Даламар Темный

Глава 11

Даламар стоял у релингов судна Светлый Солинари. На исходе дня, когда солнце зависло за спиной, постепенно растворяясь в море, он смотрел на восток, наблюдая как корабль обходит Мыс Нордмаар. Жесткие ветра заполнили паруса и они гордо надувались подобно белоснежной лебединой груди. Около Светлого Солинари золотые паруса Яркого Солнца, судна Портиоса, заполнились и округлились. Шесть других судов шли позади, но эти два, Солинари и Солнце, шли рядом друг с другом, как бы не позволяя сопернику вырваться даже немного вперёд.

Мало чести, думал Даламар, что эльфы Сильванести возвращаются домой, ведомые своими дальними родственниками.

Хотя дело шло к лету и легкие ветерки с мыса несли всё усиливающиеся ароматы зеленеющих растений, здесь, в море, ветер был по-зимнему силён и жесток. Он иссушал кожу на лицах и постоянно выл в ушах, не останавливаясь ни днём, ни ночью.

Сильванести, некоторые из которых были моряками, но основная масса не имела никакого отношения к морю, не питали большой любви к этому ветру и постоянному гудению. Даламар же не имел претензий к погоде. Он приучился к песням природы, прожив несколько лет с K'гаталой; он знал теперь, как услышать то, что поют ветер и море. "Эльфы плывут домой," — пели они друг другу — "Эльфы плывут домой".

Он пошевелился, чтобы обернуться назад на запад, к местам, где он прожил столько времени, где продолжала жить K'гатала, которая не плакала, когда он уезжал и не прокляла его как предателя. Она поцеловала его, пожелала ему хорошо доехать и прошептала "возвращайся, когда сможешь", хотя у него не было даже мысли возвращаться сюда, даже если бы он и мог. Он почти обернулся, но всё-таки не стал смотреть на запад. Эта страница в его жизни была уже дописана и закончена. Теперь он возвращался домой и волнение пронизывало его тело как огонь.

Он не знал что осталось от Сильваноста, какие дома выстояли, какие нет. Он слышал рассказы, темные, мрачные и заполненные горем. Он слушал, задавал вопросы и, казалось, что никто не мог ясно сказать на что Земля Сильвана действительно была похожа в эти дни. Не важно, не важно. Он собирался лично увидеть всё и за эту привилегию заплатил тяжелой и грязной работой. Он работал грузчиком, загружая припасы на корабль в каждом порту, мыл палубу, ремонтировал канаты, перешивал ворохи одежды до тех пор, пока не стали кровоточить пальцы — и всё это чтоб наконец в качестве платы увидеть родную землю собственными глазами.

Он не задумывался, зачем он всё это добровольно делал, несмотря на то, что всё в нём большую часть его жизни восставало против несправедливого статуса слуги. Раньше он был скован цепями традиций и законов, которые держали крепче стали. Теперь же он не носил цепей. У него была теперь своя свобода, которой не обладал ни единый эльф на борту этого корабля, да и на всех других тоже. Он сделал выбор, который ни один эльф не осмелился бы сделать. И этот выбор был выбором его сердца.

Солнце почти зашло, проливая в последний раз над морем свой золотой свет. На западе показались луны, похожие на призраки самих себя в бледном свете заката. Мыс Нордмаар стал уменьшаться, оставаясь позади. Там ещё жили драконы, там ещё скрывались остатки Драконьей Армии. Их будет очень трудно окончательно истребить, говорил Портиос. "Так же трудно, как зелёных драконов, поселившихся в Лесах Сильванести". Лицо Портиоса, освещенное золотом закатного солнца, немного побледнело при этих словах. А кто не побледнеет, вспоминая о зелёных, которые разрушили не одно королевство? Последствия войны это не только уничтоженная торговля, разорённые города и легионы мертвых, чьи кости белели на солнце на Пыльных Равнинах, гнили в Халькистовых Горах и вмерзали в ледник Ледяной Стены. Последствия войны это ещё и рассеянные силы разбитых армий врага, смертных и драконов, которые продолжали терроризировать население и только ожидали другого лидера, который вновь сплотит их и поведет на новую войну.

