айфон. «Дебил! — думал я. — Ты в опасности и даже не понимаешь этого!»

— Помощник Шварбер, — подал я голос. — Я должен вам кое-что сказать.

Не глядя на меня, Шварбер сказал:

— Захлопни пасть, Берджесс. Я работаю.

Барли смотрел на Шварбера. Прищурился.

— Постой-ка. Это что... «Энгри Бердз»?

С немым гневом я понял, что это действительно так.

— Я же велел заткнуться, — прорычал Шварбер.

Крис шагнул к решетке и вцепился в прутья.

— Отложи гребаный телефон и взгляни на Блэйдса!

Глаза у Эрика стали еще больше, лицо — еще страшнее. Меня затрясло.

— Помощник Шварбер! — закричал Барли.

— Проклятье, — сказал Шварбер. — Ты меня сбил. Я почти прошел уровень.

Он расстроенно хлопнул по бедру.

— Что с тобой сделала та тварь? — прошептал я.

В ответ Блэйдс схватился за край футболки и поднял ее.

Рана на животе практически затянулась.

Но меня шокировало не это, а его руки — руки, которые он прятал в карманах. Пальцы были длинными, тонкими и мертвенно-бледными. Они увеличились раза в два.

«Боже, — подумал я. — Он действительно превращается в одного из Детей».

Тварь, которая когда-то была Эриком, кивнула.

— Пожалуйста, выпустите нас из камер, — сказал Барли.

Шварбер хмыкнул и продолжил играть в «Энгри Бердз».

Так спокойно, как только мог, я сказал:

— Отложи мобильник, Терри, и посмотри на Блэйдса.

Упоминание его имени сработало. Шварбер наконец оторвался от игры и взглянул на Блэйдса.

— И что я должен увидеть? — спросил он.

С упавшим сердцем я понял, что он сидел довольно далеко от Блэйдса и не мог как следует рассмотреть его глаза. Да и жуткие руки тоже, ведь Эрик сложил их на коленях. Чтобы скрыть от помощника, в этом я не сомневался.

— Ну, посмотрел я, — сказал Шварбер. — Теперь оставьте меня в покое.

Блэйдс ухмыльнулся мне.

(Я знаю, где твоя мама. Почему ты не скажешь мне, где твоя сестренка?)

У меня по рукам побежали мурашки. Не только из-за того, что Эрик-монстр мог общаться телепатически, но из-за его голоса. Хриплого и жужжащего, как если бы трупная муха заговорила.

(Я уйду отсюда и отыщу ее. Я ее съем. А потом вытащу твою мамочку из той дыры и тоже ей полакомлюсь.)

— Не смей их трогать! — заорал я.

Я пытался выкинуть их из головы, но образы приходили сами. Люди, которых я любил. Пич. Мама. Крис и Барли. Мия.

(Ях-х-х, твоя милая Мия. Она уже там, Уилл. Я отправил ее в лес.)

— Неправда.

(Правда. Я послал туда всех четверых: Мию, Ребекку, Брэда и Курта... в Лощину. Л потом пошел в участок. Я сказал им, что знаю, где Кайли Энн. Удачно, что телефоны еще не работают, да?)

Я покачал головой.

— Но зачем?

Эрик-монстр улыбнулся.

(Свежее мясо.)

— НЕТ! — закричал я.

Помрачнев, Шварбер встал.

— Какие проблемы, Берджесс? Я знаю, что у тебя не все дома, но ты начинаешь меня бесить.

Я еще крепче сжал прутья.

— Посмотри на Блэйдса, бога ради. Пожалуйста.

Выставив руки перед собой, Шварбер двинулся ко мне.

— Уже смотрел, мелкое ты дерьмо. Хочешь, чтобы я сделал это снова... — Он осекся, краем глаза заметив тварь, ухмылявшуюся со стула. — Матерь божья.

Эрик-монстр вставал. Вставал. И вставал.

Он был по меньшей мере семи с половиной футов[16].

Терри Шварбер уставился на него.

Впервые я действительно пожалел помощника.

Улыбка Эрика-монстра стала шире, лицо — хищным и жутким. Он двинулся к помощнику, и тот попятился.

— Эй, — прошептал Шварбер. — Слушай, я не хотел...

Он упал на колени. Поза напомнила мне щенка, сжавшегося от страха перед жестоким хозяином.

— Пристрели его! — заорал Крис.

Внезапно я понял, что Шварбер действительно был вооружен. Конечно, он же коп.

— Давай! — закричал я. — Стреляй в лицо!

Должно быть услышав нас, Шварбер потянулся к пистолету, но его руки так тряслись, что он не смог вытащить его из кобуры.

— Пожалуйста, — прошептал Барли. Я понял, что он говорил тем же голосом, когда изображал киногероя в смертельной опасности.

Длиннопалые руки твари потянулись к помощнику.

— Я... я... — заикался Шварбер, все еще возясь с пистолетом, словно не зная, как с ним обращаться.

Руки монстра были все ближе. Улыбка — все шире. Я понял, что он упивается ужасом Шварбера, нависая над ним, наслаждаясь моментом.

— Быстрей! — закричал я.

— Ради бога, — сказал Крис.

Шварбер наконец вытащил пистолет. Наставил его на Эрика-монстра.

Но опоздал. Стоило ему направить оружие в лицо твари, как она отмахнулась от ствола, будто от огромного комара. Удар не оторвал Шварберу руки, но лишил его равновесия. Пистолет, крутясь, полетел через комнату.

Шварбер отполз в сторону, на четвереньках, как младенец-переросток. Он врезался в стол начальника, сбил часы. Обернулся и ударился головой о другой стол, на который совсем недавно клал ноги. Уронил кружку. Она покатилась по столешнице, помедлила на краю и, в последний раз агитируя за Теда Нюджента, разбилась на части.

Эрик-монстр двинулся за помощником.

— Подбери пистолет! — заорал Крис. — Он у двери.

Шварбер тупо уставился на него, словно Крис говорил по-португальски.

— Пистолет! — взревел Крис. — Пистолет!

Шварбер посмотрел вслед указующему пальцу Криса — туда, где лежал пистолет, кивнул и двинулся за ним, все еще на четвереньках.

Эрик-монстр схватил помощника за ремень. Шварбер продолжал ползти, но хватка твари была железной. Шварбер не сдавался, но по мере того, как ремень отходил, стала видна щель между ягодицами.

Эрик-монстр поднял его.

Шварбер болтался в пяти футах от пола, напоминая пластикового зверька, вращающегося над колыбелькой. Впервые я заметил, как сильно изменилось тело Блэйдса. Как позвоночник вырисовывался под майкой, какими узловатыми стали плечи. Он поднял свободную руку с грязными, острыми как бритва когтями. Конечности Шварбера болтались в воздухе. Смешное зрелище, не будь бедный ублюдок в шаге от смерти. Монстр поднес указательный палец к горлу Шварбера, и мне стало ясно, чего он хотел: проткнуть яремную вену, чтобы в лицо хлынула кровь. Шварбер уворачивался от пальца, так что монстр подхватил его на руки, прижал к себе, как ребенка, и разинул пасть.

— Ты слабак, Эрик! — заорал я.

Зубы монстра замерли в дюйме от горла помощника. На лице Шварбера застыли удивление и безумная надежда.

Эрик-монстр, похоже, несколько удивился.

— Тебя отмазал от тюрьмы папаша, — затараторил я. Я понятия не имел, что говорю, но, возможно, если у меня получится отвлечь тварь, Шварберу удастся пережить этот кошмар. Может, вернутся Кавано и Стакли. Может, прибудет полиция штата.

— Думаешь, ты нравился Кайли Энн? Она просто делала вид, чтобы ты отстал.

Зеленые глаза немного сузилось, словно тварь размышляла.

— Не беси его, — сказал Барли.

