Чудесная страна (СИ)

Глава 2

Артур чувствовал, что ему не хватает дыхания и физических сил, но он снова и снова атаковал учителя, стараясь зайти со стороны и саблей пробить его защиту. Парень прилагал невероятные усилия, заранее планировал и готовил удар, которому, по его мнению, учитель не мог бы противостоять, но тот уверенно держал защиту и отражал все удары Артура.

Словно деревянный чурбан, а именно так за спиной его называли ученики, учитель уверенно отражал самые хитроумные и заранее подготовленные удары саблей своего ученика. При этом учитель, в отличие от ученика, старался, как можно меньше двигаться, чтобы не тратить лишних сил. На двадцатой минуте поединка Артур все же совершил ошибку, он чуть-чуть приоткрылся, готовя очередную атаку, чем учитель немедленно же воспользовался, перешел в атаку и поразил незащищенное место. Последовали удары справа, слева и вскоре Артур, в который раз уже за этот день, лежал на земле с острием сабли учителя у своего горла.

Закончился очередной урок фехтования на саблях, которых Артур за пять лет проживания в лесной деревушке русинов посетил уже немало. Он опять потерпел поражение. Хорошо еще, что это был обычный учебный бой. Такие учебные бои были обязательными для всех деревенских мальчишек, достигших пятнадцати — шестнадцатилетнего возраста.

Лесные русины планеты Аврора, так сами русины называли свою планета, куда Артура занес нелепый случай и слепой гиперпространственный прыжок, в основном славились ремеслом охотника и ловца рыб. С раннего возраста они своих детей учили азам и основам этих ремесел — читать в лесу звериные следы, гнать дичь в капканы и западни, как ставить бредень и где ловить рыбу. Но род русинов полагал, что взрослые русипbsp; Его аж даже зашатало от объема полученных знаний и информации об Артуре и его родителях, он не мог дальше идти, остановился и задумался, вскинув глаза к небу. Ему опытному охотнику из рода русинов требовалось время, чтобы еще раз процедить через себя полученную информацию, чтобы принять решение, которое должно перевернуть его жизнь. Секунда пролетала за секундой и, наконец-то, Лесь понял, как ему следует решить эту свою первую острую жизненную дилемму. Он, как лучший охотник рода русинов и взрослый мужчина, достигший семнадцатилетнего возраста, решил пойти жизненным путем этого малыша, который нуждался в его поддержке, защите и помощи, который в будущем, через двадцать лет, займет императорский трон, будет долго и справедливо править на благо процветание своей Империи и своего народа. Лесь хотел было преклонить колено и принести ленную клятву верности этому малышу, теперь уже его сюзерену, но не успел этого сделать.

ны охотники или рыбаки в определенной степени должны были бы владеть и каким-то боевым искусством, чтобы в случае необходимости вставать на защиту своего рода.

Поэтому своих детей они с раннего возраста обучали искусству биться мечом и саблей, управляться пикой, стоять и держать строй, чтобы биться с врагом плечо о плечо с сородичем. Хотя следует заметить, что русины до настоящего момента еще не имели собственной государственности и у них не было своего войска.

Пять лет назад Лесь просто привел Артур — Ивэна в свою семью, где сказал своим родителям, что это их новый сын, а они, не задавая лишних вопросов, охотно взялись за воспитание нового члена своей семьи.

Совет старейшин деревни вкратце обсудил вопрос появление Артур — Ивэна в своей деревушке и пришел к единому решению о том, что подросток вправе сам решать вопрос, где и с кем ему жить. Точно также родители Леся имеют полное право, как члены рода русинов, решать, кого принимать или не принимать в свою семью. Таким образом, Артур — Ивэн был официально признал русином и жителем этой русиновской деревушки. В то время, помимо Леся, Артур — Ивэн еще ни с кем не был знаком, но его душа пела и плясала, когда он понял, что нашел себе родной дом на этой новой планете. А другие жители этой деревушки с его появлением в семье Леся зачастили в дом родителей Леся, неся в кошелке то курицу, то индюка, а то и только что наловленную рыбу, чтобы подкормить сироту, а то он какой-то несколько щупловатый у вас.

В течение последующих пяти лет Артур — Ивэн ни разу не пожалел о своем решении, хотя первоначально жизнь в этой русиновской деревне ему показалась не сладкой и весьма тяжелой.

Ему приходилось подниматься с первыми петухами и сразу же приниматься за работу по дому, причем эта работа продолжалась с раннего утра и до позднего вечера, когда солнышко скрывалось за горизонтом. Каждый член семьи имел определенный участок работы, на Артур — Ивэна была возложена обязанность ухода за домашним скотом, пополнение запасов питьевой воды, а также заготовка дров для кухни и на зиму. Казалось бы, очень простая работа, но она тяжким бременем легла на плечи мальчугана. Первое время он не успевал вовремя убирать навоз за скотом из хлева, или опаздывал с доставкой сушняка из леса на кухню, и тогда ему на помощь приходил верный друг и побратим Лесь. Ни слова не говоря, побратим брал в руки вилы или лопату, чтобы помочь Артур — Ивэну вынести навоз из хлева или он отправлялся в лес, чтобы вскоре вернуться с большой вязанкой сушняка.