Даламар перегнулся через перила, наблюдая за резвящимися в воде морскими котиками, чьи спины ярко сверкали в лучах закатного солнца. Некоторые говорили, что в море живут ещё кое-какие существа, которых моряки называют "морскими эльфами". Они ушли в море, чтобы таким образом пережить ужасы Катаклизма.

Действительно, думал Даламар, все мы находим свои пути.

Он тоже должен найти свой путь. Он плыл домой, возвращаясь к земле, которая когда-то любила своих жителей, но теперь Дети Сильваноса вряд ли встретят там радушный приём. Он плыл к земле Эли, где правили и будут править снова Боги Добра. Это случится помимо его воли, но Даламар и не думал теперь молиться прежним богам. Даламар Найтсон, как его называла возлюбленная; странное имя для Светлого Эльфа, но всё же очень подходящее к нему. В пещере к северу от Сильваноста, несмотря на прошедшие годы, могли сохраниться его секретные книги заклинаний. Это было бы просто отлично. Если книги всё ещё там, если хотя бы одна из них всё ещё лежит и ждёт его, он заберет ее и сделает то, к чему его уже давно и настоятельно подталкивало сердце.

Темному Сыну от темного сына.

Эти слова посвятили четыре книги заклинаний богу Нуитари, темному богу, который был сыном Такхизис и Саргоннаса, бога мести. Хотя Нуитари был темным богом, он не имел привычки играть тем, что любит и чем дорожит. Нуитари любил только магию и тайны, связанные с нею. Гораздо лучший бог для того, кто тратил впустую свою жизнь, скованный цепями традиций и был отстранён от магии, которую столь любил. От магии, которая переполняла его сердце страстью.

Темному Сыну от темного сына…

Эти слова посвятили Даламара новому богу, так как он не собирался отдавать свою преданность тем богам, которые давали обещания и забывали их выполнять. Тем богам, которые помогли только тогда, когда их игральная доска превратилась в руины.

**

"Кем он был?" — спросила Неистовая Бегунья, Элисаад Ревущий Ветер. На западе первая еле видимая линия побережья Сильванести показалась, как тонкая чернильная полоса. Пока что невозможно было разобрать что-то более конкретное. Тем не менее, ветерок, налетевший с берега переполнил торжественным волнением сердца эльфов. Дом! Каждое сердце на Ясном Солинари стремилось на запад, стараясь увидеть засаженные деревьями берега, яркие башни… Бессознательно они искали на берегу то, что должно было там быть, как они запомнили родную землю и не имели не малейшего понятия что увидят на самом деле. В каютах, на палубах и даже в трюме стали говорить о Сильванести, так давно потерянной родине.

Элисаад прошлась по палубе и подошла поближе к солдату, который сидел на груде канатов.

"Рейстлин Маджере" — сказала она — "маг, который прекратил Сон. Кем он был?"

Даламар, который в это время стоял рядом на коленях, ремонтируя другой скат канатов, поднял голову, прислушиваясь.

"Не был" — ответил солдат — "Он жив и здравствует. Просто теперь он уже не имеет отношения к нашей истории".- этот солдат был ветераном, его звали Арат Виндвайлд. Он имел обыкновение улыбаться так, что все окружающие чувствовали себя рядом с ним маленькими детьми. Элисаад это нравилось, Даламар же почувствовал лёгкое раздражение. Однако, он хотел услышать эту историю не меньше, чем Элисаад и поэтому сохранял спокойствие. Хотя верёвочная пенька ободрала его ладони до крови, он продолжал работать и прислушиваться.

"Рейстлин Маджере человеческий маг" — продолжил солдат и слегка сморщил нос, как было принято у эльфов, когда они обсуждали чужеземцев — "Чародей, о котором говорят, что он прошел Испытание Высшего Волшебства в Вайретской Башне будучи гораздо моложе, чем все остальные." — его лицо потемнело, голос слегка дрогнул, — "И, говорят, ему там пришлось пережить не слишком приятное время.."

