Чистильщик online

Глава 3.5 Страсти с гроссмейстером

Что же касается битвы с гроссмейстером на крыше торгового центра… Вся эта ситуация в Самаре напомнила мне тот случай в Питере, когда меня едва успел спасти Санкья. Он приехал на Васильевский остров, пробрался в квартиру и одолел официанта. Вызвал скорую, и меня откачали в больнице.

Теперь же я словно занял место Санкья. Теперь мне предстояло не только спасти себя, но и выручить своего новичка, умирающего в морозильной камере.

В какое-то мгновение в пылу схватки, поверженный, я понял вдруг, что клешни гроссмейстера на моей шее слегка ослабли. Этот шанс я не упустил! Продолжая брыкаться, как и раньше, до сего момента, я вытянул из кармана нейтрализатор и принялся тыкать им в душащие меня кисти врага.

Захар сделал изумлённые глаза, оторвал правую руку и выбил нейтрализатор. Воспользовавшись полным ослаблением хватки, я вырвался и откатился вбок, к самому стеклу. Тут же я жадно принялся глотать воздух.

— Ах ты тварь! – воскликнул рассвирепевший гроссмейстер. – Ты не в курсе, что эта фигня на меня не действует?

Он указал головой на валяющийся в чёрном море рубероида золотистый нейтрализатор.

– А вот за его применение я тебя накажу вдвойне!

И с этими словами гроссмейстер чёрных резко разогнался и налетел на меня всем своим телом. К сожалению, ошарашенный отсутствием воздействия нейтрализатора, я не успел среагировать.

Мы снова сцепились друг с другом. В пылу борьбы мы перекатились на стеклянный остров крыши. Прозрачный материал предупредительно захрустел под весом наших тел, превратившихся в единое целое.

Я сжимал Захара за локти, а он пытался вырвать руки и ударить меня. Затем, в какой-то момент он всё же высвободил руки и начал меня душить. Видимо, это действие стало его любимой фишкой в пылу упорной борьбы.

Однако мне удалось больно пнуть врага коленом в паховую область. Тогда Захар вскрикнул и резко и вероломно ударил меня головой – лоб в лоб. Меня пронзила острая боль, в мозгах помутнело. И ещё я услышал громкий хруст стекла.

В следующее мгновение я ощутил себя в свободном падении. Отцепившийся гроссмейстер полетел вслед за мной. Видимо, стеклянный остов крыши не выдержал нашей возни.

Приземлился я неудачно. Меня как будто ударило чем-то твёрдым со всех сторон, и сознание в тот же миг провалилось. И мне пришло нечто странное. Увидев это, мой разум решил, что я погиб и попал на тот свет.

Уж слишком необычный открылся мне мир, впрочем, уже довольно знакомый. Я увидел его явно не в первый раз. Он состоял из странных, вычурных строений белого цвета, похожих на прилепленные друг к другу пузатые кувшины, но очень громадные, ноздреватые, с какими-то порами.

Над этими громадинами сияло жёлтое солнце, синее небо отливало безоблачной пустотой и бездонностью. Но вскоре я понял, что вижу обычное облачное небо над собой — вижу небольшую дыру в стеклянном потолке и открывшийся кусок неба.

Тут же ко мне вернулись ощущения моего тела. Я почувствовал, что у меня болит каждая мышца, каждая моя кость как будто сломана. Я повернул тяжёлую голову и увидел, что метрах в двух от меня валяется гроссмейстер Чёрных – Захар, в груде осколков. И он недвижим.

А дальше я увидел, как надо мной склонились какие-то люди, и кто-то закричал, а какая-то женщина завизжала.

– Я жив, господи, – прохрипел я. — Жив!

И попытался встать. Этот манёвр дался мне с огромным трудом. Но я как будто выкарабкался из дерьма! Я встал! И я стряхнул с себя грязь, пыль и мелкие осколки стекла. Один из них впился мне в запястье, и я поморщился от боли, но затем выколупал этот осколок пальцами, а кровь высосал пересохшими губами.

