Дети Антарктиды. Захваченные земли

Глава 28 Предатель

Слышалось глухие удары в дверь. Юдичев, покрывая всех отборной бранью, известной лишь морякам, пытался выбраться из плена.

— Матвей, — прошептал рядом молодой голос.

Он почувствовал осторожное прикосновение к плечу, затем легкое покачивание.

— М-матвей? Ты меня слышишь?

Собиратель повернул голову и увидел Тихона. Лицо парня побледнело, рот приоткрыт. В его кудрявых волосах застряли комочки пыли.

— Тихон… — выдавил Матвей.

— Ты ранен, — испуганно прошептал он.

— Есть такое…

Голова парня настороженно повернулась влево. Матвей последовал его взгляду и увидел тело мертвого друга. Вокруг Йована успела образоваться большая лужа крови.

У собирателя перехватило дыхание.

— Что нам делать? — взмолился парнишка, резко отведя взгляд от покойника.

Матвей не ответил. Он почувствовал в левом боку мокрое тепло, коснулся его и увидел полностью запачканную кровью ладонь.

Тем временем Тихон, так и не дождавшись указаний, подошел к Арине и принялся ее раскачивать, пытаясь привести в чувство.

— Эй, пацан… — окликнул его собиратель, чувствуя, как силы постепенно покидают его. — Хорошенько ты его, ножом…

Тихон шмыгнул, вытер ладонью нос и едва заметно покачал головой.

Вдруг со стороны выхода на платформу послышались приглушенные голоса. Мальчишка немедленно подскочил разинув рот и стал кричать:

— Эй, эй, сюда!

Раздался топот. Кто-то приближался.

Матвей ушам поверить не мог, но первое, что он услышал, это был голос Вадима Георгиевича, на деле оказавшимся живее всех живых:

— Быстрее, быстрее!

И вот перед глазами Матвея нависает несколько голов: Маши, Вадима Георгиевича и Шамана. Стало быть, они живы! Живы!

— Господи боже ты мой… — негодовал старик и стал оглядываться по сторонам. Он злобно прошипел сквозь зубы: — Где это мразь? Я убью эту суку, убью!

— Надя, та сумка, дай ее мне! — спешно проговорила Маша, зажимая рану. — Быстрее!

— Это сержант… — бормотал Матвей, — он…

— Тихо, молчи, тебе нужно молчать.

Она коснулась лба собирателя холодной ладонью и нежно провела по его щеке. Странно, но собирателю захотелось плакать. Это с виду пустяковое касание пробудило в нем ворох приятных чувств. Ему даже хотелось признаться Маше в любви, прямо здесь, пока старушка смерть не прибрала его в свои цепкие и костлявые лапы. Но каждое слово, да куда там, каждая мысль давалась ему ровно подъем булыжника в крутую гору.

Вместо Нади сумку Ясира принес Шаман. Маша немедленно открыла ее и стала копошиться внутри.

— Держись, дружище, — успокаивал его старший собиратель. — Сейчас придется потерпеть, мне нужно кое-что проверить.

Матвей почувствовал, как Шаман обхватил его за плечи и переложил набок. Острая боль копьем вонзилась восточнику в область живота. Но вся эта агония померкла, когда он увидел Надю, сидевшую на коленях возле Йована. Прогрессистка прижала кулак ко рту и тихо рыдала, издавая едва слышные всхлипы.

«Это не сержант нажал на курок, подумалось собирателю, это сделал я, взяв его с собой. Я виноват в его гибели…»

— Прошла навылет, — заключил Шаман, обратно положив Матвея на спину.

— Думаешь, ничего важного не задето? — раздался обеспокоенный голос Маши.

— Не знаю.

— Что с Ариной?

— Жива. — Голос холодный, спокойный, стало быть — Лейгур. — Просто в отключке.

— Эй, вы меня вообще слышите? — не унимался Юдичев. — Освободите меня!

