Цирк Масок

7

ДИМА

Смертельная тишина последовала за вопросом Олли. Заключенный в мои объятия, Олли держался напряженно, ожидая... чего-то.

Застигнутый врасплох, рот Флорина несколько раз открылся и закрылся, прежде чем он пришел в себя.

— Моими прекрасными блестящими ножами, конечно же. - Он обошел круг и направился к нам, его рука легла на скрытые ножны, где, как я знал, хранился один из его ножей. Я предупреждающе зарычал, но он даже не обратил на меня внимания, его глаза расширились, когда он похлопал себя. — Мои ножи! Где мои ножи?

— Ищешь их? - Обманчиво непринужденно Олли поднял руку, выкладывая четыре ножа, как карты. Мой член вдруг стал чертовски твердым.

— Мои ножи! - с задыханием воскликнул Флорин, поднеся руку ко рту. Он встретился взглядом с Олли, и между ними что-то произошло. Свободная рука Олли протянулась к моей, он обхватил пальцами боковую сторону моей ладони и слегка надавил. Я понял намек и ослабил хватку, неохотно, потому что он находился здесь, в логове льва, а Флорин временами был непостоянен.

Олли сделал один шаг вперед и протянул Флорину руки. Он вложил в них ножи один за другим, в то время как Флорин внимательно наблюдал за ним.

— Стоп. - Рука Флорина закрылась, когда остался один нож. — Ты можешь бросить нож?

— Может быть. - Олли небрежно пожал плечами, но когда он отступил назад в безопасные объятия, я почувствовал легкую дрожь в его теле. Скользнув руками по его, я поцеловал его в макушку и тут же спросил себя, какого черта я делаю.

Заметив этот жест, глаза Флорина расширились еще больше. Он на мгновение уставился на нас двоих, а затем щелкнул пальцами.

— Я приму решение после теста мальчика.

— Его зовут Олли, - выпалил я, прежде чем смог остановить себя.

— Олли. Оливер. Оливер Твист, маленький карманник. - Переложив один из ножей в свободную руку, он бросился вперед, схватил Олли за руку и прижал кончик ножа к его указательному пальцу. Появилась маленькая капелька крови, и мой член еще больше затвердел от этого зрелища, особенно потому, что Олли даже не вздрогнул. Он пробормотал что-то о том, что карманник - это Искусный Ловкач, а не Оливер Твист, но когда я обхватил его пальцами, поднес его руку к своим губам и втянул палец в рот, он замолчал. Резкий металлический вкус его крови ворвался на мой язык, заставив меня застонать вокруг его пальца. Черт, сейчас было не время для этого. Мне нужно было взять свой член под контроль, пока ситуация не разрешится.

— Это был маленький кусочек того, что должно произойти, - сказал Флорин, его зрачки расширились при виде крови. — Время для твоего теста. - Он убежал, вернувшись через минуту, за ним следовали два десятника, которые собирали наше оборудование. Когда я увидел, что они тащат с собой, я застонал.

Опустив голову к уху Олли, я заговорил, слишком тихо, чтобы никто не мог подслушать.

— Если все идет так, как я думаю, мне нужно, чтобы ты оставался очень спокойным.

— Хорошо, - так же тихо прошептал он. Наступила пауза, во время которой я услышал его дрожащий вдох. — Д-Дима. Какая часть этой... всей этой ситуации вызывает у тебя стояк?

Значит, он заметил, как я тонко терся членом о его восхитительную задницу. Взяв кончик его уха между зубами, я прикусил его, наслаждаясь его внезапным вздохом.

— Ммм... в основном ты. Твоя непокорность. Твоя смелость. Твои неожиданные жесты. Твое красивое лицо и сексуальное тело. Что я могу сказать, милый? Ты меня возбуждаешь.

Он вздрогнул.

— А как насчет другого? Ты сказал, в основном я. Что еще?

— Это... - Я наклонил голову и провел зубами по его горлу. Прикусывая его мягкую плоть, я наслаждался ощущением его пульса, дико бьющегося об меня. — Это была... кровь.

У него не было времени ответить, потому что Флорин оттащил его, прижал к вращающемуся колесу и привязал ремнями.

Его лицо застыло, превратившись в пустую маску, и мне захотелось распутать его, выяснить все, что заставляло его тикать. Кто вложил в его глаза этот затравленный взгляд? Как он мог так идеально закрыться, стать таким нечитаемым, как сейчас? Как он научился вскрывать замки? Откуда у него взялось мужество стоять на своем здесь, когда их намного больше?

