Червь-2

Глава 9

Мне не показалось. Будто вырезанная руками ребёнка из мятого куска черной бумаги мужская фигура неожиданно нарисовалась в огромных воротах конюшни. Уличный свет медленно растекался по его лысине, по его плечам, по его огромным как лопата ладоням. Не то чтобы я струхнул, но напрягся основательно. Мои приключения-злоключения резко сменили маршрут.

На улице раздались мужские голоса. Чёрная фигура ответила этим голосам, сказав, что ему нужно проверить лошадь, и уточнил, что помощь ему не нужна. Хорошая новость! С амбалом я остаюсь один на один, и никто нам не помешает решить возникший между нами спор.

Амбал вошёл в конюшню. Прикрыл ворота. Первое, что бросилось в глаза — его видок: голова наспех перебинтована тряпкой, вся шея и грудь измазаны кровью. Второе — была проведена работа над ошибками. Штанины заправлены в высокие ботинки, ремень туго обхватил брюхо. Теперь ни одно живое создание не залезет к нему в штаны. И в трусы!

Слоняра тяжело дышал, замещая вокруг себя воздух вязкой злостью. Заглянув ему в глаза, я увидел ярости больше, чем у обманутого мужа, заставшего свою возлюбленную с каким-то проходимцем. Мне даже не верится, что я мог причинить столько боли такому огромному мужику…

— Ну что, сука, — говорит амбал, вынимая огромный меч из ножен, — бежать некуда!

Звучит угрожающе. Очень! Даже лошади засуетились, разразившись громким ржанием.

Перспектива успеха туманна, как густой никотиновый дым. Но что поделать, живём один раз; я тоже достаю меч; так, на всякий случай.

Туша приближалась медленно, не торопясь. Широкая улыбка выдавала его фантазии. Но когда уголки губ дотянулись до ушей (точнее до одного уха), амбал содрогнулся. От боли. Повязка на голове сжалась, выдавив на щеку узенькую струйку крови. Сжав зубы, он что-то пробормотал. Я бы очень хотел разобрать его обращение к моей женственности, но к тому моменту моя голова уже наполнялась крысиными криками:

— Беги в конец конюшни! Быстро!

Бежать? Вы серьёзно? Смерив амбала взглядом, и осознав всю серьёзность его намерений, я понимаю, что это и не такая уж плохая идея!

Делаю шаг назад. Второй чуть быстрее. Ускоряюсь. Поравнявшись со следующим стойлом, крысы говорят мне, чтобы я открыл дверь в загон. И вообще, хорошо бы было, если бы я открыл все двери у всех загонов, незаметно. Мохнатки что-то задумали! Любопытно…

Незаметно, конечно же, нихуя не получилось! Я как нервный дёргался от одного стойла к другому, дёргая засовы на деревянных дверях, напоминающих букву «Х» в рамке.

Амбал ускорился. Когда он равняется с первым стойлом, находящаяся внутри лошадь вдруг встаёт на дыбы. Громкое ржание, напоминающее истошный крик, напугало даже меня! Кобыла сделала пару кругов вокруг себя, ударила копытами в стену, в перегородку с соседним стойлом, а потом со всего маху зарядила в дверь. Амбал явно не ожидал такого поворота. Да никто такого не ожидал! Словно на реактивной тяге дверь распахнулась, конкретно уебав здоровяку в грудь. Меч подлетел в воздух и приземлился возле облака пыли, появившегося после падения амбала на спину.

Это был отличный план! Шкала оптимизма полетела в космос, да и энтузиазм заиграл новыми красками. Я убрал меч и начал быстро отпирать оставшиеся ворота. Приблизившись к последнему стойлом, за которым стоял рыжий красавец с седой гривой, я услышал стоны амбала. Он встал. Глазами нашёл меч, и когда уже его пальцы готовы были скользнуть в рукоять меча в виде ладони, из злополучного стойла выскакивает кобыла. Громко заржав, она снова неистово кружится вокруг себя, словно отплясывает незамысловатый африканский танец богом забытого племени.

