Дело чести

Глава 5

Капитан (JG) Джинджер Льюис была не вполне уверена в себе, направляясь вниз по трапу Космической Станции Её Величества Вейланд в сторону офиса контр-адмирала Тины Ягер. Это было не потому, что она была не уверена в своей способности выполнять новые обязанности. И даже не потому что она начала свою карьеру в качестве простого матроса, без какой-либо надежды достичь своей нынешней должности. Впрочем, это даже не потому что она только что была назначена на главную экспериментальную верфь Королевского флота Мантикоры (я полагаю: R&D facility это research and design), в то время как весь ее реальный опыт был приобретен в различных инженерных подразделениях на борту космических кораблей.

Нет, это потому, что она не видела ни одного счастливого лица с тех пор как прибыла на борт станции Вейланд полчаса назад. Большинство людей, как подозревала она, чувствовали бы себя, по меньшей мере, растерянными или даже новорожденными, попав в место, столь очевидно напоминающее внутренности ветряной мельницы.

Интересно, это только я здесь, или Обри и Пауло получат такое же назначение? Она интересуется. Она фыркнула. Ну, даже если они здесь, у Пауло есть Обри, чтобы позаботиться о нем.

Эта мысль заставила ее улыбнуться, вспомнив первый рейс Обри Вундермана. Который, по странному стечению обстоятельств, был и её первым рейсом. Она была на несколько лет старше его, но они завершили курс подготовки в военно-морской школе вместе, и она как бы взяла его под свое крыло. Он действительно в этом нуждался. Это было трудно вспомнить сейчас, каким молодым он был или что все это случилось почти четырнадцать Т-лет лет назад. Иногда казалось, что все случилось только вчера, а иногда — что тысячу лет назад с кем-то другим. Но она помнила, как он, блестящий и юный, был разочарован назначением на "торговый крейсер"…, по крайней мере, до тех пор пока не обнаружил, что капитаном вспомогательного крейсера была Хонор Харрингтон.

Ее улыбка немного поблекла, поскольку она вспомнила банду хулиганов и потенциальных перебежчиков которые бы превратили жизнь Обри в сущий ад, по крайней мере, пока капитан Харрингтон не узнала бы об этом. И то, как она узнала об этом, когда их попытка убийства некой старшины по имени Джинджер Льюис не удалась и Обри, попавший под влияние старшины Горацио Харкнесса и главного старшины морской пехоты крейсера, избил главаря банды до полусмерти голыми руками.

Она до сих пор удивлялась тому, что она выжила в открытом космосе когда было испорчено программное обеспечение ее контактного скафандра, и она знала, что в её душе по-прежнему оставались шрамы. Даже сейчас, все эти годы спустя, она ненавидела натягивать контактный скафандр — который, к сожалению, технарям приходилось таскать больше, чем кому-либо другому.

Тем не менее, было огромное различие - целая Вселенная — между, когда-то подвергавшимся издевательствам молодым человеком и главным корабельным старшиной Обри Вундерманом.

И, подумала она с завистью, ни он ни Паоло не должны идти на доклад к какой-то чиновной шишке. Счастливчики.

Её электронный планшет помог ей успешно добраться до входной двери контр-адмирала Ягер. Теперь, однако, она распрощалась со всеми посторонними мыслями и шагнула в открытую дверь.

Йомен, сидевший за столом в приемной, посмотрел на нее, потом встал с уважением.

"Да, мэм?"

"Капитан Льюис," представилась Джинджер. "Явилась для доклада о прибытии на борт, старшина".

"Да, мэм. Это должно быть отдел Дельта, не так ли, сударыня?"

"Да, должно быть". Джинджер бросила на него сочувственный взгляд. Любой флаг-офицерский йомен, заслуживающий своих нашивок, должен быть в курсе всех дел и проблем своего адмирала. Отслеживание приездов и отъездов офицеров, которые сами, даже за день до этого, не собирались посещать станцию Вейланд было немного более впечатляющим, чем обычно, однако.