— Я пытаюсь...

— Барли прав, — прошипел Крис. — Шварбер — покойник.

Я посмотрел на Криса, увидел мольбу в его глазах и понял, что он, скорее всего, прав. Но я ничего не мог поделать. Если я дам этому случиться, никогда себя не прощу. Никто не заслуживает такой смерти, даже олух вроде Терри Шварбера.

Затем я испытал одно из самых странных ощущений в своей жизни.

Словно грубые, злобные руки копались у меня в голове, искали что-то, отбрасывая ненужные факты. Мне не было больно, и все же это оказалось хуже, чем боль. Это походило на изнасилование: чувство собственной наготы, стыд и ужас.

Я понял, что Эрик-монстр читал мои мысли.

Его лицо изменилось, глаза распахнулись.

— Она мертва, — прохрипел он.

С ужасом я понял, что он отыскал то, что хотел, кошмарную находку, которую мы с полицейскими штата обнаружили на кладбище.

— Да, — сказал я. — Кайли Энн мертва. Ее схватил Лунный Убийца. Паджетт здесь — в Шэйдленде. Он — причина, по которой вы с братом отправились в лес, помнишь?

Эрик-монстр уставился на меня, хотя и не видел. Он смотрел мне в душу, и с тошнотворным спазмом в животе я понял, что он сравнивает мои слова и воспоминания, ищет ложь. Но на сей раз я говорил правду.

— Отправляйся за ним, — сказал Крис, подхватывая мою попытку избавиться от Эрика-монстра. Какая-то часть меня содрогнулась при мысли об Эрике на свободе, учитывая, что Пич и Мия были где-то в лесу, но, по крайней мере, у нас бы появилось время. Возможно, Шварбер выпустит нас, если мы спасем ему жизнь.

Помощник тихо скулил, его глупые усы извивались, как перепившая кофе гусеница. Он все еще пытался вырваться, впрочем, едва трепыхался. Словно понял, что теперь все зависит от милости зверя и никакое сопротивление не поможет.

— Давай, Эрик, — сказал я. — Пожалуйста, отпусти помощника.

Лицо Эрика-монстра расплылось в зловещей ухмылке.

— Твоя сестра там. И ее подружка.

Мое горло сжалось. Я попытался покачать головой, заставить Эрика-монстра выкинуть Пич из головы, но он закивал, в глубине его горла забулькал кошмарный смех.

— Юная плоть, — прохрипел он. — Я доберусь до нее раньше Паджетта.

— Эй, — высоким, жалобным голосом сказал Шварбер. — Отпусти меня, а? Просто...

Тварь вгрызлась ему в шею.

Я отвернулся, увидев слишком много. Зубы вонзились в кожу. Кровь брызнула на длинные клыки. Ноги и руки помощника замолотили в агонии.

Барли кричал. Насколько я помню, Крис не издал ни звука. Я хотел бы, чтобы он заорал. Может, его крик заглушил бы чавканье, доносившееся из центра комнаты.

Эрик-монстр жрал Шварбера, и я отступил прочь от прутьев. Это не помогло, звуки не стихли. Я искоса посмотрел на Барли и, хотя перед глазами плыло, увидел, что он прилип к решетке, сжимая прутья руками, разинув рот в непрерывном крике.

Прошла целая вечность, прежде чем в участке воцарилась тишина. Я глубоко вздохнул и обернулся — посмотреть, что происходит.

Эрик-монстр шел ко мне.

«Вот дерьмо», — подумал я.

Его лицо и грудь были заляпаны кровью. Кусочки помощника прилипли к его черной майке, некоторые медленно сползали по окровавленным рукам. Меня бы стошнило, не будь я в ужасе. Эрик протянул руки, намереваясь выломать железные прутья.

«Он не сможет, — подумал я. — Не сможет».

А потом: «Только бы он не нашел ключи!»

Глаза Эрика-монстра расширились. Дыхание замерло у меня в горле.

«Проклятье, — подумал я. — Я ему подсказал!»

Он засмеялся и стал оглядывать участок в поисках ключей.

Я пытался скрыть свои мысли, не желая больше ему помогать. Рылся ли он во всех головах или только в моей?

Руки монстра сжались в кулаки. Он не мог найти ключи.

С ухмылкой он рванул к моей клетке, прорезав воздух с невероятной скоростью. Приземлился с влажным шлепком, потянулся к прутьям длинными пальцами, в то время как его ступни выпирали из кроссовок Эрика. Вцепился в решетку, как обезьяна в зоопарке.

«Ты в безопасности, — сказал себе я. — Он не сможет...»

Прутья начали гнуться.

— Отстань от него! — заорал Крис.

«Да, — убеждал я, — отстань». Я не хотел, чтобы Эрик-монстр напал на Криса или Барли, и, конечно, не желал этого для себя.

Прутья погнулись не сильно, но я видел искривления в центре. Дыра не была достаточно большой для того, чтобы монстр мог пролезть внутрь, но, если он не остановится...

— Я убью тебя, если ты его тронешь! — заорал Крис. Он вцепился в решетку, оскалившись от ярости. — Я убью тебя, урод!

Мускулы монстра напряглись, прутья медленно гнулись. Новый звук послышался за криками и скрипом стали. Я повернулся и понял, что это.

Дверь в участок.

Несколько человек бежали через вестибюль. Когда они оказались у двойных дверей, я узнал их.

Родители Барли. Мама Криса. Кавано и Билл Стакли.

Они скопом ввалились в комнату.

И увидели изуродованный труп Терри Шварбера.

Отец Барли прижал ладонь ко рту. Мама Криса отшатнулась к двери. На лице миссис Марли застыло изумление. Кавано склонил голову к плечу, словно не мог поверить в произошедшее. Билл Стакли испустил странный пронзительный вопль.

Подняв глаза от трупа, они увидели монстра, вцепившегося в прутья моей камеры.

Монстр обернулся и увидел их.

Глава 12 Эрик-монстр и электрический ужас

Хотя я и презирал его, должен отдать начальнику полиции Брюсу Кавано должное.

Он быстро вытащил оружие.

Вот только целился еще хуже, чем я думал.

Первый выстрел промазал на десять футов. Я не знаю, как ему это удалось, расстояние-то было футов двадцать пять. По правде говоря, пуля ушла так далеко, что едва не задела Барли, стоявшего с разинутым ртом, словно он гадал, как его родители оказались частью этого кошмара.

Мама Барли, да благословит ее бог, сделала несколько шагов к сыну, будто хотела спасти его от Эрика-монстра. Будто Барли под защитой стальной решетки был в большей опасности, чем она. Монстр двинулся к ней, и одновременно случилось две вещи. Во-первых, отец Барли схватил ее за воротник и рванул к себе. Во-вторых, начальник выстрелил еще раз, не намного лучше, чем прежде.

Пуля разбила одну из флуоресцентных ламп.

Все смотрели на монстра.

Крис опомнился первым.

— Уходи, мам!

— Убей его! — заорал я Кавано.

Его лицо стало тверже, и он прицелился. Тварь сделала к нему два больших шага, которые должны были помочь ему ее пристрелить, но он снова промазал, на этот раз едва не зацепив монстра. Это было бы хорошо, не окажись я на линии огня. Пуля отрикошетила от стены позади, пыль и кусочки цемента волной обдали мой загривок.

Выстрелы оглушали, но я все еще слышал рычание Эрика-монстра за звоном в ушах.

— Мама! — орал Крис. — Мама, уходи... — Он повернулся и посмотрел на кого-то. — Эй, у тебя ведь тоже есть пистолет! Используй эту чертову железку!

Проследив за взглядом Криса, я понял, что он обращался к Биллу Стакли, который, несмотря на свои богатырские размеры и хвастовство, похоже, прирос к полу. Он стоял, как самая уродливая восковая фигура в мире, а Эрик-монстр приближался.