Флорин хлопнул в ладоши, подпрыгивая на носках, когда один из палаточников заставил колесо вращаться.

— Не двигайся, Оливер Твист, - крикнул он. Сделав несколько шагов назад, его юмор улетучился, на лице появилось выражение сосредоточенности. Он стоял, идеально сохраняя равновесие, а затем быстро метнул три ножа. Моя челюсть сжалась, когда я увидел, как острые лезвия один за другим вонзаются во вращающееся колесо. Несмотря на то, что я сотни раз видел, как он исполняет этот номер, это было совершенно по-другому, когда там был Олли.

Палаточники остановили колесо, и после быстрого взгляда Флорин повернулся к нам лицом с поклоном.

— Первая часть испытания завершена. - Затем он отстегнул ремни от невредимого и раскрасневшегося Олли, притянул его поближе и заговорил ему на ухо.

Слева от меня Дариус сгибал руки, разминая перегибы в тех местах, где он крепко сжимал собачьи поводки.

— Они выглядят так чертовски сексуально вместе. Так ангельски.

— Да, но Флорин - самый далекий от ангельского образ, - заметил я. Но он был прав. Они выглядели чертовски сексуально.

Дариус бросил на меня хитрый взгляд.

— Может, твой Олли будет таким же.

— Блять, надеюсь, что нет, - горячо сказал я. Одного психа было достаточно. Дариус тихонько хихикнул, но замолчал, когда Флорин поменялся местами с Олли, позволив палаточникам пристегнуть его, пока Олли немного спотыкался, восстанавливая равновесие после того, как его раскрутили. Флорин что-то сказал палаточникам, и те переместились по обе стороны колеса, удерживая его на месте. Когда он перевел взгляд на Олли, Олли кивнул и сделал несколько шагов назад, перекладывая нож из руки в руку.

— Флорин совсем охренел? Он позволяет неизвестному бросить... - Не успел Дарий выплюнуть слова, как серебристый нож пролетел по воздуху и вонзился в колесо, прямо между ног Флорина.

Флорин восхищенно засмеялся, освобождаясь от пут, и как только его руки освободились, он поднял нож, поднес его к губам и прижал поцелуй к плоскому лезвию.

— Я голосую за то, чтобы Оливер Твист остался.

— Я голосую за то, чтобы убить мальчика, - прорычал голос с дальнего края костра. Зуб. Конечно. Олли сумел одержать над ним верх, и он не собирался забывать об этом в ближайшее время.

Голосование прошло по кругу из семи человек, Судья, как обычно, воздержался; у него было последнее слово, когда голоса были равны или люди воздерживались, но он предпочитал, чтобы мы сами принимали решения. Когда голосование прошло весь круг, было четыре голоса за то, чтобы позволить Олли умереть, и три против - я, Флорин и Дариус.

Мое сердце разлетелось на куски при мысли о том, что жизнь этого прекрасного мальчика оборвется, и это стало для меня шоком, потому что до того момента я даже не знал, что у меня есть сердце.

Затем подошла Вивьен, вся в алых пятнах, ее длинное черное пальто развевалось позади нее, как плащ.

— Я голосую за то, чтобы оставить Олли здесь.

Все вокруг вздрогнули, потому что Вивьен никогда не участвовала в голосовании. Она всегда была нейтральной стороной - сколько я себя помню.

Судья прислонился к ней, и они тихо посовещались, пока остальные беспокойно переминались с ноги на ногу, ожидая результатов. Собаки снова зашевелились, встали на ноги, задрали головы, а Олли застыл одинокой статуей у колеса.

Громкий треск кнута рингмейстера разорвал напряжение.

— Решение принято. Мальчик будет жить, если Дима согласится на условия.

Я склонил голову в знак признательности, уже соглашаясь, не дослушав условия.

Судья продолжал говорить.

— Дима возьмет на себя личную ответственность за мальчика. Если мальчик переступит черту, жизнь Димы будет потеряна. Мы подпишем соглашение договором крови.

— Так и будет, - раздалось эхо по кругу. Я бы согласился на все, если бы это означало, что Олли будет жить.

— Что касается наказания Димы... тридцать ударов плетью.

Мои плечи опустились. Это было более мягкое наказание, чем я ожидал, и я перенес бы его с достоинством.

— Тридцать плетей? - Олли внезапно оказался перед Судьей, рыча, как дикий кот. Такой чертовски милый. — Этим кнутом? Это нарушение прав человека. Ты не можешь так с ним поступить.

