Что за чушь я сейчас прочитал?

2. Орущий клоунский хрен

Я вышел под дождь, беспощадно поливавший нас со дня Колумба. Через месяц все, кроме тротуаров, превратилось в жидкое дерьмо, которое теперь брызнуло в мой дырявый правый ботинок и подмочило носок, стоило мне сделать шаг. Через дворы и парковки грозно ползли, становясь все ближе с каждым днем, водоотводные канавы. Ту часть города, что еще оставалась незатопленной, огораживали мешками с песком. Толпы желающих огородить секс-шоп не нашлось.

Да, под моей квартирой магазин секс-игрушек под названием «Венерина мухоловка». По соседству с нами стоит третьесортный отель «Корал Рок» (что очень удобно для клиентов магазина), а рядом с ним – стоянка подержанных машин, из тех, которые окружают высокие ограды с колючей проволокой и табличками, предлагающими платить за услуги еженедельно и запрещающими делать это по кредитке (а про то, что в каждую машину встроена штуковина, которая заглушит двигатель, если вовремя не заплатить, нигде не упоминается). На противоположной стороне улицы демонстрирует миру свое обугленное нутро мелкий сгоревший магазинчик с вышибленной витриной. Помнится, когда я был ребенком, здесь продавали конфеты. В кондитерской всегда стоял аромат жидкой карамели, пахло топленым маслом, сахаром и праздником. Не знаю, что приключилось с милой пожилой парой, которая владела магазином, а знаю лишь, что теперь в старой почерневшей витрине живет семейство енотов, и слышу звон капель, попадающих на разбитые бутылки из-под пива, которые кидают в окно проходящие мимо пьянчуги.

Я всегда гадал, каково жить в разрастающемся городе, где на пустующих местах открываются модные рестораны, а старые торговые склады сносят, чтобы освободить пространство под новенькие жилые дома. В городе вроде Сиэтла или Остина, где можно действительно ощутить, как движется вперед человечество, как оно стремится к достижению каких-то целей. Готов поспорить, это в корне меняет взгляд на мир.

Мой автомобиль, доставшийся мне бесплатно, потому что предыдущие владельцы считали его про́клятым (на самом деле стоны доносились из неисправного рулевого насоса), миновал закрывшийся с концами «Уолмарт» – да, у нас даже «Уолмарт» разорился, – и покатил в район больших викторианских домов, который когда-то давно был, наверное, самой богатой частью нашего города N. Несколько домов отдали под нужды каких-то сомнительных предприятий: комиссионного магазина, поставщиков оружия и уже упоминавшегося вейп-шопа, – которые стояли в ряд около синего викторианского дома, где все еще кто-то жил. В такой час свет горел только в нем. Когда я остановился на обочине, свет фар выхватил припаркованный около дома полицейский внедорожник и остановившийся за ним джип Джона. Я вздохнул, пригладил волосы – они выглядели как парик, смытый в унитаз и всплывший в раковине полгода спустя, – и вылез под дождь.

Подойдя к внедорожнику, я обнаружил на водительском сиденье полицейского, который жевал макмаффин и играл во что-то на мобильном. У парнишки была квадратная челюсть и кудрявые, как у кинозвезды, волосы. Раньше мы с ним не встречались. Заметив меня, он приоткрыл окно – достаточно, чтобы можно было поговорить, не дав при этом проникнуть внутрь дождю.

– Прошу прощения, это тут девочка пропала?

– Нет, сэр. Если бы она пропала здесь, мы бы ее уже нашли.

– Эм… Мне позвонил Джон, я…

– Я знаю, кто вы. Он внутри с Гермом.

Я поднялся по ступеням и увидел, что дверь открыта. Не хотелось входить внутрь без спроса: дом был жилой, а я не полицейский. Минуту я неловко топтался на пороге, пока не появился детектив. Этот был постарше, вместо лица – почти сплошные усы; мне показалось, что с ним я уже встречался, но не мог вспомнить. Его одежда выглядела гораздо обычнее, чем у детективов в фильмах: штаны цвета хаки и рубашка поло под ветровкой, – и он больше походил на рабочего, которого домовладелец посылает починить паровой котел, тип из тех, что по дороге к выходу будет нудеть над ухом про то, как чистить фильтры. Он впустил меня внутрь ровно настолько, чтобы на меня не лил дождь, а потом поднял руку, останавливая.

– Я Дэвид Вонг…

– Я в курсе. Помню вас – вы вмешивались в каждое ужасное происшествие в этом городе за последние несколько лет.

– А что насчет того скандала, когда мэра обвинили в скотоложстве? Туда я не вмешивался.

– Насколько нам известно.

Позади детектива показался Джон – в черном пальто поверх серого костюма с галстуком. Он сдернул с носа очки для чтения и произнес:

– Дэйв, эта девочка нехреново так исчезла!