"Из-за магов?"

"Нет, девочка. Из-за Испытания." — Западный ветер посвежел. Арат поднял голову, пытаясь учуять в ветре запахи леса на берегах. Нет, ветер принес только соленый запах моря. — "Эти маги, они не отдают предпочтения кому-либо из-испытываемых, ничего не делают для их пользы или вреда. Они просто руководят Испытанием. Как оно проходит… ну, в общем, сам испытуемый это и определяет. Он проходит Испытание, или терпит неудачу, в зависимости от уровня его знаний и силы. Я слышал, как говорили, что Испытания оставляют на каждом свой пожизненный отпечаток, своего рода метку. Этот маг, Рейстлин Маджере, заплатил высокую цену. Его здоровье было разрушено. Он стал хилым, как ягнёнок зимой. Если бы ты его увидела" — тут ветеран ещё сильнее задрожал — "ты бы поняла. Его кожа приобрела ужасный золотистый оттенок. Не золотистый, как солнце, а именно как металл. А его глаза.."

"Они тоже стали золотыми?"

"Нет. Они черные, но его зрачки приобрели форму песочных часов"

Элисаад недоверчиво фыркнула.

"Это и так достаточно нереальная история. Не надо бы тебе добавлять к ней ещё и кое-что от себя".

Арат покачал головой.

"Ничего из сказанного мною я не придумывал, девочка. Это все правда. Я видел его в Тарсисе, вместе с его компанией. Я был одним из охранников Леди Эльханы, когда она пошла в мир за помощью. Я видел его, когда он и его компания встретили ее."

Ремонтируя пеньку и оставляя на ней маленькие пятна крови, Даламар вспомнил, что ему говорил рыбак Кагонести. Несколько людей, полуэльф, эльфийская девица, кендер и гном — эта компания оказала помощь Эльхане, принцессе, блуждающей по чужеземным портам. Они искали Глаз Дракона и вошли за ним в Королевство Кошмара, чтобы сломать заклятие Циана Кровавого Губителя. Рейстлин Маджере был одним из этих людей.

Чайки кричали в вышине, кажущиеся серыми на фоне синеющего неба. Даламар посмотрел на запад, на приближающуюся береговую линию, на свой дом.

"Он обладает большой силой, этот маг" — сказал Арат — "Об этом говорят во всех портах. И если сейчас он ещё толком не показал её, то, думается мне, скоро сделает это"

"Получается, он герой?", — спросила Элисаад.

Арат фыркнул.

"Это зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом"

"Ну, он спас наше королевство, не так ли?"

"Да, но я слышал, что он больше хотел заполучить Глаз Дракона, чем освободить наше королевство." — Арат пожал плечами, — "Ледяная вода, текущая по его жилам, заморозит кого угодно. Он всего один раз посмотрел на меня, всего один мимолётный взгляд и я почувствовал себя так, вроде бы падаю в какое-то ужасное тёмное место, где единственными ощущениями являются страх и отчаяние". — Арат отодвинулся от перил, пытаясь выбросить из головы жуткое воспоминание, — "Теперь, как я слышал, он отвернулся от Красной магии и принял Темную. Так что он окончательно ушел из нашей истории и его судьба не должна нас волновать."

"Меня и не волнует его судьба" — пробормотала Элисаад, обращаясь к спине уходившего Арата — "Мне было просто любопытно".

Она тоже ушла и Даламар остался один, слушая крики чаек и перекличку матросов, работавших на снастях. Дом, думал он. Наконец-то дом. Но история волшебника с глазами в форме песочных часов, сменившего красную мантию на черную, путала его мысли, заставляя возвращаться к себе. Откуда он появился? И, ещё более настойчивый вопрос: как ему удалось снять мощнейшее заклятие зелёного дракона? Но он не мог получить ответы на эти вопросы ни теперь, ни когда-бы то ни было. Как сказал, Арат, чародей Рейстлин покинул историю Сильванести и вряд ли будет иметь отношение к королевству в будущем.

