День проклятья

65 КОДА И ФУГА

Мы выбрались.

Не знаю, как мне это удалось. Я поднял мальчика и снова взвалил на плечо. Он казался мертвым. Может быть, он и впрямь умирал, но все равно ни один человек не должен умирать в одиночестве. Я взял карапуза за руку и снова пошел вперед и вверх. Девочка с ребенком тащилась следом – я строго-настрого приказал ей не отставать, однако она все время не прекращала спрашивать о своей маме.

Я искал крутые подъемы с поворотами. Каждый раз, когда мы подходили к створчатым дверям, развилке или комнате, я искал поблизости подъем. Рано или поздно мы выберемся – ведь где-то должен быть выход.

Все время я разговаривал с детьми:

– Мы идем домой. Там нас ждут рубленые бифштексы с жареной картошкой, лимонад и мороженое. Мы будем смотреть наши любимые передачи по телевизору, а если захотим, пойдем в кино или на пляж. Мы навестим всех своих друзей. И залезем в ванну, полную мыльной пены, игрушечных корабликов и резиновых уток, А потом наденем чистые пижамы и ночные рубашки, ляжем в чистые теплые постели и заснем.

И к каждому подойдет фея, поцелует и пожелает спокойной ночи. Мы разыщем своих родителей…

Тут я запнулся. У меня никогда больше не будет мамы. Она отказалась от меня.

Какое все-таки кругом дерьмо! -… и мы снова станем людьми. Больше никаких обезьян. Никогда в жизни.

Я заговорил с мальчиком, которого нес на плече:

– Послушай, ты… Только не вздумай умереть на моем горбу. Я не собираюсь тащить труп. Я проделал длинный путь, прежде чем нашел тебя. Слышишь? Меня зовут Джим. Джим Маккарти. Я знаю, что ты выкарабкаешься, и мы подружимся. Я знаю, что ты испуган. Ты пережил много страшного, тут испугаться не зазорно. Но теперь пришло время поправиться. Пора приходить в себя, договорились? – Я поправил его тело на плече. – Договорились?

– Договорились, – еле слышно повторил он.

Лишь через несколько шагов я осознал, что он ответил мне и снова замолчал.

Пацан лежал на плече совершенно неподвижно. Может, я действительно пробился к его сознанию? Или он повторял автоматически? Мне хотелось верить, что с ним все будет в порядке, и я верил.

– Отлично, – сказал я. – Так держать! Просто слушай, а когда сможешь говорить, я услышу тебя. Хорошо?

– Хорошо, – пробормотал он снова.

Боже, какой он тяжелый! Как мне хотелось, чтобы он шел сам, но так было быстрее.

И вдруг, внезапно, в глаза ударило розовое солнце, и со всех сторон сбежались любопытные кроликособаки. Не обращая на них внимания, я вышел из купола.

Это оказался не тот купол, куда я вошел. Мы обогнули гнездо, пересекли лужайку и по склону направились к лесу, к расчищенному за ним кругу и замаскированным вертолетам. Мы шли домой. Три кроликособаки упорно преследовали нас.

Путь был таким длинным, что я засомневался, донесу ли мальчишку. Спина разламывалась; мне необходимо было передохнуть, и детям тоже. Может быть, остановиться на несколько минут в лесу, под деревьями?..

– Держись, Джим. Ты прекрасно справляешься. Голос звучал ободряюще, только я совсем выбился из сил.

– Ты выбрался из гнезда. Теперь дорога пойдет под гору.

– Что случилось с вашими экранами? – прохрипел я. – Я поднимаюсь.

– Поверь мне, Джим, ты идешь вниз.

– Ну конечно… – начал я и осекся.

Голос был прав, просто я не заметил. Жалея себя, незаметно перевалил через гребень и шел вниз, к лесу.

– Ориентируйся на деревья, Джим.

Мальчишка, которого я нес на плече, стал легче. Боль отпустила, и на какое-то мгновение показалось, будто я нахожусь на пикнике в лесу.

А потом мы очутились в полумраке, и я чуть не упал, споткнувшись о корень.

Осторожно положив мальчика на землю, я взял у серьезной маленькой девчушки младенца и покачал его на руках.

– Садитесь, – сказал я. – Немного отдохнем и продолжим путь.

Дети сели. Три кроликособаки тоже.

– С кем ты разговариваешь? – спросила малышка. – С моей мамой?

– Пока нет. Я говорил с одним хорошим человеком, который ждет нас на опушке.

Понятно?

– Понятно, – эхом откликнулся мальчик.

– Привет, Дейв!

– Привет.

Младенец начал пускать пузыри. Я пощекотал ему животик.

– Привет, Макс, – сказал я. – Вырастешь и станешь большим сильным солдатом. Ты будешь защищать меня.

Я влюбился сразу во всех четверых. Голые, грязные, по-видимому, перенесшие сильную душевную травму, все они были людьми и нуждались в любви. Мне хотелось видеть их ухоженными, счастливыми, в безопасности. Они это заслужили. Мы все это заслужили. Но если я не мог рассчитывать на такое, то хотел, чтобы у других была иная судьба.

Три кроликособаки, провожавшие нас, забормотали. Разговаривали? Едва ли. Может быть, у них была такая игра, а может быть, таким способом они согласовывали свои действия. Звуки не имели смысла, он заключался в процессе их бормотания.

Хотя кого это волнует?

Со мной что-то происходило. Еще утром я хотел разговаривать с червями, встретиться с ними на их территории и выяснить, могут ли люди и хторране – не важно, кто они в действительности, – вступить в переговоры.

Вот каким я был утром.

А потом я нашел в гнезде четырех детей.

Теперь я знал: на самом деле мне хотелось совсем не того, чего, казалось, хотелось утром.

Я хотел просто быть человеком.

Что бы это ни означало.

Я хотел выяснить, что такое быть человеком.

И еще я хотел, чтобы мои дети тоже имели такую возможность.

Может быть, мы и смогли бы вести диалог с червями, или кроликособаками, или что там еще подбросит их розово-малиновая экология, но если при этом придется поступиться гуманизмом, то цена чересчур велика.

Вот кем я стал днем.

Хотелось бы знать, что я почувствую к вечеру.

Надеюсь, то же самое.

Проклятье! Мне полагалось бы рассмеяться – я превращался вДьюка.

А потом, неожиданно, чьи-то руки подняли меня и поставили на ноги.

– С тобой все в порядке, Джим?

Я заморгал в замешательстве. Даже не заметил, как они подошли, не слышал ни звука. Четверо, огромных и мускулистых, закамуфлированных с головы до пят.

– Собирайся, надо идти.

– А?

– Ты молодчина. Мы должны спасти детей. Наконец я узнал их: морская пехота, подразделение которой прикрывало нашу экспедицию и держалось в стороне от научного персонала. Уж очень они здоровы!

Каждый взял по ребенку и рысцой побежал в глубь красного леса. Тот, что нес карапуза «Привет, Дейв!», схватил меня за руку.

– Маккарти, что с тобой? Ты можешь двигаться?

– А? Конечно. Просто вы захватили меня врасплох. Я побежал следом, изо всех сил стараясь не отстать. Кроликособаки сначала заверещали, а потом, подпрыгивая и бормоча, запрыгали вслед за нами.

В. Что получит хторранин, если съест президента?

О. Изжогу.

В. А вице-президента?

О. Наши глубочайшие соболезнования.