Кавано выстрелил снова.

И снова.

И оба раза промазал.

Тварь почти подобралась к людям.

Мама Криса стукнула Билла Стакли по плечу, достаточно сильно, чтобы тот вздрогнул. Стакли поглядел на нее, жалобно и испуганно.

— Воспользуйся пистолетом, — потребовала она и кивком указала на монстра. — Пристрели его!

Кавано выстрелил снова. На сей раз успешно. Или успешнее.

Пуля попала Эрику-монстру в бок. Он замер, визжа. Длинные пальцы метнулись к ране, и хотя меня уже ничего не должно было удивить, но я ахнул при виде черной жидкости, сочившейся из-под них.

— Стреляй снова! — потребовала мама Барли.

Кавано так и сделал.

С пятнадцати футов он стрелял лучше, чем с двадцати пяти. Попал монстру в живот. Тот взревел от боли.

Кавано выстрелил снова, пуля ударила Эрика-монстра в грудь.

Я думал, что он упадет, что хотя бы эта опасность нас минует. Но монстр повернулся к Кавано и зарычал.

От этого звука у меня застучали зубы. Лицо Кавано исказилось от страха. Видимо, патроны заканчивались. Начальник полиции попятился, направил пистолет на Эрика-монстра и выстрелил.

И конечно, промазал.

Тварь прыгнула на Кавано, размахнулась, и он отлетел назад, сквозь двойные двери.

— О, ради бога, — пробормотала мама Криса. Она потянулась к пистолету Билла Стакли.

Впервые тот проявил признаки жизни.

— Эй! — воспротивился он, отталкивая руки миссис Уоткинс. — Что вы...

Пока они боролись за пистолет, тварь обернулась к ним.

— Мама! — заорал Крис.

Но было слишком поздно. Монстр протянул одну руку к Стакли, другую — к миссис Уоткинс. Я думал, что Стакли наконец вспомнит, что он крутой парень, но вместо того, чтобы достать пистолет и пристрелить тварь, он завизжал и рванулся в дальний угол участка. Тварь подняла маму Криса в воздух.

Снаружи гром гремел так, что дрожали прутья камер.

Миссис Уоткинс махала руками, словно потоки воздуха спасут ее от кошмарной ухмылки Эрика-монстра.

Это не помогло. Он поднял ее к своим челюстям.

Крис орал:

— Отпусти, отпусти ее!

Я застыл в сером тумане ужаса. Понятия не имею, что делал Барли. Может, лишился чувств.

Маму Криса вот-вот съедят, как и Шварбера.

Монстр запрокинул голову и взвыл.

Звук был душераздирающим и нечеловеческим. Но его лицо искривилось от боли. Я был так поглощен Эриком-монстром и мамой Криса, что не заметил мистера Марли, подкравшегося к ним, не заметил армейского ножа в его руке. Когда он вонзил его твари в спину — по самую рукоять, — все в комнате застыли от потрясения. Судя по его виду, мистер Марли был изумлен больше всех.

Тварь уронила миссис Уоткинс и повернула свое мокрое от крови лицо к папе Барли. Он не верил своим глазам. Тварь шагнула к нему, ее взгляд говорил, что мистер Марли поплатится.

Что-то промелькнуло справа, а потом миссис Марли ударила тварь по лицу деревянным стулом.

Мама Барли была милейшей женщиной из тех, кого я знал. Неважно, что она делала: убирала в доме, готовила ужин, помогала малышам в детском саду, — она всегда проявляла терпение и заботу. Ее хотелось обнять.

Но сейчас, держа в руках обломки стула, она выглядела дикаркой.

Тварь опешила от удара, но только на миг. Затем выхватила разбитый стул у нее из рук и зарычала.

От этого рева мне захотелось спрятаться под грязную тюремную койку.

Тварь подняла останки стула, намереваясь размозжить миссис Марли голову.

А потом мистер Марли сошел с ума.

Папа Барли всегда был мужской версией миссис Марли. Добрый, спокойный, вызывающий доверие. Я не мог представить, как он кого-то бьет. И уж точно не представлял его бросающим вызов семифутовому монстру, который гнет сталь и питается человеческой плотью.

Но именно это мистер Марли и сделал.

Он поднял обломок стула, длинный, как моя рука, с острым как бритва краем. За секунду до того, как Эрик-монстр бросился на миссис Марли, мистер Марли вогнал деревяшку прямо ему в живот.

На этот раз тварь отреагировала сильнее: визжа, сложилась вдвое. Вместо того чтобы любоваться делом своих рук, мистер Марли вытащил обломок, поднял его над головой и вонзил твари в загривок, левей позвоночника. На этот раз мистер Марли не стал его доставать. Спрятал жену себе за спину и бочком попятился, пока не дошел до места, где прятался Стакли.

— Пистолет, — сказал мистер Марли.

Мгновение спустя рука Билла Стакли появилась из-под стола. В ней был пистолет.

Не говоря ни слова, мистер Марли взял его, шагнул к твари, которая только вытащила обломок из шеи. Папа Барли нажал на курок.

Ничего не произошло. Эрик-монстр отшвырнул деревяшку и двинулся к Марли.

Мистер Марли наклонился к Стакли, не сводя глаз с приближающегося монстра.

— Что не так?

— П-предохранитель, — пробормотал Стакли.

Мистер Марли уставился на оружие.

— Где он?

— Собачка, — ответил Стакли.

— Что значит «собачка»? Как ты... о черт.

Тварь подобралась к ним.

Эрик потянулся к пистолету, и мистер Марли нащупал собачку. Пистолет громыхнул и оторвал пальцы монстра. Он отшатнулся — из изуродованных огрызков фонтаном брызнула кровь. Мистер Марли шагнул вперед, видимо разобравшись с предохранителем. Выстрелил монстру в живот, в грудь. Тот скорчился на столе, но мистер Марли не полагался на удачу. Прижал пистолет к виску монстра и снова нажал на курок.

Голова Эрика разлетелась, как кофейник, упавший с десятого этажа.

Черная кровь забрызгала стол, журнал приводов, и бумаги потемнели. Офис наполнила ужасная вонь: смесь дерьма, раскаленного железа, крови и чего-то, что напомнило мне о зоопарке.

Эрик-монстр рухнул на пол и больше не двигался.

Двойные двери открылись внутрь, и мы все ахнули.

В проеме стоял Кавано, уперевшись в колени ладонями, дыша так, словно только что пробежал милю за четыре минуты.

— Вы... прикончили его?

Мы все посмотрели на монстра. Он почти не походил на Эрика Блэйдса, особенно заляпанный всей этой кровью.

— Думаю, он мертв, — сказал мистер Марли.

Кавано посмотрел через плечо.

— Можешь вылезать из-под стола, Билл.

Стакли робко выбрался из своего укрытия и подошел к нам.

— Как вам... — начал Кавано, вытирая ладонью рот. — Как вам удалось его убить?

Мистер Марли гневно посмотрел на начальника.

— Я не скажу ни слова, пока ты не выпустишь моих мальчиков из камер, мстительный ты сукин сын.

* * *

Кавано нас выпустил.

Мы вышли, стараясь обойти трупы Терри Шварбера и Эрика-монстра. В участке воняло, как на бойне.

На очень грязной бойне.

— Теперь расскажи, как ты это сделал, — сказал Кавано и кивнул на Эрика-монстра. Я отступил от него подальше, в глубине души боясь, что он вскочит и разорвет меня.

Наверное, пересмотрел ужастиков.

Мистер Марли сказал:

— Это что-то... неестественное. Но его можно убить. — Он взглянул на Кавано. — Я выстрелил ему в голову.

— Разве это важно? — спросила миссис Уоткинс. — Теперь он мертв.

— Важно, — сказал Кавано. — Их может быть больше.