Да что с кобылой не так? Я бы так скакал, если бы мои яйца схватили и хорошенько… Ага… Теперь мне всё ясно. Присмотревшись, я увидел крысу. Вцепившись крохотными коготками в огромную, чёрную как ночь мошонку скакуна, она перебралась на хвост и спокойно спрыгнула на землю. Ясно. Понятно. Опять за старое⁈

— Укусила мерина за яйца? — уточнил я.

— Укусила…

Неужели моя жизнь так ничтожна, что для её спасения приходится кусать кого-то за яйца? Я обесценен! И еще хуже, что моя жизнь зависит от двух серых крыс, которые сделали меня своим должником. Ладно, долг платежом красен. Пора кончать это безумие!

Наслаждаясь криками амбала, погребённого под пятьсот килограммовой кобылой, я открываю ворота стойла. Вперившись в огромные чёрные глаза рыжей лошадки, я вхожу. Она спокойно меня впускает. Не дёргается. Не ржёт. Лишь чутка фыркает, когда я подхожу ближе.

— Ты умеешь управлять лошадью? — спрашивает крыса, сидящая у меня за пазухой.

— Умею.

Вроде.

Тем временем беснующийся в переходе мерин почувствовал вкус свободы. Легкий ветерок качнул створки главных ворот. Сразу же зацокали копыта, после чего раздался свист сдавленных лёгких. Амбал громко закряхтел. Закашлял. Застонал. И стонал бы дальше, если бы не грохот распахнувшихся ворот. Мерин покинул конюшню.

Ух-х-х-х-х… вот это точно палево… Что сейчас будет… Пизда!

Нужно действовать! Срочно!

Окинув взглядом стойло, замечаю висящее на стене седло. Снимаю его. Подхожу к лошади, но та недовольно отстраняется. Да к тому же начала хлестать хвостом меня по спине. Агрессией тут и не пахнет, наоборот, мне стало щекотно, когда сотня волосков скользнула по шее. Я почувствовал недоверие к своей персоне, но не настолько сильное, чтобы можно было сказать: вали нахой отсюда! Тут нужно немного ласки, заботы. Ничего страшного, сейчас подружимся.

Там, где валялась затоптанная туша амбала, раздалось кряхтение, а затем в воздух вырвался крик, но не боли, а гнева. Я не смог проигнорировать происходящее. Посмотрел. Амбал стоял раком. Грязный, пыльный. Изо рта на землю тянулись тонкие нити крови. Его голова, обмотанная ссаной тряпкой, напоминала пчелиный улей из мультиков. Харкнув сгустком крови, он оттолкнулся руками от земли, выпрямился. Упёртый ублюдок! Лежи! Но нет, он выставил ногу, ладонью оперся о колено. Начал вставать.

Не вставай! Лежи!

Мои желания были услышаны, и их исполнитель был мне известен. Из соседнего стойла выскочила очередная кобыла. Громко завывая, она отпёрла ворота и рванула вперёд, даже не обратив внимания на поднимающегося перед ней человека. Амбал был снова погребён под копытами скакуна. И вроде проблема решена, но не тут то было! В главные ворота влетает мужчина, смотрит на весь происходящий пиздец, и, оценив обстановку, кидается к лошади.

— Хрящ! — смеясь, говорит мужчина, — ты чего тут развалился? Не удержался в седле?

Меня не заметили. Я снова приближаюсь к рыжей кобылке, но та только фырчит, сторонясь меня. Ну, что ты, милая, я не причиню тебе вреда.

— Быстро! Седлай кобылу! — кричит крыса. — Чего ты ждёшь?

— Да я не знаю, что сделать? Не подпускает…

— Ну так скажи ей, чтобы подпустила!

И то верно. С коровой тогда получилось — значит и сейчас получится.

Я протягиваю ладонь. Хочу погладить лошадку по гриве, но та снова ломается. Сучка! Придётся быть понапористее. Я быстро сближаюсь, загоняю её к стене. И кладу ладонь на шею. Ага, почувствовала? Начинаю гладить гриву на ощупь напоминающую пластиковые волосы китайской куклы для мальчиков. Хорошо-хорошо! Я буду нежен. Переношу ладонь ниже, хлопаю по массивной груди. Ну вот видишь, я тебя не обижу.