Тут я понял, что упал-то я на какой-то кожаный серый мат в зоне для детских игр. И до меня дошло: именно этот факт и спас меня от травм! А вот моему врагу повезло гораздо меньше. Он брякнулся прямо на плиточное покрытие, хоть и застеленное мягкой дорожкой. В следующие секунды я осознал, что теперь стою посреди ошарашенных людей. Они окружают меня, галдят, пытаются потрогать. Я отмахиваюсь.

— Спасибо, спасибо. Со мной всё нормально.

Я вновь глянул в сторону Захара. Его поза не изменилась. Около него тоже сгрудилась кучка людей. Кто-то даже приготовился делать искусственное дыхание.

– Вон тот человек. – Я указал пальцем на гроссмейстера. – Он хотел заложить в центре отравляющее вещество… Я решил помешать… Мы дрались и… упали сюда. Срочно! Срочно вызывайте полицию.

– Уже вызвали, — басовито сказал невесть откуда взявшийся лысый яйцеголовый охранник в чёрном костюме с рацией в мясистой руке. — Оставайтесь на месте.

Это предложение мне явно не понравилось. Я понял, что мне надо любыми усилиями ретироваться. Мне не нужно столь активное внимание. И тут на счастье появился напарник. Живой и здоровый, он неожиданно возник прямо около меня.

-- Игорь?

– Егор? С тобой всё в порядке? Ты не в камере?

– Ну конечно. – Он даже усмехнулся. – Я активно стучал в дверь камеры и меня выпустили сотрудники.

– Ладно, я покончил с гроссмейстером, – известил я и указал на лежащее поблизости тело. – Сейчас здесь будет полиция, надо сваливать.

Мы двинулись прочь через толпу.

Яйцеголовый охранник преградил нам дорогу.

– Эй, вы куда? – осведомился он, как-то глупо выставив перед собой руку с рацией.

Я машинально поглядел на чёрную палочку антенны, на большие обшлага его чёрного пиджака, на некрасивый губастый рот.

– Не видишь, человеку плохо? – Егор быстро сориентировался. – Скорую не дождаться, я его сам в больницу отвезу. А ты пока того карауль.

И напарник указал на гроссмейстера, который, наконец, пошевелился и застонал.

– Да, да! – Я дружески похлопал охранника по плечу. – Не дай ему уйти. Он хотел заложить бомбу с отравляющим веществом.

– Ну, так а вы свидетель. – Лысый охранник часто-часто заморгал.

– Хорошо, я сейчас смою кровь и вернусь, – проговорил я.

Он нехотя отступил. И тогда я, ведомый под руку Егором, заковылял к эскалатору. Причём, я попытался ускорить ход. Однако все члены тела заныли, ноги едва послушались, а каждый шаг отдался в висках покалыванием.

Кто-то что-то крикнул нам вслед, кажется, кто-то даже попытался нас остановить. Но, несмотря на боль, мне удалось ускорить ход. А Егор сделал то же самое.

Вскоре мы покинули торговый центр и на таски вернулись на квартиру.

***

Едва мы сели на кухне, я связался с высшим существом, и оно ответило. Я сообщил, что мы победили самарского гроссмейстера, что он так и не заложил устройство Когнита, что теперь он, вероятно, в больнице даёт показания следователям. Впрочем, эту информацию ещё оставалось проверить.

– Ты молодец, – неожиданно похвалил меня Кигред. – В последние три кона ты сделал очень многое. Даже в Москве победу добыли твоими руками. Я вижу, как ты растёшь. Проявляется твоя смекалка, ты поборол свою природную трусость, стал умнее. Ты достоин звания гроссмейстера и тайных знаний. Но чтобы окончательно достичь этой вершины, ты должен выполнить последнее задание Игры.

– Интересно, какое? – Я усмехнулся, как сумасшедший. – Мне бы для начала хотя бы отлежаться.