Артур — Ивэн надолго запомнил первую же ночь в доме Леся, когда ему отвели широкую лавку и на ночь ее перенесли поближе к печке. Тепло от печки, хороший и плотный ужин, а главное спокойствие на душе практически мгновенно сломили мальца и он тут же впал в глубокую дрему. Но в этот момент толчок в плечо его все же разбудил и, с большим трудом разлепив глаза, Артур — Ивэн увидел встревоженное лицо Леся, это он его и разбудил. Длинным пальцем, тыча ему в плечо, Лесь склонился над мальчуганом и ожидал, когда он раскроет глаза.

Когда Ивэну удалось-таки открыть глаза, то Лесь произнес:

— Ивэн — Сержи, друзья!

Ивэн с полусна совершенно не понял, что же этой непонятной фразой Лесь хотел ему сказать, поэтому он, естественно, у него поинтересовался, обращаясь к побратиму на ментальном уровне, что он под этими словами конкретно имел в виду.

Это ментальное обращение оказалось совершенно неожиданным для Леся, словно он не осознавал, что по дороге в родную деревушку Леся они вдвоем беседовали телепатически. От неожиданности Лесь вздрогнул и едва не отпрыгнул в сторону от Ивэна, но юный русин сумел-таки сдержать себя в руках. Он тоже перешел на ментальный уровень общения и объяснил Ивэну, что недавно к ним заходил один из деревенских старейшин, Сержи, попросил, что их приемыш позабыл бы о своем собственном имени Артур, а с этого момента ему следует только откликаться на имя Ивэн.

Артур задумался на мгновение, а затем утвердительно кивнул головой.

С того времени все деревенские люди и друзья ребята его окликали, как Ивэна, а на другое имя он уже не откликался. Постепенно и сам Артур привык к своему новому имени и превратился в Ивэна.

Самые первые дни в деревне русинов были самыми трудными днями его жизни, пришлось много работать и постоянно заниматься физическим трудом. Но в эти первые дни Ивэн не был особо знаком с характером поручаемой ему по дому работы, поэтому часто попадал впросак и к тому же быстро и сильно уставал.

Сегодня, пять лет спустя, Ивэн с улыбкой и грустью вспоминал те деньки, когда он боялся подойти к корове, чтобы утром или вечером ее подоить. А как он боялся коровьего хвоста, которым это добродушное домашнее животное защищалась от оводов и слепней, хлеща хвостом себя по бокам. Ивэну все время казалось, что этот коровий хвост вот-вот хлестанет его по голове и от этого удара он потеряет сознание.

В первый же день своей трудовой деятельности Ивэн, когда перегонял корову до выпаса, который находился на одной из лесных полян в двух километрах от деревушки, то ему постоянно казалось, что корова вот-вот убежит, а у него в руках не было ничего такого, чтобы ее можно было бы удержать. Уже на второй день Ивэн нашел выход из положения, он взял из дома обрывок веревки и, приведя корову на пастбище, крепко привязал ее к стволу здоровой пихты, чтобы она не убежала. От голода семейную корову спас младший брат Леся, который случайно проходил мимо семейного выпаса и, услышав горестный рев голодной коровы, поспешил на помощь бедному животному, чтобы она не умерла бы от голодной смерти. Вечером этот парень вместе с Ивэном отправился на выпас за этой бедной коровой, по пути городскому мальчугану объясняя основные правила выпаса домашней скотины в деревне.

Ивэн оказался умным и смекалистым парнем, многое схватывал налету, чтобы полученный опыт тут же применить на практике, стараясь при этом не повторять старых и не делать новых ошибок. В этой деревне русинов было много детворы его возраста, мальчишек и девчонок, которые, улучив свободную минуту, покидали родные дворы и шли на поиски приключений на деревенские улицы. Очень скоро у Ивэна появились новые деревенские друзья и не какие-нибудь там сопливые мальчишки и девчонки, а вполне солидные подростки мужского и женского пола. Само собой получилось так, что Ивэн завоевал почет и уважение этих уважаемых подростков, и выдвинулся настоящим лидером этой возрастной группы деревенских подростков. Он внимательно следил за тем, чтобы его друзья и приятели хорошо учились и физически развивались, всеми своими силами помогая им в этом деле.

Со временем Ивэн, разумеется, втянулся в свою крестьянскую работу, наработал первые мускулы на предплечьях. Трудовые деревенские будни один за другим покатились под горку, не останавливаясь и не задерживаясь, пока Ивэну не исполнилось шестнадцать лет.

Шестнадцать лет всегда у русин был переходным возрастом, парень русин еще не вступил во взрослую жизнь и не имел права жениться и иметь детей. Но он уже покидал свое отрочество и юношество. К этому времени некоторые деревенские парни настолько взрослели, что их детское увлечение охотой или рыбной ловлей становилось серьезным ремеслом. Такие парни становились добытчиками пропитания для своих семей. Но, чтобы стать такими добытчиками, они должны были пройти ускоренные курсы обучения ремеслу охотника или рыбака и сдать на это некое подобие экзамена.

Помимо этого, они были обязаны пройти и военные деревенские курсы по военной подготовке. Каждое утро деревенские ребята, достигшие пятнадцати лет, на два часа попадали в руки старых охотников или солдат, вернувшихся в деревню доживать свой век. Эти старые охотники и солдаты были бобылями, у них не было собственного хозяйства, и себе на пропитание они зарабатывали тем, что деревенских ребят обучали хитростям своих военных ремесел. Особо почитаемым таким учителем в деревне Леся был ветеран королевской гвардии дед Жив, который в малом возрасте за долги семейства был продан служить в гвардию короля Йозефа, где и прослужил до своих пятидесяти пяти лет.

