Cyberpunk 2077 | Тебя мы видим! Часть Вторая

Глава 40

Сегодня был очень насыщенный день. Даже слишком.

Сначала, с самого утра, позвонила Реджина и дала срочный заказ. В Милитехе на днях произошла очередная смена главы какого-то там отдела из-за того, что прошлый «погиб при загадочных обстоятельствах». И все бы ничего, но новый «большой босс» начал набирать своих людей на ключевые места, а всем подчиненным прошлого — организовывать «несчастные» случаи и «обнаруживать» шпионов конкурентов, чья судьба — бетонные «ботинки» на пару с заплывом в ближайшем достаточно глубоком водоеме. Самое забавное, что там действительно были шпионы Реджины, которые стабильно сливали ей информацию. Вот только, в отличии от своих более наивных (и не успевших убежать) коллег, эти сразу почувствовали куда дует ветер и начали искать пути отхода. Собрав семьи, и скинувшись денежкой, они сумели договорится с ребятами из клана Альдекальдо относительно нелегального пересечения границы Найт-сити в сторону Лос-Анжелеса, где их уже ждут новые документы и личности. Могли бы — проехали б официально, но новый начальник уже успел наградить их клеймом предателей и шпионов, а также послать несколько отрядов на их поимку. И если этого мало, то стоит вспомнить, кто держит контракт по охране границы. А это Милитех. Поэтому, официальным способом покинуть город у них не получиться никак.

Собственно, у Альдекальдо имеется какой-то скрытый путь через кордон, которым они сами сюда приезжают и контрабанду возят. Но если договориться о перевозке на ту сторону нескольких десятков человек проблемы не составило, то вот безопасно добраться к самим кочевникам оказалось не так просто.

Хотя некоторых уже поймали, но оставшихся семнадцать семей бывших сотрудников Милитеха все еще ищут. Их доставка к кочевникам и стала нашей сегодняшней миссией.

Поскольку все семьи находились не в одном месте, а прятались в разных уголках Найт-сити, то мы решили разделиться на три команды чтобы суметь побыстрее всех эвакуировать.

В первую группу вошли мы с Ребеккой и сев в «Гончую» поехали в сторону тех пяти семей, что скрывались в одном из мотелей Нордсайда. Будет, конечно, тесновато, но думаю поместимся.

Дэвид, вместе с Пиларом и Люси, где-то нашли бронированный минивэн «Коламбус» и отправились в сторону Санто Доминго, где сейчас, в районе дамбы, скрываются еще восемь семей.

Мейн же, вместе с Дорио, Киви и Фалко, поехали на внедорожнике последнего в сторону Чайна-тауна, где скрываются еще три семьи беглых корпоратов.

Последняя, но самая многочисленная семья (серьезно, их там более двадцати человек), скрылась в домике среди полей, на которых расположены теплицы Биотехники. Посоветовавшись, мы решили отправляться к ним все вместе уже после того, как доставим всех остальных.

Большая часть задания прошла без лишнего шума. Тихо приехать, забрать нужных людей и не спеша доехать до кочевников не составило никакого труда. И у остальных все проходило по приблизительно тому же сценарию. Проблемы начались на подъезде к плантациям Биотехники. Гул взрывов и звуки выстрелов были слышны издалека, что заставило нас поднажать.

По приезду мы наткнулись на следующую картину. Наши клиенты забаррикадировались в каком-то заброшенном каменном здании, держась в основном благодаря минному полю и довольно неплохому льду на расставленных по периметру турелях, которые, тем не менее, уже активно взламывались нетраннерами атакующих. Остальные боевики сидели в укрытиях и ждали выхода турелей вместе с минами из строя, чтобы затем уже беспрепятственно начать полноценный штурм. И поскольку, судя по всему, у сидевших за баррикадами людей своего нетраннера нет (либо он уже труп), то от смерти их отделяло минут пять, максимум семь. Вовремя мы, ничего не скажешь.

