Дар Небес

7

Питер в нескольких словах обрисовал события последнего месяца.

– Ну насколько же эта просьба в духе твоего отца! – заметила Инза. – Все-таки он был, как это раньше говорили… истинным рыцарем. Последним, наверное, в нашем безумном мире.

– Тебе легко говорить, не твою жизнь он пустил под откос, – буркнул Питер.

– Не драматизируй, ты не потерял ничего, о чем мог бы реально пожалеть. Ведь верно?

«У меня ничего такого не было с момента исчезновения Фэлри», – подумал Питер и внезапно осознал – это не преувеличение, а чистая правда.

Инза закинула ногу на ногу и поболтала в воздухе своей белой «красавкой».

– Так ты пришел ко мне, рассчитывая, что мы, как в старые добрые времена, запустим лапу в систему и найдем Фэлри?

Питер криво усмехнулся.

– Что-то вроде того. Я слышал, система теперь для тебя как родной дом.

– Скорее как полигон или мастерская. Алгоритм, который я тогда придумала – для обнаружения экранированных мест – так понравился разработчикам, что мне выделили целую команду для его усовершенствования, – в голосе Инзы звучала такая гордость, что становилось ясно – она считает это одним из самых крупных своих достижений, – ну, а с командой дело пошло, мы придумали кучу всяких интересных штук. Например, вот…

Она широко развела руки и сделала несколько сложных пассов. И тут Питер понял, почему весь первый этаж дома занимает одна, почти пустая комната. Потому что на всю ее длину и ширину развернулась подробная карта Оморона, покрытая бесчисленными маркерами и значками. Комната была мастерской Инзы, и сердце Питера горестно сжалось – он вспомнил, как давно уже ничего не изобретал, не чувствовал жара чистого, ничем не замутненного творчества, горевшего сейчас в глазах давней подруги.

– Мы внедрили алгоритм, отслеживающий важные биопараметры всех оморонцев, – пояснила Инза, показывая какие-то расчеты, в которых Питер ничего не смыслил и только кивал, – теперь, если вдруг кому-то станет плохо – к нему автоматом спускается свободный флаер и доставляет к ближайшему настройщику. Здорово, да?

Но Питер не разделил ее восторг.

– И оморонцы не возражают против такого… тотального контроля? Особенно эр-ланы?

– А чего возражать-то, это ж делалось для их удобства и безопасности. А эр-ланы – особая статья, они в наших играх не участвуют.

– Ах, ну конечно, – Питер чувствовал, что начинает заводиться, но остановиться не мог, – эр-ланы как всегда выше всех и вся. «Все звери равноправны, но некоторые равноправнее других»3.

Инза развела руками.

– Не думаю, что здесь можно что-то изменить. Вот только…

– Что – «только»? – Питер все еще злился.

В глазах Инзы мелькнуло знакомое проказливое выражение.

– Порой бывает полезно, что сильные мира сего не воспринимают тебя всерьез, – она повела в воздухе правой рукой, а пальцами левой начертила хитрый невидимый знак.

В ту же секунду огромная карта очистилась – теперь на ней мерцало лишь несколько сотен разноцветных огоньков. И среди них преобладали кобальтово-синие – цвета глаз Мелл Фэлри.

Питер невольно сглотнул.

– Это то, о чем я думаю? – он встал и прошелся по комнате, касаясь то одного, то другого огонька – они тут же разворачивались, словно свиток, превращаясь в изображение стройной фигуры с волосами, забранными в традиционный пучок.

Инза небрежно кивнула, но глаза ее сверкали, точно острия кинжалов.

– Неужели ты и впрямь думал, будто я все так и оставлю? Да, я считала, что тебе следует прекратить поиски Фэлри… но мне никто не запрещал их продолжить. В этой базе – генотип каждого эр-лана, живущего сейчас в Омороне, и поверь, раздобыть их было не так-то просто! – Питер резко обернулся, и она сокрушенно закончила: – И Фэлри среди них нет. Его просто нет в Омороне, а за пределами города система бессильна.