В свое время простому деревенскому мальчишке Живу пришлось шестнадцати летним подростком пойти служить в армию короля Йозефа, где ему удалось не только выжить во многих битвах и сражениях, но и стать капралом королевской гвардии. Он был уважаемым ветераном и на военной службе ему святила хорошая солдатская пенсия и безбедная старость. Но, когда капралу исполнилось пятьдесят лет, то капитан королевской гвардии, такой же старый служака, как и Жив, по личному приказу короля Йозефа обвинил капрала Жива в плохом исполнении караульных обязанностей. И старого ветерана, словно шелудивую собаку, вышвырнули из королевской гвардии без сохранения капральского содержания и без пенсии на старость.

Несколько лет назад Жив незаметно объявился в этой деревне русинов и пристроился в ней доживать свой век старого гвардейца. Хотя сам Жив не был русином, деревня его приняла и выделила ему свободную избу, а Совет старейших деревни разрешил ем жить в этой деревушке столько времени, сколь он пожелает. За такое доброе отношение старый капрал Жив предложил деревне, крестьянских сыновей обучать воинскому искусству стратегии и тактики. Старейшины настолько были поражены тем, как старый вояка произнес эти два даже им незнакомых слова, что охотно согласились принять его предложение. С тех пор миновало пять лет, и каждое утро, независимо от погоды, деревенские парни приходили к избе старика Жива и становились в шеренги. В зависимости от возраста парней старый гвардеец учил парней убивать других людей, чтобы не быть на войне самому убитому.

Вот и сейчас Ивэн снова валялся на земле под сапогом этого капрала Жива, а острие клинка капрала снова было готово рассечь шею этого шестнадцатилетнего деревенского парня.

Старикан убрал ногу с груди подростка, подал ему руку и помог ему подняться на ноги. Ивэн стоял перед ним, по-деревенски шмыгая носом, время от времени вытирая нос подолом рубашки. Он был распарен, взъерошен и весь исходил обидой и досадой. Этот старикан Жив снова его переиграл, Ивэн планировал биться с учителем, как можно дольше, чтобы тот за это время устал и поддался бы ему своей физической слабостью. Ивэн давно уже мечтал о том, чтобы, хоть однажды в жизни, победить этого ветерана в фехтовании на саблях.

Ведь, первые двадцать минут боя прошли согласно его планам, Ивэн постоянно нападал и заставлял старика учителя постоянно двигаться и защищаться, но тот, даже находясь в движении, за эти двадцать минут нисколько не устал. А у Ивэна снова не хватило терпения, у него взыграли нервы и он предпринял глупейшую атаку на учителя, в которой и раскрылся.

В этот момент гвардии капрал Жив продемонстрировал великолепный выпад саблей с одновременным нижним подкатом. В результате этого выпада его ученик оказался снова поверженным на землю.

Все утренние занятия старого капрала Жива с деревенскими парнями начинались обязательным бегом вокруг деревни. Опять-таки в зависимости от своего возраста некоторые парни бежали два-три круга, а другие — четыре — пять кругов. Самым старшим парням приходилось бегать до семи-восьми кругов подряд. Обычно старый гвардии капрал Жив не принимал участия в таких забегах, он сидел себе на завалинке своей избы и посматривал, как детвора, это Жив сам так ласково называл своих учеников, взрослых деревенских парней, веселиться и бегать вокруг него кругами.

Но капрал Жив становился совершенно другим человеком, когда кого-либо из деревенских парней уличал в том, что он жульничает и сокращает круги своих забегов. Тут же на свет появлялись голые зады провинившихся парней и солдатскому шпицрутену находилась срочная работа, ему приходилось по этим голым задам парней не раз и не два проходиться. Таким беспощадным и позорным для деревенских парней образом старик учитель добивался искоренения непослушания и крамолы в рядах своих учеников.

Но, когда пять лет назад Ивэн присоединился к этому деревенскому кружку по военной подготовке, то капрал Жив изменил своему неизменному правилу и начал по утрам бегать вместе с Ивэном. Да и само появление Ивэна в этом военном кружке произвело интересные изменения, если вначале никто его не замечал, то уже через пять лет он был признанным командиром этого воинского подразделения. Ивэн не только хорошо бегал и прыгал по буеракам и лесным дорогам, пробегая дистанцию вокруг русиновской деревушки, но он всех превосходил по мастерству владения ножом и мечом, вторым был по сабле, очень плохо стрелял из лука, но лучше всех дрался на пиках и на палках. Незаметно для других парней капрал Жив делал из Ивэна военного командира этих деревенских парней.

Вот и сегодня, едва Ивэн успел отдышаться и собрался идти домой выносить из хлева коровий навоз, как старик Жив неожиданно предложил ему еще раз пробежаться вокруг деревни. Ивэн, разумеется, устал от поединка с Живом, но сунул саблю в ножны за спиной и согласно кивнул головой. Учителю он не мог просто так отказать. Они не пробежали и половину круга, как грозный старикан остановился и, глядя на утоптанную босыми ногами деревенской ребятни лесную тропу, грозным шепотом приказал Ивэну срочно разыскать побратима Леся и быстрее тащить его на это место, он останется здесь и будет ждать их появления. К этому времени Ивэн уже привык исполнять приказы учителя, не задавая лишних вопросов, поэтому он, молча, развернулся и крупными прыжками понесся в деревню.

