Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

VI

Цезарь бегло просмотрел написанное и, оставшись удовлетворенным, свернул письмо, разогрел воск и приложил свою печать. Он искренне надеялся, что в будущем собранные сведения пригодятся. Каждый до 30 уверен, что способен изменить мир в лучшую сторону.

В дверь негромко постучали. «Да», громко крикнул Андроник, дожидаясь пока воск застынет. Дверь скрипнула.

— А, Луций заходи, располагайся. Кстати, ты не знаешь, когда уходит корабль в Константинополь?

— Сегодня днем.

— Очень хорошо. Распорядись, чтобы это тоже отплыло в столицу — он передал послу сверток.

— Я все устрою — посол спрятал письмо.

— Есть новости, когда мы сможем продолжить путь?

— Меня уверяли, что к вечеру ветер переменится. В таком случае мы сможем отплыть уже сегодня.

— Прекрасно. Еще день и я умру от скуки. Здесь делать уже нечего. Хот чему удивляется, если греки не смогли придумать интересного названия для города [Цезарь иронизирует по поводу названия города, которое дословно переводится как «полуостров «]? — Луций слегка усмехнулся давая понять, что оценил шутку. Андроник продолжал изливать душу:

— Еще вчера закончил инспекцию, облазил, наверное, весь город, разве что в канализации еще не был. Так все надоело, что даже сплю плохо.

— Разве в городе плохие лупанарии [Место, где можно развлечься. В широком смысле этого слова.]?

— Э-э-э, — Андроник смутился, — все когда-нибудь начинает приедаться.

— Охотно верю. Но я пришел не за этим.

— Только не говори, что очередной прием. Я этого не вынесу — Андроник театрально закрыл глаза ладонью правой руки.

— Разве Цезарь только что не жаловался на скуку? — вкрадчиво собеседник. Андроник посмотрел в хитрые глаза посла и ушел от ответа:

— Так что на этот раз? Очередная делегация торговцев с жалобой на пиратов или местной власти с просьбой об увеличении вольностей и песней о тяжелом бремени содержания гарнизона?

— Как ни странно нет. На этот раз приглашение на религиозную церемонию, в том числе оправление культа императора. Мы, конечно, можем отказать, сославшись на срочную миссию, но представителям имперской власти, тем более такого высокого уровня…

— Лучше этого не делать?

— Да. Кто как не мы должны приветствовать распространение римских традиций?

— Безусловно.

— Так какой мне дать ответ?

— А что за торжества? Как долго это продлится? — Луций слегка скривился — он терпеть не мог когда отвечали вопросом на вопрос, но, не выдавая чувств, ответил:

— Празднования в честь Геракла должны продлиться около двух недель. Мы разумеется не должны дожидаться окончания всех церемоний.

— Отлично. Передай, что мы принимаем предложение, но только на сегодня. Передай, что на рассвете мы уплываем.

— Крайне дипломатично. Я все устрою.

— До вечера.

За два часа до заката Андроник отправился вместе со свитой. Он заранее дал указания, чтобы отправились все, кроме часовых. «Если принимать лояльность местной власти, то сделаем это массово». — «Как скажите» — только и ответил центурион Марк. Движение затруднял мощный поток местных жителей. «Интересно» — сказал Андроник обращаясь к Луцию — «ими движет страх и покорность перед богами или желание воочию увидеть жителей столицы?»

— «Полагаю и то и другое» — Андроник слегка усмехнулся. С юго-востока им встретились войска, расквартированные в Херсонесе. Колону возглавлял военный трибун [Военный полномочный представитель императора. В протекторатах, как правило, назначается из местного населения по согласованию с местной властью. Кроме гарнизонов боспорских крепостей. херсонескому трибуну подчинены легаты V Македонского (расположен в Херсонесе) и XI Клавдиев (расположен в Пантикапее) легионов и префект навалис (командующий) флота, дислоцированного в Херсонесе] Антоний, непосредственный командующий херсонесского гарнизона исполнявший также функции верховного судьи. После приветствий Андроник и трибун продолжили путь вместе.

Спустя какое-то время процессия достигла теменоса, священного участка города. Именно здесь располагался центральный храм с шестиколонным портиком по главному фасаду. Перед храмом расположена статуя верховной богини города Партенос, а рядом с ней несколько алтарей. Процессия направилась западнее к храму меньших размеров, посвященного Гераклу, также почитаемым покровителем города.

К приходу гостей и жителей алтари украсили цветами и яркими лентами. Амфоры с вином и закуски, заботливо сложенные в корзинке дожидались начала церемонии. Жалобно, очевидно предчувствуя судьбу, мычал бык. Но сразу приступить к возлияниям не получилось.

