Что-то в воде

Глава девятая

Труп лежал на столе в прозекторской в кольце яркого света от хирургических ламп. Он был старым и успел довольно сильно разложиться. Тёмная высохшая кожа обтягивала истощённые мышцы и сухожилия; некоторые суставы обнажились, пожелтевшая кость виднелась из-под слоя грязи, который покрывал тело.

На мертвеце были остатки брюк и свитера, теперь выглядевшие просто клочками ткани, облепленными грязью. Более близкий осмотр обнаружил мелких беспозвоночных, которые нашли себе приют во влажных щелях.

Голова представляла собой не более чем лысый череп с высохшими глазами под почерневшими веками. Губ почти не осталось, видны были остатки жёлтых зубов.

— Это определённо человек, — объявил Оуэн, переодевшийся в белый лабораторный халат. — Судя по его зубам. У него пять пломб и коронка.

Он стоял у стола в прозекторской, а остальные наблюдали за его работой сверху, с мостков. На одном конце стола размещалась контрольная аппаратура и камера, на которую записывалось вскрытие. Оуэн ходил вокруг трупа, осматривая его, прежде чем приступить к инвазивным исследованиям[9].

— Тело принадлежит мужчине, взрослому, хотя на данном этапе невозможно предположить, какого именно возраста.

— Всё равно попытайся, — посоветовал Джек. Он стоял, скрестив руки на груди. — Это непредсказуемо, ты вполне можешь оказаться прав.

Оуэн поднял на него взгляд.

— Кто, я? — с сарказмом переспросил он. Он выпрямился и пожал плечами, поигрывая значками, которые пестрели на лацканах его белого халата. — Хорошо: если брать приблизительно, я бы сказал, что его возраст примерно между двадцатью и ста годами.

— Ты невозможен, Оуэн. Попробуй сузить рамки.

— Твоего возраста, — парировал Оуэн.

Джек улыбнулся, но промолчал.

— Нельзя как-нибудь узнать, кто это был? — поинтересовалась Гвен.

— Я проверил отчёты о людях, пропавших без вести, с конца семидесятых до начала восьмидесятых, — сказал Йанто. — Ясное дело, кандидатов много. Нам необходимо больше данных о теле, прежде чем мы сможем отсеять кого-либо из них.

— А если он был бродягой? — спросила Гвен. — Тогда он не обязательно будет зарегистрирован как пропавший, ведь правда?

— Ненавижу даже мысль о том, что кто-то может потеряться, а его не будут искать, — грустно сказал Йанто. — Это абсолютное унижение, когда человек так бесполезен при жизни, что никто даже не замечает, что он умер.

— У кого-нибудь есть какие-либо предположения? — нетерпеливо напомнил Джек.

— Твой старый приятель профессор Лен рассказывал нам с Тош о местной ведьме, которая утаскивала невезучих кавалеров в болото, — сказала Гвен. — По его словам, последняя жертва Чернозубой Салли была зафиксирована в Гриндаун Мосс в 1974 году.

— Ты думаешь, это он?

— Возможно.

Джек кивнул.

— Узнайте это. Свяжитесь с профессором Леном. — Он повернулся к Оуэну. — Ты можешь сказать, как он умер?

— Я здесь именно для этого, — заявил Оуэн. — По предварительным наблюдениям, здесь нет никаких признаков насилия или увечий. Насколько я вижу, все кости целы. Похоже, есть небольшой отёк шеи и горла, но это не связано с удушением. Возможно, это из-за того, что он утонул.

— Он был на середине болота.

Оуэн невесело улыбнулся.

— Сбился с пути, увяз в трясине. И рядом не оказалось профессора Лена, чтобы помочь ему, когда он начал тонуть. Буль-буль-буль…

— Это могло случиться со мной, — тихо заметила Тошико, появляясь на лестнице рядом с Джеком. Она приняла душ и переоделась. Все сотрудники Торчвуда обычно держали на базе сменную одежду на случай чрезвычайных ситуаций.

— О, разве она не прекрасно отмылась? — сказал Оуэн.

— Прекрати, Оуэн, — огрызнулась Гвен. — Она пережила сильное потрясение.

— Не такое сильное, как этот парень, — Оуэн указал на тело. — Так вот, если хотите, можете назвать меня мистером Занудой, но я не вижу ничего экстраординарного в этом трупе. Он утонул в болоте. Это работа для полиции.

— Нет, — твёрдо возразил Джек. — Это работа для Торчвуда. Тош?

Тошико вытащила портативный сканер.

— Здесь присутствует остаточная временнáя энергия. Если он и не проник сквозь Разлом, то определённо контактировал с чем-то, что вышло оттуда. Поэтому это наше дело.

— Ладно, — сказал Оуэн. — Тогда давайте посмотрим повнимательнее.

Он взял со стоящего рядом с ним столика на колёсиках большой скальпель и театрально занёс его над трупом, словно жертвенный кинжал.

— Господи, держу пари, ты был невыносим, когда учился в медицинском университете, — сказала Гвен.

— Он и сейчас невыносим, — заметила Тошико, улыбаясь уголками губ.

— Сейчас я сделаю первый разрез, — неожиданно профессионально объявил Оуэн. Как будто, покончив с шутками и играми, он готов был приступить к работе, которую любил больше всего.

Он подошёл к трупу с правой стороны и склонился над его грудью, задержав кончик скальпеля у основания горла, готовясь сделать длинный Y-образный разрез от грудины до пупка.

В этот момент труп внезапно забился в конвульсиях и громко закричал.