"Я так и думал, сударыня". Выражение йомена фактически не изменилось ни на миллиметр, но каким-то образом ему удалось излучать чувство чрезмерного терпения — или, возможно, лучшим словом было бы раздражение. К счастью, ничто из этого, кажется не было направлено на Джинджер.

"Я боюсь адмирал недоступна в данный момент, сударыня," продолжил йомен. "И это лейтенант Уивер, ее флаг-лейтенант. Это, ах, незапланированная встреча с командиром станции."

Джинджер удалось скрыть удивление. "Незапланированное совещание" с командиром станции Вейланд? Неудивительно, что она почувствовала определенное напряжение в воздухе.

"Я вижу… старшина Тиммонс", сказала она через минуту, читая бейдж йомена. "У Вас случайно нет каких-нибудь идей о том, когда адмирал Ягер может быть свободным?"

"Откровенно говоря, сударыня, я боюсь, что это может занять довольно много времени." Голос Тиммонса напоминал могильный холод. "Вот почему я ожидал подтверждения, что вы были офицером Дельта."

"И так как я?"

"Ну, сударыня, я думал, в этом случае вы можете отправиться в отдел Дельта и представиться капитану Джефферсон. Он командир отдела Дельта. Я думал, может быть, он сможет начать вводить Вас в курс дела, и тогда Вы могли бы доложиться адмиралу, когда она снова будет свободна".

"Знаете, старшина, я думаю, что звучит как совершенно замечательная идея," согласилась Джинджер.

"Ну что ж, это была интересная херня, не так ли?"

Вице-адмирал Клаудио Фарадей, командир Станции Её Величества Вейланд, был известен своей лаконичностью. Он также обладал хорошо развитым чувством юмора, хотя Тина Ягер не заметила его следов в голосе в данный момент.

"Возможно ли," продолжал Фарадей, "что спрятанная где-то в файлах ваших подчиненных офицеров, между их обширной перепиской, их руководствами, их графиками, их исследованиями, заметками, бутербродами с ветчиной, и прочими фишками для развлечения, на самом деле имеется копия чрезвычайного плана эвакуации этой станции? "

Он метнул взгляд на Ягер и контр-адмирала Уоррена Траммелла, ее коллегу, ответственного за производственные операции станции Вейланд. Траммелл выглядел не намного счастливее, чем себя чувствовала Ягер, но не был настолько глуп, чтобы ответить на его вопрос, и Фарадей тонко улыбнулся.

"Я только спросил, как вы понимаете", продолжал он почти приветливо, "потому что после наших последних учений может показаться, что либо они не имеют копии плана, либо никто из них не умеет читать. И я не хочу думать что Её Величества Военно-космический флот поручил свои наиболее важные и секретные научно-исследовательские программы компашке неграмотных".

Яегер повернулась в своем кресле, и глаза Фарадея уставились на нее.

"Сэр", сказала она, "во-первых, позвольте мне сказать, у меня нет оправданий для моего отдела. Во-вторых, я полностью осознаю, что мои люди выглядели гораздо хуже, чем подчиненные адмирала Траммелл".

"О, не надо брать всё на себя, адмирал," сказал Фарадей снова улыбнувшись. "Ваши люди могут выглядеть хуже, чем люди адмирала Траммелла, но, с учетом успехов людей адмирала Траммелла, я очень сомневаюсь, что кто-либо может справиться "значительно хуже", чем они."

"Сэр," Капитан Маркус Хауэлл сказал неуверенно, и все три флаг-офицера посмотрели в его сторону. Помимо флаг-лейтенантов Ягер и Траммелла — которых существенно низший статус защищал от прямого удара монументального неудовольствия адмирала Фарадея — он был младшим офицером в комнате. Он также был, однако, начальником службы персонала Фарадея.

"Да, Маркус? Ты что-то хочешь добавить?"

