Дети природы. Возрождение

Глава 37

Жители общины в голубых одеждах вернулись от старого пирса обратно к хижинам. На девяти ладьях они отправили падших рыбаков к Соленому Богу Воды. Сегодня вместо традиционного ужина они собрались вокруг высокого костра. В руках держали кружки с вином.

Ясмина сидела на широком бревне. Справа к ее плечу крепко прижалась Амина. Слезы бесконечными струйками стекали по щекам девушки. Слева сидела тихая, печальная Оливия. Ясмина встретилась взглядом с Демидием. Рыбак, как старый друг, тепло и сочувственно улыбнулся ей.

В центр круга вышел Старец, проводивший жителей общины на лодках в последний путь.

— Пусть Соленый Бог Воды воздаст нашим людям за все их добрые дела! — сказал и сделал глоток вина. Остальные последовали его примеру. — Пусть среди теплых вод Единого океана они обретут покой.

Старец вернулся на бревно. Его место, прихрамывая, занял Валентий. Нога главы была перевязана, на лице краснели порезы.

— Мы все — одна семья, и я скорблю вместе с вами за каждого убитого рыбака! Сегодня произошло страшное... непоправимое... это не поддается моему пониманию... Ни при Короле Сонаре, ни при Короле Оданисе... да с самых времен Первого Короля... никогда в Нивии стражи короны не нападали на общину! Король Ромар забыл о чести! Забыл о справедливости! На его руках кровь наших людей!

— Кровавый король! — крикнула мать Розеллы и залилась слезами. Женщины, сидящие рядом, принялись утешать ее.

— Ты права, Лаура. Точнее не скажешь... — мрачно согласился Валентий. Глаза мужчины сверкнули, и он отчеканил каждое слово. — Перед умершими, перед собственной совестью: у нас нет права бояться! Нет права подчиниться!

— Какой план, глава? — грозно спросил Лорий. Большой рыбак казался суровым и твердым, но горький, тяжелый взгляд выдавал его скорбь.

— Соберем наши силы. Всеми общинами пойдем на город. Нас больше! Нивия — это мы!

— сказал Валентий, ударив себя в грудь. Остальные жители шумно согласились с ним. Подождав, когда голоса стихнут, глава жестко добавил. — Назад пути нет. Если общины не ответят, мы будем обречены на худшую жизнь. Мы признаем, что с нами так можно. Можно въехать в ворота и рубить мечом людей... Никогда, никогда после этого Ромар не будет нашим королем.

Жители разошлись по домам. Ясмина остановилась перед своей хижиной. Входить в пустую комнату, смотреть на вещи отца было слишком больно. Девушка потопталась перед входом и, не решившись, бесцельно побрела по узким улочкам общины, пока ноги не привели ее к дереву. Тому самому, за густыми ветвями которого она так любила прятаться с подругами. Сейчас ей казалось, что это было тысячу лет назад... Она раздвинула длинные зеленые прутья и скрылась за ними.

Ясмина села на землю, облокотилась о ствол и, откинув голову назад, закрыла глаза. Перед ней тут же возник бледный, умирающий отец; и покачивающаяся, взмокшая шея лошади; и тонкие, посиневшие руки Розеллы, обхватившие рану; и светлое, открытое лицо Оданиса, вдруг ставшее жестким. "Я не хочу умирать", — зазвенели в ушах слова подруги. Ясмина резко открыла глаза. Запустила пальцы в волосы и, оперевшись локтями о ноги, поникла головой. Прошлая жизнь ускользала от нее. Прямо сейчас, последние чувства утекали, словно вода между пальцев. Она старалась задержать их, ухватиться. Но вода просачивалась, исчезала. Она уже едва помнила испуганную, запутанную снами девицу, огорченную и разбитую смертью матери. Кто она теперь?.. Где теперь ее дом?..

Девушка достала из-за пазухи цепочку. Камень все также пылал багровым. Спрятав его обратно, Ясмина задумалась. Затем, развернулась лицом к стволу дерева и села на колени. Встряхнув волосами, приготовилась и медленно протянула руку. Едва притронулась к гладкой, теплой коре.

— Мы с тобой столько лет знакомы, — прошептала, раскрывая пальцы и касаясь дерева всей ладонью.

Она вновь закрыла глаза, и это чувство пришло к ней. Природное естество, несущее силу, энергию, ощущение счастья и наполненности. Оно стало осязаемым, тянулось от нее к дереву и наоборот. Ясмина почувствовала, что это случилось. Открыла глаза и подняла голову. Прямо над ней одна из веток, густо усеянная мелкими листьями, зажглась белым пламенем. Ясмина улыбнулась и протянула к ней руку.

— Привет, — голос за спиной заставил ее обернуться, — так и знал, что ты здесь. Пробравшись между прутьями, в укрытие вошел Гратий.

— Привет, — улыбнулась Ясмина. Она поднялась на ноги и глазами указывала ему на огоньки.

— Тебе не обязательно быть в долине, чтобы зажигать деревья, — отозвался рыбак. Он подошел к ветке и коснулся ее пылающих листьев. Потом перевел взгляд на Ясмину и улыбнулся ей. Волосы девушки серебрились, а глаза стали насыщеннее. Гратий нежно заправил локон Ясмины за ухо и произнес:

— То, что мы знаем... то, что ты умеешь — это все чудо, Ясмина, — он говорил непринужденно, но выглядел встревоженным. Его соломенные волосы лежали в беспорядке. Он то и дело запускал в них руку и хмурил брови.

Рыбак подошел ближе, свет от ветки коснулся его лица. Наклонившись к Ясмине, он едва слышно произнес:

— Мы могли бы все рассказать остальным...

— Мы дали слово! — возмутилась девушка. Она подняла голову и сокрушено заглянула рыбаку в глаза. — Только не говори, что ты проболтался!

— Нет, нет, — заверил Гратий. — Но наши люди собираются выступить против короля! Многие погибнут! Если бы Оданис рассказал всем правду!..

— Ты же знаешь... Он не хочет рисковать своим народом...

Молодые люди притихли. Ясмина с грустью смотрела на Гратия. Рыбак облокотился о дерево и опустил голову вниз.

— Что было на совете у Валентия? — нарушила тишину Ясмина.

— Завтра пустим вперед двух всадников предупредить глав. Одного — по юго-западной дороге, а другого — по юго-восточной. Когда дойдем до пахарей и мастеров, они будут готовы. Охотники пройдут через лес к мастерам. Оттуда пойдем вместе. Когда стражники вернутся, а Артемис не явится к королю, Ромар поймет, что общины будут сражаться.

Гратий затих. Ясмина поняла, что рыбак сказал не все, и смотрела на него, ожидая продолжения. Он для нее тоже стал другим. Тот гордец и зазнайка, изводивший ее все детство, пропал вместе с прошлой жизнью. Теперь она видела в нем храброго юношу с твердым плечом и добрым сердцем.

— Но я пришел не за этим, — наконец, промолвил Гратий. — Я вызвался скакать к охотникам, а Демидий — на юго-запад...

Ясмина понимающе кивнула.

Гратий приблизился. Лицо его стало решительным, а щеки загорелись смуглым румянцем. Он не сводил с Ясмины глаз. Бережно коснулся ее волос и, наклонившись, нежно прильнул к губам. Ясмина ответила на поцелуй.

Гратий отстранился, задержав ладонь на ее щеке.

— Знаю, сейчас не время... — серьезно говорил он, — но завтра я уеду... Мы можем больше не увидеться... Я хотел, чтобы ты знала.