**

Медленными, тяжелыми рывками первый ялик пробивался через реку Тон-Талас. Он был переполнен прибамбасами из храма, поскольку возвращающиеся эльфы считали необходимым прежде всего привести в порядок Храм Эли и повторно освятить его. Алтари нужно было почистить, поставить новые свечи и палочки освященного ладана. Многое из эвакуированного добра надо было доставить в Храм снова — статуи бога, алтарь, свитки из скрипториума. Гобелены были свёрнуты в длинные рулоны, в корзинах лежали украшенные драгоценными камнями канделябры из серебра и золота — все снаряжение для религии. Даламар, который был приписан к Храму по старой памяти, стоял на корме ялика. Кто лучше слуги сможет достойно вычистить развалины?

Плача по изуродованной реке, некогда прекрасному Тон-Таласу, ветер не был похож на летний. Холодные пальцы воздуха создавали ощущение зимы. Тростник свисал вдоль берегов, зеленеющий в основании и грязно-коричневый вдоль всего остального ствола; цветки, которые к этому времени должны были зазеленеть, выглядели черными и слизистыми. Было похоже, что растения попытались вырасти, но не устояли и умерли. Гниющая рыба лежала в бухтах, кое-где поблескивая синей, траченной тленом чешуей. Некоторые из рыб выглядели вполне нормально. Другие явно перенесли мутацию: одни обладали тонкими искривлёнными конечностями, другие имели по три глаза. Несколько имели даже крылья и в попытке взлететь они погибли, потому как в воздухе они по-прежнему жить не могли.

Все эти картины были прикрыты сверху покровом рваных облаков. В воздухе тонкий туман вонял смертью.

"Боги," — шептал лорд Коннал, его рука легла на рукоять меча. Это был жест воина, совершенно бесполезный здесь. — "Боги, я слышал, на что теперь похожа наша страна, но я никогда не мог вообразить…"

"Ужасный вид" — согласился Портиос.

В этом эльфийский принц и Глава одного из Домов Сильванести пришли к согласию, что вообще случалось редко.

Вдоль берегов Тон-Талас стояли деревья, похожие на почерневшие скелеты; в разгар лета они казались призраками зимы. Искалеченные черным колдовством, они шевелили ветру ужасными искривленными ветками. Некогда гордые осины низко склонились, израненные заклинаниями Циана Кровавого Губителя. Некоторые из этих деревьев кровоточили, не изливали соки, а именно истекали кровью. Некоторые плакали и серебряные слезы текли по стволам, как дождь.

Никто не смел касаться стволов или чего-нибудь еще, даже воды в реке. И все же некоторые очень хотели сделать это, желая исцелить и успокоить разоренную землю. Одна из таких была жрецом, по имени Кайлайн. Молодая женщина, щеки которой светились белым как у призрака. Она время от времени протягивала руки к земле и растениям, однако всё же опасалась тянуться слишком далеко.

"Дорогой Эли," — шептала она и ее голос был еле слышен из-под рукава мантии, которым она прикрыла нос и рот. Даламар услышал ее только потому, что стоял рядом. Он видел, что слёзы текли по ее щекам подобно слезам, текущим по стволам израненных осин.

Дорогой Эли, думал Даламар, глядя на свою разорённую родину. Мда, дорогой Эли давненько сюда не заглядывал.

Зато сюда заглядывали драконы. Он видел следы их пребывания здесь повсюду: сломанные ветви, борозды, оставленные чешуйчатыми хвостами и отметины от когтей. Когда ялик подошел слишком близко к берегу, он заметил скорлупу кожистых яиц. По прикидкам, эти яйца были размером с самого Даламара. Вскоре после этого он увидел отблеск зелёной чешуи и глаза, каждый размером с его ладонь, блеснувшие золотом в радужной оболочке. Это были зелёные драконы, вид, который редко вырастал больше чем на 10 метров в длину и значительно уступал размерами тем драконам, которые обрушились на Сильванести пять лет назад. Но от этого они не становились менее опасными. У этих драконов имелись дополнительные магические способности, их клыки и когти были лишь вспомогательным оружием. Два мага, сидевшие в центре лодки, наложили на ялик защиту, опустившуюся как мягкое шелковое покрывало. Глаза их были закрыты, губы двигались, произнося заклинания, руки были сжаты настолько крепко, что побелели суставы, а пот катился ручьями. Их силой те, кто оставался в ялике, были защищены от соблазнов зеленых драконов, защищены от магии, которая способна заманить их в разорённый лес и найти там свою смерть.