В этот момент Лесь находился дома и сидел за общим семейным столом, он только что вернулся с охоты, поэтому несколько опоздал с завтраком. На охоте ему удалось подстрелить лесную лань и два крупных бурундука. Сдав добычу на кухню матери и в ожидании, когда мать разогреет ему завтрак, Лесь успел сбегать на центральную площадь к общему деревенскому колодцу, где немного потрепался с девушками. Лесь перешагнул двадцатилетие и получил право на женитьбу, поэтому среди деревенских девчонок принялся искать себе жену. Именно поэтому Лесь в последнее время чрезвычайно интересовался красивыми девушками селения. Переговорив с прекрасным полом, он не торопясь вернулся домой и тут же сел за большой семейный стол, чтобы хорошенько позавтракать.

Когда в дом влетел Ивэн и громким шепотом сообщил Лесю, что старина Жив ждет его за околицей деревни, Лесь к этому времени уже позавтракал. На ходу хватая свой охотничий лук и стрелы, Лесь вихрем вылетел из-за стола и они вдвоем помчались к месту встречи с Живом.

Жив удовлетворительно кивнул головой, увидев подбегающих названных побратимов.

Когда Лесь оказался на месте, где их ожидал старина Жив, то он первым делом внимательно осмотрел следы на тропинке, а затем решительно снял свой лук с плеч и на тетиву наложил стрелу. Выражение его лица изменилось, на нем появилась настороженность, а лицевые черты обострились и стали более резкими и пронзительными. Жив еще раз одобрительно кивнул головой и из-за спины достал из ножен свою саблю, а затем вопросительно посмотрел на Ивэна. Тот тоже некоторое время всматривался в следы на тропинке, но ничего особо интересного в них не высмотрел, но протянул свою руку за спину, чтобы вытащить саблю. Капрал Жив, видимо, все же догадался о том, что Ивэн ничего в следах не высмотрел. Тогда кончиком острия клинка сабли старикан коснулся едва заметного человеческого следа, неожиданно пересекший эту лесную тропинку.

Лесь жестом руки приказал побратиму и учителю по военной подготовке оставаться на своих местах, а сам, осторожно переставляя ноги, подошел к этому человеческому следу и стал внимательно его изучать. Ивэну со стороны было хорошо видно, как молодой русин охотник тщательно осматривал этот след, время от времени касаясь его кончиками пальцев.

А Лесь в этот момент мысленно рассуждал сам с собой о том, что, прежде чем, поднимать деревню на ноги им следует выяснить, кому этот след мог бы принадлежать — врагу, другу или случайным людям? Он сидел на корточках и продолжал внимательно всматриваться в следы. Затем поднялся на ноги, вытер пальцы руки о свои холщовые порты и решительно направился к Живу и брату.

— Двое чужих охотников, рано утром приходили в деревню, а часа два назад вернулись обратно и ушли в лес. Они шли очень осторожно, явно кого остерегаясь и стараясь не оставлять за собой следов. Они часто останавливались, прислушивались и, прячась за садовыми деревьями и придорожным кустарником, продолжали свой путь. Если принять во внимание малую скорость их передвижения и то, что они шли по незнакомой тропе, то за это время они едва ли могли далеко отойти от деревни, может быть, километра на два — на три, но не больше.

Не смотря на то, что времени с тех пор прошло немало и догнать эту тройку будет совсем нелегко, но все-таки возможно, если мы попытаемся их перехватить на переходе через чертов овраг. Очень похоже на то что эти чужаки явились к нам из княжества князя Млады, а самая короткая туда дорога проходит, как раз через этот чертов овраг. Любой другой путь значительно удлиняет эту же дорогу на два или даже на три дня. Принимая во внимание то обстоятельство, что эти чужаки совсем плохо ориентируются на нашей земле, то они, наверняка, чтобы ускорить дорогу и быстрее вернуться домой пойдут к этому переходу через чертов овраг. А нам, чтобы перехватить их в том месте нужно дорогу до оврага пробежать, а это часа два-три, не меньше. Я с Ивэном более легкие в беге, чем ты, Жив. Поэтому предлагаю тебе, вернуться в деревню, поднять тревогу, и с подкреплением бежать к оврагу, а мы с Ивэном постараемся задержать этих странных чужаков, чтобы выяснять, зачем они к нам приходили.

Ни слова не говоря, Жив мгновенно развернулся и крупной рысью побежал в деревню за подмогой, а названные браться углубились в лес и по едва заметной тропинке помчались по направлению к чертову овраг.

Сначала бежать было легко, почва леса слегка пружинила, помогая бегунам быстрее переставлять ноги. С ходу и на хорошей скорости братья проскочили первую возвышенность, а затем слегка отдохнули, пробегая длинный пологий спуск. Но затем сначала начались небольшие проблемы, совершенно исчезла звериная и чуть натоптанная тропа, бежать пришлось по бездорожью мелколесья, где почва превратилась во влажный перегной с множеством корней деревьев. Лесь лидерствовал, он бежал легко и грациозно, огибая деревья.

Иногда Ивэну казалось, что его побратим не бежит, а скользит по воздуху между деревьями. Это давали себя знать те бесконечные пробежки по лесу, которые Лесь совершал в погоне за ланью и вепрем. Но его младшему названному брату приходилось очень тяжело, Ивэн уже пару раз растянулся, сильно ударившись коленом о выступающий на поверхности корень одного дерева. К тому же парень почувствовал подступающую усталость от этого бесконечного бега. Первый час бега пролетел почти незаметно, но второй час бега дался намного тяжелее. У Ивэна внезапно сбилось дыхание, воздух не поступал в легкие и их начало сильно жечь. Парень хотел бы остановиться, перевести дыхание, но Лесь жестом руки все звал и звал его вслед за собой, поддерживая трусцу.