– Ты уверена? – глухо произнес Питер. – Возможно, они держат его в таком же экранированном месте, как тогда Тайрон…

– Мы научились распознавать такие места, ты забыл? Нет, все верно. Мы копали, как ненормальные, проверили каждого члена каждого их долбанного клана… думали, может, Фэлри отослали в другой клан – но нет.

Инза знакомым движением взъерошила волосы – теперь, когда они были длинными, на голове поднималась настоящая буря – и Питер вдруг почувствовал, как любовь к ней неудержимой волной врывается в его сердце.

Все эти восемь лет она работала, не покладая рук, надеялась, что, вопреки всему, сможет найти Фэлри и триумфально прийти к Питеру с этим знанием. Что сможет излечить его рану, унять боль потери, если как следует постарается.

Он подошел к развалившейся в морфо-кресле девушке и опустился на одно колено. Она резко выпрямилась.

– Ты что, сдурел?

– Спасибо, – Питер хотел взять Инзу за руку, но она не позволила, – спасибо за то, что не сдавалась, что все эти годы искала его… и прости меня за молчание.

В лице Инзы что-то дрогнуло, она поспешно вскочила и отошла к дальней стене. Постояла какое-то время, обхватив себя руками и отвернувшись от Питера. В наступившей тишине разноцветные огоньки медленно перемещались, словно в каком-то зачарованном танце.

– Благодарить-то не за что, – наконец произнесла девушка с легкой хрипотцой, – вот если бы мне повезло – тогда да, а так…

– Если бы не ты, я бы сейчас продолжил поиски в Омороне, а теперь точно знаю, что это бесполезно. Отрицательный разультат – тоже результат, верно?

Инза взглянула на него через плечо и слегка улыбнулась.

– А мальчик-то наш уже совсем большой!

Питер схватил с морфо-дивана подушку и запустил ей в спину. Инза с хохотом отпрыгнула в сторону.

– Ладно, ладно, не настолько большой, уймись! Кстати, причесон этот новый тебе в самый раз! Такие кудри, романтика! Фэлри понравится. – она быстро вытерла лицо рукавом и, подойдя к нише в стене, достала пару капсул и знакомый серебристый сосуд. – Есть будешь?

– Не, я уже. Верна привычкам? – он указал на сосуд.

Инза скорчила гримаску.

– Нет. Бросила я это пойло. Сразу же, как вот за это взялась, – она указала сосудом на карту Оморона и сделала большой глоток, – поняла, что просто сдуюсь, не дотяну до конца и скачусь в Трущобы. Не ты один, знаешь ли, был привязан к Фэлри…

– Я никогда в этом не сомневался! – горячо произнес Питер и, видя, что глаза Инзы снова наполняются слезами, поспешно спросил: – Только… что же теперь делать? Раз Фэлри в Омороне нет, где мне его искать?

Инза прожевала капсулу и задумчиво постучала краешком сосуда по зубам.

– Думаю, тут поможет один персонаж… у него куча связей, мы вместе собирали сведения об эр-ланах. Вот только не знаю, достаточно ли ты повзрослел, чтобы иметь с ним дело.

Питер схватил еще одну подушку и угрожающе замахнулся. Инза засмеялась и, открыв гало-экран, сделала движение рукой в сторону Питера.

– Лови его координаты. Сам решишь.

– Погоди-ка… – Питер развернул свой экран и уставился на мерцающий рубиновый огонек, точно на живую гадюку, – Трущобы… только не говори, что твой «персонаж» – это Тайрон.

– Это Тайрон, – сокрушенно призналась Инза, – погоди беситься, сначала послушай…

– Чего тут слушать?! – Питер в ярости прошелся взад-вперед по комнате. Гало-карта Оморона доходила ему до пояса, точно вода, будь она материальна – раздолбал бы вдребезги. – Как ты можешь иметь с ним какие-то дела, доверять ему – после того, что он сделал?

