Чиновникъ Особых поручений

Глава 5

Что такое дождь для жителей туманного Альбиона? Это стылая слякоть, пятна плесени на стенах домов и жаркий огонь в каминной топке. Горячий грог в трактирах и свежее пиво в пабах, много-много грязи на ногах путешественников… Для коренных лондонцев хороший дождик ко всему прочему означал еще и свежий воздух без привычной вони от Темзы и вездесущей угольной пыли.

А что такое дождь для англичанина Айзека Леви, вынужденного вот уже несколько лет торчать в Жемчужине британской короны — а если конкретнее, то в индийском княжестве Траванкор? Это влажная духота, обволакивающая своими липкими объятиями во сне и наяву; неистребимые многоножки на одежде и в постели; тягучая глина на дорогах, намертво вцепляющаяся в подошвы высоких сапог — и шум, постоянный монотонный шум падающих с неба капель, от которого вполне можно было сойти с ума! С приходом сезона весенних тропических муссонов, ко всему вышеперечисленному добавлялись частые шторма, резкий ветер и кучи мусора на побережье, в которых, кстати, довольно регулярно попадались человеческие останки. Честно говоря, это было одним из немногих моментов, к которым Айзек так и не привык за все прошедшее время. В смысле — не к тому, что местные дикари сжигали своих покойников на кострах. А к тому, что родственникам умершего частенько не хватало дров для завершения огненного погребения! Так вот покуриваешь сигару на берегу реки — а мимо тебя течение медленно несет нечто, с одной стороны изрядно обугленное и пропеченное, а с другой как раз начавшее успешно разлагаться. И тут же туземка набирает воды в котел для приготовления еды, а другая усердно полощет какие-то тряпки… Б-рр!!! Все же иногда Бремя белого человека бывает особенно тяжелым.

— О, мистер Смит?..

Разглядев сквозь стену ливня приближающийся силуэт старшего техника, Леви неподдельно обрадовался, моментально откинув прочь тягуче-тоскливые мысли. Всегда приятно наблюдать, как кто-то работает — особенно если сам при этом находишься под крепкой крышей, в тепле и в сухой одежде.

— Сэр.

— Ну, как там наши дела?

Скинув с себя самый настоящий макинтош[1] (по всей видимости, прихваченный при выходе в отставку на память о службе в Роял Неви), старший техник привычно-рублеными фразами доложил, что новые фильмы успешно доставлены на склад компании. После чего кинул взгляд по сторонам, понизил голос и уточнил, что пометил семь «банок» с особым содержимым яркой синей краской — дабы не повторилось недавнего досадного происшествия. Олух кинотехник с пьяных глаз перепутал бобины, поставив солдатам свежую картину фривольного содержания — а офицерам устроив просмотр какой-то сельской пасторали… Болван!

— Отлично, Джон, просто отлично.

Нахлобучив на голову пробковый шлем и запахнув полы парусиновой накидки, Айзек Леви кивнул подчиненному. И уже совсем было двинулся в сторону форта и приятной компании друзей-картежников, как служебный долг заставил его вернуться и произнести сакраментальное:

— В остальном тоже все в порядке? Что насчет баллонов с аммиаком?..

— Я лично прослежу за разгрузкой полных, и погрузкой пустых. Можете на меня положиться, сэр.

Довольно хмыкнув, начальство без следа растворилось в теплой пелене затяжного дождя — оставив мастер-техника в его неустанных заботах о благе «British frost Ltd». Впрочем, он и в самом деле отличался редкой хозяйственной жилкой: все механизмы и инструменты в его ведении всегда были исправны, вычищены и смазаны, все лежало на раз и навсегда определенных местах, среди подчиненных царил просто-таки военный порядок… Вот только двери и замки в главной конторе компании ему немного досаждали. Первые скрипели — причем, чем ближе к кочегарке или механическим мастерским, тем отвратительней и громче. Замки же… Они вообще жили какой-то своей жизнью, единолично решая, для кого они будут работать, а для кого нет.

Бум. Бум! Бум!!!

Энергично постучавшись сапогом в стальной прямоугольник, недовольный мастер-техник хрустнул костяшками кулаков. Лязгнуло узкое смотровое окошко, больше смахивающее на стрелковую бойницу, с дребезжащим визгом открылась дверь — и повелитель гаечных ключей величаво вступил в свое царство. Роль чертей с успехом исполняли чумазые кочегары, языки огня в щелях неплотно прикрытой топки обеспечивали пляску теней на стенах и прочий необходимый антураж…

Бумс-бряк-плюх!!!

