Деревня на отшибе

Глава 39. Мне мало тебя

Антон Баранов.

В лесу.

Три часа ночи.

Регина сегодня по-настоящему сияла красотой, хотя она делала это всегда-всегда. Может потому что я люблю её? Да, наверное поэтому. Я люблю её больше всего на свете, больше всего мира, больше всех родных и даже больше себя самого и своей жалкой жизни. Она — моя жизнь, мои эмоции и чувства. Регина является для меня спасением, только благодаря ей моя жизнь перестала висеть на кончике лезвия кухонного ножа, который снова оказался в выдвижном ящике моего стола моей маленькой и лишённой света комнаты. Вокруг целый мир, который можно изучать всю жизнь и всё равно находить что-то новое, а я метался между двумя решениями: жить или не жить. Как бы это драматично не звучало, словно Артём снова начал свою безумную игру, завязанную на корявом спектакле Шекспира. Но здесь всё серьёзно.

После того, как мне огласили мой диагноз, а именно — биполярное аффективное расстройство личности, я стал вести себя куда хуже, чем вёл до этого. Словно по щелчку и так хилое здоровье начало подводить сильнее, поэтому в то время я редко посещал школу. Сидел дома в основном с книгой в руке, либо же за компьютером, иных хобби у меня не было. Родители старались во всём помогать и баловать меня, но… казалось, что искренней любви в их намерениях нет. Каждый день со мной для них был как испытание с неожиданными условиями: то я начну истерить, то плакать без причины, то ещё что-нибудь надумаю. Они терпели, потому что ничего другого сделать не могли. Бегать по лезвиям я начал именно в тот возраст, когда человеческая личность показывает себя на полную катушку. Вместе с неустойчивой психикой и ужасным заболеванием, выход из которого только один — пить таблетки на протяжении всей жизни, либо иной — умереть, я ещё был очень смазливым с детства. Смазливым и задумчивым. Вот и случилось моё горе от ума. Чем чаще я думал о смысле такой жизни, тем невыносимо становилось противно принимать лекарства. Тогда единственным методом избавления от гнетущих ненужных мыслей стал остро заточенный кухонный нож, которым я время от времени проводил по телу. Было очень легко незаметно забирать его к себе с кухни, так как родители часто отсутствовали дома. Мама по большей части просиживалась в своей комнате за компьютером, видимо, за очень важными делами. Только после долгой пары лет страданий в тусклой комнате, я вышел на улицу и первым делом пошёл в центральную библиотеку, в которой практически жил раньше. И там я случайно встретил ту самую, о появлении которой в моей жизни даже не мечтал. А потом всё пошло своим быстрым и приятным ходом. Регина рассталась со своим особо недовольным парнем, он даже не придал этому особого значения. Я наконец-то развешал шторы со звёздами в своей холодной комнате, потому что приглашать девочку в такую берлогу совсем некрасиво. Примерно тогда я и бросил резаться, потому что, ну, не было времени? Конечно же всё свободное время я проводил с ней, иногда, разве что, параллельно продолжая учиться игре на фортепиано. Показывать порезы я не решился, поэтому Регина не знала об этом даже до нынешнего момента. Когда шрамы исчезли, от моей прошлой жизни ничего не осталось, кроме ежедневного употребления таблеток. Значит началом моей жизни можно считать лишь день моего знакомства с Региной, потому что всё, что было до — не жизнь, а только жалкое её подобие.

Я попытался без дрожи в теле вдохнуть свежего лесного воздуха, получилось сделать это вместе с сухим кашлем. Сердце билось сильно, и с каждым ударом становилось больно. Эти удары, кажется, слышала и Регина, но она просто наблюдала за лесом, крепко сжимая мою руку. Разумеется, она видит, что мне ужасно плохо, но не хочет признавать, что лучше мне уже не станет. Я не знаю что это за болезнь, причину заражения и что со мной будет дальше. Но… Подсказывает интуиция, что всё обернётся не самым счастливым концом. На концерте ко мне подходил Андрей, сказав, что мне помогут эти чудо листья Люмины. И они действительно помогли, пока не закончились. Никакие таблетки не спасали от пронизывающей меня боли, они только вызывали зависимость, из-за чего хотелось глотать их ещё в больших количествах. Но бессмысленно. Опять. Боль прекратилась, когда Регина ещё раз дала выпить своей крови, мне совсем не хотелось этого делать. Каждый раз причиняя ей боль, мне становилось больнее в два раза больше… Несмотря на жажду и голод, я искренне не хотел, но Регина…

— Будешь ещё? — Спросила девушка, будто это какой-то пустяк и не более.