– Мне-то он ничего не сделал, – напомнила Инза, – и мы с ним всегда дружили. Ну помешался он на Фэлри, бывает. Временное помрачение рассудка. Сейчас он совсем другой, организовал в Трущобах подпольные бои и даже ухитрился навести среди швалей некоторый порядок – а это о многом говорит.

Питер все ходил и ходил, пытаясь справиться с собой. Инза вернулась в кресло, какое-то время наблюдала за ним, и наконец заметила:

– Если кто и может помочь тебе в поисках вне Оморона, то только он. Так что тебе решать… насколько сильно ты его ненавидишь. И стоит ли жизнь Фэлри этой ненависти.

«Тебе решать, быть раненым или быть счастливым».

Сама того не зная, Инза почти повторила слова Сильвана, и они все крутились у Питера в голове, пока флаер нес его обратно в «Хрустальный лотос». Бледное солнце так и не поднялось толком над кромкой зданий, а сейчас быстро клонилось к закату – они проговорили почти до вечера. Вершины башен сияли отраженным золотом – совсем как верхушки леса, образ которого уже начал потихоньку стираться в памяти Питера.

Он смотрел на разноцветные огни вечернего Оморона и думал об Инзе. О том, как плохо, в сущности, ее знает – и это после десяти лет знакомства! Ему даже в голову не пришло, что Инза продолжит поиски Фэлри – ведь она первая заявила, что они бессмысленны и уговаривала его прекратить.

Сегодня впервые, буквально на несколько мгновений, он увидел настоящую Инзу, а не ту бесшабашную, веселую девушку, которую всегда знал. Так легкомысленны и насмешливы напоказ бывают люди, носящие в себе какую-то глубокую рану. Те, кому хочется забыться. Они страдают, но не хотят жалости и изо всех сил стараются показать, что все в порядке. Питер и сам был таким до встречи с Фэлри.

Какую же рану носит в душе Инза? И как давно живет с ней?

Она предложила Питеру переночевать и на следующий день отправиться к Тайрону вместе, но он решительно отказался. Слишком много всего навалилось, надо подумать, привести мысли в порядок. И решить, что он готов сделать… а что нет.

Он не боялся продолжать поиски вне Оморона. В конце концов он не был его уроженцем и не чувствовал с ним такой уж глубокой связи. Однако помощь и впрямь не помешает – вот только Тайрон…

Флаер плавно скользнул между лепестков «Хрустального лотоса» и начал снижаться. Вечернее небо приобрело нежно-лиловый оттенок, в просвете лепестков показалась первая звездочка.

Как можно привлекать Тайрона к поискам Фэлри, не опасаясь, что старая история повторится, и бывший боец вновь пожелает эр-лана исключительно для себя? Он был никем и ничем, когда ухитрился похитить Фэлри, а сейчас в его руках власть и влияние.

Что помешает ему снова протянуть к Фэлри свои лапы? Хотя… Тайрон уже давно знает, что эр-лан за пределами Оморона и до сих пор ничего не предпринял, чтобы его отыскать.

А вдруг он его отыскал и все эти годы держал в плену, в тайне от Инзы?

Питера передернуло от этой мысли и он едва не потерял равновесие, вылезая из флаера. Неуклюже взмахнул руками, но, конечно, устоял бы – и тут чья-то крепкая рука ловко поддержала его, помогая встать ровнее.

– Благодарю, – он взглянул на своего неожиданного благодетеля – и невольно охнул, вновь покачнулся. Золотистый свет площади «Лотоса» померк, а сердце закувыркалось, словно пытаясь вырваться из груди.

Струящиеся волосы цвета топленого молока заплетены в косу, доходящую до тонкой талии; коричневая, в черный, одежда хоть и сегийского кроя, но настолько красива и изящна, что кажется продолжением тела.

А глаза темно-синие, с яркими белыми узорами – точная копия неземных глаз Фэлри.

И только по этой причине Питер не врезал по ним кулаком.

– Поднимемся к тебе, – тихо промолвил Лэнгилл – звук его голоса заставил сердце Питера вновь совершить болезненный кульбит, – не стоит привлекать излишнее внимание.