— Бл!.. Какого хрена здесь ведро с водой оставили?!?

Подрыгав ногой в сапоге на манер большого кота, нечаянно вступившего в лужу воды (фу, какая гадость!), начальник окинул всех суровым взглядом — особенное внимание уделив лежаку, на котором в обнимку с полупустой бутылкой виски сладко похрапывал кочегар.

— Так. Митяй, Семен — на посты.

Проводив подчиненных и приняв несколько коротких и малопонятных докладов, отставной уоррент-офицер все той же величавой походкой удалился в сторону склада со всякими железками для мелкосрочного ремонта и обслуживания паровика. Какой-то жалкий десяток минут — и он вернулся совсем другим человеком! Место легкой одежды из беленой парусины занял натуральный доспех из толстой кожи, укрывающий тело с головы до ног; на поясе разместилась куча непонятных штуковин и ножны длинного тесака; голову же укрыл шлем с прозрачным забралом. Да-да, самым настоящим забралом! Руки защитили толстые перчатки, спину прикрыл небольшой ранец, а сапоги с высокими голенищами так и просили кого-нибудь пнуть — причем металлические носки обещали этому самому «кому-нибудь» массу незабываемых впечатлений.

— Готовы?

Ко всему прочему, мистер Смит отчего-то заговорил на чистейшем русском языке, обратившись на нем к еще одному «рыцарю».

— Точно так.

— Где Силуян?

Едва не запнувшись о то же самое ведро, из сортира быстро вышел третий, гм, воин — прямо на ходу подсоединивший провод от аккумуляторной батареи, укрытой в заплечном ранце, к налобному фонарю.

— Тута я, старшой! Готов.

Отжав несколько рычагов и проигнорировав трель звонка, предводитель маленького отряда прошел за исходящую паром тушу локомобиля, почти растворившись в обитающем там сумраке. Несколько прикосновений в разных местах, небольшое усилие — и перед троицей открылся вход в прямоугольное помещение, в дальней стене которого начинался провал в первородный мрак… При свете налобных фонарей оказавшийся всего лишь началом узкой подземной галереи. Впрочем, не все было так плохо, как виделось на первый взгляд — к примеру, своды и боковые стенки тайной норы были аккуратно укреплены досками, подозрительно напоминавшими разобранные упаковочные ящики. Уходили вдаль маленькие рельсы (все из того же дерева), несколько проводов и один толстый шланг, точь в точь как пожарный рукав, мощно пахло сырой землей — и вдобавок ко всему, этот невероятно длинный ход уже давно заселило превеликое множество мелких насекомых. Впрочем, «рыцарей» это печальное обстоятельство явно не смутило: задвинув за собой фальш-стенку, они привычно улеглись на плоские вагонетки, передняя из которых имела ножной привод (этакий подземный велосипед, ага) — после чего короткий поезд покинул станцию «Кочегарка», канув в чернильную тьму. Обильная смазка для колесиков делала ход платформ плавным и бесшумным, вязкая чернота растворяла в себе все очертания и даже звуки… Ну, почти все. Недовольное сопение «велосипедиста» ей заглушить так и не удалось — тот же, размеренно давя на педали, уверенного гнал вагонетки по подземному ходу, выкопанному аккурат под электрическим кабелем, соединяющим контору «British frost Ltd» и храмовый комплексу Вишну. Мелькнула арка, вырезанная в фундаменте каменной ограды, впереди показался и стал усиливаться огонек ацетиленового светильника, и состав тут же начал замедляться, прибывая в конечный пункт. Который, кстати, все посвященные предпочитали обзывать не иначе как «Змеятником».

— Вот черт!

Хотя путешественников на месте встречал товарищ, первыми их все-таки поприветствовала молодая гадюка, решившая лично оценить вкус и толщину чужих сапог.

— Пшел вон, шнурок проклятый!..

Увы, но острые иголки зубов и жгучий яд в данном случае оказались бессильны — а камень стены, на которую пнули змейку, неприятно холоден и тверд. Ну, хоть жива осталась, и то ладно…

— Полумаски все надели?