"Ну, сэр, я только хотел заметить, что это были первые учения по аварийной эвакуации станции Вейланд, проведенные за последние два года. В этих условиях, вероятно, это не так уж удивительно, что люди слегка… заржавели".

"Заржавели", Фарадей покатал словечко на языке, а затем резко фыркнул. "Если мы используем этот термин в том смысле, что люк вросший в свой проем вследствие атмосферного окисления "слегка ржавый" я полагаю, что это подходит. Улыбка, которую он подарил Хауэллу должна была снизить температуру в кабинете, по крайней мере, на три градуса, но потом он поморщился. "Тем не менее, я принимаю вашу точку зрения".

Он встряхнулся, затем обратил свое внимание на Ягер и Траммелла.

"Не думаю, что сейчас, я счастливее, чем десять секунд назад. Тем не менее, Маркус имеет точку зрения. Я не очень верю в теорию, что смягчающие обстоятельства могут служить оправданием неудач офицера, при выполнении его обязанностей, но я также полагаю, что пока что рано начинать протаскивать людей под килём. Так что, возможно, мы должны просто начать все с взаимного соглашения, что успехи каждого на учениях… недостаточны."

На самом деле, Ягер знала, что они были гораздо, гораздо хуже, чем "недостаточны." Если быть честной — чего она действительно предпочла бы избежать, если это вообще возможно — его первоначальный, восхитительно уместный выбор существительного можно было рекомендовать в качестве фактического результата.

Как Хауэлл только что отметил, учения по экстренной эвакуации не были приоритетом для контр-адмирала Коломбо, непосредственного предшественника Фарадея. В этом отношении, они не были приоритетом и для других командиров станции до этого. С другой стороны, те командиры станции были назначенцами Яначека, и не было ничего достаточно высокого в их списке приоритетов. В отличие от них, Коломбо обладал огромной энергией и драйвом, которые объясняли, почему адмирал Хемпхилл только что вызвала его в столицу планеты, в качестве своего заместителя в Бюро Вооружений Флота. По мнению Ягер, Коломбо был типичным технарем, как и она. Она не думала, что он когда-либо командовал звездным кораблем, но знала, что он был вовлечен в решение производственных проблем более тридцати лет. Он был добросовестным администратором, но его реальные интересы были внизу в лабораториях и изготовлении единичных изделий, служивших прототипами для серийной продукции.

"Сэр," сказала она, "я действительно извиняясь за действия моих людей. Да, капитан Хауэлл имеет точку зрения — но это несколько не то, что произошло. На самом деле, сэр, многие мои люди страдают от того, что я могу назвать тоннельным зрением. Они сильно сосредоточены на своих проектах. Иногда, честно говоря, я не уверена, что они даже знают о существовании остальной Вселенной". Она покачала головой. "Я знаю, что, по крайней мере, один из моих руководителей отделов — я не хочу говорить кто именно, — услышал сигнал аварийной эвакуации и просто выключил его, чтобы он не нарушал ход его мыслей в то время как он и два его ведущих исследователя обсуждали текущие проблемы. Я уже, вставила ему за это решение, но я боюсь, что его реакция была типичной. Это моя вина, а не их".

"Это ваша вина, адмирал, в том смысле, что вы, в конечном счете, несете ответственность за действия всего персонала, находящегося под вашим командованием. Это не оправдание их действий — …или бездействия. Однако, судя по общему уровню готовности, я должен был бы выгнать три четверти офицеров, находящихся на борту этой станции, если бы я собирался настучать по голове каждому напортачившему. Таким образом, мы не собираемся этого делать. "

Фарадей сделал паузу, превратившуюся в затянувшееся молчание, пока Траммелл не сжалился над своими коллегами и не нарушил его.

"Мы не будем этого делать, сэр?" — спросил он.