Он протянул мне фото.

– Зачем ты это нацепил?

– Что нацепил?

– Да все. Я даже не знал, что у тебя есть костюм.

– О, мне потом еще в суд. По тому обвинению в непристойном действии на публике. Я не собираюсь сдаваться, адвокат откопал один славный прецедент, когда суд признал, что краска на теле считается одеждой.

Я взглянул на фотографию. Ну да, на ней была маленькая девочка. Не старше десяти лет, длинные светлые волосы. Таких детишек новостники и правда без внимания не оставляют.

– Я думаю, у нас тут «орущий клоунский хрен», – сказал Джон. – Девочку зовут Маргарет Нолл, сокращенно Мэгги. Родители – Тед и Лоретта. Ребенок пропал несколько часов назад.

Я вернул Джону фото и спросил:

– И за такое короткое время копы уже решили, что это работа для Дэйва и Джона?

– Сколько раз нужно укусить сэндвич с дерьмом, чтобы понять, что это дерьмо? – спросил детектив. – Идемте за мной. И вытрите ноги.

Интерьер дома был уныл, словно журналы в прачечной. Будто семья въехала в дом только пару недель назад и успела расставить кресла и диван, но не развесить фотографии или как-то украсить дом. Все вокруг выглядело безжизненным.

Отец пропавшей девочки оказался низеньким человечком с огромной светлой бородой, он напомнил мне персонажа из какого-нибудь фэнтезийного романа. На правом предплечье темнела татуировка, похожая на знак принадлежности к какой-то воинской части: череп на фоне туза пик. Мужчина, пожалуй, был старше нас с Джоном лет на пять, но пережил явно больше. Я понял, что он побывал в Ираке, Афганистане, может, и там и там, а после, кажется, зарабатывал физическим трудом. Он сидел на диване, зажав крепкие руки между бедер, скрестив ноги и покачивая одной из них. Зверь в клетке. Похож на тех мужей, у которых есть детально проработанный план по примирению с женами, когда слишком жестоко с ними обойдутся.

Тед Нолл обвел меня взглядом. Мою одежду проще всего было описать как противоположность смокингу.

– Так это вы? – спросил он. – Выглядите, как будто на вас кто-то жопой сел.

– Спасибо за комментарий. То есть вам уже всё объяснили? Про то, кто мы такие?

– Это я попросил вас приехать. Будь моя воля, копов бы здесь вообще не было.

– Ладно. Хорошо. Ну, вот как все будет: я задам вам несколько вопросов, и не всегда будет понятно, зачем я их задаю, некоторые покажутся вам неочевидными или даже жестокими. Все, чего я прошу, – просто отвечать так точно, как можете, и не перебивать меня расспросами о том, почему я такое спрашиваю. Если не знаете ответа, так и скажите. Понятно?

Он кивнул.

– Мать Мэгги здесь? Не хочу повторяться.

– Она живет не здесь, мы расстались. Она не знает, что я с вами общаюсь, и пусть так оно и остается.

– А. Хорошо, когда вы заметили, что дочь пропала?

– Проснулся посреди ночи, не знаю почему, проходил мимо ее комнаты и не увидел силуэта под одеялом. Зашел проверить – постель пуста, Мэгги как след простыл. И парадная, и задняя двери были закрыты и заперты. И все окна тоже. У нас стоит сигнализация, похититель либо смог ее отключить, либо смог проникнуть так, что она не сработала. Есть камеры слежения у обоих входов, их, видимо, отключили около двух ночи, и целый час они не работали – просто черный экран, словно человек точно знал, с чем имеет дело. Словно все было спланировано.

– Если все это не брать в расчет, мы на сто процентов уверены, что ваша дочь не прячется в чулане или что-то вроде того? Мы не обнаружим ее на чердаке, в лазе между этажами или в гараже? Под кроватью? Или в кухонном шкафу?

– Я этот сраный дом вверх дном перевернул. Ее здесь нет.

– За несколько дней до этого вам странных снов не снилось?

– Нет.

– Вы не видели никаких призрачных фигур? Вроде как замечаете краем глаза, а когда оборачиваетесь, там никого нет.

– Нет.

– Вы помните события, которых не было? Президентские выборы, закончившиеся не так, как написали в газетах, знаменитость, которую вы считали мертвой, оказалась жива?

– Нет. Я не сумасшедший, если вы на это намекаете.

– Вы видели еще что-то необычное до исчезновения Мэгги?

– Пять дней назад появился человек по имени Нимф, он сказал, что скоро ее похитит.

Мы с Джоном переглянулись.

– Думаю, это наша первая зацепка, – сказал он.

– Вы после этого в полицию звонили? – спросил я у Теда.

– Не звонил.

– Вы ведь не считаете его каким-то местным чудилой. А иначе вы бы не просили вызвать нас.