— Лейгур, возьми у Нади ключи от наручников, — приказал Вадим Георгиевич. — Если он не заткнется прямо сейчас, я его сам заткну. — Старик закашлялся и постучал себе кулаком по груди. — А ты, пацан, рассказывай, какого хера здесь произошло и куда делся этот чертов предатель!

Голоса прислушались, а стеклянный купол станции, за которым виднелось серое небо, начинало тускнеть.

— Матвей, будь со мной, слышишь меня⁈ — Теперь уже теплая ладонь слегка шлепнула его по щеке. — Матвей!

Но он ничего не мог с собой поделать. Казавшаяся чугунной голова упала набок, и он увидел Арину, лежавшую без сознания. Грубые руки исландца протирали кровь с ее лба, и в этот самый миг она приоткрыла глаза.

А затем опустилась тьма, как если бы кто-то резко задернул шторы во время непроглядной полярной ночи.

Время от времени Матвей приходил в себя и видел всякое. Вот темный тоннель, где его указательный палец касается чего-то железного и холодного. Вперед широкая спина с задернутыми позади руками — кажется, это был Шаман. Он нес его на носилках.

Голоса собиратель слышал, но не различал: они превратились в нечто мутное, тягучее, с трудом различимое.

Потом снова наступила тьма, а после, на одно лишь мгновение, она рассеялась, когда в ушах прозвучал железный стук. Они ехали по железной дороге, в мотовозе. Но разве это возможно? Ведь сержант забрал транспорт и бросил их.

— Матвей, держись, еще немного…

Это была Арина. Сестра сидела рядом и поглаживала его ладонь.

— Потерпи еще немного…

Он хотел ей ответить, но пошевелить губами не было сил. Но хоть она жива, и хорошо.

Эта мысль успокоила его, и он снова отключился.

Потом он слышал мерзляков. Вначале казалось, будто это всего-навсего очередной кошмар, один из немногих. Он почувствовал, как кто-то взвалил его на плечи и побежал. И пока он висел беспомощным грузом, то заметил посреди дороги Пашу, Гарри и Стефана. Внутренности каждого выпирали наружу, лица разорваны в мясо. Троица бывших учеников пристально смотрела ему вслед. И вдруг словно из ниоткуда к живым покойникам присоединился Йован. Его взгляд, полный мрачной задумчивости, был прикован к Матвею. Затем, медленно и преднамеренно, Йован поднял руку и, выпятив указательный палец, начал медленно ковыряться в смертельной ране на своем лбу. Раздался отвратительный всхлип, пронзительный и невыносимый. Это продолжалось, пока Йован не вытащил палец, окровавленный кончик которого теперь указывал на Матвея, как будто пытаясь передать ему безмолвное послание. Но вместо слов Матвей услышал лишь хриплое дыхание мертвецов, эхом разносящееся в тишине.

Затем был асфальт и машины, много машин. Они то утопали в черноте, то вновь появлялись.

Матвей смог услышать голоса, но так и не различил, кому они принадлежали:

— Надо наложить повязку.

— Не стоит, мы уже рядом.

— Арина, видно там этих тварей?

— Нет, все чисто. Никого.

Темнота, белая вспышка, и он вот он уже лежит на чем-то удобном. Глаза шарят вокруг, замечают нечто знакомое в обстановке.

Это же… «Титан»! Он узнал эту стальную крышу, шкафчики, сиденья…

Над головой он заметил наполненный мешок с кровью и идущие от него пластиковые трубочки, концы которых шли до катетера, вставленного в одну из вен на запястье.

Собиратель почувствовал легкий толчок и посмотрел в иллюминатор напротив. Деревья сменялись один за другим, за ними виднелись ветряки и пухлые облака.

— Он очнулся! — раздался хрипловатый голос Тихона.

К Матвею подошла Арина и Маша, у обоих на лицах зияла радостная улыбка.

— Ну слава тебе Господи, — послышался облегченный голос Вадима Георгиевича где-то в передней части салона.

Арина вытерла одинокую слезу и осторожно обняла его.

— Где мы? — перво-наперво спросил собиратель.