"Нет, адмирал," ответил Фарадей. "Вместо этого, мы собираемся решить эту проблему. Я боюсь, что это, вероятно, симптом других проблем, которые мы собираемся найти, и — адмирал Ягер прав — я действительно могу понять почему многие конструкторы и исследователи считают, что все остальные играют в глупые игры — они делают по настоящему важную работу. С некоторой точки зрения их позиция действительно оправдана."

Ягер была несколько удивлена, услышав это признание Фарадея. Клаудио Фарадей настолько отличался от контр-адмирала Томаса Коломбо, насколько это вообще было возможно для человека. Он был полным нулём в научном плане. На самом деле, он относился к тем, кого адмирал Хемпхилл именовала "стрелок", а не научный сотрудник, и, по мнению Ягер, он скорее был командиром боевой эскадры, а не нянькой флотского "мозгового треста".

Но, теперь она начала подозревать, что, фактически может быть именно поэтому, он был выбран для своей новой должности. Весьма вероятно, Коломбо был отозван в Бюро Вооружений не просто потому, что его таланты нужны были там, но потому, что некоторые последние события убедили кого-то в Адмиралтействе, что Космическая станция Её Величества Вейланд нуждается в таланте такого человека, как Клаудио Фарадей.

"Я отдаю себе отчет в том, что я провел на борту менее одной недели" — продолжил Фарадей. "И я понимаю, что знаю о проектно-конструкторской деятельности существенно меньше, чем адмирал Коломбо. Но есть существенная причина, для того чтобы мы имели работоспособный план экстренной эвакуации. На самом деле, гораздо важнее для нас иметь его, по сравнению с Гефестом или Вулканом. По этой же причине, мы перегоняем все наши данные вниз на поверхность планеты каждые двенадцать часов. Однако, существует одно маленькое отличие между нашим резервным копированием данных и планом эвакуации." Он снова улыбнулся, чуть менее тонко, чем раньше. "Было бы немного сложнее восстановить исследователей, чем результаты их исследований, если бы их всех разорвало в клочья".

Молчание было гораздо более продолжительным на этот раз. Четыре месяца назад Ягер была бы склонна не принять во внимание доводы Фарадея. Но это было до битвы при Мантикора.

"Мы все знаем, про новые системы обороны которые были развернуты для защиты Вейланд," продолжил вице-адмирал через минуту. "Если на то пошло, как мы все знаем, хевы получили молотком так сильно, что, скорее всего, они не посмеют сунуть нос обратно в космическое пространство Мантикоры в ближайшее время. Но и никто не ожидал, когда они сделали это в первый раз. Я боюсь, что буду настаивать, на том чтобы мы научились проводить эту маленькую процедуру более гладко. Я был бы благодарен, если вы сделаете так, чтобы ваши люди знали, что я не совсем довольны их выступлением в этом маленьком представлении. Уверяю вас, я тоже постараюсь приложить усилия в этом направлении".

Он улыбнулся снова. Ни Ягер ни Траммелл не приняли это за выражение удовольствия.

"То, что вы не скажете им, однако, так это то, что я имею в виду нечто чуть более радикальное для них. Тренировки весьма полезны, и я намерен использовать их при обучении. В конце концов, это то, для чего они предназначены. Но, как я уверен, вы оба знаете, политикой флота всегда было проведения боевых стрельб, наряду с компьютерным моделированием. И это то, что мы намерены делать также."

Ягер сумела скрыть свою тревогу, хотя подозревала, что Фарадей точно знает, что она чувствует. Тем не менее, она не могла избавиться от весьма неприятных ощущений под ложечкой, когда подумала о зияющих дырах хаоса, которые проделает реальная физическая эвакуация станции, в её графиках проектно-конструкторских работ.

