Данаприский рубеж. Партнерство ради мира

XXIII

Встретится раньше, чем после ужина не вышло. Наскоро перекусив и выслушав несколько заздравных тостов, Владимир и Андроник покинули шумный зал. Предусмотрительный князь распорядился принести еду в кабинет. Никому не хотелось затрагивать недавние события, поэтому они обсудили политические, военные и экономические вопросы. Переговоры затянулись. Когда дневное светило уже покинуло пост, политикам удалось придти к взаимовыгодным условиям, хотя князь чувствовал себя измотанным как никогда прежде.

Чтобы как-то оттянуть неизбежное Владимир предложил выпить за сотрудничество и предложил гостю галльское вино из личных запасов, несколько лет назад привезенное ляхолетским посольством. Гость оживился, услышав это, но уже после первого глотка высказал все, что думал о ляхах, бесцеремонно выдающих свое пойло за прекрасный напиток галльских виноделов. Пришлось довольствоваться вином местного производства, против которого римлянин не возражал.

После третьего выпитого кубка, захмелевший князь, рискнул попросить совета, что делать с Василием. Андроник чтобы сразу не отвечать глотнул еще вина. Князь напрягся в ожидании ответа и потому первым услышал слабый шорох за спиной, но решил не оборачиваться. Вместо этого он мягко упрекнул тоном, часто пеняющим дочери:

— Можно было бы постучать. — Андроник оглянулся, но не увидел почти ничего. Успел ухватить еле только заметное движение.

— К чему такие формальности? — раздалось из темноты. Владимир подавил волну раздражительности — тон гостя сразу насторожил его. Такие люди всегда только требуют, добиваются желаемого любыми средствами, не считаясь ни с кем. Незаметно князь начал нащупывать кинжал, спрятанный в подлокотнике кресла.

— Я бы не советовал… — князь чуть не взвыл от обиды — превосходство и неприкрытая угроза ударили как ногайкой. «О, боги!» — только и подумалось Владимиру — «что может быть еще унизительнее? " Но князь быстро взял в себя в руки. Не ему ли привыкать к унижениям? Ведь только благодаря им и дипломатическим талантам предков страна не видела войны уже почти столетие. Мир стоит того чтобы обуздать гордость. Князь отметил, что посланник кесаря не обронил ни единого слова и мельком взглянул на него. Несмотря на очевидную нервозность ситуации, он ничем не выдавал беспокойство. «Надо же», — немного с завистью подумал Владимир — «у ромея железные нервы».

Андроник действительно остался абсолютно спокойным, даже с интересом наблюдая за происходящим. На самом деле римлянин не ощущал и сотой доли демонстрируемого спокойствия. С замиранием сердца он следил за незнакомцем, когда тот появился в поле видимости. Немолодой, но далеко не дряхлый мужчина действительно производил впечатление: огромный рост и могущее телосложение портило еще небольшое, но уже угадывающееся брюшко. Жизнь изрядно потрепала нежданного посетителя: левый глаз закрыт черной повязкой, из-под которой виден уродливый шрам, нос явно пережил не один перелом и только зубы чудом остались целы, потому что спросил он без каких либо дефектов:

— Великодушно прошу меня простить, господа. Разрешите присесть? — и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся в кресло слева от Андроник, сложив руки на животе, как довольный жизнью купец. По более развитому правому плечу римлянин к немалому удивлению безошибочно опознал лучника, хотя его место явно в рукопашной. Присмотревшись более внимательно, Андроник увидел несомненного лидера, хитрого и рассудительного, с железной волей и несгибаемым характером. В складках на коленях, на первый взгляд ничем не примечательных, Андроник насчитал три кинжала.

Владимира тоже не обманула расслабленная поза незваного гостя: тот запросто перерезал бы горло им обоим, прежде, чем кто-то подумал бы позвать помощь. С другой стороны, учитывая, несомненно, приятный факт, что он пока жив, можно предположить, что человек желает поговорить, а тут князю нет равных. Это внутренне взбодрило Владимира и, собравшись с духом, он обезоруживающе улыбнулся и спокойно спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Я тута мимо проходил, иду никого не трогаю. И краем уха слышу, что вы обсуждаете судьбу моего сына и решил, что в какой-то степени я тоже могу поучаствовать, — шутливый тон совсем не вязался со сложившимся впечатлением. И Владимир, и Андроник поежились.