Благодаря эффекту неожиданности, бойцов Милитеха удалось ополовинить, еще в первые секунды начала конфликта. Затем была недолгая (относительно времени реального мира) стычка с шестеркой нетраннеров, которым противостояли я, Киви и Люси. Не сказать, чтобы они были уж очень сильными противниками, но некоторые интересные приемы в использовании демонов я у них все же почерпнул. Даже на мгновение пожалел, что не довелось с ними в других обстоятельствах пообщаться. Уж очень творчески они подошли к делу убиения ближнего своего в Сети. С такими, обычно, всегда есть о чем поговорить. Но чего нет, того нет.

Дальнейшая зачистка штурмовой команды Милитеха прошла без сюрпризов. Вот только незадолго до её окончания, Люси перехватила сигнал с запросом подмоги. Перехватила, но не заблокировала, так что времени у нас в обрез, а особенно опасно будет, когда мы выедем из зоны плантаций в Пустоши. Ведь здесь нам не надо боятся тяжелой техники и ракет противника, ибо такое может спровоцировать их конфликт с Биотехникой. А вот за пределами плантаций, там да, там, если нас нагонят, то мало не покажется.

С этими мыслями я активно (пинками) подгонял наших клиентов садится в машины, сам, при этом, постоянно озираясь и прислушиваясь, не подъезжает ли к нам кто. Надо будет дрон для разведки приобрести. Как-то до этого не было таких у меня ситуаций, когда бы я настолько остро чувствовал его нехватку.

Так или иначе, но мои приступы паранойи в этот раз были напрасны. Уже двадцать минут спустя мы выезжали из зоны плантаций Биотехники и никакого хвоста у нас не было. Все это время мы с Киви и Люси через портативные камеры мониторили воздух на предмет слежки за нами (те же дроны у Милитеха точно есть), но ничего. Вся дорога до точки встречи с кочевниками прошла в нервном напряжении, но видимо беглые корпораты не были настолько важной целью, чтобы посылать за ними кого-то еще, так что доехали мы быстро и без приключений. Ну, по крайней мере для большей части из нас так оно и было.

В то же время, когда мы уже почти прибыли на место (где я, с немалым удивлением, узнал среди встречающих уже знакомую мне Риту), я-Клайд, разбирая последние писульки подотчетных агентов, получил срочный сигнал тревоги, сообщающий о прорыве Заслона. Передав сообщение ближайшим свободным подопечным, я ринулся на место чтобы произвести оценку угрозы и принять решение о количестве агентов, которых нужно сюда вызвать. И угроза была. Но не та, которую я ожидал.

Вудуисты. Эти падлы сделали небольшую прореху в Заслоне, через которую едва ли самый мелкий ИИ протиснется, но их цель, похоже, была не в этом. Ибо только я собирался начать бой, как они убежали! А уже через десять секунд, я получил такой же сигнал из другого места! Пришлось бить тревогу и вызывать в новую точку еще агентов, а ту тройку, которая уже была здесь со мной, оставлять на страже прорехи, пока та не закроется.

На новом месте меня опять ждали те же самые вудуисты, один из которых совсем не скрывал своего ника. Гребанный Фигурист решил с нами поиграть. И опять сценарий повторился. Я с прибывшими агентами были уже готовы послать демонов для атаки, а эти уроды снова убегают, оставляя за собой небольшую прореху в Заслоне. Десять секунд и новый сигнал! Было ясно как день, что нас просто отвлекают, но от чего? Да и не отреагировать мы не могли.

Повторив свои предыдущие действия (оставив тройку агентов возле прорехи), я снова отправился в сторону нового сигнала, параллельно отправляя всем агентам, охраняющим наши крепости данных, сообщение о том, что сейчас нас банально пытаются отвлечь, и поэтому им стоит усилить бдительность. Игра в кошки-мышки продолжалась еще какое-то время, пока я-Сиддх, наконец не закрыл заказ с беглыми корпоратами и, предварительно предупредив Ребекку, не смог почти полностью отключится от происходящего вокруг. Освободив, таким образом, дополнительные ресурсы, я приступил к анализу того, как эти гаитянские сволочи умудряются настолько быстро от нас драпать. И, спустя еще три «побега» у меня это получилось.

Все дело оказалось в заблаговременно расставленных маячках, к которым их, по сигналу, притягивает. Без предварительной подготовки, обычно, провернуть такое невозможно (слишком затратно), но вот если наперед обеспечить каждому маячку достаточную техническую и энергетическую поддержку, то результат мы видим перед собой.

Размышления над данной информацией заставили меня нахмурится. Это ж что такое они сейчас делают что только на отвлекающий маневр столько сил было потрачено?

Так как расположение каждого следующего маячка мне не известно, то просто уничтожить их не получится. Поэтому, я решил пойти другим путем. Полностью расшифровав сигнал, благодаря которому вудуисты убегают, я, предварительно предупредив своих, подключил к нему и нашу группу. Таким образом, когда в следующих раз гаитяне «убегали», сигнал захватил не только их, но и нас.

Не давая времени вудуистам оправится от удивления, мы сходу их атаковали, чем в момент выбили почти всех. Лишь тот самый Фигурист, образно говоря, прикрывшись двумя соседними нетраннерами, сразу начал драпать со всех ног. Метафорически, понятно. Видимо, сразу понял, как мы так за ними успели и поэтому дальше маячками не пользовался.

Отправив большую часть нетраннеров в погоню и еще двоим приказав попытаться вытянуть хоть что-то из остатков убитых, я вместе с еще несколькими агентами снова активировал сигнал, отправляясь к следующему маячку. Ведь их все еще могут использовать против нас, поэтому уничтожить их — задача первоочередная.

На третьем маячке нас ждала засада, но поскольку это было вполне ожидаемо, то мы были готовы и вполне успешно отбились. Одного из врагов даже удалось захватить. Правда ненадолго. Видимо был он кем-то незначительным, или свои его не очень-то любили, ведь когда мы уже собирались заключить пленного в своеобразную «клетку», его насильно отключили от Сети. А так как он далеко не Альт Каннингем, чтобы выжить здесь без связи с телом, то смерть его наступила мгновенно. Лишь обрывки данных удалось с него вытянуть. Полностью бесполезные, к сожалению.

Зачистка остальных маячков, выслушивание чужих (Фигурист сумел скрыться в районе Пасифики) и написание собственных отчетов, поиск, нахождение и анализ основной, к сожалению, успешной цели атаки, коей оказалась крепость данных в южной части городского центра (узнать, что им удалось умыкнуть увы не удалось, гады сработали чисто) разбор полетов и косяков подчиненных, которые даже не поняли, что их взломали… Все это заняло неоправданно много времени и усилий. Настолько много, что когда я-Сиддх наконец-то открыл глаза, то оказалось, что праздник по случаю удачного дела почти подходит к концу. Сверившись с часами, с удивлением обнаружил что на дворе уже почти три часа ночи. Неудивительно, что народ потихоньку расходится.

Выйдя из машины, я почти сразу нашел Ребекку, которая, лишь кинув на меня взгляд, сначала вручила мне стакан крепкого кофе, а затем еще и сделала инъекцию легким стимулятором. Такое дело меня сразу взбодрило, что вызвало довольную улыбку на лице моей пассии. И плевать, что в больших дозах этот «легкий» стимулятор проходит под категорией «тяжелые наркотики». Главное не злоупотреблять, иначе зависимость там вырабатывается лютая.

Могуществом местной химии, у меня появились силы пообщаться и, хоть немного напоследок, повеселиться. Жаль конечно, что после того как стал окончательно ясен пролет Пилара с Люси, тот перестал предпринимать свои попытки на сближение. Ведь зачастую интерес был даже не в том, кто угадает, а в том, кто какие варианты предложит. Мейн как-то, когда дело происходило на обочине, в шутку (надеюсь), предположил, что Люси могла бы взломать вон тот спорткар, который, явно превышая допустимую скорость, несется в нашу сторону и направить его на своего воздыхателя. Люси тогда с тааакой задумчивостью переводила взгляд с авто на Пилара и обратно, что тот непроизвольно сделал несколько шахов назад и поднял руки в жесте сдачи. Мол, понял, не дурак, дурак бы не понял. В тот раз никто не выиграл. Ставки на то, что девушка отобьется от приставаний одним взглядом, не было.

Но раз с этой забавой покончено, пришлось придумывать другую. С чем, к сожалению, шло как-то туго. Разные предложения о соревнованиях на силу, ловкость, скорость и т.п. отлетали сразу. Уж очень явные фавориты в любой такой дисциплине нарисовываются. Никакой интриги. Туда же полетели соревнования в памяти и интеллекте. Ибо тут нетраннеры бы всем быстро показали кто в доме папочка (а Люси с Киви довольствовались бы почетными вторым и третьим местом). Просто бухать и болтать конечно можно, но лучше не надо. Вот просто не надо. Особенно в моем случае.

За предложение сыграть в бутылочку, Пилар получил в нос. Карты и кости были отброшены сразу. Разве что в качестве прикола над Дэвидом поиграть. У него единственного пока зенки родные и не способные в отражении глаз противника чужие карты рассмотреть (зум плюс десять он такой), а кости… Что я, что Пилар (со своими технарскими ладонями), можем в броске выкидывать любую комбинацию, так что опять пролет. В конце сошлись на правде или действии. Но, поскольку некоторую правду о себе никто ни за что не откроет, очень быстро это превратилось в «действие смешное или действие безумное». Да, тройное обратное сальто в исполнении Дорио, это конечно что-то с чем-то. Как и попытка Фалко балансировать стоя лишь на большом пальце правой руки. Как и шпагат Пилара (все бы ничего, но он слишком быстро на него опустился, из-за чего подставленного Ребеккой кирпича ребром вверх не увидел до последнего). Как и «человеческая башня» из парней, в основе которой поставили меня (думаю понятно, что простояла она недолго и не потому, что я слабый, а потому, что на мне места мало).

Вот так, отпраздновав и насмеявшись вдоволь, мы отправились домой. Настроение было хорошее у всех, а потому мы решили немного прогуляться пешком. Лишь Фалко не согласился куда-либо отправлять свой внедорожник на автопилоте и укатил на нем в горизонт.

Действие кофе и стимулятора понемногу сходили на нет, так что я опять, понемногу, начинал чувствовать усталость. Закинув руку на плечо Ребекки, обретя таким способом еще одну точку опоры в лице все еще бодрой девушки, мы потихоньку двигались всей компанией в сторону метро. Это, кстати, была еще одна идея как развлечься. В последнее время из наших на метро только Люси с Дэвидом периодически катаются, да и то не с целью куда-то добраться. Скорее ради возможности облегчить корпоратам их тяжкую ношу на ниве финансов. С чем, вроде как, неплохо справляются.

Потихоньку шагая, широко зевая и краем уха слушая как Пилар доколупался до какого-то бомжа, который, стоя на верхушке грузового контейнера, справляет оттуда малую нужду, я уже хотел обернутся и поторопить его, как внезапно раздался оглушительный выстрел.

Мир вокруг застыл в неподвижности. Врубив Сандевистан я обрел способность в этом мире двигаться. Оглянувшись на источник звука, я сначала не поверил своим глазам. Руки долбанного грязного бомжа оказались военными имплантами. Откинув под неестественным углом правую ладонь, из кисти было заметно отчетливо видное дуло, нацеленное на то, что осталось от головы брата Ребекки. Кусочки мозгов Пилара еще не достигли верхней точки, подбросившей их вверх волны спровоцированной вылетевшей пулей, и лишь стремились разлететься во все стороны. Глаза искали возможность, мозг просчитывал варианты, но никакого способа спасти уже явно мертвого друга, они так и не нашли. Уже когда я почувствовал движение Бекки, что свидетельствовало о том, что она также включила свой ускоритель, был найден единственный приемлемый вариант действий.

Месть.

Дальнейшее слилось в череду криков, выстрелов и взрывов. Пришел в себя я, держа чью-то оторванную руку, которой забивал то что осталось от головы того самого долбанного бомжа в асфальт. Присмотревшись, до меня дошло, что это та самая рука, которая забрала жизнь моего, хоть и придурковатого, но все же друга. Поняв это, я со злостью сделал ею еще несколько ударов по тому месиву из мозгов, черепа и хрома, что лежал передо мной. Контейнер выглядел так, словно пережил ковровую бомбардировку, а рядом со мной Ребекка выпускала в пол из дробовика снаряд за снарядом, при этом истерично крича:

— Гнида! Замочу! Пидар! Мразь ты конченная! Только! Я! Могла! Прикончить! Этого! Кретина!

Присмотревшись я понял, что, то месиво, в которое она сейчас раз за разом стреляет, когда-то было туловищем принадлежавшем хромированному бомжу. В какой-то момент, патроны закончились, но она, словно в каком-то трансе, снова и снова продолжала нажимать на курок и передергивать затвор.

Осмотревшись вокруг и убедившись, что никаких других противников нет, а серьезно пострадавшие, кроме Пилара, также отсутствуют (у Люси почему-то голова кровоточит, наверное каким-то осколком задело, но судя по малой интенсивности, это должно быть не страшно), я откинул ошметок руки в сторону, и подошел к всё еще не пришедшей в себя зеленоволосой девушке.

С немалым трудом, мне удалось привести её в чувства. На лице моей девушки боролись очень сильные эмоции. С одной стороны, ей очень хотелось разреветься как маленькой девочке, а с другой — не показывать насколько она сейчас уязвима. Мимика на её лице металась от истеричного хохота до черной меланхолии и все это происходило в доли секунды.

Поняв затруднение, я решил избавить её от мук выбора и просто тихо прижал к своей груди, где она, уже не сдерживаясь, начала надрывно реветь. Никогда раньше я не чувствовал себя настолько погано, как слушая полные боли вопли девушки, что по какой-то несуразной случайности потеряла последнего родного человека.

Она ревела и кричала, когда Мейн начал отправлять пострадавших к риперу. Она не остановилась, когда приехала полиция, которую вызвали чтобы была официальная возможность вызвать похоронную службу за телом Пилара. Она никак не отреагировала, на вопросы полицейских, которые хотели нас опросить. Благо наш здоровяк с ними разобрался. В смысле, объяснил ситуацию. Но вот когда подошел какой-то хмырь и начал предлагать нам психологическую помощь как пострадавшим от действий киберпсиха, она сорвалась и едва не пристрелила приставучего чинушу (еле успел из её рук пистолет выхватить), со словами:

— Единственный кто пострадал это мой ебучий кретин-брат! Ему помоги долбанный ты уёбок!

Поняв, что ему тут не рады, соцработник (как он сам ранее представился), быстренько от нас смылся, опасаясь, что в следующий раз выхватить оружие из рук любимой я могу и не успеть.

Дождавшись работников погребальной службы, мы заказали кремацию и доставку «рук техника» (единственный имплант признанный пригодным к дальнейшей продаже или использованию) по нашему адресу. Потом решим, что с ними делать.

От смерти брата Ребекка отходила очень тяжело.

Ходила, как будто во сне и бледная словно тень. Много времени просто сидела на диване обхватив колени и часами смотрела в одну точку. Временами, ни с того ни с сего, начинала плакать. Временами, словно в поисках чего-то, оглядывалась по сторонам, но не найдя этого, снова застывала собственным изваянием.

Сама не кушала, приходилось кормить, а ночью периодически подрывалась с криком: «Мразь ты конченная!» и мне приходилось её успокаивать.

Права была Мисти. В заботах о душевном состоянии Ребекки, мое собственное горе и тоска отошли куда-то на задний план. Ведь по сравнению с чувствами Бекки, они казались настолько несущественными, что не стоили даже упоминания.

Единственный раз, когда я позволил себе небольшую слабину, произошел на шестой день после смерти Пилара.

Утром, возле восьми часов, после очередной бессонной ночи, Ребекке удалось наконец уснуть, а я воспользовался этим, чтобы принять душ, покушать и убрать на кухне. Лиза с Сашей уже на дежурстве (хоть и все еще не в одной команде), так что мне никто не мешал. Еще раз заглянув в спальню и убедившись, что Ребекка все еще крепко спит, я прикрыл дверь и подошел к синтезатору, находящемуся в гостиной. Выкрутив звук на минимум, мои руки сами начали выводить еще годы назад заученную мелодию.

Я тогда в основном классику изучал и, среди прочего, нашел в Сети ноты, озаглавленные названием «Бетховен „Мелодия слез“». Не знаю, действительно ли классик именно так назвал свое произведение, но по настроению оно соответствует один в один.

Воскресив в памяти ноты и сделав несколько неполных проходов, вспоминая как оно правильно играется, я начал выпускать из-под пальцев мелодию, полную потери и грусти.

Не проиграв и трети, я услышал, как дверь в нашу спальню отворилась и оттуда вышла Ребекка. Я тотчас же прекратил и уже собирался идти к ней, как меня остановили её слова:

— Погоди. Продолжай, пожалуйста, — попросила она меня тихим голосом. На что я кивнул, сел обратно, выставил нормальную громкость и начал мелодию заново.

Первые аккорды мелодии передавали грусть, тоску и непонимание происходящего. Они, словно тихо кричали: «Ну почему? Так ведь нельзя!», но не требуя, а с нотками слезной мольбы. Где-то возле середины происходит перемена. Словно тот, к кому была обращена мольба наконец услышал её и решил ответить. Мелодия налилась звуками надежды, но не той, которая обещает, что все будет хорошо, а той которая дает тебе пинок под зад и требует, чтобы ты не раскисал и продолжал, несмотря ни на что, двигаться дальше. А последние удары клавиш, как будто провозглашали своим звучанием: «Даже если ничего не получиться — ты сделал все от тебя зависящее, а значит тебе не о чем жалеть!»

Прекрасная мелодия. Тоской сжимающая сердце и заставляющая лить слезы, но прекрасная.

По её завершению, я обернулся в сторону Ребекки и увидел её в уже привычном положении, с обнятыми коленями, на диване. Но в этот раз было кое-что другое. А именно взгляд. Нет, она все еще не смотрела на что-то конкретное, но в этот раз, она как будто смотрела не в пустоту бездны отчаяния, а как тот, кто принял какое-то решение и собирается следовать ему до конца.

Заметив, что я закончил, она направила на меня свои глаза и протянула мне руку, явно желая почувствовать в ней мою. Взявшись за неё, я был притянут и посажен на диван, а сама девушка села мне на колени боком, при этом ухватившись за мою шею, как за спасательный круг.

— Знаешь, — начала она голосом, словно на исповеди (если б я знал, насколько эта шальная мысль оказалась правдива…), — до тебя, у меня в жизни было не очень много хорошего. Отец исчез еще до моего рождения, а судя по некоторым оговоркам Пилара, возможно он у нас с ним вообще был не один и тот же. Мать пропала, едва мне исполнилось семь. Затем приют, постоянные маленькие битвы за еду и игрушки. Братец дуралей, за которым приходилось присматривать. Но это еще ничего. К этому, со временем, я привыкла. Настоящие проблемы начались, когда я начала подрастать, как говорили некоторые, «в нужных местах».

Последнее она произнесла с особо мерзкой интонацией, явно кого-то пародируя, а внутри меня все похолодело в тихом бешенстве из-за догадки о том, что будет дальше.

— Их было трое, — после небольшой паузы продолжила она, — был вечер в заброшенной части приюта. Я уже и не помню, как меня туда заманили. Такие же сироты, как и я, но постарше. Их похотливые рожи еще долго являлись мне в кошмарах. А я ведь была маленькой, еще меньше чем сейчас, едва достигая головой до пояса самому мелкому из них. И эти дебилы начали в деталях расписывать что они со мной сделают и кому отдадут. По их словам, есть богатенькие пидарасы, которые любят «поменьше и помоложе». Тогда же, от стресса, я впервые и узнала о своей интуиции на слабые места. В одного из них я пнула стоящий рядом стул, из-за чего он запнулся и упал. Второму я проскочила между ног, попутно воткнув ему в причинное место заточенный об асфальт столовый нож, который умыкнула во время обеда. Промазала немного правда, но бедренную артерию точно задела. Кровь хлестала как из фонтана. От третьего мне удалось убежать. Или может он меня не преследовал, ибо пока бежала, я что есть сил кричала. Так или иначе, но добралась я до воспитателей, но моей истории они не поверили. Или не хотели заморачиваться. Позже ночью, когда все спали, я видела в окно, как они выносили труп парня, который видимо умер от потери крови, после нанесенной мною раны. Весь результат был в том, что с того времени нам перестали давать металлические столовые приборы, заменив на изделия из мягкого пластика. Ну такие, знаешь, которые маленьким детям, когда они кушать учатся, покупают? Вот. Но оружие я все равно нашла. Да, пришлось порыться в мусорке, меня несколько раз чуть не отвозили в контейнере на свалку, пару раз подралась с пьяными бомжами, но в конце концов раздобыла ржавый кухонный нож, который также заточила об асфальт. И не зря.

Ребекка сделала паузу, чтобы выпить из стакана воды, а я еле сдерживался чтобы не начать взламывать муниципальные базы данных где мог бы добыть свой новый расстрельный список. И не важно, будут ли там воспитатели-пофигисты или потенциальные насильники-педофилы. Я уже был готов идти и убивать всех. Лишь только вес девушки у меня на коленях мешал мне пойти заняться этим прямо сейчас, а также напоминал, что история все еще не закончена.

— Через полтора года после того случая, мы с Пиларом были назначены дежурными по столовой после ужина. К тому времени, те двое уже год как покинули приют, да и нам там осталось пару месяцев до дня рождения брательника. Я уже начала уборку, даже не надеясь, что этот кретин придёт раньше, чем я все закончу, как услышала в коридоре звуки шагов, которых было явно много для одного моего брата. Я уж было обрадовалась, что он кого из наших помогать позвал, но реальность оказалась куда хуже. Те двое вернулись. Вернулись со знаками шестой улицы на одежде и оружием, которое было направлено на меня. Они не забыли. Не простили. Захотели отомстить. И я очень четко понимала, что ни спрятанная в носке заточка сделанная из зубной щетки, ни ржавый, но острый кухонный нож в рукаве в этот раз меня не спасут. Даже если застану врасплох одного, второй меня просто пристрелит. Не могла я тогда от пуль уклонятся. Да даже сейчас без активированного Санди с расстояния в три метра, я навряд ли смогу достаточно быстро уйти с линии прицела. И все это я достаточно четко понимала. Как и понимала, что раз у них оружие без глушителя, то персонал либо куплен, либо запуган, а потому кричать смысла нет. Пока они понемногу приближались ко мне, я в том же темпе начала отходить в сторону окна. Хоть третий этаж и не то, чего бы мне хотелось, но в тот момент выбора просто не было. Когда я уже почти решилась прыгать прямо в окно, дверь в столовую неожиданно открылась и на пороге появился Пилар. Сука, я никогда не была так рада видеть моего долбанного брата, как в тот момент! Пока уроды отвлеклись, я успела переместиться так, чтобы один из них собой закрыл меня от другого и, достав из рукава нож, по рукоять вогнала его в горло ближайшему дебилу. На булькающие звуки обернулся его напарник и увидев, как из горла его дружка хлещет кровь, с диким то ли криком, то ли визгом начал в меня палить из своего пистолетика. Но так как я прикрылась его дружком, у которого был полицейский бронежилет, то все его выстрелы ушли в молоко. Пилар тогда также показал себя во всей красе. Я-то думала, что он с кулаками на него накинется, чем отвлечет и я смогу со своей заточкой к мрази на расстояние удара подойти, но нет. Этот долбанный кретин все же оказался гением и в кое-то веки склепал что-то полезное! Достав из кармана небольшой шарик, он бросил его в гандона с пистолетом. Попав в цель шарик разлетелся и высвободил смесь, которая сначала вела себя как сильнейшая кислота, а затем воспламенилась, как смесь из зажигательной гранаты! Ох, как визжала эта свинья, пока зажаривалась заживо! В это время, я подобрала выпавший из рук первого урода пистолет, нашла в карманах две обоймы и вместе с этим добром, мы с Пиларом начали уматывать из приюта, ибо его смесь оказалась уж слишком ядреной. Она в какой-то момент бетонный пол начала плавить! По дороге, мне пришлось отстреливать нескольких «воспитателей», в чьих глазах было немалое удивление при виде живой и целой меня. Явно были в курсе того, что там должно было произойти. Приют, в результате сгорел почти полностью и был закрыт. А мы с Пиларом поселились на улице.

На какое-то время она замолчала, а я, все же не сдержавшись, уже просматривал скачанную информацию о том самом приюте. Боюсь данные о разгоревшемся пожаре, Ребекка несколько приуменьшила. Либо просто не придала этому значения, либо сама не знала. Тогда в огне сгорели не только воспитатели, а вообще вся администрация, вместе с несколькими главарями из Шестой улицы. Видимо, они там какие-то свои дела решали, пока новобранцы пошли свою мстю мстить. А после того, как пожарные дали заключение о намеренном поджоге, так вообще небольшая война банд началась, ибо Шестые «патриоты» были свято уверены, что их «любимого» босса, кто-то из Когтей обнулил. Хотя скорее, там просто новый «начальник» должен был свою «удаль» показать и для этого начал врагов из Тигров выкашивать под соусом «праведной мести». У них там всегда, при смене боссов, горы трупов вокруг образовываться начинают.

Так или иначе, а Ребекка наконец собралась с мыслями и продолжила.

— Жизнь на улице также не была сахаром, — с опущенной головой продолжила она. — Нам пришлось делать много чего, чем я не горжусь. Того, что ты называешь «чернухой». Продавать наркотики в школах. Убивать и калечить за деньги лишь потому, что кто-то на кого-то не так посмотрел. Похищать бомжей на улице, чтобы их потом никто и никогда не нашел… Много чего чем я совсем не горжусь. Тогда же, после того как мне начали настойчиво предлагать поторговать «телом», я начала носить безразмерную куртку. Гораздо позже я сообразила, что под ней можно очень удобно, а главное незаметно, дробовик носить. И несколько выдранных из бронежилетов кевларовых пластин изнутри прикрепить. И связку гранат на себя нацепить. Однажды даже пояс со взрывчаткой, в стиле камикадзе, как последний аргумент в предстоящих переговорах решилась надеть. Хорошо, что все прошло нормально и вместо того, чтобы уйти громко и с помпой, те переговоры закончились нашим с Пиларом присоединением к команде Мейна. Ты бы видел его лицо, когда он узрел, что эта мелкая пигалица у себя под курткой держит, — с искренней улыбкой на лице произнесла она. А затем резко посмурнела. — Теперь ты знаешь обо мне всё, — и затем, робко (!) посмотрела на меня глазами, в которых искорка надежды отчаянно пряталась за смирением со своей участью.

И что я только могу на это ответить? У всех есть нелицеприятные моменты в биографии…

— Мне тоже есть что тебе рассказать…

И теперь исповедовался уже я. Я рассказал ей всё. Вот буквально абсолютно всё. И про предыдущую жизнь, и как я узнал там о мире киберпанка, вместе с судьбой его героев, и про жизнь в этом мире, и про болезнь, и про лечение, и про работу, и про свои цели и мечты… Вот так. Маски сняты, карты выложены, а игроки смотрят друг другу в глаза в ожидании вердикта другой стороны.

Она ничего не говорила и не спрашивала. Потянувшись ко мне, она заключила мои губы в поцелуй, на который я с облегчением ответил. Меня приняли. Со всеми тайнами и недостатками. И единственное чем я могу ответить на такое — принять её в ответ.

Последующий секс был одновременно обычный и исключительный. Обычно он у нас как бушующий штормовой океан и извержение вулкана страсти, а в этот раз был сравним с ровным светом солнца. Вот только если бы оно светило с интенсивностью как где-то перед Меркурием. Необычайные ощущения. Не столько физические, как более тонкие.

Но понежится и полностью отойти от утраты нам не дали. Под вечер того же дня мне позвонила Люси со словами:

— У Мейна был приступ киберпсихоза и он, вместе с Дорио, обнулился об Макс-так. Помогите.