Четверка мужчин втянулась на дощатый помост, огороженный мелкой веревочной сеткой, и целеустремленно зашагала вперед, не обращая внимание на подозрительный шелест, угрожающее шипение и даже редкие «столбики» лениво изготавливающихся к атаке кобр. Дойдя до неровной каменной плиты, вывернутой из пола и сдвинутой вбок, они поочередно спрыгнули в неглубокий раскоп, на дне которого чернел переход в следующую подземную камеру. Еще один помост с характерными шорохами и сдавленным пересвистом за границами сетки, новый раскоп с очередной неаккуратной дырой в округлом боку розовато-серой глыбы… Спустя дюжину разнокалиберных подземелий отряд наконец-то добрался до двух последних «рыцарей», бдительно дремавших на стопках джутовых мешков в окружении разных подозрительных предметов. К примеру — агрегата, очень похожего на бензиновый резак, способный плавить не только металл, но и неуступчивый гранит. За бензорезом пряталась рыхлая куча темно-коричневой глины с воткнутой в самый верх малой лопаткой; сбоку чинно стояла пара ярко-красных пузатых баллонов, вокруг которых обернули длинную бухту армированного шланга; наподобие низенького заборчика выстроилось полтора десятка миниатюрных прожекторов на трехногих стойках. Тугие рулоны веревочной сетки возле штабеля будущих помостов; высокая пирамида ящиков у стены — все это (и еще многое другое), не оставляло никаких сомнений в том, что готовится что-то важное.

— Ну что, девятый, хвались.

Моментально взбодрившийся засоня доложил, что проход готов, за время наблюдения ничего тревожного не замечено (в смысле услышано), и даже предварительные пробы воздуха показывают, что дышать на той стороне можно. Не сильно часто, и желательно не полной грудью — ну, мало ли? Все же предварительное, это вам не окончательное. И вообще…

— С богом.

После напутствия-приказа любитель дремать тут же спрыгнул в раскоп, за ним тут же последовал один из новоприбывших. Блик света, отразившегося от нержавеющей стали домкрата, ритмичное пыхтение крутящего ручку человека, тихое перешептывание — и тот неповторимый звук, с которым каменная плита сначала приподнимается, а затем ползет в сторону по другому камню…

— Бл!..

Вынырнувшие из ямы воители тяжело дышали и часто помаргивали, отгоняя от глаз едкие капельки пота.

— На… Хух! Наполовину только сдвинули — эта зараза уперлась в что-то.

Понятливо кивнув, командир дал отмашку пританцовывающему от нетерпения разведчику, нежно прижимавшему к груди продолговатую коробку с набором индикаторных трубок[2]. Медленно-медленно начали развертываться кольца страховочного фала, уходя в разверстый зев раскопа…

Услышав через несколько минут сдавленный возглас, все насторожились, а пара бойцов покрепче ухватилась за веревку, готовясь выдернуть товарища назад. Но после пары уточняющих матюгов и близкого характерно-лающего шипения крупной кобры, покорители подземных теснин ощутимо расслабились, отложив выдергивание опытной «морковки» из только-только раскопанной «грядки»-галереи. Местные жрецы столетиями прикармливали змеиное племя, используя ядовитых тварей разом и как неподкупных стражей, и как живую сигнализацию — те же на дармовых харчах отъедались до совершенно неприличных размеров! Так-то нормой было три-четыре метра, но благодаря неустанной заботе людей, для обитателей храмовых подвалов и пять метров было далеко не пределом. Хорошо хоть, что кобры сами по себе были довольно-таки спокойными тварями, и при соответствующем подходе их вполне можно было задобрить. Теплые «камни», на которых так приятно погреться в прохладе вечно-темных подземелий, регулярные подношения в виде мелких змеек, ящериц и варанов — все это определенно помогало наладить мирное сосуществование. Как и близкое знакомство наиболее агрессивных «шлангов» с отточенной сталью. Но, в общем и целом, пришельцы все же старались действовать с предельной деликатностью — чтобы не дай бог не встревожить брахманов Траванкора, а вместе с ними и нынешнего раджу.

— Похоже, возвращается?

Голос разгневанной нагайны явно стал потише.

— Бу-бу-бл!

Убегающий от хвостато-зубастой аборигенки разведчик невнятно чертыхнулся, треснувшись налобным фонарем о край проплавленного хода. С шорохом осыпающейся земли перебрался к поджидающим его товарищам, кинул на край ямы коробку с использованными колбочками индикаторов, и сдержанно закряхтел, когда две пары рук резко выдернули его наверх. Плюхнувшись на ближнюю стопку мешков, он кое-как стянул шлем с разбитым «глазком» фонарика, затем наплечную сумку, машинально глянул по сторонам в поисках близкой змеи, не поленившись даже привстать и поглядеть за спину. И только после этого снял черную резиновую маску с зеленым хоботом и большими круглыми очками, в которой выглядел близким родственником сразу всех ракшасов[3] индуистского пантеона. Длинно выдохнув, с наслаждением сплюнув и быстро-быстро вернув шлем на голову, первопроходец доложил основное:

— Примеси есть, но воздух для дыхания пригоден. Хотя дунуть кислородом и не помешает.

