Да, я счастливчик, и что с того?! Том 2

Глава 24

— Голиаф? Так это кто-то вроде Арахны? — пошел я вперед, аккуратно ступая по расколотой плитке и стараясь не создавать еще больше шума. Хотя готов был на флаге присягнуть, что меня уже заметили и лишь ждут подходящего момента, чтобы застать врасплох.

«Арахна? Понятия не имею, кто такой твой Арахна!»

— Паук такой… здоровенный. И не «твой», а «твоя». Это девочка.

«Ну а у нас мальчик!» — как-то даже с нотками гордости уведомил меня Царь.

— Куча глаз, восемь лап… Я думаю, их характеристики во многом совпадают, — подытожил я, поворачивая голову с фонарем от одной стены к другой и рассматривая выдолбленные на них изображения.

Недалек был в своих предположениях о том, что цивилизация приматов на Абба-Але развивалась подобно любой другой. Чего на этих стенах только ни было. Наскальные рисунки, демонстрирующие процесс охоты, ведение быта и… с религиозным подтекстом.

Подойдя к одному из изображений вплотную, во всех мелких деталях мог рассмотреть тварь, прописавшуюся в моем теле, как у себя дома. К моему удивлению, она больше напоминала собой человека, нежели обезьяну. Правда, сильно оволосевшую, с удлиненными руками, но определенно антропоморфную и прямоходящую.

— А в тебе больше человеческого, чем я думал, — озвучил свои наблюдения, на что Царь пренебрежительно фыркнул.

«Это в вас много чего от обезьян! И кто же из нас прав, малец?!»

— Люди произошли от обезьян.

«Значит, мы — тот самый идеал, который со временем мутировал и породил редкостных вредителей всему живому! Наша святая обязанность истребить вас и уважить этим природу!»

— Всех не перебьешь.

«Путь в тысячу ли начинается с первого шага!» — упорно стояла тварь на своем.

Да я уже и без того понял, что спорить с ней бессмысленно. Лучше переключиться на нечто более полезное и, вернувшись в центр зала, окруженный колоннами, снова услышал противное шипение и скрежет. Будто бы по стеклу чем-то острым водили.

Следовало заранее подготовить местность к развернутым боевым действиям, пока паучище ко мне присматривается. Преобразив перстень в оружие, лишусь света, так что не лишним было бы обзавестись иным источником света.

Опять-таки к счастью, что для уровня абсолютной удачи было совсем неудивительным открытием, обнаружил хаотично расставленные по залу костровые чаши с наваленными туда в кучи дровами. Выглядели они как минимум наполовину прогоревшими, а еще отсыревшими, но какой была вероятность того, что пламя успешно разгорится? Лично для меня — максимальной, так что оставил все беспокойства, быстро преобразил перстень в зажигалку…

Стоило залу погрузиться в непроницаемую тьму, он будто бы ожил по щелчку пальцев. Шипение окружило меня со всех сторон, по ноге поползло что-то крупное… Но золотистая зажигалка зипповского типа зажглась с первого же раза, как и дрова в очаге. А заодно и мой пердак, как только я увидел гладкого ярко-оранжевого паука размером ладонь, охватившего мою ляжку тонкими лапками чуть ли не вдвое длиннее туловища.

Машинально попытался сбросить его с себя, отправив прямиков в костер. С писком и свистом тушка занялась веселым пламенем, а шипение вокруг меня усилилось в разы.

Ныкающиеся до недавней пары члены огромного семейства выползли из своих углов. Боковым зрением уловил, как зашевелились стены и пол. Ну и мамаша… или как уточнил до этого Царь, папаша… свесился с толстой нити паутины немного поодаль от разгоревшегося очага. Явился на защиту своего дитятки.

Тварь оказалась метров десять в высоту. Куда больше, чем я предполагал. Ярко-оранжевый окрас выгодно отличал этого монструозного паука от всех остальных, ранее мною встреченных. А еще жирный алый крест на гладком тельце будто бы сигнализировал о том, что это крест на моей же собственной могиле. Все восемь лапок Голиафа, утолщенными частями цеплялись за клейкую ниточку паутины, тянущуюся с невидимой невооруженным глазом высоты, а несколько десятков пар черных глазок пялили на меня.