— На подъезде к Великому Новгороду, — ответил Шаман, сидевший напротив. Рядом с ним сидел Лейгур.

Матвей попытался вспомнить, где именно на карте был отмечен этот город, но по голове резко ударил невидимый молоток, заставив отбросить в сторону размышления.

— Тебе нужно отдыхать. — Маша откупорила крышку с флягой и поднесла горлышко к его рту. — Все разговоры потом, попробуй уснуть.

Матвей сделал пару глотков воды и поднес руку к бороде, смахивая капли. Подобное движение еще мгновение назад казалось ему невозможным. Боже, ведь и правда с момента его первой отключки на Авиамоторной по ощущением прошло не более минуты!

— Да, намучились мы с тобой, — пробормотал Шаман на английском и ехидно ухмыльнулся, — ты уж давай, не обесценивай наш с мсье Эйгирсоном труд по перетаскиванию тебя на своих плечах. Отдыхай. Будет еще время поболтать.

Страшно не хотелось собирателю снова погружаться в пучину сна, но что поделать? Да и говорить, а уж тем паче вслушиваться в речи остальных было сродни целому испытанию. Главное — все они живы.

С этими словами он и погрузился в сон.

Проснулся Матвей от злобного крика.

— Сука! Ведь я доверился ему, доверился этой сволочи, а он…! Чтоб ему в аду гореть! Убью, убью!

Следом послышался приступ тяжелого кашля.

Салон был пуст, на спинках сидений висели куртки; на столике лежали остатки пеммикана.

На этот раз собиратель не ощущал боли, а лишь жуткую слабость. Он попытался встать и почувствовал, как живот сдавила тугая повязка.

Он взялся за поручень, поднялся на ноги и медленно заковылял в сторону открытой двери вездехода. По пути заметил, что это был вовсе не тот «Титан» на котором он путешествовал, хоть и различия между ними почти не бросались в глаза.

Выйдя наружу, он увидел всех: Арину, Машу, Тихона, Шамана, Лейгура, Домкрата, Надю, Вадима Георгиевича и Юдичева. Девять человек стояли у берега до боли знакомой гавани. Поначалу Матвей подумал, что все это ему мерещиться и протер глаза.

Все так. Это была Ломоносовская гавань, к которой они причалили. Только вот незадача — отсутствовал траулера Лейгура.

— Сволочь… гнида… будь ты проклят.

— Папа…

Вадим Георгиевич рухнул на колени. Маша подошла к нему и коснулась плеча рыдающего старика, пытаясь его утешить.

— Все к этому шло… — Юдичев махнул рукой. — Надо было слушать меня и валить сразу, как только у нас в руках оказались батареи! А теперь… во! — Он показал фигу. — Шиш с маслом! Ни ватт, ни жратвы, ни патронов! Мы здесь застряли, а на носу весна, чертова весна!

На этот раз никто не заткнул взбешенного капитана первой экспедиции.

Стоявший у самого края каменного причала Лейгур сжимал кулаки и смотрел в западную сторону Финского залива.

Арина первой заметила Матвея и сообщила об этом всем.

Скоро все вернулись в вездеход и на этот раз отправились в сторону Приморска. По пути Матвей узнал о событиях последних двух суток, пролетевших для него в одно мгновение.

Как оказалось, крыло «А» и крыло «B» подземного комплекса вели в лаборатории, не имеющей ничего общего с разработкой токсина. Они соединялись друг с другом и оба отряда почти сразу пересеклись, взявшись сообща за, как потом выяснилось, тщетные поиски «Копья». Со слов Маши, замеченное ею оборудование и химические формулы подсказывали, что там изучали генетику и нейробиологию. К сожалению, это открылось довольно поздно, и когда отряды уже собирались разворачиваться и идти к Матвею в крыло «С», сержант воспользовался моментом и запер их в одной из лаборатории.