К яме тут же начали подтаскивать один из ярко-красных баллонов, одновременно проталкивая на ту сторону шланг. Тявкающий свист потревоженной королевской кобры моментально стал сильнее, еще немного возвысился — и резко оборвался. Ну а кому понравится, когда в морду дует какой-то непонятной и невкусной хренью?

— Там галерея с высоким потолком, стены из каменного теса. Через каждые десять шагов колонны сложены, плита в одну такую краешком и уперлась.

Не прекращая говорить, боец передвинул висящую на плече сумку, достал из нее толстую банку использованного регенеративного патрона[4]и начал его менять на новый.

— Я вправо шагов с полсотни прошел — повсюду паутина, куча старых выползков[5]да пыль в два пальца толщиной. Уткнулся в глухой тупик, вернулся к проходу, едва налево продвинулся, такая змеюга попалась — мама дорогая! Сама толщиной с предплечье, как в стойку стала, так едва в свод башкой не уткнулась!!!

— Что еще видел?..

Пока пальцы в толстых перчатках уминали изолирующий противогаз[6] с гофрированным шлангом и новым патроном обратно в сумку, их хозяин старательно хмурился, вороша память.

— М-мм? Возле тупика два держателя для факелов, и вроде на самой плите что-то выбито…

Немного выждав, «рыцари» вновь пошли на штурм галереи, заметно уходящей за пределы стоящей наверху громады главного гопурама[7]. В принципе, нынешняя башня была возведена на фундаменте прежней обители Вишну всего полтора века назад… А брахманы утверждали, что угловой камень в основание действительно ПЕРВОГО святилища вообще был заложен аж за триста лет до рождения Христа! За минувшую с того времени пару тысячелетий дом бога не раз разоряли и рушили иноземные захватчики и соседние раджи, затем местные владыки и жрецы все восстанавливали еще краше чем было — попутно дополняя имеющиеся строения новыми, или снося старые ради камней и прочего материала. Так что под храмовым комплексом хватало всякого разного, от засыпанных ходов, до обломков стен, колонн и даже статуй. Вот только все это археологическое богатство оставляло стрелки приборов равнодушными, в отличие от нынешней галереи и того подземелья, к которому она вела.

— Ш-сш!?!

— Черт, еще одна!

— Сетку на нее кинь, сетку!..

Многажды раз прадедушка нынешнего раджи Мулана Тхирулана Рама Вармы Пятого явно знал что делал, когда во время возведения нового храма потихонечку устроил в его недрах несколько кладовых-тайников. Подобная предусмотрительность весьма пригодилась благодарным потомкам, заранее укрывшим львиную долю семейного состояния от жадных английских глаз. Как говорится, нам для друзей ничего не жалко! Особенно, если в казне княжества толком ничего нет, и это легко проверяется. А в случае действительно важной нужды всегда можно навестить жрецов, дабы вдумчиво обсудить с ними избранные места из священных писаний «Бхагавадгиты»…

— Ну-ка прокати груз по вон той плите еще разок — что-то она какая-то подозрительная!

В отличие от раджей Траванкора, древние жрецы предпочитали хранить дары состоятельных прихожан и богатых путешественников вне поземелий гопурама. Мало ли, какие гости пожалуют с недобрыми намерениями? Ни просвещенные эллины, ни жестокосердные мусульмане не испытывали никакого почтения к индуистским богам — да и владыки соседних княжеств мало чем от них отличались. Поэтому особо ценные реликвии и подношения оседали в храмовой сокровищнице, ход к которой был искусно спрятан за гранитной «дверкой» метровой толщины, и охранялся не свирепой стражей — а кое-чем получше и понадежнее. Тайной расположения входа, неподкупными нагами и малым числом надежных хранителей! Но даже этого мудрым браминам показалось мало, и дополнительно к основной кладовой они устроили ложную, заодно храня в ней те дары, что были попроще и подешевле. Обманка лучше всякого войска сохраняла накопленное за тысячелетия, прекрасно отвлекая внимание от настоящей сокровищницы и соответствующими слухами, и толстыми воротами с кобрами, и кучей религиозных запретов на вскрытие подземелья, запечатанного особым «знаком змея». Истина же по-прежнему передавалась в узком кругу избранных, со временем превратившись в сакральное предание-сказку… Наверное. Судя по слою пыли, натуральным зарослям паутины и прочим мелким признакам, жрецы уже лет двести (а то и больше) не заглядывали в свою «кубышку» с плановой ревизией.

— С-сш!..