Драконы продолжали жить здесь, в разрушенном королевстве, как и говорила принцесса. Нет, теперь уже не принцесса. Эльхана Звёздный Ветер была теперь большим, чем принцесса. Она была Беседующей Со Звёздами, так как её отец теперь был мёртв. Она ждала свой народ в Сильваносте, в Звёздной Башне, волнуясь за Портиоса и его небольшой флот, отправившийся на Южный Эргот. Она ждала в безопасности, охраняемая целым отрядом личных телохранителей Портиоса. Этот отряд был причиной глубокого негодования лорда Коннала, но мало кто мог об этом знать. Его лицо было вытянуто в скрываемом гневе, стальные глаза враждебно сияли. Он понимал, что было бы безумием оставить Эльхану одну до его прибытия, но всё равно ненавидел тот факт, что принц из Квалинести оставит своих телохранителей, чтобы они защищали Леди Сильванести. Однако, он не высказывал своих претензий, по крайней мере вслух. Эльхана работала над исцелением королевства с того самого дня, когда Рейстлин освободил ее землю от кошмара; одинокая женщина, использующая все свои знания, чтобы восстановить прежнее великолепие родных лесов. Её нужно было защищать во время этой работы, она должна быть в безопасности. И никто не мог сомневаться, что она была очень благодарна Портиосу за помощь.

Река рокотала и на борту небольшого ялика один из гребцов поклялся, что должен работать с удвоенными усилиями, чтобы лодка хоть немного продвигалась вперёд против бурного течения.

"Конечно" — зарычал лорд Коннал, — "Если тратить впустую дыхание, можно грести и с утроенными усилиями. Греби!"

Портиос услышал это, но дипломатично промолчал. Он стоял на носу ялика, сосредоточенно вглядываясь в северные берега.

"Этот Портиос очень учтивый и порядочный," — сказал один из гребцов Даламару.

Даламар пожал плечами. Достаточно учтивый для квалинестийского варвара, подумал он. Вслух же он сказал:

"То, как он работает с мечом мне нравится гораздо больше, чем всё остальное в нём"

Позади него послышались проклятия. Весло за что-то зацепилось. Чертыхаясь, один из Неистовых Бегунов тащил к себе весло, пытаясь его освободить. Заинтересовавшись, Даламар перешел в центр лодки, к магам, сидящим там, чтобы увидеть что происходит.

Лорд Коннал тоже повернулся на звуки. Он окатил Даламара темным и мрачным взглядом. "Ты, хватайся за свободный край весла," — сказал он.

Даламар кисло улыбнулся, так, чтобы лорд не смог этого увидеть и согнул спину, чтоб ухватиться за застрявшее весло. Он потащил его на себя вместе с Неистовым Бегуном. Что-то продолжало крепко удерживать весло. Даламар подошел к борту и всмотрелся в воду. Река скользила по борту лодки, вода была масляно-коричневой, перемешанной с илом.

"Что же там?" — это Портиос подошел, чтобы тоже посмотреть. Он легко перешел по неустойчивой палубе к Даламару и положил ему руку на плечо, чтобы тот посторонился — "Ах, наверное, ветки…"

Вода вспенилась по бортам лодки и весло внезапно чуть было не выскользнуло из рук Даламара. Пораженный, он крепче ухватился за весло, уходящее в воду и потянул на себя. Что-то тянуло весло в глубь реки, что-то, что жило там. Какой-то скрежет и шум послышался из-под воды, а затем воздух огласил резкий режущий уши вопль.

Коричневая вода расступилась, показывая белые кости, полуистлевшие пальцы, ухватившиеся за весло с другой стороны.

"Во имя всех богов!" — Портиос отстранился, выхватывая меч из ножен.