— Сукин сын сделал это сразу после того, как ты связался с ним, Матвей, тогда по рации, — рассказывал Вадим Георгиевич, голос у него отчего-то стал скрипучим, как старое дерево, покачивающееся при быстром ветре. — Мы толком ничего не разобрали из сказанного, но услышали главное — ты нашел «Копье». Мы было ринулись к тебе, так этот сукин сын раз, и прямо под носом у нас дверь закрыл, такую большую, металлическую. И ушел, представляешь? Молча ушел, ублюдок! Мы чего только не перепробовали, чтоб эту дверь открыть, все без толку! Я вот одного не пойму, почему он сразу к вам не пошел, а отправился на станцию? Почему сразу не отобрал токсин?

— Возможно, виноваты мерзляки, — предположил Матвей, вспомнив, как едва они ступили в хранилище, как датчик Арины дал понять о приближающейся опасности. — Может, он заметил их и решил не рисковать. Понадеялся, что мы притащим ему контейнер на блюдечке, или, на крайний случай, он обыщет наши трупы, как только пришельцы с нами покончат.

— Предатель, еще и трус, — фыркнул старик и смачно плюнул.

— И лжец, — добавил Матвей, до сих пор вспоминая как у него чуть ли земля под ногами не провалилась, когда сержант солгал ему о гибели остальных.

Но к счастью рядом оказался Лейгур. Он-то и выпустил запертых в тесной лаборатории пятерых выживших.

— Этот ваше подземелье настоящий лабиринт, я минут двадцать по ним блуждал, ища их, — говорил исландец. — Потом объявились мерзляки, и мне пришлось долго прятаться, прежде чем что-то их отвлекло, и они ринулись вон из комплекса.

— Возможно, они почуяли нас, — предположил Матвей, глядя на Арину. Ее голова опущена, взгляд тусклый. Она словно заново переживала случившееся в стенах института.

— Возможно. В любом случае, когда путь стал безопасным, я направился к выходу и только случайно наткнулся на них, запертых в одной из комнат снаружи.

Рассказ продолжался. Покинув лабораторию, два отряда перво-наперво бросились в крыло «А», искать Матвея и Арину, пока не обнаружили вход в хранилище, где отыскали обмороженный труп мерзляка и цилиндрический холодильник. Не отыскав образцы токсина, они как можно скорее направились в сторону «Авиамоторной».

— Арина рассказать мне, что вы видеть Ombres рядом со станцией, в парке, — оборвал Шаман рассказ Вадима Георгиевича.

— Да, это тварь появилась вовремя… — Матвей вспомнил, как передвигалось это существо, и по спине у него побежали мурашки.

— Почему она не напала на нас? Почему только на них? — нарушила длительное молчание Арина.

— Хм, хороший вопрос. — Шаман задумчиво почесал бороду. — У меня имеется лишь предположение на этот счет. Для Ombres мы, люди, — мелкая дичь, как крысы для нас в тех тоннелях метро. Она может пообедать нас, если не быть выбора, но в противном случае предпочтет убить и сожрать тушу побольше, нежели тратить время и сила на то, что только целиком застрять в зубах.

— Короче этот мерзляк, или чем бы оно ни было, помог не только вам, но и нам, — продолжал Вадим Георгиевич. — Эта тварь изрядно перепугала мерзляков помельче в округе, и мы более-менее спокойно добрались до станции. Ну а дальше…

Вадим Георгиевич тяжело вздохнул.

— Арина рассказала нам, что произошло, — старик обернулся к девушке, глаза которой вперились в пол. — Про Йована.

При упоминании имени у Матвея дрогнули мышцы лица. Внутри ощущалась бездонная пустота, да и команда словно бы решилась не одного человека, а десятерых сразу.

Собиратель заметил Надю, сидевшую в дальнем конце вездехода. Она не участвовала в беседе, лишь слушала, задумчиво пощупывая язычок на молнии куртки и будто бы глубоко размышляла над чем-то или строила планы. Еще прежде чем они выехали из Ломоносова, Матвей увидел, как с ней пытался поговорить Вадим Георгиевич, но та вежливо, хоть и на грани срыва, просила оставить ее в покое.