Лицо Стакли скривилось от изумления.

— Да ладно. Их? Эта тварь была парнем, у которого, я не знаю, была серьезная болезнь.

Крис поднял бровь.

— Типа превращения в монстра?

Стакли побледнел.

Мистер Марли покачал головой.

— Слушай, я знаю, что есть легенды, но таких... тварей... больше нет. Это просто невозможно.

— Они есть, — сказал я.

Все обернулись ко мне.

Я сглотнул. Неловко было противоречить отцу Барли, особенно после того, как он геройски убил Эрика-монстра.

— Я видел одну сегодня. Она убила троих.

Тишина в комнате подавляла. Я чувствовал на себе их взгляды. Большинство взрослых, особенно миссис Уоткинс, смотрели на меня с сомнением. Словно я был фантазером, который хотел привлечь внимание. Но Крис и Барли слушали внимательно. И, как ни странно, Кавано тоже не поднял меня на смех.

Он сказал:

— Кого убила та тварь?

— Пита Блэйдса, — сказал я. — И двух полицейских штата.

Кавано и Стакли переглянулись.

Кавано приблизился ко мне, но теперь в его голосе не слышалось враждебности:

— Ты сказал двух полицейских, Уилл?

— Карл Паджетт убил третьего, — объяснил я. — Детектива Вуда. Теперь отвезите меня домой. Мне нужно вытащить маму из подвала.

— Ты не врал, — проговорил он, скорее себе, чем остальным.

Входная дверь распахнулась, и кто-то ввалился внутрь.

Мистер Уоткинс.

Он с облегчением посмотрел на Криса и маму.

— Вот вы где. Я повсюду вас...

— Держись от нас подальше, — сказал Крис.

Мистер Уоткинс улыбнулся и огляделся.

— Да что тут творится?

Миссис Марли помрачнела.

— Ты — распускающий руки трус.

Мистер Уоткинс нахмурился, будто хотел огрызнуться, но увидел кровь и трупы и проговорил:

— Что случилось?

Кавано не обратил на него внимания и спросил меня:

— Где, как ты думаешь, сейчас Паджетт?

Мой голос дрожал от тревоги, но я выдавил:

— Он спрятал Джулиет и мою сестру в Лощине. Уверен, он там.

Морщины Кавано стали глубже.

— Джулиет... дочка Уоллесов?

Я кивнул, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Если бы он раньше меня послушал!

— Нужно идти. Я даже не знаю, жива ли мама. Пич и Джулиет... сейчас в руках Паджетта.

— Боже, — сказал Кавано.

— Это не все, — продолжил я.

— Да что еще может быть? — простонал Билл Стакли.

— Мия и Ребекка, — сказал я. — Они в лесу.

Мышцы на шее Криса напряглись.

— Откуда ты знаешь?

— Брэд и Курт, — сказал я, — тоже с ними.

Барли подошел ко мне.

— Уилл... это просто предположение. Не может быть, чтобы...

— Эрик Блэйдс послал их туда. После того как начал... меняться.

Барли перевел взгляд с меня на Криса.

— Но он не говорил этого. Он вообще почти ничего не сказал.

— Он об этом подумал, — объяснил я. — Знаю, звучит безумно, но я слышал его у себя в голове.

Я видел, что Крис изо всех сил пытается мне поверить, убедить себя, что я не сумасшедший.

— Что-то вроде телепатии?

Я посмотрел на него.

— А ты не слышал?

Он покачал головой.

Я взглянул на Барли: тот сделал то же самое.

— Проклятье, — сказал я.

— Слушай, парень, — резко сказал Кавано. — Я готов поверить твоим словам, но ты должен знать, что с этим не играют. Ты говоришь правду?

Я посмотрел ему в глаза.

— Я поеду в Лощину.

— Я тоже, — сказал Крис.

Миссис Уоткинс покачала головой.

— Не-а. Мальчики ни за что не пойдут в лес. Ни за что, пока Паджетт на свободе, а эти... — Она содрогнулась. —...эти твари бегают вокруг.

— Вы не можете нас остановить, — сказал я.

Кавано выпрямился, поправил ремень.

— Вы, парни, в лес не пойдете, и точка.

— Вы же вызовете полицию штата и округа, да, начальник Кавано? — спросила миссис Марли.

— Как? — ответил Кавано. — Буря все повредила: телефоны, линии электропередач. Вышки не работают.

— Даже если вы дозвонитесь, — сказал Крис, — сколько времени им потребуется, чтобы сюда приехать?

— Слушайте, — сказал я, подавшись к Кавано. — Хватит разговоров. Я иду за сестрой.

— Я тоже, — сказал Крис. — Ребекке и Мие нужна помощь.

Барли взглянул на родителей, они оба покачали головами. Он указал на нас.

— Если идут Уилл и Крис, я — тоже.

— Нет, — сказал мистер Марли.

— Я не могу бросить друзей. Не сейчас, когда они против... — Голос Барли стал жалобным.

— Они правы, Барли, — сказал я. — Останься в безопасности.

Он посмотрел на меня так, словно я порвал его любимый комикс.

Крис подошел и положил руки ему на плечи.

— Твои родители правы. Ты должен остаться.

Сгорбившись, Барли поплелся к родителям.

Отец Криса шагнул к нам, пристально глядя на сына.

— Кто сказал, что ты куда-то пойдешь? — сказал он.

Крис посмотрел на него с ненавистью.

— Кто дал тебе право говорить?

Миссис Уоткинс сглотнула.

— Крис, пожалуйста, не разговаривай так с отцом.

— Он не отец, — оборвал ее Крис, прожигая его взглядом. — И уж точно — не муж.

— Хватит, — сказал я, направляясь к двери. — Я иду за Пич.

— А как же твоя мама? — спросил Кавано.

Я обернулся.

— Отправьте Стакли вытащить ее из той дыры. Конечно, если он не настолько туп, чтобы и это запороть.

* * *

Кавано вел, мистер Уоткинс занял пассажирское сиденье, мы с Крисом сидели сзади и тихо разговаривали. Я рассказал ему всю историю, но пришлось пару раз повториться, потому что буря разгулялась. Дождь лупил по ветровому стеклу так беспощадно, что дворники Кавано не справлялись. Ветер налетал на машину, и «крузер» дрожал на мокром асфальте.

Стакли взял маму Криса с собой в мой дом. Дождь лил стеной, и я не надеялся, что мама еще жива в той дыре. Но, может быть, если она стояла на цыпочках...

— Куда сначала, парень? — спросил Кавано.

— По Ривер-роуд. Я скажу, где свернуть.

— Откуда ты знаешь, где их искать? — спросил мистер Уоткинс.

— Думаю, я догадываюсь, где Паджетт их спрятал. Где он скрывался после побега.

Мистер Уоткинс повернулся на сиденье.

— И это...?

— Полагаю, Уилл считает, что Паджетт затаился в пещерах, — сказал Кавано.

Крис нахмурился.

— В каких именно? В лесу их полно. В Лощине, в Мирной Долине...

— Он прав, — сказал мистер Уоткинс. — Вся местность — как соты.

Кавано посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Продолжай, Уилл.

Я подумал как следует.

— Паджетт должен был наблюдать за моим домом. Он видел, как Блэйдсы и Курт избили меня, и знал, когда мама была дома, а когда — нет.

— Я думал, это Паджетт тебя отделал, — сказал Крис.

Я блекло улыбнулся.

— Тяжелый денек.

— Значит, — медленно сказал Кавано, — пещеры, в которых прятался Паджетт, в самом сердце Дикой Лощины.

Его глаза метнулись к зеркалу.

— Я прав?

Я кивнул.

Кавано мрачно на меня посмотрел.

— И ты догадываешься, в какой именно он их держит?

Я сглотнул.

— Думаю, да.