— Я — Соловей, — представился гость уже абсолютно серьезным тоном — Соловей-разбойник, — на всякий случай пояснил он. Князь скривился, а руки на секунду сжались в кулаки. Владимир очень быстро взял себя в руки, но Цезарь успел заметить гнев великого князя. «Забавно», — подумал Андроник.

Пауза затягивалась. Оба бросали друг на друга неприязненные взгляды. Андроник решил разрядить обстановку.

— Извините кто? Вы очевидно известный здесь, но мне ваше имя, к сожалению ничего не говорит.

— Да вор он. Наглый вор. Разве из имени непонятно?

— Я думал это фигура речи, — промямлил Цезарь, понимая, что сглупил.

— Так какая судьба ждет моего сына?

— Василия? — Переспросил князь, лихорадочно придумывая ответ.

— Его, его, — горестно подтвердил Соловей, — мало я его порол в детстве.

— Я тоже, — не менее горестно вздохнул князь. Разбойник понимающе улыбнулся. Андроник лихорадочно искал выход. Один раз он же чуть не умер из-за ополоумевшего от любви разбойника. Дл полного счастья не хватало только княжны с чашкой яда. Спешить на встречу к Харону совсем не хотелось. Решение было столь очевидным и дерзким, что Цезарь удивился, как оно не пришло сразу.

Размышления об отсутствии почтения к старшему поколению у младшего были прерваны вопросом:

— А давайте их поженим.

— Что?! — два возмущенных возгласа слились в один. Дальнейшие высказывания расслышать было не под силу. Оба родителя так громко и эмоционально возмущались, что, скорее всего, не слышали самих себя.

— Но не могу же я выдать дочь за не пойми кого! — услышал, наконец, Цезарь, когда спорщики немного успокоились и расселись по местам. "Раз даже железные нервы князя начали сдавать, значит, дело плохо», — подумал Андроник и посмотрел на Соловья. Тот побагровел, но сдержался и так кротко уточнил, что у ромея внутри все похолодело:

— Он разбойник.

— Тем более, — только и бросил Владимир. Андроник понял, что если ситуацию срочно нужно брать под свой контроль:

— Прошу простить, что вмешиваюсь, но великий князь совсем не имел в виду, что не согласен. Просто политическая ситуация сложилась таким образом, что подобный брак может быть неверно истолкован как внутриполитическими группировками, так и внешними партнерами далеко неоднозначно, что неизбежно приведет к непониманию и конфронтации, угрожающей стабильности как киевскому княжеству, так и всему региону в целом! — после этого Андроник глубоко вздохнул, потому что воздуха в легких просто не осталось. В создавшей тишине как-то зловеще прозвучал шепот вора:

— Ты хоть что-то понял? — князь буркнул что-то неопределенное. Андроник пояснил:

— Понимаете Соловей, ни князь, ни тем более я не возражаем против свадьбы. Ведь так? — с нажимом спросил он Владимира. Тот немного поежился пред двумя хищными взглядами и обреченно кивнул. Удовлетворенный ответом ромей продолжил:

— Но столь неравный брак просто не имеет шансов стать официальным. Как вариант можно объявить о краже княжны со всеми вытекающими последствиями, — Соловей погрустнел и задумался. Воцарилось полная тишина. Андроник решил, что гнетущее молчание нужно нарушить его опередил разбойник:

— Я не хочу, чтобы Василий повторял мою судьбу. Если все дело только в происхождение, то я расскажу одну историю. Вы ведь знаете царя Симеона? — ни к кому не обращаясь спросил вор. Оба почти синхронно кивнули, но князь решил все же уточнить:

— Хотя лично я не был знаком.

— Так же вы должны знать, что у правителя Болгарии была дочь.

— Да ее еще прочили мне в жены. Во всяком случае, отец делал все возможное для этого. Но она была украдена много лет назад, — вставил Владимир. Он хоть и не понимал к чему клонит Соловей, но чувствовал, что неплохо проявить осведомленность.

— На самом деле все было не так. Ее никто не воровал, она ушла совершенно добровольно, — глаза разбойника затуманились, на лице застыла улыбка блаженного идиота, — даже ее брат, в конце концов, признал, что разлука убьет ее и помог нам бежать. — Повисла тишина. Двое слушателей уже догадались, чей Василий на самом деле сын. Но прежде чем кто-то хоть что-то сказал, Соловей продолжил:

— Она стойко переносила все невзгоды и тяготы жизни в лесу. За все время я не услышал ни одной жалобы. Мы счастливо прожили все эти годы. Незадолго до смерти, — тут голос его дрогнул, — Софи сказала, что нашему мальчику стоит открыть кто он на самом деле. Говорила, что он должен занять полагающееся ему по рождению место, просила связаться с братом, — Соловей аккуратно снял цепочку с шеи. Нежно погладил медальон.