Меня парит, что где-то за моей спиной творится тот еще кипиш. Хочешь не хочешь, а надо глянуть. И хорошо, что посмотрел! Только я поворачиваю голову, как вижу, что тот мужик, только что присоединившийся к нашей вечеринке, заметил меня. Но мне повезло: дорогу ему преградила кобыла. Пытаясь изо всех сил взять ситуацию под контроль, мужик мне орёт:

— Ты потерялась?

— Я? Нет! Похоже, это ты потерялся!

Недоумение — это всё, что сейчас излучало его лицо. Глаза блеснули гневом. Он почти усмирил кобылу, как вдруг столкнулся с новой проблемой. И это был не я. На дорожку, что разделяет конюшню на две части, выскакивает еще одна лошадь.

Новая проблема для него — выигранное время для меня! Продолжим…

Нежно почёсывая кобылу за ушком, понимаю, что она уже растаяла и готова отдаться мне полностью. В огромных глазах больше нет страха, есть только моё отражение, накидывающее ей седло на спину. Быстро застёгиваю ремни. Руки всё знают — и это удивительно!

— Кобылка, — обращаюсь я к лошади, — ты не будешь возражать, если мы прокатимся с ветерком?

Она так сильно закивала головой, что чуть не уебала мне по лбу. Обнажив длинные жёлтые зубы, я понял, что она так улыбается мне. Я улыбнулся в ответ. Она еще раз мне улыбнулась. Какая прелесть, уровень доверия просто зашкалил! Всё, дело сделано! По лошадям! Оказывается не обязательно вступать с животным в мысленный контакт для подчинения разума, всегда можно и договориться!

С лёгкость залетаю в седло. Вожжи одевать некогда, но где-то в подсознании я вижу, как Инга с лёгкостью справлялась без них, крепко держась за гриву.

Берусь за гриву, наматываю волосы на кулак, как этого просят похотливые бабёнки с глубокими проблемами в личной жизни. И просят они это сделать исключительно нежно. Ага, сейчас-сейчас…

Сука! Тварь! Получи!

ПОЛУЧИ!

ТВАРЬ!

Ну что, кобыла, поскакали?

Смешались в кучу кони, люди, и стоны пары мужиков слились в протяжный вой…

В конюшне творился бардак. Одна моя мохнатая подруга умудрилась взбодрить всех оставшихся лошадей и заставить их покинуть стойла. Те, недолго думая, рванули на свободу, прихватив с собой бедного мужика, пытавшегося остановить всё это безумие. Где там амбал? Мамочки… Лучше не буду смотреть себе под ноги, между которых уже вовсю вибрирует ТАКАЯ мощь — аж целых одна лошадиная сила. Ничем не обременённая, ни чем не скованная одна лошадиная сила. И эта сила намотана на мои кулаки. Время опробовать аппарат.

— Лошадка, вперёд!

Спокойно и молча, лошадь выходит из загона. Я смотрю на выход из конюшни и впадаю в отчаяние. В распахнутых настежь воротах стадо кобыл устроило настоящую потасовку, пытаясь вырваться на свободу. Я вижу, как чёрная кобыла поджимает под себя серую, словно огромный джип впечатался в автобусную остановку, погнув перекладины. Рыжая кобыла с белыми пятнами своими оттопыренными рёбрами упёрлась в деревянную стойку ворот, и вот-вот вырвет её из стены вместе со створкой. С другой стороны тоже самое. Еще чуть-чуть — и вся эта масса, похожая на комок пластилина смешанный детскими ручками, вынесет нахуй ворота, обрушившись на толпу мужиков, что уже успели выстроиться в блестящее полукольцо возле конюшни. Критическая масса достигнута, не хватает одной зажигательной капли для запуска лошадиной ракеты, мощи которой точно хватит для уничтожения живой преграды из обнажённых по пояс мужчин.

Я должен проскочить. Обязан. Если не получится — то пизда. Только представив всю ту мерзость, что со мной могут сотворить два десятка мужиков, моя лошадка, словно услышав мой внутренний крик души, мой страх, громко заржала и пулей полетела вперёд, на шевелящийся затор из лошадиных задов.