Церемонию открыл военный трибун, немалую часть выступления, посвятив столичным гостям. Окончание речи встретили овациями. Андроник тихо спросил посла: «Они радуются, что он все-таки закончил?». Луций позволил себе легкую усмешку и начал изысканно благодарить за оказанное гостеприимство, выказывая восхищение городом и отзывчивыми жителями. Естественно приветствовали его даже больше, чем предыдущего оратора. Наконец верховный жрец окропил алтарь горячей кровью, щедро полил вином, внутренности поджог на алтаре. В это время другие жрецы пели гимны великому герою.

После официальной церемонии, мясо животного начали поджарить на небольших вертелах, а слуги начали разносить вино.

— Надеюсь, ты всем передал мой приказ быть умеренными в пище и вине? — не громко спросил Андроник у стоявшего неподалеку Марка:

— Да, мой господин. В точности — тихо ответил центурион, наклоняясь ближе к Цезарю.

— Что ж посмотрим насколько исполнительна гвардия. Отправляемся на восходе, никого не ждать. Всех опоздавших разжаловать.

— Слушаюсь, — бесстрастно ответил центурион.

— Не слишком ли жестко? — спросил Луций.

— Отнюдь — не успел завершить Анастас, потому что ему преподнесли первую порцию прожаренного мяса.

— Благодарю — ответил он, принимая золотую чашу, инкрустированную изумрудами и сапфирами.

— Анастас, ты ведь не собираешься пить вино? — в тоне Луций послышались нотки ужаса.

— Мы ведь для этого сюда и пришли, не так ли? — казалось беспокойство посла забавляло наследника Империи.

— Конечно, но тебе не обязательно пить первым — он посмотрел на преторианцев стоявших неподалеку — Квинт! Иди сюда! — Когда тот подошел посол обратился к солдату:

— Ну что ценитель вина? Сегодня тебе выпала честь отведать царское вино — и протянул ему кубок. Антоний без возражений отпил вина. Анастас печально наблюдал за происходящим: судя по глотку римлянина, в кубке осталась в лучшем случае треть.

— «И что теперь?» — осторожно спросил Андроник, глядя на посла.

— «Как себя чувствуешь?» — с просил Луций у солдата.

— Вроде нормально — ответил он, с сожалением глядя на кубок.

— Свободен — Квинт передал кубок Цезаря.

— Так можно пить или нет? — несколько раздраженно спросил Андроник.

— Думаю да — ответил Луций, глядя на Квинта, повернувшись к Андронику, который уже сделал первый глоток, дегустируя вино, добавил:

— Судя по всему быстродействующего яда здесь нет, — Цезарь поперхнулся, неуверенно проглотив вино, настороженно спросил:

— А медленный? — посол тяжело вздохнул.

— Тяжело сказать. Если повезет и отравление обнаружится сразу, лекарь может вызвать рвоту.

— А если нет, меня ожидает встреча с Хароном? — Луций пожал плечами.

— Как ни прискорбно.

— Обнадежил! — но допивать вино не стал.

— Посол должен врать только иностранным владыкам, — и развел руками.

— Ладно, что-то я устал за сегодня. Я пошел на корабль. Проследите, чтобы наши люди не засиживались допоздна. Антоний! — тот быстро приблизился — мое вино отличается от того, что пил ты?

— Э-э-э. да…оно лучше выстояно.

— Хорошо можешь его допить — Преторианец не заставил себя дважды уговаривать и одним махом вылил содержимое кубка в, казалось, ненасытную глотку. Андроник встал и направился в сторону моря, дюжина преторианцев, которым не повезло при жеребьевке стать личной охраной наследника на сегодняшний вечер, последовала за ним. Судя по размаху, праздник только начинался.

К чести гвардии никто не поднялся на корабль позже условленного времени. Утром штиль кончился. С первыми лучами солнца посольство продолжило путь. Спустя несколько часов после рассвета Андроник вышел на палубу полюбоваться бескрайним морей. Через какое-то время к нему присоединился Луций: «Как самочувствие у моего повелителя?»

— Нормально, учитывая, что вчерашний праздник, но немного поташнивает. Видимо я слишком засиделся на берегу, раз так реагирую на качку. Думаю к вечеру продет.

— Это самое главное.

С этими словами он, поклонившись, спустился в трюм. Там оглянувшись он направился в каюту лекаря. После условного стука, дверь отворилась. «Так что у тебя за новости, что приходится встречу держать в секрете?

— Это лучше сперва увидеть.