– Я устраню проблемы в твоём теле во время перемещения. Мне это под силу. Ты должен отправиться прямо сейчас.

– Вот ни хрена себе! А как же Егор?

– Твой напарник тоже молодец. Он уже прошёл, как говорится, курс молодого бойца. И теперь его можно отправить в самостоятельное плавание. Отныне он будет вести Игру в одиночку, пока не получит статус маэстро и не станет наставником очередного новичка. А пока он останется в Самаре и проследит за судьбой гроссмейстера Чёрных, а заодно отыщет и нейтрализует химическое оружие. Это будет его первым самостоятельным испытанием.

– Хорошо. Я всё понял, – вздохнул я.

Во время разговора с высшим существом я поглядывал на Егора. Тот моргал, делал заинтересованное лицо, приглаживал волосы на голове. Закончив сеанс связи, я сразу изложил стажёру всё услышанное мной.

– Ну что ж, – в свою очередь вздохнул он. – Как говорится, неисповедимы пути господни!

– Ладно. – Я похлопал его по плечу. – Давай пока чайку попьём.

Наше прощание прошло как-то не так. Мы расстались спустя час. Просто пожали друг другу руки.

– Ещё увидимся, – глупо сказал я.

А ведь в душе почувствовал – что успел прикипеть к этому новичку, своему первому стажёру. Быть может, он стал моим другом? Впрочем, нет, это вряд ли. Я прочитал в его глазах много всего. И одновременно – ничего не смог прочитать!

Он ответил мне просто:

– Ну да, конечно, обязательно увидимся! – И сильнее сжал мою руку.

Что ж, прощай неказистый напарник, сказал я про себя, худощавый, носатый одинокий фрилансер Егорушка! Дай бог или Кигред тебе счастья! И добавь мудрости в твою козлиную бородку! Так чтоб дёрнул волосок, и на тебе – пришло откровение!

– Почаще выходи в соцсети, будем переписываться, – сказал я.

– Обязательно, – ответил он.

Я ощупал карманы. Всё ли при мне? По крайней мере, наличка на месте. А это самое главное, остальное – ерунда. Затем я отвернулся к двери. Но тут же дёрнулся обратно, развернулся к Егору.

– Послушай, – сказал я, – ты не о чём не жалеешь?

– В смысле? – Он потеребил козлиную бородку.

– Ну, что ввязался в Игру. Что я тебя втянул.

– Да нет, – просто ответил он. – Прикольно всё. И жизнь стала веселее.

– Понятно. – Я слегка улыбнулся. – Ну всё, давай.

И мы снова пожали друг другу руки. А затем оба не выдержали и сцепились в объятиях. Я крепко прижался к Егору. Его тщедушное тело стало на эти секунды мне таким родным! Но увы! Так, несколько секунд мы простояли во взаимных объятиях, горячо дыша друг на друга. Наконец, я отстранился. Затем, уже не оглядываясь, не оборачиваясь, я покинул квартиру и вышел на улицу.

Самара окунула меня в мерзкий осенний дождь, противно хлещущий по щекам. Его собрат ветер с остервенением бросил в лицо несколько охапок влажного воздуха. Морщась от боли и от осенней непогоды, я заковылял по тротуару прочь – к месту перемещения. Вблизи зазвенел трамвай. Навстречу чинно проследовала симпатичная девушка с цветастым зонтиком.

Прощай, Самара-городок! Беспокойный я, и не успокоил ты меня! Прощай, город романтиков космоса, пасмурный и дождливый, наполненный какой-то угрюмостью и советской гордостью, растянувшийся непонятно куда, с колдобинами на асфальте и ремонтами фасадов, с людными торговыми центрами и милыми самаритянками. Прощай! Свидимся ли ещё?

«А мне суждено быть вечно одиноким, – сказал я себе. – Без любимой, без друга. Такова моя судьба. Необходимо смириться. В этом даже есть какая-то романтика, какое-то щемящее болезненное удовольствие – испытывать вечное одиночество!»