Время все более и более поджимало, чужаки должны уже были подходить к чертову оврагу.

Матерьсвета, дневное светило, прошла полдневный зенит, и время стало катиться к вечеру, а этот неистовый бег все продолжался и продолжался. Каким-то чудом Ивэну удалось восстановить дыхание, Легкие больше не жгло, они стали получать достаточно воздуха, но неожиданно начали кровоточить ноги. Его деревенские чуни лапти давно разодрались в пух и прах, а с трети дистанции ему бежать приходилось босыми ногами. Пять лет проживания в деревне русинов оказалось недостаточным сроком, за который его пятки могли бы покрыться ороговевшей кожей. В памяти Ивэна все это время вертелись сцена с участием славного княжеского воеводы Авдокима, когда он с таким упоительным выражением говорил о различиях в пятках деревенского и городского мальчишек. Видимо, следуя этому принципу, предусмотрительный Лесь еще в начале забега сбросил мокасины и все дорогу, вернее, бездорожье пробежал босиком, но ступни его ног не были сбиты и не кровоточили.

Впереди, наконец-то, появилась новая тропинка, которая была натоптана уже не лесным зверьем, а человеком. Это говорило о том, что побратимы приблизились к чертовому оврагу, к которому со всех сторон стекались пути и дороги простых путников, пилигримов, служивых, караваны купцов и военные отряды. Все они спешили засветло пересечь чертов овраг.

Лесь, чтобы не выдать себя раньше времени, сейчас не бежал по удобной лесной тропинке, ведь если продолжить по ней бег, то побратимы могли случайно вылететь прямо на чужаков. Первыми достичь чертового моста, по-прежнему, оставалась единственной возможностью не позволить чужакам беспрепятственно покинуть русиновские земли.

Затем Лесь резко снизил скорость бега, вернее он перешел на скользящий быстрый шаг, так как ему перед выстрелом, как лучнику, в первую очередь было необходимо восстановить дыхание, чтобы метко стрелять из лука. Ивэн трусил вслед за побратимом и уже почти восстановил дыхание, как в самый последний момент, когда бежать до перехода через овраг осталось всего ничего, правой ногой споткнулся об торчащий из-под земли корень дерева. Со всего размаха он тут же влетел головой в ствол другого дерева, от удара потеряв сознание.

Два стука и вслед за тем последовавший негромкий вскрик, заставили Леся обернуться, чтобы увидеть Ивэна, распростертого на земле без сознания. Этого взгляда ему было достаточно, чтобы также понять также, что жизни Ивэна особо ничего серьезного не угрожает, парень просто споткнулся и головой ударился об дерево. Но и решение в этом случае оставалось только одно, чтобы не упустить чужаков Лесю ничего не оставалось делать, как только самому задержать их.

На чертовом мосте Лесь появился вовремя.

Если судить по сохранившимся следам, то переходом в этот день пока еще никто не пользовался. Но одна деталь, несколько смутила молодого охотника русина, это были следы, оставленные вчера и которые говорили, что вчера по переходу в сторону деревни прошли восемь — десять человек. Лесь тяжело вздохнул, очень походило на то, что они с названным братом ловили трех чужаков, а драться им придется с целым отрядом воинов противника. Минут через двадцать — тридцать Ивэн сможет прийти в сознание и прибежать к нему на помощь. Но чем этот шестнадцатилетний парнишка с кривой саблей в руках, да и к тому же не деревенский парень, мог бы ему помочь в схватке с противником, которого оказалось столько много?

Не теряя даром времени, Лесь тщательно обследовал ствол дерева, переброшенный с одной стороны оврага на другую. Острым ножом перерезал веревку, служившую перилами опорой для людей, и отошел немного в сторону от него, выбирая себе укромное место для стрельбы из лука.

Росшая неподалеку лиственница могла бы послужить хорошим местом для лучника, с нее отлично просматривался переход и противоположная сторона оврага. Но во время боя эту позицию будет невозможно поменять на другую. Лиственница находилась на отличном расстоянии для стрельбы из лука, но между ею и чертовым мостом имелся свободный для обзора промежуток. Во время боя было бы просто невозможно спрыгнуть с дерева и метров десять пробежать по открытому пространству, чтобы затем укрыться в густом кустарнике.

К сожалению, у Леся не было времени на принятие решения по выбору своего места для боя с незнакомцами.

Краем глаза он успел-таки заметить промелькнувшую на той стороне оврага тень человека, которая вынырнула из одного кустарника, осмотрела его сторону оврага, и снова исчезла в лесной поросли. Стиснув зубы, молодой охотник быстро взобрался в развилку ветвей лиственницы, достал колчан с десятью стрелами и стал ожидать дальнейшего развития событий.

Ивэн пришел в сознание, но ему было больно даже пошевелиться из-за резких болей в голове. Но парень нашел в себе достаточно сил, чтобы присесть под стволом дерева и замотать от отчаяния и болей головой. Удар головой о ствол дерева получился сильным, у него в голове до сих пор громко звенели колокола и завывал ветер. Но парень более или менее уже пришел в себя и хотел было подняться на ноги, чтобы поспешить на помощь своему побратиму Лесю. Но он пока еще был не в состоянии, чтобы быстро и скрытно передвигаться по лесу. Но вскоре боль и звон в голове Ивэна начали проходить и затихать, Ивэн поднялся на ноги и по тропинке потрусил в ту сторону, в которой минут двадцать назад исчез Лесь.