"Я хорошо понимаю," Фарадей продолжал, словно он обладал способностью древесных котов к чтении мыслей, "что фактическая эвакуация будет иметь значительные последствия для деятельности станции. Поэтому это не то, к чему я отношусь легкомысленно. Это не то, что я хочу сделать — это только то, что мы должны делать. И, поскольку, мы не только должны проверить наши фактические результаты, но и убедить некоторых из наших "сосредоточенных" людей что это всерьез, а не нечто, предназначенное для прерывания их графика работы, мы не станем говорить им о наших планах. Мы будем двигаться вперед и проводить дополнительные учения. Я уверен, что они не ожидают новых проблем на свою задницу и они будут жаловаться и стонать так, как на это способны только действительно творческие и умные люди. Меня не интересует это, пока они будут держать свое мнение при себе и не заставят меня принять его к сведению. Но, надеюсь, когда мы попадем в настоящую чрезвычайную ситуацию — когда это будет не простая симуляция — они будут, по крайней мере, достаточно хороши, чтобы свалить со станции без гибели кого-то, просто потому что он забыл, где лежит его проклятый шлем".

Капитан Анстен Фитцджеральд откинулся на спинку стула, когда коммандер Амаль Нагчхадури шагнул в зал для брифингов с электронным планшетом, зажатым подмышкой.

"Садитесь", предложил капитан, указывая на стул с другой стороны стола от его собственного, и Нагчхадури плюхнулся на него с благодарным вздохом. Фитцджеральд улыбнулся и покачал головой.

"Нет ли рядом какого-нибудь бара, где вы можете засесть на пару часов с пивом?" спросил он, и Нагчхадури усмехнулся горько.

В голову высокого, бледного — почти альбиноса — коммандера никогда не приходило, что он может обнаружить себя в качестве старшего помощника одного из самых мощных тяжелых крейсеров Королевского флота Мантикоры. Он был специалистом по радиоэлектронике, а должности, подобные этой, как правило занимали офицеры, специализирующиеся на тактике, хотя эта традиция была довольно сильно разъедена за последние пару десятилетий ненасытным спросом флота на опытных сотрудников. С другой стороны, очень немногие старшие помощники получили свою должность в подобных условиях, что в некоторой степени было причиной его нынешней усталости.

"По моим расчетам, пройдет, по меньшей мере год, прежде чем я могу взять достаточно долгий перерыв, сэр", ответил он. "Джинджер была чертовским хорошим инженером, но мы все еще находим вещи, которые остались сломанными." Он пожал плечами. "Почти все, что мы находим теперь мелкое дерьмо, разумеется. Ничего даже отдаленно имеющего жизненно важное значение. Я полагаю, что это одна из причин, почему Джинджер не обнаружила и не разобралась с этим, прежде чем они забрали её. Но я все еще дорабатываю ее отчет для парней с верфи. И тот факт, что Бюро кадров утащило её с таким энтузиазмом нам не помогает. "

Фитцджеральд кивнул с пониманием и сочувствием. Он занимал должность Нагчхадури, при возвращение Гексапумы из Сектора Талботт. Он был хорошо знаком с проблемами испытываемыми коммандером, и расстройство старшего помощника не стали для него неожиданностью — не в последнюю очередь, потому что они все предполагали передать корабль в руки парней с верфи очень быстро.

Глаза Фитцджеральда потемнели от этой мысли. Конечно, они ожидали этого! В конце концов, никто из них не сумасшедший, и никто из них не ожидал, что Битва при Мантикоре случится всего через пять дней после их возвращения. Повреждения Гексапумы удержали ее в стороне, беспомощным наблюдателем, в то время ставшие причиной невероятного разочарования, они же, вероятно, стали единственной причиной, по которой Фитцджеральд, Нагчхадури, и весь экипаж крейсера все еще были живы. Это катастрофическое столкновение посеяло хаос в никем и никогда не предусмотренном масштабе. Оно также свернуло аккуратные методические графики Флота в трубочку… и ужасные потери личного состава привели к тому, что Нагчхадури был утвержден в качестве старшего помощника Гексапумы.

"Ну", сказал он, стряхивая мрачность, в которую его всегда ввергали воспоминания о битве. "У меня есть некоторые хорошие новости на этот раз. Контр-адмирал Трумэн говорит, что она, наконец, приготовила место для нас на Гефесте."