— Матвей, — старик подался немного вперед и чуть ли не шепотом проговорил: — Обещаю тебе, я это так просто не оставлю. Этот… предатель, этот Иуда… я накажу его, как только мы снова окажемся на Ледышке. Он предстанет перед судом на «Прогрессе», и его участь решат по щелчку пальца, даю тебе слово.

Собирателю охотно верилось словам Вадима Георгиевича, только вот тот словно бы не учитывал, в какое положение они угодили. Все знали, что с захваченных земель ближайшее время выбраться им не суждено, но произносить это вслух, однако, никто не отваживался.

Тем временем Шаман взял на себя роль рассказчика и поведал, откуда взялся еще один мотовоз, на котором они выбрались из Москвы. Оказывается, в одну из охотничьих вылазок месяц назад, на наземной станции «Электрозаводская» он приметил такой же мотовоз, который нашел Юдичев на «Авиамоторной». Рассказывать про находку он никому не стал, да и веры в его работоспособность не было — выглядел транспорт совсем побитым.

Но когда у них не осталось выбора, а из города надо было убираться как можно скорее, Шаман вспомнил про этот мотовоз и направил выживших до станции по подземному метро. Двигались быстро, поскольку Матвей хоть и медленно, но терял кровь, не говоря уже о снующих поблизости мерзляках. Но все же к ночи до мотовоза добрались и он, к счастью, оказался рабочим. И поскольку сержант похитил все принесенные с ними батареи, им пришлось заряжать аккумулятор мотовоза ваттами из браслетов, — его количества хватило благодаря Арине, позаботившейся о зарядке устройства каждого из них еще накануне миссии в лабораторию.

— Нам чуточку не повезло, он сломался на поступях к Зеленограду. Ну там, где мы оставили вездеход, — добавил Вадим Георгиевич. — Только вот эта гнида нас опередила, и когда мы среди ночи подошли к тому КПП, где оставили «Титан», его и след простыл. Батареи, оружие, запасы, все, что мы там оставили, Буров угнал и добрался до Ломоносова.

— Он планировал все это заранее, — вдруг произнес Лейгур, глядя в иллюминатор.

Все вопросительно уставились на исландца.

— Еще когда мы впервые вышли в море, он постоянно следил за каждым моим движением на мостике, порой задавал вопросы как и что работает, с чем больше всего возникает проблем, как прокладывать курс.

Молчание. Все пытались переварить услышанное.

— Но… — нарушила тишину Маша, — разве это возможно, сладить с целым кораблем в одиночку, еще и на таком длительном пути?

— Я знаю Михаила Бурова много лет, — отозвался Вадим Георгиевич, — этот человек… язык не поворачивается его так называть, но тем не менее — этот человек способен на многое, уж вы сами в этом успели убедиться и на «Мак-Мердо», и в стычке с пиратами на полуострове. В конце концов, я не пальцем в небо тыкнул, когда выбирал его.

— М-да, дедуля… — Юдичев выковыривал грязь из-под ногтей концом медной проволоки собственного ваттбраслета. — С выбором кадров у тебя явно нет таланта.

— Просто хочу напомнить тебе, слизняк, — с открытой неприязнью обратился к Максиму Вадим Георгиевича, — что у нас здесь имеется еще один человек, способный управлять кораблем.

— Это угроза? — Он не отвлекался от чистки ногтей и перешел с большому.

— Да нет, что ты, всего лишь дружеское напоминание.

Лицо старика исказила издевательская ухмылка.

— Не обращай на него внимание, пап. — Мария покосилась в сторону Юдичева. — Он тот еще кретин, и должен быть вообще благодарен, что его не оставили гнить на станции с закованными руками.

Юдичев наморщил нос и фыркнул, но оставил слова Марии без ответа.

— Почему Буров вообще так поступил с нами? — отозвалась Арина. — Во имя чего?

— «Звездный», — ответил Матвей, поймав себя на том, что название загадочной станции само слетело с языка. Он спешно пересказал сказанное ему Мишей уже после того, как тот выстрелил в него.

— Вот оно что, «Звездный», получается… Ах ты ж сволочь… — охнул Вадим Георгиевич.