Боже, я надеялся, что это так.

Мистер Уоткинс покачал головой.

— Я все еще не понимаю, почему мы не едем в полицию округа.

— В обычных обстоятельствах мы бы так и сделали, — сказал Кавано. — Но случилась буря, какие бывают раз в десять лет, и, если у вас нет средств связи, о которых я не знаю, лучше смиритесь и попробуйте помочь тем малышкам.

Мистер Уоткинс покачал головой.

— Но что, если Паджетт нам не по зубам?

— Я же говорил, — сказал Кавано. — Как только Стакли доставит мать Уилла в безопасное место, он поедет в полицейский пост на шоссе сорок три и приведет подкрепление.

«Крузер» сбросил скорость. Впереди я различил две или три остановившиеся машины.

— Мигалки? — спросил мистер Уоткинс.

Мы с Крисом подались вперед, чтобы лучше видеть. Сквозь бешено мелькающие дворники и струи дождя едва пробивался оранжево-желтый свет мигалок у поворота. Ремонтники. Со всеми обрывами проводов — это имело смысл. Все же хуже времени для задержки и быть не могло. Секунды бежали.

— Постойте, — проговорил Кавано. Он припарковал «крузер», но зажигание не выключил. Выбрался из машины и пошел через бурю.

Крис сказал:

— Думаешь, они уже доехали до твоей мамы? Или...

Он осекся, но я знал, о чем он. Буря была слишком ужасной, неважно, принадлежала ли одна из машин впереди Биллу Стакли. Если Стакли и миссис Уоткинс задерживаются, шансы на спасение мамы сходят на нет.

Я смотрел на дверцу машины с немым отчаянием. Задние дверцы «крузера» открывались только снаружи.

— Выпустите меня, — сказал я отцу Криса.

— Это еще почему?

Я сжал зубы, придумывая ложь.

— Потому что я скоро обмочусь.

Вздохнув, он вылез из машины, обошел ее и открыл дверцу.

Я выскочил из «крузера». Дождь накатил волной.

Волосы прилипли к голове, дождь был холоднее, чем прежде. Я провел рукой по лбу, чтобы с челки не лило в глаза, и, всмотревшись в блестящие струи дождя, различил человека, разговаривавшего, вернее, спорившего с начальником Кавано. Я припустил к ним, оглядывая по пути машины в пробке и надеясь, что среди них не будет «крузера» Стакли.

Я насчитал три машины, но ни одной не узнал.

Наконец я добежал до Кавано и здоровяка-ремонтника. Я понял по наклейке на дверце белого грузовика, что он из «ТИПМОНТ», местной электрокомпании. Через секунду я увидел проблему. Сразу несколько столбов повалило, и провода змеились по дороге. Они упали по диагонали и не загораживали всю дорогу. Вероятно, причиной спора было то, опасно ли ехать дальше или нет. Кавано указывал на лес, электрик беспомощно, но упрямо разводил руками.

— В чем проблема? — раздался низкий мужской голос.

Обернувшись, я увидел высокого мужчину в дорогом сером костюме, злобно глядящего на Кавано и электрика. На вид ему было лет пятьдесят, волосы, в которых проглядывала седина, без сомнения, были аккуратно уложены, но теперь промокли и спутались. У него за спиной виднелась открытая дверца белой «ауди».

— Это я и пытаюсь объяснить, — сказал здоровяк, раздраженно кивнув в сторону Кавано. — Дорога закрыта до лучших времен. Вам нельзя находиться так близко к упавшим линиям. Если заискрит, будет как в гнезде гремучих змей.

— Я понимаю, — нетерпеливо сказал Кавано. — Но остается достаточно места, чтобы проехать.

Он указал на пространство между проводами и бетонным ограждением.

— ...это вопрос жизни и смерти.

— И мне, — добавил высокий мужчина в костюме, — нужно в Лафайетт на совещание.

Электрик положил руки на бедра.

— Мы знакомы?

— Я Джефф Перлман, из «Перлман, Фишер и Майерс», и я не желаю больше тратить на вас время.

«Отлично, — подумал я. — Еще один юрист».

Кавано смерил Перлмана взглядом.

— Вы послушаете этого специалиста и немедленно повернете обратно.

Перлман безрадостно хмыкнул.

— Но вы-то проедете?

Кавано кивнул.

— Мои дела — не ваша забота, но да, мои полномочия превыше упавших проводов.

Здоровяк поскреб кудрявые волосы у загривка.

— Вообще-то нет, начальник. Общественная безопасность превыше всего, а это просто безрассудно.

— Моя сестра, — вклинился я, — в опасности. Она в тех пещерах, и мы должны ехать. Прямо сейчас!

Электрик уставился на меня. В глазах Кавано было раздражение, но он не стал мне противоречить.

— Вы пропустите нас всех, — сказал Перлман, — или дорого заплатите.

С другой стороны фургона послышался голос:

— Засунь это дерьмо сам знаешь куда.

Обернувшись, мы увидели, как к нам приближался невысокий, но грозного вида латинос. Он обращался к Перлману:

— Лезьте в машину, мистер Всемогущий, и не мешайте нам делать свою работу. — На его бейджике значилось: ХУАН.

— Что здесь происходит? — сказала женщина.

Мы обернулись и заметили мужчину и женщину футах в двадцати позади Джеффа Перлмана. В них было что-то знакомое, но из-за ветра и дождя я не мог понять, кто это.

— Уилл Берджесс? — спросила женщина.

Я кивнул, увидев Криса у них за спиной.

— Ты не видел Ребекку или Брэда?

И тут все сложилось. Конечно. Это были Рэлстоны, их родители.

То, что случилось затем, поглотило все прочие мысли.

Крис был на полпути между Рэлстонами и мной и вдруг замер. На его лице проступил ужас.

— Э-э-э-э... это что?

Он смотрел вверх, туда, где был припаркован грузовик. Третий работник стоял в поднятом ковше, видимо осматривая столб и присоединенные провода, но Крис глядел не на него — на монстра в ветвях ближайшего дерева.

Электрик не видел его вовсе. Он углубился в работу и не замечал подкрадывавшейся опасности. Я поразился, какими грациозными были движения чудовища, каким гибким было его тело.

Монстр был в десяти футах от парня в подъемнике.

— Э-э-э, Ларри? — позвал здоровяк.

Ларри не обернулся.

— Вот дерьмо, — пробормотал Хуан. Облизал губы и заорал: — Ларри! Убирайся оттуда!

Ливень был таким сильным, что я не думаю, что Ларри различил слова напарника, но он уловил тревогу в его голосе и обернулся, вглядываясь в серый день. Приложив ладонь к уху, он закричал:

— Что?

— Отъедь оттуда, — пробормотал здоровяк Хуану.

— Не могу, — ответил Хуан. — Установлены крепления.

Я присмотрелся и увидел, что это правда. Белые клешни выступали с обеих сторон грузовика, чтобы он не перевернулся, пока ковш на высоте.

Тварь была в пяти футах от Ларри.

— О боже, — сказал Крис.

Он глядел, открыв рот от ужаса, на что-то справа от меня. Проследив за его взглядом, я увидел еще двоих тварей на опушке леса.

Они наблюдали за нами.

Я понял, что чувствует стейк перед тем, как его съедят. Или лобстер, ожидающий смерти в каком-нибудь грязном магазинном аквариуме.

— Что это за твари? — спросил доктор Рэлстон — он впервые заговорил.

— Дети, — сказал я.

— В машину, — дрожащим голосом сказал Крис.

Я начал кивать, но услышал ругательство и вместе со всеми вскинул голову — к электрику у столба. Ларри наконец заметил монстра на дереве. Потому что там его уже не было.

Монстр стоял в ковше рядом с ним.

* * *

Ковш был примерно четыре на четыре фута. Этого едва хватало для работы одного электрика.