"Она это сделала?" Нагчхадури выпрямился и просветлел. Контр-адмирал Маргарет Трумэн, кузина, более известной адмирала Элис Трумэн, была командиром Ее Величества Космической станции Гефест, и ЕВКС Гефест было поручено проведение ремонта и переоборудования Гексапумы.

"Да, действительно. Капитан Фонцарелли передаст инструкции по стыковке для нас завтра утром, а буксиры для нас будут готовы на ноль девять-сто."

"Аикава описается от радости", сказал Нагчхадури с улыбкой, и Фитцджеральд засмеялся.

"Я думаю, он получит свое в конечном счете. Кроме того, ему причитается небольшой отпуск".

Энсин Аикава Кагияма был одним из гардемаринов Гексапумы в её последнем походе. На самом деле, он был единственным все еще остававшимся на её борту. Или, скорее, приданным к ней, так как на данный момент он уже не был членом команды.

"Я думаю, мы всегда можем попросить Гефест отложить наш ремонт на некоторое время. Достаточно долго, чтобы его получить обратно со станции Вейланд, когда наступит подходящий момент, я имею в виду", предложил Нагчхадури.

"Черт возьми, мы можем!" фыркнул Фитцджеральд. "Не то чтобы я не ценю то, как он смотрел мне вслед после Моники, или что-нибудь. Я уверен, он будет разочарован, но если мы отложим ремонт, чтобы он мог остаться здесь, его верные товарищи, скорее всего, выкинут его вместе с вещами из открытого шлюзового отсека"!

"Да, но он довольно популярен. Они могли бы позволить ему взять шлем, во-первых," Нагчхадури ответил с еще более широкой улыбкой.

"И они могли бы не слишком". Фицджеральд покачал головой. "Нет, пусть это будет маленьким сюрпризом для него, когда он вернется".

"Я надеюсь, что это доставит ему удовольствие," Нагчхадури сказал более серьезно. "Он хороший парень. Он много работает, и он действительно прошел через Монику".

"Они все были хорошие ребята", согласился Фитцджеральд. "И я признаю, я беспокоюсь о нем немного. Это не необычно для старшего помощника, вызывать энсина для прощания. Особенно не кого-то с его характеристикой с острова! "

"Он хорошо себя вел, после возвращения с Моники," признал Нагчхадури. "Вы не думаете, что он болен, не так ли?"

"Нет, я думаю, это просто утрата всех его пособников" пожал плечами Фитцджеральд. "С отъездом Хелен в качестве нового флаг-лейтенанта при шкипере, и Пауло, отправленного на Вейланд с Джинджер, он как бы болтается на свободном конце, когда дело доходит до выхода из ситуации. За что мы все можем быть благодарны."

"На это можно рассчитывать. Мы собираемся получить свежее пополнение салаг для него, чтобы обеспечить соответствующий ужасный пример?"

"Я сомневаюсь в этом." Фитцджеральд снова пожал плечами. "Учитывая тот факт, что мы будем сидеть в доковом ремонте в течение следующих нескольких месяцев, я думаю, они будут искать что-нибудь более активное для салажьих рейсов. Кроме того, даже если мы получим новую партию, он теперь энсин. Я думаю, что он на самом деле чувствует себя слишком скованным, чтобы вдохновить их хорошим примером".

"Как-то мне трудно представить себе желание Аикавы быть хорошим примером для кого-либо — осознанно, я имею в виду. По крайней мере, без Хелен рядом, чтобы угрожать ему, если он не делает! "

"Ну, что вы говорите!" Фицджеральд строго погрозил пальцем старшему помощнику. "Вы прекрасно знаете, что Хелен никогда не угрожала ему. Ну, не слишком часто, по крайней мере."

"Только потому, что у нее не было намерения, сделать это явным," возразил Нагчхадури. "Она просто поднимала бровь, и он знал, что может произойти."