— Что? О чем вы? — Матвей потребовал объяснений.

— Променял он наш «Прогресс», вот что, — процедил сквозь зубы. — Все лавры воякам этим хочет отдать. Стоило бы догадаться, он всю жизнь метался от нас к ним. Вот, видать, и проникся этими психами.

— Не лавры его интересует, а власть, — поправил его Матвей. — Вспомните его слова недавние когда мы укрылись в торговом центре. Он все надеялся держать в ежовых рукавицах все прочие станции, имея козырь в виде «Копья». Только все мы думали, что речь шла о «Прогрессе», а на деле…

— … о «Звездной», — добавил старик. — Вот сученыш.

— Но не лучше ли работать сообща и работать с токсином вместе? — возмутилась Маша. — Ведь все это делается во имя будущего всего человечества!

— Сержант думает иначе, — ответил Матвей и пересказа остальным разговор с ним еще на мостике, случившийся в самом начале отплытия из «Мак-Мердо»: про его восхищением станцией «Звездный» с его изолированностью и дисциплиной, а так же про методы генерала-полковника Железнова с его кровавыми чистками. Лейгур подтверждал его слова, поскольку в тот день оказался невольным слушателем их беседы.

— Стало быть, этот сукин сын считает, что делает благородное дело, бросив нас на верную смерть? — Вадим Георгиевич сидел весь в напряжении, вот-вот разорвется от гнева. — Психопат чертов. Я то все думал, что эти «звезданутые» его научили быть воякой, а они, видать, ему еще и мозги как следует промыли, убедив кинуть нас, как только появится возможность.

Они еще долго обсуждали поступок сержанта, пытаясь копошиться в его помыслах. Вадим Георгиевич без конца бранился, проклиная теперь уже бывшего подчиненного до пятого колена. По итогу разговор зашел в тупик, и все решили пока не поднимать тему с предателем, сославшись на обдумывания насущных проблем.

Но Матвею все же захотелось узнать до конца историю последних двух дней, о чем он напомнил Вадиму Георгиевичу. Старик собрался с мыслями, поворчал в кулак, а затем приступил к продолжению рассказа:

— Ладно, так на чем мы там остановились… Ах да, вездеход. Мы вспомнили про оставленный первой группой «Титан», — он развел руками, имея ввиду вездеход, в салоне которого они находились прямо сейчас, — и направились к нему. Честно говоря, не ожидали его там застать, поскольку твердо были уверены, что наш предатель с ним покончит, отрезая нам все пути для выхода. Ну знаешь, взорвет его из РПГ как он это любит, или подорвет гранатой. Какого же было удивление, что мы обнаружили его совсем целехоньким! До сих пор ума не приложу, почему он не уничтожил вездеход.

— На то имеется как минимум две причины, — вдруг произнесла Надя, обратив на себя пристальное внимание остальных. — Уничтожить этот вездеход не так-то просто, даже с одной РПГ, ну а вторая причина — самонадеянность Бурова. Я абсолютно уверена, он даже и мысли не допускал, что мы доберемся до вездехода живыми. По мне, так он поставил на всех нас крест еще когда запер там, в лаборатории.

Лейгур молча согласился с прогрессисткой и кивнул.

— Еще он был ранен, — добавил Матвей. — Возможно это остановило его.

— Ранен?

— Да, Тихон всадил нож в его ногу. — Собиратель посмотрел на раскрасневшегося парня. — Не сделай он этого, возможно, я не участвовал бы с вами в этом разговоре.

— Чего же ты нам не сказал! — воскликнул Вадим Георгиевич, обращаясь к Тихону. — Вот знал я, что этот парень еще себя покажет, знал! Только надо было в глотку его бить, чтобы он кровью собственной захлебнулся. Жаль ростком ты маловат, глядишь дотянулся бы.

— Ты молодец, — похвалила его Арина и слегка коснулась худого плеча мальчишки. Неприязнь к мальчику, которой она заразилась от Нади после случая в школе, видимо, был исчерпан. Чего не скажешь о самой Наде. Она даже и головы не повернула в сторону юного героя.