С двумя телами в нем места почти не осталось.

Тварь в ковше была еще выше той, что распотрошила полицейских штата. Она нависала над бедным Ларри. Не думаю, что он мог спастись, даже если бы держал в руках что-то посерьезнее бесполезного пластикового фонарика.

Ведь к нему приближались еще две твари.

Обе появились только что, одна показалась из-за ветвей, так же, как и первая, вторая забралась на кузов грузовика, напоминая усталого генерала, командующего армией. Мы все застыли от страха: два электрика, начальник Кавано, Крис, я, Джефф Перлман, Рэлстоны, мистер Уоткинс и еще один зритель — старик с подтянутыми до середины груди штанами.

Десять человек.

Пять монстров.

Нет, понял я, это не так. Из леса появилась шестая тварь, она направлялась к грузовику, но была еще ярдах в тридцати. Пара существ на опушке не двигалась. Не будь мне так страшно, я бы предложил им немного попкорна, чтобы они насладились шоу.

Все началось, когда тварь на кузове подпрыгнула в воздух и вцепилась в край ковша.

Весь грузовик содрогнулся, стальные крепления застонали под лишним весом. Я понял, что подъемник рассчитан на одного, максимум двух человек. Но на ковше или внутри него было трое существ, и, хотя твари выглядели худыми, они были невероятно сильными. А мышцы, вспомнил я урок здоровья в восьмом классе, тяжелее жира.

Я прикинул, что ковш оттягивали по меньшей мере семьсот фунтов.

Ларри, казалось, хотел выпрыгнуть, но не успел: монстр в ковше схватил его за плечи. Ларри вскинул фонарик и ударил его в подбородок.

Монстр поднял его в воздух.

— Остановите это, — сказал Крис. Я никогда не слышал, чтобы его голос звучал так испуганно и слабо, даже в камере, когда Эрик-монстр напал на Шварбера. Я-то знал. Наблюдать за бедным Ларри было все равно что смотреть, как обреченный парашютист падает на землю, а за плечами болтается бесполезный ранец.

Сначала мне показалось, что монстр просто вырвет кусок мяса из лица Ларри. Но он этого не сделал. Разъяренный ударом фонарика, он встряхнул Ларри, только раз, но глухой хруст поведал нам о дальнейшем.

Ларри болтался в руках твари, его шея была сломана.

Монстр, уцепившийся за ковш, теперь лез внутрь. Тварь, убившая Ларри, зарычала на собрата, очевидно не желая делиться добычей. Монстр, карабкавшийся в ковш, метнулся вперед и вырвал кусок из спины Ларри.

Двое тварей набросились на труп, от их движений грузовик пьяно качался на креплениях. Третья тварь вылезла из ветвей и метнулась вперед, несомненно желая поучаствовать в пиршестве. Она прыгнула слишком далеко, но успела уцепиться за край ковша.

Грузовик накренился.

— Машина, — сказал Крис. — Нужно вернуться в машину.

Я кивнул.

Старик похромал к своей тачке, древнему желтому «кадиллаку».

Самая высокая из тварей рванулась к нему.

Кавано выстрелил.

Видимо, его навыки улучшились. Пуля пробила твари плечо. Она отшатнулась и спряталась за «крузером». Еще два монстра пошли на Кавано.

— Эй! — заорал я. — Сюда!

Одна из тварей повернулась ко мне. Другая бросилась к старику.

— Я здесь! — закричал я. — Иди сюда, мерзкий белый членосос!

«Какого черта ты делаешь?» — визжал голос у меня в голове.

По правде говоря, я понятия не имел. Просто не хотел видеть, как беззащитный старик станет пищей Детей.

И мне не хотелось видеть, как сожрут Кавано. Он был лучше, чем я предполагал. По крайней мере, мог измениться. Я все еще ненавидел его за то, как он со мной обращался, и за то, как говорил о Пич. Но за последний час к ненависти примешалось уважение.

Кавано выстрелил в огромную тварь, гнавшуюся за стариком. Тварь занесло вперед, и она рухнула на спину.

Старик наконец дохромал до «кадиллака» и забрался внутрь.

— Осторожней, Уилл! — закричал Крис.

Я поднял глаза и увидел мчавшуюся к нам тварь. Я сделал единственное, что пришло в голову. Побежал.

Крис несся следом.

Мы пробежали футов двадцать, когда Кавано заорал:

— Пригнитесь!

Я развернулся и увидел, что монстр уже навис над нами. Крис схватил меня за плечо и потянул вниз. Прогремел выстрел.

Тварь проехала по асфальту на коленях, визжа от боли.

Громкий скрежет разодрал пелену ливня. Я обернулся и увидел, что грузовик закачался снова, на сей раз заваливаясь набок. Долгий миг он балансировал на креплениях, а затем рухнул — в деревья. Ковш был прислонен к столбу и теперь увлек его за собой вместе с тремя линиями. Они зашипели и заискрились, сбивая листья, царапая по ветвям. Грузовик сползал все дальше, один провод провис и оторвался. Концы проводов разбрасывали оранжевые искры и плясали, как взбешенные змеи. Ковш наклонился, и из него вывалились три твари. Останки несчастного Ларри посыпались на них сверху, как отруби из кормушки.

Что-то вцепилось в мою лодыжку.

Опустив глаза, я увидел тварь, которую подстрелил Кавано. Она все еще прижимала одну руку к спине, но другой тянула меня к себе. Ее прищуренные зеленые глаза сверкали чистой злобой. Она встала, согнув колени, и дернула меня за ногу. Я пинался свободной ногой, но тварь только открыла пасть, обнажив ножи зубов.

Что-то метнулось к ней.

Крис.

Мой лучший друг вцепился в монстра, и пальцы у меня на лодыжке разжались. Они оба покатились по земле. Крис вскочил на ноги, монстр потянулся к нему. Я искал хоть что-нибудь, чем можно обороняться, но не нашел ничего. Только бесполезный гравий на обочине. Крис смотрел на тварь огромными от ужаса глазами.

Раздался выстрел. Монстр развернулся.

Кавано шел к нам — с пистолетом в руке.

Монстр зарычал. Кавано прицелился.

И его сбила с ног другая тварь.

Та, с упавшим сердцем понял я, в которую начальник попал прежде, чем она набросилась на старика. Теперь Кавано боролся с ней, а пистолет отлетел на несколько футов. Монстр отмахнулся от кулаков Кавано одной рукой, другой ударил его. Смертоносные когти оставили кровавые борозды на щеке Кавано. Голова начальника отлетела вбок от удара, и на секунду его глаза встретились с моими. Затем монстр рванулся вперед и вгрызся в горло Кавано. Я отвел глаза. Меня мутило от страха.

Тварь, которая минуту назад вцепилась в мою лодыжку, нависла надо мной. Она ухмылялась, лицо светилось, как жуткий белый Джек-фонарь.

Крис прыгнул ей на спину.

Или на поясницу. Тварь была такой высокой, что для того, чтобы добраться до плеч, ему понадобился бы шест.

За Крисом я увидел промельк белой, как рыбье брюхо, кожи. Раздался звон разбитого стекла. Монстр, прятавшийся за машинами, пошел в атаку. Он вытягивал миссис Рэлстон из пассажирского окна. Мистер Рэлстон пытался его отогнать, но шансов на выживание у нее почти не было.

Крик Криса вернул меня к битве прямо передо мной.

Крис вцепился в тварь изо всех сил, но ее руки были длинными, а ладони — невероятно сильными. Она слепо колотила по Крису. Я понял, что, если его не спасу, один из ударов попадет в цель и росчерк бритвенно-острых когтей оборвет жизнь моего лучшего друга.

Или превратит его в одного из них.

В отчаянии я оглянулся вокруг. Что-то метнулось ко мне.