Эх, встретил бы я эту херню в академском лесу, обделался бы на месте. Но абсолютный уровень удачи, он ведь…

Молниеносно отцепившись от паутины и спрыгнув на пол, тварь, быстро перебирая лапами и щелкая хелицерами, побежала ко мне.

Едва успел отпрыгнуть в сторону, как паук в тот же момент изменил траекторию пути, словно бы предсказав мой ловкий маневр. Мелкие осколки плиток вместе с вековой пылью взмыли в воздух, и мне пришлось вновь сорваться с места.

Амплитуда его шагов была куда шире моей, а потому следовало постоянно находиться в движении, дабы его хелицеры не впились в мою тушку.

«Яд Голиафа — самый мощный из существующих, аха-ха-ха! — забавлялся Царь, нисколько не сочувствуя моему положению. — А с какой такой стати я тебе сочувствовать должен, малец?! Предупреждал же, что это место нужно обойти стороной! Ни наглости тебе не занимать, ни самоуверенности! Вот и разбирайся с ним сам, раз всегда себе на уме!»

А пока носился по залу от ядовитой машины для убийства, изобрел способ в движении зажечь остальные очаги. Бросал в каждый из них зажженную зажигалку с помощью телекинеза, и с ее же помощью переносил к остальным костровым чашам. Но сосредотачиваться одновременно на управлении магическими потоками и беготне от паука было задачей не из простых. Несколько раз зажигалка срывалась в полете, как только я выполнял очередной акробатический маневр, и всякий раз ее приходилось искать в куче грязи, поскольку для управления требовался непосредственный зрительный контакт.

С каждым новым зажженным очагом тварь, казалось бы, становилась чуточку медленнее. Ей приходилось щуриться от яркого света, а крупные габариты то и дело заставляли ее подпаливать тельце.

Как только игра в догонялки со мной ей наскучила, а зал пропитался запахом паленой паучьей кожи, Голиаф разъярился настолько, что перешел от беготни к мощным прыжкам. В считанные секунды он сокращал расстояние между нами, щелкая хелицерами со стекающей с них вязкой полупрозрачной жижей практически над самой моей головой.

Ни в одном охотничьем справочнике я этой твари не видел. Неудивительно, ведь фауна Абба-Алы была недостаточно хорошо изучена. Вероятно, я вообще был первым человеком, наткнувшимся на охранника священной горы.

Понадеялся на то, что мне хватит уже имеющихся знаний о паукообразных тварях, чтобы прикончить эту.

«Не будь так уверен, малец! А я ведь с самого начала сказал, в чем его сильная сторона! В ней же и слабость. Прохлопал, видать, своими маленькими человеческими ушками!»

— У меня нет времени загадки твои разгадывать! — крикнул, преобразовывая перстень в меч. Достаточно длинный для того, чтобы сделать хорошую подсечку, но не настолько, чтобы перевесил в руках.

Во время следующего сближения с прыгучим пауком резко развернулся и отсек ему половину передней конечности. Голиаф зашипел, но прямо на моих глазах лапа стремительно отросла назад. Поразительная скорость регенерации!

«А чего еще ты ожидал от моего питомца?!»

Не растерялся и проскользил под ним, вытянув меч перед собой. Распорол гладкое пузо, но кожа в мгновение ока затянулась, не оставляя и следа от увечья, в любом ином случае оказавшимся бы для твари летальным.

— Хорошо… — процедил сквозь зубы, отбегая на относительно безопасное расстояние от еще сильнее разъярившегося паучка. — Следующий удар заставит ее сдохнуть, — озвучил свое намерение при многочисленных восьмилапых свидетелях, наблюдавших за нашей схваткой издали.

«Не выйдет, малец! Думаешь, я не озаботился о восприимчивости здешней охраны к магическому воздействию? Аха-ха-ха! В первую же очередь я защищал это место от таких любопытных носителей, как ты! Кто же еще в своем уме сунется на священную гору Али?! Хотя нет, не так… Кто сумеет достигнуть ее подножия, оставшись в живых, окромя тех, в ком находится хотя бы маломальская частичка моей силы?!»