Я еле разобрал слова, ибо в ушах сильно звенело. После понимания того, что она сказала, я резко помотал головой, сожмурив глаза, лишь бы не заплакать. Заплакать не то от нарастающей боли, не то от тяжести всей этой ситуации…

— Но тебе всё ещё больно, нельзя так оставлять. Если моя кровь тебе помогает, то этим надо пользоваться. Давай, укуси меня в любое место. — Регина демонстративно опустила воротники и открыла шею, улыбнувшись и состроив милые глаза.

— Не могу. Д-давай не будем, п-пока, кх, хуже не стало… — Я отвернулся и выставил напротив неё свою левую руку, а правой принялся держать рот.

— Ого… Какие у тебя когти, я, когда держала, даже не заметила… Нанести лак, и будет настоящий профессиональный маникюр. — Улыбалась она, перебирая мои пальцы, на которых и вправду выросли острые когти.

Это не к добру… Как же мне противно это чувствовать… Чувствовать жажду крови и ощущение того, что я превращаюсь в нечто ужасное. Почему мне нельзя просто жить как обычный человек? Что плохого я сделал для бога, чтобы он так надо мной издевался?

Вокруг ничем не пахло, вернее, мой нос чувствовал только любимый для меня запах Регины, в нём было что-то чрезмерно сильно манящее. Мои уши слышали только её размеренные шаги и… испуганное дыхание. На её месте я бы тоже боялся… Я бы бежал со всех ног… Но она меня любит настолько сильно, что порезать себя ради того, чтобы дать мне крови, ей не составило труда. Каким нужно быть человеком, чтобы причинять себе боль ради другого человека, а не для того, чтобы заглушить свою.

Я посмотрел в глаза Регины, которые из-за темноты казались чёрными и космическими. Готов поспорить, в этот момент на тёмном круглом полотне расстелились миллионы ярких звёзд, прямо как на небе, если бы то не было скрыто за грозовыми тучами. Я наблюдал за её прекрасными глазами ещё некоторое время, будто бы позабыв про боль. Конечно, она не прекратилась ни на секунду, стало даже хуже. Но когда я смотрел на Регину, эти губительные процессы уходили куда-то глубоко. Девушка заметила то, как я беспрестанно на неё пялюсь.

— Ан-нтон? У меня что-то на глазах? — Встрепенулась она и принялась тереть свои глаза.

— Нет… Они просто… Красивые… — Сказал я, буквально прокашлев последнее слово.

— А… — Её смущённое лицо я увижу даже глубокой ночью. — У тебя тоже… Такие красные… — Взглянула она прямо в мои глаза.

Красные… И красивые… Разве может цвет крови быть красивым? Разве можно любить того, кто причиняет боль…

— С-скажи, Регина… Ты меня боишься?

Девушка сначала не поняла о чём идёт речь, но её взгляд, долго не остающийся на одной точке, её подставил. Я видел на её лице и в голосе много страха, причём растущего. Регина старательно пыталась его не показывать, чтобы, видимо, не огорчать меня.

— Не тебя я боюсь… Я боюсь, что ты умрёшь… И я ничего не смогу сделать.

— Но… Я пью т-твою кровь… От потери кр-рови можешь умереть ты.

— Плевать я хотела на себя и свою кровь. Ты намного важнее всего этого… Тебе плохо, я вижу. Ничего не помогает, и мы не знаем как вылечиться. Ты умираешь, Тоша… Я не хочу и не допущу этого… Пока у меня есть чем поделиться, я буду делиться. — На её космических глазах показалась влажность.

Регина была готова заплакать лишь из-за того, что я её не понимаю. Но здесь её не поймёт ни один человек на земле. И ей это объяснить мне не по силам… Вдруг в голову пришло осознание… Тело на секунду словило судорогу, и я отошёл от Регины на один шаг и посмотрел на неё. Мой позвоночник не хотел выпрямляться, поэтому казалось, что я его сломал, по крайней мере, ощущения были точно такие же.

— Регина… Скажи… П-почему ты решила… пойти в л-лес?