— Да я… сам не знаю, как так вышло, — пробурчал Тихон и вдруг приподнял брови. — Кстати, я совсем забыл!

Юноша залез в карман и достал оттуда нож, который протянул Матвею.

— Я почистил его… — скромно ответил он.

— Оставь его себе, — ответил ему собиратель.

— Правда?

Матвей кивнул, давая окончательное согласие. А Тихон, обрадованный приобретением чистенького и прочного ножа, вернул его обратно в карман.

Еще некоторое время они обсуждали героический поступок Тихона, вгоняя его в краску.

Немного погодя Вадим Георгиевич вернулся к рассказу:

— Домкрат починил аккумулятор, и мы отправились в путь. К счастью, в вездеходе еще оставалась энергия, иначе чини ты его не чини, с места мы бы не сдвинулись.

— Правда, большая ее часть за эти долгие три месяца ушла на поддержку холодильной камеры, где мы хранили пакеты с кровью, — пояснила Маша. — Тебе очень повезло, у нас имелась подходящая для тебя группа. Прежде, она была предназначена для Вани Чжи…

— Откуда вы узнали о моей группе крови?

— Я им подсказала, — произнесла Арина. — Третья отрицательная. Я запомнила с тех самых пор, когда ты переливал кровь моему отцу, помнишь? У него тоже была третья отрицательная.

— Ах да, точно… — Матвей живо восстановил в памяти, как они проделывали эту довольно неприятную процедуру. Собиратель лишь запомнил, что прибывший к ним по приглашению врач из станции «Чжуншань» говорил о восстановлении гемостаза. Что это такое Матвей понятия не имел, но узнав, что эта процедура может внести лепту в спасении Курта Крюгера, немедля позволил врачу высасывать из него кровь. Жаль только, это не помогло.

— Ну а дальше ты и сам знаешь, — закончил Вадим Георгиевич. — Собственно, это все.

— Секунду, — кое-что не укладывалось в голове Матвея, — а что насчет мерзляков?

— А что мерзляки? — спросил старик, переглядываясь с остальными.

— Я помню, как очнулся и услышал мерзляков, когда меня несли.

— Не было такого, — уверил его Вадим Георгиевич. — И слава богу, должен тебе сказать. Шаман провел нас без труда, да и погодка, признаться, за пределами Москвы не такая чуднáя.

Начальник кивком указал в иллюминатор, где шел легкий снег.

— Как только мы покинуть Москва и область, мы покинуть зона аномалии, — пояснил Шаман, поправляя взъерошенные волосы. — Так что здесь мерзляков мы не встретить, по крайне мере пока.

— Возможно, тебе почудилось, — добавила от себя Маша. — Такое бывает, когда теряешь много крови: галлюцинации, бред, вполне типичные симптомы.

— Да, наверное так оно и было, — с натяжкой согласился Матвей.

Из-за закончившихся ватт до Приморска не доехали, не хватило десяти километров. Вездеход пришлось оставить и отправиться к порту пешком.

Ваттбраслет показывал температуру в минус одиннадцать градусов по Цельсию. Над головой стояло кристально чистое небо, ни облачка. Тихо шумел морской ветер, вздымая кому-то не спрятанные под шапкой волосы или неопрятные бороды.

Приморск оказался крохотным и довольно скромным городком. Война с мерзляками обошла его, сохранив большинство зданий в целости. На подходе к порту внимание Матвея привлекло древнее с виду каменное сооружение со шпилем, походившее на церковь.

Судно Юдичева мирно покачивалось на волнах, накрепко закрепленное швартовами к надежным металлическим кнехтам причала. В сравнении с траулером исландца, это было довольно скромное суденышко типа НЭС, очень похожий на «Дьявола», встреченного ими в водах Атлантики несколько недель назад.

Юдичев вместе с Шаманом и Лейгуром зашли на борт, в то время как другие остались ждать их у причала. Хороших новостей никто не ждал. Уплыть далеко с имеющимся количеством ватт у них не получится, все об этом давно знали.