— Запихни ты ее в мешок, полежит да и успокоится. А то ишь, капюшон на нас топорщит⁈

— Тут одному никак, помогай!

Жаль только, что все эти предосторожности оказались бесполезными против обычного магнитометра, легко раскрывшего древнюю хитрость. Даже не пришлось особо стараться, объясняя жрецам и прочим любопытствующим, что за ящик на колесах тягают туда-сюда по храмовому комплексу работники английской компании — хватило обычной «лапши» про замеры влажности, с целью выбора наилучшего места под канаву для электрических кабелей.

— Добрались! У входа воздух плохой, там дальше ступени вниз — без масок вообще никак. В остальном норма.

Получив по короткой цепочке столь приятное известие, предводитель ватажки подземных «гномов» тут же перекинул пару бойцов на осмотр близкого тупика. Аккуратно отесанные, старательно подобранные и подогнанные плиты пола и камни стен, добротно сложенный сводчатый потолок — все это прямо-таки вопило о том, что глухая стена только притворяется таковой, и обязана сдвигаться в сторону, или уходить в пол, или… Да мало ли что еще могли придумать древние зодчие? Однако, во все времена и у всех народов одно правило оставалось неизменным: напрасной работы никто не любил, и просто так ей не занимался.

— М-му?!?

Переминающийся от нетерпения разведчик как никогда походил на мелкого демона-ракшаса: топорщащийся во все стороны подсумками, с длинным «хвостом» страховочного троса, отходящего от пояса, большим «глазом» фонаря холодного света на груди, и увесистым тесаком в правой лапе…

— Да-да, пошел.

Приготовившись к терпеливому ожиданию, командир подпер плечом одну из стенок галереи. Минута текла за минутой, страховочный фал в руках второго бойца то дергался рывками, то бессильно обвисал… Поглядев в сторону далекого тупика, где один из исследователей ползал на коленях с щеткой в руках, а другой чуть ли не уткнулся забралом в левый держатель для факела, мужчина тихо вздохнул. Он бы и сам не отказался первым зайти в новую кладовую, или разгадать загадку двери-глыбы! Относительная близость официальной «тайной» сокровищницы обители Вишну дразнила мыслью-предположением о том, что за гранитным камешком галерея продолжается, выходя в…

— Возвращается.

Отлипнув от стены, мистер Смит проследил за триумфальным явлением разведчика, чье натужное сопение (больше похожее на похрюкивание) пробивалось даже через плотную резину изолирующего противогаза. Шаркая ногами словно дряхлый дед, покрытый обрывками истлевших тряпок и лоскутами грязной паутины, «рыцарь» добрел до встречающей его парочки и обессилено уперся шлемом в колонну — позволяя товарищам избавить его бренное тело от коробки с индикаторными трубками. А так же тронутого тленом и сеточкой трещинок кожаного «полена», которое он осторожно держал чуть на отлете от себя; двух пухлых сумок, чьи лямки врезались в защитный костюм как-то уж очень глубоко; и распухшего от пыли «хвоста» страховочного фала и прямоугольной коробки фонаря на груди.

— Водички глотнешь?

— Му-гум!

Кое-как стянув шлем вместе с маской противогаза, боец надолго присосался к горлышку стеклянной фляги. Впрочем, его не торопили — всем хватало принесенных им образцов таких близких теперь сокровищ. Первая из тяжеленных торбочек порадовала множеством женских и мужских украшений, солидной горкой необработанных самоцветов с частыми вкраплениями алмазов, и непонятным слитком-лепешкой темного, почти черного цвета. Второй — тремя очень красивыми и варварски-массивными диадемами. Затем крупным самородком неправильной формы и парочкой прямоугольных слитков размером с ладонь взрослого мужчины. Ну и напоследок кучей разнообразных монет, среди которых белели потускневшие и растрескавшиеся шарики жемчужных зерен, некогда составлявших великолепное ожерелье.

— Это что-то новенькое… Черная бронза, что ли?

Металлическая лепешка несколько раз перешла из рук в руки, пока ее не догадались царапнуть острием тесака. Разглядывая белую полоску металла, командир со скрипом потер тыльную часть шлема, и задумчиво хмыкнул:

— Никак индийский булат? В методичке про него написано, что раньше за вутц золотом один к одному по весу платили. Много его там, девятый?

Немного отдышавшийся разведчик согласно кивнул:

— Целая стеночка из таких вот лепех выложена.

Кожаное полено при вдумчивом осмотре оказалось тубусом, крышку которого некогда залили горячим воском. Острие тесака справилось и с этим препятствием — тихо хрустнув, пыльный и грязный чехол распался на две неравные половинки.