Девушка медленно закрыла глаза и промолчала. Она устало улыбнулась, ведь я понял, почему мы вдвоём сейчас находимся в лесу. Буквально пять секунд заняло моё просматривание территории. Мы с Региной ушли далеко от лагеря и деревни, входа не было видно, как и света фонарей. Мы стояли в полной темноте, но глаза уже давно привыкли. Моё дыхание многократно ускорилось, по всему телу ещё раз прошлась дрожь и некий холодок, после которого стало невероятно жарко…

Регина подошла ближе ко мне и нежно обняла.

— Я не буду… Не могу… — Прошипел я, пытаясь сдержать слёзы.

— Сможешь… — Прошептала Регина и поднесла что-то к своей шее, в руке был канцелярский нож…

— Р-регина!.. — Я отпрянул и ударил её по руке, отчего ножик упал на мокрую траву. — Ч-что с тобой?

На её щеках показались слёзы, которые она поспешила скрыть. Я услышал тихие всхлипывания, от них становилось очень тяжело на душе. В этот момент на меня давило всё, что только можно… Я хотел подойти к девушке, но моя правая нога подкосилась, и меня понесло к земле. Между тем, изо рта я выхаркнул кровь. Она осталась стекать по нижней губе, пока не стёр её рукавом куртки.

— Антон! — Испуганно вскрикнула Регина и ринулась ко мне.

— С-стой! — Сказал я, тужась от усиливающейся боли, но Регина не остановилась.

Она села рядом и взяла за плечи со слезами на щеках, но как только увидела мои клыки, торчащие изо рта, сверкнула глазами и потянулась куда-то… У неё снова в руке оказался нож, который быстро нёсся ей в шею.

— Да х-хватит уже! — Я еле успел прыгнуть в её сторону и схватить за руку.

Регина сильно сопротивлялась, неужели она так хотела причинить себе вред? Мы легли на землю, я крепко держал её запястье, при этом терпя безумную боль в животе… Что это? Голод? Почему сейчас?! С неба снова полил дождь, окатив нас холодной водой. Девушка не выдержала моей силы и отпустила нож, принявшись горько плакать. Я быстро поднялся с земли и разломал лезвие и основание на несколько кусочков, сам удивившись от того, что сделал. Весь этот мусор я выкинул в ту сторону, куда дул ветер. Дыхание до сих пор не нормализовалось, только теперь вместе с этим мне было тяжело двигаться, мышцы будто связывало и напрягало каждую секунду. Из-за обильного пота, мне захотелось снять куртку, и я это сделал, несмотря на непогоду.

— Почему ты не хочешь… П-почему не хочешь, чтобы я тебе помогла?.. — Говорила Регина сквозь слёзы, медленно вставая с земли.

— Тебе нельзя… Кх… Я сам справлюсь…

— Посмотри на себя… Пожалуйста… Прими мою помощь… — Она встала и, хромая, пошла ко мне.

У неё не может быть ещё одного ножа, значит всё хорошо… Но почему тогда здесь так сильно пахнет её кровью? Откуда этот запах… Я точно помню, она не успела задеть себя лезвием. Этот запах… Из-за него я не могу сдерживаться… Мои ноги, шатаясь из стороны в сторону, сами направились к девушке.

— Нет… Я не стану… — Сказал словно себе под нос.

— Почему… Ты меня не любишь?..

Расстояние между нами сокращалось медленно, но верно. И это внушало страх перед тем, что может произойти в скором времени. Ведь я не знаю, что будет дальше…

— Люблю… С-сильнее всего, б-больше своей жизни… — Говорил я, подходя ещё ближе.

Капли дождя не прекращали падать, что-то внутри меня начинало… рычать? Этот звук… В ушах или во мне? Пока я пытался прислушаться к этому неизвестному рычанию, Регина уже дошла до меня вся в слезах. Мне стало ещё больнее от её вида… И наконец я понял откуда доносился запах крови, всё оказалось намного проще…

— Регина…

— Губу прикусила… — Она мягко улыбнулась и обняла меня.

На нижней губе виднелась маленькая ранка, и из неё текла густая красная кровь. Она смешивалась с капельками дождя, но… не сомневаюсь… от этого её вкус не изменился… Чёрт… О чём я думаю…

— Давай… Поцелуй меня… — Тихо просила Регина, пока я старался даже не смотреть на её губы.