— Я не могу? - Судья снова говорил спокойным голосом «не смейте мне перечить», но один уголок его рта дернулся вверх.

Стоя во весь свой рост - пять футов семь или восемь дюймов, а Судья возвышался над ним на шесть футов шесть дюймов, - он отказался отступать.

— Я разделю наказание с Димой.

— Нет, - прорычал я. Я ни за что на свете не позволил бы ему почувствовать резкое жало кнута, впивающегося в нежную плоть его спины.

— У меня есть предложение, - раздалось мягкое мурлыканье. Зуб подошел к Олли и Судье, его глаза сверкали в огне. — Мальчик может работать со мной. Взамен Дима может получить меньшее количество ударов плетью, двадцать.

Нет.

— Десять, - тут же возразил Олли, глядя на Зуба, и я чертовски гордился им в этот момент, хотя и жалел, что он это сказал.

Повернувшись к нам спиной, Судья и Вивьен некоторое время совещались. В конце концов, Вивьен шагнула вперед и встала перед Олли. Она взяла его подбородок в руку.

— Ты понимаешь, что означает принять эту сделку? Быть в Цирке Масок - значит порвать все связи со своей прежней жизнью. Стать призраком, переезжать с места на место, не заводить никаких внешних связей и никогда, никогда не нарушать кодекс цирка.

Олли встретил ее взгляд.

— Можно мне немного подумать об этом?

Вивьен наклонила голову, освобождая подбородок Олли и отступая назад.

— Конечно, можешь.

Все, кто сидел у костра, молча ждали, хотя знали, что истинного решения принять нельзя. Если Олли откажется от условий, его жизнь закончится. Цирк Масок никогда не позволит ему сбежать.

Наконец, Олли сделал глубокий, спокойный вдох и расправил плечи, снова подойдя к Вивьен.

— Я сирота. Мне не за чем возвращаться. Моим... знакомым... достаточно написать сообщение, что я уезжаю, чтобы они забыли о моем существовании. Если... если вы примете меня, я останусь.

— Очень хорошо. - Она кивнула, а затем посмотрела на Флорина. — Флорин. Церемониальный нож, если можно?

Когда Флорин вернулся с богато украшенным ножом, усыпанным бесчисленными драгоценными камнями и, по слухам, когда-то принадлежавшим русскому царю, мы все собрались поближе. Я встал рядом с Олли, обнял его и наклонил голову к его уху.

— Ты должен быть абсолютно уверен в этом. Как только ты окажешься внутри, единственным выходом будет смерть.

Он поднял на меня глаза, и его взгляд был ровным и правдивым.

— Я уверен.

Протянув руку ладонью вверх, он стоял, не дрогнув, пока Флорин перерезал его линию жизни.

Кровь стекала по его руке, капая в золотой кубок, который Вивьен держала внизу. Когда все было закончено, Флорин дал ему ткань, чтобы остановить кровотечение, а затем двинулся по кругу, каждый из нас уколол кончики пальцев ножом, отправляя капли крови в кубок.

Когда все закончилось, Вивьен передала чашу Судье, который поднял ее над головой Олли. Золото сверкало в свете костра, отражение пламени плясало по поверхности. Его голос разнесся по продуваемым ветром полям.

— Сегодня вечером в Цирке Масок появился новый член. Новый брат под нашей защитой. Связанный кровью на вечные времена, с этого дня.

Затем он опрокинул чашу, кровь потекла по кудрям Олли и красными струйками растеклась по его лицу.

Бляяяять. Мой член запульсировал от этого зрелища. Ничто еще не выглядело так хорошо. Мне нужно было быть внутри него, сейчас же.

— Позволь мне отвезти его к себе домой, - прохрипел я, хватая Олли за руку.

— Подожди. - Судья поднял руку в воздух. — Я думаю, пришло время рассказать Олли историю о том, что происходит с теми, кто видит нас за маской, и как мы их выбираем.

— Выбираем их? - переспросил Олли.

— Да, - прошипел Зуб, внезапно оказавшись гораздо ближе к Олли, чем меня бы устраивало. Его лицо расплылось в маниакальной ухмылке, демонстрируя все острые зубы. — Как мы выбираем наших жертв.

Олли оглянулся на меня, его медовые глаза расширились.

— Жертв?

Я перевел взгляд на мерцающее пламя, чтобы не видеть выражение его глаз, когда он узнает, какие монстры мы на самом деле.

— Да. Тех, чьи жизни мы обрываем.