Цирк Масок

25

ДИМА

Склонив голову, я встал на колени в центре арены. Судья, с мрачным лицом, стоял передо мной, а на трибунах лица всех присутствующих были торжественными. Никто не ожидал, что дело дойдет до этого. И все же, если бы мне снова предоставили выбор, я бы выбрал Олли. Каждый раз.

— Ты понимаешь последствия своих действий.

— Понимаю. - Я тяжело вздохнул, мои пальцы впились в бедра. Единственная надежда теперь была на то, что моя смерть будет быстрой и милосердной. Олли уже был на пути к своей новой жизни, и эта мысль не давала мне сойти с ума. Мой прекрасный мальчик обретет счастье, пусть и без меня.

— Как ты мог выбросить свою жизнь из-за какого-то хрена? - Зуб стоял рядом с Судьей, сложив руки на груди, на его лице было написано недоверие.

— Он не какой-то хрен, - выдавил я из себя. — Он значит для меня все. Ты думаешь, я сделал это просто так? Я могу получить любой член в любое время, когда только захочу. Дело в том, что Олли особенный. Он заслуживает весь гребаный мир, и ты должен знать это после работы с ним.

Зуб зарычал в ответ, но Судья бросил на него предупреждающий взгляд, и тот отполз от арены, чтобы сесть на место.

— Подождите! - раздался сзади властный голос, и Судья застыл на месте, когда Вивьен бросилась на ринг. — Прекратите это. Они родственные души. Ты знаешь это. Мерси говорила об этом с тобой вчера. Она поняла это, как только увидела их вместе. - Вивьен поднялась и взяла лицо Судьи в свои руки. — Любовь моя, пожалуйста, послушай. Ты не можешь забрать жизнь Димы.

Взгляд Судьи переместился с Вивьен на меня, а затем обратно. Его рот опустился, и он печально покачал головой.

— Так ты веришь. Если они родственные души, то где же мальчик?

Собравшаяся компания коллективно вздохнула, и в то же время прозвучали два слова, громко и четко.

— Я здесь.

В моих ушах стоял грохот, а сердце колотилось так сильно, что я мог бы поклясться, что оно вот-вот сломает мне грудную клетку. Я повернулся, и хриплый крик сорвался с моих губ, когда я увидел перед собой это зрелище. Олли. Пыльный, всклокоченный, вибрирующий от гнева, шел к нам. Он здесь. Он вернулся.

Черт. Что это значит?

— Прежде всего. - У Олли была сжата челюсть, и его слова были произнесены сквозь стиснутые зубы, он удержал взгляд Судьи без страха. — Только тронь его, и я прикончу тебя на хрен, даже если умру при этом. Может, ты и главный, но даже не думай недооценивать меня. - Его взгляд переместился на меня. — Во-вторых, Дима... - Он выплюнул мое имя. — …Не смей, блять, снова предполагать, что для меня лучше. Моя жизнь здесь, с мужчиной, которого я люблю, и хотя я знаю, что другие еще не приняли меня, я готов работать над этим. Ты оставил меня одного, в темноте, и я знаю, что ты думал, что поступаешь правильно, но я ни за что не отпущу тебя, пока ты не решишь, что с тебя хватит.

— Олли. Как? - Это был единственный вопрос, который мог придумать мой мозг, мой разум был полностью перегружен тем фактом, что он был здесь, он выступил против Судьи, и... и он сказал, что я человек, которого он любит.

Он вышел на ринг, его медовые глаза наполнились огнем.

— Я шел, пока мой фонарик не погас, а у моего телефона не разрядилась батарея. После я прошел еще немного, следуя по дороге. Когда начало светать, мне повезло, я заметил грузовик, который ехал на юг, и водитель высадил меня примерно в миле отсюда. - Его суровый взгляд смягчился, когда он остановился прямо передо мной. — Но я бы прошел весь этот долбаный путь пешком, если бы пришлось. Я понимаю, почему ты сделал это, но ты должен понять, что я никогда не позволю тебе бросить все ради меня.

— Олли. - Мои ноги подкосились, я бы упал, если бы уже не стоял на коленях. — Ты... ты значишь для меня все.

Последние следы гнева исчезли с его лица, и он удивленно уставился на меня.

— Я не знаю, как... - Остановившись, он покачал головой. Затем он опустился на колени, подавшись вперед, чтобы прижаться лбом к моему лбу. — Я люблю тебя, Дима.