— Тогда я этого не сделал и все время я откладывал. Но София как всегда оказывалась права. Переправьте это царю Болгарии и спросите, узнает ли он этот медальон. Если ему этого не хватит, у меня есть письма Софи, написанные специально для брата.

— Это же прекрасно! — закричал Андроник, что оба собеседника невольно вздрогнули. Цезарь, не обращая на них внимание, оживленно расхаживал по комнате, что-то бормоча. Намотав пять или шесть кругов, он уселся в кресло и почти торжественно сказал:

— Это поможет решить вопрос с военным присутствием! — понаблюдав с полминуты озадаченные лица Владимира и Соловья он начал вальяжно излагать мысли:

— Согласно договорам Империя не может вмешиваться в политику соседей. Чего там! Император даже не может свободно ввести даже когорту на территорию члена Империи, — повторил он для разбойника, потому что князь это уже слышал часом раньше, — но это правильно не распространяется на протекторат! Так вот если Василий будет признан, пусть и не наследным, но все-таки родственником болгарского царя, то его тесть, — он сделал шутливый поклон в сторону князя, — может рассчитывать на помощь Империи! Хотя и не такую полную как при протекторате, — тяжело выдохнул Андроник, только сейчас осознав, что произнес речь на одном дыхании.

Князь сосредоточено обдумывал услышанное. Затем медленно, тщательно подбирая слова он сказал:

— Это меняет суть дела, хотя и не устраняет еще одного негативного обстоятельства, — издалека начал. Соловей, конечно, ничего не понял, а вот Андроник с ужасом начал понимать к чему клонит князь и лихорадочно искал выход из тупиковой ситуации, которая сложится через несколько минут. Благодаря князю, говорившему обтекаемо и дипломатично непонятно события развивались не очень быстро, позволив Анастас нащупать слабую возможность разрешения конфликта, почти не надеясь, что сможет выплыть с этой соломинкой. Ситуация накалилась до предела, когда князь прямо заявил, у него не может быть свата с такой профессией. Андроник решился спасти ситуацию:

— Скажите князь, сколько ежегодно вы тратите на борьбу с организованной преступной деятельностью?

— С чем? — не понял князь.

— Ну…. с последствиями Соловья и его коллег: компенсации торговцам, расходы на стражу, тюрьма, заседание суда, выполнение приговора.

— У нас с ворами разговор короткий — если уже пойман, однозначно вор. Тут конечно возможны варианты: на кол посадить или в котле сварить. Но смолы часто не хватает, да и деревья жалко на быдло переводить, поэтому это отребье работает у меня в рудниках. А вообще воров в последнее время не хватает, толи стало их действительно меньше, то ли дружина вообще работать перестала. То ли в былые времена…

— Владимир Пересветович, вы мне зубы не заговаривайте, они у меня не болят. Тьфу, тьфу, тьфу, — сказал Андроник, собираясь плюнуть через левое плечо. Но вовремя заметил, что сзади него стоит старый разбойник и сдержался.

— Сколько? — жесткий тон не совершенно не оставлял поля для маневра. Но князь не первый день в политике переговоров и уклончиво сказал:

— Много. — После недолгого раздумья добавил — очень много. И вообще спасу о них нет, я…

— Достаточно, — Андроник понял, что князь не просто так темнил: не одна сотня гривен была списана на ущерб от разбойников. Причем совсем не обязательно, что князем.

— А сколько получает каждый член вашей шайки? — обратился он к разбойнику.

— Во-первых, молодой человек не шайки, а объединение вольных романтиков. Мы помогаем людям быть ближе к природе: а то ведь ездят на конях, ходят в жесткой обуви, полностью закутались в шкуры и совершенно наплевательски относятся к природе. Никто не бегает босиком по росе, не гуляет под луной… Вот мы и ставим целью нести прекрасное людям. За очень символичную плату.

— Сколько?

— Но я же должен компенсировать своим людям технические расходы…

— Я не спрашиваю, что и кому вы должны. Меня интересует какой ежегодный оборот вашей ша… то есть вашей организации в год и какова доля каждого из романтиков, — Анастас насколько мог саркастически выделил последнее слово, но Соловей и ухом не повел.