Я развернулся, ожидая нападения, но это был Хуан, коренастый электрик. В руках у него были два предмета, стальные прутья, в которых я сквозь ливень опознал монтировку.

— Держи! — закричал Хуан и бросил мне прут. Я поймал его левой рукой, переложил в правую — движения были аккуратными, словно мне предстоял двойной аут[17]. Обернувшись к Крису, я увидел, что тварь почти стряхнула его с себя. Размахнувшись, я влепил ей хоумран по колену.

Закругленный конец монтировки ударил в коленную чашечку с такой силой, что хрустнула кость. Пронзительный вопль твари доказал, что травма серьезная. Монстр забыл о Крисе и рухнул на спину, сжимая в пальцах разбитое колено.

Что-то темное и кровавое внутри меня наслаждалось его агонией.

Крис упал в траву, на обочину, но тварь еще могла его достать. Едва я подумал об этом, как она потянулась к нему, схватила за руку и дернула на себя. Крис закричал. Шагнув вперед, я снова опустил монтировку, на сей раз раздробив монстру запястье. Раздался сочный хруст, и его голова заметалась из стороны в сторону, из клыкастой пасти послышался жужжащий визг.

Он пнул меня здоровой ногой, и я упал набок, сильно ударившись локтем. Боль впилась в руку до костей и отозвалась в зубах. Я кое-как поднялся на ноги, подобрался к голове твари и ударил снова. Попал в висок, но, похоже, монстр странным образом приходил в себя. Он встал на четвереньки и прожег меня зеленым бешеным взглядом.

— Возьмись с другого конца! — закричал Крис сквозь ливень.

Я посмотрел на голые ягодицы твари.

— Я не про задницу! — заорал Крис. — Ударь урода острым концом!

Я закатил глаза от собственной тупости. Монстр потянулся ко мне. Я перевернул монтировку острием вниз и сразу же всадил ее ему в лицо. Острие пробило нос и вошло на несколько дюймов, уперлось в кость и хрящи. Конечности монстра задрожали, как я надеялся, в агонии. Через секунду он рухнул на спину — со все еще торчавшей из лица монтировкой. Теперь он напоминала нарвала.

— Смотри! — сказал Крис.

Развернувшись, я увидел Хуана, охаживавшего монтировкой тварь, которая вцепилась в миссис Рэлстон. Ее наполовину вытащили из машины, но, казалось, она не получила смертельных ран. Пока еще нет.

В машине доктор Рэлстон накрыл собой тело жены, пытаясь отбиться от монстра. Не нужно было гадать, почему тот так на ней зациклился. Его длинный эрегированный член не оставлял места для сомнений.

Я услышал рев мотора. Мгновением позже мимо нас промчался здоровяк-электрик, видимо пытаясь помочь миссис Рэлстон. В тот же момент белая «ауди» Джеффа Перлмана вырулила на другую полосу, пытаясь развернуться.

Перлман не мог выбрать худшего времени.

Конечно, дождь лил стеной и юрист был в панике, но я все равно не мог поверить, что он оказался настолько глуп, чтобы сбить здоровяка.

В кино человек, которого сбили, либо падает на капот, либо — вниз, либо перелетает через крышу. В этом случае белое переднее крыло «ауди» врезалось в бедро электрика, отбросив его на бетонное ограждение. По иронии судьбы электрик скинул свой белый шлем, перед тем как ринуться в бой. Не знаю, помог бы он ему или нет, но, когда электрик отлетел от «ауди» и впечатался в бетон, я понял, что он больше не встанет. Бедный мужик не двигался — с головой, повернутой в другую сторону от нас. Жалкая смерть, но, по крайней мере, она была быстрой.

Не такой, как у Джеффа Перлмана.

Он хотел ехать дальше, сбив электрика, но «ауди» повело на затопленной дороге. Она развернулась, указывая капотом на автомобиль Рэлстонов, заскользила дальше и впечаталась в ограждение. Двигатель заглох.

— Нужно помочь маме Ребекки, — сказал Крис.

Я кивнул, но, когда мы бросились к ней, не мог отвести глаз от машины Рэлстона.

Он не заметил шагавшего к нему монстра.

Самого крупного из всех, убийцу Кавано. Я понял со страхом и изумлением, что мы, хотя и превосходили тварей числом, прикончили только одну из шести. В то время как два электрика и начальник Кавано погибли.

Огромный монстр вырвал водительскую дверцу. Юрист смотрел на него в ужасе.

Я отвернулся, и Перлман начал кричать.

* * *

Я все еще надеялся, что миссис Рэлстон удастся спасти. Во-первых, мы боролись за ее жизнь вчетвером против одного монстра. Самая большая тварь неторопливо лакомилась Перлманом, чьи крики становились все громче. Другие еще рвали бедного Ларри. Я мечтал, чтобы оборванные провода оказали нам услугу и поджарили одного из этих ублюдков, но, хотя они и плевались янтарными искрами, тварей надежно защищали ветки.

«Как скоро, — думал я, — этой троице надоест жрать Ларри? Сколько времени пройдет, прежде чем другие Дети явятся на пир?»

Дети.

«О боже, — подумал я. — Пич. Ее подружка Джулиет. Мне нужно в пещеры».

Но миссис Рэлстон была в беде. Я должен был попытаться спасти ее, ради Ребекки. Оскалившись, я бросился к ней — кроссовки скользили по мокрой дороге.

Я забыл о монтировке. Она все еще торчала из лица монстра.

— Куда ты? — закричал Крис, когда я помчался обратно.

Я не ответил, но решил, что Крис отправился помогать доктору Рэлстону и Хуану. Целую вечность спустя я добежал до трупа чудовища и, поставив кроссовку ему на лоб, потянул и вытащил монтировку. Попятился, удивившись, что на меня не напали. Улыбнулся, думая, что удача начинает мне сопутствовать.

А потом увидел тварей, огибающих перевернутый грузовик. Троица, очевидно, доела Ларри. Их обнаженные тела блестели от крови.

Они направлялись ко мне.

За спиной у меня закричали. Я увидел, что ситуация с Рэлстонами изменилась. Миссис Рэлстон была в безопасности, по крайней мере — на время, а вот ее муж и Хуан, сражаясь с монстром, оказались в траве, на обочине. Хуан размахивал монтировкой, пытаясь удержать тварь на расстоянии вытянутой руки, а мистер Рэлстон храбро кружил вокруг, но по лицу монстра я понял, что для него это лишь игра. Он мог в любой момент убить двух мужчин и вернуться к миссис Рэлстон.

Здоровый камень вылетел из ниоткуда и ударил тварь по лбу.

Развернувшись, мы увидели Криса: он только что подал. Против воли я ухмыльнулся, заметив, насколько он сосредоточен. Фастбол у Криса был дьявольский.

Тварь покачнулась; казалось, она вот-вот потеряет сознание. Но затем встряхнула головой и зарычала на Криса.

От этого звука у меня кровь застыла в жилах.

Взревел мотор. Я подумал, что это машина старика, но нет, его желтый «кадиллак» оставался на месте.

Потом я понял, что это.

Миссис Рэлстон спасала себя.

Если бы я не видел разворачивающейся черной машины, я бы в это не поверил. Но так и было: через пару секунд она помчится к городу, пока людей, которые отчаянно боролись за ее жизнь, будут жрать. Когда ее машина вырулила на другую полосу, огромный монстр, убивший Кавано и Перлмана, отошел от «ауди» и двинулся к миссис Рэлстон. Ее машина прибавила ходу, но монстр прыгнул в разбитое пассажирское окно. Машину понесло, ее капот врезался в «ауди» Перлмана. После короткой борьбы монстр вытащил миссис Рэлстон из машины. Она кричала, снова и снова. Ее муж, видимо не обиженный тем, что она только что попыталась его бросить, рванул к ней.