Чья-то рука схватила запястье Даламара — рука Кайлайн — и дернула его в сторону от борта лодки. Меч Портиоса с шипением вылетел из ножен, лезвие тускло замерцало в сером дневном свете. Одним быстрым движением принц обрушил его на костлявые пальцы, освобождая весло. Но это была всего лишь одна рука, в то время как вокруг появились остальные, цепляясь пальцами за борта лодки. Весла в руках гребцов задёргались, но они теперь держали их крепко и изо всех сил старались не упустить.

Послышался свист выхватываемых мечей, это Неистовые Бегуны бросились в бой, чтобы защитить ялик от ужасных существ, которые показались из воды. Даламар видел, что некоторые из скелетов были скелетами эльфов, другие были скелетами людоедов, гоблинов и людей. Это были мертвецы последнего боя за обреченное королевство Лорака Каладона и некоторые из них все ещё носили доспехи и мечи, теперь покрытые ржавчиной.

Одна из Неистовых Бегунов закричала от боли и ужаса. "Эли!" — кричала она, как будто имя бога было последним шансом спастись. Даламар узнал её голос: Элисаад Ревущий Ветер, та девушка, которая задавала вопросы о маге, избавившем страну от Сна Лорака, — "О, Эли!"

Костистая рука вынырнула из воды и схватила женщину за волосы, сильно дернув вниз. Даламар прыгнул к ней, перескочив через гребца, который боролся с другим скелетом, пытаясь сохранить весло. Вцепившись в борт лодки, Элисаад кричала и её крик заглушил звуки крушащих мечей и скрежета костей. В следующий момент она рухнула за борт и Даламар увидел её глаза, полные паники и крепко сжатый рот сквозь мутную пелену сомкнувшейся над её головой воды. Даламар перегнулся через борт, пытаясь достать до девушки. Кто-то схватил его за пояс и он наклонился ещё дальше, окуная руки в гнилостную воду в том месте, где в последний раз видел Элисаад.

"Вон она!" — закричала Кайлайн, схватив Даламара за пояс уже обеими руками — "Она там!"

"Не сдавайся! Борись с ними!" — крикнул Даламар Элисаад — "Пытайся подгрести ближе ко мне! Протяни руку!"

Три обезображенных лица повернулись к нему, одно с глазами, переполненными невероятной жестокостью, два других с пустыми глазницами, что отнюдь не исключало их ужасные намерения.

Даламар быстро произнёс магическое слово, которое не использовал долгие годы. Ширак, простейшее эльфийское заклинание света, которое не только производило непосредственно свет, но и усиливало в произносящем его маге концентрацию и ясность мыслей.

"Азрал!" — крикнул он и Элисаад широко открыла глаза в удивлении, не ожидая услышать магические заклинания из уст этого слуги и тут почувствовала, что паника отступает от неё и спасение близко. Она достигла руки Даламара и схватилась за неё.

Челюсти скелетов открылись и закрылись в имитации какой-то безумной речи, этот скрежет был слышен даже через толщу воды. Рука Элисаад крепко впилась в запястье Даламара. Она подняла на него свои глаза, очищенные от признаков паники, яркие и светлые, переполненные доверием к нему. Кто-то рядом разразился проклятиями, кто-то заплакал от боли и ужаса.

"Сзади!" — крикнул лорд Коннал — "Сзади их ещё больше!"

Даламар не решился обернуться назад, он только надеялся, что скелеты были не позади Кайлайн, так как в этот же момент двое умертвий схватили Элисаад, один за плечи, другой за ноги.

Элисаад закричала.

Нападавшие потянули девушку вниз, с той же самой силой, которую они возможно имели при жизни. Мёртвые эльфы и их старые враги, всех их объединяла сейчас общая ненависть. Даламар потянул девушку к себе и голова Элисаад вынырнула из воды.

"Кайлайн!" — закричал он, пытаясь удержать Элисаад.