В воздух взмыло облако пыли. Несясь вперёд, мы на что-то наехали: чьи-то кости хрустнули, издав сдавленный стон. Главное не смотреть под ноги… И вообще, сейчас лучше зажмуриться!

До столкновения:

5

4

3

2

1

Я как будто заснул за рулём, крепко держась за руль. Подушка безопасности, ударив в лицо, уже не кажется такой мягкой. Тёплая, но не мягкая.

Врезавшись в плотно сжатые лошадиные задницы, моя кобыла пробкой выбила весь это биологический засор, как грязь из ржавой водосточной трубы.

Лошадиная шея оказалась гораздо тверже, чем я думал. От удара моя голова откинулась. Глаза распахнулись. Солнечный свет ударил в лицо, а оглушительные крики разбегающихся в стороны мужиков быстро вывели меня из начавшего пожирать моё сознание коматоза.

— Бегом к дороге! — кричат крысы.

— Быстро, ловите лошадей! — разносится мужской голос.

Во всей этой куче моле, состоящей из лошадей и потных мужчин, беспомощно хватающих животных за гривы и хвосты, я с трудом различаю дорожку, вьющуюся змейкой между бараками и уходящую к невысокому деревянному забору, за которым распустился густой лес.

Вот она — свобода… Рукой дотянутся, подумал я.

— А это еще кто? — крикнул мужчина.

И точно крикнул в мою сторону. Наивно было полагать, что меня не заметят.

— Хватайте девку!

— Кобылка, давай, — шепчу я на ушко своей спасительнице и прижимаюсь к её шее, как к шее матери, что несла меня через засыпанные снегом поля. — Побежали вперёд, в лес…

Я потянул гриву в сторону дороги, словно играю в плойку, и пытаюсь джойстиком увести Арутра Моргана с линии огня.

Глаза защипало от густого пота. Новая порция адреналина прыснула в мозг. Тяну сильнее… Сильнее… Давай! Уноси меня к ебеням!

Неожиданный эффект чуть не застал меня врасплох. Чуть не выкинул из седла!

Громко заржав, моя лошадка вскочила на дыбы. Повернулась в сторону дороги, и уже готова была рвануть, но не судьба. Дорогу нам преградили обезумившие от свободы кобылы. Они были повсюду. Кольцо сужалось. Один из мужчин решил схватить меня, рискнув войти в пульсирующую кучу коней. За что сразу же получил пиздюлей. Одна из лошадиных задних ног, с надутой бицухой как у «руки базуки» лягнула так, что мужчина быстро передумал ко мне приближаться. Тело пролетело пару метров и рухнуло на песок, скользнув к ногам суетливых друзей.

Я ощутил возбуждение, охватившее лошадей. Запах свободы сводил их сума, все хотели убежать прочь и жить спокойной жизнью на бескрайних полях, питаясь зелёной травой. Размножаясь.

Началась давка. Поднялся оглушающий вой, недовольное фырканье сменялось диким ржанием. В раскалившемся воздухе запахло безумием. Очередной храбрец протиснулся между лошадиным задом и грудью, и уверенно двинул в мою сторону, громко выкрикивая команды. И в отличие от его предшественника, у него получилось. Он приблизился. Даже схватил мою кобылку за хвост. Глупо. И на что он рассчитывал? Разве не видел, что случилось с его корешком?

Копыто камнем влетает в нос бедолаге и стирает довольную ухмылку. Словно уебали кувалдой. Я даже вижу, как его челюсть неестественно сдвигается к плечу и касается подбородком груди. Еще удар, и копыто бьёт ему в грудь. Обмякшее тело улетает в соседнюю лошадь, ударяется об обтянутые кожей огромные рёбра и падает на землю, прямиком под копыта.

— Принесите верёвки! — кричат в толпе. — Схватите девчонку!

Мужики подходили всё ближе и ближе. Размахивая руками и хватая кобыл за гривы, они медленно, но уверенно, брали ситуацию под контроль.