– А еще от копов толку немного.

– Расскажите нам об этой встрече с самого начала.

– Это было в прошлое воскресенье. После похода в церковь. Я работал у гаража, устанавливал в «импалу» генератор. Подошел человек, мелкий и весь с иголочки, на гомика похож или на педофила. И голосок у него был шепелявый, он держал сигарету большим и указательным пальцами, как косяк держат. Губы вытягивал по-утиному каждый раз, как затягивался, – мне захотелось дать ему по роже еще до того, как он рот открыл. Он привихлял по дороге, я даже не видел, чтобы рядом остановилась машина или еще что, он просто появился и все. Мэгги была со мной в саду, гонялась за кошкой. Этот подходит, говорит, его зовут мистер Нимф. Прям так и сказал про самого себя – «мистер».

– Погодите, как, еще раз, его имя?

– Нимф, как сокращение от «нимфомана» или еще кого. Ну, это как я расслышал.

На это имя мы раньше не натыкались.

– И вот он смотрит на Мэгги, – продолжил Тед, – а взгляд у него такой, знаете, злобный. Говорит, мол, какая красивая у вас дочь. Начинает выспрашивать про нее что-то странное. А потом и говорит…

– Что он у вас спрашивал?

– Сначала всякую чепуху. Сколько она весит. Разрешаем ли мы ей есть мясо. Я ни на что не отвечаю, я только спрашиваю в ответ, кто он и чего ему надо. А он все не отстает. И вопросы все жутче. Ванну она принимает или душ. Показываемся ли мы с женой ей голыми. Даем ли ей самой покупать себе трусики.

– То есть он пытался заставить вас нервничать.

– Ну да, думаю, так. Я сказал ему проваливать с моей земли – он ответил, что просто задает вопросы. Говорю, у вас пять секунд, чтобы отойти от гаража, говорю, что считаю, мол, он моему ребенку угрожает. И что в этом штате я могу его убить на месте только на этом основании. Наконец он отвечает, и отвечает так, словно машину выбирает. «Я ее беру», говорит. И что вернется забрать ее через пару дней. Я шагаю ему навстречу, а руки аж чешутся. Потом поворачиваюсь на секунду посмотреть на Мэгги, на одну только секунду, а потом перевожу взгляд на Нимфа…

– А тот исчез, – закончил Джон.

Тед кивнул.

– Я спросил Мэгги, видела ли она, куда ушел дядя, а она ответила, что не видела вообще никого. Что я стоял у гаража и орал на воздух. На следующий день я уже и сам засомневался.

– Вы подумали, это галлюцинация? – спросил Джон.

Тед пожал плечами.

– Я из Ирака вернулся, у меня был ПТСР, сны в основном. Подумал… не знаю. К тому же я в свое время принимал всякое, еще до рождения Мэгги, но слышал, что такие вещи из организма не выводятся. Наверное, я хотел верить, что причина в этом, а не… Всей той срани, которая, по слухам, творится в этом городе. Из-за которой все переезжают, из-за которой такой дом достался мне за пятнадцать тысяч. Я всегда думал, что это паникерство и суеверия. На моих глазах разрывало на куски женщин, маленьких детей, и виноваты были не чудовища. Люди и сами прекрасно справляются.

– Так во что конкретно вы верите? – спросил я.

– В результат. В метод. Вы двое или поможете мне, или нет. Если нет, я найду кого-то еще.

– Я всегда пытаюсь объяснить все людям так, – сказал я. – Вы выглядываете наружу, и там светит солнце. Оно там, с этим все согласны, и все знают, что это. Но вы не знаете, что Солнце еще и очень громкое. Это гигантский шар, полный ядерных взрывов. С вами рядом когда-нибудь била молния? Вы слышали настолько громкий раскат грома, что можно в штаны наделать? Представьте, каково слышать этот грохот постоянно, днем и ночью, – вот настолько громким было бы Солнце, находись оно хотя бы за сотню миллионов миль от нас. Примерно сто двадцать децибел. Вы не слышите этих звуков лишь потому, что ваши уши для этого не приспособлены: в космосе нет воздуха, чтобы пропустить звуковую волну. Понимаете? В этой вселенной полно огромных, могущественных, шумных вещей, которые мы не в состоянии воспринять целиком из-за того, как устроены наши органы чувств. Что касается нас с Джоном, то мы лишь чувствуем немного по-другому, вот и все.

– Представьте, что ваша золотая рыбка постоянно кричит: вы этого не услышите, а другие рыбы смогут, – подхватил Джон. – А вот этот парень, Нимф или как там его, его нет в наших базах данных…

Заметка: у нас нет баз данных.

– …но загадка непонятна, лишь пока ее не разгадаешь. Этот случай похож на то, что мы называем «похищением из запертой комнаты». Жертва пропала, но нет следов проникновения или побега. Мы с таким уже несколько раз сталкивались.