А Лесь, удобно расположившись в развилке лиственницы, внимательно наблюдал за происходящими на той стороне чертового оврага событиями. Прежде всего, ему хотелось бы отметить, что чужаков там было не два человека, как первоначально они с побратимом ожидали, а гораздо больше. Если судить по количеству человеческих теней, которые время от время появлялись на виду, то чужаков было человек восемь-десять. Многое свидетельствовало также о том, чужаки сейчас готовились к переходу через овраг, но они почему-то не спешили, а продолжали высматривать противоположную сторону оврага, постоянно перемещаясь с места на место. Чужаки перемещались таким образом, что Лесю пока не удавалось засечь и сосчитать общее количество человеческих теней, он видел только неясные силуэты, контуры людей, которые на малые доли секунды появлялись то здесь, то там, чтобы тут же скрыться в густых лесных зарослях.

Вначале Лесь решил расстреливать из лука только тех людей, которые ступят на ствол дерева, перекинутого через овраг, но никто не появлялся из тени, чтобы переходить на другую сторону оврага. Вот тогда внутри Леся появилась и начала расти уверенность в том, что эту группу чужаков ведет боевой маг. Этот маг почувствовал какую-то угрозу на противоположной стороне оврага, но пока он не мог определиться с тем, что же представляет собой эта угроза — человек ли это, или это лесной зверь, или же это имеет отношение к магии?!

В этот момент на другой стороне овраге раздвинулась листва растений и прямо напротив Леся появилась голова чужака, он улыбался и нагло посмотрел ему в глаза. Лесь решил не упускать такой прекрасной возможности, тонко тренькнула тетива его лука и мгновением позже стрела из его лука пронзила левый глаз человека, затрепетав опереньем из глазницы.

Лесная тишина, казалось бы, была ничем не нарушена, чужак умер мгновенно, не издав при этом ни единого звука.

Но это только казалось, какое-то волнение прошло в густых зарослях противоположной стороны оврага, и в том месте, где только что умер человек, мелькнула вторая тень. Лесь, действуя на одной только интуиции, натянул тетиву, и вторая стрела снова пронзила этот же кустарник и гортань, но уже другого чужака. Вторая человек-тень умирала чуть дольше, нежели первый. В течение малой доли секунды лес наслаждался бульканьем текущей из разорванного стрелой горла человека крови и издаваемым им хриплыми звуками смерти. Но эти звуки смерти услышал не только Лесь, но и остальные чужаки, а прежде всего их боевой маг.

На той стороне овраге послышалась короткая команда, и там тут же прекратилось мельтешение теней. Потеряв двух человек, враг, теперь это были не чужаки, а настоящий враг, решил передислоцироваться, провести настоящую разведку и только затем переправляться на другую сторону оврага.

Но уйти от этого перехода через этот овраг враг уже не мог!

Овраг был очень глубоким разрезом в земле, его крутые откосы были покрыты противным цепким кустарником, через который без ссадин и царапин или порванных штанов было невозможно продраться. Но на этих склонах росла мелкая трава, листья которой были остры и запросто могли прорезать кирзовые сапоги, а не просто чьи-то лапти или онучи. Лезвия нож-травы наносили человеку глубокие резаные раны, которые подолгу не заживали и постоянно кровоточили. Человеку, которому удалось бы спуститься по такому крутому откосу с нож-травой, затем пришлось бы переплывать небольшую речку. Эта речка была неглубока, но очень уж илиста, перейти ее было невозможно, ноги утопали в иле и, чтобы навсегда не застрять в нем, лучше было даже и не пытаться ее переходить. А затем этому человеку снова бы предстоял подъем по крутому откосу оврага по и нож-траве.

Упершись лбом в этот овраг, обойти его становилось неподъемным делом для любой группы. С одной стороны овраг упирался в трясину большого болота, а с другой — в озеро со скалистыми и неподступными берегами. Чтобы обойти озеро или болото нормальному путнику потребуется неделя пути.

Лесь же хорошо знал обо всех этих обстоятельствах, поэтому особо не беспокоился по поводу того, что чужаки уйдут и не вернуться к этому переходу через чертов овраг. Готовя свою экспедицию, враг несколько поспешил и, следуя своему желанию, сократить время пребывания в дороге, выбрали этот опасный маршрут возвращения.

Но сейчас Леся это особо не беспокоило, он не боялся в схватке с чужаками потерять свою жизнь, но он очень боялся за жизнь Ивэна, старика Жива и всех людей, кто проживал в его деревне. Ведь чужаки тайно прокрадывались в его родную деревню. Они что-то хотели узнать, и не по-доброму, крадучись, проникали в его родную деревушку, а сейчас, вместо того чтобы выйти на переговоры, готовятся к бою за переправу.

По расчетам Леся, Ивэн уже должен был прийти в сознание и идти к нему на помощь. Именно в этот момент, как бы в ответ на вопрос Леся, из-за ближайшего дерева показалось лицо Ивэна, который старательно что-то рассматривал на противоположной стороне оврага. Но не один только Лесь заметил это появление Ивэна, с другой стороны оврага, тихо посвистывая, прилетела стрела с черным оперением и с резким щелчком вонзилась в ствол дерева, за которым прятался Ивэн. Лесь тут же послал стрелу в кустарник, откуда прилетела вражеская стрела. Раздался громкий крик человека, раненого стрелой, из кустарника на открытое пространство вывалился человек со стрелой, пронзившей его правое плечо. Секунду он балансировал на самом краю оврага, а затем кубарем полетел под откос оврага. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы Лесь успел заметить, что раненый чужак, свалившийся в овраг, был одет в форму солдата каганата Ксанфа.