— Свиток? Он самый.

Не разглядывая и даже не пытаясь вытащить древний пергамент, тубус вновь соединили и бережно отложили в сторонку. В методичке на счет таких находок тоже было указание — весьма четкое и не оставляющее двойных толкований.

— Этих много?

Покрытым темной патиной бруском серебра явно кто-то кого-то хорошенько ударил, смяв один из углов и оставив глубокую зарубку.

— Тоже стеночка, но так… Пожиже.

— Этих?

Поблескивающий жирным желтым цветом слиток пустил на стены несколько солнечных зайчиков.

— Там уже не станочка, а четыре поленницы рядышком друг с другом выложено. Одна немного завалилась. Каждая шагов пять-семь в длину, и высотой — во!

Разведчик энергично ткнул ладонью себе в горло.

— Хм. С этими что?

— За слитками три таких каменных сундука, там этого добра с горочкой набили.

Поворошив монеты, среди которых тоже попадались маленькие слиточки и катышки самородков, Джон Смит вновь задумчиво хмыкнул.

— Ладно. Планшет где?

Кое-как ухватив толстыми пальцами в перчатке палочку свинцового карандаша, он устроил офицерскую планшетку с тоненькой стопочкой бумаги на коленях и разрешающе кивнул:

— Слушаю.

— Значится так: воздух дрянь, долго им дышать нельзя. Так что или в полной маске, или рукав от вытяжки подтянуть и потихоньку-полегоньку продувать камеру.

— Щас! Рожу я тебе, что ли, этот рукав? Того что есть, едва до галереи…

Под взглядом командира дискуссия подчиненных резко увяла.

— Дальше.

— Кхе-кха! От входа до дальней стенки камеры будет сорок восемь шагов. От левой стенки до правой — двадцать один.

Учитывая, что шагать в таких случаях разведчик был приучен по полметра за раз (плюс-минус каблук), на листе быстро проставили размеры вскрытой сокровищницы.

— Вот здесь и здесь колонны квадратом. У этой стеночки такой каменный поло́к, как в бане, на две ступени. Ага. На каждой свитки и коробочки разные лежат… Дальше идут десятка два-полтора каких-то кожаных тючков или больших свертков, а у самой стены несколько штук[8]узорчатого шелка[9] навалены. Сама ткань по большей части истлела, только золотая и серебряная вышивка осталась.

Карандаш быстро летал над бумагой.

— Вот тут десяток каменных кувшинов, мне чуть выше пояса. Прямо бочки натуральные! Крышки тоже каменные, залиты воском. Не-не, немного сюда! Да, теперь точно. За ними два золотых стула, усыпанные каменьями — навроде тех, что мы в самой первой кладовой нашли. Такие… Широкие.

Разведчик даже раскинул руки, показывая требуемый размер.

— Высотой мне по грудь. Дальше вдоль стенки начинается еще одна приступочка, сплошь заставленная небольшими шкатулками и ларчиками.

Один из бойцов, очень внимательно слушающий доклад, негромко шепнул товарищу:

— Тоже, поди, сгнили.

Первопроходец тут же специально для них уточнил, что пару ящичков специально проверил — рассыпаться не собираются. Внутри первого оказалась костяная флейта, а во втором широкий браслет из темно-зеленого камня.

— Тут возвышение, на нем куча древесной трухи — как раз в ней наша нынешняя кобра гнездо себе устроила и яйца отложила.

— Теперь понятно, почему других змей нет, и сама такая неугомонная… Дальше.

Последовательно пометив на плане расположение булатной и серебряной «стеночек», затем нарисовав прямоугольники золотых «поленниц» и добавив обозначение скопления крупных самородков, Джон решил уточнить — что там за каменные сундуки такие? Уточнил, а заодно в очередной раз убедился, что древние жрецы ко всему подходили основательно и очень уважали надежность. В отличие от властителя Траванкора, упаковавшего монеты и украшения в деревянные сундуки, а драгоценные камни ссыпавшего в кули из обычной рогожи — брахманы предусмотрительно поместили дары прихожан в настоящие каменные саркофаги. И что же? Прошли века, дерево и ткань постепенно истлели, и семейная казна раджей рассыпалась-расплылась по плитам пола неряшливыми холмами. Между прочим, сортировать те же самоцветы, вручную отделяя от них тряпичную гниль и прочую ерунду, никакой радости не доставляет! То ли дело в нынешнем подземелье: бери специальный совок, да и черпай себе на здоровье, сколько в мешки влезет.

— Последний угол.