Они молча прошли во вторую комнату. На столе явно крупное тело, накрытое простыней — по телу Луция пробежал нехороший холодок.

— Кто это? — В ответ лекарь сдернул покрывало.

— Квинт! — судорожно произнес он.

— Как это случилось?

— Вчера вечером, когда все вернулись после праздника он пришел ко мне с жалобой на резкие боли в животе и головокружение. Я посчитал все это результатом гуляний в Херсонесе, но спустя час Квинта привели трое товарищей.

— А почему не пришел сам?

— Когда у тебя судороги и эпилептические припадки особо не походишь. Во время одного из них солдаты не удержали Квинта, и он расшиб голову. Но его товарищи утверждают, что Квинт никогда не страдал припадками — Луций хотел что-то сказать, но врач продолжил:

— Я убедил их, что их можно умело маскировать. На руку сыграла некая обособленность центуриона. Как рассказали солдаты, он редко рассказывал о себе и о родных, много время проводил в одиночестве.

— Не понял. К чему это все.

— Я провел вскрытие — от мрачного голоса Луцию стало не по себе — полагаю Квинт был отравлен — в глазах посла на мгновение потемнело. Врач продолжал — Скорее всего, цикута, но я не уверен до конца — замолчал он, ожидая вопросов. Не дождавшись их, врач продолжил:

— Но это еще не все. Незадолго до этого с такими же жалобами ко мне обращался Цезарь.

— О, боги! — посол схватился за голову — Что можно сделать? Он ведь выживет? — сразу оценил ситуацию Луцию, который знал, почему у Квинта и Андроника могут быть одинаковые симптомы.

— Я дал ему средство, вызывающее рвоту. Учитывая морскую болезнь это не вызовет подозрений. В остальном все зависит от силы организма. Но зная Андроника, я думаю, что он выживет. Более важный вопрос — кто? Или это местные власти или…

— Убийца находится на корабле. О, боги! — простонал посол.

Опасаясь повторного отравления, Луций лично следил за приготовлением пищи Цезарю, сам относил еду и всегда брал с собой рвотное зелье. Больше всего он опасался, что убийца рискнет как можно скорее завершить начатое и предпочтет лично убить Цезаря.

Вечером центурион объявил о трагической гибели Квинта. Луций добавил, что тело Квинта отправят домой, как только они прибудут в порт. С тяжелым чувством посол решил проведать Андроника, который искренне переживает смерть преторианца.

— Пусть семье Квинта начислят выплаты как за боевое задание — напоследок сказал он. Луций понимал обеспокоенность Андроника. Учитывая обстоятельства гибели, чиновники, скорее всего, посчитают смерть как гибель по собственной неосторожности и начислят минимальную выплату по гибели кормильца. В случае гибели на боевом задании пособие почти в два раза выше.

— Я сделаю все от меня зависящее — уходя в свою каюту, он посоветовал:

— Будь осторожен — Андроник напрягся, но голосом не выдал волнения:

— А что может случиться? — Луций решил не распространятся об истинной смерти Квинта и просто ответил:

— Мало ли что. Времена сейчас неспокойные — и ушел, оставил Цезаря теряться в догадках. Хотя на сон предостережение не повлияло. Через двадцать минут он полностью отдался на милость Морфею. В отличие от него, посол всю ночь не находил себе места, пытаясь выяснить личность предателя. Луция бросало от одной мысли, что враг проник в число самых доверенных лиц префекта тайной полиции. Так ничего не решив, часа за три до рассвета Луций уснул, чтобы окунутся в кошмар. Содержание сна он забыл сразу после пробуждения. О кошмаре свидетельствовала мокрая подушка и смутное чувство неопределенного страха.

Несмотря на все опасения, утром его встретил вполне здоровый и пышущий жизнью Андроник. Погода отличалась спокойствием и благосклонностью. Луций меланхолично глядя на морские волны за бортом, в очередной раз принялся анализировать обстоятельства. Безусловно, убийца не остановится и в скором времени повторит попытку. «Убийца среди охраны. Что может быть хуже? И как организовывать безопасность? А что будет, если покушение произойдет в порту? Или, не приведи Юпитер, Цезаря убьют в землях славян? Это не только разрушит все планы императора, но и заставит того вступить в абсолютно ненужную войну. И только боги могу вообразить все последующие события» — с грустью размышлял он.

С такими невеселыми мыслями и нехорошими предчувствиями Луций подплывал к Ольгвии. Когда он услышал радостные крики моряков, то понял, что порт близко. «Юпитер, Великий и Милосердный помоги и дай мне силы» — взмолился он и с тяжелым вздохом направился в каюту собирать вещи.