— То есть, только сейчас ты решил сообщить, что эта тварь единственная, на кого удача не работает?! — с истерическими нотками в голосе воскликнул я, расстреливая Голиафа размноженными и расставленными по залу пулеметами. Тщетно. Образовавшиеся в его теле дыры мгновенно зарастали свежей кожицей.

«Я расскажу тебе еще один секрет, малец! Он не может покинуть пределы этого зала. Так что если ты прекратишь вокруг него отплясывать и поспешишь на выход, у тебя еще будет шанс иметь самочек и заделывать детенышей, аха-ха!»

Мда-а-а, довольно щекотливая ситуация. Но и так просто сбегать отсюда я не хочу!

У каждой, даже самой на первый взгляд неуязвимой, твари должно быть слабое место. Нужно просто мозги подключить и отыскать его.

«Теплее!» — дал Царь еще одну подсказку, которая, впрочем, пока что казалась мне такой же бесполезной, как и предыдущая.

МАБМ, столовая…

Тем же днем…

— Вы только гляньте, какие люди! — с подносом в руках подсел Роман к приятелю и поправил сползшие на кончик носа круглые очки. — И где пропадал всё это время? Полинка мне уже все уши прожужжала.

— Да так, дела… — уклончиво ответил ему Дамьен, с аппетитом погружая в рот ложку рагу.

Ему требовалось немного больше времени, чтобы научиться правильно координировать движения нового тела. Пусть физически вес парня оставался неизменным, но рост, детали пропорций… Даже длина пальцев. Ко всему следовало привыкать заново.

Еще большую сложность представляла социальная составляющая. Адаптация в новом окружении, соответствие заявленному характеру, манерам, привычкам. Маскировка на публике требовала от Дамьена немалых талантов. К счастью, несмотря на явные нарциссические наклонности, интеллектом и харизмой парень обделен не был. Способности обязывали и опыт их применения соответственно.

— В Москве, что ли? Слышал, в каком состоянии твою сестру нашли… сочувствую.

— Не стоит, — мотнул француз головой. — Сама виновата, что наступила на одни и те же грабли дважды.

В первую очередь ему была необходима информация о членах рода и взаимоотношениях объекта с каждым из них. Без этих сведений внедрение не стоило даже начинать. Во вторую — информация о ближайшем круге общения, в который входили друзья и любовный интерес. Любовных же интересов чаще всего было два, взаимоисключающих: партнер и некто на стороне.

Имея при себе телефон объекта с доступом в соцсети, узнать всю подноготную можно было бы в два счета. В любом другом случае либо собрать показания очевидцев, либо узнать самому методом проб и ошибок. Но близкое окружение раскрывало свое истинное отношение к объекту в течение нескольких дней. Выработать модель общения чаще всего удавалось безошибочно, в отличие от той же родни.

Пусть Маргариту Артуровну особо не волновала социальная жизнь Димитрия Гордеева, но она была неотъемлемой частью любого объекта. И если Дамьену придется вживаться в новую роль надолго, для воссоздания полной картины была необходима каждая деталь.

Да, в свое время за ним прочно закрепилась кличка Самозванец. Однако сам он предпочитал именовать себя Актером.

«Всегда с-с-считала эту кличку максимально дурац-ц-цкой, — недовольно прошипел тонкий женский голосок в его голове. — Тебе бы подошло нечто куда более величес-с-ственное!»

«Согласен, Мими, — мысленно ответил ей тот. — Но ни один из твоих вариантов по вкусу мне так и не пришелся».

«Ты неблагодарный ровно в той ж-ж-же степени, что и привлекательный! Как же меня это возбуж-ж-ждает, уи-и-и!»

— Твоя правда, — пожал плечами Роман, сдвинув брови. — Но на похороны тебе всё равно следовало бы явиться. Хотя бы ради отца.

— А что сделал бы ты ради своего отца? — спокойно ответил ему Дамьен. — Учитывая ваши… особые отношения?

Не в бровь, а в глаз. Парень тут же насупился и сделал вид, что увлекся разложенным на подносе обеденным комплексом.