— Молодой человек, что вы так нетерпеливы. Вообще наш доход очень зависит от международной ситуации, если какая-то война или политический кризис в стране с применением силы — это хорошо, города плохо охраняют, а вот уменьшение серебра в монете, — при этом Соловей хищно посмотрел на князя, тот, в свою очередь, сделал вид, что рассматривает узор на шторах — очень сильно подрывает наше материальное положение. Поэтому дать однозначный ответ на поставленный вопрос я в состоянии.

— Ладно, — протянул Андроник. Он уже понял, что оба могут очень долго отделываться обтекаемыми ничего не значащими фразами.

— Оставим это, — ему показалось, что и князь, и разбойник незаметно вздохнули.

— У меня есть идея, как разрешить конфликт отцов и детей, точнее только отцов. Чтобы сгладить социальные противоречия между вами предлагаю следующее: Соловей вместе с «романтиками», — Анастас снова не удержался от колкости, но разбойника так просто невозможно вывести из себя и не получив желаемой реакции ромей продолжил, — уходят из лесу, перестают грабить подданных князя и иноземных купцов, — лицо князя стало святиться в предвкушении огромной прибыли казне, Соловей напротив очень нахмурился. Чтобы не дать ему возможность возразить, Андроник быстро продолжил:

— Князь в свою очень обязуется всех их взять на работу…

— На работу? — оба собеседника вскочили с кресел от возбуждения.

— Именно. Коллеги Соловья образуют префектуру, — в ответ на недоуменные взгляды он пояснил — приказ по вашему. Например, разбойный. Будут охранять купцов, воров отлавливать, ведь кто это сделает лучше бывших разбойников.

— Сейчас этим занимается Илья, — Возразил князь. При упоминании воеводы Соловей скривился. Андроник сразу внес ясность:

— Так не пойдет. Для управления этими людьми, нужен уважаемый ими человек, который за ежемесячную плату сможет наладить эффективную работу приказа, — Андроник задержал взгляд на Соловье.

— На мой взгляд, лучшего кандидата на этот пост, кроме как Соловья Раз… точнее бывшего Разбойника нельзя найти. В конце концов, назначьте его начальником тайной полиции.

— Но у нас нет тайной полиции, — внес ясность Владимир. Князь, конечно, лукавил, но признаваться, что Тайный приказ работает из рук вон плохо, не хотелось. На лице Андроника недоумение сменилось пренебрежением, а затем сочувствием.

— Как же вы тут живете? — абсолютно искренне спросил он. Ему никто не ответил. Тогда он продолжил:

— Обдумайте мое предложение и тогда вы поймете, что от его реализации выиграют все. Не забывайте о детях: влюбленные готовы на любые безрассудные поступки. Не забывайте об этом.

Владимир и Соловей нахмурились и начали думать: как лучше в этой ситуации выторговать и не показать, что каждый заинтересован в предложении. Первым терпение закончилось у Андроника, он просто сказал: «И долго молчать будем?». Князь и Соловей стали высказываться, что мол, неплохо бы обговорить все детали. После этого начали увлеченно договаривались об условиях сотрудничества. Андроник, понимаю, что дальше Владимир и Соловей договорятся сами, решил закрепить успех переговоров:

— Когда сыграем свадьбу? — но остальные собеседники так увлеченно выторговывали лучшие условия, что попросту проигнорировали вопрос. Андроник повторил еще раз. Владимир посмотрел на разбойника, тот пожал плечами. Создавалось впечатление, что свадьба детей волнует их меньше всего. Князь откашлялся и сказал:

— К свадьбе уже все готово, но поздно уже. Завтра утром обрадуем молодых, а к вечеру со семи формальностями и закончим. А пока предлагаю отметить помолвку, — Владимир подошел к столу и достал бутыль с вином — все сразу оживились. Выпили за каждого из присутствующих, затем за встречу, затем за то, что все удачно сложилось.

На восьмом тосте князь вспомнил, что будущий зять до сих пор сидит в остроге и хотел выпустить, но Соловей заплетающим голосом настоял, чтобы Василия не выпускали из острога. «Пусть посидит и подумает. Впредь старших будет слушать». За это тоже выпили. Когда бутыль опустела, уже никто твердо не стоял на ногах и единодушно решили до утра оставить молодых в неведении об их дальнейшем судьбе. А зря.