— Да. Так!.. Вот здесь, и вдоль стеночки — стоит восемь статуй, каждая в мой полный рост.

Один из слушателей страдальчески закатил глаза. Опять счастье подвалило, все это на своем горбу тягать!

— Тут пять штук поменьше, примерно мне по колено. За ними одна мне по пояс — а опосля нее что-то вроде золотого лежака с лыбящимся мужиком, над которым нависла куча змей.

— Гм? Размер?..

Все тот же боец-пессимист, по совместительству являющийся одним из трех специалистов в обращении с бензорезом и ацетиленовой горелкой, мрачно нахмурился, «предвкушая» долгие часы медленной и кропотливой работы. Которой он, вдобавок, будет наслаждаться в изолирующем противогазе. Нет, что ни говори, а камушки собирать-упаковывать куда лучше!

— Еще три кучи… Как бы это сказать. Вроде полного доспеха, что ли? Только все части из золота толщиной с палец, и деревянной трухой изрядно все вокруг обсыпано.

Подумав, предводитель подземников предположил:

— Статую из дерева обшили золотыми пластинами. Дерево сгнило, пластины осыпались.

Рядовые бойцы, переглянувшись, дружно закивали.

— Все на этом, девятый?

Честно подумав, разведчик попытался пожать плечами:

— Куча змеиных выползков охрененной длины. Ради интереса один промерил — двенадцать шагов! Должна быть дыра, откуда кобра попадает в кладовую, но найти не успел.

Молча сложив и убрав куда-то под нагрудник эскизный план, для последующего вдумчивого разбора в своем закутке-кабинете, обратно мистер Джон Смит извлек кругляшек самых обычных часов.

— Собираемся.

Пока тройка тружеников подземелий готовилась возвращаться на поверхность, их командир с планшеткой в руке прошел к дальнему тупику, миновав по пути шевелящуюся мешковину со змеиной матерью-одиночкой.

— Что у вас?

— На плитах пола царапинки…

Изменив наклон малого прожектора, боец показал следы, складывающиеся во что-то вроде вытянутой дуги.

— Вот этот камень стены чуток ходит, и возвращается обратно. Если на левый и правый факельные держаки надавить вот так и так, они тоже начинают двигаться.

Троица мужчин молча уставилась друг на друга: две взгляда с немым вопросом и предложением рискнуть, а им в ответ — с явными сомнениями и осторожностью. Две удачи в один день? Как-то оно… С другой стороны — а почему бы и нет?..

— Гм-гм. Девятого сюда.

Покрутив в руках позабытую планшетку и еще разок поглядев на часы, Джон все же решил рискнуть.

— Еще на один выход тебя хватит?

Подошедший первопроходец тут же заинтересованно поглядел на гранитную «калиточку», к которой товарищи явно подобрали верный ключик. Согласно кивнул… И тут же, спохватившись, уточнил, что индикаторные трубки у него того — все покончались. Нет, на складе-то они есть, конечно, но?..

— Значит, просто осмотришься.

Быстрые и привычные приготовления, до невозможности пыльный страховочный трос, вновь вернувшаяся на грудь коробка фонаря…

— Бу-бу!?!

— Раз готов — пробуем.

Устроившись недалеко от кобры, мистер Смит внимательно наблюдал, как первое звено по-разному крутит держатели для факелов — пока второе аккуратно давит на многотонную глыбу. Минут через пять потрепанные держаки оставили в покое, тут же начав приставать к одному из каменных блоков стены.

— Пошла, пошла родимая!

Как и думалось, глухой тупик оказался вполне себе проходимым: довольно легко (хотя и с характерно-тяжким потрескивающим шорохом) проворачиваясь на невидимой оси, искусно отесанная скала освободила широкий проход, заодно подняв целое облако пыли — в которую тут же шагнула засветившаяся зыбким синим светом фигура.

— Хорошо бы сразу и вторую сокровищницу…

Громкое рычащее шипение сразу пары разъяренных кобр, невнятный возглас, многоголосые далекие пересвисты-отклики еще нескольких крупных аспидов, удар и скрежет стали по камню, слитный рывок страховочного фала, от которого тело дерзкого вторженца буквально вылетело обратно — все это уместилось в жалкую пару секунд.

— Н-навались!!!