Далеко на востоке, в десяти днях пути от этого чертового оврага лежали степные и пустынные земли каганата Ксанфа. Люди леса русины не поддерживали каких-либо отношений с этим каганатом, не покупали тканей или оружия, но и особо не враждовали со степными племенами каганата. Через свои леса и земли они спокойно и без предварительного оповещения пропускали торговые караваны из каганата и в каганат. А в случае необходимости и по предварительному оповещению могли пропустить и целый вооруженный отряд степняков.

Несколько веков назад каганат Ксанфа подвергся нападению северного соседа, которому надоели постоянные наскоки племен каганата, охотившиеся за рабами и захватывавшие пока еще пустовавшие чужие земли. В результате этого нападения два племени степняков вынуждены были бежать и скрываться в лесах русинов. Им было очень трудно жить в чужих для них лесах, но ни один из воинов этих племен не выпустил ни одной стрелы в сторону деревень или охотников русинов. Поэтому русины особо не препятствовали степнякам скрываться в своих лесах, столько времени, сколько им было нужно, и свободно покинуть леса, когда их враг вывел свои войска из земель каганата. Но бывали времена, когда пустынники с оружием в руках врывались в леса русинов и никто больше не видел этих степняков, возвращающимися обратно.

Леса русинов умели хранить и свои тайны!

Всему миру Авроры было хорошо известно, что русины не могут существовать без лесов, где из спокон веков они жили небольшими деревушками и весями. Русины строяли свои дома из леса, охотились в лесу, а лес кормил, поил и поддерживал жизнь этих людей. Русины никогда не имели государственного устройства, общего правительства или управляющего органа и армии для защиты границ своей территории. Но когда на границах территории русинов появлялся враг, то на отпор ему поднимались сначала разрозненные, небольшие и не очень-то организованные охотничьи артели русинов. Но и эти артели не позволяли врагу далеко углубляться в свои леса, а со временем они перерастали в организованное войско, которое жестко сражалось с любым противником, покусившимся на русиновские земли.

В какой-то момент среди русин охотников выделялся человек, который становился военным лидером или вождем русинов, своими военными талантами или военной удачей побеждая противника. Таким образом, в своих лесах русины не имели себе равных противников и всегда побеждали. Отпраздновав очередную победу, воины русинов снова становились простыми лесными охотниками и расходились по деревням и весям. А их воевода-полководец вновь превращался в рядового, но уважаемого охотника, он никогда и не претендовал на власть над своими сородичами. Правда, иногда, но это очень в редких случаях такого вождя избирали воеводой русинов, но под собой он никаких реальных войск не имел.

Выстрелом из лука третьей стрелой, Лесь выдал место своего убежища. Сначала в ствол его лиственницы вонзилась одна стрела, а затем и вторая. Парень стоял, всем телом вжимаясь в ствол дерева, и раздумывал, что ему теперь делать. Ведь, если судить по количеству одновременно выпускаемых стрел, то у противника доставалось достаточно много лучников, чтобы стрелять по двум целям одновременно. К тому же вражеский маг практически еще не вступал в борьбу, а от него можно было бы ожидать много неприятностей. Было бы неплохо поменять позицию, но противник не даст ему пробежать эти десять метров свободного пространства, обязательно его подстрелит из лука.

В этот момент Лесь краем глаза заметил движение на противоположной стороне рядом со стволом дерева, перекинутого через овраг. Не раздумывая ни секунды, Лесь вынырнул из-за ствола дерева, пустил стрелу в человека, который по дереву начал переходить овраг, и тут же вновь спрятался за стволом лиственницы. Негромкий крик, а затем громкий всплеск воды внизу, подсказали Лесю, что еще один враг вышел из боя. Он был или убит, или ранен стрелой лука Леся, но в любом случае боец, свалившегося с бревна в овраг, уже не сможет больше принимать участие в схватке.

Ивэн прятался за своим стволом дерева и пока никак не вмешивался в борьбу Леся с противниками. Время от времени стрелы противника попадали и в его дерево, напоминая парню, что противник и о нем помнит и не собирается оставлять в покое. Парень искусал свои губы до крови в поисках решения, как бы помочь своему старшему названному брату. Ему приходилось прятаться за деревом, ожидая, когда, наконец-то, появится старина Жив с подмогой из деревни, и молить господа бога, чтобы враг до этого времени не подстрелил Леся.

С шумом, визгом огненный шар перелетел овраг, врезался в ствол лиственницы, за которой прятался Лесь, и разорвался с оглушительным грохотом, нарушая установившуюся лесную тишину. С начала схватки Лесь находился в состоянии постоянного ожидания, когда вражеский маг вступит в дело. В своей пока еще короткой жизни он уже немало слышал об ужасах встречи с боевым магом — о применении ими магических файерболов, или когда они делали людей послушными марионетками своей воли. Когда он увидел полет такого файербола, а затем послышался грохот его разрыва, то Лесь все же испугался. К тому же лиственница сильно задрожала, закачалась и, чтобы не свалиться с нее на землю, свободной рукой Лесю пришлось ухватиться за другой сук, всего лишь на секунду показав противнику свою руку и плечо. Тут же в кисть и плечо молодого охотника вонзились по стреле, боль была нестерпимой, но молодой охотник удержался от крика боли и укрылся весь за стволом лиственницы.