— Какая же я дура, — прошептала Маша, глядя на взволнованное море. — Если б только я оставила здесь батареи…

Она шмыгнула носом. Слезы были готовы вот-вот прыснуть из ее глаз.

— Ты переживала об участниках экспедиции, — утешал ее отец, — пыталась перестраховаться. В этом нет твоей вины.

— Нет, есть. Я запихала яйца в одну корзинку, это было глупо. Не пытайся переубедить меня в обратном. — Она всхлипнула. — Юдичев прав. До последнего не хотела это говорить, но этот говнюк прав — я совершила большую ошибку.

Через пятнадцать минут троица покинула корабль и вернулась к остальным.

Юдичев, обведя недовольным взглядом Машу, стал говорить:

— Ну что, благодаря нашей…

— Прошу тебя… — Маша закрыла глаза и выпятила ладонь, — давай обойдемся без этого. Ты прав, ясно? Ты оказался прав, мне не следовало брать все батареи. Доволен?

Юдичев довольно хмыкнул, будто победив в маленькой, но важной для него битве, после чего стал объяснять:

— Из хорошего: в аккумуляторе сохранилось немного энергии, несмотря на саморазряд. Еще на борту имеется малость припасов, патронов, оружия и так, по мелочи.

— А плохое? — спросил старик.

— А плохое и так понятно, старик, мы здесь застряли на самом кануне весны. — Не оборачиваясь, он указал на свой корабль. — Моей малышки нужны ватты, чтобы вытащить нас отсюда, это так, к сведению. Без ватт мы покойники.

Все замолчали и стали думать, как им быть.

— А другие собиратели и моряки? — поинтересовалась Маша. — Возможно, мы сможем кого-нибудь отыскать на западе, у Северного моря?

— Исключено, — твердо ответил Юдичев. — Никто не станет рисковать своей шкурой, оставаясь здесь накануне весны. Все корабли уже на пути в «Мак-Мердо», а большинство из них уже давно причалили.

Словно не веря словам Юдичева, Маша взглянула на двух собирателей в команде, но те, увы, подтвердили слова капитана, слегка покачав головой.

Снова погрузились в размышления.

Первым нарушил молчание Шаман и внезапно обратился к Матвею:

— Есть мысли, Матвей?

Собирателя так и народило спросить: почему ты спрашиваешь меня? Ведь ты куда опытнее, и тебе лучше знать…

И все же он решил озвучить вслух плод своих соображений:

— Мы зарядим вездеход остатками ватт с корабля и отправимся как можно дальше на север. Во время Вторжения все эвакуировались туда ввиду более холодного климата. Думаю, нам стоит поступить тем же образом.

Юдичев отмахнулся, отвергая план.

— Ну доедем мы до туда, потратим ватты, а дальше то что?

— Я не знаю, — честно ответил Матвей, — но мы хотя бы выиграем время, прежде чем в те земли придет весна.

— Я согласен с Матвеем, — поддержал его Шаман и огляделся. — Скоро здесь станет теплее и мерзляки потянутся в эти края с юга. Увиденное вами их количество в Москве в сравнении с тем, сколько их будет здесь летом, покажется вам жалкой шайкой. К тому же наверняка среди них будут и те, что встретились нам в Москве, менее восприимчивые к холоду. Но отправившись на север, мы сможем выиграть себе месяц-полтора, чтобы придумать, как выбраться отсюда.

— Но мы с радостью выслушаем твой план, если у тебя таковой найдется, — обратился Вадим Георгиевич к Юдичеву.

Но тот в ответ лишь недовольно фыркнул.

— Я поддерживаю идею Матвея, — согласился старик. — Что скажут остальные?

Вадим Георгиевич выждал минуту и, так и не дождавшись ответа, сообщил:

— Значит, решено, — вздохнул он и посмотрел в сторону стоящего за спиной Приморска. — Отправляемся на север. А там, даст бог, сообразим как вернуться домой.

Конец второй части.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…