Кайлайн, держи крепче! Кайлайн, тяни! У него не было сил выкрикнуть эти слова, но жрица мгновенно поняла его. Собрав силы, Кайлайн потянула на себя Даламара и Элисаад вместе с ним. Неистовая Бегунья высунулась из воды и свободной рукой попыталась уцепиться за борт дико качающейся лодки. Когда ей это удалось, Кайлайн с размаху упала на палубу лодки. Даламар вскочил и снова бросился к Элисаад.

"Хватай меня за руку!"

Она попыталась подтянуться повыше из воды и тут кто-то проскочил между ней и Даламаром — Портиос, с грохотом разящий мертвецов — и ее глаза снова расширились в ужасе.

"Нет!" — закричала она — "Неееет!!"

Она исчезла за бортом лодки. С проклятиями Даламар прыгнул к перилам, но было слишком поздно. Он дотянулся до поверхности воды только для того, чтобы увидеть, как бледный овал лица Элисаад с заполненными паникой глазами исчезает в мутной воде. Мертвые руки облепили её со всех сторон и утянули на дно.

В ярости Даламар повернулся и схватил первое попавшееся оружие, до которого смог дотянуться — ржавый и погнутый меч. Один, второй и третий скелет появились у борта ялика, гремя костями и беззвучно работая беззубыми челюстями, их глазницы были пустыми как сухие колодцы. Даламар замахнулся мечом, как заправский воин, инстинктивно сжимая оружие обеими руками. Он видел, как это делает Портиос и постарался войти в слаженный боевой ритм. Он должен обрушить меч на голову твари, чтобы отделить ее от костистого тела. Он должен отрубить ему голову, чтобы убить. Это он и сделал, и ещё раз, и ещё, всё ещё пребывая в ярости, вспоминая крики женщины, которая выскользнула у него из рук и погибла.

Только когда чья-то твердая рука схватила его за запястье, он остановился. В то время как Портиос с любопытством разглядывал его покорёженный и ржавый меч, Даламар наконец понял, что сражение закончилось победой сильванестийцев. В наступившей тишине он слышал только плеск воды и шипение ветра в умирающем тростнике. Кто-то кашлял. Кто-то стонал и в воздухе чувствовался запах крови. Даламар огляделся и увидел, что двое Неистовых Бегунов были тяжело ранены. Маги же по-прежнему сидели в центре лодки, склонившись с бледными лицами, продолжая бормотать заклинания.

В тот момент, когда Даламар посмотрел на них, он почувствовал на себе другой взгляд. Лорд Коннал, пристально и с подозрением разглядывал его простые ботинки и мокрую рубашку.

"Слуга" — сказал он — "Ты странно одеваешься. Для чародея"

Язык Даламара проворно стал проговаривать давно придуманную ложь:

"Я не практиковал магию с самого начала войны, мой лорд. Я был слугой лорда Теллина Виндглиммера и служил ему в Храме Эли. По его инициативе я изучил основы магии. Теперь он мертв и в моём обучении, кажется, более никто не заинтересован." — он пожал плечами, — "Не важно. Мне достаточно помнить то немногое, что я изучил." Он посмотрел на реку и успокоившуюся поверхность воды, — "Мне жаль, что я не был в состоянии сделать большее для Неистового Бегуна."

"Понятно," — сказал Коннал и его глаза сузились, нимало не потеплев, — "Я никогда не одобрял обучения слуг искусству волшебства. Они начинают подниматься выше, чем им положено и забивают свои головы мыслями, которые сами не в состоянии понять. От этого только одни проблемы."

Он, казалось, ожидал ответа, но у Даламара не нашлось ни одного слова, которое могло бы понравиться лорду. Через мгновение Даламар опустил глаза и самым покорным тоном пробормотал:

"Если у вас нет других вопросов, мой лорд, с вашего позволения я вернусь к своему багажу."

Коннал коротко махнул рукой, отпуская Даламара к его работе. Где-то в верховьях реки послышался долгий стонущий рёв, прорвавшийся через толщу зелёного тумана. Это ревел дракон и тут же другой ответил ему. В воде вокруг ялика со дна поднимались тонкие струйки пузырей. Это продолжалось всю оставшуюся часть их поездки.