Однако француз знал, что социальная жизнь Димитрия куда более сложна и людьми пестрит разномастными. Удивительно, как он умудрился сплотить столь различные личности подле себя, но в навыках своих Дамьен был уверен. Тем более вкупе со способностями, впитанными с кровью.

Удача — одна из редчайших способностей, каждая из которых насчитывала лишь одного единственного носителя. Причина этому — переселение души легендарной твари, без которой использовать способности в полную силу не представлялось возможным. Только не особо мощную реплику, как в случае Дамьена.

О природе перенесенных ему сил он понял сразу, не без помощи собственной легендарной помощницы. Существа рангом пониже Прекрасного Царя Обезьян, но отличавшейся той же редкостью и древностью. А еще более покладистым характером и сговорчивостью, в чем лично Дамьену повезло куда больше прочих носителей. В том числе и абсолютному счастливчику из рода Гордеевых.

Но знакомство с Романом Градовским стало далеко не первым его испытанием на повестке дня. Следующим была… она.

— Гордеев! — подскочила к их столу стройная блондинка с парой длинных хвостиков, подпрыгивавших в такт ее движениям. — И где ж тебя, собака сутулая, носило?! Хоть бы сообщение прислал о том, что произошло, а то я аж вся извелась! Ты!..

Но стоило только Дамьену лениво повернуть голову в ее сторону и пересечься с девушкой взглядом, как она в тот же момент осеклась. Сморщила носик, глубокая складка пролегла на ее лбу.

Аполлинария Разумовская — шестой по очереди наследник Императора и невеста его объекта. Импульсивная, своенравная, хитрая особа, страдающая от врожденного биполярного расстройства. Вот и вся характеристика, которую предоставила на нее Маргарита Артуровна.

Однако было в ней что-то еще.

«Мими?» — не теряя времени в догадках, обратился француз к своей спутнице.

«Она один из носителей, — незамедлительно отозвалась та томным шепотом. — Я чувствую… вторую ауру, давящую на ее мозги. Подавляющую, изничтожающую, с-с-сильную…»

«Да эта академия собрала в своих стенах не одного легендарного», — хмыкнул про себя Дамьен.

«Если бы только один из них не канул в небытие, пока ч-ч-что было бы трое…»

— Странно, что мой игнор тебя всё еще так беспокоит, — вновь взялся он за еду, но капелька холодного скатилась по виску. — Я, вроде бы, говорил, что в социальных сетях особо не сижу. Из головы вылетело?

Девушка будто бы вышла из минутного ступора. Встрепенулась, хмыкнула, скрестила руки на груди и уселась рядом.

— Ради меня мог бы и зайти! Ишь, какой важный сидит! Между прочим, в том, что сестрицу твою по земле размазали, была и моя заслуга! Если бы меня тогда не похитили!..

— О, ты вернулся! — оборвала миловидная рыжая девушка драматичный монолог княжны и уселась с подносом по левую от парня руку. — Я слышала, что случилось с Викторией… Очень соболезную твоей потере! Если бы с одним из моих братьев произошло то же самое, наверное, заперлась бы в комнате с горя и не выходила оттуда неделю…

— Я думаю, Димитрий бы с тобой не согласился, — махнул вилкой Роман. — Она ж ее благоверную похитила.

— Меня?! — встрепенулась Полина. — Да эта прошмандовка меня и пальцем бы тронуть не смогла, если б не огоньки сраные!

— О покойнике либо хорошо, либо ничего! — вскинула указательный палец Ульяна.

— Да в жопу твои принципы, оборванка несчастная! — махнула блондинка рукой. — Тебя там не было. Ты не знаешь, каково нам пришлось!

— Не могу не согласиться с Полиночкой, — встал на ее защиту Роман. — Она испытала сильнейший стресс. Возможно, у нее теперь посттравматический синдром, и Виктория этому поспособствовала.

— Ты вообще скажешь хоть что-нибудь?! — крикнула княжна в ухо Дамьену, и это стало для него последней каплей.

С остекленевшим взглядом парень встал из-за стола, молча пересек столовую и вышел вон.

Похоже, соблюдение этой маскировки станет одним из сложнейших испытаний, выпавших на него за все время.