Не стоило и стараться.

Вероятно раздраженный пронзительными криками миссис Рэлстон, огромный монстр схватил ее за лодыжку, поднял над собой и с размаху ударил об асфальт. Если она не умерла от перелома шеи, то травма головы ее добила. Монстр забросил ее на плечо и двинулся к лесу.

— Она мертва! — закричал я. — Не рискуйте...

Монстр развернулся и пробил рукой грудь доктора Рэлстона.

Застонав, я подумал: «Бедная Ребекка. Несколько лет назад она потеряла сестренку, а теперь и ее родители мертвы».

Хуан заорал что-то, и я посмотрел на него. Монстр, которого Крис ударил камнем, нависал над электриком. Хуан все еще размахивал монтировкой, но я видел, что он устал. Скоро тварь просто выхватит железку у него из рук. Пронзит его.

Крис заходил справа, поднял другой камень. Монстр оставил Хуана в покое и обернулся к моему другу. Крис многозначительно посмотрел на меня.

Тварь стояла ко мне спиной.

Я содрогнулся, понимая, что Крис это подстроил.

Как можно тише я бросился к монстру, молясь, чтобы он не обернулся и не увидел меня. Оставалось пятнадцать метров. Десять.

В пяти футах от него я поднял монтировку, острием к чудовищу.

Оскалившись, я вонзил железный прут ему в спину, туда, где, как я надеялся, билось сердце.

Инерция увлекла меня следом. Мы упали, и один отвратительный миг я лежал на нем. Вонь обволакивала меня, запястья и ладони пачкала черная кровь. Хрипя и рыгая, я слез с него. Монстр перевернулся. Крис занял мое место — с большим камнем в руках. Он опустил его изо всех сил, и лоб твари взорвался. Крис бил снова и снова, не желая оставлять ему шансов. Черная кровь забрызгала его футболку и горло, но Крис не останавливался.

— Думаю, он мертв, — раздался голос.

Обернувшись, мы увидели криво улыбавшегося Хуана.

Он кивнул мне.

— Уверен, ты ему здорово вставил.

Я начал улыбаться, но увидел у него за спиной трех тварей. Тех, что перевернули грузовик и сожрали Ларри.

Одна из них метнулась вперед, как белая пантера, и уронила его в грязную лужу. Мы с Крисом спасли бы его, если бы могли, но адские когти уже замелькали, разбрасывая клочья рубашки и плоти, как окровавленное конфетти.

Две других твари двинулись к нам.

— Бежим? — пробормотал Крис.

— Куда? — спросил я.

Бежать было и правда некуда. Впереди дорогу закрывала путаница порванных проводов. Если бы мы бросились в лес, твари настигли бы нас в считанные секунды.

Они приближались.

Крис схватил меня за руку так, что я едва не обмочился.

— Что? — спросил я с гулко бьющимся сердцем.

— Пистолет Кавано, — сказал он.

Я посмотрел, куда он указывал, и увидел оружие на асфальте среди луж. Возможно, он отсырел и не будет стрелять, но других шансов у нас не было.

Я кивнул.

— Я отвлеку их. Хватай его.

— Что?

— Я быстрее тебя, — сказал я.

— Но не быстрее их, — ответил он.

Твари приближались.

— Уилл, — сказал он. — Не на...

Но я уже сорвался с места, метнулся к ограждению, думая обогнуть их, заставить отвернуться от Криса. Я недооценил длину их конечностей и остроту рефлексов. Тварь слева едва не схватила меня, вытянув руку; та, что справа, тоже бросилась ко мне, но оказалась умнее. Размахнулась и толкнула меня к партнеру. Они надвигались с двух сторон, и я простился с жизнью. Достанет Крис пистолет или нет, уже не имело значения. Два монстра зажали меня в тиски, и места оставалось все меньше.

Ближайшая тварь потянулась ко мне. Я нырнул в дыру между ее ног, помня, как бесился тренер Элдрич всякий раз, когда я пытался сделать подкат руками вперед. Это опасный трюк, заявлял он и, возможно, был прав.

Но перелом запястья казался ерундой по сравнению с перспективой быть съеденным заживо монстрами.

Меня спас мокрый асфальт. Я упал на дорогу и проскользил по черной от дождя поверхности добрых семь футов — достаточно далеко от ужасных когтей. Вскочил на ноги и бросился к перевернутому грузовику. «Возможно, — подумал я, — пляшущие провода спасут меня от тварей». Если у них есть инстинкт самосохранения, если они понимают опасность оборванных проводов, они за мной не пойдут. В этом плане было слишком много если, от которых зависела моя жизнь.

Один из монстров схватил меня, ударил оземь.

Удар был таким сильным, что выбил из груди воздух, но не смертельным.

Твари хотели заполучить меня живьем.

Они нависли надо мной: с подбородков текли слюни, глаза-фонари горели безумным голодом.

Они потянулись ко мне.

Прогремел выстрел.

Пуля никого не задела, это я понял по их лицам, но они обернулись. Я приподнял болевшую голову и увидел сразу две вещи.

Машущего мне Криса.

Желтый «кадиллак».

Он собирался переехать меня и тварей.

— В сторону! — кричал Крис.

В последний момент я понял, откатился вправо.

И оказался среди пляшущих проводов.

Взглянув вверх, я увидел мчавшуюся машину и старика, сгорбившегося за рулем, как самый древний гонщик.

Оба монстра подпрыгнули. Я подумал, что они перемахнут через «кадиллак». У одной твари это получилось, она взлетала в воздух выше и выше, двигаясь так, как не должно ни одно живое существо.

Другая тварь только оторвалась от земли, когда автомобиль в них врезался. Монстр пролетел над «кадиллаком» по уродливой дуге. Когда он упал на мокрую дорогу позади машины, что-то хрустнуло.

Через секунду тварь, избежавшая столкновения, приземлилась рядом с изуродованным собратом.

Прогремел новый выстрел.

Тварь неловко развернулась и схватилась за плечо. Крис шагал к ней, закрыв один глаз, чтобы прицелиться. Раненый монстр поднялся на четвереньки, но снова упал: обе его ноги, видимо, были сломаны.

Крис снова выстрелил в оставшегося в живых, на сей раз пуля попала в живот. Тварь сложилась пополам, черная жидкость потекла из раны, как неочищенная нефть.

Крис приблизился, нажал на курок.

Ничего.

Тварь посмотрела на него и ухмыльнулась.

Глаза Криса расширились. Он откатился ко мне.

Желтый «кадиллак» врезался в обеих тварей задним ходом. Задавил их среди воплей и хруста костей.

Лежа на земле, мы в шоке уставились на желтую машину.

Старик опустил окно.

— Залезайте, ребята. — Его голос был добрым, но взгляд — пристальным.

Я покачал головой.

— Спасибо, но моя сестра в Лощине.

Глубокая морщина пролегла между бровями старика, словно он не мог поверить в мою глупость. Он посмотрел на Криса.

— А ты?

Крис пожал плечами и кивнул в мою сторону.

— Я с ним.

Я думал, старик нас обругает, по крайней мере будет протестовать и обзовет дураками, но он грустно улыбнулся и сказал:

— Вы смелые парни. Надеюсь, вас не убьют.

И уехал.

Мы с Крисом смотрели ему вслед.

— Куда делся твой отец? — спросил я его.

Он пожал плечами.

— Умер, наверное.

— Или сбежал.

— Я бы не удивился. Ублюдок.

Хмуро на него посмотрев, я сказал:

— Давай найдем мою сестру.

— Если они не найдут нас раньше.

Я проследил за его взглядом: ветви у дороги, в которых исчез один из монстров, покачивались.

— Идем, — сказал я.

Вместе мы перелезли через ограждение и, пыхтя, полезли вверх по холму — в Дикую Лощину.

< Назад Далее >

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика