Цирк Масок

3

ОЛЛИ

Я остановился у входа в поле, рассматривая все вокруг. Переложив тяжелый рюкзак на плечи, шагнул влево, чтобы избежать группы хихикающих женщин. Рюкзак впился мне в кожу, когда я выкручивался, уходя с их пути, и в очередной раз проклиная тот факт, что всегда чувствовал необходимость носить с собой все свои вещи, куда бы я ни пошёл. Я на собственном опыте убедился, что оставлять вещи без присмотра - это практически приглашение к краже, поэтому у меня всегда с собой рюкзак, наполненный самыми важными вещами. На работе я клал его под барную стойку - единственное место, где был уверен, что он будет в безопасности. В остальное время я носил его с собой.

Неважно. Хорошо, что сегодня я взял его. Проснувшись сегодня утром в своей крошечной, промерзшей чердачной "спальне", обнаружил, что моя кровать промокла насквозь, от пухового одеяла до провисшего матраса. И все это благодаря третьей протечке крыши менее чем за две недели. Я не мог пожаловаться на это, потому что технически я не был законным жильцом. А чердачное помещение, которое я делил с тремя другими соседями - наши "комнаты", разделялись дешевыми листами фанеры - по закону не считалось жилым помещением. По крайней мере, моя сумка была под защитой, вдали от места протечки, засунута под стул, которым я подпирал дверь каждую ночь, когда ложился спать.

Джай дал мне билет на представление в Цирк Масок, в благодарность за то, что я подменял его на работе. Он все еще болел и не смог бы пойти, так что вот он я, иду пешком за три мили от города, пробираясь сначала по мокрой слякоти, а потом по настоящему снегу, когда застроенные районы сменились полями. Пока я шел, наступила темнота, но вход в цирк был освещен.

Большой нарисованный знак, усыпанный желтыми лампочками и произносящий название цирка, указывал путь. По обе стороны толстого, чернильно-черного ковра, темной полосой выделявшегося на фоне белого снега, через равные промежутки стояли висячие фонари на кольях. В конце ковра стоял большой шатер с красными и черными полосами. Рядом с ним стояла еще одна палатка поменьше, а сбоку, в тени, виднелось скопление машин - грузовиков, фургонов, домов на колесах.

Когда я ступил на ковер, присоединившись к толпе людей, направлявшихся к входу, я заметил туман. Он низко стелился, клубился в воздухе, лизал нижнюю часть моих икр. Впервые за этот вечер я задрожал, и не от холода.

Когда я подошёл ко входу, меня ждал мужчина. Он был одет в черное с головы до ног, на нем был струящийся черный плащ, подбитый алым красным, а все его лицо закрывала гладкая черная маска. По мне пробежала дрожь.

— Добро пожаловать в Цирк Масок. Билет, пожалуйста, - проурчал он низким баритоном, и я протянул свой старый потрепанный телефон, надеясь, что его сканер сможет прочитать билет через треснувший экран. Скрестив пальцы руки, которая в данный момент была засунута в карман, затаил дыхание в ожидании. Через несколько секунд сканер подал звуковой сигнал, и он взмахом руки пригласил меня войти.

Слабое освещение в огромном шатре было достаточным для того, чтобы вошедшие могли найти отведенные им места. Ярусные сиденья окружали большой манеж с песчаным полом, освещённый прожекторами, с проходом для выхода артистов.

Я проверил номер своего места и обнаружил, что нахожусь в середине рассадки, почти прямо напротив выхода артистов и на краю ряда. Ухмыляясь про себя, сел, аккуратно засунув сумку наполовину под сиденье, оставив наполовину в проходе, надеясь, что никто не споткнется о нее. Это уже становилось отличным опытом. В детстве у меня никогда не было возможности сделать что-то подобное - никогда не было никаких роскошных вещей, так что для меня это будет впервые.

Примерно через пять минут после моего прибытия свет в зале погас, и тишина заполнила шатёр.

Затем началась музыка, и шоу поглотило меня.

Это было смешение красок и звуков, ничего подобного я никогда раньше не испытывал. Моменты всплывали в моей памяти как вспышки.

Треск кнута, когда рингмейстер взмахнул своим плащом.

Рев моторов, когда мотоциклы пересекались друг с другом внутри огромной круглой клетки.

Крики женщины, прижатой к вращающейся доске, когда мужчина со смертельной точностью бросал ножи.

Изящный прыжок артиста на трапеции, на мгновение зависшего в воздухе, прежде чем его поймает партнер.

Изгиб тела акробата, когда он складывает себя в стеклянную банку.

Реалистично выглядящая кровь, капающая из человека, беспорядочно бегающего по рингу с мешком на голове, преследуемого зловеще выглядящим клоуном.

Затем... человек, который привлек мое внимание с той секунды, как вышел на площадку.

Он вертел в руках две дубинки, пылающие огнем, но не это привлекло мое внимание. Это был он. Он был одет в кожаные штаны, которые демонстрировали его мускулистые ноги и прижимались к большой выпуклости между ними. Кроме брюк, на ногах были толстые ботинки "Shitkicker", а лицо скрывала маска, заканчивающаяся чуть выше рта, с вырезами для глаз и носа. Его скульптурный торс блестел, а темные волосы были густыми и сияющими.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Шок дежавю, почти узнавание или знакомство, хотя я никогда в жизни не видел его раньше.

Огненные дубинки вращались быстрее, чем мои глаза успевали за ними следить. Затем он запустил одну из дубинок в центр ринга, где она взорвалась в потоке красных искр. Он поднес другую дубинку к губам, и из его рта, словно у дракона, вырвалась огромная огненная струя.

Я не мог отвести взгляд.

Когда артисты сделали свой последний поклон, я уже был на ногах, но не для того, чтобы аплодировать. Мне необходимо было узнать больше о человеке с огнём. Закинув рюкзак на плечи, секунду поколебался на ногах, восстанавливая равновесие, а затем быстро спустился по лестнице и пошел к выходу.

Что-то привлекло мое внимание в маленькой палатке рядом с шатром. Там, помимо прочего, рекламировался зеркальный лабиринт и гадание по ладони. Мое внимание было временно отвлечено, и я нырнул внутрь палатки.

Створки палатки закрылись за мной, и я внезапно оказался в темноте. Впереди показался свет, и я двинулся к нему. Когда я приблизился, он стал ярче, и я понял, что передо мной зеркало. Мое отражение смотрело на меня, глаза расширены, волосы взъерошены из-за шапки-бини, которую я надел раньше.

Раздался развоплощенный голос, эхом отдаваясь вокруг меня.

— Зеркало, зеркало... кто на свете всех прекраснее?

Слова стихли, сменившись темным, зловещим смехом. Мое отражение завибрировало, исказилось, а затем появилось вновь.

Я больше не был один.

Прямо позади меня, глядя прямо на мое отражение, стоял клоун с белым раскрашенным лицом и абсолютно черными глазами с прорезями, идущими от места, где обычно находятся брови, до самого основания глазниц. Его рот был красным, алым и размазанным по губам, почти как кровь.

Он открыл рот в зловещей ухмылке, и показались ряды сверкающих, остро заточенных зубов.

И я, блять, побежал.