Он был практически лишен в дальнейшем участвовать в бою, один файербол вражеского мага и две стрелы вражеского лучника превратили его в полного инвалида. Стиснув зубами стрелу, попавшую в кисть, Лесь резким рывком головы вырвал ее из раны, но, к сожалению, в ране остался наконечник стрелы, он причинял сильную боль, но давал возможность еще один, может быть в последний раз, воспользоваться луком.

Стараясь твердо и плотно удерживать раненой рукой лук, Лесь стрелу наложил на тетиву, а правой рукой слегка ее подтянул. Затем молодой русин охотник вышел из-за ствола лиственницы и, стоя в развилке, смотрел на то, что сейчас происходило на переходе через овраг.

Степняки уже догадались, что им противостоит один, максимум два русина, и после ранения главного лучника снайпера обнаглели и стали в открытую переходить оврага. Впереди шел высокий воин степняк с луком и стрелой на тетиве, который, рыская глазами по сторонам, выискивал противника. Степняк свободно двигался по бревну, не глядя под ноги. За ним шел второй воин с мечом наизготовку, который также хорошо, как и первый воин, чувствовал под своими ногами мост перехода. За ними медленно шел, осторожно переступая ногами, третий человек, который был чересчур упитанным и одетым в странный халат-плащ с капюшоном. По всей очевидности это и был боевой маг группы степняков из каганата Ксанф. Еще два лучника пустынника с луками наизготовку оставались на противоположной стороне оврага, они контролировали переход основного состава группы.

Как только Лесь вышел из-за ствола лиственницы, то один из этих лучников прицелился и послал стрелу прямо в цель. Лесь стоял и смотрел, как приближается его смерть. Он, разумеется, мог спрыгнуть с дерева и побежать, но это лишь немного отдалило бы его смерть, и к тому же он не смог бы нанести свой последний урон противнику. Опережая попадание в него вражеской стрелы, он вскинул свой лук, натянул тетиву и послал свою стрелу в цель. Но еще большая боль от раненой руки из-за натяга тетивы внезапно разлилась по всему его телу, что молодой охотник не удержался, сложился вдвое, в этот момент вражеская стрела скользнула по его черепу, оставив после себя кровавую полосу на темени голове, и полетел на землю.

Лесь не видел, как его стрела ткнулась в плечо идущего впереди мужчины в плаще и бессильно полетела в овраг. Он не видел так же, как Ивэн вскочил на ноги и, храбро размахивая своей учебной сабелькой, побежал к переходу через овраг, полный желания приостановить продвижения врага. Парнишка горел желанием постоять за своего друга.

До этого момента из своего укрытия Ивэн хорошо видел все, что происходило на переходе через овраг. Он видел, как Лесь вышел на открытое место и в последний раз выстрелил в противника. Когда его названный старший брат стал с лиственницы падать на землю, то Ивэн подумал, что Лесь убит. Дальше все так перепуталось в голове шестнадцатилетнего мальчишки, он потерял голову и не вполне соображал, что делает. С саблей в руках Ивэн подскочил к бревну перехода через овраг и с налета ударил саблей в живот впередиидущему степняку, уже сходившего с бревна на землю. Степняк совершенно этого не ожидал. он прозевал момент появление перед собой этого грязного чертенка русина с саблей в руках. Зевок стоил жизни опытному воину степняку, который был непобедим на широких просторах степей и равнин, но пал от руки мальчишки в этом темном и чужом ему лесу.

Шедший вслед за погибшим степняком, вражеский мечник отступил на полшага назад, освобождая себе пространство для того, чтобы сделать замах своим мечом, чтобы в куски порубить этот молодой проросток русинов. Он прекрасно видел подростка с саблей и не собирался повторить ошибки своего предшественника, погибнуть от руки мальчишки русина, поэтому старательно готовился к последнему удару мечом.

Нанести последний удар русину подростку ему помешал маг, который видел, как глупо умер его старший и опытный воин, он не хотел вступать в открытый бой с этими двумя грязными лесными русинами охотниками. Маг пустынников знал с кем имеет дело, правда, его немного смущали магические способности самого младшего русина из этих двух лесных бойцов, но тем не менее он полагал, что его опытные воины легко справятся с засадой. И такой провал, он потерял пятерых из восьми воинов, которые отправились с ним в леса русинов. Это был настоящий позор для такого боевого мага, как он.

Маг решительно сформировал еще один файербол и, даже не касаясь его руками, элегантно мысленно послал огненный мячик в голову этого подростка. Мячик огня мгновенно достиг Ивэна, облетел вокруг его головы и стремительно умчался обратно к магу, который уже больше не смотрел в сторону маленького, грязного русина, считая, что давно уже победил в этой магической схватке.

Дело было сделано, магическому файерболу сейчас никто и ничто не противостояло.

Небольшая задержка с взрывом файербола заставила старого и опытного мага перевести свой взгляд в ту сторону, куда он только что послал свой проверенный файербол. Когда он увидел, что файербол готовиться его атаковать, то понял, что не успеет предотвратить эту атаку. Маг только успел прикрыть глаза, отдаваясь в руки всевышнего, когда послышался негромкий хлопок взрыва файербола.