Я был беспомощен. Ничто на земле не могло подготовить меня к этому, моя душа запела от его слов.

— Олли. Мой Олли. - Я притянул его в свои объятия. — Я не знал, что такое любовь, пока не появился ты. Если ты здесь, чтобы остаться, обещаю, что больше никогда тебя не отпущу.

— Я здесь, чтобы остаться, - прошептал он. — Я твой до тех пор, пока ты будешь хотеть меня.

Улыбаясь, я нежно поцеловал его в губы.

— Ты мой, милый мальчик. Мой единственный. Как это звучит?

— Это звучит так, как будто я сплю, но я хочу, чтобы это было правдой. - Отстранившись, он выдержал мой взгляд, его глаза сияли. — Тебе, вероятно, придется убедить меня, что все это реально. Потому что ты - это ты... - Он помахал рукой на себя вверх вниз. — …а я - это я.

— Хватит. Ты чертовски идеален для меня. - Я прижался властным поцелуем к его губам. — Мне не нужен никто другой. Я выбираю тебя. Только тебя.

Взгляд Олли нашел мой, медленная улыбка искривила его полные губы. Поднявшись на ноги, он повернулся лицом к Судье.

— Если вы позволите мне вернуться и я останусь здесь, я бы хотел кое-что изменить.

Судья поднял бровь.

— Ты считаешь, что в состоянии выдвигать требования?

— Нет. - Олли покачал головой. — Но я надеюсь, что вы образумитесь. Я проехал автостопом более ста миль, чтобы добраться сюда, поэтому, надеюсь, вы понимаете, насколько серьезно я настроен. - Бросив на меня косой взгляд, он добавил: — С Димой.

Вивьен кашлянула, а Судья вздохнул и развел руками.

— Продолжай.

Я заметил, как Флорин и Дариус пробрались в большой зал, заняв места на трибуне рядом с Зубом. Дарий выглядел так, словно едва сдерживался, чтобы не броситься на арену, волнение ясно читалось в его глазах, и что-то внутри меня потеплело при мысли, что мой друг, скорее всего, сделал бы что-то одновременно смелое и нежелательное, если бы моя жизнь все еще была на кону.

Пока я стоял, Олли просунул свои пальцы между моими. Его рука дрожала, и я снова и снова удивлялся его мужеству. Тому факту, что он был здесь и излагал свою позицию, зная, что Судья имеет полное право покончить с нами обоими, если посчитает, что мы этого заслуживаем.

— Ладно. Я ненавижу торчать в темноте в палатке предсказателей. Это... это заставляет меня чувствовать себя таким одиноким. Я привык к одиночеству за всю свою жизнь, но я больше не хочу этого. Я хочу быть частью этого сообщества. Как следует.

— А как насчет Избранных?

Все повернулись, чтобы посмотреть на Дария, который внимательно изучал Олли. Из собравшейся толпы послышался ропот согласия.

Плечи Олли напряглись, а затем он снова покачал головой.

— Ты прав. Мне нужно... мне нужно признать те части цирка, с которыми я боролся. - Его взгляд скользнул к Зубу. — И начать с тебя.

— С меня? Что это значит? - Зуб казался неуверенным, впервые в жизни, и я не смог бы остановить свою ухмылку, даже если бы попытался.

— Это значит, что я понимаю, что ты меня не уважаешь, и это должно измениться. - Олли поманил его вперед. — У меня было много времени на размышления пока я добирался сюда, и я знаю, что нужно сделать. Сразись со мной. Давай решим все, прямо здесь и сейчас.

Мне потребовалось все самообладание, чтобы промолчать, но я знал, что если вмешаюсь, сделаю только хуже.

— Очень хорошо, - процедил Зуб. — Но это должен быть честный бой. Никто не должен вмешиваться. - Он бросил на меня острый взгляд.

— Да будет так. - Голос Судьи повысился. — Мальчик вернулся к нам. Он говорит, что готов полностью принять Цирк Масок, и если он это сделает, вы должны принять его как своего. Как брата. Мы здесь, чтобы засвидетельствовать этот бой. Когда он закончится, мы продолжим, как и планировали. После сегодняшнего представления Оливер примет участие в нашем ритуале и докажет, что он принадлежит нам.

Он взмахнул своим хлыстом, звук эхом разнесся по большому шатру.

— Вы можете начинать.