Я чудом удержался в седле. В нас врезались опьянённые свободой кобылы. Врезались своими задами, бились головами. Никто не хотел без боя лишаться свободы. Мы как гладиаторы, загнанные на арену. Как спартанцы, окружённые персами.

— Давай же! — умолял я про себя. — Беги! Беги прочь отсюда!

Облако пыли, в котором мы варились, лезло в глаза, в рот. Я пригнулся, прильнув к могучей шее кобылы. Сжался от страха, понимая, что это всё… конец…

Но вдруг…

Рывок…

— Схватите девчонку! — крикнули мне в спину. — Не дайте ей уйти!

Рывок…

Я оглянулся. Трое мужчин с матовыми телами из-за налипшего песка, смогли усмирить черного скакуна. Коня схватили за гриву, держали за хвост, накинули верёвку на шею.

Рывок…

Снова кто-то кричит, не жалея своей глотки:

— Схватите девчонку, сейчас уйдёт!

И я вроде уже был готов чуть расслабиться, осознавая их беспомощность, но воздух вспорол мужской голос, источавший невероятный поток уверенности. И вот услышав его, я приуныл.

— Не уйдёт! — кинули мне в спину.

Кто это?

Я снова обернулся.

Выбежав из конюшни, к усмирённому чёрному мерину на всех парах несся кудрявый.

— Она моя! Не уйдёт! — кричал он.

Половина руки и плечо кудрявого прятались под огромным седлом, напоминающим гигантский наплечник кожаных доспех. Во время бега оно чуть подпрыгивало, и готово было слететь, но седовласый мужчина, доказывающий мне, что возраст далеко не показатель силы, крепко прижимал его к своему телу.

Я труханул и попросил кобылку ускориться. Попросил дать гари, да такой, какой она еще никогда не давала и никого с такой скоростью не катала.

Прохладный ветерок, не забыв подхватить с земли щепотку песка, ударил в лицо. В глазах защипало, я зажмурился. Ускорение приятно вдавило меня в седло. И тут же отпустило, но не до конца. В следующее мгновение новый рывок и снова меня вжало в седло. Внутри всё сжалось. Затем разжалось. Напомнило качели. Ничего страшного, главное — держаться, крепко. И ни в коем случае не прыгать! Иначе качели вернуться вам в лоб и превратят ближайшие полгода в каникулы на больничной койке с диагнозом: сотрясение мозга. Бесконечное желание выблевать содержимое желудка, надоедливые вертолёты, слабость, ухудшение слуха и зрения — и это малый список новых функций вашего организма, полученных в награду за вашу невнимательность и распиздяйское отношение к словам любящих родителей. Катетеризация мочевого пузыря — это когда из вашего члена выходит прозрачная полуметровая трубка. Она заканчивается в полулитровом пакете, который будет висеть у вас на поясе и греть вашу ляжку каждый раз, когда вы помочитесь. Каждый день симпатичная санитарка (но, как правило, полувековая барышня с густым слоем красной помады на губах) будет смазывать зелёнкой вашу иссохшую головку члена. А по вечерам макать в марганцовку, чтобы не дай бог она не почернела и не отвалилась. Поэтому мой вам совет — держитесь в жизни за всё до последнего, не отпускайте, чтобы потом не макать конец во что попало.

С конца капает на пол.

Крепко держась рукой за гриву, я позволил себе протереть глаза от пыли. Открываю глаза, как младенец сразу же после рождения. Мимо пронеслись казармы. Впереди, по обе стороны дороги, еще пару казарм, но уже за ними, виднеется огромная арка из переплетённых между собой веток двух огромных дубов, тянущихся прямиком в космос — это из-за пыли в глазах, не берите в голову.

Осталось совсем чуть-чуть.

— Держите лошадь! — раздался голос кудрявого где-то далеко за спиной.

Я обернулся. Там, как мне показалось, в дали, медленно уменьшающаяся фигурка седовласого мужчины накинула на чёрную лошадь седло. Застегнула ремни. Без посторонней помощи уселась в седло.

Прохладная тень арки нежно отсканировала меня и моих спасителей, словно мы нырнули в пещеру, прячущуюся за водопадом.

— Свобода! — на радостях крикнул я.

Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.