Я уже не чувствовал ничего, кроме теплоты её тела и запаха крови. Больше ничего. И мне не удалось отпрянуть как в тот раз: Регина крепко прижала меня к себе. С моих глаз скатились слёзы, и стало настолько больно внутри, что прошлые припадки были лишь пустышкой. Хотелось умереть… Да… Чтобы не терпеть это…

Я дрожащими губами поцеловал её в лоб и обнял ещё сильнее. Крепче больше некуда… Голова стала тяжелее, в глазах помутнело, но лицо Регины я видел отчётливо. Она улыбалась… Как только я вдохнул носом, то сразу почувствовал этот манящий запах с новой силой. Она специально не даёт ране затянуться… Я спустился ниже и поцеловал её в губы, больше не контролируя себя. Это незабываемое ощущение… Красная кровь коснулась моего языка, рецепторы заострились сильнее, я только и мог, что углубить поцелуй. Кажется, её рана выросла в размерах, хотя нет, я просто стал высасывать кровь из губы… Мои ноги подкосились, и мы чуть не упали. Лишь случайно отошли назад и врезались в дерево. Только в этот момент я смог оторваться и посмотреть в глаза Регине, на них виднелось счастье и печаль одновременно. Но отрывался я зря… Все мои мышечные волокна будто начинали разрываться, они перетягивались и сжимались внутри под кожей. Кости со скрежетом царапали друг друга.

— Ч-что с-со мной?.. — Еле произнеся эти слова, я припал к земле.

Регина быстро прильнула ко мне и снова поцеловала. Да так, что мой рот не смог больше устоять перед кровью… Я укусил её губы, отчего она больно пискнула и вздрогнула. Боль возросла до небес, и я резким порывом уронил Регину на мокрую землю. Дождь полил с новой силой, вдали заревел гром. Внутреннее и внешнее рычание многократно усилилось, казалось, что это были мои последние секунды жизни…

— Ан-нтон… Т-тебе же… станет лучше?.. — Спросила Регина, лёжа на траве и смотря на меня с надеждой и слезами вместе с кровоточащим ртом.

— Я тебя… люблю… Я хочу… Ещё… Давай… Пожалуйста… — Мой голос изменился, но я его уже не слышал.

Руки сами тянулись к ней. Наши губы снова сомкнулись в жестоком поцелуе, но теперь Регина… она всё равно не сопротивлялась… Девушка закрыла глаза и продолжила плакать от боли.

— Мне мало… Мало тебя… — С моих губ стекала её кровь, я не чувствовал своего обезумевшего тела.

Живот снова скрутило от голода, и я бесконтрольно вцепился в шею Регины. Оттуда брызнула сладкая кровь, но… мне не хватает этого… Где больше крови? Вены… Точно… Вены… Я поднял свою руку, которая выглядела так ужасно, будто срисована с ужасов, и резко провёл когтём по всей внутренней части её беленькой руки…

Из линии брызнула кровь, она была везде: от моих рук до сырой травы. Я принялся жадно пить, но и этого показалось слишком мало… Регина ворочилась от боли и кричала, но я не слышал. Вокруг меня собралось многократное рычание, какие-то звери окружили нас. Звери с красными глазами и такими же лапами… как у меня…

Я не остановился на венах. Моему голоду нет предела, лапы принялись разделывать руку, а рот жадно поглощать конечности. Её кости со скрипом прохрустели у меня во рту, этот порошок смешался с кровью и мясом. С каждым литром выпитой крови мне хотелось продолжить. Жажда никак не могла уйти. А я не мог остановиться.

«Ты такая заботливая… Я тебя люблю…»

Но никто мне не отвечал, слышны только звуки диких монстров, собравшихся в кучу рядом с нами.

«Регина? Где ты… Я не вижу…»

На земле рядом я еле заметил только разорванную куртку и множество валяющихся костей. Что же… Где она… Я принялся хватать эти кости и что есть силы сжимать, они превращались в белый костяной порошок.

«Где же ты?! Где?! Пожалуйста, скажи что-нибудь… Я не могу… найти…»

Я стал пожирать этот порошок вместе с тряпками, пытаясь найти Регину, я до сих пор был смертельно голоден. Её не было… Не было… Не было… Куда она могла пропасть?! Теперь не стало и одежды… И костей… Осталась только пустота… Нет… Нет… Нет… Регина…

Я начал реветь на весь лес вместе с другими монстрами, понимая, что эта жажда и голод останутся навсегда со мной. Я остался один… Тебя больше нет. Не существует… Я снова один… Снова один…

Силуэт Регины ещё долгое время пребывал перед моими глазами словно галлюцинация, напоминая о моей жизни. Моей настоящей жизни…