Оуэн отскочил с удивлённым воплем, действительно шокированный, потому что труп изогнулся на столе и снова закричал. Это был ужасный звук — сухой, натужный, извлекаемый из старых, разложившихся лёгких, воздух в которые поступал через высохшую грудную клетку. Звук, словно кто-то вскочил на пару старых, пыльных мехов для раздувания огня. Голова откинулась назад, и позвоночник громко щёлкнул, когда рот трупа широко открылся, разрывая кожу, которой были обтянуты щёки. Высохший, почерневший язык дрожал между движущихся челюстей, когда покойник кричал.

Услышав первый крик, Тошико отпрянула, инстинктивно схватившись за Гвен. Гвен застыла, глядя на труп расширившимися от ужаса глазами. Джек перемахнул через перила и приземлился рядом со столом для вскрытий, пока труп изо всех сил пытался принять вертикальное положение.

— Полегче, приятель! — крикнул Джек, вытянув руки вперёд, чтобы показать, что он не хочет сделать телу ничего плохого. Однако было сомнительно, что покойник в принципе хоть что-нибудь видел. Его глаза были похожи на черносливины, застрявшие в складках высохшей кожи. Череп вертелся из стороны в сторону, словно озираясь в панике, однако не видя ничего вокруг. Рот продолжал двигаться, пытаясь что-то сказать, однако без губ и языка тело могло издавать лишь невнятное шипение.

— Что он пытается сказать? — спросила Тошико. — Он пытается что-то сказать!

Через несколько секунд труп выплюнул целую пригоршню грязи, забрызгав ею белые плитки, которыми были выложены стены помещения.

Оуэн поднялся на ноги, всё ещё сжимая скальпель в побелевших пальцах. Он со смесью шока и восхищения наблюдал, как труп пытается встать со стола, продолжая несвязно кричать и вытягивая свою костлявую руку, словно пытаясь к чему-то прикоснуться.

Джек осторожно обошёл труп, стараясь не попасть под брызги коричневой грязи, вылетавшие изо рта покойника всякий раз, когда тот пытался заговорить.

Костлявые пальцы сомкнулись вокруг лодыжки Гвен, которая стояла на мостках как раз на уровне головы и плеч трупа.

— Отпусти её, — приказал Джек, подбираясь ближе.

Однако труп был в гневе. С сердитым криком он сбил Гвен с ног, и она упала рядом со столом для вскрытий, оцарапав спину о края ступенек.

Оуэн шагнул вперёд и вонзил скальпель в шею трупа в том месте, где должна была проходить ярёмная вена. Лезвие вошло в плоть с глухим стуком, однако это не дало никакого заметного эффекта. Покойник схватил Гвен за горло и поднял её вверх, приблизившись настолько, что она могла чувствовать дуновение зловонного воздуха, вырывавшегося из остатков его носа и рта.

Мгновение он держал её, склонившись к ней так, словно хотел её поцеловать. Однако потом стало ясно, что он просто пытался посмотреть на неё, разглядеть поближе. Но его высохшие глаза были бесполезны.

— Я сказал — отпусти её, — громко повторил Джек, и на этот раз он вытащил из кобуры свой револьвер и нацелил его на голову трупа.

— Джек, он уже мёртвый! — предупредил Оуэн.

— Возможно, ему следует об этом напомнить, — Джек нажал на спусковой крючок, револьвер взревел, и в черепе трупа появилось большое отверстие, а к дальней стене разлетелись осколки кости. Труп замер, и, среагировав инстинктивно, Гвен воспользовалась моментом, чтобы оттолкнуть его обеими руками, так что он врезался в столик с инструментами Оуэна. Покойник резко повернулся и отбросил столик, рассыпав инструменты по полу.

— Я же говорил тебе, что это не сработает, — сказал Оуэн, глядя, как труп продолжает отбиваться. Он повернулся лицом к Джеку, в то время как тот целенаправленно шёл в его сторону, выставив вперёд руку с револьвером.

— Хочешь поспорить? — Джек выстрелил снова, снеся пулей верхнюю часть черепа. Труп отшатнулся; сквозь дыру, зияющую в его черепе, виднелся сгнивший мозг.

Звуки выстрелов эхом отзывались в прозекторской, оставляя после себя звон в ушах. Гвен вопила во весь голос, пытаясь стереть с лица зловонную жижу, которая брызнула из головы трупа после первого выстрела. Оуэн и Джек приблизились к подёргивающемуся трупу. Оуэн был бледным как мел и выглядел совершенно потрясённым, но на лице Джека застыло решительное выражение. Его револьвер по-прежнему совершенно непоколебимо был направлен прямо на труп.

Но покойник наконец признал, что получил достаточно. Дрожа и дёргаясь, он с глухим стуком упал на колени.

— Ему конец, — сказал Джек, продолжая, однако, держать револьвер нацеленным на мертвеца, когда тот начал шевелиться.

В этот момент, издав последний слабый вздох, труп обмяк. Он лежал на спине, снова холодный и одеревенелый, и смотрел невидящими глазами на яркий свет ламп. Ещё мгновение все оставались на своих местах: Джек с поднятым револьвером, Оуэн рядом с ним, Гвен, закрывшая лицо руками. На мостках, с недоверием и ужасом глядя вниз, стояли Тошико и Йанто.

Липкое пятно чёрной крови расползалось по полу из-под раздробленного черепа и месива из мозга и костей.

— А я только что всё здесь отмыл, — сказал Йанто.