Все с тем же тяжким шорохом и скрипом плита вернулась на место, отсекая людей от разневанных нагов. Не всех: на помятой забрызганной каплями крови кирасе «девятого» осталось довольно жуткое украшение в виде короткого обрубка крупной королевской кобры, намертво впившейся в толстую кожу. Заворочавшись в руках товарищей, разведчик дал подтянуть и привалить себя спиной к стене и слабо улыбнулся подбежавшему командиру:

— Там почти сразу куча какого-то мусора, и в нем гнездо. И мамаша с папашей — лишь чутка поменьше вон той страховидлы. Пару яиц я им, похоже, раздавил…

Скосив глаза на «орден мертвой головы», боец дал его отодрать — что получилось далеко не с первого раза.

— Галерея дальше идет и вправо изгибается. Вроде шагов через двадцать еще один тупик виднелся? Толком не разглядел.

Кое-как стянув с руки перчатку, он посмотрел на ладонь, и спокойно констатировал:

— Цапнули-таки, шланги чертовы.

Мгновенная пауза, когда застыл, казалось, сам воздух, и — все слажено засуетились. Ближний боец одним махом присосался к двум красным точкам, начав изображать из себя прирожденного упыря; второй принялся тормошить аптечку, готовя укол сыворотки; третий нащупал на рукаве куртки «девятого» небольшой шнурок и от души его затянул, тут же потянувшись за своими часами, чтобы засечь время наложения давящего жгута. Четвертый начал промывать саму перчатку от яда; пятый скрутил пробку фляжки с малость подслащенным холодным чаем.

— Так, Лева, терпи — атаманом будешь! Давай-ка вот, не меньше половины в себя влей.

— Не надо атаманом… Лучше старшим экспедитором. Или вообще, начальником регионального отдела.

— Да уж — ты если и помрешь, то не от скромности! Признайся, наверняка ведь к молодухе змеиной первый приставать начал?

Под сдавленный смех и пофыркивание со всех сторон, укол прошел незаметно.

— Давай, пока держишься на ногах и при памяти — быстро-быстро уходим.

Гонка по помостам с периодическими нырками в раскопы действительно много времени не заняла — а если бы не необходимость соблюдать тишину и полную светомаскировку, то управились бы и еще скорее. Возвращение на станцию «Кочегарка» тоже вышло быстрее обычного: боец на передней платформе так давил на педали ножного привода, что едва их не погнул — разогнав подземный транспорт до предела допустимого. Новый всплеск суеты по прибытии, благо что «ремонтникам» не надо было ничего объяснять — сами раздели и утащили квелого товарища отлеживаться после близкого знакомства с семейством королевских кобр. Отдав все необходимые распоряжения, Джон наконец-то сбросил пропотевший изнутри доспех, надолго встав под горячие струйки душа. Затем голяком дошел до стола и хлопнул залпом стакан очищенной самогонки, которую англичане называли кто виски, а кто и скотчем. Оделся, вышел на крыльцо конторы, тут же почувствовав на лице капли мелкого дождя… Так и стоял, пока темнота за его спиной не оформилась в жилистую фигуру его заместителя Сэма:

— Ему уже лучше. Перчатка помогла: ранки неглубокие, яда попало мало. Выживет.

Вернувшись под крышу, мистер Смит глубоко вздохнул и как-то невпопад ответил:

— Как-то погано весна начинается…

[1] Макинто́ш — плащ из непромокаемой прорезиненной ткани, который был в моде в середине XIX века. Название происходит от фамилии шотландского химика Чарльза Макинтоша, который, проводя очередной опыт, измазал рукав пиджака раствором каучука и спустя некоторое время заметил, что рукав пиджака не промокает. Он запатентовал это изобретение и основал компанию по производству непромокаемых изделий — макинтошей.

[2] Индикаторная трубка — стеклянный цилиндрик, заполненный индикаторным порошком (сорбентом). Сущность метода заключается в изменении окраски индикаторного порошка в результате реакции с вредным веществом в анализируемом воздухе — что позволяет просто и быстро установить пригодность или не пригодность атмосферы для дыхания.

[3]Ракшасы — демоны-людоеды и злые духи в индуизме и буддизме.

[4]Принцип работы регенеративного патрона основан на выделении кислорода из химических веществ при поглощении углекислого газа и влаги, выдыхаемых человеком.

[5]Сброшенный во время линьки наружный ороговевший слой кожи змеи.

[6] Изолирующий противогаз предназначен для защиты органов дыхания, зрения и кожи лица человека и обеспечивает нормальное дыхание практически независимо от содержания в атмосфере кислорода и вредных веществ.

[7] Главная семирядная башня храмового комплекса Вишну.

[8] Рулон ткани различной ширины, длиной в среднем в 15 погонных метров.

[9] То есть с узорами, вышитыми нитями из драгоценных металлов. Подобная ткань (парча, аксамит и т. д) была весьма трудоемка в производстве и крайне дорога.