– Можно узнать, – произнес Тед, – сколько раз вам удалось найти жертв живыми?

– Больше, чем вам кажется, – ответил Джон. Кстати, правильный ответ «один». – Когда говорят, что здесь творятся необъяснимые вещи, это не всегда плохо. Иногда случаются странности, после которых все живы и здоровы. Через пять минут Мэгги может снова очутиться в своей кроватке.

– И вы считаете, что наш случай из таких?

Прежде чем Джон успел ответить, вступил я:

– Пока мы ничего не считаем. Мы занимаемся такими делами уже довольно давно, и успели понять вот что: все всегда идет не так, как можно предположить. Обычно в этом месте я советую людям не возлагать больших надежд, но думаю, что вам это говорить не нужно: вы знаете, в каком мы живем мире. Так что вместо этого я скажу: мы сделаем все, что сможем.

Тед кивнул.

– Полдела – тот мужик, Нимф, кем бы он ни был. Мы найдем его и закопаем. Альфа Майк Фокстрот.

– Считайте, что на этих словах гребаный нотариус печать поставил.

Детектив поднял руки.

– Парни, я же прямо перед вами стою.

– Что ж, если это действительно то, чем кажется, то где вы собираетесь искать в первую очередь?

«Хороший вопрос», – подумал я.

– Важно то, что он пришел к вам заранее, – сказал Джон. – Вероятно, он мог просто выкрасть девочку из кровати, но он явно решил поиграть. Это значит, что велики шансы очень скоро получить от Нимфа – или кого-то вроде него – весточку. А пока мы попытаемся выяснить, что за игру он ведет. И потом…

– Мы пошлем эту игру на хрен, – закончил за ним я.

Тед кивнул. Кажется, от нашего разговора у него прибавилось уверенности, а значит, мы отлично справились с задачей: не выдали, что понятия не имеем, с чем столкнулись.

Детектив взглянул на часы, кивнул и сказал:

– Ну, похоже, что у вас, парни, все схвачено.

Он повернулся и промаршировал через гостиную к входной двери. Я поспешил за ним.

– Эй! Вы не можете просто уйти – подождите!

Он остановился, чтобы открыть дверь внедорожника. Я удержал ее рукой, и полицейский посмотрел на меня, как на комара, которого собирался раздавить.

– Куда вы?

– Мне, разумеется, нужно позвонить федералам. Через полчаса здесь будет отряд ФБР, расследовать дело вместе с дюжиной лучших местных полицейских!

Он отпихнул мою руку и, пригнувшись, уселся на пассажирское сиденье.

– Подождите, это же сарказм? – спросил я.

– А сами как думаете? Еще увидимся, мальчики. Или нет. Кто знает? Я возвращаюсь в участок.

– Вы не можете вот так просто отвернуться от пропавшего ребенка!

– А ты посмотри. Думаете, сегодня мой первый день на работе? Думаете, сегодня мой первый день в этом городе? Вы слышали, что он сказал, и, даже если мы точно не знаем, что произошло, мы узнали достаточно. Если ее забрали Они (я расслышал в его голосе эту заглавную «О»), то мы тут стараемся спасти апельсин, когда из него уже сок выжали. Это не моя проблема.

– Нет, именно ваша! Это ведь ваша работа.

Его плечи опустились. Он устало вздохнул:

– Вы правы, правы. Разрешите, я вам кое-что дам. Может помочь.

Он сунул правую руку в карман ветровки, вынул ее и продемонстрировал мне средний палец. Он выставил ладонь в окно газанувшей вниз по улице машины и пропел:

– НАААААААААААААХУУУУУУУУУЙ ТЕЕЕЕЕЕБЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!

Я смотрел, как задние огни внедорожника исчезают за серой дождевой пеленой. Я бы позвонил с жалобой начальству детектива, но шериф в ответ скажет мне то же самое, только громче.

Вы, наверное, гадаете, не связаны ли «Они» с теми «ними», которые заявились домой к Джону несколько недель назад. Правда в том, что кто ж их знает. Рыщут по изнанке бытия эти разгуливающие сами по себе тени, способные крутить человеческими душами столь же легко, как крутит пальчиковой куклой на члене пьяный мим. В нашем мире есть люди, которые выполняют Их приказы по своей воле, другие делают это против нее, но остаются и третьи, кто служит Их целям, даже не зная об Их существовании. Так что да, признаю: при таких вводных трудно ткнуть обвинительным перстом в кого-то конкретного.

Я вздохнул и вернулся в дом.

Стоило мне зайти в гостиную, как Тед произнес:

– Думал, он никогда не свалит. Итак, если Нимф еще выйдет на связь, то когда, по-вашему…

У него зазвонил мобильник.